Лучше всех или завоевание Палестины. Часть 3 (Числа, Второзаконие, Иисус Навин)

О г л а в л е н и е

Книга Числа

Главы 1-4. Перепись, Спецотдел
Глава 5. О краже и ревности
Глава 6. Про назорейство
Глава 7-10. Институт левитов
Глава 11. Про обжорство
Глава 12. Моисей с эфиоплянкой
Главы 13-14. Земля плохих урусов. Аморреи с Костромы
Глава 15.По субботам не кради!
Глава 16. Бунт и его подавление
Глава 17. Облучение жезлов
Глава 18. Аарон и техника безопасности
Глава 19. Рыжая телица. Чубайс
Глава 20. Вопль обманутого вкладчика
Глава 21. Тожевикинги нашлись
Глава 22. Валаам и его ослица
Глава 23. Валаам на связи с Юстасом
Глава 24. А ослица была прозорливее
Глава 25. Шерше ля фам или за что пострадал Спиноза
Главы 26-27. Моисей ищет преемника
Главы 28-29.  Про котика
Глава 30. Про обеты и клятвы
Глава 31. Как это расценит Минюст?
Глава 32. Гады и Рувимы застолбили свой удел
Глава 33. До такого сам Аттила не дошёл. Дуглас Рид
Глава 34. Города-убежища
Глава 35. Убийство по недомыслию. Дядя Коля
Глава 36. Завершение на невесёлой ноте

Второзаконие

Главы 1-2. Авторство Моисея или чьё?
Глава 3. Моисей в ответе за народ
Глава 4. Слогом не могу не любоваться
Глава 5. Доминантный ген
Глава 6. Неевреи - дураки!
Глава 7. Бей туземцев! Второзаконие
Глава 8. Может, если Племенной!
Глава 9. Выбор был у Бога небольшой
Главы 10-11. Зачем мне Эдем?
Главы 12-13. Жестокие наставления
Главы 14-15. Что несёт?
Глава 16. Пасха
Глава 17. О теократии
Глава 18. Заклинатели
Глава 19. Города-убежища
Глава 20. Аника-воин
Глава 21. Висяк
Глава 22. Противен Богу трансвестит
Глава 23. Про ятра... и яйца Фаберже
Глава 24. Помни Господа печать!
Главы 25-26. Восхищение стилем
Глава 27. И скажет весь народ: Аминь!
Главы 28-29. Каннибализм и другие ужасы
Глава 30. Пока душа болит, со мною Бог
Глава 31. То ли будет по смерти моей
Главы 32-33. Лебединая песня Моисея
Глава 34. Уход Моисея. Раздвоение личности

Книга Иисуса Навина

Глава 1. Завершение Исхода
Глава 2. Блудница Раав
Главы 3-6. Иерихон
Глава 7. О хереме и гаишниках
Глава 8. Как били Гаишников
Глава 9. Ложь во спасение
Глава 10. Солнце остановилось
Глава 11. Поступил Навин по слову Божьему
Главы 12-14. Кого убил Навин. Чёрный передел
Главы 15-23. Заблудшие души черны на просвет
Глава 24 Смерть Навина
 











Книга Числа
  
Главы 1-4. Перепись. Спецотдел

Моисею Господь говорил на тринадцатый месяц
По исходу с Египта: "Израиля славных сынов
Ты исчисли Мне общество всё по родам и семействам,
Дальше - по головам с двадцати начиная годов.

Ополчения мужеский пол с Аароном исчисли
За Израиль способный и годный сражаться сполна.
В список комплексный женщин и челядь вносить не помысли,
Мне их мнимая часть в виде жён и детей не нужна.

Достучитесь в Синайской пустыне до каждого дома,
Ты да брат Аарон". Вот и весь этих лет Избирком.
Мёртвых душ дописать было действием им незнакомым.
Как приписывать лишку, мы с этим столкнёмся потом.

Впрочем, здесь я неправ, переписчики всё-таки были:
Елиав, Елицур - сын Шедеура, Шелумиил,
Ещё девять в пустыне гонялись со списками в мыле,
Хоть главнее всех прочих в колене любой их них был.

Дослужился до звания каждый аж Главколенкома,
Члены все Еврсовета (времён тех семитовский ВЦИК).
Перечислить по имени их предоставлю другому
(До чего же не прост этот древнееврейский язык).

Израиля военное ведомство переписало
Годных всех для войны, не считая детей и калек.
Набралось их в Синайской округе ни много, ни мало -
Шестьсот тысяч и три плюс пятьсот пятьдесят человек.

В состав войск не вошло очень главное подразделенье.
Племенной Бог левитов тогда исчислять не велел.
Фимиама курения для и для жертв приношений
Из служителей культа был создан особый отдел.

Инквизиция в сыске и в святости - вещь неплохая,
Иегова нам первый придумал такой институт.
ФСБ наших лет по сравнению с ним отдыхает,
Ведь левиты любую спецслужбу за пояс заткнут.

Предписание было дано им, точней, назначенье
Скинию откровения всюду с собою носить.
А о том, у кого есть к чему и какое влеченье,
Даже сам Моисей не всегда мог левитов спросить.

У ковчега завета любые запретные мысли
Вызнавались не хуже чем нынче с детектором лжи.
И скакал левитёнок до Божьего ангела рысью
С донесеньем, какую свинью иудей подложил.

Пребывали вершители судеб в своих кабинетах
(Канцелярию Гадостей Божьих и мне не забыть).
В них решалось келейно, что следует дать диссиденту -
Посадить, исключить или просто камнями забить.

Не один иудей поседел, облысел или спятил,
Осознал, что терпенью любому бывает предел,
Гусь свинье не товарищ (добавлю, и волк не приятель)...
Вот такой это был незаметный для глаз спецотдел.

Становились сыны Израиля под знаменем станом,
Ополчение было для них дом родной и приют.
Повторил Аракчеев подобное при Александре,
До сих пор либералы министра за это клюют.

Особисты - те станом стояли отдельно от прочих,
Скинию охранять от людей был поставлен левит
Вдалеке от проезжих путей, городов и обочин,
Чтоб не слышал Господь, как народ-богоносец храпит.

То, что делалось там, в глубине за особой завесой,
Охранял специально обученный жреческий клан.
Там Господь племенной Иегова, нам не безызвестный,
Оккупации новых земель разрабатывал план.

Рисовал план захвата по локти и по уши в туши,
С позволенья сказать, прародитель нацизма и бог.
Моисей наставления свыше внимательно слушал
И ослушаться тех приказаний по рангу не мог.

План захвата туземных земель в совершенном секрете
Пребывал. Свой скрывая Блиц-криг до поры от людей,
Говорил Иегова: "Любого убью на рассвете,
Кто проникнет без пропуска мимо охраны Моей.

В подчинении личном должны быть левиты Моими,
Вместо первенцев ваших их всех забираю к Себе.
Воспевать ли Мне гимны-псалмы иль путями иными
Им подмогою быть Мне в Майн Кампфа священной борьбе.

Перебив всех младенцев в Египте, подобное право -
Первенцев забирать - за собой застолбил на века.
Вам не Коффи Я Ананд с его мастурбантов оравой,
Пил Я крепче напитки, чем кофе и без молока.

Ложесна разверзающих всех из сынов Израиля,
Что свой путь проложили из чрева головкой тупой,
Если их на последе по случаю не удавили,
Я, ваш Бог Иегова, мальцов забираю с собой".

Здесь напомню, в Египте когда больше двух миллионов
Стало богоизбранников, то есть не в меру борзых,
Бабкам двум повивальным вменилось тогда фараоном
Умерщвлять всех мальцов Израиля с рождения их.

С нацменьшинством весьма обошёлся правитель сурово.
Дабы участь народа смягчить, ну, хотя бы слегка,
Дал охранную грамоту людям тогда Иегова,
Самых первых во всём забирая к себе в облака.

"Первенцев Израилевых всех до скота поголовно
Освятил Я себе, как на пасху кулич и калач..."
(И потянется скот, как значительно позже под Ровно,
На отправку в Германию под завыванья и плач).

Но не зря Иегова прослыл божеством прогрессивным.
Среди жертв человеческих и вакханалий во тьме,
Как вернуть своё кровное, способ бескровный красивый
Он нашёл, в гуманизме своё подтвердив реноме.

"Из сынов Израиля сегодня беру Я левитов,
Они будут заменой отписанных Господу душ.
По левиту за первенца я сформирую элиту,
И на разнице той свой получат священники куш".

Приказал Бог, пока из Синайской пустыни не вышли,
Всех исчислить левитов, но лишь по мужским головам,
По семействам, родам их от месяца родом и выше.
А девчонок опять ущемил Иегова в правах.

Не доверил Господь им все таинства богослуженья.
Моисей свою рать приписал лучше, чем военком,
Вышло двадцать две тысячи ровно и без округленья
(Животами священники все округлятся потом).

Типа Кудрин, Господь Центробанку даёт установку:
"Первенцев двадцать две тысячи двести семьдесят три,
Превышенье в мальцах оплатить - пять у.е. на головку,
Аарону киоты на них закупить, алтари".

Двести семьдесят три умножаем на пять - получаем
Мы на разнице в душах солидный весьма капитал,
Чтобы клир, учреждённый указом для мер чрезвычайных,
Облачённый в одежды красивые, не голодал.

Не меняя в основе своей ранние директивы,
Иегова подобной заменой двух зайцев убил:
Возвратив первородных, родителей Он осчастливил,
Духовенства послушный себе институт учредил.

Много позже потом благодарные те иудеи,
Масореты за Осией вслед, как в услугу врагам,
Превратят Иегову хорошего бога в злодея,
Возжелавшего мир положить к иудейским ногам,

И такое напишут в священную Библию-книгу...
Свой итог подведу Иегове я в пику жрецам:
Кабы не Его ненависть к прочим, насилье с Блиц-кригом,
Среди прочих богов не сыскать мне красивей лица.

Микеланджело высек из камня божественный образ,
Вдохновенным и сильным застыл у него Моисей,
Не пришедшим на землю чужую с бойцами из СОБРа,
А пророком от Бога - таким он предстал для людей.

Что касается всех экзекуций и попросту зверства -
До сих пор на земле, без убийств чтоб, не знаю я мест.
С дней творенья такая судьба нам досталась в наследство,
Не на глине одной наш Творец замесил свой замес.

"Иудейский закон" свой левиты состряпали дружно,
"Моисеев Закон" растворится под дымом кадил,
Иегова сказал только то, что жрецам было нужно,
И совсем неизвестно - из них кто кого породил.



  
Глава 5. О краже и ревности

Тяжело пророков бдение,
Отнимает много сил.
Бог еврейский в сновидении
Моисею говорил:

"Осквернившийся от мёртвого
Иегове не сосед,
Так гоните из ворот его,
В стане места ему нет.

С глаз долой подальше вышлите
Неутешную вдову,
Мне очистите возвышенность,
На которой Я живу.

Прикажи сынам Израиля
Прокажённых гнать в поля,
Как чеченцев слать при Сталине.
Иегова - это Я!

Истечение имеющих
Видеть Сущему в облом.
Прочь гони метлой, не медля, их,
В чистоте держи свой дом.

С поселений аракчеевских
Прочь гоните из страны
Проституток и бичей своих!"...
Так и сделали сыны,

С Иеговою не спорили,
На просторах той земли
Возводили лепрозории
И прокладок навезли,

Всех бомжей не по подсудности
Высылали без суда.
Бог глаза на эти трудности
Закрывает иногда.

Также было с истечением,
Ведь не уследишь за всем.
Моисею наущения
Говорил его тотем:

"Ты скажи сынам Израиля:
Если кто-то согрешит,
Пусть от горя есть фекалии
Как безумный не спешит,

Не забьётся в исступлении,
Не утопится в реке.
Допустимо искупление,
Если знать - грешить пред кем.

Преступленье - против Господа.
Против человека - грех.
Будет тем прощенье послано,
Кто похищенного сверх

Возвращают вместе с краденным
Обусловленный процент,
В дом идут через парадное.
Наказаний таким нет.

Добровольно долг вернувшего
В краже обвинить нельзя.
Извиню сей грех заблудшему.
Иегова - это Я!

Отменю возмездья акцию..."
Я ж взглянул издалека
И представил ситуацию
Про Израиля сынка.

Шекеля сын из загашника
С доброй миной на лице
Взял у друга однокашника
Вроде ссуды под процент.

Эти деньги на наркотики
Не потратил, не пропил,
Нанял сын на них работников,
В дело их употребил.

В самых сложных предприятиях
Не терял он головы.
Бог еврейский по понятиям
Очень любит деловых.

Состоянье сколотившего
(Ходорковский здесь не в счёт),
Даже кражу совершившего
Племенной не упечёт

За Можай. Ворам низложенным
Рук евреи не секут,
Как в Исламе, хоть моложе тот
И добрее чем Талмуд.

Я же сам без возмещения
Тех грехов, что совершил,
От людей не жду прощения,
Лишь бы Бог меня простил.

Про проценты и про бонусы
Неуместен разговор...
У евреев по-другому всё:
Частью пятой сверху вор

Сможет от тюрьмы отделаться,
Если взятое вернёт.
(Не завидую я девице,
Миллион что украдёт.

Двести тысяч отрабатывать
Много утечёт недель...
Кто привык лечить горбатого,
Тем дорога на панель.

Но вернув чужие стольники,
Бросив злачные места,
Может жизнь начать пристойную
Дева с чистого листа.)

Получить как всепрощение
И отсрочить свой конец,
Процедуру очищения
В Числах нам представил жрец.

Племенную вёл он линию
Иеговы самого,
От Его вещал он имени.
Мы послушаем его:

"Посвяти, что скрал ты, Господу,
Дабы красть не возжелать.
Только то, что Богом послано,
Нам дарует благодать.

Умер кто и нет наследника,
Кому можно долг снести,
Деньги, сын, отдай священнику..."
Так Писание гласит.

Иегове в подтверждение,
Что еврей вернул долги,
Овна он для приношения
Тоже купит на свои.

Завершив обряда акцию,
Жрец того барашка съест,
Нам изложит ситуацию,
Общую для всяких мест

И времён. Дела любовные
Всех волнуют и меня.
Комментарии по поводу
От себя добавлю Я:

"Объяви сынам Израиля
Брачный наш императив:
Все, кому рога наставили
Тихо и не наследив,

Подозрением в неверности
Не порочьте древний род,
Умопомраченье ревности
До добра не доведёт".

(Не найти когда свидетеля,
А жена осквернена,
Добродетели радетели
Компенсируют сполна

Недостаток информации.
В наказанье за порок
Дёгтем той ворота мазали,
Кто слаба на передок.

Доставала всех и трогала
Злопыхателей рука,
Даже та была оболганной,
Кто на передок крепка.

Нравственность во всеоружии
Допускает перебор.
Уха краешком подслушаем
Двух дам светский разговор.

"Выглядите замечательно.
Помню, к вам ходил в салон
Паж один очаровательный.
Как-то странно умер он.

Говорят, что безответных чувств
К вам он даже не скрывал.
По секрету мне поведайте,
Как Господь его прибрал?"

- "Да, со мною этот юноша
Был, но семя не излил.
Зря полковник, не подумавши,
Сапогом его убил,

Шпорой учинил судилище,
Мальчика сломал судьбу.
Так его и хоронили все
С вмятиной от шпор во лбу"...

Сплетни и намёки мерзкие,
Эпиграммы и стихи
Для ревнивцев с их подвесками
Хуже дуста для блохи.

За столом картёжным дразнят все:
Что ни купит - карта в лист...
И откуда в доме к празднику
Цвета редкого батист?

Что за след на подоконнике
В спальне? Объяснить изволь...
Ох уж, эти мне поклонники,
Мужу головная боль.

Кровь засохшая на проседи,
То в галоп, то не спеша...)
Мы ж посмотрим, как вопросы те
Без дуэлей жрец решал.

Укрепить семью хоть скобами
Там, где трещины видны,
Здесь священникам особые
Полномочия даны.

Дабы сын в своих потребностях
Отличался от горилл,
Как избавиться от ревности,
Жрец ревнивцу говорил:

"Пусть ведёт жену к священнику,
Если мучает кошмар.
Тот заварит чай из веника
И заставит пить отвар,

Воду горькую проклятия.
Невиновна коль жена,
Не была ни в чьих объятиях -
Ей вода та не страшна.

Мужа верная помощница
В том, как честь им сохранить,
Выпьет, даже не поморщится,
Лишь попросит закусить.

Если же в законе гадина
Не с одним лишь мужем спит,
Не того раввина гладила -
Проклянёт её левит,

Лоно сделает опавшее,
Чтоб живот её опух,
Даст несвежее, вчерашнее,
Расчихвостит в прах и в пух.

До мозгов священник-батюшка
Ей промоет потроха.
(Но сказать по правде-матушке,
Кто из женщин без греха?

Разве только по фригидности,
Что, конечно, не про вас,
Дорогие - без провинностей
Жизнь, считай, не удалась.)

Чтобы сор с избы не вынести,
Мужу снять позор с седин
И предстать самой невинностью -
В помощь женщинам раввин.

Будь герои все обрезаны,
Как того велит обряд,
Лермонтов тогда б Арбенину
Не устроил Маскарад,

Чёрный мавр в остервенении
Не душил бы жён со зла,
А как снять с них подозрения,
От раввина бы узнал.

Вот таков закон о ревности:
Женщина пьёт чистый спирт,
Как микстуру от неверности -
К ней левит благоволит.

Из порочного объятия
Вырвала и не одну
Женщину вода проклятия,
Мужу возвратив жену.

(Если дамочка с ордалий* тех
Никакая, в смысле, в хлам,
В дом вернулась без сандалии,
Не завидую я вам,

Бедные мужья. В прострации
До утра вам пребывать,
Ждать супругу с презентации,
Бизнес-лядью обозвать

Иль иначе как, похлеще чтоб,
Слово подобрал бы плебс...
К обожанию у женщины
Неизбывен интерес,

Жить не может без внимания,
Про подарки я молчу.
Дал Господь ей обаяние
Как секиру палачу,

Вот она его и пользует
Без особенных причин.
Эшафот усыпан розами
Обезглавленных мужчин.

Без башки лететь в объятия
Легче, чем идти на крест...)
С горькою водой проклятия
Шанс на счастье выдал жрец

Всем ревнивцам, воздыхателям,
Женщинам сказал - держись,
Не позволит злопыхателям
Бог коверкать вашу жизнь.

Без потуг к совокуплению
Скучен станет белый свет...
Я ж мужскому населению
Свой позволю дать совет.

Чтобы шуточки скабрезные
В адрес ваш перевелись,
Будьте с жёнами любезными,
Не скупитесь на батист...

* Ордалии - испытания с помощью воды
у древних шумеров



  
Глава 6. Про назорейство

Что сказать про назорейство?
На Руси не привелось
Здесь описанное действо.
Разве что, увидеть пейсы
Мне с экрана довелось.

Видел я бичей лохматых
И нечёсаных не раз.
Но в иной ума палате
Гривой утверждать догматы -
Это явно не про нас.

Если Господу мужчина
Назорейства дать обет
Вдруг решится - Так с почином,
Отговаривать как сына
Нам его причины нет.

Себя Богу посвящая,
Прекрати, сын, волос брить,
По наливкам не скучая,
Зелье пей не крепче чая.
Если вовсе бросил пить,

Ни вина из винограда,
Даже уксус из винца
Потреблять тебе не надо
И в палатку у детсада
Гнать не следует гонца.

Ни сушёных виноградных,
Ни зелёных ты не ешь
Ягод. В них сильнее яда
Сонная висит услада
Гирями для наших вежд.

(Под халатом пряча руки,
Бородёнки на груди,
Разомлевшие от скуки
Сонные сидят урюки,
Наизюмились, поди).

Не должна касаться бритва
Ни затылка, ни бровей.
Из ушей торчат игриво
Три травинки из-под гривы,
Выросшей на голове.

(Весь взлохмачен, озабочен
Революцией своей
В Англии за всех рабочих
Принимал Маркс, даже очень,
Потому - не назорей.

Если встретишь человека,
Что на классика похож,
Но не пьёт - то не калека,
Не отдавший ипотеку,
Назорей он, а не бомж.)

Когда выпадет скончаться
Брату, матери, отцу,
Чтоб от них не оскверняться,
Он не должен прикасаться
К охладевшему лицу.

Во все дни, что посвятил он
Себя Господу служить,
Свят он. Раз - не пьёт текилу,
Два - чурается могилы
И от мёртвого бежит.

Не закроет глаз усопших
Назорей своей родне.
Если ж чувств сдержать не может,
Пусть в молитве руки сложит
Где-нибудь на стороне.

Если кто-то тихим сапом
Вдруг умрёт и белым днём
В небо двинет по этапу,
Опрокинется внезапно
И окажется на нём -

Подведёт он назорея.
Смерть для назорея - бич,
Осквернит, как гонорея.
В день седьмой, но не скорее
Должен голову остричь

Назорей, от злости белый,
Оголит лицо, плечо
И другие части тела.
А ведь так ему хотелось
Богу послужить ещё.

Да, подставил сына жмурик,
Просто выписал под дых -
Выпил сдуру политуру,
А теперь неси в натуре
В жертву горлиц, молодых

Голубей за очищенье,
Мзду левиту отдавай,
Вновь вымаливай прощенье,
За чужое прегрешенье
Всё сначала начинай.

Послужные дни пропали,
Назорейства прерван стаж,
Увидать теперь едва ли
Льготы, выслугу, медали
И с мигалкой экипаж.

Вот закон о назорее.
Кончится удачно срок -
Всё, что отрасти успеет,
Острижётся и с елеем
Жертву принесёт сынок.

Процедура непростая.
Волосы те надо сжечь,
Что лет восемь отрастали.
Тот обряд сакраментальный
Совершит, растопит печь

Жрец у скинии собранья,
Чан поставит кипятить,
Сварит в нём плечо баранье,
Даст еврею с назиданьем
Разрешенье пиво пить.

Глядя на юнцов обритых,
Поглощающих вино,
Про скинхедов недобитых
В поучениях левита
Смысл я вижу чуть иной.

Бог нам строчками Писанья
Излагает жизни суть -
Только после, а не ране
Среднего образованья
Может сын пивка хлебнуть.

Всем, стоящим у разлива,
Не устану говорить:
"Кто юнцам ещё сопливым
Пить навязывает пиво -
Тех тупой стамеской брить".



  
Глава 7-10. Институт левитов

Моисей поставил скинию
И помазал, освятил.
Весь необходимый минимум
От порфир и до кадил

Подобрал он для служения.
Длань легла на аналой,
Чтоб в сынах ума брожение
Высших фракций спирт дало,

Спиритусом в душу торкнуло,
Испытало на излом,
От неверия прогорклую
Жизнь очистило углём.

Всех колен пришли начальники,
Казначеев привели,
Денег дали, чтобы паинькой
Службу мог служить левит.

