О Земле и о нас...
Кругом кипит словесная война,
Политики витийствуют излишне.
Но ЧТО бы ты, Господь, сказал о нас?
Того ль от человека ждал Всевышний?
Предъявит счёт уставшая Земля,
Своих потерь подсчитывая вехи.
Оплатим ли заглохшие поля?
Оплатим ли загубленные реки?
Мы завершили свой парад-алле,
Под звуки оглушительного "форте",
Отвыкшие работать на земле,
Привыкшие к удобству и комфорту.
Рядясь в перо павлиньего хвоста,
Пустых надежд напяливая платье,
Мы снова ждём пришествия Христа,
Его же подвигая на распятье.
Летит Земля, уже едва дыша,
Маячит и намеченная драма,
Исходит криком вещая душа
В комочке боли под ребром Адама.
Как не кричать, когда страна во мгле -
Русь превратили в свалку и помойку.
Пора бы строить царство на Земле...
Но кто возьмёт ответственность за стройку?
Новоявленным пророкам
Возможно, это несколько жестоко,
Но, пудом соли корку посолив,
Не верю в новоЯвленных пророков,
Как и в небесный Ие-руса-лим.
Сюжет известен, знамо, где сворован -
В метафорах запутаться легко.
Ты, пастырь, лучше вырасти корову,
Дающую детишкам молоко.
Конечно, жизнь кипит на тонком плане:
Архангел - туз, а херувим - валет.
Но всем король - садовник дядя Ваня,
Умеющий работать на земле.
Вы верите в пришествие Христово?
Что б ни принёс он: пряник или кнут,
Поборники за сказанное Слово
Его без сожаления распнут.
Интриг от веры - точно! - не приемлю,
Хотя плетутся тонко и умнО.
Я верую в распаханную землю,
Тем паче, если брошено зерно.
Я верую в натруженные руки,
Что вынянчат болящую страну...
Ну что ты, "пастырь", онемел в испуге?
Боишься - "овцы" в стороны рванут?!
Простолюдинка или Россия делает свой выбор
Её королевскому величеству
России будущего посвящается.
И золото, и свечи, и гардины
Изысканны, и не найти изъян.
На бал приглашены простолюдины,
И графы, и бароны, и князья.
Галантный век - хорошие манеры,
И цвет наряда, радующий взор.
Изящны дамы, страстны кавалеры,
И так легко струится разговор:
-Я знаю вашу доблесть и отвагу,
Достоинств ваших и не перечесть.
О, сколько раз вы обнажали шпагу,
Рискуя жизнью и спасая честь.
Вам среди всех мужчин высокородных
Принадлежит блистательная роль.
Но вы лишь принц, мой рыцарь благородный,
А он - его величество король.
Примите мою дружбу и признанье,
Я восхищаюсь и почти люблю.
Но сердце моё, полное страданья,
Принадлежит, конечно, королю.
Овеянным неслыханною славой
Он видится в мечтаниях моих.
О, как премудро правит он державой!
Как свято любит подданных своих!
Его престол - сияющие своды,
К нему ведут высокие пути.
И мне с великой жаждою свободы
Судьбою их назначено пройти.
Всё сбудется - возможно и не скоро
Я жажду совершенства утолю.
Король для всех надежда и опора.
А кто опорой станет королю?
И он зовёт - что будет? - неизвестно…
Я не сестра ему и не жена,
Но кажется, что в этом королевстве
Я больше остальных ему нужна.
Не льстит толпы неопытной вниманье,
А вольной волей задышала грудь.
Уже в душе сменило ликованье
Былой позор, отчаянье и грусть.
А сердце тает трепетною льдинкой...
Посторонитесь, герцог и барон!
Я к трону восхожу простолюдинкой
И королевою сажусь на трон.
Звезда по имени Россия
Поля во мраке - ветру на потребу...
Почти наошупь движется вода,
А в северном квадрате неба
Всё ярче разгорается звезда.
На высоте, как факел негасимый,
Даруя свет и не приемля тьму,
Горит звезда по имени Россия,
Прекрасная, наперекор всему.
Метель снега швыряет не жалея
И круговерть бушует у ворот,
Но от звезды становится светлеее
Под небом наших северных широт.
Да сбросит мир отцветшие одежды,
Когда лучи на землю упадут...
И наши ещё робкие надежды
Уже летят на первую звезду.
Многие лета. Родине
Многие беды в русской звучат судьбе,
"Многие лета" - всё, что взяла себе,
Наши победы ты отдала другим...
В памяти предков плачет заздравный гимн.
Многие лета наши пути пылят...
Или же это плачет сама Земля?
Многие лета ангелов хор звучней,
Или же это просто звенит ручей.
Многие лета мы попирали тьму,
Слава за это племени твоему.
Многие лета дальняя цель видна -
Царствием света станет моя страна.
Перед рассветом старым и молодым
"Многие лета" - грянет заздравный гимн.
О Коньке-горбунке
Из забытых, незнаемых, древних урочищ,
Тихой мудростью в небо пыля,
Так смешно ковыляет Конёк-горбуночек
По убогим российским полям.
На просторах полей - ни поесть, ни напиться,
Не принять освежающих ванн,
Но стучат и стучат молодые копытца:
"Я иду. Приготовься, Иван."
Если, шпорой звеня, семиглазое Лихо
Налетает, прицелившись в лоб,
То Конёк-горбунок так же царственно-тихо
Переходит в неспешный галоп.
Если вычерпан насухо Правды колодец
Под смешкИ одиозных фигур,
То любимый народом Конёк-иноходец
Переходит в широкий аллюр.
Царская невеста
В дни, когда открыты двери неба,
Я не исповедуюсь в грехах,
Не прошу ни зрелища ни хлеба,
А прошу невесте жениха.
Русь, Россия - царская невеста,
Долго - долго тянется зима.
На твоей земле так много места…
Где же расписные терема?
На полях твоих золототканых
Горько - горько плачут пустыри,
Множатся бурьяны да изъяны.
Где они, твои богатыри?
Не о том ли древнее поверье
Говорит, забытое в углу,
Что разбудит спящую царевну
Молодого принца поцелуй.
Но среди своих и иностранных,
Кто души и сердца господин?
При твоём дворе так много званых,
Только будет избранным один.
И неважно, много или мало -
Не о том сегодня - не до них…
Время пробуждения настало -
Приходи, единственный жених,
Пусть буланый птицею взовьётся
И с галопа перейдёт в полёт.
