Разрушение и зло сейчас побеждают. Новая власть не страшится разбойников и воров, видимо, они ей близки, – а страшится Слова Божьего (вот и убивает священников) и Свободной Мысли. Скоро отправится вон из страны «Корабль мудрецов», увозящий лучших философов, правоведов, экономистов, их списки уже готовят.  Н. Бердяев, Н. Лосский, отец С. Булгаков и другие – цвет   российской культуры – уплывут отсюда навсегда, выгнанные большевиками. Из страха перед их словом. Но не должно погибнуть Слово и привычные русскому интеллигенту свободные размышления. Быть может, это и есть миссия всякого культурного человека в эпоху катаклизмов – не утерять, удержать тонкую нить, связующую поколения.

Все пути земные пыльны,

Все пути покрыты кровью.

В мире майи мы бессильны…

Но достигнем мы любовью

Грааль.

(СПб, 1915).  

Елизавета Ивановна разыскивает прежних друзей, не покинувших город, понемногу узнает их настроения, видит, как велик у многих интерес к философской мысли. Еще существует «Вольфила» (34) (ее закроют в 24-м году), на домах работают разнообразные кружки, в том числе антропософские. Один из них ведут ее друзья Б. Леман и В. Полянский.

Когда она приходит на занятие кружка, ей тут же уступают первенство, ведь только она облечена правами гаранта. И хоть держалась она, по воспоминаниям Галины Константиновны, скромнее всех и садилась в уголок, но если возникал сложный вопрос, все глаза устремлялись к ней.

С ее появлением, правда, в группе произошел раскол: один из руководителей Е.Э.Бертельс вышел из нее со своими сторонниками, образовав собственный кружок. Несомненно, он рассчитывал, что Юлиан последует за ним – ведь именно Бертельс и ввел его в антропософию, к тому же они были коллегами по Азиатскому музею, вместе участвовали в вечерах востоковедов – «Малой академии» – «Малаки». Однако Юлиан без колебаний и сомнений остался в кружке Васильевой.

Антропософские занятия у Елизаветы Ивановны посещали столь разные люди, что теперь уж невозможно всех вспомнить. Шекспировед А. Смирнов – для нее просто милый Саша, режиссер С.Э. Радлов и его жена переводчица Анна Радлова, писательница Ольга Форш, поэт С. Спасский. Самые верные и преданные – Е.  Фехнер, С. Каплун, А. Великанова, Н. Юшкова. Они не покинули кружок, когда он раскололся, хотя с уходом Бертельса было потеряно прекрасное для занятий помещение.

С августа месяца занятия все чаще проходили в комнатах Юлиана Щуцкого, с разрешения его родителей. Веселая гурьба заполняла квартиру, шумела, потом затихала, погружаясь в раздумья. Галина помнила, что как-то заходила сюда и Л.А. Дельмас-Андреева, вероятно, из интереса послушать занятие, хотя антропософкой она не была.

Елизавете Ивановне было 35 лет. Она многое испытала, многое изучила и познала, но ее особенный ищущий взгляд как будто отвергал все это – словно она не переставала удивляться всякой милости и малости земной. Когда еще в начале лета она впервые увидела Юлиана, ей, живущей интуицией, сразу представилась картина их будущего, их предопределенной встречи, совместных надежд...

Пусть жажда бытия всегда неутолима,

Я принимаю все, не плача, не скорбя,

И город мой больной, и город мой любимый,

И в этом городе пришедшего тебя.

Каких неведомых преддверий

Еще с тобой достигнем мы,

Друг другу данные из тьмы,

Чтоб вместе ждать, чтоб вместе верить.

  (СПб, 1922. июнь)