Выдали волов с повозками
Настоятелей возить,
Чтоб дорогами несносными
Клир не топал по грязи.

Лишь одним сынам Каафовым
Первый гужевой эскорт
Выдан не был, и без прав они
Обходились нелегко.

Службы род их был - святилище
На плечах своих носить,
Послаблений всяких им ещё
Было не с кого спросить.

Низший класс они, носильщики,
Так к чему им автопарк?
Дело их - носить святилище,
А не двигать катафалк.

Словно к мавзолею Ленина
С очерёдностью несли
Подношения колена все -
Сикли, доллары, рубли.

Освятили средства жертвенник,
И не малые весьма,
Что прислали без посредников
Все Израиля дома

На левитов содержание
И на праведный ковчег.
Оценил Бог их старания
И назначил "лучше всех".

Над ковчегом откровения
Была крышка, типа люк.
Моисей в одно мгновение
Ощутил восторга глюк,

С этой крышки ему слышится
Властный и суровый глас -
Не иначе сила высшая...
(Так бывает и у нас...

У кого? Без уточнения
Здесь, пожалуй, обойдусь,
С прежним трепетом к прочтению
Книги книг опять вернусь.)

Моисею приказание
Глюк вещает не спеша:
Учредить в среде Израиля
Нечто вроде ВПШ*.

На ослах летели всадники,
Мчалась Аарона рать
Всех левитов в палисаднике
Перед скинией собрать.

Племенной Бог всем начальникам
Новобранцев в выходной
Окропить велел из чайника
Очистительной водой,

Приказал со склада выделить
Помазки и мыло к ним:
"Пусть левиты тело выбреют,
Не забудут про интим,

Вымоют одежды, чистые
Предо Мною встанут в ряд,
Будут петь псалмы речистые,
Исполнять святой обряд".

Господу с благоговением
Я готов внимать везде.
Отступленье тем не менее
Я себе позволю здесь.

Бог евреев специфический,
Иегова, Саваоф,
Для меня он суть мифический,
Как бы ни был он суров.

Плод ума, любви и творчества
Книга книг - Ветхий Завет.
В пищи той духовной хочется
Отделить мух от котлет.

Самому порой не верится,
Что про Бога пишет жрец -
Взять историю про первенцев
И каков её конец.

Что решили в оправдание
Богу приписать жрецы?
На каком вдруг основании
Бог решил - его мальцы?

"От сынов иных Израиля
Мне левитов отдели.
По рукам Мы с ним ударили,
Первородных сберегли.

Поразив в Египте первенцев
Их Себе Я освятил..."
Дать поправку мне не терпится -
На последе удавил.

Что жрецы напишут с пафосом,
Неразумным разъясню:
Если в деле разобраться, то
Учинил там Бог резню.

"Первородных всех Израиля,
Что разверзли ложесна,
На левитов поменяю Я
И создам из них спецназ".

Сын Израиля во рвении
Иногда слегка того -
Быть левитам охранением
От него же самого.

(Жить вам, милые, с чекистами,
Спецотделом, с ФСБ).
Аарон их сделал чистыми,
Бог с ним положил обет.

В двадцать пять - вступать на службу им,
В пятьдесят - звонок, отбой.
Хватит голосом простуженным
Призывать всех за собой.

Славословием и песнями
Голос свой легко сорвать.
Хватит врать, иди на пенсию…
Что ещё им пожелать?

* ВПШ - Высшая партийная школа



  
Глава 11. Про обжорство

Стал народ роптать на Господа,
А пришельцы больше всех -
Кто нас всех накормит досыта? -
И ввели евреев в грех.

Обнаруживали прихоти
Отщепенцы пришлых масс,
И сыны за ними хныкали:
"Кто накормит мясом нас? -

Манну хаяли и плакали,
На мучной взирая мусс -
Долго смачно мы не какали,
Позабыли мяса вкус,

Что в Египте ели даром мы.
С тем, что запретил ислам,
Не согласны мы с татарами,
И свинью есть можно нам,

Если завалить нечистую,
Освятив пред тем ножи,
Шашлыка кусочки вымочить
И лучком переложить.

Манна, будь она небесная,
Одно слово - общепит.
Жизнь на манной каше пресная,
Даже тонус не стоит.

Помним египтянок прелести" -
Распинались те юнцы...
Так народ скатился к ереси.
Ох, уж эти пришлецы.

От подобной плоти подлости
Возмутился бы Аллах,
Что в делах нечистоплотности
Тоже Боженька не ах.

Слышит Моисей стенания,
Что несутся из шатров -
Дал Господь мне наказание
Опекать таких козлов...

С детства был косноязычен он
Словно в Ниле крокодил,
В школе не был он в отличниках,
Вовсе в школу не ходил.

Был, зато у Бога рупором,
Как Писание гласит.
Обороты, правда, грубые
И стилистика грешит.

К Иегове обращается
И в печали говорит:
"Как мне, Боже не отчаяться?
Твой народ опять дурит.

Все грехи его дремучего
На меня ты возложил.
Так за что меня ты мучаешь
Пуще чем иных вражин?

Разве я народ твой выносил,
Чрево рвал, потом родил?
Ты ж меня как высшей милостью
Тем ребёнком наградил.

Говоришь: неси слюнявого
Аж до самого венца
В землю ту, что Я раззявою
Обещал твоим отцам.

Не раззявою, а с клятвою.
Извини, переборщил.
Всё одно - тащи проклятого,
На руках своих тащи.

А оно растёт прожорливо
Это самое дитя,
И уже с ножом у горла мне
Мясо просит не шутя.

В сердце отдаётся скрежетом
Этих недорослей плач.
Не достану - так зарежут ведь,
В речку бросят словно мяч.

Не поднять сего народа мне,
Слишком для меня тяжёл.
Ящик на спину с породою
Я как каторжник обрёл,

А не милость твою Божию.
Коль благоволишь, мой свет,
Умертви меня, ведь можешь ведь,
Что те стоит? Чик - и нет.

Ведь без боли эвтаназию
Допускают же друзья.
Место встречи нам назначено,
Изменить его нельзя.

Лишь бы мне не видеть бедствия,
Моего народа плачь
Мне не слышать. Эти бестии
Не хотят ржаной калач,

Блюда им мясные разные,
Разносолы подавай.
В общем, хватит безобразия,
Если любишь - убивай".

Иегова к Моисею так
Обращается: "Старик,
Собери мужей ты семьдесят
Надзирателей своих

Из старейшин всех Израиля,
Свой проверенный народ,
Действие свершим сакральное:
Учредим Святой синод.

Всех оповести заранее
И в ближайший выходной
Скопом в скинию собрания
Приводи вслед за собой.

Я сойду. Твой дух, чем светишься,
Мой божественный покров,
Разделю частей на семьдесят
По количеству голов,

Возложу на твоих подданных
Клеть, что сбросить не посметь.
Бремя Моего народа ты
Не один потащишь впредь

Не споткнешься на обочине,
Не ударишься в бега.
Делегируй полномочия,
Если ноша велика.

Осетров народа евшего
Уговором не проймёшь
И на гербалайф сердешного
С мяса не переведёшь.

Так скажи ему: Очиститесь,
Не случилась бы болезнь.
Завтра днём назло завистникам
Мясо будете вы есть.

Всё, что Господу наплакали,
Он услышал в этот раз.
Тем, чем вы давно не какали,
Завтра Он накормит вас.

За нытьё вам будет воздано,
Усладите вашу плоть.
Заливное на подносе вам
Принесёт к столу Господь.

Жрать вам мясо столь желанное
Не один, не десять дней,
А пока оно поганое
Не полезет из ноздрей.

Через месяц отвратительным
Оно станет, раз Творца
Вы презрели. Про Египет вы
Вспоминали неспроста:

Из Египта мы отчалили
Чтоб не есть, не пить, не петь…
Мало Господу печали что ль,
Чтоб от вас ещё терпеть?

В выражениях неистовых
Не стесняйся, Моисей,
Прописные Мои истины
Вколотить пришлю гвоздей.

Пусть сыны с поблажки Господа
Истошнятся у межи,
Наберутся, может, опыта...
Так народу и скажи".

Моисей для сотоварищей
Их идейный друг и вождь
Был, как настоящий прапорщик,
И в снабжении хорош.

Видно, не переводилось здесь
У старшин его мясцо.
Остальные ж Божьей милостью
Манну хавали с мацой.

Но когда пришло от Господа
Указанье в сжатый срок
Накормить народ весь досыта,
К небу возопил пророк:

"Ничего себе заданьице,
Шестьсот тысяч накормить.
Сколько же бараньих задниц мне
Надо сразу отрубить?

И не день, не пять, а месяц весь,
Мясо вынь им да положь.
Пока плебс от мяса взбесится,
Я весь скот пущу под нож.

Может с океана рыба вся
Разом выпрыгнет с сетей
К нам в котлы, чтоб всем насытиться?" -
К Богу ропщет Моисей.

Гадкие неверья колкости
Пропускает мимо Бог:
Накажу его, а толку что?
Как ни как, а он пророк.

По армейскому отточенный
Из коротких ёмких фраз
С неба грубый, но доходчивый
Моисей услышал глас:

"Иль рука Моя короткая?
Иль со слухом что не так?
Я с тобой, а не с красоткою
Изъясняюсь на понтах.

Про любовь споёшь ей арию,
Обещания свои
Выполнить трудней, чем армию
Провести через бои.

Раз споёшь, потом корячишься,
Ублажаешь госпожу.
Я ли при моём безбрачии
Обещанья не сдержу?

Передай своим поверенным:
Точат пусть свои ножи.
Мяса Бог пошлёт немеряно,
Аж до встречи у межи".

(Кто не верит, пусть проверит сам.
Соли нет в пустыне, трав.
Вам без хлеба озвереется
Мясо хавать без приправ.

Я и сам, когда по дурости,
Больше двух недель не ел,
Хлебной я набрался мудрости,
Мяса вовсе не хотел.

Лишь мечтой о хлебной корке я
Время скрадывал едва,
Согласившись с поговоркой той,
Что всему хлеб голова.)

Сделал Моисей, как велено,
Указания свершил.
Выбрал семьдесят проверенных
Из старейшин и старшин.

В облаке на них Господь сошёл,
Он иначе не сходил,
И своим особым способом
Дух харизмы разделил,

Что на Моисее избранном
Покрывалом возлежал,
Заставляя всеми фибрами
Всех неизбранных дрожать.

(Этот дух все полномочия
Делегировать другим
Позволяет. Мне ж не хочется
Ни на час расстаться с ним.

Дух дела б мои приспешные
Всем раздал в теченье дня,
Лишь ночное дело грешное
Сохранил бы для меня).

Снял Господь с пророка пассами
Рваной ауры клочки.
Дух, что власть даёт над массами,
На старейшинах почил.

Стали изрекать пророчества,
Оказалось, сгоряча
(Битым быть кому ж захочется,
Вот пророки и молчат).

Двое из мужей в отечестве,
В своём стане, стало быть,
Стали вдруг за человечество
Правду-матку говорить,

Брань перемежая с мистикой.
Все бежали этих двух,
Из которых вместе с истиной
Исходил крепчайший дух.

(Спиритус - дух по латыни... Спирт
Наш народ покуда пьёт
И не думает отлынивать -
Мёртвый тот язык живёт.)

Что содержат те пророчества,
Имя скажет иногда.
Называл всех не по отчеству,
А по матери Елдад.

И Модад, пророк непризнанный,
Преисподней люд стращал,
Тем же, кто уже был при смерти,
Исцеленье обещал.

Не совсем лицеприятное
Средство было у врача,
Раз народ покрылся пятнами,
На пророков настучал.

Отрок прибежал и с радостью
Моисею изложил
Их пророческие гадости,
Одним словом, заложил.

Иисус Навин, из избранных
На Божественном пути,
К Моисею: "Честь отчизны ты,
Чернецам тем запрети

Впредь чернить. На телевиденье -
Их и вовсе ни ногой.
То, как власть они обидели,
Нам аукнется бедой".

Моисей на демократию
Зуб точил уже тогда,
И завистливую братию
Пресекал он без труда,

Осадил Навина рвение:
"За меня ревнуешь ты,
Чтоб в удобное мгновение
Нас низвергнуть с высоты.

С тела общества пытаешься
Срезать ереси нарост,
Не иначе собираешься
Сам занять высокий пост?

Обозвал достойных падалью,
Но не все дурные сплошь -
Будь самой ты Хакамадою
Жирика не проведёшь.

Не святых мужей пороки ты,
А себя изобличил.
Были б люди все пророками,
Кабы Дух на них почил".

Моисей не даст расслабиться,
Всё он видит наперёд:
Иисус Навин прославится
И действительно займёт

Место Моисея тёплое,
Самым главным станет он.
Всю вселенную протопает,
По масштабам тех времён.

Подчинит народы дерзкие
И устроит геноцид.
Действие, конечно, мерзкое,
Но Господь его хранит.

Все дела его достойные
В книге "Иисус Навин"
(Для арабов - непристойные)
Лично Бог благословил.

Все Израиля старейшины
Прочь по станам разбрелись
(Со своей весенней сессии
В регионы подались).

Накормить евреев досыта
Суховей перепелов
К ним принёс по воле Господа
Миллионов пять голов

По гуманитарной линии,
Тушек - миллиона три
(То мутантов из Виржинии
Буш поставил на пари

С его генной инженерией,
От которой мир мутит.
В чудеса чтоб люди верили,
Лучше средства не найти,

Чем плодить уродов. Толпами
Будут люди падать ниц...)
Чем кормить народ, Бог опыты
С перелётных начал птиц.

В Палестинской той окраине
Их помёт оставил след.
(Миллионы там украл тогда
Украинский контингент.

Да, славян они ославили,
Но скажу я всем назло -
Тем, что часть они оставили,
Моисею повезло).

Сын дорвался и обжорствовал,
Мяса было на версту,
В прихоти своей юродствовал -
Манну скармливал скоту.

Бог не вынес безобразия
Иль задумал наперёд -
Поразил великой язвою
Прихотливый свой народ.

Место то Киброт-Гаттаава
Обозвали толмачи.
В переводе с очень старого -
"Гробы прихоти"… Звучит.

В прошлом говоря о будущем,
Бог на свой особый лад
Дал понять, что ножки Буша нам
Те же, брат, перепела.

(Почему-то вспомнил Ющенко,
А верней, его лицо,
Язвою оно измучено,
Не иначе ел мясцо,

То, что с западной Атлантики
К нам прислал один мутант,
Чёрте что и сбоку бантики,
Демократии гарант.)



  
Глава 12.Моисей с эфиоплянкой

Мариам жила в нирване,
Моисеева сестра,
Всё играла на тимпане,
Песню пела до утра:

"Пойте, пойте Иегове,
Высока его рука…"
Но сыграл в ней женский гонор -
Моисея упрекать

Стала вместе с Аароном,
Ладно б тихо, а то в крик:
Дескать, не в ладах с законом,
Не в своём уме старик,

Взял женой эфиоплянку...
Мариам аж извелась,
Не взлюбила негритянку,
Чем-то ей та не пришлась.

В голос выла, как кликуша
(Видно, было что делить).
Уши вяли её слушать...
Нет, чтоб брата обелить,

Сор из дома выносила,
Про мужской кричала срам,
Моисея некрасиво
Поносила Мариам:

"Как он будет жить с рождённой
В Африке? В том вижу знак:
Суждено евреям в жёны
Шимпанзе брать и макак.

Одному ли Моисею
Иегова говорил,
Что нельзя из опасений
Брать невесту из горилл?

Почернеем с виду ликом.
Если так пойдут дела,
Наш народ во всём великий
Не отмоем добела.

Пемзы нам на всех не хватит.
Не видать нам лучших дней,
Если, сёстры, наши братья
Превратятся в кобелей,

Оттереть их будет нечем.
Моисей, в супруги брать
Надо женщин из Двуречья,
А не в Африку гонять.

Люди, в океане страсти
Не плывите за буи.
Аарон, брат по несчастью,
Подтвердит слова мои.

Мой народ, пример не лучший
Показал нам Моисей..."
(Шлёт здесь поцелуй воздушный
Ку-клукс-клан во всей красе...)

Отделил от прочей твари
Бог евреев неспроста,
В одной общей мыловарни
Свой народ варить не стал.

Интернационалистом
Сущего не назовёшь,
Может он за сионистов
Хоть кого пустить под нож,

За излишнее либидо
Наваляет сгоряча.
Но вдвойне всегда обидно
От своих же получать.

Бог за чистоту породы
Выступает племенной...
Знать, в семье не без урода,
Если сын ведёт домой

Как Исав из Хананеев
Женщин в жёны, даже двух.
Так могли любить евреи,
Что захватывало дух,

И своих, чужих - всех скопом,
А запретный плод - сильней.
Предков негативный опыт
Переплюнул Моисей,

Взял эфиоплянку в жёны...
Знай отцы - в один бы миг,
Как незрелый съесть крыжовник,
Лица сделались бы их.

Мариам права в основе.
Ведь от Бога Моисей
Вождь и лидер безусловный,
VIP-персоны он важней

И святой пророк к тому же.
На такого наезжать -
Хуже чем лечить зад в луже,
Сев однажды на ежа.

Слыша, как пророка хают,
Защитит Бог старика.
Никогда не отдыхает
Бога длинная рука.

Тянется она всё чаще
И хватается за плеть.
Моисей же был кротчайший
Из людей на всей земле.

Не лупил народ свой плёткой
И не осквернял уста
(Египтянина пришлёпнул
И ещё добрее стал).

Перед женщиной не мог он
Честь мужскую защитить.
Что любовь совсем не похоть,
Мариам не объяснить.

К Моисею обратился,
Как обычно с неба, глас:
"С Аароном и сестрицей
У Себя жду завтра вас,

То есть в скинии собранья,
Разговор особый есть".
На заре два брата рано,
Получив благую весть,

Подошли к святому месту.
С ними Мариам, сестра,
До сих пор ничья невеста,
Хоть давно уже пора.

Бог на облаке спустился,
Он иначе не летал,
Подозвал к себе девицу,
Мариам. В её лета

Ей гордиться было нечем,
Может показаться нам,
Но морально безупречен
Был портрет той Мариам.

В облаке густого пара
Бог левитов отчитал:
"Ваша родственная пара
Моисею не чета.

Если Ангел Мой нисходит
К вам в видениях подчас,
Призраком по дому ходит,
Указания шепча,

То к пророку Моисею
Обращаю Я перста
И уж точно не во сне с ним
Говорю уста в уста.

Образ Мой ему не в диво
Лицезреть, а потому
С ним общаюсь эксклюзивно.
Главный он в Моём дому.

С неба в скинию собранья
Я хожу не просто так,
Есть во всех его деяньях
Тайный и глубокий знак.

Как же вы не убоялись
Чин столь важный упрекнуть?"
(Шла собака по роялю,
Не боялась соскользнуть.

Есть другой пример при этом,
Что свободна наша плоть -
Кто посмеет Магомету
Жёнами глаза колоть?

Лишь Христос с Его ученьем
Оказался неженат.
Католический священник
Соблюдает целибат).

Моисей с эфиоплянкой
Благородно поступил,
Честно в жёны негритянку
У родителей купил,

Иль была она в полоне,
В Африке война велась,
Как иначе на Сионе
Шоколадка ты взялась?

Моисей с ней удалился
По известным всем делам.
Как же так могло случиться,
Что накажут Мариам?

В адюльтере обвинила
Она брата средь подруг,
Перед Господом немилой
Оказалась с чего вдруг?

Делов чинопочитанье -
Не позволит даже дед
Бабе глупой причитаньем
Подрывать авторитет.

Бог вспылить был не намерен
Из такого пустяка.
Он на Мариам примере
Строил власти вертикаль.

(Господин-полковник Путин,
Вот с кого давно пора,
Если бес вас не попутал,
Брать примеры на ура.)

Бог на облаке отъехал,
С неба пальчиком грозя.
И проказою как снегом
Мариам покрылась вся.

Аарон взглянул - в проказе
Пребывает Мариам.
Ум легко зайдёт за разум
От таких душевных травм.

К Моисею призывает:
"Не поставь во грех ты нам
То, что старшего по званью
Обзывала Мариам.

Как малец мертворожденный
Чтоб была, не допусти,
В струпьях с кожею истленной,
Брат, несчастную спаси".

К Богу Моисей взмолился,
Чтоб сестру их исцелил.
А Господь уже не злился,
Мариам Господь любил,

Так сказал: "Когда в девицу
Плюнул и попал в лицо
Ей отец, должна стыдиться
Та, к подругам на крыльцо

Не казать с неделю носа.
Так и здесь: семь дней, ночей
Ходит пусть вне стана босой
В облачении бичей,

А потом пускай вернётся,
В руки свой тимпан берёт,
Снова пляшет и смеётся,
Славу Господу поёт.

Что девицу мы изгнали -
Наказали неспроста,
Вместо власти вертикали
Пусть попляшет у шеста".

И пока назад в пенаты
Мариам Бог не вернул,
На учения солдатом
Хаем не пошли и Сруль,

А остались на заимках
Каждый при своих делах,
Раз подобная заминка
Приключилась на верхах.

Сам народ к чужим форпостам
Отправляться не спешил.
Объясняется всё просто -
Мариам Господь любил.

Так пошло с времён библейских,
Бог традицию хранит:
Неохотно долг армейский
Отдаёт стране семит.



  
Главы 13-14. Земля плохих урусов. Аморреи с Костромы

Путь держа из Асирофа
Пред броском на Ханаан,
У ларьков воды с сиропом
Тормознули люди роты
И разбили новый стан

На жаре в Фаран пустыне.
Непоследних из вождей
(Верный Сокол, Глаз орлиный)
На разведку вражьих линий,
Посылает Моисей,

Заодно узнать, чем дышит
Этот самый Ханаан,
Где, размахивая дышлом,
Знамя подняли над крышей
Пролетарии всех стран.

От Иудина колена
Халев, Ося, сын Навин,
И ещё с десяток верных
Всех чинов первостепенных
Моисей благословил,

Так сказал: "Войдите тайно
В ту страну, что на кону,
И, как будто бы случайно,
Вы узнайте её тайны.
К щелочке дверной прильнув,

Осмотрите эту землю -
Какова она, народ
Спит на чём, как мягко стелет?
Запрягает он с неделю,
Быстро ли потом везёт?

Как живёт он - в укрепленьях
Или нежится в шатрах?
От гимнастик упражнений
Крепок ли телосложеньем
Или силушкой не ах?

Деловой иль враль речистый?
Многочислен, может быть?
Как нам клюв ему начистить -
К малочисленным причислить
Или просто истребить?

Про народ тот знать охота,
Какова земля под ним,
То суглинок иль болота?
Может быть, какого чёрта
Мы вообще туда спешим?

Хрен ли нам чужие веси,
Если нечего срубить.
Прилетим, а там безлесье -
Ни тебе хохла повесить,
Москаля ни утопить.