Приходи, и радостно проснётся
Горем околдованный народ.
Поддержите страну
Поддержите страну, помолитесь за нашу Россию,
Испытавшую славу, паденье, позор и войну,
Её крест осиянен, порою почти непосилен,
Если ты россиянин, помолись за родную страну.
Кони Родины взмылены - в холках колючие ветры,
Угасает свеча, что горела всегда на Руси…
Попроси для Руси бесконечной надежды и веры
И забудь о себе: для себя ничего не проси.
Льётся песен поток - ежечасно рождаются строфы,
И планета летит, омываема тёплым дождём,
Почему ж одинок, кто взошёл ради нас на Голгофу?
Неужель для того мы второго пришествия ждём?
Как тот замок найти, где в лазоревом платье
Спит Россия моя, спит счастливой во все времена?
Но мы вечно в пути - ищем, кто же придёт и заплатит
И кто чашу страдания залпом осушит до дна.
Различаю вдали то ли факел надежды горящий,
То ли огненный крест, то ли остро сияющий меч:
Словно ангел стоит в изголовье красавицы спящей,
В золотистых кудрях, ниспадающих с огненных плеч.
Купена
Вот такие дела.
Вот такие дела:
За речною долиною
горка была.
Там кукушка жила.
Там калина росла
На тенистой опушке купена цвела.
Расцветала купена -
Колечки цветков,
Словно белая пена
Живых облаков.
А вокруг красота,
А вокруг благодать.
Я сзывала подруг -
Мы боялись дышать.
…Пролетело ты, детство,
Как птицы крыла.
- Вы не видели, где тут
Купена цвела?
А старик, прикрываясь
от солнца рукой:
- Я во веки веков
не слыхал о такой.
Где купены цветки?
Не вопрос, не вопрос:
Берег нашей реки
Сорняками зарос.
Постарели поляны,
Печаль залегла,
Где кукушка жила,
Где калина росла…
Не ромашка лугов,
Не полей василёк,
А застенчиво-гордый
Купены цветок
От начальной поры
До конца моих дней
Стал он символом Родины
Хрупкой моей.
О, поймёте ли вы?
Встрепенётесь ли вы:
Из-за дикой травы
Не поднять головы
А на сердце лежит
Замороженный лёд.
И не надобно лжи,
Что Россия цветёт.
Но так было и будет
Во все времена:
После долгой зимы
Возвратится весна,
После долгих разрух
Возродится страна,
И, задавшись вопросом,
Проснётся народ.
Для меня будет просто -
Купена цветёт.
Сага реки
Только месяц заострил рога,
воды шумно вырвались из плена,
целый день они швыряли пену,
целый день крушили берега.
Сколько было мощи у реки,
рушила заторы и запреты,
схватывала солнечные ветры,
плавила оковы и замки.
И творила собственную быль,
и ударом разъярённой рыбы
бывшие мороженые глыбы
превращала в огненную пыль.
Удивлялся праведный народ:
"Сколько лет такого не бывало,
надо же - река забушевала,
надо же - случился ледоход."
Может, это было и не так,
но реки разгневанную сагу
набросал стихами на бумагу
ниоткуда взявшийся чудак.
- - - - - - - - - - - -
Может, это будет и не так,
но вскипит река народной жизни,
грянет пробуждение Отчизны,
и растает леденящий мрак.
На святой Руси петухи поют
На Руси, как встарь, колокольни бьют,
И разносится эта звень.
На святой Руси петухи поют,
На святой Руси будет день.
Разуверились, разорились вмиг:
Наша русская жизнь не мёд.
Но разносится петушиный крик:
На святую Русь день идёт.
Измельчали мы: не в почёте труд,
И про жизнь уже не спроси.
Но в сплошной ночи петухи поют,
Значит, будет день на Руси.
Наши недруги озадачены
Крепко - накрепко вестью той:
Петухи поют - что бы значило?
На Руси поют, на святой.
Но придёт пора, и воскреснет дух
Городов твоих, деревень.
О, святая Русь! Вот поёт петух -
Начинается новый день.
Хляби небесные
На поля остывающей зяби,
На дороги, что так переменчивы,
Поразверзлись небесные хляби -
Сыплет с вечера и до вечера.
Нынче травы глядят обиженно,
А вчера глядели доверчиво:
То ли, хляби вы, с ума выжили,
То ли делать вам больше нечего.
Не проедет жених за невестою,
Хоть вези её на Камазе.
Что ж вы сделали, хляби небесные,
Наворочали столько грязи!?
В тёплой хате за печкой тесною
Обращается внучек к бабе:
- Расскажи мне про хляби небесные,
Покажи ты мне эти хляби.
- Что рассказывать - выдь на улицу:
Сколько разного там накидано…
Видишь, ветер в полях беснуется,
Ни луны, ни звезды не видно.
А дорога к нам замуравела,
Замуравела, заколдобела…
Видишь: тучи находят лавою,
А берёзы омыты добела.
Слышишь: бор ревёт с перепадами,
А на глади озёрной - ряби.
По России с её укладами -
Нынче хляби - сплошные хляби.
Любят страхи в душе накручивать,
Из характеров лепят тесто,
Наплывают слезою жгучею -
Только хлябям в душе не место.
ШУТКИ
Шутка о тоске
Вся жизнь - борьба на поле минном.
Когда к победе ты близка,
Нагрянет в душу беспричинно
Её Величество - Тоска.
Чтобы самой не пасть бесславно,
Взвалив Величество Тоску -
Momento... помните о главном -
Её на мины волоку.
Не знаю, что нашло...
Коль в миру Красота поблекла
И от Истины нет вестей,
Разъярённо врываюсь в пекло
И, как груши, трясу чертей.
Что, лукавые, знать, не рады?
Что, нечистый, и ты не рад?
Поживи-ка в миру без Правды,
И покажется раем ад.
Эка невидаль - сковородки!
Эка невидаль - адов пир!
Ну-ка, выродки и уродки,
Красоту возвратите в мир!
На клочки бы вас, на ухабы:
В наш позор, нищету и смрад!...
Убояшася русской бабы,
Красоту отдают назад.
О клёве
Поэту и заядлому рыбаку Сергею Загульному
И надо ж такому присниться,
Хотя отродясь и не пью:
Сижу на реке Солонице,
Рыбачу и носом клюю.
Дремлю в ожидании клёва
От шума дорог вдалеке,
Гляжу: и свежа, и здорова
Русалка плывёт по реке.
Сосед мой, нахрапистый Лёва,
Недавно такую же -"хвать!"
И мне не мешало бы -клёво!-
Русалку "на ужин" поймать.
Смечталась такая картина...
И принял я позу орла.
Но... выловил женский ботинок,
А клёвая дева сплыла.
Лыко в строку
Во саду ли, в огороде -
Это кто и как решит -
Говорится о народе,
Что народ не лыком шит.
Тут однако заковыка:
Надо всё-таки сказать,
Что народ не вяжет лыка
И не думает вязать.
Только он проснётся к сроку,
Сам не зная - почему,
Да и вставит лыко в строку,
Как положено ему.
С 1 апреля, поэтессы!
Такая вот поэзия у нас:
Придёшь домой - раздёргана, разбита,
А на софе разлёгся конь - Пегас...
Ну как не подковать ему копыта?!
Скелет в шкафу. Анекдот
Уж никто не помнит сколько -
Много зим и много лет -
Пролежал в шкафу на полке
В школе гипсовый скелет.
Долго школьники пытались
На вопрос ответить: Кто ж
Тут лежит? Неандерталец?
Кроманьонец или бомж?
Все вопрос решали рьяно,
Но догадливый Семён
Крикнул: Это же крестьянин
Наших, нынешних времён!
- Чем докажешь?
- Он безгласен,
Весь ошкурен, бледнолиц,
И без шерсти, и без мяса,
И к тому же без яиц!
Сельским жителям средней полосы убыточно содержать домашний
скот и птицу из-за дороговизны кормов и низких закупочных цен.
Крестьяне начали избавляться от домашней живности.
Шерсть - дают овцы.
Мясо и кожу - дают коровы и свиньи.
Яйца - дают куры, утки, гуси.
В защиту Чудо-Юдо...
Прилетела мысль-приблуда,
Глубоко меня задев,
Говорят, что Чудо-Юдо
Тащит юношей и дев.
Оглянулась - поглядела:
Вот досада, вот напасть -
Эти юноши и девы
Сами лезут Чуду в пасть.
И витает мысль-причуда,
Как догадка и подвох:
Невостребованный Чудо
С голодухи бы подох.
Надо ж, надо!
Надо ж, надо! - впору материться...
Начинаю с чистого листа:
Муж влюбился в юную деви́цу,
Шлёт меня в известные места.
Жизнь у них - сплошная икебана,
Муж в заботах - поддержать фэн-шуй.
Только мне они по барабану:
Я теперь народностью дышу.
На фига мне цацки да игрушки,
Забирай "Тойоту" и "Ниссан".
Резану-ка я свои частушки,
Растяни гармонь, Емеля-сан.
В лапоточках, женщина-загадка...
Приезжайте, милости прошу:
Я теперь Бурановская бабка,
Я на Евровиденье спешу.
Срочно репетирую притопы,
Покажу им Кузьки мамы суть.
Ждёт-пождёт отсталая Европа:
Русские "отмочат" что-нибудь.
Стихирскому Казанове
Разрешается утро, и снова
я напрасно листаю Инет:
со страницы пропал Казанова,
а бывало являлся чуть свет.
Как перчатки, менял псевдонимы,
появлялся с десятка страниц:
то весёлый, то злой, то ранимый -
каждый раз новый образ и НИК.
То поэт, то артист, то мечтатель...
В списки избранных лез наугад.
Часто как неизвестный читатель
все рецензии считывал - гад.
Так, меняя и лики, и лица,
проводил свои ночи и дни -
на мою почему-то страницу
так подсел - хоть молитвой гони.
Увели его, что ли, другие:
может, с кем-то воркует вдвоём...
Ностальгия, моя ностальгия!
Житиё ты моё, житиё!
Я не жду от тебя алименты.
Просто так, если жив - отзовись.
Кто ты ныне: Жуан? Джакометто?
В "Одноклассниках", может, завис?
Где же носит тебя, Казанова?
На Стихире напрасно ищу,
оттого и на сердце хреново...
Миль пардон - поэтично грущу.
------------------------------
Если встретите где-то: хмельного,
по столице шагает домой,
подходящий, зовут Казанова,
позвоните - наверное, - мой.
Чертовщины больше нет
Ясновидцы и пророки утверждают, что после 2012 года
на территории России перестанут действовать законы
колдовства, магии и т. д.
Хоть возьмите да проверьте:
поговорка не права́:
в тихом омуте - не черти,
в тихом омуте - плотва.
Сверху ангелы нажали,
(без виновных и суде́й)
так, что черти разбежались
и попрятались в людей.
Водяные-лиходеи,
выпив сонное вино,
постепенно холодея,
илом выпали на дно.
В тёмном лесе за рекою
отгулял маэстро Глюк,
гуси-лебеди толпою
подалИсь к себе на юг.
И уже не страшен тощий,
этот чахлик-истукан:
в новый век Кащея мощи
разнесли по сундукам.
Помирились ини-яни,
и на острове Буян
русский Ванька не буянит,
в меру сыт и в меру пьян.
Не взорвётся лавой Этна,
не померкнет божий свет.
Говорю авторитетно:
Чертовщины
больше
нет!
Лезгинка по Гайдаю
Бумбарбия и Кергуду.
Бесподобный - мама мия! -
раскрасавец Кергуду
как-то встретил Бумбарбию,
в каждой сиське - по пуду.
Хоть и близко Бумбарбия,
а не шлёпнешь по заду́.
У джигита ишемия:
"Вай, держите - упаду".
Наш джигит проснулся рано,
повторяет, как в бреду:
"Хачапури есть не стану,
на работу не пойду.
Синим пламенем гори я,
пропадай душа в аду,
но красотку Бумбарбию,
гадом буду - украду."
Бумбарбия ходит павой,
будто лебедь по пруду,
а джигит своё отплавал,
раз попался на удУ.
Умереть ему не дать бы… -
Пригласили тамаду.
Десять дней играли свадьбу
Бумбарбии с Кергуду.
Через годы - камарилья
собирается в саду,
и у всех одна фамилья
Бумбарбиякергуду.
Нет слов...
Нам поэзья - не в обузу,
коль земля в убранстве,
но... как трудно лётать Музам
в кри́вленом пространстве.
Где найти слова привета
средь житейской хрени,
если треть (вокруг поэта)
бо́тает по фене...