Будьте смелыми, ребята,
От земли чужой плодов
Вы возьмите и обратно
Возвращайтесь. На нитраты
Мы проверим ваш улов".

Дознаватели в долину
Заявились. Дивный сад
Рос в предгорьях Палестины,
Что разбили исполины
Ещё много лет назад.

В той стране, что удивило,
Вовсе не было оград,
Не заброшены могилы,
И как сам народ не хилый,
Был таким же виноград.

Предъявить не по бумагам
Чудеса чужой земли -
С крыши отодравши лагу,
Двое гроздь незрелых ягод
На шесте с трудом несли,

Взяли также от граната
И таких же крупных смокв...
Через сорок дней обратно...
Изложили те ребята,
Каждый что разведать смог.

Моисею с Аароном
Предъявили ценный груз:
Пробы грунта с полигонов,
Виноград ещё зелёный,
Но величиной с арбуз.

Прибыли гонцы из Пизы,
Что у чёрта на рогах,
Прояснили без каприза,
Где селекции сюрпризы,
А где происки врага:

"Мы действительно вернулись
С той земли, где сладкий мёд
С опрокинутого улья
С молоком течёт вдоль улиц
Только в рот не попадёт.

Там буквально в доме каждом
От зерна трещит амбар.
Плод любой душист и влажен,
Рот оскоминой не вяжет,
Только нам не по зубам.

Так сильны аборигены,
Что живут на той земле,
С головой олигофрена -
Унаследовали гены
Исполинов прошлых лет.

Длинношеие Енаки,
Если верен перевод,
В городах живут в бараках,
Охраняют их собаки
И система ПВО.

Тот народ силён и дикий,
Нам таких не победить.
Где на наш народ великий
У врагов найдутся пики,
Туда нечего ходить".

Только Халев, сын Иуды,
Мнение своё имел.
Может роды были трудны
Или разуменьем скудный -
Возразить иным посмел,

Перед Моисея свитой
Воодушевлял людей:
"Наши шансы - фифти-фифти,
Но арийские семиты
Любой нации сильней.

Разобьём мы Хананеев" -
Распинался тот нацист.
Правда и среди евреев
Головы куда трезвее
Из других колен нашлись.

Эти мудрые евреи,
Халев пыл чтоб охладить,
О земле, что осмотрели,
Стали врать как сивый мерин,
Небылицы говорить:

"Та земля, куда ходили,
Всех съедает точно хряк,
Тех, кто тешится на виллах
И кто лагерною пылью
Пребывает в лагерях.

Велики там люди, рослы,
Точно исполинов клон,
Кличут их великороссы,
Ростом мы при них как осы,
А они пред нами - слон.

Мы пред ними саранчою
Были в собственных глазах.
С ними мериться мочою
Что с пожарной каланчою,
Дующей в дырявый шланг.

Из брандспойта сбитой птицей
Нам по жёлтой плыть воде.
Повезёт не утопиться -
Вшой лобковою с блудницы
Нам барахтаться в биде.

В их глазах мы даже мельче
Налетевшей саранчи.
Избалованных их женщин
Ублажить нам просто нечем
После их больших мужчин".

Средство выбрала не очень -
Всех порочить, стала знать,
Чтобы Халева и прочих,
Кто блицкригом озабочен,
От вторженья удержать.

Из законных опасений,
Что раздавят их как вошь,
Общество на Моисея
Ополчилось даже злее,
Чем Билл Гейт на Макинтош:

"Для чего Господь единый
К самоедам и рвачам
В землю к этим исполинам
Нас ведёт тропой ослиной?
Чтоб мы пали от меча?

Мы бы умерли в Египте
Смертью скорой, но своей.
Чем дерьмом к ноге прилипнуть,
Лучше пусть песком засыплет
Нас в пустыне суховей.

Жить в Египте при параше
Всё отрадней было б нам
Чем узнать, что жёны наши
После схватки рукопашной
Перейдут гуртом к врагам".

И сказали те ребята,
Что затеяли тот бунт:
"До ближайшего заката
Повернём-ка мы обратно,
Нас давно в Египте ждут.

К Хананеям лезть в Рассею,
Что оглоблею по лбу
Правоверному еврею...
Видели мы Моисея
В белых тапочках в гробу.

Выберем для перехода
Мы начальника себе,
Не красавца, не урода,
Но покладистой породы
С выправкою при ходьбе".

Им, торчащим на распутье
В час недобрый, вроде нас,
Президент-полковник Путин
По своей державной сути
Оказался б в самый раз.

В ноги валятся собранью
Аарон и Моисей.
Не устроит их заране
Результат голосованья,
Где их гнать хотят взашей.

Закатив полифонию,
Плащ порвав до пуповин,
Повалились вместе с ними
Халев, сын Иефонниин,
Ося, Иисус Навин.

В пику отщепенцам, трусам,
Что за должности дрожат,
Всех зовут рубить капусту:
"Та земля плохих урусов
Очень даже хороша.

По утрам встают там росы.
Молоко течёт и мёд
По усам великороссов,
Но не всяким из гундосых
В рот сгущёнка попадёт.

Нам ли тех волков бояться,
Не соваться в их леса?
Правят той страной паяцы,
В демократию рядятся
И уж верно неспроста.

ПВО у них не стало,
Лишь реклама да топ-лесс
Хлещут нищих по сусалам.
Ющенко не даст им сало,
С Тимошенко вместе съест.

Лишь разруха да остроги,
Правил где рабочий класс.
Не отступимся от Бога,
Одолеем их убогих
Наш девиз "In God we trust".

Иегова на съеденье
Отрядил нам тот народ.
С Господа благословенья
Скупим мы в своё владенье
То, что меч не отберёт".

Общество на то сказало:
"Будем их камнями бить,
Кирпичами по сусалам.
Не покажется им мало
Небылицы говорить".

Здесь вступился за них Боже:
"Правду слышу в их словах,
Обижать таких негоже".
(С его слов намного позже
Билль напишут о правах).

Но в тот вечер Иегова
Не переставал шерстить
Свой народ, ругал фигово
И хотел не ради слова
Вовсе даже истребить.

Лишь по просьбе Моисея,
Он народ не перебил,
А продолжил одиссею,
Ненависть и распри сея -
Хананеев не любил.

От своих Бог натерпелся,
Сдерживал себя едва
И, ожесточившись сердцем,
Всем до малого младенца
Передать велел слова:

"Дыры чёрные латая,
Вам указывал Я путь,
В огненном столбе витая,
Вас грозой в начале мая
Я старался припугнуть.

К вам спускаясь с поднебесья
Сжёг Я столько фаеров,
Сколько все фанаты Челси
С их противниками вместе
Не сожгли за сто голов.

Не поверили открытым
Люди знаменьям Моим -
Так не видеть вам страны той,
Что во имя жизни сытой
Мы без визы посетим.

Все исчисленные ране
Двадцати и свыше лет
С глупостью своей бараньей
Век свой проведут в изгнанье,
А не в избранной земле.

Телом нищие и духом,
За ваш слабый ропоток
К вам пришлю с косой старуху.
Не земля вам станет пухом,
А насыпанный песок.

Жизнь окончите в пустыне
Все вы без Моей любви,
Кроме Халева, детины
Рода Иефонниина,
С ним же Иисус Навин

От Иуды с войск стройбата
(Не того, что сдал урод
Нашего Христа Пилату
За умеренную плату -
Звался тот Искариот).

Накажу за блудодейство
Ваше, сорок лет дам срок
По пустыне вашим детям
Шляться за отцов в ответе,
За глупцов и лежебок.

И пока из вас последний
Не отбудет на покой,
Из-за ваших страхов, лени
Дети новых поколений
В Палестину ни ногой.

Те, кого Мы посылали
(Эти маму продадут),
Опозорили Израиль,
Край заветный оболгали -
Первыми от вас уйдут".

И ушли, не понаслышке
Видевшие тот народ,
Прелестей его излишки,
Где за лагерные вышки
Молоко течёт и мёд.

Слов на ветер не бросает,
Иегова не таков.
Он не лает, а кусает,
Книгу вечности верстает
С наших судеб лоскутков.

Услыхав слова Господни,
Опечалились сыны
И сказали Изя с Моней:
"Мы желаем прям сегодня
Искупления вины.

Мы пред Богом согрешили,
Шкуру вздумали спасти,
На соседскую вершину
Не полезли мы с аршином,
Чтоб забор перенести.

Как бы нас Господь ни хаял,
Мы займём ту высоту.
Хананеи отдыхают,
Когда Шлёма, Сруль и Хаем
Хай поднимут на версту".

Моисей затее этой
Воспрепятствовал, как мог:
"Неразумные вы дети,
Тяжкий грех словил вас в сети.
Отступился от нас Бог.

Не ходите делом грешным
Край чужой заполонить.
Это будет безуспешно.
Мы войдём туда не спешно,
Но пока повременить

С этим делом нам придётся.
Подождём, пока пропьют
Свою мать великороссы,
Сделаются ниже ростом
Иль друг друга перебьют.

Нам в подмогу порносайты
И продажный высший класс.
Зря его вы не кусайте
И прошу не забывайте -
Лозунгнаш "In God we trust"".

До чего же прозорливый
Моисей был, их пророк.
Но не слушал те призывы
Тот народ нетерпеливый,
Разом проглотить пирог

Он хотел и подавился.
Вот такие пироги.
Бог от дерзких отступился,
По семитским наглым лицам
Настучали им враги,

Ибо Амаликитяне
С Хананеями дружны.
Не учли Израильтяне -
На два фронта не потянут,
Как бы ни были сильны.

Их отделали как надо
Аморреи с Костромы,
И с колами от ограды
Гнали, как баранов стадо,
От Посада до Хормы.



  
Глава 15. По субботам не кради!

"Как войдёте в землю жительства -
Племенной сказал Господь -
Вместе со своим правительством
С Думою, без Думы хоть,

В той земле, что Мной отписана
Вашим прадедам стократ,
Очутившись, с благой мыслью вы
Принесите Мне откат

В Балчуг иль в другое логово.
Не дразнить цепных собак,
Снять вопросы от налоговой
Вам поможет Центробанк.

Поделитесь самой малостью
С ангелом из низших сфер,
Дабы он про ваши шалости
Не докладывал наверх".

(Со времён ещё татарина,
Сбора дани испокон
Око наше государево
Закрывается легко.

Не стихийное то бедствие,
И вовек не отомрёт…
Только тот, кто сам под следствием
Подношений не берёт.

А возникнут если сложности,
То слепому Бог подаст,
Зеленью не подорожников
Лечитсяприкрытый глаз.

Взятка - то же подношение)...
Заповедовал Господь:
"Приложите к всесожжению
Благовония щепоть

И вина для возлияния
Отпишите на заре".
Иегова пил и ранее.
Бог он, а не назорей.

Так, при каждом приношении
Агнца из овец иль коз
Требовал снять напряжение,
Также как и наш Христос,

Что при чаше меж народами
Проповедовал любовь
(Кровопийцы мы безродные
До сих пор Его пьём кровь).

Ной, вообще садил стаканами
С Дионисом пуще всех,
Но в минуту испытания
Не пропил Ной свой ковчег.

(Так и мы. Всех для компании
Приглашает наш народ.
Чем нас только ни дурманили,
А корабль себе плывёт.

Греемся единобожием
Мы на палубе его.
Мы - команда отмороженных
Посреди остывших вод).

По единым жить нас правилам
Призывает наш Отец.
Жертву приносить за здравие
Пришлец ты или жилец

Требует Бог одинаково.
И любого Он спасёт,
Кто с мясного или злаковых
Возношенье принесёт.

Нету здесь особой разницы
Богом избран ты иль нет.
Мне подход подобный нравится.
Правда, это лишь момент

Из того, что не подчистили
Иордана вблизи вод.
Масореты с их амбицией
Исказили перевод.

Право слово, не рутинная
Выдалась у нас глава.
В ней закон один, единые
Всем Господь даёт права.

Здесь по недосмотру общества
Искупить возможно грех,
Пусть левит со злости корчится,
Но закон един для всех.

И ошибка здесь прощается
По неведению, вдруг.
Всё на свете очищается
За козу, а лучше двух.

Грех лежит в его намеренье.
Вот вам случай: по дрова
Выехал еврей на мерине
В день субботний, хитрован.

Пусто всё в пустыни ветреной,
Саксаулы тут и там,
Все ж евреи благоверные
По своим сидят домам.

Хрен бы с Господа субботою,
Отоварюсь - думал Сруль.
Всё сошло бы хитропопому,
Не нарвись он на патруль.

Пренебрегшего днём отдыха
К Моисею привели.
Бедолаге дали по уху
Для порядка патрули.

В КПЗ до дела слушаний
Посадили на денёк.
Ухо то его опухшее
Закрывало весь глазок.

Беспокоилось собрание,
Все гадали наперёд,
Что глупцу за наказание
Иегова изберёт:

Без спиртного и без сладкого,
Кипятка и сигарет
С уголовниками гадкими
Посадить на десять лет?

Серебра лишить фамильного
И на Колыме сгноить?
Иль - казнить нельзя, помиловать…
И еврея отпустить?

Но казнить, нельзя помиловать -
Иегова свой вердикт
Огласил по праву сильного.
У народа нервный тик.

Дело то обыкновенное
И в тюрьму его маршрут,
А тому еврею бедному
Политическое шьют...

(Это нынче Ходорковские
В Чернышевские глядят.
Тишину они Матросскую
На корню купить хотят,

В штатское одеть охранников
И устроить в ней музей -
Показать в каких подштанниках
Здесь сидел какой еврей).

Впрочем, дело не в количестве
И не в качестве кальсон.
Капитал, Его Величество
Извиняет воровство.

Чем трусы ты ни раскрашивай,
Хоть совсем без них ходи,
Знай одно, народ безбашенный -
По субботам не кради!

Бог в виду большого празднества
Мораторий отменил,
Так надрал засранцу задницу,
Что Господь его храни.

"Пусть побьёт его всё общество,
Неповадно чтоб другим..."
Мариам тогда пророчица
Иегове пела гимн:

"Пусть враги от страха корчатся.
На полях страны моей,
Иегове раз так хочется,
Хватит острых нам камней.

Нам любые испытания
С Господом преодолеть,
А отступникам - изгнание,
Поругание и смерть".

Вывели вне стана бедного,
Под безумный крик старух
Били долго и с усердием,
Испускал пока он дух.

Действие богоугодное
Совершили те жлобы
И собой вернулись гордые
Ждать поблажек от судьбы.

Кисти на краях одежд своих
Наказал Господь носить,
Помнить чтоб заветы прежние
И о новых не просить.

Как за блуд накажет выскочек,
Бахромой Бог дал понять.
Возглас "Наше вашим с кисточкой"
Появился с того дня.



  
Глава 16. Бунт и его подавление

Что касается левитов,
Иегове не за страх
Те служили деловито.
Но в эпоху неолита
Бунт случился в спецвойсках.

Лишь одним сынам Каафа,
Как мы помним, не был дан
Личный транспорт, то есть трафик,
Вождь с мигалкой не потрафил,
Что совсем не ерунда.

Внук Каафа, звать Кореем
Левииновых корней
За обиду распри сеет,
Восстаёт на Моисея,
Дескать, почему главней

Тот иных сынов собранья.
С ним Дафан и Авирон
И Авнан (пониже званьем,
Заговорщик по призванью,
Но такой же солдафон)

Втихаря подговорили
Из таких же типажей,
С кем в одних войсках служили.
Моисея окружили...
Двести пятьдесят мужей

Из начальников сердитых
На его пришло крыльцо
Из других колен маститых,
Знатных хоть и именитых,
Но подпорченных гнильцой.

Моисею с Аароном
Заявили: "Полно вам!
Не смотрите таким тоном.
Все равны мы пред законом
Ведать Господа слова.

Общество от Бога свято
Близ святилища кулис.
Все пред Господом опята,
Почему же вы, ребята
Выше всех превознеслись?"

Моисей, услышав это,
Пал на лице и сказал
Заговорщикам конкретно,
Выдал чистою монетой:
"Завтра к вам придёт коза,

Сам Господь её покажет
Тебе первому, Корей,
Заговорщику со стажем.
Место Бог твоё укажет,
Где на грядке сельдерей.

Вы ж кадильницы возьмите
И насыпьте в них огня,
Всё травой переложите,
Дух желанный вознесите
К небесам. Главней меня

Кто из вас - Господь укажет
Вам кадильницею в лоб,
Пятки ваши салом смажет,
Спустит вас без экипажей
Со святой горы в галоп,

В услужение при этом
Выберет кого - виват!
Тот и будет свят, посмертно.
В том, что ваша песня спета
Я не буду виноват.

Полно вам, сыны Левия!
Неужели мало вам
За покорность заплатили,
Весь ваш род определили
В услужение богам,

А точнее, Иегове.
Лишь Ему пою я гимн.
Одного меня с любовью
Допустил Он к изголовью,
А не в ноги, как других.

Вам при скинии Господней
Перед обществом стоять,
Охранять от серной вони
И чертей из преисподней
От народа отгонять.

Святости же домогаться
Вы решили. В этот сан
Силою не записаться
И в угодники прорваться
Не поможет вам наган.

Ропщите на Аарона...
Что вам этот господин?
Переговорим подробно,
Позовите Авирона
И Дафана вместе с ним".

Но упрямцы подписали
Себе смертный приговор
Тем, что сглупа отвечали:
"Шляться не было печали,
Не пойдём. Пророк наш вор!

Разве мало, что увёл нас
С мест, где мёд и молоко,
Он в пустыню от весёлых,
Клёвых, ветреных, не квёлых,
Отдающихся легко

Знойных барышень Египта?
Погубить решил скорей?
Дал понять нам на иврите,
Что царицы Нефертити
Тетя Соня красивей.

Сам же спит с эфиоплянкой.
Тётя Соня подождёт,
Пока после негритянки,
Мавританки, китаянки
До неё дойдёт черёд.

Вождь не птичка, не увязнет -
Прежде чем издать вердикт,
Разных прелестей заразу
Сам испробовать обязан
(Жириновский подтвердит.

В демографию посильный,
Кабы президентом был,
Вклад он внёс бы - без посыльных
Каждой женщине по сыну
Самолично подарил).

Моисей украл свободу
У народа, господа.
С незапамятного года
Словно ветер в непогоду
С ним в наш дом пришла беда.

Право властвовать над нами
Узурпировал пророк…
Где поля, где виноградник,
Огородик, палисадник?
Где обещанный медок

На земле обетованной,
Молоко где и квасок?
Где биде, клозеты, ванна
Где бы плавала путана,
Где? - Вокруг один песок.

Ослепить людей вождь хочет,
Чтоб на ощупь белым днём
Шёл за Лениным рабочий…
В общем, разговор окончен,
К Моисею не пойдём!"

Опечалился на смертных,
Но не сделал людям зла
Моисей, лишь день конкретно
Им испортил - Богу в жертву
Принести не дал осла,

Повторил лишь указанье
Всем кадильниц принести.
Завтра в скинии собранья
Он назначил заседанье:
На повестке дня - просить

Господа болезни детства
Вылечить без Маркса клизм,
Объяснить тем отщепенцам,
Что важней евреям - земство
Или авторитаризм.

С ожиданием свободы
Все явились точно в срок.
Иегова бесподобен -
Как убрать, кто неугоден,
Дал фанатикам урок.

Что вам Брут, иезуиты,
С гильотиною Марат,
Ленин со своею свитой…
На заклание семиты
Строем шли, как на парад.

Двести пятьдесят кадильниц
На руках горят у всех.
Лица радостью светились.
Слава Господа явилась
Словно на голову снег

И приятным баритоном
Приказала отойти
Моисею с Аароном,
Чтоб с мятежным эскадроном
Их самих не замести.

"Истреблю Я их в мгновенье,
Бузотёров всех мастей".
Сохранить жизнь поколеньям
Перед Славой на колени
Повалился Моисей:

"Боже духов всякой плоти,
Одному лишь согрешить
Здесь случилось, Ты же сотни
На Господнем эшафоте
Уготовил порешить".

Велика Господня Слава.
Пощадить неверных псов
Согласился Боже правый:
"Пусть отходят всей оравой
От изменников шатров

Дафана и Авирона,
Нечестивых тварей тех.
Я сорву у них погоны.
Ничего у них не трогать,
Не ввергать себя во грех

Подхватить от них ангину,
Сифилис, иную мразь.
За блудливую богиню
Нефертити им погибнуть…
Тётя Сара им не всласть".

Отошёл народ подальше
От изменников шатров,
На руках где дети плачут
С Бога ихнего подачи
Уж не жён, считай, а вдов.

Обречённых от семейств их
Отделять Господь не стал,
У земли уста разверзнул,
Семьи все со скарбом вместе
В преисподнюю послал

Всё имущество Корея,
Авирона и других,
Бутики и галереи...
Землю Бог сомкнул скорее,
Чем народ зашёлся в крик.

Полетели к небу вопли:
"Всех поглотит нас земля,
Авирон, Корей усопли…"
Распустил, короче, сопли
Как метёлки конопля.

Вышел здесь огонь Господень.
Двести пятьдесят мужей
Именитых, но негодных
Оказались в преисподней,
Как предвидел Моисей.

Всё, что не было из стали,
Испарилось белым днём
До застёжек от сандалий.
Что в руках они держали
Искорёжило огнём.

Те кадильницы разбили
(Впредь курить из них не сметь!),
С ломом мудро поступили -
Медь на жертвенник пустили,
Дорогой была та медь.

У святыни той, оббитой
Медью, сделать косячок
Дозволялось лишь левитам.
Даже очень именитый
Не тушил вблизи бычок.

Это после, а назавтра
Новые нашлись тузы,
Из непуганых ребята.
Побузить куда приятней
Чем приятность без бузы.

Моисея с Аароном
Обвиняет всякий сброд,
Дескать, вы при фазотроне
Вспышкою своей нейтронной
Умертвили наш народ.

Вышел люд из подчиненья,
Как прикажешь поступить?
Снова Богу огорченье...
Вспышка, облако, свеченье
И реакция с цепи

Сорвалась собакой злою.
Люди при смерти, блюют
(Мирный атом в том виною.
Ту реакцию цепною
Много позже назовут).

Моисей кричит: "Так близко
Сферы свёл какой осёл
За критические риски?"
Аарон для жизни с риском
Полушария развёл.

Вновь реакция цепная
На цепи, как пёс, хрипит.
Пса ногой Господь пиная,
Иногда напоминает
Людям, кто их замполит.

Ту свечения корону
Ликвидировать совсем
Не случилось Аарону -
Тысяч там легло народу
Аж четырнадцать плюс семь

Сотен, не считать по делу
Что Корееву прошло.
Тем от Господа влетело
Так, что родственникам тело,
Как груз двести, не дошло.

После чисток, наказаний
За измену Аарон
С Моисеем гулкой ранью
В скинию пошли собраний
Промывать свой фазотрон.