Сельское посленовогоднее
Погуляли нынче с толком -
Люд от радости шальной:
Кто устроился под ёлкой,
Кто в отлёжке под сосной.
На диване спят валетом,
Поперёк и в два ряда.
Никаких "ля мур" при этом.
Что вы, что вы - никогда!
Шапка чья-то... Не соседа,
Потому как из кроля...
Чья ты будешь и откеда -
Разберёмся опосля.
Где хомут, дуга и сани?
Надо двигаться в поход:
Запрягай лошадку, Маня!
Да не задом наперёд!
Выпьем, добрая подружка!
Гой еси! Еси и гой!
Не, Маруся, эт не Пушкин.
Это с оперы другой...
Едем. Тихо. Слышны звоны
Под копытом на снегу.
Вот и Сашка. Вона-вона!
С "Трёх медведей" пьян в дугу.
Где-то буря - ветер свищет,
А у нас в селе покой.
Ходит парень - счастья ищет,
Обхватив гармонь рукой.
То ли воздух так разрежен,
То ли марь, а то ли пыл:
Из-за острова на стрежень
Кто-то выплыл и... уплыл.
А чего тянуть резину?
Делать неча, спать невмочь:
Соберутся к магазину
Кто до выпивки охоч.
С Новым годом, Россияне!
На миру и жизнь красна,
Наша ёлка не завянет,
Та, которая сосна.
О СЕБЕ ЛЮБИМОЙ
Возраст
Уже не тешит блёстками обман,
Яснее взор, задумчивее совесть.
Уже пишу не пламенный роман,
А плавно протекающую повесть.
Спокойны дни и вечера тихи́,
Уже пленяю не лицом, а ликом...
Уже не льются дерзкие стихи,
А шествуют в достоинстве великом.
Танец среди созвездий
Я маленькая песчинка,
Что каждому так знакома,
Без звания и без чина,
Ветрами надежд влекома.
Счастливее нет полёта
На вечных витках Спирали.
Безумие! - скажет кто-то…
Но мы и не то слыхали.
Партнёры мои! Ну где вы?
Давайте продолжим танец
Со звёздами мудрой Девы,
С болтливыми Близнецами…
Грохочут протуберанцы -
Такая кругом забава.
Взлетай! Предадимся танцу,
Не мудрствуя лукаво.
Ладья свои вёсла сушит,
Несётся Стрела, тараня,
И греются чьи-то души
У вечных костров познанья.
Талдычит своё Ворона,
Клюёт молодые звёзды.
Вот Северная Корона…
И это уже серьёзно.
Тому, кто её возложит,
Так много возможно станет:
Он Зверя шутя низложит…
А, впрочем, продолжим танец.
Вот Рыба (какой породы?)
Прорезала мирозданье.
Не Щука ли это Рода?
Да нет же! Скорей пиранья.
Приветствую, страстный Скорпий,
Упрятано жало в тучи…
Немало принёс ты скорби
Песчинке своей живучей…
И вдруг, как бы между прочим,
Сиянье… покой… нирвана.
О, здравствуйте, добрый Отче!
…А мне-то казалось - рано.
Во гневе протуберанцы?
Ну, что ж! Это Ваше право.
Но если сольёмся в танце,
Тогда пошумим на славу.
Рождение стиха
Ветер в ночи утих -
Мне никуда не деться:
НоворождЁнный стих
Нянькаю, как младенца.
Наш тебе хлеб и соль!
Наши дороги глу́хи,
Вот и играю роль
Бабушки-повитухи.
Что бы найти себе
Запеленать младенца?
Стелятся от небес
Лунные полотенца...
Белый с золотом конь
За бурлящей водой
Ходит конь молодой -
В белом золоте сила отлитая.
В заповедном краю
Тянет ветра струю,
Мечет землю литыми копытами.
Он чужой в табуне…
Вы не верите мне?
Словно искорки ноги точёные.
Только рядом пока
Не видать седока:
Все мы падали - все мы учёные.
А всего-то пути
Речку вброд перейти,
Где шумела крылатая мельница.
Кто как птица взлетит?
Кто в седле усидит?
Кто отважится, кто же осмелится?
Он глядит на меня
Среди ясного дня…
Я не робкая, но и не смелая -
Не пропасть же добру -
Я коня заберу,
Молодого, горячего, белого.
И в тяжёлые дни
Будем мы не одни:
Он мне сердце согреет беседою.
О лугах заливных,
О дождях проливных
Сокровенные тайны поведает.
Белый с золотом конь
Высекает огонь -
Мы Вселенную мигом измерили.
Слышу топот и стук -
Это пламенный друг.
Почему же вы мне не поверили?
Все мечты мои исполнены...
Все мечты мои исполнены -
Больше не о чем просить,
Соты мёдом переполнены -
Больше некуда носить.
За терпенье и старание
Дай, Господь, о чём прошу -
Улететь пчелою раннею
На прозрачную росу...
Пришлите портье за моим багажом!
Меня утомили законы гостиницы,
Где яркой рекламой фасад искажён...
О, поспешите! Иль ангел низринется -
Пришлите портье за моим багажом!
Тут многое было, и всё, как положено:
Был кто-то хозяином, кто-то - пажом,
Но собраны вещи, пожитки уложены -
Пришлите портье за моим багажом!
Я много боролась, но это безделица...
Вперёд обещаю не лезть на рожон.
Другой постоялец в мой номер заселится -
Пришлите портье за моим багажом!
Последний звонок - и держу обещание:
Оркестр приглашённых уже заиграл.
Взмахните, маэстро! И пусть на прощание
Взорвётся лихой, оглушительный бал!
-----------------
Пусть кто-то смеётся, кому-то недужится:
Большая эпоха к концу подошла.
Пусть молодость в вальсе свободно закружится.
А мы уезжаем, закончив дела...
О себе с улыбкой
Я родилась зимой с утра
в деревне Смолы,
где беспокойные ветра
куют крамолу,
где вечен мир и вечен свет...
Дома ветшали,
но с новизною триста лет
не соглашались.
Чиста озёрная вода -
для блага тела,
проста крестьянская еда -
не растолстела.
Тиха речная глубина -
без мелкой взвеси,
но чёртик выпрыгнет со дна
и куролесит.
Не перечислить всех затей -
ругала мама,
но я, как тысяча чертей,
была упряма.
На шутку - смех, на подлость - злость,
чтоб неповадно...
И, как по-русски повелось,
жива и ладно.
Жизнь улыбалась хорошо -
"ступай со славой",
Бросала в прорубь нагишом:
"поди - поплавай".
Хоть умирала, но жива -
не до бравады.
Любила... разочарова...
О том не надо.
Но вырывалась из оков,
чтоб стать поэтом.
На свете много добряков:
на том и этом.
На свете много остряков...
Наивной Гале
подарков: шишек да пинков -
понадавали.
Но мимолётно, невзначай
судьба - проруха
по крыше грохнула с плеча
бунтарством духа,
и взвился мысленный грешок:
шагнуть за рамки
и сделать аховый прыжок
из пешек в дамки.
Ну, вот и всё: схватила суть,
канву тем паче.
Да и присвистнула чуть-чуть...
А как иначе?
ЛЮБИМЫЕ РАСТЕНИЯ
Липа
Вот и осень подошла,
Вот и дождь заморосил,
Только липа не цвела -
Не хватило, видно, сил.
Белый цвет не распускала,
Не гудел пчелиный рой,
И чего-то не хватало
Людям летнею порой.
А без липового цвета,
Как без света и добра:
Лето жаркое - не лето,
Каждый что-то не добрал...
И в душе уносит каждый
Нерасцветшие цветы,
И приходит осень жаждой
Неисполненной мечты.
Валериана
Без тропинки, без дорожки,
Всей земли вдыхая соки,
По мышиному горошку,
По развесистой осоке,
С непокрытой головой -
За лекарственной травой.
По крапиве, по бурьяну,
По травинкам безымянным
Я шагаю без пути,
Чтобы корень валерьяны,
Удивительный, духмяный,
В этих зарослях найти.
Берёзка
Край родимый - неярко, неброско...
Выйдешь в поле - светло поутру́,
И "Цыганочку" пляшет берёзка
В разноцветных листах на ветру.
Сколько радости, столько и муки,
Юбки веером в танце летят,
И заломлены тонкие руки,
И глаза шаловливо глядят.
Ветер кудри бросает игристо,
Ветер листья рванул от тоски,
И звенят золотые мониста,
Что осенние ночи близки.
Убрала́сь багрецом и румянцем
Рассмеялась, плечом поводя,
И заходится в огненном танце
Под весёлые всплески дождя.
ОТЕЦ И СЫН
В душу входит Бог
Минула дней отпущенная квота,
Счета закрыты, подведён итог,
В груди призывно замирает нота -
На этой ноте в душу входит Бог.
Отвергнуты мотивы песнопений,
Твой океан воздушен и глубок.
Сосчитаны ведущие ступени,
И на последней - в душу входит Бог.
Почти в полнеба радуга повисла,
Над крышей вьётся белый голубок.
Ликует сердце - любит бескорыстно,
И с этим чувством в душу входит Бог.
Стоим в смятеньи...
Стоим в смятеньи на краю Вселенной:
Погасли звёзды, исчезает свет,
Висит луна монетою разменной,
Слышна междоусобица планет...
Уравновесить... что и как? - не знаем.
Куда теперь? И наша ли вина?
Давайте просто - пядь земли вскопаем
И просто в землю бросим семена.
Отец и Сын
- Зелёной тиной заросли пруды,
И сердце родниковое не бьётся,
А хочется испить Твоей воды
Из чистого бездонного колодца.
И хочется воскликнуть наконец,
Что в суете и вымолвить не смею:
Скажи, Отец, и подскажи, Отец,
Где напитаться мудростью Твоею?
- Приди на перекрёсток трёх дорог,
Где самая старинная развилка,
Пульсирует знакомый родничок,
Дрожит его серебрянная жилка.
Исполнена живительной росы,
Исполнена премудрости нездешней.
Испей, мой Сын, и осознай, мой Сын:
КАМО ГРЯДЕШИ?
Пророчество
При первом же весеннем полнолуньи,
Как только трижды пропоёт петух,
Земля и небо в нежном поцелуе
Сольются как Материя и Дух
И мысли неожиданно нахлынут…
И человек в селении любом
Почувствует себя Господним сыном,
А не послушным Божиим рабом.
Мои молитвы
Молим Бога до скончанья веку:
"Милостливый Отче, сотвори!"
А с небес молитва - к Человеку:
Возродись!
Пробейся!
Воспари!
------------------------------------
Я отдам всё, что есть,
И приму всё, что дашь.
Откажусь от законов и правил,
Лишь бы Вечная Песнь -
Не минутная блажь...
Да чтоб Ты на дорогу наставил.
--------------------------------------
Уходят годочки - и розно и разно...
Но, памяти лист теребя,
Сжимаюсь до точки...
Увы мне, несчастной,
Совсем потеряла себя.
Рассыпанный жемчуг - в пыли на дороге,
А был удивительно чист.
Не солнечный луч я прошу для подмоги,
А добрый, увесистый хлыст.
МОЯ ДЕРЕВНЯ
Тьмутаракань
- Куда же ты идешь в такую рань,
В такую тьму, не ведая дороги?
- А я иду в свою Тьмутаракань,
На родину, покуда ходят ноги.
- А чем она тебе так дорога,
Такая захудалая деревня?
- Здесь говорят и травы, и стога,
И ветер, и пустыня, и деревья.
- И где, скажи мне, эта красота:
Луга, река да шиферные крыши?
- Тут, видишь ли, родимые места -
И ничего ты против не попишешь.
Тут жили люди испокон веков
И выживали при любой невзгоде.
А было их сто сорок сороков,
Моих родов, прославленных в народе.
Тут семьи, как пчелиные рои,
На этих землях жили и трудились,
Тут сотни неприкаянных сгодились,
Своё лицо и имя обрели.
Тут каждый вечер, мёдом упоён,
Летает ангел светлости и грусти,
И сходятся дороги всех времён
В единственном на свете захолустье…
Как я позволю этому пропасть
И обольститься землями другими,
Чтоб времени сияющая пасть
Минувшей славы поглотила имя.
Неся любви и преданности дань,
В любую тьму иду я по дороге
В любезную свою Тьмутаракань,
На родину, покуда ходят ноги.
Старому дому
Видишь: я всё же приехала -
всё получилось не так...
Крыша встречает прорехами,
тяжко вздыхает чердак.
Родина - боль всемогущая...
Знать бы заране о том:
тропочки, к дому бегущие,
вечно ложатся крестом.