  
Глава 17. Облучение жезлов

Аарон на спирту разводил растворитель,
Стержни дезактивировал и выносил за порог.
Моисей прикорнул за свинцовой защитой.
С характерным свеченьем к пророку пожаловал Бог:

"Всех двенадцать начальников здесь собери Мне
От колен при символике, каждый чтоб с жезлом прибыл,
Жезл один "Аарон" подпиши на иврите,
Впрочем, можешь на идише, лишь бы помечен он был,

Дабы не усомнились в подмене чуть позже
Те, заставить поверить кого для Меня не вопрос.
Сколько б ни получал правдолюбец по роже,
Всё равно в нашу кашу суёт любопытный свой нос.

Помести атрибутику власти в реактор.
Тот, кого изберу, то известно тебе наперёд.
Его жезл расцветёт. Сможем Мы этим актом
Успокоить при скинии наш беспокойный народ".

Из металла жезла эти были литые
(Как их - жезлы, жезла? В лоб что, по лбу - нет разницы)… Для
Быстроты, не миндальничать чтобы с тупыми,
Жезлы делались. Левий лишь сделал свой из миндаля.

Жезл,помеченный, в бочке лежал априори.
Его вместе с другими светили, но лишь издали.
Жезл Левиин дал почки при биорастворе,
Распустился, расцвёл и на утро принёс миндали.

Жезлы, бывшие также пред лицем Господним,
Не цвели, но светились. Так Бог свою славу явил.
Все двенадцать чинов при высоком погоне
Взяли жезлы свои и пошли просвещать Израиль.

В сверхсекретных каких бы они ни служили
Институтах, в Курчатовском или же в МФТИ,
Всё равно оказались потом в Израиле,
Доказав всем - Господни неисповедимы пути.

Власть - процесс вечный личности полураспада.
Тем, считай, повезло, кто распался всего лишь на треть.
Кто от власти далёк, обольщаться не надо -
И от звёздочки с неба легко лучевой заболеть.

Не имеют значенья размеры таланта.
И, конечно же, я не открою Америки вам,
Что на "Фабрике звёзд" расплодились мутанты,
Где штампуют жрецы генетически порченный хлам.

Моисею Господь: "С именем Аарона
Положи жезл в контейнер, в ковчег откровения спрячь.
С его помощью впредь усмиришь непокорных.
Без Меня разберёшься ты с ними. Я ж им не палач.

Честь имею, в иные миры ведь пора Мне".
Сев на облако, Бог улетел в занебесную даль.
Вслед сыны возопили: "Вот, мы умираем,
Погибаем и вянем как взятый для жезла миндаль".

Всякий, к таинству кто лишь посмел прикоснуться,
Отошёл в мир иной благочинно под сенью больниц.
Знать, придётся и нам за грехи эволюций
Затеряться в распаде меж альфа и бета частиц.



  
Глава 18.Аарон и техника безопасности

Аарону сон привиделся,
Аж пробил холодный пот:
За небрежность во святилище
Отругал его Господь:

"Сбился на сторону градусник,
А защита - просто смех,
За такие неисправности
Во священстве вашем грех

Понесёте всем семейством вы
И сыны твои с тобой.
Ты же за любое бедствие
Отвечаешь головой.

Не пускай людей без допуска
Во святилища ты храм
К жертвеннику, дабы попросту
Не сгореть ни им, ни вам.

Правила эксплуатации
Распечатай и развесь,
То тебе не прокламации,
Не царизм проклятый здесь.

Выполняй Мои инструкции,
Богохульствовать - окстись,
От Моей потом обструкции
Украине не спастись".

(Посторонний у реактора -
Что при власти клептоман,
Попандопуло на тракторе
Едет пьяный вдребодан

По Хохляндии с бутылкою.
Вспоминая тот итог,
В назидание горилку бы
Я назвал "Четвёртый блок".

А теперь хмельные головы
В НАТО вздумали попасть...
Не иначе Иегова им
За грехи наслал напасть.)

"Я доверил дому Левия
Службы для Меня нести.
За высокое доверие
Все священники в чести.

Впрочем, будут исключения,
Даже изобличены
В недостойных увлечениях
Церкви высшие чины.

Вы ж, левиты, за завесою
От людских укрывшись глаз,
Приношеньем, службой, мессою
Отработайте заказ.

От скота от первородного,
Что народ Мне принесёт,
Хватит, чтоб спасти голодного
На пятнадцать лет вперёд.

Десятину вам забацаю,
Умоляю об одном -
С техникою безопасности
Не шутите, как с огнём".

Иеговы мысль глубокая
Простотой своей мила...
Перенёс бы я высокое
На житейские дела.



  
Глава 19. Рыжая телица. Чубайс

...Власть покончила с Сибнефтью,
В очередь РАО ЕС
Отрядила и, поверьте,
Будет бить до самой смерти
И на нём поставит крест,
А Чубайса под арест.

Память крепкая в народе.
Будет всё, как в прошлый раз:
Бауман застрял в проходе.
Черносотенец подходит,
Бьёт трубою между глаз...
Плохо кончит наш Чубайс.

Дело личное спасенья -
Кто с охраной водку пьёт,
Кто в Нью-Йорк по воскресеньям…
Мне ж за Толю опасенья
Основания даёт
Книга книг, она не врёт.

Говорил Господь пророку:
"Мне телицу в закрома
Рыжую забейте током,
Но была чтоб без порока
И не ведала ярма,
Если можно, без дерьма".

Нет у Толи недостатков.
Мачо он скорей чем чмо,
Выдержанный, без припадков,
Светится аки лампадка
Всесиятельство само.
Бог пророку шлёт письмо:

"Передай Елеазару:
Тёлку ту священный сан
Пусть замочит без базара.
Под ребро одним ударом
Пику вгонит ей пацан
И отправит к праотцам.

Сняв забрызганный передник,
Тёплой кровью окропит
Дверь Елеазар священник
В скинию. Иссопа веник
Вымочит в крови левит,
Пока рыжая хрипит".

(Пусть свершит тот веник чудо,
СПС не пощадит,
Бесов выметет оттуда.
Хакамада, дочь Иуды,
С ними катится на Кипр,
Не грозит ей птичий грипп.

Все следы былой напасти
Уничтожит дихлофос,
Чтобы даже дух Чубайса
В скинии не появлялся
И не бил смердящий в нос,
А летел к себе в Давос.)

"Рыжей жертвенной телицы
Потроха жрецы сожгут,
Пригласят народ на пиццу,
Пусть гуляет, веселится...
Со стола что украдут
Втихоря коты сожрут.

Завершивши очищенье
От Чубайса нечистот,
Под псалмы и песнопенья
Пусть отмоется священник.
В стан ликующий народ
На руках его снесёт.

Даже пепел той телицы,
Нечистот позорный след,
Надо смыть святой водицей,
Всей общиной помолиться
За спасение от бед
И сказать - Да будет свет!"

Моисей не Нострадамус,
Но провидел наперёд:
Где народы настрадались,
Морды рыжие зажрались -
Жди, у Иордана вод
Что-нибудь произойдёт.

Нам осталось только сроки
Здесь подставить, день и час,
Чтоб расшифровать пророка.
Обратив глаза к востоку,
Убеждаюсь каждый раз -
Плохо кончит наш Чубайс.

Менеджмент его отличный
Я надолго бы послал…
Человек он симпатичный,
Но заражен гриппом птичьим
(От японского посла
Хакамада занесла).

Плохо кончит, это точно.
Накопили люди зла,
Пробки вырубят и ночью
Тёлку рыжую замочат…
Библию Чубайс бы знал -
То реформ не начинал.



  
Глава 20. Вопль обманутого вкладчика

И пришли сыны Израиля,
Общество, в пустыню Син.
Миражи давно растаяли,
Что сынам они оставили? -
Лишь песок, да неба синь.

Встал народ в проклятом Кадесе,
Умерла там Мариам,
Что жила не знала праздности
И без устали от радости
Колошматила в тимпан,

Воспевала гимны Господу,
Аж до самого утра
Танцевала в белой простыни,
Простудилась, видно, босая
И Господь её прибрал.

В делах веры укрепления
Обходилась без вина
Мариам, в одно мгновение
Прекратила своё пение
И была погребена.

Не было воды для общества.
Возроптал опять народ
На святейшее Высочество,
Господу сосредоточиться
На проблемах не даёт.

Тёмный люд от возмущения
Сам не знает, что творит,
И без должного почтения
Моисею и священнику
Аарону говорит:

"Если бы мы перед Господом
Умерли ещё тогда,
Когда мясо ели досыта,
С братьями ушли б и с сёстрами -
Нас не трогала б вода,

А, верней, её отсутствие..."
Новой веры прозелит
Тянет душу, словно трусики:
"В край, где не растёт ни кустика,
Вы зачем нас привели?

Умереть скоту чтоб нашему
Вместе с нами заодно?
Ни лесами и ни пашнями
Это место не раскрашено,
Чёрно-белое кино,

До того оно негодное
И совсем не для житья,
А для смерти приготовлено,
Уморить где верноподданных -
Ни еды здесь, ни питья,

Ни смоковницы на улице.
Мальчики мы для битья…
Прекрати Всевышний хмуриться,
Не позволь нам окочуриться
На задворках бытия".

(Вопль обманутого вкладчика
Слышу с глубины веков:
"Кинули как будто мальчиков
Нас застройщики-подрядчики,
С ними Громов и Лужков".)

С криками - Даёшь питание! -
Тех пираний легион
Всё сметёт до основания…
В скинию спешат собрания
Моисей и Аарон.

На коленях те угодники
Начинают причитать:
Не народ, а уголовники…
Славу быструю Господнюю
Не пришлось им долго ждать.

Слава, как всегда на облаке,
Опускается с небес,
От чужих закрыта пологом,
А тому, кто очень дорог ей
Говорит: "Возьмите жезл

(Буровую с её цацками,
Наконечники, стволы),
Успокойте свою паству вы,
Воду ей артезианскую
Извлеките из скалы,

Варит пусть свои компотики.
Своё общество и скот
Напоите, а невротикам,
У кого болят животики,
По ведру залейте в рот".

Слава в крайнем раздражении
Пребывала в этот раз,
Говорила с напряжением,
И крутые выражения
Прозвучали как приказ.

Моисей, чтоб с бунтом справиться,
Сделал всё, как Бог велел.
Нравится кому, не нравится -
Всем мозги промыл до задницы,
Даже тем, кто не болел.

Но сказал Господь рассерженный:
"Аарон и Моисей,
Вас за мысли незалежные
И за помыслы мятежные
Накажу иных сильней.

В те края обетованные,
Лично вас не проведу.
Не войти вам с караванами
С пастухами и с баранами
В кисло-сладкую среду.

Та земля, вам недоступная,
Молоко струит и мёд.
За проступки ваши глупые
Вам не мерить мокроступами
Глубину заветных вод.

Пред глазами Бога вашего
Вздумали сыны бузить.
За грехи ваши вчерашние
Не купаться в простокваше вам,
Сливки в масло вам не взбить".

Та вода Меривы горечью
Для Израиля вождей
Обернулась. Вместо почестей
За неверие и прочее
Получили... Им дождей

Подождать бы, воду в тазики
Атмосферную собрать,
Успокоить безобразия,
А они, как маразматики,
Стали к Господу взывать

Племенному, с жира бесятся...
Бог к таким весьма суров,
Обнаглевших спустит с лестницы.
Иегова, если сердится,
Круче чем сам Саваоф.

Моисей к царю Едомскому
Шлёт послов: "Спасай, старик.
Дай Израилю бездомному
Ты пройти туда, где дом стоит,
В Палестину напрямик.

Дай твой край в колоннах по десять
Пересечь нам марш-броском.
Пить не будем из колодезей
Мы воды твоей и подличать,
Пока землю не пройдём.

А придётся на привале нам
Скот водою напоить -
За верблюдов морды наглые
Мы деньжищи и немалые
Вам готовы заплатить.

Но маршрут пройдём бесплатно мы.
Что за дань с солдатских ног?"
(Знать, возможно, неприятно вам,
Но в те времена отвратные
Платных не было дорог,

Полицейские лежащие
Не вставляли всем костыль,
И любой у места злачного,
Человек - не тварь дрожащая,
Парковал автомобиль).

За народ, пусть опрометчиво,
Вождь готов на рельсы лечь:
"Нам в борделях делать нечего.
Если будем в чём замечены,
Головы рубите с плеч.

Ни направо, ни налево мы
Не свернём и не гульнём.
На Тверской стоящих девочек,
Плечевых и скороспелочек
Не пожалуем рублём.

Сколько б лифчиков и чепчиков
Ни летело из окон,
Нам задерживаться не за чем.
Не рубить бабло по мелочи
Призывает нас закон.

Мы ж братья с тобой, подельники,
Израиль и ты, старик.."
Но Едом тому брательнику,
Как последнему бездельнику,
Показал огромный фиг,

Не пустил прямой дорогою
Тысяч минимум шестьсот.
И пошли колонны строгие
Вдоль границы, где отрогами,
Где по щиколотку вброд.

За такой прокол впоследствии
Потеряет царский трон
Царь Едом. Свершит возмездие
Иисус Навин, а вместе с ним
Голда Меир и Шарон.

Так и шли сыны Израиля
В довершение всех бед
В Тель-Авив через Австралию,
Сила их вела астральная
На Ливан через Тибет.

К лучшей жизни шёл по впадинам,
Выбивался сын из сил.
И за то, что люди падали,
Бог евреев незлопамятный
На вождей зло затаил.

Аарону было велено:
"Пусть дела свои сдаёт,
Умереть ему немедленно,
Ибо не войдёт он в землю ту,
Где к подошвам липнет мёд".

Моисею полномочия
Дал их Бог наверняка.
Брата в гору поздней ночью он
Вывел, ризу снял и в прочие
Причиндалы старика

Облачил сынка, торжественно
Сан священника вручил...
А отец среди подснежников
От лугов альпийских свежести
Без одежд своих почил.

Бога выполнил задание
Племенного Аарон,
Умер не на даче Сталина,
Где три дня его искали бы,
На горе скончался он.

Дом оплакивал Израилев
Аарона тридцать дней.
Как на похоронах Сталина,
Люди плакали и падали,
Но не в люки, а с камней.

Пропасть - не канализация.
И не чавканье, а ор
Там стоял. Народ в прострации
Прибывал на демонстрацию
У горы с названьем Ор.

И когда отца наследники
Свой закончили базар,
А венки пошли на веники,
В сан вступил Первосвященника
Сын его Елеазар.



  
Глава 21.Тоже викинги нашлись

Родина - на теле крестик...
С неолита племена
При своём лишь интересе
Бьются за родные веси,
А земля на всех одна.

Голод, холод, непогоды
Гонят по миру людей.
По земле бредут народы,
И ужиться антиподам
Как прикажете на ней?

Из Египта люди вышли,
Влезли на чужой сарай
И на всю округу с крыши
Сферой интересов высших
Объявили этот край,

Всему миру с пышной помпой
Заявили - с нами Бог...
Над полями крик и топот,
Города сметают толпы,
Это значит - Бог помог...

Ханаанский царь Арада,
Скажем прямо, обнаглел.
Видя, что Израиль рядом,
В бой вступил с его армадой,
Даже нескольких взял в плен

И увёл в полон бандит тот.
Появился прецедент.
Израиль не лыком шитый,
Разве что слегка побитый,
Господу даёт обет:

"Если сей народ мне в руки
Ты предашь - всех умерщвлю!
Для меня такие штуки -
Что плантатору в Кентукки
Уничтожить в поле тлю.

В мировую божью славу
Свой посильный вклад внесу,
Перебью врагов ораву,
Сионистскую державу
Выше неба вознесу.

Я Бен Ладена обрею.
Украину, Беларусь
С луком я сожру, с пыреем,
Ну, а с Северной Кореей
Как с Ираком разберусь".

Ждать подобной перспективы
Им пришлось три тыщи лет,
Но с благословеньем ксиву
Лезть, куда их не просили,
Получили в тот момент

"Лучше всех" от их Главкома...
(Выйдет всё наоборот.
К славе Господом ведомый
Лишь еврейские погромы
Обретёт святой народ.

Будут гнать его как стадо
Антилоп несчастных гну...
Ради этого расклада,
Славы, будь она неладна,
Стоило ли пальцы гнуть?

Возомнить себя великим -
Кто внушил такую мысль,
Разрешил в набегах диких
Поднимать детей на пики?
Тоже викинги нашлись...)

С Иеговой Хананеев
Победил сын, хоть с трудом,
И отправился скорее
Миновать тот край, где злее
Всех собак был царь Едом.

Ханаанский царь Арада
Не случайно обнаглел.
Что Израиль делал рядом
С его домом у ограды?
Как попасть туда сумел,

Перейти пески и сопки,
Миновать разъезд, форпост,
Не застрять в болотах топких?...
Но выводится за скобки
Сей в Писании вопрос.

Оказались здесь евреи
Во всём белом, как всегда,
Обнаглевших Хананеев,
Как туземцев из Гвинеи,
Бог на откуп им отдал,

И на весь их род заклятье
Положила Божья власть.
Сим и Хам, по Ною, братья,
Но в горячие объятья
Их потомкам не попасть.

Чужаки, жрецы учили,
Вас воспринимать должны
Жгучими как перец чили...
Право это получили
Лишь Израиля сыны.

Агрессивный от природы
Своё мнение мудрец
Выскажет - скоты, уроды...
Но к убийству тех народов
Бог причём здесь, наконец?

Слово звучное заклятье
Кто вложил в Его уста?
(Отловить бы их, приятель,
Да спустить за те проклятья
Вроде Ельцина с моста...)

Пока море обходили
Чермное, народ устал,
От прожектов и идиллий
(Обманули, прокатили)
Малодушествовать стал.

Против Бога возникали:
Мол, зачем увёл нас всех
Он с Египта? Попрекали,
Что устали от фекалий,
Чем их кормит Моисей -

Ни воды, ни хлеба даже.
В животах у них урчит,
Миражами мучит жажда,
Ни дворцов, ни экипажей,
Змеи лишь да басмачи.

Зря народ жестоковыйный
Речь тогда завёл про змей.
Ядовитых гадов вынул
Из террариев и двинул
Иегова на людей:

"Пить не стал плохую воду,
Мяса требует проглот? -
Накажу его, урода!.."
Множество тогда народа
От укусов полегло.

К Моисею люди в ноги
Повалились, мол, грешны
Пред тобою мы и Богом,
Во спасение убогих
Помолись, за тем пришли.

И сказал Господь: "Не медли,
Моисей, позор стерпи,
Собери народ к обедне,
Змея выстучи из меди
И на знамя укрепи.

Тот, кого змея ужалит,
Пусть облобызает стяг,
Где, как беглый каторжанин
Притороченный вожжами,
К древку Мой привязан знак".

Сделал Моисей змеюку,
Как предание гласит.
Пусть послужит эта штука
Медицине и науке,
Над аптекой повисит.

Яд гюрзы с иным не спутать.
Кто покусан был женой,
Но доставлен за минуту
До ближайшего медпункта -
Оставался тот живой.

От укусов закалился
Израиля иудей,
Никого он не боится.
В шрамах сплошь сияют лица
От воинственных идей.

Чуть устав от переходов,
Путь желая сократить,
Израиль к царю Сигону
Шлёт послов с уже знакомым
Предложеньем - пропустить

Их сквозь землю Аморреев.
Предложение звучит
Вполне мирно - мы евреи
Не наёмники Бахрейна,
Не бандиты-басмачи.

Не полями, не задами -
Мы дорогою пойдём,
Миллионную армаду
Вдоль садов и палисадов
Без задержек проведём.

Обещаем в виноградник
Не ломиться, по пути
Ни снаружи, ни в парадном
Экологию не гадить,
Из колодезей не пить.

(Шестьсот тысяч автоматов
И спокойствие кругом -
То совсем не ультиматум,
Это вроде мирный атом
Постучится в каждый дом.

Разговор так, тары-бары,
Из разряда кто кого,
Вёл глава большой державы -
В Польше разместить радары
И систему ПВО.

Украину примем в НАТО -
Обещал тот Президент...
Но вернёмся мы обратно,
Где Израиля солдаты
Создавали прецедент).

Не пошёл на уговоры
Царь Сигон, не захотел
Пропустить по коридору
Израиль и очень скоро
Поплатился грудой тел.

Что война не лотерея,
Позабыл, народ собрал,
Ополченцев с Аморреи
Вывел царь громить евреев,
Полагаю, не с добра.

От испуга не иначе
Царь решился нанести
Свой удар не ради сдачи
И не в поисках удачи -
Чтоб страну свою спасти,

Налетел тогда наседкой
На бездомных царь Сигон -
Разорву, как Тузик грелку...
Но царя народ тот крепкий
Встретил в зубы сапогом.

Поразить царю евреев
Не случилось в этот раз.
Без наёмников Бахрейна
Был разбит царь Аммореев
И страну свою не спас.

Надрывался пёс от лая,
Охраняя общепит,
Но волков голодных стая,
В Палестину пробегая,
Сдёрнула его с цепи.

На земле чужой без визы
Сын устроил беспредел,
У пределов Аммонитских
Должен был остановиться,
В драку лезть не захотел.

В доме Аморреев битых
Поселился Израиль,
Хуже Солнцевских бандитов
Всех туземцев выгнал битой
Из страны за сотни миль.

За нападки Аморреев
Наказали и не зря
И уж вовсе озверели,
Добрались когда евреи
До Васонского царя.

Начинали с инвестиций -
Нефть, алмазы, конопля...
И как в бизнесе творится,
Опостылело делиться -
Можно и накостылять.

Тех, кто прятался в овинах
От сынов большой любви,
Доставали в сене вилы.
Бойню не остановило
Наставленье "Не убий!"

С наущенья племенного
Иеговы Израиль
Именем того же бога
Виноватых, невиновных
Отрядил в степной ковыль,

В одну яму трупы сбросил,
Как учил его мудрец...
Вновь я мучаюсь вопросом -
Чтобы вылечить гундосых
Бог причём здесь, наконец?

На евреев в испытаньях,
Чтобы мир перекроить,
Много выпадет кампаний.
Книгу войн - Господних браней
Заведёт потом левит.

Чтоб там ни твердил невнятно
Жрец, Творца авторитет
Призывая погонялкой,
Представляется мне жалким
Их вождей менталитет.

Не стремление к господству
Израиль вело тогда
И не право первородства -
Пажить, хлеб для скотоводства
И студёная вода.

Первобытный Бог ковбоев
Сохранить хотел народ…
Это нынче пред собою
Гонит стадо для забоя
Современный скотовод.

За тщеславные стремленья
Воздаётся всем сполна.
И для наших поколений
Оказалась не последней
Шестидневная война.

Миром правят скотоводы.
Кипятком они крутым
Мочатся на все народы.
Прихлебатели свободы
Подставляют снизу рты.