Знаю вину стопудовую,
свечи зажгу, как всегда...
Видишь: головку бедовую
не изменили года.
Пусто и гулко в обители,
роскоши нет никакой...
Съехали прежние жители,
вечный стяжали покой.
В окна рябинушка гроздьями
сыплет плодов благодать,
буду до вечера позднего
с нею, обнявшись, рыдать...
Деревенька
Вечер баюкает нежными те́нями
Наши простые края.
Что же грустишь ты в таком запустении,
О деревенька моя!
Наши поля и луга неухожены,
Клуб и на праздники пуст,
Только стоит у тропинки нехоженой
Редкий калиновый куст.
Всё в одиночестве мается-мается,
Крыша травой заросла,
И уронила церквушка-красавица
Божьей красы купола.
Здесь проходило хрустальными росами
Милое детство моё,
Тихая речка мелеет откосами,
Берег дичает её.
Ветер верхушек деревьев касается
И навевает мечты:
Будто бы спит деревенька-красавица
В блеске былой красоты.
Не поют гармони...
Не поют гармони на деревне -
Некому растягивать меха.
Воды речки выпили деревья:
Верба, да осина, да ольха.
Пустота... на целом белом свете
Лишь оборки, травы да кусты,
Даже ветер, наш особый ветер,
Кажется особенно пустым.
Вскормленные пустошью печали,
Вечный голод свой не утоля,
Чёрной стаей, каркая, упали
В безнадёжно тощие поля.
Неспроста крестьянин безутешен:
истончилась поколений нить.
Но людей - кто праведен, кто грешен -
Не за что и незачем винить.
В дальнюю деревню
Восемь вёрст метелью,
Целый день шагами
Я в свою деревню
Добираюсь к маме.
Восемь вёрст снегами,
Через лёд и холод.
А в морозной гамме
Ветер тянет соло.
То ревёт он ревмя.
То поёт крылато,
Что перед деревней
Все мы виноваты.
Там, в углу медвежьем,
Доживает век
Горький и мятежный
Русский человек.
Сохраняет Родину
Человек простой,
То ли он юродивый,
То ли он святой.
Говорит напевно
Тихие слова…
Дальняя деревня
Только им жива.
Изо всех на свете
Он, как древа лист,
Людям не заметен -
Перед богом чист.
Раз в неделю - в баню,
Раз в году - в район:
То ли прозябанье,
То ли житиё.
И тепло, и ласка,
И надрыв, и лень -
Старая закваска
Русских деревень.
Всё-то здесь в забвенье,
Всё-то здесь в разоре:
То ли признак лени,
То ли призрак горя.
Тишина, безвластье,
Веет воздух древний…
Вот и добралась я
В дальнюю деревню.
Глубинка
Одиноко и безлико
Стонет ветер на бору,
Гроздья дикой ежевики
Только птицы соберут.
Сколько трав, кореньев, почек -
Набирай хоть решето!
Но в богатствах наших, Отче,
Не нуждается никто.
Принесли упадок духа
Бесконечные дожди.
На скамеечке старуха,
Как на паперти сидит.
Обветшали не заборы,
Обмелела не река:
В душах рухнули опоры,
Простоявшие века.
Человек забросил землю
И живёт теперь на ней,
Как заглу́шенное семя -
Без ростков и без корней.
Только воздух голограммой
Колыхается окрест,
Будто считывает драму
Позабытых Богом мест.
Мёртвая деревня
Туча случайная капли уронит,
Стоном пройдёт по ольхе,
Ливнем ударит по гнёздам вороньим,
В землю уйдёт по стрехе.
Льётся тоска опустевших подворий,
В поле, истошно крича,
Носится в воздухе горькое горе
Выводком чёрных галчат.
Крест покосившийся в раме оконной
Молча одна сторожу.
Перед деревней, как перед иконой,
Тихо прощенья прошу.
Люди ея потерялись из виду,
Души ушедших - в раю…
Я по деревне своей панихиду
Всю до конца отстою.
И у воды, продолжающей литься,
И у берёзы на том берегу
Только могу за Россию молиться,
Сделать уже ничего не могу.
К родным пенатам
Где поле в солнечном плену
шумело рожью,
иду в глухую сторону
по бездорожью.
Летучий звук глотает тишь -
судьбы осечка.
Ручей, болотина, камыш...
Была ли речка?
Семь километров напрямик,
объездом - триста.
Отцовский дом совсем поник -
стоит расхристан.
А ветры в брошенном саду
поют в миноре,
ныряет утицей в пруду
людское горе.
Где ждали родичи плодов -
на вербе груши...
без отражений и следов
летают души.
...В обитель ангелов пришла -
к родным пенатам.
О, эта вечная игла:
Я ВИНОВАТА?!?
НАШ ДУХ БОРЕТСЯ
Кружево
Зимою делать нечего,
Но время переменчиво,
Подуют ветры вечные
На северо-восток.
Весна наступит ранняя,
И в фокусе внимания
Окажется доверчивый
Берёзовый листок.
И всё, что незаслуженно
Обижено, простужено,
Теперь оно разбужено
Для новых передряг.
Зима уйдёт сконфуженно,
И будет обнаружено
Узорчатое кружево
На розовых ветвях.
За нами выбор
За нами выбор: или будет лето,
Или повеет холодом зимы…
И кто ты будешь: или воин света,
Иль чёрный ворон каркающей тьмы.
Рванулась ввысь красавица - планета,
Пришла её предзвёздная пора:
Последняя борьба теней и света,
Полутонов последняя игра.
Заря уже алеет на востоке...
Дорога к миру и тропа к войне...
Минули все положенные сроки -
Определись: на чьей ты стороне.
Прислушайся - труба уже играет,
А ты ещё послушный и немой -
Последний бой стремительного рая
С кромешным адом - вековою тьмой.
Пусть будет всё несладко и негладко,
Но грянет троекратное "ура".
Добро и зло сошлись в последней схватке
Перед победой вечного добра.
Включите свет
Забыли все - и ты уже не прима,
И нет в стихах былого куражу:
Сожги тетрадь, сними остатки грима
И поменяй на лампе абажур.
Когда наступит холод одиночества,
И хочется забиться в угол - лечь:
Заставь своё высокое высочество
Колоть дрова, и затопи-ка печь.
Когда в семье всё глуше, безотраднее,
Забыты радости прошедших лет,
И кажется, что молодость украдена,
Открой же дверь и выпроводи бред.