Судит строго по понятьям
Демократии сынок.
Друг Израиля заклятый,
Хрен забив на все проклятья,
Ближний пользует восток

Буш, подобно капуцинам.
Не маньяк он и не псих
И не жертва медицины.
Поступил Буш как жрецы нам
Завещали в Книге Книг.

Библию люблю до боли,
Но согласен не вполне
С тем, кто все призывы к бойне
Как стремление к свободе
Навязать хотел бы мне:

Времена и нравы, дескать -
На к спасению пути
Без убийств, заклятий мерзких
Высший смысл реформы дерзкой
До тупых не донести.

К аллегориям стремился
В Книге Моисей пророк.
Мало ли, что говорится -
Не убить, а отделиться
Надо видеть между строк...

Может быть, с женой повздорил,
Точный текст когда верстал
Масорет, напился с горя...
Я ж от этих аллегорий
Откровенно подустал.



  
Глава 22.Валаам и его ослица

У Моава на форпосте,
Где окончился предел
Аморреевых погостов,
Царь Моава с миной постной
Опечаленный сидел.

Видел Валак, сын Сепфоров,
Что Израиль причинил
Аморреям, как свой норов
Проявил без разговоров
И расправу учинил.

Думали Моавитяне,
Устрашившись тех сынов
Израиля: "Египтяне
Обрекли нас на закланье,
Не создали блокпостов,

Точно Берия бандитов
Выпустили с лагерей
Диссидентов, бишь, семитов.
Их поди теперь, лови ты
И тупой стамеской брей.

Но отправить всех обратно -
Только время зря терять.
Обнаглевшего их брата
Даже в спину автоматом
Не загонишь в лагеря".

(Кабы лагерные доски
Не сломали в кутерьме
Бунтари с затылком плоским,
Тунеядец Ося Бродский
До сих пор бы гнил в тюрьме.

Вышел... Бич, чернорабочий -
Андеграунда удел.
С ним мириться кто ж захочет?
Кинул Ося дом свой отчий
И в неотчий улетел,

Обещал вернуться после,
Посетить родимый край.
Не сложилось... С папиросой
На Васильевский свой остров
Не приехал умирать).

Свой народ готовил к бою
Иегова политрук
По долинам и по взморью
Полз коричневой чумою
Про евреев страшный слух.

Сей народ стал многочислен.
Главный их авторитет
Иегова клюв начистил
Фараону, мол, не висни
На подошвах у штиблет.

Вытер, стало быть, Он ноги
Об египетский редут,
Обивать пошёл пороги,
Где его чужие боги,
Как посланника, не ждут.

Путь к господству пролагая,
При таланте воевать
Подкупая, убивая,
Сын Израиля желает
Край чужой к рукам прибрать.

Средь старейшин Мадиамских
Возникает разговор:
"Сей народ с культурой хамской
Девицей не строил глазки,
К нам ворвался словно вор

В наглости своей упорный.
На чужие земли прёт
Тот народ, сломав заборы,
Топчет наши помидоры
И маслины наши жрёт.

Вол так траву полевую
Поедает саранчой,
Всё подчистит он втихую..."
Валак в пору ту лихую
Царствовать был обречён.

Рот заткнуть тем, кто зарвался,
Не везли тогда халвы
Ни в ООН, ни в Лигу наций.
Но проклятья, вроде санкций,
Наложить могли волхвы.

Царь послов с земли исконной
К Валааму шлёт в Пефор
На Евфрате, чтоб с поклоном
Передать ему дословно:
"Задолбал меня тот вор,

Вышел Ирод из Египта
И покрыл земли лицо
Меня подле. Те семиты
(Большей частью одесситы)
На моё пришли крыльцо.

При священном Иордане,
Брайтон Бич разбили свой,
Скот воруют как цыгане,
С девушками хулиганят,
Словом, как к себе домой

Заявились инородцы,
С ними дядька Моисей.
Так приди и без эмоций
Прокляни в сердцах народ сей,
Ибо он меня сильней.

Может быть, тогда я буду
В состоянии сразить
Чужеземную приблуду,
Выгнать из земли Иуду.
Вот о чём тебя просить

Я желаю, ибо знаю,
Твоя сила велика.
Словом ты людей спасаешь,
Но кого ты проклинаешь
Проклят будет на века".

Шли к Евфрату Маовиты
Передать царя слова
Валааму про семитов,
Представителями МИДа
Защитить свои права.

В дом ввалились на закате,
Как в Россию Голливуд
С рожей наглой и отвратной,
И подарки (не откаты)
Принесли они волхву.

Тот сказал: "Переночуйте,
Ведь в ногах уставших нет
Правды, а потом кочуйте.
Лишь к утру я, хоть линчуйте,
Вам на просьбу дам ответ.

Ваше лобби всех сильнее
На сегодняшний момент,
Но дождусь я озаренья.
Мне главней любого мненья
То, что скажет Президент".

И пришел Бог к Валааму:
"Что за люди у тебя?
Чем набиты их карманы,
Что за зелень в чемоданах
И о чём они скорбят?

Не путём пришли Господним,
Не душистый их табак.
Принимай гостей, но помни:
Лицемерием исполнен
Их приславший Центробанк.

Крали, клали и упали,
Проворонили дефолт,
С Джойса индексом попали,
А сегодня возжелали
Уничтожить генофонд

Масоретов, тамплиеров
За здорово ли живёшь...
Впрочем, наших флибустьеров,
In Got trust в которых вера,
Просто так не оберёшь.

Здесь правы Моавитяне -
Там, где правит капитал,
Даже хитрые армяне
Столько золота не стянут,
Сколько Сын Мой отобрал -

Верить Марксу - у рабочих,
А по Веберу - трудом
Взял и в банк нести не хочет..."
(Перестройка лишь цветочки,
Ягодки пошли потом.

Демократия в мундире
С Горбачёвым заодно
На Чукотке и Таймыре
Разрешила сыну тырить
Всё, что не запрещено.

Где стяжательство в зените,
Совесть людям не запрет.
Вы меня не осудите,
Но на идише, иврите
Слова совесть вовсе нет,

Если верить Кузнецову.
У раввина уточню
Я при встрече... Но не в слове
Дело здесь. Вы с Иеговой
Не распустите ню-ню).

Среди нашего бедлама
Разобрать с трудом я смог,
Прижимая ухо к раме,
Что поведал Валааму
Неизвестно чей там Бог:

"...Зарекаться мы не станем
За тюрьму и за суму.
Мир построен на обмане,
Разве что один Потанин
Понимает что к чему,

Не насилует рабочих,
Хоть купается в деньгах,
Но помочь студентам хочет
И в отличие от прочих
Он хороший олигарх.

Коммунистам в антитезу
Я вручил ему надел,
Никель, марганец, железо,
А что был он не обрезан -
В темноте не доглядел.

Ночь полярная глухая.
Кто украл - того в острог.
Мысль, конечно неплохая,
Но с аукциона Хаим
Потерял свой молоток.

Взятка - двигатель прогресса.
Всё ушло без молотка
На Рублёвке и на Пресне.
Кто за то ответит, если
След идёт за облака?

Кто ж со Мной судиться станет?
Прикажу - за пять минут
Эти Мадиамитяне,
Распевая мани, мани,
Всю страну распродадут,

Коммунисты, монархисты
Разворуют под гармонь...
Приструню любого быстро.
Будь ты хоть рецидивистом,
А сынов Моих не тронь.

Так что, милый Валааня,
Не садись ты на ежа,
Не влезай в чужие сани,
За зелёные их мани
На сынов не наезжай.

Их противникам в угоду
Не ходи в край деревень
Пить колодезную воду
И не проклинай народа,
Ибо он благословен".

Валаам встал утром рано,
Говорит послам: "Пардон,
Проклинать сынов не стану.
И не сыпьте соль на рану,
Уберите миллион.

Полномочий маловато
У меня евреев клясть
Ни публично, ни приватно.
Мне за ваш проект, ребята,
Пику вставит Божья власть.

С вами на одной подводе
Ехать Господу претит.
Не исполню Божью волю -
Из волхвов меня уволит
Бог, лицензии лишит.

Шли бы вы в родную землю,
Благородные князья,
А семитов, чтоб облезли,
Проклинайте сколько влезет -
Всё мышиная возня.

Голливудскому прокату
Не поставите заслон.
Не помогут здесь откаты..."
И послы в ЦБ обратно
Возвращают миллион.

"Волхв послал нас, но не очень,
Чтобы вышло наотрез -
Думал царь глубокой ночью -
Не хватает полномочий?
Так добавим сколько съест".

Кадры лучшие из МИДа
К Валааму Валак шлёт,
Чтобы проклял тот семитов,
Поднял на крыло бандитов,
А уж он добьёт их влёт.

За услугу передали
Два лимона на ура,
На словах МИДы сказали:
"Сын Сепфоров, просто Валик,
Будет несказанно рад

Тебя видеть. Царь окажет
Тебе почесть. В наши дни
Мало он кого уважит,
Но тебя возвысит даже,
Лишь приди и прокляни

Ты народ с юго-востока,
Что тиранит наш предел.
С твоей силою пророка
Обойдёмся с ним жестоко,
Обуздаем беспредел".

Валаам не соглашался:
"Хоть бы Валак мне отдал
Полный дом свой"... Торговался.
Думаю, он так старался,
Что про Бога перебрал:

"...Малое, большое надо
Сделать - жду Его совет...
Оставайтесь, люди, с нами.
Я ж у Господа, узнаю,
Ехать с вами или нет...

...Лишь от сих до сих, не боле
Без Творца, всё сообща..."
Мы ж вопрос задать изволим:
Как быть со свободой воли,
Что Господь всем обещал?

Бог нам в помощь немощь сбросить
Силою ума и рук
(А Блавадскую кто спросит -
То не Бог устроит вовсе,
А с Тибета демиург).

В ночь пришел Он к Валааму
И не дал ему вздремнуть:
"Люди звать пришли - панаму
Надевай Мой Далай Лама,
Отправляйся в дальний путь

С ними ты, но только делай
То, что буду говорить..."
Оседлал ослицу смело
Валаам... Другое дело,
Если Бога не гневить.

Между нами, зря поклажу
На свою ослицу клал
Он тогда, не думал даже:
Мало знать, что Бог нам скажет,
Надо слышать, как сказал.

Бьёт по ставням дождь осенний,
Отрывает нас от сна.
За окном маячат тени,
Что в них гибель иль спасенье -
Здесь важны полутона.

(Не смотрите таким тоном,
Говорил нам старый друг,
Шурик наш Брызгалов... С дома
Он ушёл во мрак бездонный,
И земля ему как пух.)

Валаам те миллионы
Ночь считал, к утру уснул,
Встал измученным, зелёным -
Недовольным, видно, тоном
На него Господь взглянул.

Валаам понять не может -
Тяжелее стал мешок
Чем обычно, что тревожит.
Воспылал тогда гнев Божий
На него, что он пошёл

За МИДами с Моавита,
Влез старик в чужой хомут.
На дороге деловито
Ангел Божий встал сердито
Воспрепятствовать ему.

Валаам с рожденья зрячий,
Но преград не видит он,
Обругал ослицу смачно,
Что та встала... Не иначе,
Взгляд замылил миллион.

Тварь безмозглую по крупу
За задержку бьёт старик.
Двое слуг с ним слепы вкупе.
Лишь ослица неподкупной
Оказалась среди них.

Видит Божия скотина -
Ангел меч свой обнажил,
Думает: "А ну как двинет,
Рассечёт, ополовинит,
Неизвестно где служил.

Видно по всему, со стажем
Скольких он поубивал...
Этот точно не промажет,
До людей, возможно даже,
Скот на бойне забивал".

Повернуть хотела в поле
Та ослица. Начал бить
Валаам её до боли
Вопреки ослиной воли
На дорогу возвратить.

Путь становится всё уже.
Вдоль дороги две стены
Возвышаются снаружи.
Кто-то вдругво всеоружье
Встал столпом из глубины.

Это Ангел появился.
Валаам вновь в западне.
Меч над головою взвился.
И ослица как девица
Прижимается к стене,

Видит всё, что видеть надо.
Вот бы всем такими быть.
Придавила ногу задом
Валааму, так и надо...
Он опять её лупить.

Ангел встал в проход, где тесно,
Ни пройти, ни своротить,
Ни объехать это место,
Встал, навис стеной отвесной
Валаама поразить.

Не успел меч опуститься,
Как мешок из-за угла,
Дав возмездию свершиться -
Та ослица, как девица,
Под хозяином легла.

Воспылал гнев Валаама,
Стал ослицу палкой бить...
Мир неблагодарней хама
Не видал. С обиды, срама
Стала девица вопить:

"Не твоя ли я ослица?
До сегодняшнего дня
Заморочек и амбиций,
На что можно рассердиться,
Ты не видел от меня.

Что тебе я сотворила?
Бьёшь меня ты в третий раз..."
Валаам: "Когда бы вилы
Под рукой нашёл - добил бы,
Врезал дышлом между глаз..."

Сам ослеп на глаза оба,
Промахнётся кирпичом...
"Там, где миром правит злоба,
Что страшней - мужик с оглоблей
Или ангелы с мечом?" -

Думала тогда ослица...
Пыл покуда не остыл,
Валаам кричал и злился.
Перед ним Господь явился
И глаза ему открыл.

Пристыдил пророка Ангел:
"Усмири свои уста -
Разорался на беднягу,
Проявил свою отвагу...
Бить скотину не устал?

Воспрепятствовать я вышел,
Потому что предо мной
Путь не прав твой. Тебе свыше
Знак давали, ты ж не слышал
К слову Господа глухой.

Если бы не своротила
Та ослица, я б мечом
Порешил тебя, мой милый,
Кабы не твоя скотина,
Ты б на смерть был обречён".

Видя Ангела Господня
При мече в огне зарниц,
Из боязни в преисподней
Оказаться прям сегодня
Валаам склонился ниц,

Озабочен чрезвычайно:
"Спрячь снаряд свой боевой,
Меч не противень, не чайник,
Не задень меня случайно
Им в разборке бытовой.

Понял Господа превратно,
С моавитами тащусь.
Если это неприятно
Пред лицом Твоим, обратно
Я до дома возвращусь".

"Нет, уж - Ангел передумал
Воспрепятствовать ходьбе -
Валаам, иди покуда,
Говори лишь то, что буду
Я нашёптывать тебе".

К Валаку идёт с князьями
Валаам, сам не поймёт,
Что ждёт от него Хозяин -
То в чужие плюхнет сани,
То обратно позовёт.

Валаам умел пророчить,
Проклянёт так уж сполна,
Бога слушал ближе к ночи,
Разве что, порой не очень
Различал полутона.

При границе Моавитской
Вышел Валак встретить их,
Валааму поклониться,
Поприветствовать ослицу
От лица ослов иных.

"Почему не шёл так долго?
Я отчаялся уж ждать.
Что мешает нам с дороги
Коньячка принять немного,
О делах потолковать?"

Валаам хитрить не может.
Смысла нет с царём хитрить.
Дескать, мало чем поможет:
"Что в уста мои Бог вложит,
То и буду говорить".

Валак вместе с Валаамом
В Кириаф пришли Хуцов.
Дабы слыть хорошим малым,
Заколол тогда немало
Валак агнцев и тельцов.

На Вааловы высоты
Валаама царь ведёт,
Показать как от работы
Отдыхает по субботам
Тот, кого он проклянёт.

(То, как царь чинил препоны
Богоизбранным, друзья,
Правда всё - МИДы, ООНы,
Разве что про миллионы
От себя добавил я.)



  
Глава 23.Валаам на связи с Юстасом

Валаам диктует Валаку:
"Приготовь мне семь тельцов,
С Богом я, как Юстас с Алексом,
Обменяюсь парой слов -
Выйти я в астрал готов!

Станции обнаружения,
Жертвенники не глуши.
Сам постой у всесожжения,
На помин моей души
Свечки ставить не спеши.

Не оазисами, кущами -
Меж ущелий и камней
Я пойду навстречу Сущему.
Может, выйдет Он ко мне
В бурь магнитных вышине,

Сдёрнет с неба занавесочку,
Выйдет Он со мной на связь,
Передаст благую весточку:
Кого клясть, кого не клясть.
Я ж исполню Его власть".

С альпинистским снаряжением
Валаам шёл на подъём.
Бог эфир привёл в движение,
Пара ангелов при нём
Обеспечили приём,

С бурями борясь магнитными,
Не сваляли дурака -
Установками зенитными,
Как наш мэр Лужков и Ка,
Разогнали облака.

Два радиста шифровальщика
Слово Господа в сигнал
Превратили. Передатчик их
Позывные проурчал,
Волю Божью отстучал.

Валаам, радист заслуженный,
На волну Его попал,
Все слова сквозь хрип в наушниках
И мерцающий сигнал
На подкорку записал,

Возвратился к всесожжению.
Моавитовская знать
Вся застыла в напряжении -
Про еврейскую напасть
Что сказала Божья власть?

Валаам, тот врать не станет им.
Но пророк главой поник:
"Зря меня с Месопотамии
От восточных гор моих
Царь привёл лечить других,

Зря просил: иди Иакова
Прокляни. Тебе с руки
Обозвать его по-всякому,
Не стесняйся, близ реки
Иордана изреки

Зло на отпрысков Израиля…
Я их стан с вершины скал
Вижу. С текстами, скрижалями
Притаились для броска,
Всех пересчитать - тоска.

Меж народами не числятся,
А числом как саранча.
Как их прокляну? Не мыслю я.
На устах моих печать
Не ругаться, а молчать.

Да умрёт душа до времени
Смертью праведников. Я
Не схлестнусь вовек с евреями.
Бог их племенной маньяк
В порошок сотрёт меня".

"Что же ты со мною делаешь? -
Валак горько возопил -
Как теперь пронзить мне стрелами
Новоприбывших Аттил?
Ты же их благословил.

Время спутал ты эфирное.
Обманул тебя твой слух.
К посвящённым в тайны мира ты
Отправляйся вновь - а вдруг
Мненье сменит Демиург?

На иное место двинешься
Далай Лама, Хамани.
Всех евреев не увидишь ты,
Многочисленны они,
Так хоть часть их прокляни".

С Алексом, лечить горбатого,
Юстас вновь идёт на связь
Миллионы отрабатывать,
В небо шлёт морзянки вязь,
Клясть евреев иль не клясть?

Но опять понурый, сумрачный
Вниз с горы спустился он.
Весь, за исключеньем суточных,
Возвращает миллион,
Удручён, опустошён.

Запрещает Центр проклятия
На евреев насылать.
Валаам собрал всю братию,
Моавитовскую знать -
Слово Божье передать:

"От себя добавить нечего.
Бог не человек, чтоб лгать,
И не сын Он человеческий,
Чтобы мнение менять,
Так велел мне передать:

Он ли скажет и не сделает
Иль не выполнит завет,
Скажет чёрное на белое,
Жёлтое на фиолет?...
Бог не фраер - путать цвет.

Нету бедствия в Иакове.
Здесь Израиль на коне.
Мне ли хаять их по-всякому?
В заастральной вышине
Бог определил - не мне!

Как единорог он носится,
До того народ сей быстр.
Звук воинственный доносится,
Что издал его горнист.
Славный путь его тернист.

Нету волшебства в Иакове.
Всех Израиль истребил
Ворожей, чтоб зря не вякали.
Иегова, юдофил,
Моисею лишь вручил

Дудочку с волшебным посохом.
Фараона силой волн
Он разбил. Народ тот посуху
Вышел из пучины вод,
Всё возможно для него:

Пёсьих мух наслать - пожалуйста,
В ночь младенцев перебьёт.
Точно лев он поднимается.
Пока кровь всю не допьёт
От добычи не уйдёт".

Валак в страхе обращается
К Валааму: "Видит Бог,
Очернить своих товарищей
Ты не смог, и в сжатый срок
Всех сожрёт единорог.

Может, ещё раз попробуешь
Вызволить из западни
Нас? Когда евреев трогаешь,
Очень разные они...
Хоть кого-то прокляни".

Валаам ломает голову,
Клясть сынов или не клясть,
Согласился с места нового
Выйти с Юстасом на связь…
Вновь летит морзянки вязь

В сервер знания о будущем
В параллельные миры,
Где астральные приблудища
Всех отмолят за дары
От самой тартарары.



  
Глава 24. А ослица была прозорливее

Божий путь ходить испрашивать -
Называлось волхвовать,
Но молить о чём, упрашивать,
Бога всуе вспоминать,

Бесполезно и бессмысленно.
Понял это Валаам,
Планы изменил и быстро он
Вниз спустился по холмам.

Там Господь глазами синими
За сынами наблюдал.
От движений их пустыня вся
Шелестела как слюда.

Богу их угодней прочего
Израиль благословлять
Было в дни Его рабочие,
По субботам отдыхать.

На свершенья эпохальные
Бог евреев заточил.
Переменами пугают мир
Масореты-толмачи,

Что слова вложили вещие
В Валаамовы уста.
Сам пророк, как делать нечего,
Миллион срубив с куста,

Откровения глубокие
Излагает притчей нам:
"Говорю с открытым оком я,
Сын Веоров, Валаам.

От виденья Всемогущего
(Кто пред Сущим устоит?)
Устремляюсь в пропасть с кручи я,
Левый глаз слегка открыт.

Не прикрыто око правое,
Вижу им лечу куда -
Над народом с его славою
К зданью Страшного Суда.

Пролетая над отарами,
Гимн слагаю, Валаам,
Я Иакову, Израилю,
Их жилищам и шатрам.

Как прекрасны их обители,
Высоки особняки,
Что воздвигли еврожители
У излучины реки.

Расстилаются долинами
Их тенистые сады,
Ходят в них сыны павлинами,
Греют толстые зады.

Дерева растут алойные,
Кедр ливанский, виноград,
Что, места покинув знойные,
Переехали в тот сад.

Суламифь широкобёдрая
Ложе сына посетит.
Выльется вода из вёдр его,
Узкобёдрых оросит.

Семя будет как великие
Воды у сибирских вод.
И туда, места где дикие,
Сын Израиля дойдёт.

С быстротой единороговой
Погружает мир во тьму,
Пожирает все народы он
Нелюбезные ему.

Раздробляет кости стрелами
Всем врагам наш костолом.
Где найдёшь такого смелого?
Против лома лучше лом

Где возьмёшь? Какие кузницы
Молодцов таких куют,
Что уж если нарисуются,
Не сотрёшь за пять минут?

Преклонился и как львица сын
Возлежит и мясо жрёт.
Славен лев в своих амбициях,
Проклят, кто его клянёт".

Самодержца на пророка гнев
Вспыхнул спичкой голубой:
"Да упёрся мне твой рогом лев,
С его крышей мировой,

С сионистской вашей братией.
Я призвать тебя хотел
Мне помочь своим проклятием
Уничтожить беспредел,

Зону чёрную на красную
Вместе перемалевать.
Да труды мои напрасные,
На Моав тебе плевать.

С вдохновением Иудиным
Славу ты поёшь братве.
Так иди к себе, покуда я
Не сгноил тебя в ботве".

Валаам царю с достоинством
Отвечал: "Пойду к сынам,
Моего народа воинству
Честь великую воздам.

Возвещу ему пророчества
Про великий перелёт.
Пусть гнездится, где захочет он,
И чужие гнёзда бьёт.

Сферой интересов жизненных
Пусть объявят этот край
Сын Бжезинский, дядя Киссинджер,
Дочка Кондолиза Райс.

Род ведущий от Иакова
Всех царей здесь изведёт,
Не найдёшь потом с собаками.
Демократия грядёт.

Пусть мычит смелей и телится
Мой великий скотовод.
Горе тем, кто уцелеет здесь,
Когда скот сюда придёт".

Притчу произнес и тронулся
Валаам милитарист…
Чем, умом? Про то подробности
С тех времён не добрались.

Я б поверил в слов тех значимость,
Кабы не один подвох -
Ведь была ослица зрячее,
Прозорливее его.

Потому, возможно, вскорости
Валаама смерть найдёт,
Где-то за чертой осёдлости
Тот народ его убьёт.

Над евреем изувеченным
Не воздвигнут монумент.
Местничковый он, Двуреченский,
Не Израиля клиент.

Валак, тот своей дорогою
Тоже двинул. Что за царь?
Старца не убил убогого,
Как привычно было встарь.

Долбанул его бы тяпкою
По заданью Судоплат…
Не монархом был, а тряпкою,
Не иначе, демократ.



  
Глава 25. Шерше ля фам или за что пострадал Спиноза

Что искать в несчастьях женщину -
В ночь не проглядеть глаза,
То левитами подмечено
Много сотен лет назад.

Больше дня не мог бездействовать
Израиль, в субботу пьян
Стал негодный блудодействовать
С дочерьми моавитян.

Хорошо бы в дни рабочие,
Что не запрещал закон,
Он же, как кретин законченный,
Лез с цветами на балкон,

Напрягался в дни субботние
Племенной наш жеребец.
Ну, а кто в тот день работает,
Ждёт того плохой конец.

Наступило поражение,
Покраснение и зуд,
Жжение и отторжение
У всего, что там внизу.

От такого напряжения
За какие уж грешки
(Что за грех совокупление?)
Загибались мужики.

С психологией захватчика
Ублажали свой волдырь,
По чужим девицам шастали,
Прихватив с собой пузырь.

Те встречали их приветливо,
Напивались вместе в хлам.
Шли, пресыщенные жертвами,
Гимны петь чужим богам.

Мясо ели, суесловили
О достоинствах вина.
Видно, дочери готовили
Повкуснее, чем жена.

Иеговы Преподобие
Охраняет свой закон -
Придан был чревоугодию
Политический уклон.

Всем на свете - воля Божия,
Мудрый ты или профан.
Здесь иное видеть можем мы:
Влип семит, Шерше ля фам,

Богу он другому кланялся,
Звался тот Ваал-Фегор.
Гнев Господень на Израиля
Опустился как топор

За дела его постельные
И языческий позор.
Посещает Моисея вновь
Иегова-Прокурор,

Говорит: "Своих начальников
От народа собери,
Заключи в мешки их, в спальники,
Те кули на фонари

Ты повесь (по тексту) Господу
Перед солнцем... (Я не смог
Здесь понять - всех вешать посветлу
Или солнце - это Бог?

Мандарин китайский солнышком
Для народа пребывал,
Иегова же на большее
В Книге книг претендовал.

Взгляд свой вперив исподлобья, Он
Над людьми вершил Свой суд,
Дабы Господа подобию
Соответствовала суть

Рядового, но в неверии
Заплутавшего сынка…
А мешков для исполнении
Хватит там наверняка.

Я ж иначе как судилищем
Сей не назовупроцесс.
Бог еврейский - это силища,
Всех загнал под свой навес,

Лавры Сущего в известности
Узурпировать сумел.
Для Него все наши мерзости -
Местничковый беспредел.

Даже Сталин к исполнению
Нечисть всю благословил.
Кагановичи и Берии
Руки пачкали в крови.

Лишь Хрущёв в делах содеянных
Вдруг раскаяться решил
И весьма самонадеянно
Съезд двадцатый объявил.

Всю вину хотел на Сущего,
То есть Сталина, свалить,
Миллионами замученных
Свою совесть обелить.

Мне призвать Генсеков хочется
За себя лишь отвечать,
Партия - ещё не общество,
А его всего лишь часть,

Не могу сказать, что лучшая,
Даже та, что власть взяла...
С кобелём хоть век промучайся -
Не отмоешь добела.

Все одним мы миром мазаны,
У страны один синдром -
Обречённость метастазами
Поразила каждый дом.

Тьмы Гражданской апокалипсис
Не окончился с войной.
Перед кем, простите, каяться,
Должен православный мой?

Вешать всех инакобожников
Иегова бросил клич.
А расстреливать заложников -
Это наш уже Ильич.

Господи, прости беспутного,
Что не дружит с головой -
Бога и богоотступника
По статье судить одной

Он задумал... Тем не менее,
Будь я Высший Судия,
В одинаковых намереньях
Уличил обоих я.

От такого обвинения
Я отрёкся бы в момент,
Но сменить мешает мнение
Книга Чисел, документ,

Суть, церковно-канонический,
Буквы в нём не изменить,
Дабы сектам еретическим
Иегову не хулить.

Библии происхождение
Неизвестное таит.
Много раз свои суждения
В Книгу вписывал левит.

Для одних - то Книга Божия,
Для других Писанье - бред.
Первым я отвечу - может быть,
А другим конкретно - нет.

Здоровеет человечество,
Но болеет человек
Головою и не лечится
В окружении калек.

Расхожденье точек зрения -
Наш духовный капитал.
Шизофреник от рождения
Тот, кто Библию верстал -

До того иные ценности
Вплетены в ней на века.
Здесь, с позиций современности,
Многих авторов рука.

Для схоластики губителем
В Книге Бенедикт Барух
Отыскал двух составителей,
Отделил котлет от мух,

Авторство подверг сомнению
Моисея одного,
Проявил избыток рвения
Докопаться до основ,

Развернуть пытался фантики…
Будь ты хоть Спиноза сам,
Настучат тебе догматики
По сусалам и мослам.

Бенедикт тогда раввинами
Был в неверье уличён,
Из общины его выгнали.
Разобраться, что почём,

Не имел он полномочия...
За строптивый слишком дух,
За пытливый ум и прочее
Пострадал тогда Барух).

Но вернёмся с вами к Сущему,
Что начальников честил.
Он приказ, преступный в сущности,
Моисею разъяснил.

(Чуть картаво, как мне слышится,
Но зато не в бровь, а в глаз.
Речь та, волею Всевышнего,
Доберётся и до нас.

Ей особое звучание
Придадут для подлецов
Катехизис от Нечаева,
Протоколы мудрецов).

"Как повесишь в роли крайнего
Два десятка воевод,
Отвратится от Израиля
Ярость гнева Моего.

Семя вывел Я Иакова
Из пробирочки Моей,
А оно блудит по-всякому,
Хуже стаи кобелей.

Мало им, охочим пуделям,
Своих сучек у межи.
Ишь чего козлы задумали -
Ваал-Фегору служить.

На хозяина горбатиться -
Век свободы не видать.
И ответ один здесь, батенька,
Непременно убивать.

Не убий! - В Писанье сказано,
А мы будем их мочить.
От заразы буржуазной всех
Не мешает подлечить".

Методы того лечения
Моисей хотел смягчить:
"Убивать лишь за влечение
Могут только палачи

Те, кто жалости не ведают.
Милосерден Сущий Бог.
Убивать на месте следует
Лишь застигнутых врасплох

При грехе блудопадения".
(От паскуднейших утех
У меня в мозгах смещение,
Что первичней блуд иль грех?

Близнецы они по внешности,
Кто верней определит:
Блуд ли формирует грешницу
Или грешница блудит?

Времена, они ж меняются
Точно правила в игре.
То, что блудом называлось встарь,
Нынче доблесть, а не грех.

"Окна" со своими дурами,
Павел Воля, секс-маньяк,
Пошлостью своей гламурною
Развращают молодняк.

Шлют детей в "Дома" публичные
Сутенёры от ТиВи,
За бабло своё цинично всем
Заявляя "се ля ви".

Опорочили Распутина
Ради публики у касс…
Расспросить кого б про Путина,
Где хранит приставку Рас?

У Кабаевой и Хорькиной -
Интернет даёт совет,
Мне же в Сеть с её помойкою
Лезть нужды особой нет.

Блуд - понятие не новое,
Секс приятен... Что с того?
Понимаю Иегову я,
Возмущение Его.

Племенного Бога методы
Как бы я ни осуждал,
Но с ублюдками отпетыми
Точно также б поступал.

Шпилем шуточки скабрезные
Искололи все бока
Господу... Друзья болезные
С ТНТ и с ТНК,

Тем, что пошлости гундосите,
Извращенцы всех мастей,
В жертву Молоху несёте вы
Своих собственных детей.

Вам жрецам от порнографии
Слово Господа - тоска,
А напрасно... вас вне графика
Первых будут опускать

Черти в ад, в смоле без простыни
Будут дрючить сообща...
По делам вам будет воздано
Павел Воля и Собчак.)

Иегова заповедует
В чистоте держать кровать...
Далее по тексту следует,
Что пристало убивать

Лишь того, кто ради женщины
Партбилет свой положил,
В смысле том, что был замечен, как
Ваал-Фегору служил.

Фегор моавитским идолом
Был. Когда там служба шла,
Не стеснялись девы скидывать
Всё, в чём мама родила

Оставались и резвились так,
Что оглоблей не унять,
А во что гульба та выльется
Было девам наплевать.

Напивались до беспамятства
С мужиками с дальних мест,
То ли с гендерного равенства,
То ли выразить протест

Свой хотели. Славно выпивши,
На метёлках воспарят…
А случался если выкидыш,
Был на то другой обряд -

К Ваал-Фегору и Молоху
Плод любви снесут тайком
(Честь не сохранившей смолоду
Отрыгнётся молоком)…

Некто из сынов Израиля
Женщину привёл на двор.
(Лучше бы привёл татарина,
Не забудем - в стане мор.

Это не мои фантазии.
Где с экрана льётся грязь,
Разговор о наказании
Иеговы в самый раз.

Сексуальной революции
Плод запретный съест юнец,
Без спасительной поллюции
Сын приблизит свой конец.

Третьей стадии не лечится
Сифилис из злачных мест.
То не "Секс с Анфисой Чеховой",
Самый безопасный секс.

Павлу Волю, как рассадника,
У толчка поймал семит
Так прочистил Паше задницу,
До сих пор очко саднит,

Словно черти его драили...)
Мы ж продолжим разговор.
Некто из сынов Израиля
Женщину привёл на двор.

Мадианитянку Хазвою
Звали… В доме карантин,
Мужики покрылись язвами,
А он с женщиной, кретин.

Имечко у ней нехилое,
А за именем ведь дух
Притаился… (Хазва милая -
Как-то не ласкает слух.)

Все у скинии собрания
Плачут, чтоб задобрить Дух,
Но до Бога не рыдания
Вверх идут, а этих двух

Охи, вздохи, придыхания,
То ли чмок, а то ли всхлип.
Сын свою шершеляфамию
Отыскал и с нею влип.

Финеес, что Аарона внук,
Взял копьё и в спальню шмыг,
Мненье выразил народное -
Поразил обоих их.

Как трактуется в Писании,
Он не то, чтобы убил -
Действие, скорей, сакральное
Сын над ними совершил.

Прошмыгнул вблизи охранников,
Улучил удобный миг,
На одно копьё охальников
Нанизал сын, как шашлык.

Не убий! Запомнил с детства он,
Как Господь его учил,
Победил зло блудодействия,
Не убил, а замочил.

Поразил сын в чрево Хазвочку,
Тем свершил святую месть.
Не успела эта язвочка
Слово мама произнесть.

На одну иголку с бабочкой
Был нанизан бабычар…
Пика стала выручалочкой
От шершеляфамных чар.

Прекратилось поражение
У Израиля сынов,
Покраснение и жжение -
Чист волосяной покров.

А до этого мгновения
Им не удалось спасти
От паскудной эпидемии
Тысяч больше двадцати.

Точным быть - двадцать четыре аж
Тысячи ушло таких,
Кто с огня святого тырили
Мясо для богов чужих.

Моисею вновь привиделось -
Иегова говорил,
Что внук Аарона Финеес
Ярость Бога отвратил.

Прекратились зуд и жжение.
Сына пощадил Отец,
В кровь добавил для спасения
Белых кровяных телец.

Сын без микробиологии
Получил иммунитет.
И пошли грешить убогие
В ожиданье новых бед.

Иегова без усталости
На мечи ковал орал,
За евреев древних шалости
Всем народам воздавал.

Плод любви сжигали олухи,
Отправляли на костёр.
Принимал их в жертву Молоху
Брат его Ваал-Фигор.

Детских тел нагромождения
Иегова не терпел
Он младенцев избиение
Видеть вовсе не хотел.

Первородных лишь в Египте он
Поразил в единый миг.
Их к нему свозили кипами,
Отказался он от них.

Право на мальцов изъятие
Племенной Бог застолбил,
Слышать не хотел проклятия
Тех, кого осиротил.

Осужденье в спину жалило,
Коротка была броня.
На левитов с содержанием
Иегова променял

Право убивать всех первенцев,
Из левитов клан жрецов
Создал он, удостовериться,
Что сильней иных богов,

Враждовать велел с Моавами
И очистить их предел,
Дев распутных всей оравою,
Скопом убивать велел.

Но сыны Его заблудшие
Думали наоборот,
Зря Родителя не слушали,
Им за это попадёт.

Не Родителя - Радетеля
За культуру и прогресс.
Иегова без свидетелей
Гнал порок из этих мест.

То, что Господом завещано,
Молотом по головам
Невозможно вбить без женщины.
По сему - "Шерше ля фам".



  
Главы 26-27. Моисей ищет преемника

Приказал Господь: "Исчисли
Годных к службе строевой,
Моисей, и без приписок!
Мне представь по форме список
Кто здоровый, кто больной".

Тщательно пересчитали
Двадцати и выше лет.
Новых рекрутов набрали.
Из того, с кем начинали -
Те далече, этих нет,

Уморили их в пустыне,
Иегова как сказал...
Халев, сын Йефонниина
Иисус с ним сын Навина -
Только их Бог не прибрал.

(Только двум авантюристам
В новом выделит дому
Место Бог, чей нрав неистов.
Эти два милитариста
Палестину подомнут).

И сказал Бог Моисею:
"На вершину Аварим
Двинься со своей постели,
Завершая одиссею,
Чем Господь вас одарил

Оцени. За Иорданом
Кисло-сладкая среда,
Молоко и мёд, фонтаны…
Эту землю Ханаана
Вам вручаю, господа,

Мои милые семиты.
Только зря вы сотни миль
По барханам шли с Египта.
Двери вам сюда закрыты,
Как Кобзону в Израиль.

Не найти в реке вам брода,
Иордан не переплыть
За народное уродство.
Мне ж пришлось из благородства
Тот народ кормить, поить,

Ставить вышки буровые,
Загонять шахтёров в клеть.
Чтоб сыны Мои не ныли,
Мы водицы им добыли,
А вода - она ж не нефть.

С ней на бирже не разжиться,
Сколько б в воду ни вложил.
Я ж помимо инвестиций
С вами в спорах за водицу
Уйму времени убил".

Моисей, душой болея
За удачный дел исход,
Бога стал просить скорее
Подыскать ему еврея,
Кто возглавил бы поход:

"Бог наш духов всякой плоти,
Человека отыщи,
Чтоб при всей своей заботе
Был с народом, а не против,
Больше прочих не тащил.

Ибо общество Господне -
Те же овцы у воды,
Им при дальнем переходе
К миру, к равенству, к свободе
Нужен пастырь-поводырь.

О своём народе плачу,
Сорок лет кого водил.
Без харизмы нет удачи.
Новый срок мне не назначишь,
Так приемника найди".

Свято место не бывает
Пусто, Иисус Навин
Как наследный принц гуляет,
Моисея почитает,
Иегову не гневит.

Как под знаменем Рейхстага,
Чьё господство на века,
В скинии ареопага
Сыну этому присягу
Принимать наверняка.

Со священником на пару
Будет он тащить билет.
В благовония угаре
Вопрошать с Елеазаром
Кого трогать, кого нет,

Совершить ли сыну действо
По захвату - вот вопрос,
Потерять ведь можно пейсы…
(Жить с арабами в соседстве
Мирно мог один Христос.

На Ирак не клал он лапу,
Не форсировал он вброд
Иордан и баб не лапал,
Может, потому что папа
У него не скотовод).

"Лучше всех" - они ж герои -
Иегова учит их
С боем захватить чужое.
Что евреи, что ковбои -
Много общего у них.

Контингент, где не просили,
Свой вводить - у них в чести.
Иисусу (не Мессии,
А Навину) от насилий
Палестину не спасти.

Весь обставит блокпостами
Ханаан тот господин,
А чему он будет знамя
Мы подробнее узнаем
В Книге Иисус Навин.



  
Главы 28-29. Про котика

Я с позиции безбожника
На любой смотрю обряд.
Делай, что тебе положено,
Нам с амвона говорят.

Сдержит нас от безобразия
Строгих действий ритуал,
От избыточной фантазии
Здесь никто не умирал.

Ритуальным строгим действием
Лишь святой авторитет
Нас спасёт от мракобесия
И сопутствующих бед.

На питание и прочее
Иегова очень строг.
Запрещал есть, что испорчено,
От чего котёнок сдох.

(Не дождавшись разговения,
Люди ели всё подряд,
То, с чего шли отравления,
Люди больше не едят.

Так слагаются обычаи.
А могли б перетерпеть…
Что для русского привычное,
Для семита будет смерть.

Взяли раз в лаборатории
Мужики древесный спирт.
Пить - не пить, ругались, спорили.
Мненье было - взаперти

Их завлаб сменил название,
Переклеил надпись гад,
Чтоб народ шёл на собрание,
А не пил ректификат.

Знал начальник, что находчивый
Предприимчивый народ,
Как ребёнок неиспорченный,
Ту бутылку украдёт

И накаркал. Лишь за двери он
Отлучился на обед -
Мужики на кости с черепом
Смотрят как на новый брэнд.

Спорили как одержимые,
Этикетка так, пустяк:
Той бутылки содержимое -
Спирт очищенный, нештяк.

Как проверить? Кто отважится
И другим подаст пример
Победителем окажется
Иль ослепнет как Гомер?

На беду или на радость всем
Васька выплыл в тот момент.
Влили в рот коту той гадости,
Провели эксперимент -

Посмотреть не окочурится ль
Этот кот за пять минут?
А котяра сладко жмурится,
Ждёт, когда ещё нальют.

Обмануть хотел с метилостью
Всех начальник, но увы.
Этот спирт, по Божьей милости,
Оказался питьевым.

Мужики за жизнь базарили,
Потеряли кружкам счёт
И решили, как Гагарину,
Накатить коту ещё,

Ваське слаще пусть мурлычется.
Замочили в миске хлеб.
Кот же мордой мимо тычется,
Не иначе как ослеп.

Шёл походкою нетвёрдою,
А ведь бегал словно псих,
Поводил котяра мордою,
Повалился и затих.

Слепота, оцепенение,
Не случайно кот ослаб…
Хмель прошёл в одно мгновение -
Не обманывал завлаб.

На последнем издыхании
Кто-то вспомнил про ноль три,
Где раз тридцать промывания
Им вливали до зари.

Пили спирт они стаканами,
Здесь на вёдра перешли.
Два студента вверх ногами их
Ночь держали, но спасли.

Утром на работу топают,
Где готов уж некролог.
Их встречает чуть потрёпанный
Кот зараза, чтоб он сдох.

Не ослеп, глазами зыркает,
Где чего бы зацепить,
Возле ног своим мурлыканьем
Просит гад опохмелить.

Изумленье, брань истошная,
Хохот, но уже потом.
Череп на бутылке брошенной
Умирает над котом.

Если завтра с той же надписью
Спирт отыщется, в момент
Мужики с котярой Ваською
Повторят эксперимент.

Так слагаются обычаи.
А могли б перетерпеть…
Что для русского привычное,
Для семита будет смерть).

В части жертвоприношения
Иегова всех ловчей.
Всякой живности сожжение
Расписал до мелочей:

Что, когда, в какой обители
На каком огне сжигать -
Чтобы было чем служителям
Время праздное занять.

Что в ноздрях Его щекочется
Пусть останется при Нём.
Все агнцы, тельцы и прочее
Да горите вы огнём.

Только котиков приветливых
Не сжигайте до углей.
С этой тварью безответною
Жизнь проходит веселей.



  
Глава 30. Про обеты и клятвы

Если кто про Иегову
Поклянётся, даст зарок -
Данное пусть держит слово.
Взыщет Бог с того сурово,
Обещал кто и не смог.

Слово с уст, как из темницы,
Прочь порхнуло воробьём.
Ну, а если та синица
К Иегове устремится,
Быть ей точно журавлём.

Чем сильнее притязанья,
Тем серьёзнее зарок
На большие испытанья,
На скитанья и страданья
Себя клятвенник обрёк.

Если женщина даст Богу
Слово в юности своей
Оставаться недотрогой
И дорожкою пологой
Не ходить за сто рублей -

Тот обет лишь состоится
Если праведный отец
В знак согласия с девицей
Промолчит, не станет злиться,
Не напьётся, наконец.

Дней постылых вереница
В синий спрячется чулок.
Ну, а если грех случится -
Согрешившую девицу
Призовёт к ответу Бог.

Если дочери обеты
И зароки запретит
Умный папа и при этом
Согрешит та дщерь с Ахмедом -
То Господь её простит

И не станет придираться,
Что обет попрал подлец.
Юной дочке зарекаться
Непорочною остаться
Пожелает лишь скопец.

Знает наш Отец вселенский -
Никому не совладать
Со своей природой женской...
Так зачем обманом детским
Жизнь себе обременять?

Замуж милочка попала.
Паутина брачных уз
Клятвой верности связала,
Слово, что жена сказала,
Сорвалось с прекрасных уст -

Муж услышал. А услышав
Если промолчал глава
Дома, где они под крышей
Свадьбу отыграли пышно -
Выполнять ей те слова.

Все обеты состоятся,
Если знал про них тот муж,
Не кричал, не возмущался,
За предметы не хватался,
А лежал, объевшись груш.

Глупость от жены услышав,
Если муж сдержать свой гнев
Не сумел, за рамки вышел -
То помог ему Всевышний
Обоснованно вполне.

В дури той не виноватый,
Дабы парень не погиб,
Бог возьмёт зарок обратно
И мужскою доминантой
Женский выправит загиб.

Впредь супружескому счастью
Помешать не сможет бзик
Бабский. Как бывает часто,
Все обеты в одночасье
Оборвёт крутой мужик.