Мы стали все в руках судьбы игрушками,
И, кажется - надежды нет:
Потоп, огонь... построенное рушится...
Включите свет! Включите в душах свет!
Подруге
Дни так прекрасны, светлы и легки,
Ветер лопочет так весело,
И на деревья цветные платки
Осень сушиться развесила.
Осень вернулась в родные края
Яркой недолгою песнею...
Не огорчайся, подруга моя:
С возрастом мы интереснее.
Нам же к лицу позолота и беж,
А бриллианты обещаны.
Перешагнули заветный рубеж -
Стали мы взрослые женщины.
Жаль, я не знаю, в котором году,
Хоть мы с тобой деревенские,
Именно к нашим ногам упадут
Все украшения женские.
Птицы надежды уже на крыле.
Знать бы, какими процессами
Именно в нашей неяркой земле
Золушки станут принцессами.
Что же такая печальная ты?
Хрупкая, тонкая, нервная...
Бабьего лета простые цветы
Много дороже, чем первые.
Легенда о плакун - траве
Ложбинами, протоками, у рва,
Где прежде были родники лучисты,
Растёт трава, волшебная трава,
Плакун-трава, дербенник иволистный.
Она цветёт, где стелется туман,
Где малахитом отливают лозы,
Где наша Богородица сама
Лила свои божественные слёзы.
Я видела: Небесная Краса
Стояла на рассвете у колодца,
Оплакивая реки и леса,
Озёра, превращённые в болотца,
Иначе не взойдут на небеса,
Кто духом пал или устал бороться.
Искупленные женскою слезой,
Стремятся реки, зеленеют дали,
Иначе б небо изошло грозой,
И звёзды чередой на землю пали.
Земля не устояла на осях,
Сошла б на нет - случись оно иначе…
Но по России обо всех и вся
Уж сколько лет так сокровенно плачут.
Дети-индиго
Я одинаково устала
Молиться Господу о чуде
И в шуме городских кварталов,
И в сельском медленном безлюдье.
И кажется, что вся Россия
В огромной яме придорожной,
Где всё уныло, некрасиво
И совершенно безнадёжно.
И мне от этого не спится,
И часто видятся ночами
Полумладенцы, полуптицы
С безмерно синими очами.
У них распахнутые крылья,
У них лиловые хитоны...
Они живут иною былью,
У них всему свои законы.
Они другую землю помнят,
И тянут к истине и свету
Их душ порывистые кони
Во тьме летящую планету.
От них надежда веет тихо -
И я теряюсь неизменно.
О, кто ты, человек-индиго?
Дитя Земли? Венец Вселенной?
Таинство...
В звёздном небе - вот тебе раз! -
Стелется сиреневый дым,
И могучий конь Китоврас
Вспарывает брюхо звезды.
А в долине - вот тебе два! -
Где упала звёздная пыль,
Всходит молодая трава,
Что-то напевает ковыль.
Нет покоя - вот тебе три! -
Что-то происходит в ночи,
И в пелёнах юной зари
Будто бы младенец кричит.
Надо пораскинуть умом…
Ты, мудрец, иди на звезду:
Скоро за высоким холмом
Новые светила взойдут.
Грянет небо сотнями лир!
А пока ни "да" и ни "нет"…
Может, обновляется мир,
Может, нарождается свет...
Хочется смеяться и выть.
Ширится борьба в небесах,
И вопросы - быть иль не быть
С остротой лежат на весах.
Самое время
... А в мире всё глуше
и с каждой минутой безлюдней,
всё меньше свободы
для тех, чьи дороги прямы.
Последние ноты
пропели осенние лютни,
и самое время -
гудящим орга́нам зимы.
Но сколько бы страсть
не кипела во славу Молоха,
какие бы низкие
ноты зима не взяла,
в её отголосках
возникнет другая эпоха,
и явятся люди
времён отрицания зла.
Потоки
Через провалы и протоки,
По душам, нервам и крови
На землю хлынули потоки
Всепоглощающей любви.
И невиновность, виноватость
В незавершённой сути их -
Всё смыто, сожжено и смято
Огнём космической струи.
И в жуткой муке напряженья
Пчелы, зависшей над летком,
Земля замедлила движенье
Перед решающим витком.
Женское душевное
А.Г.
Подруги при встрече нескладно несут околесицу,
а милые губы роняют холодное "вы",
и кто-то чужой опрокинул небесную лестницу,
и вдребезги сердце, в кусочки хрустальная высь...
Когда оскорбили заветное, нежное, женское,
дохнуло дремучим туманом стоячих болот,
и кто-то безумный в святые расклады вселенские
подкинул краплёные карты игральных колод.
Никто нам ухабы судьбы не застелет соломою,
но в песне ветров еле слышно звучит: Поспеши!
Вернитесь к девчушке, судьбою ещё не изломанной,
что спит безмятежно в глубинах усталой души.
И молнии в небе напишут тончайшими рунами,
предчувствуя осень, дожди и заплаканный сад:
Вернитесь к себе, одарённая, тонкая, юная,
и сбудется выбор - назначенный жизнью расклад.
Я вижу богиню судьбы добродушно-лукавую,
что в небо зовёт Вас, толкая и в спину, и в бок:
протянуты руки к ларцу с золотыми лекалами -
для новых одежд приготовлен и новый клубок.
Поверьте мне: скоро исполнится всё, что обещано:
Ваш ангел-хранитель в незримых высотах парит,
он помнит о Вас, бесконечно любимая женщина,
и голосом муз с утончённой душой говорит.
Сева Пастушок
Памяти Михаила Анищенко-Шелехметского
Как взбаламучены времени реки -
вяжут узлы на крутом вираже.
Новые веянья смутного века
тягостны русской душе.
Шапку - об землю, в котомку - тетради:
в русской глуши - ни низов, ни верхов.
Он поселился с любимой у глади
синего моря стихов.
В русской глуши одинаково близко
сумрачный ад и малиновый рай,
вольному - воля: присягу с пропиской
сам по душе выбирай.
Доля поэта - великое вече,
сердце - на мушке, судьба - на весах.
В жизни особой печатью отмечен,
кто присягнул небесам.
Песни рождались, да некому слушать:
Волга молчала, баюкая плёс.
Слушало небо, и песни пастушьи
Бог на скрижали занёс.
Неба не видит, молящийся в храме,
чуда не знает согбенный народ.