Вот вдове иль разведённой
На замке свой рот держать
Надо, в принцип возведённый
Ей зарок, как обделённой,
Подобает уважать.

Жить скромней лишенке нужно,
Породнившейся с бедой.
Ежели иной недужной
Можно грех свалить на мужа -
Ей же мыкаться одной.

Мир спасая от неправды,
Про зарок сказал левит:
Словом нет иная Клава
Не добавит мужу славы,
Только Бога прогневит.



  
Глава 31. Как это расценит Минюст?

Мадианитяне, за что уж не ведаю
Так взъелся на вас, за какие дела
Господь племенной, что такого вы сделали,
Раз кровь в нём вскипела (когда бы была)?

"Отмсти - Моисею сказал тёмной ночью Он -
За всех Израиля любимых сынов,
С дороги истории сбрось на обочину
Тех, кто не читает основы основ -

Талмуд и Галаху, Святое писание,
Кого покрывает Фигор-Вельзевул,
Тот самый, который абортом, сжиганием
На деторожденья процесс посягнул.

Достанут они, когда станут арабами,
Всех израильтян, как солдатская вошь.
Отмсти Мадиаму руками не слабыми,
К народу потом твоему отойдёшь".

Войска Моисей обеспечил провизией,
Врагу отомстить дал приказ - в стремена!
Всего снарядил он четыре дивизии,
Но силу большую по тем временам.

По тысяче он от колен всех Израйлевых
Послал на войну. С пикой наперевес
(Той самой, что Хазву пришпилил) с Чапаевым
В бой Фурманов вёл - политрук Финеес

Взял всю атрибутику для наущения
Врагов поражать. Финеес-грамотей
Сосуды святые нёс для очищения
От крови старух, стариков и детей.

(При сыне известного первосвященника,
Совсем как у нас, был там Первый отдел,
Знакомый для многих моих современников,
Оставивший лучших людей не у дел).

В войне с Мадиамом всех пола мужицкого
Убили сыны, вместе с ними царей
Числом целых пять. (Как не тесно ужиться им
Всем было на том Мадиамском дворе?)

В числе тех царей не увидел я Валака,
Зато был мечом поражён Валаам,
Пророк, что с послами в края те пожаловал
Проклясть Израиль, хоть евреем был сам.

В руках Провидения жалкой игрушкою
Стал всех проклинавший пророк Валаам.
Напрасно ослицу свою не послушал он,
Мудрей прозорливца скотина была.

Идти не хотела и делала правильно,
Ещё бы - предстал пред ней ангел с мечом.
В сомнениях тайных, что племя сакральное,
Пророк оказался тогда уличён.

Евреев клеймить под фанеру нацелился,
Рубил Валаам на проклятьях бабло.
Понять, что иные случаются ценности,
Вмешательство Центра ему помогло.

По Божьему слову дал благословение
Сынам Израиля чинить беспредел,
Но сам был убит по недоразумению,
Когда от своих убежать не сумел.

Есть версия, правда, загнулся в остроге он.
Вокруг контрразведка шерстила не зря.
Послами пророк оказался оболганным,
Что, дескать, за мзду проклинал всех подряд.

В Генштаб, не иначе, ту дезу подбросили.
Попался на удочку сам Моисей.
Раз мёртв Валаам - можно только хорошее
Иль просто молчать... Но с каких новостей

В досье на пророка вдруг вспыли подробности,
Что женщин к разврату склонял Валаам?
Чужой средь своих он погиб не от робости,
Ему воздалось по его же делам.

(Когда же Квашнин Моисеевы действия
С Христовыми путает - это предел.
В Генштабе, скажу, с информацией бедствие,
Почистить пора контрразведки отдел).

Сыны Израиля сожгли всё до выгона,
Разгром учинив над заклятым врагом,
Всех жён Мадиамских, детей их замызганных
В полон увели, прихватив со скотом,

Князей сановитых разграбив имения,
Часы прихватили от Павла Буре,
В хлеву разместили то приобретение,
К стене приторочив на скотном дворе.

Добычею пленных доставили к обществу
Сдать в рабство, на всех поделить без помех.
Но вместо того, чтоб сынам воздать почести,
Честить начал их за содеянный грех

Главком Моисей: "Зачем женщин оставили
В живых и детей? Захламили обоз.
И где в нашем стане найти всем пристанище?"
(Так встал в полный рост о Гулаге вопрос,

В котором, согласно преданию устному,
Пророк Валаам первым в нём побывал.
На связь выходящего Алекса с Юстасом
Еврей контрразведчик запеленговал

И сдал куда надо. Пророк из Двуречия
В Гестапо был взят прямо с шифром в руке,
Где смерть свою принял вконец изувеченный
За связь с неарийской радисткою Кэт.

А если без домыслов - неоднозначности
Снимаются просто: Пророк Валаам
Был в действиях столько раз переиначенным,
Как было угодно писавшим жрецам.

Сначала с ослицей провидца подставили,
Израиль прославить велели затем,
А то, как погиб он зачем-то оставили,
Тем самым на нацию бросили тень.

Он их восхвалял, а сыны его грохнули.
Когда убивали его на дворе,
Чужой средь своих, как стукач перед ВОХРами,
Он бил себя в грудь, что он тоже еврей.

(Спиноза читал фолианты не наскоро,
Сужденья осмелился высказать вслух.
Как минимум двух в Пятикнижии авторов
Тогда отыскал незабвенный Барух).

***

Сплошное идёт нарушенье заветов
По Слову (отнюдь не с программы "Вестей").
И кто больше всех отличился при этом?
Ни много, ни мало, как сам Моисей.

Возможно, что стар стал, за кучу отличий,
В отставку Господь его не отпустил.
Так Ленин разбитый, больной, параличный
Страну продолжал к коммунизму вести.

Не быть голословным, как не был ни разу,
Для всех кто с Писанием плохо знаком
Приказ Моисея при крайнем маразме
Позволю себе привести целиком:

"Итак, выправлять положение нужно.
Мужского всех пола убейте детей
И женщин, познавших законного мужа,
Да хоть незаконного - тоже убей!

А девочек всех, что ещё не познали
Мужей необрезанных крайнюю плоть,
В живых для себя оставляйте. Едва ли
За действие это осудит Господь".

(Учебник судебной взяв психиатрии
Нашёл объяснение: Психики сбой
Приводит все фобии к педофилии,
А случай запущен - к болезни иной.

Умом может тронуться даже священник,
Тогда не помогут ни посох, ни пост,
От психики сбоя, подкорки смещенья
Избавит несчастного только погост.

Не всяким провидцам привратники двери
Откроют на небо, как жизни итог.
Свобода сужденья, что хуже неверья -
Пятно осужденья на авторе строк,

На мне, заглянувшем на кухню Писанья.
Для многих адептов святое Оно
По смыслу, по духу и даже названью,
В чём мне убедиться ещё суждено.

И я в Книге Книг тайну жизни узнаю,
Мне путь к ней укажут Святые отцы,
Пока же с лучиной по строчкам блуждаю,
По тем, что когда-то сверстали жрецы,

Сыны Иудеи. Прозрею покуда,
На веру беру, что сказал их раввин,
Брожу по завалам, язычества грудам,
Хожу верхоглядом, а ноги в крови.

Сыны по приказу мальцов перебили
И женщин, познавших соитий искус,
А девственниц всех меж собой поделили...
Как действие это расценит Минюст?)



 
Глава 32. Гады и Рувимы застолбили свой удел

У сынов Рувима и потомков Гада
Стад было побольше чем синюх в пивной.
Даже раздражало, что чужое стадо
О твою ограду чешется спиной.

А земля Иазер и земля Галаад -
Место идеально годное для стад.
Никуда отсюда двигаться не надо,
Кабы за спиною не заградотряд.

Если посредине этого раздолья
Кто-то из левитов в спину штык упрёт,
Со своим обозом волею-неволей
Будешь всем кагалом двигаться вперёд.

Невозможно вечно пребывать в походе,
Снять шинель охота, постирать штаны.
Если на востоке хороши угодья
То зачем нам запад, думали сыны

Гада и Рувима. Славные ребята
Заявили: - ша нам двигаться куда б т...,
И с такою просьбой завалились как-то
Прямо к Моисею в Генеральный штаб

И сказали просто: "Слушай, Рокоссовский,
Дай нам эти земли, подпиши указ,
Пусть пасутся мирно наши козы, овцы,
Иордан форсируй как-нибудь без нас".

Моисей на это говорил с обидой:
"Ваша хата с края, так вас понимать?
Иерусалима не нужны вам виды,
Кто же слово Божье будет выполнять?

Судя по настрою, вас волнует слабо
Где ковчег завета обретёт покой -
На земле туземцев, будущих арабов
Или, может статься, в стороне другой

Там, где Лёва Троцкий, Ленин и Бухарин
По стране запустят красных петухов...
Вам не отмахнуться от всемирной гари,
Что несут масоны с глубины веков.

Пока ваши братья, кровью истекая,
Будут для баланса пить чужую кровь,
Как-то недостойно, хлеб в вино макая,
Прятаться от службы в стойле для коров.

Вы ж от дел геройских трусостью подобной
Сердце отвратите тех, кто духом смел.
Иегова гневный (я сказал бы злобный)
Сорок лет в пустыне нас не зря имел.

Я про ваши души с Ним не раз встречался,
Умолить пытался. Бог не умолим.
За сынов в досаде Аарон скончался,
Мне же не увидеть Иерусалим.

Род один закончен. Грешников отродье
К Иордану вышло (где его не ждут).
И сегодня ваше, но не благородье,
Моя хата с края, учинило бунт.

Что потом случится, предсказать несложно,
Ураган Господень вам не отменить.
Чтоб враги боялись, Иегова сможет
С лёгкою душою и своим ввалить.

Наказаньем с неба ветер плюнет гневно
Не дождём - слюною, липкой словно мёд,
В одну кучу склеит города, деревни,
Вашу хату с краю первою сметёт.

Снова по барханам побредут верблюды,
Прихватив с собою весь народец сей…
Если Божье слово позабудут люди,
Что им Иегова?" - молвил Моисей.

Настоящий лидер, всю свою харизму
Он на пользу дела обратил, весь пыл,
Сжал в кулак, ударил по сепаратизму
И с Господней волей фронду отвратил.

Гады и Рувимы вышли из Генштаба,
Покорять готовы новые миры:
"Сами в авангарде мы пойдём. Арабы
На себе узнают наши топоры.

Первыми сегодня мы вооружимся,
Для Израильтян сей завоюем край,
Всем им по квартире выделим в столице,
Сами в коммунальный свой уйдём сарай,

В смысле, что вернёмся до своих Аксиний,
Покорив туземцев, кончим наш поход.
Здесь до Иордана земли Палестины
Огранять мы будем от восточных орд.

Всех переселенцев в землях Ханаана
Разместим достойно, а всему итог -
Вдоль реки великой (речь об Иордане)
Станет иудейским запад и восток".

На таких условьях, Моисей был гибок,
Разрешил евреям смело города
Грабить Галаада, где они смогли бы
За собой оставить землю навсегда.

На совет собрался он с Елеазаром,
С Иисус Навином с тем, кто Ханаан
С миссией великой осветит пожаром,
Перейдя с востока реку Иордан.

На совете этом тайную депешу
Вынесли совместно: "Землю Галаад
На таких условьях отдаём мы к лешим
Гадам и Рувимам, а заградотряд

Переводим спешно мы в другое место
Вылечить штыками новый геморрой -
С девственниц Моава выросли невесты,
Подорвали очень боевой настрой

У сынов-пришельцев. Там где женщин путы
На пути героев, что для птиц силки,
Как бы не осели наши баламуты,
До обетованной не дойдя реки.

Им дурным примером Гады и Рувимы.
Всех их поголовно ставим под ружьё,
Пусть они вернутся целы-невредимы,
Мы все их заслуги к делу подошьём.

Ну, а если эти Гады-скотоводы
Не вооружатся - перекроем кран,
Жён, детей с их скарбом кинем на подводы
И на Ханаан их, как на Магадан".

От таких условий Гад не отказался,
С дарственной как с зайцем взмыл семит-орёл.
Иордан восточный, край приватизаций,
Нового владельца с неба приобрёл.

Так сыны Рувима и потомки Гада
Первыми забили за собою куш.
(А случись в России, так ещё в награду
Им бы приписали штук по двести душ

Крепостных до кучи наших чукчей тёмных,
Что обосновались за Большой рекой.
Раб ктоподневольный, кто холуй наёмный,
Разницы меж ними нет здесь никакой).



 
Глава 33. До такого сам Аттила не дошёл. Дуглас Рид

Был известен, не сидел на зоне
Дуглас Рид, но тронул сионизм,
Книгу написал "Спор о Сионе",
Сразу оказался неугоден
И как шарик сдулся и повис.

Что писал - печатать запретили,
Что издал - с развалов всех тайком
Глубоко в загашники спустили,
Хорошо ещё, что не убили
Иль не сдали в сумасшедший дом.

На единобожия истоки
Он взглянул глазами Гюльчатай,
Девушки свободного Востока,
В своей книге отразил эпоху,
Я без паранджи её читал.

Прочие враги иудаизма
Говорят: пленение и шмон
Иеговы - это только призрак,
Но не коммунизма - бандитизма,
Возведённый в норму и закон.

Ничего похожего в природе
Не было. Израильских племён
Не сложилось, чтобы о народе
Речь вести, тем более Исходе.
Не держал евреев фараон.

На границе не было заслонов,
Кочевые эти "Хабиру"
Те ж евреи, но во время оно
В Ханаан далёкий с Вавилона
Пёрли, словно в чёрную дыру.

Иерусалимский губернатор
На пришельцев тех метал икру,
Убежать готов был в Улан-Батор;
"Сей земли я больше не куратор -
Всё опустошили Хабиру".

О какой земле обетованной
Тогда можно было говорить?
Разве что верблюдов караваны,
Шедших по жаре в чужие страны,
Дозволялось данью обложить.

Доктор сионист Иосиф Кастейн
Говорил о том в своих трудах:
"Приукрасить Моисей был мастер.
Но ужастик этот и блокбастер
Исполняли люди не за страх".

Политической считай, программой
Ветхий был Завет для тех времён.
Сионисты возводили храмы,
Среди них наипервейший самый
Заложил премудрый Соломон.

Говорят, существованье спорно
Даже Моисея самого.
Но для тех, кто верует упорно,
Моисей, стоящий на платформе,
Миф или реальность - что с того?

VIP-персоны получили ксиву,
Застолбили лучшие места,
На курьерском едут в Палестину...
Революции локомотивы -
По земле несутся неспроста.

В Книге книг фальсификатор ловкий
Им сверстал в истории маршрут,
Расписал все станы, остановки,
Пункты сборов, стойбища, зимовки.
Чем-то раздосадован, тот плут

От себя добавил, не краснея,
Ненависти мощную струю…
Завершая эту одиссею
На одной платформе с Моисеем
Я ещё немного постою.

Там, где раньше жили Моавиты,
За сто вёрст до Иордана вод,
Иегова голосом сердитым
Наставления давал семитам,
Как закончить славный их поход:

"С вами говорит Господь-ревнитель.
В Ханаан войдёте вы едва,
Прочь аборигенов прогоните,
Капища неверных разорите,
Мерзких плясок прекратите гвалт,

Всех божков литых изображенья
Истребите. А в награду вам
Отдаю угодья во владенье.
Бросьте жребий новые именья
Честно разделить по племенам,

Каждому колену по уделу.
А туземцев прочь гоните всех
От себя. Когда же ближе к телу
Вас блудница местная пригрела -
Откажитесь от срамных утех.

Все, кого вы просто отселили,
Не убили, из далёких мест
В дом вернутся, где когда-то жили,
И загадят ваш уже цивильный
Вами обустроенный подъезд.

Из того, что раньше вы, тетери,
На чужих не опустили плеть
(В смысле меч, чего здесь лицемерить),
Станут чужаки вас гнать за двери
И теснить вас будут на земле,

Станут тернами, для глаз соринкой
Те аборигены-киргуду.
Жить вам с ними, что плясать лезгинку
С иглами с боков и у ширинки.
Под чужую дёргаться дуду

Вам весь век, коль духу не хватило
Поголовно всех пустить в расход,
Проявить этническую силу.
(До такого даже сам Аттила
Не дошёл, хоть с детства был урод).

Умирать вам, хлюпикам, от жажды
У великой выдастся реки.
Не скинхед я, но сорвусь однажды,
И от сажи свой народ отмажу,
Вам же лишь скажу: Эх, слабаки.

Не мечом вам проходить по лицам,
А давить угри, прыщи считать"...
Племенной Господь вам не девица,
Кто не верит, сам пусть убедится -
В главах тридцать три и тридцать пять.



 
Глава 34. Города-убежища

До того как перейти границы,
На чужие выйти берега,
Не скрывали главари амбиций
На обетованной поселиться,
Шкуру неубитого врага

Поделили. Не обидеть ближних
Собрались евреи поутру,
Чтобы на вопрос - а я что рыжий? -
Каждому землицы отчекрыжить,
От тех мест, где раньше Хабиру

Обитали, но не удержали
Этот край и съехали с тех мест,
Где их обижали, унижали.
А теперь перед броском кинжальным
Их потомки собраны на съезд

Всех евреев, жаждущих реванша.
Всех старшин пророк созвать велел
С целью пересмотра дел вчерашних,
На повестке дня раздача пашен,
Палестины чёрный передел.

Каждый демократ-одномандатник
От колена получил мандат,
И вопрос решился не приватно -
По гектару пастбища на брата
Получил семитский демократ.

Лидеры племён в землянке тесной
Свой совет держали в блиндаже
Землю всем раздать по интересу…
А Рувима с Гадом морда треснет,
Эти отоварены уже.

Про левитов тоже не забыли,
Дали во владенье города,
Каждый город полем окружили,
Чтоб левиты жили не тужили,
В тех полях гуляли иногда,

Скот пасли, вверх подобравши рясу.
Но совсем иной труд возложил
Иегова на левитов касту -
В тонусе держать народ мордастый
И следить, чтоб лучше прочих жил.

По завоеванью Ханаана
Станет очень вспыльчивым народ
И, конечно, поздно или рано
За овцу какую иль барана
Кто-нибудь кого-нибудь убьёт.

Хорошо, когда убьёт нарочно.
Без труда убийцу осудить
Будет можно, праздник приурочить,
Вывести виновного на площадь
И камнями до смерти забить.

А представьте, что иной мокрушник,
Ранее за зверства не судим,
Неумышленно кого задушит,
Вот такой окажется двурушник -
Что тогда прикажешь делать с ним?

Вспомнил Моисей, как от погони
В Мадиамской прятался глуши.
Речь здесь - не о самообороне.
Ведь умышленно тогда, мы помним,
Отрок египтянина пришил.

Не повесили его на рее
Как пирата, не свели в острог,
Не хулили - вознесли скорее.
Как освободитель всех евреев,
Мог любому выписать он в рог.

С Иеговой он всегда согласен.
Мнения и здесь не разошлись.
Порешили объявить всем гласно:
Кто убьёт случайно и напрасно -
Тот всегда имеет шанс спастись

Не в глухом овраге иль в пустыне,
Где телят Макары не пасут.
Израиль на землях Палестины
Города-убежища воздвигнет,
Исключён в них будет самосуд,

Чтобы не был умерщвлен убивший
Без намеренья и злобы без,
Чей проступок глуп и неумышлен...
Да простит заблудшего Всевышний,
Даст сбежать до отведённых мест,

Где без специальной процедуры
Не убьют его средь диких трав.
Совершившему убийство сдуру
Не попортят лиходею шкуру,
Про него всю правду не узнав.

То вам не Британские законы,
Судят где за факт, а ваш мотив
Безразличен пэрам благородным.
Не в пример всем судьям с Альбиона
Иегова строг, но справедлив:

"Мстителя к изгою не пустите
Раньше чем предстанет пред судом..."
Если кто придёт к нему в обитель
С топором - зачем пришёл спросите,
Вы сперва спросите, не потом,

Когда папа за свою Джульетту
Из развратника швейцарский сыр
Сделает иль пустит на котлеты.
А что был Ромео малолетним,
Педофил поведает Шекспир.

Вломится в чертог иной повеса
И убьёт папашу в неглиже...
Что задумал он - украсть невесту
Иль убил совсем без интереса?
Как узнать, что было на душе

У того влюблённого громилы.
Раскидал прислугу как котят,
И ворвался в спальню к своей милой…
А другие подберутся с тыла
И такого там наворотят.

Вроде человек в своём рассудке,
А порой такое отчудит...
Сколько инцидентов просто жутких
Было в мире от дурацких шуток,
Вам любой расскажет инвалид.



 
Глава 35. Убийство по недомыслию. Дядя Коля

Два дебила, на их взгляд, прикольно,
Насмотревшись с вечера "Аншлаг",
Пошутить решили с дядей Колей
И узнать - приятно или больно,
Если гегемону вставить шланг.

Но не просто вставить, эко диво -
Воздух дать на атмосферы три…
Будет прыгать зайчиком игриво,
Пусть надутым, но зато счастливым,
Иль глаза полезут из орбит?

Тяга к знаньям обратилась в скотство -
Вставить шланг компрессорный не в рот.
То не проявление уродства
Двух садистов-извращенцев - просто
Любознательный у нас народ.

Пригласили сменщика, налили,
Обещали, мол, ещё нальём.
Всё путём, штаны чуть приспустили,
Привязали шланг, мотор включили,
По согласию, чин-чинарём.

Для научного эксперимента,
Течь убрать, рот перекрыть и нос -
Целлофан на голову клиенту...
Лишь когда попёрли экскременты,
Догадались выключить насос.

Если кто под клизмой двухведёрной
По совету доктора лежал,
Помнит, как бежал он до уборной
Извергая звуки не валторны…
Лично я тогда не добежал.

Но вернёмся снова к дяде Коле,
Он осклабился, потом потух,
Мячиком подпрыгнул волейбольным
И спустился разом не прикольно,
Испустил, как говорится, дух.

Стало в воздухе тяжеловато,
Как коллектор лопнул за углом.
Два стакана влил реаниматор,
По щекам бил и ругался матом -
Ничего в тот раз не помогло.

Недовольно загудел компрессор
(Так всегда, когда сорвётся шланг).
Дядя Коля, жертва интереса,
Замолчал, ни слова, ни бельмеса,
Лишь "козлы" застыло на губах.

Ну, ребят, как водится, судили.
Наш закон ко всем един, суров.
Расстреляли, мораторий в силе
Тогда не был и убийц косили
Без библейских чудо-городов.

Время пролетело незаметно,
В мире не убавилось проблем.
А в страну безбожников отпетых
Возвратить бы век ветхозаветный,
Их закон, он в помощь был бы всем.

Если кто-то с умыслом уронит
Вниз с балкона фикус иль предмет,
Телевизор, скажем, марки Сони
И убьёт при этом тётю Соню,
Сам потом умрёт как низкий смерд.