Люд, окроплённый живыми стихами,
сам оживёт…
Памяти Сергея Бодрова
Страшен сход ледника:
словно горя река,
не укроешься в трещине, щели.
Где ты, брат? Как ты брат?
И когда же назад?
Никого - в Кармадонском ущелье.
На дорогу и лес
пали горы с небес,
мы поверили в это не сразу,
и в потоке воды
ни креста, ни плиты,
и навеки ты пленник Кавказа.
Но под грудою льдин
ты лежишь не один,
и родителей боль так близка мне…
Ты не выйдешь на связь
через камни и грязь:
так ужасны объятия камня.
Что ж, прощай, брат, прощай!
Нам ли горы стращать?
Мы иллюзий уже не питаем.
Ты последний герой…
Остров каменный твой
И безлюден, и необитаем.
(Написано в дни трагедии)
Турбулентное трансцендентальное...
А я ращу акации.
Народности и нации,
мир исчерпав до донышка,
вложили камни ярости
в небесную пращу...
А я ращу акации
из крошечного зёрнышка,
в спокойствии и благости,
с надеждою ращу.
Внедряем инновации,
и нашу деградацию
зовём стабилизацией -
горчит иллюзий дым.
А я ращу акации,
как эталоны грации,
и пусть звучат овации:
дорогу молодым!
ГрешнОй цивилизации
к природе возвратиться бы,
отбросить рассуждения -
не отвращать лица...
И я ращу акации,
как добрые традиции,
в них гены возрождения
и замыслы Творца.
И пусть в моих акациях
добро взойдёт сторицею,
напоит их водицею
небесная река,
весна подарит платьица,
и сто грехов оплатится,
моя земля украсится
и выстоит в веках.
Вожаку стерхов
В какой ты, чужак, не рядись ореол,
но ангелу видится сверху:
о, как неуместен ты, псевдо-орёл,
среди вымирающих стерхов.
Как ныне стараются власти и СМИ:
журавлик небесный обманут.
Взрывается ангел: "О, чёрт вас возьми!"
Но сыплется сладкая манна...
* * *
Вымирающиим стерхам
Во власть пропустили чиновничий сброд,
и вот получили - здрасти!
Гляди, вымирающий русский народ,
надолго "обутый в лапти"...
Гляди на сплошную разруху и крах -
законы ввергают в ступор.
Пока президенты парят в облаках,
давайте освоим ступы!
Российская голь на придУмки хитра:
коль нет под жильё делянки,
нас примет земля, как родная сестра -
давайте копать землянки!
Перед рассветом
Далёкие луга уже видны,
И тополь машет веточкою голой,
И звёзды облепили круг луны,
Как соты с мёдом - молодые пчёлы.
Ещё не утро, но уже не ночь,
Одной ногою мы уже в апреле.
Ну как же - тебе некому помочь! -
Уже и третьи петухи пропели.
Луч солнца пробивается к земле,
Ему в дороге тоже было трудно,
Он тоже долго кочевал во мгле,
Чтоб только наступило наше утро.
Ещё немного надо подождать,
И грянут трубы солнечного мая,
Ну как же - тебя некому понять! -
Тебя же вся природа понимает.
А мы пойдём по улице
И пусть погода хмурится
за нашими окошками,
крадётся синей кошкою
рождественская ночь.
А мы пойдём по улице,
и как-то всё устроится,
и всюду стол накроется,
и все печали - прочь!
А мы пойдём по улице
с припевками и плясками
рождественскою сказкою
порадовать народ.
И как-то всё разрулится
по-доброму, как водится,
и в сердце распогодится,
и в жизни повезёт!
Цветок огня
Взглянул на Землю Прометей:
Какая скука у людей,
Как мало сердца и ума -
Какая тьма!
И втайне даже от богов
Принёс он людям свой огонь,
И грохотал ему с небес
Верховный Зевс.
Его огонь среди пурги
Цветёт, как алый георгин,
И согревая и дразня -
Цветок огня.
А те, чьи души так легки,
Летят на свет, как мотыльки,
Сжигая сердце и крыло -
Зато светло.
Огонь лампадок и лучин,
Огонь свечи, огонь в печи
Сияет вечно на Руси -
Не погаси.
Свет золочёных куполов,
Лугов, полей и городов,
И свет души, и солнца свет -
Другого нет...
Из нас у каждого внутри
Светильник разума горит
И открывает на восток
Свой лепесток.
Людей и Родину любя,
Раскрой цветок внутри себя
И распахни души крыла -
Пора пришла!
ЯЗЫЧЕСТВО. ВЕДИЗМ
Язычница
И ясным летом, и зимой
Я на кургане за дорогою
Меж небесами и землёй
Стою владычицею строгою.
Я шла сюда через века,
Неустрашимая, свободная,
Как эта древняя река,
Природы дочь единородная.
Мой род десятки тысяч лет,
Един с природой этой женственной,
Хранил в себе высокий свет,
Первоистоков свет божественный.
Чтоб голос предков не заглох,
Чтоб вы родство былое помнили,
Дождя потоки льёт Стрибог
И громовержец мечет молнии.
Сокрыты тайны бытия,
Но сокровенное отыщется -
И всем повелеваю я,
Неукротимая язычница.
В конце эпохи - на краю
Для торжества и покаяния
Я вся открытая стою
В своём незримом предстоянии.
Песня воинов ведической Руси
Обходиться готовы мы пищей и без,
И жару перетерпим, и холод,
Лишь бы только вращались Колёса Небес,
Лишь бы двигалось звёздное Коло.
У подножья небес, у серебряных врат,
Где зарёй занимается утро,
Где знак Солнца горит - Золотой Коловрат,
Там испили мы звёздную мудрость.
В Золотые века - мы прославленный род:
Ум сияет и трудятся руки,
Мы от Матери Славы рождённый народ,
Дети Солнца, Даждьбоговы внуки.
Среди Лютой эпохи - мы смелая рать,
И свободны сердец наших струны,
А придётся за правду в бою умирать -
Станем воины в войске Перуна.
Вера наших отцов не погаснет в веках:
Мы вернёмся - надейтесь и ждите -
Будет птицею Слава сиять в облаках,
Будут русские звёзды в зените.
Пусть на битву сегодня уходим мы - пусть!
Только сильные духом меж нами...
И глядит нам вослед Ведославная Русь,
Матерь-Слава трепещет крылами.