Тётин внук, иной законный кровник
Смогут бедолагу замочить
Прям в моче, когда найдут коровник...
Встал вопрос - а может ли любовник
За подругу кровно отомстить?

Убивать за женщину пристало,
Если та приходится сестрой.
(На любовника надежды мало.
Чтоб на вас с балкона не упало,
Не родитесь девки сиротой).

Если же убийца за пределы
Города уйдёт, куда сбежал
От возмездия - какое дело
Вдруг случилось или так приспело -
Он нарваться может на кинжал.

А убьет когда убийцу мститель
За пределом городской стены -
Нет на нём вины кровопролитья.
Подтвердит любой вам долгожитель -
Не бывает мести без вины.

В городе-убежище при сраме
Неумышленник пускай живёт,
Ждёт пока священник главный самый
Не умрёт. Домой сынок до мамы
После смерти Папы попадёт.

А дожить до смерти не случится -
Дай Бог Папе долгие года -
Это значит, сыну возвратиться,
Смыть позор за глупое убийство
Уж не доведётся никогда.

А дожил - обязан возвратиться
Из тех мест изгнанья до жены.
Ну, а если там завёл девицу,
То придётся милым разлучиться
До иной без умысла вины.

Запрещает Иегова выкуп
Брать за то, чтоб возвратить назад
Беглеца, где ждёт его от пыток
Смерть за то, что был он слишком прыток,
Обвинений хватит за глаза.

Два свидетеля уже довольно.
Здесь семь раз отрежь, один отмерь.
Перепутал - не играет роли,
Обознался в темноте - тем боле,
Раз попался - так иди на смерть.

В несознанку, стало быть, играешь,
Оттого забрался в темноту,
Власть, выходит, ты не уважаешь,
От людей подробности скрываешь -
Надо было делать на свету.

Про левитов мы не будем спорить,
Кабы нам по их законам жить,
Не пришлось бы, точно, дяде Боре
Ненавистный людям мораторий
Нам на исполнение вводить.

Если в руку сын возьмёт железку,
Валенок возьмёт, а в нём утюг,
И убьет кого, да хоть стамеской -
То убийцу за поступок мерзкий
Ждёт тюрьма, а что вернее, крюк.

Там, где нож лежит у изголовья,
Невесёлое житьё-бытьё...
Землю чистит от пролитой крови
По закону, данном Иеговой,
Только кровь пролившего её.

Правда, высказал иное мненье,
Проглотив за всех кровавый ком,
Наш Христос… Иное поколенье,
Интересы разные, сужденья -
Не был Иегова с Ним знаком.



 
Глава 36. Завершение на невесёлой ноте

Помню я заветы Иеговы
И по пустякам не спорю с Ним.
Секс с кузиной - что в этом плохого?
Но с роднёй интим недопустим.

О моральном речь веду запрете,
К страсти у меня претензий нет.
Но бывают случаи, поверьте,
Когда можно плюнуть на запрет.

Если очень хочется, то можно...
Только случай здесь совсем иной.
Личный грех простить совсем не сложно,
Если интерес в нём родовой.

Что мораль не помешает выжить,
Я узнал из Книги, когда Лот
Пьяный с дочерьми лежал бесстыжий,
Но зато не прекратился род.

Не повёл себя Лот как покойник.
Преуспел в соитии старик.
Там, где нравственность в глубокой коме,
Основной там бодрствует инстинкт.

На себя грех возложили дочки,
С целью благородной род спасти
Напоили старика до точки
И благополучно понесли.

Сын одной Моав, другой - Бен-Амми.
За инцест, кровосмешенья грязь
По задуманной жрецом программе
Их народов жизнь не задалась.

Рок суровый как бельё полощет
Тот спасённый прегрешеньем род -
То Моавитян портянкой мочит,
То Аммонитян валками бьёт.

Дурочек прощает Иегова,
Если оказались на сносях...
Далее, но лишь с акцентом новым
Речь опять пойдёт о дочерях.

Голод и любовь - две в мире власти.
У людей желание в крови.
Если с голодухи не до страсти,
То плодиться можно без любви.

Каждому Израиля колену
На раздаче выдан был удел
В собственность и речи об обменах
Здесь не шло. Удел не беспредел,

Где чиновникам и хитрым слишком
Дан на усмотрение карт-бланш -
Под предлогом площади излишков
Родовой чертог отторгнуть наш.

Салпаада дочери оравой
Моисея вздумали спросить:
"Как быть с тем, что нам дано по праву,
Если замуж завтра выходить?

От отца надела непременно
Оторвётся значимый кусок
И прибавится к тому колену,
Где хитрее будет женишок".

Кабы не мамона, ширли-мырли,
Был бы мой вопрос уместен тут -
Что они такие уж чувырлы,
Что свои их замуж не берут

В дом чужой, но со своим корытом
Им пройти хотелось бы и млеть?
Глубоко собака здесь зарыта,
Во всех смыслах, истина в земле.

"Род Иосифа у нас единый
И колен двенадцать по сынам,
А колоть уделы словно льдину
Из-за женщин - мало смысла нам.

Из колена одного в другое
Надо чтоб наследственный надел
Не слонялся, как мужик в вагоне,
Одного б хозяина имел -

Думал Моисей - не надо грязи,
Сделок и раздоров меж родных.
С племенем отцов наш сын обязан
Связан быть без купчих, закладных.

Не меняй границ, не будет крови".
На Руси с усобиц повелось
Строить жизнь согласно Иегове -
Род один, а вот колена врозь.

Про страны другие части тела
Даже неудобно речь вести,
До того в народе накипело,
Но про это - Боже упаси.

Чтоб не гнать их после арматурой,
Надо было сразу не пускать...
А в краю совсем ином культуры
Сорятся свои из-за куска.

Вечно меж собой враждуют кланы,
Что делить, они найдут всегда.
Моисей, не сыпля соль на рану,
Разрулил сей казус без труда.

Салпаада он сказал дочуркам:
"Не дробите свой отцов надел,
За чужих не выходите чурок,
Нам не нужен чёрный передел.

Пребывать вам жёнами колена
Одного лишь вашего отца.
Авраама хромосомы, гены
Сохранят семитский тип лица.

Вместе с дарственной своей бумагой
Чужакам покажите вы фиг,
И в любых семейных передрягах
Ваш надел пребудет при своих".

Было мужиков тогда не густо.
Салпаада дщери в трудный миг
За детьми не бегали в капусту,
Помощь получили от своих.

В интересах клана с образиной
Кислой без надежды на любовь
Эти меркантильные кузины
Вышли за двоюродных братьёв,

За сынов дядьёв, но не бесстыжи
Оказались, дали всем понять:
Не затем мораль дана, чтоб выжить,
А важней удел не потерять.

Голод и любовь царят над миром.
Размножаться - Бога не гневить.
Но отдать приезжему квартиру -
Это дудки, даже по любви.

Прорасти в недвижимость корнями
Баобабом - так решил вопрос
Моисей. Совсем другое знамя
Нам предложит Божий сын - Христос.

Эту тему развивать не буду,
Ясен для меня её итог -
Где мамона царствует повсюду,
То при чём здесь, извините, Бог?

Иегову при Его заботе
Оставляю ненависть плодить.
На такой вот невесёлой ноте
Довелось мне Числа завершить.


Второзаконие

 
Главы 1-2.Авторство Моисея или чьё?

Когда движутся народы,
То не дети в огороде,
Не мышиная возня.
Те, кто Книгу книг верстали,
Всё так точно описали,
Что не верить им нельзя.

Меж Фараном и Лаваном
Асирофом, Дазигавом
На пути к Кадес-Варни
От горы Сеир отрогов
Моисей с подачи Бога
Так евреям говорил:

"Бог, Господь наш Иегова
Наставления сурово
Дал нам всем до одного:
Ханаан вы захватите
И в конце пути дойдите
До Евфрата самого".

Обратимся мы к пророку
И к жестокости истокам,
Разберёмся, чей плевок
В Книгу горечи добавил
И в разборках обесславил
Моисея самого.

Если б Ной был Книги автор
Или пьющий реформатор,
Я б подумал: Хам-дебил,
Видя, что отец под газом,
За него писал указы
И рукой его водил.

Тень на предков не бросая,
У каких жрецов не знаю,
Мне хотелось бы спросить -
Даже в нервом срыве, с тиком
Мог ли Моисей великий
Про себя так говорить:

"Аврааму, Исааку
Обещал земли Бог с гаком
(Ночью их он посещал).
Вы Его не подведите,
В свои руки приберите
Всё, что Он наобещал.

Выводя вас, люди, к свету,
Жил я по Его заветам
Без особенных проблем.
При разборке в Есевоне
Я убил царя Сигона,
И увёл с собой гарем

Аморрейского пижона.
По еврейскому закону,
Вам прочитанному мной,
Полагалось мне вчерашних
Жён царя в ночных рубашках
Умертвить всех до одной,

Что и сделал я к рассвету,
Не убий, поправ при этом.
Может быть тогда в ночи
Был излишне я усерден,
Поступил немилосердно,
Но пред нашим Богом чист.

Аморреи нам не братья,
Мы их предали заклятью,
Пощадили только скот.
Бог евреев полномочья
Дал нам мир чужой курочить,
Продолжая наш поход.

А потом во славу Бога
Отловил царя я Ога,
Что в Едреи проживал.
Обхожденьем крайне хамским
Отличался конь Васанский,
Я его освежевал,

Иегову осчастливил.
Вспомните, как на Хориве
Объявившись на заре,
Призывал Господь-заступник
Не входить евреям в ступор:
"Полно жить вам при горе,

Отправляйтесь к Аморреям,
К их соседям неевреям
Ключ найти от райских врат.
В дальние идите страны
К Ханаану и Ливану,
До самой реки Евфрат.

Меч Я вам вручил в Египте,
Вы им не пренебрегите,
В нём надежда и моща.
Южный край и берег моря,
Всё даю Я вам в подворье,
Как когда-то обещал

Праотцам ветхозаветным.
Все отчёты и приветы -
Шлите в Чёрную дыру
На e-mail, мой адрес новый:
Бог @ Иегова
Рай в Эдеме, точка Ру".

Моисей затем продолжил:
"Бог вас на земле размножил,
Как когда-то обещал.
Я же, видя ваши страсти,
Распри, мелочность, напасти,
Откровенно подустал.

И сказал я вам в то время:
Непосильным стало бремя
На Сион нести мне крест.
Стали вы числом как звёзды,
И Господь вполне серьёзно
Продолжает сей процесс.

Многократно вас умножит,
В мире сделает вельможным
Свой народ, благословит".
(Если те слова не лажа,
То самим китайцам даже
Будет нечего ловить.

Но подобного не будет,
Могут спать спокойно люди,
То не Господа слова.
Моему о том сужденье
Выступает в подтвержденье
Эта первая глава.

Стих одиннадцать прочтите,
Двоеточие найдите,
Иегова где сказал
О Своей большой напасти -
Бремена евреев, распри
Он нести не пожелал.

Про начальников избранье
Не Господь дал указанье.
Богу явно недосуг
На Себя брать назначенья -
Я и мне местоименья
Пишутся здесь с малых букв.

Не о Господе речь точно,
Здесь ошибка - двоеточье,
А не точка на конце
Предложения, проверьте,
Со своею Книгой сверьте
С кислой миной на лице.

Но какой приём удачный
Здесь использовал подрядчик,
Жрец, вписавший пару строк.
Со своим умишком куцым
Люди век не разберутся,
Где здесь Бог, а где пророк,

А где сам мудрец и наци,
Мастер слов и провокаций,
Кто за этим всем стоит,
А мне верить вместе с вами
В то, что Господа словами
Моисей нам говорит).

"В одиночку как мне распри,
Ваши тягости, напасти,
Одним словом, бремена
Впредь нести? Как только тяжесть
На иных достойных ляжет,
Отдохнёт моя спина.

И грузить меня не нужно,
По годам я стал недужный
За народ сей воз тащить.
Разговор веду давненько
С Богом - выбрать деревеньку,
Где меня похоронить.

Как простой раввин, евреи,
С вами я, увы, старею,
Мучит остеохондроз.
Воли Божьей исполнитель
Я всего руководитель,
А не добренький Христос.

Груз нести мне было не с кем,
Но теперь в грязи житейской,
Как возился я досель,
Рук своих не замараю..." -
В демократию играя,
Говорил так Моисей.

Разрешил в дебатах жгучих
Выбрать лучших всех из лучших
Он сынов и над собой
Их поставить. Но случилось,
Что избрать не получилось -
Здесь подходит не любой.

Если кто хорош для нижних,
Верхним задницу не лижет -
То какой с такого прок
Для властей? Без лишней помпы
В арбитраж не допотопно
Подбирал людей пророк.

По двенадцати коленам
Выбрал он мужей отменных,
Полномочием делясь.
Дал он судьям установку:
Мылить каждому верёвку,
А не только тем, кто князь.

Был наказ таким: "Все лица
Для служителей юстиций
Перед Господом родня,
Одинаково подсудны.
Лишь дела из самых трудных,
Доводите до меня,

Не боясь. Суд - дело Божье.
(Это так, одно тревожит -
Почему Шемякин суд
Популярен так в народе,
И Шемякам на свободе
Подношения несут?)

Братьев наших и пришельцев
Всех судить по зову сердца,
Все они равны в правах,
В положении, в престиже…"
А на деле? - Только ближним
Не стучат по головам:

Если в долг давать - проценты
Брать с чужих лишь дивиденды -
Лишь своим, само собой.
Речь о праве на убийство,
Соблазнении девицы -
Для пришельца звук пустой.

Вырезать народ под корень
Может тот, кто очень болен,
Но зато каков размах.
Объявляя интифаду,
Надо быть отменным гадом
Даже в избранных кругах.

Мне за дедушку обидно,
Моисея здесь не видно,
Был вначале добрым он,
А закончил всё брюзжаньем
И призывом к вырезанью
Окружающих племён.

Тайны здесь я не открою -
Моисея паранойя
Ни при чём здесь, не при нём.
Бенедикт Барух Спиноза
Показал нам на угрозу,
Где соавторство - приём.

Все призывы Моисея
Исказили фарисеи,
Основной поправ закон.
Тот, кто гранки лихо правил,
Объявил игру без правил,
С Аморреев начал он.

Продолжая одиссею,
Жрец устами Моисея
Передел земель вершил:
Кровь, сыны, по венам стынет,
Шли по страшной мы пустыне
И в Кадес-Варни пришли.

И сказал я вам: евреи
Эту землю Аморреев
Бог вам дал, иди владей.
Ну, а тот, кто испугался,
От халявы отказался,
То какой же он еврей?

Помню я ваш довод веский -
Всё разведать, надо, дескать,
Знать, что ждёт нас впереди.
Я сказал тогда - да, можно,
И подумал - осторожность
Лишний раз не повредит.

Не понравилось мне сразу,
Что по Божьему указу
Сын не бросился стремглав
На врага без рассужденья,
Пакты о ненападенье
Все поправ и разорвав.

Про тот край узнать все тайны
Я собрал соглядатаев
От двенадцати колен.
Принесли они оттуда,
Что смогли, плодов на блюде,
Кто-то даже гобелен

Умыкнул и не напрасно -
Ведь любому стала ясно,
Что земля та хороша,
Где одни на ней жиреют,
А другие аморреи
Не имеют ни гроша.

Но по Господу указке
Край тот брать, не строить глазки,
Вы не двинулись тотчас
По Божественному слову.
И, как водится, сурово
Иегова вам воздаст.

Ведь не вирус угрызенья
Вас сразил, а опасенья,
Что неверию под стать.
Вы заразу малодушья
Подхватили... Было б лучше
Никого туда не слать,

Меньше знали б - лучше б спали...
Помните, как вы роптали:
"Бог по ненависти к нам
Из Египта всех евреев
Вывел, чтобы аморреи
Нас лупили по мордам

И в итоге истребили.
Мало нас в Египте били?
Аморреи - не Собес,
Выше люди их, чем наши,
Города многоэтажны,
Укрепленья до небес.

Видели мы тех Енака
Сыновей - злы как собака,
Только сунься, разорвут.
Их народ нас не захочет,
А дойдёт до драчки, точно
Наших в клочья разнесут".

Через эти опасенья
Жрец устами Моисея
Трусоватых укорял:
"Вам, приклеенным к дивану,
На земле обетованной
Век не бросить якоря.

От соплей лицом опухли,
Разговорами на кухне
Вы расслабили сердца,
Диссидентами в России
Дух высокий подкосили,
Позабыли про Творца.

Я сказал вам - не страшитесь
И слюнями подберитесь,
Бог сражается за нас.
Вспомните, как из Египта
Вывел нас Господь без всхлипа,
От преследованья спас,

Нас баюкал как дитятю,
По пустыне нёс в объятьях
И буквально влез в хомут
Волочить вас по барханам,
Накормил небесной манной.
Вы ж не верили ему.

Он же ночью шёл с огнями,
Чтобы острыми камнями
Не поранили вы ног,
Днём Бог облаком клубился,
Не боялся простудиться,
В общем, делал всё, что мог,

Ради вас страдал от пыли.
Вы же Господа хулили,
Тунеядцы-куркули.
Разговоры ваши слыша,
Из себя Господь наш вышел
И разгневавшись вспылил,

Проклял Он в одно мгновенье
Наше, братья, поколенье
И меня не пощадил.
У земли обетованной
Перед нами свой шлагбаум
Иегова возложил.

Халев, сын Иефонниин,
Перед Богом неповинен
Попадёт туда один
Из живущих. В ту обитель
На коне, как победитель,
Въедет Иисус Навин.

Новых поколений дети
Те, что ваши диссиденты
Отрядили для врагов
Как добычу - общим станом
Будут жить за Иорданом.
Иегова Он таков.

Ну, а вам опять в пустыню
Путь держать, где зябнуть, стынуть...
Только я о том сказал -
Стали вы вооружаться,
Чтобы с недругом сражаться
И ответить за базар.

Опоздали, эка жалость.
Бога там не оказалось,
Отвернулся Он от нас.
Вам донёс я слово свыше,
Что от Господа услышал -
Обождать он дал приказ.

Не послушались опять же
Вы, решив - как фишка ляжет,
Недалёкие умы.
И враги вас обречённых
Облепили точно пчёлы,
Гнали до самой Хормы.

Возвратившись до Кадеса
Громко плакали балбесы
И замаливали срам.
Но Господь за грех вчерашний
Не услышал вопли ваши
И не внял пустым мольбам.

К морю Чермному в пустыню
Я повёл вас, битых злыдней,
Как велел мне мой Мессир.
Там расположились станом.
Тридцать восемь неустанно
Лет вокруг горы Сеир

Я водил вас. Пораженцев
Истребил Бог с лёгким сердцем
За неверье. Прецедент
Дал иным понять из Книги -
Для удачного блицкрига
Важен правильный момент.

Давечь рано, завтра поздно..."
Поглядел пророк на звёзды,
Понял, что в поход пора -
Аморреи ослабели,
А евреи задубели,
Возмужала детвора.

Слышит голос: "Полно цугом
У горы ходить по кругу,
К северу веди народ,
На Сеире вас боятся,
Но в войну остерегайся
Ты вступить, наоборот

Отступи, когда в раздоре
Спор дойдёт до драк и ссоры,
Ибо знай, сей старожил
Чечевицу сеет только
В память об ошибке горькой,
Что их предок совершил".

Речь идёт здесь об Исаве
И о первородства праве.
Знает, с Книгой кто знаком -
У евреев первородство
За похлёбку продаётся
Чечевичную легко.

Младший брат, ума палата,
Обманул Исава брата
И подсуетился тут,
Кинул брата без безмена.
Впредь евреи род, колена
От Иакова ведут.

Сделка та была не чистой,
Но Господь авантюристов
Про Исава вспомнил здесь.
Моисею на землицу,
Где брат предка поселился,
Приказал тогда не лезть.

Племенной ветхозаветный
Установку дал конкретно
За допущенный подвох:
"Вы у братского народа
Покупайте пищу, воду
За наличность, а не в долг".

Милосердие отставьте,
Много общего, представьте,
Было у родных братьёв,
У Иакова с Исавом -
Оба гнать имели право
Всех туземцев с тех краёв.

Раньше жили здесь Хорреи,
На Сеире, но евреи
С этих мест согнали их,
Стали жить своим анклавом.
Так Господь ещё с Исавом
Отрабатывал блицкриг.

И с Моавом было тоже
Самое, весьма похоже.
Отдалённая родня
Лот, племянник Авраама,
Жил среди Содома срама
С дочерями, сыновья

Что от дочек и папаши
Появились - то не страшно,
Не смертельно, не беда.
Где другим народам тесно,
Лоту тамс роднёй далместо
Иегова навсегда.

Не играет важной роли
Кто о чём сказать изволил,
Важен смысл, но здесь в конце
Сей главы неоднократно
О себе тех строчек автор
В третьем речь ведёт лице.

Есть сомнение, не скрою,
Кто водил его рукою,
Что за серый кардинал?
Как не стало Моисея,
Кто пророка одиссею
Под себя переписал?



 
Глава 3. Моисей в ответе за народ

Сила есть - ума не надо,
А добавить к силе ум -
Получите интифаду,
Землю в собственность по МКАДу,
Площадь Красную и ГУМ.

Не сдержать поток ваш бурный,
ИбоБог, In God we trust
(Ленин на деньгах с прищуром,
Президенты на купюрах),
Сам сражается за вас.

За народ, что горе мыкал,
Моисей читал свой стих,
К Господу взывал: "Владыка,
Кто с тобой сравнится ликом,
Силой из богов других?

Ибо кто иной на небе
Мог такое натворить:
По себе свершить молебен,
Свой народ поднять на гребень,
И назад не уронить.

Показал рабу, мне лично,
Руку крепкую Твою.
В развороте шеи бычьей
Узнаю Твоё величье,
Об одном Тебя молю:

С высоты на край заветный
Я гляжу за Иордан,
Дай войти мне в землю эту
И подошвою штиблеты
Ощутить сей Ханаан,

Дай закончить одиссею".
Вверг Господь его в печаль,
В Ханаановской постели
Отказал Бог Моисею
И заставил отвечать

За народ свой похотливый,
Что не очень гнулся ниц,
А ворвавшись в дом громилой
Не нанизывал на вилы,
А насиловал девиц.

По колено плавать мелко,
В чём бы ни случилось плыть.
С Израилем Бог их сделку
Заключил - как Тузик грелку
Разорвать и поделить

Землю ту обетованну.
Иисус Навин - Банзай!
Его верные амбалы
Раскроят как по лекалам
Палестины дивный край.



 
Глава 4. Слогом не могу не любоваться

"Соблюдай постановленья строго,
Выполняй законы, Израиль,
И откроется тебе дорога
В дивный край, завещанный от Бога..." -
Говорил так Иезекииль.

Тот отец левитского закона
В своей Книге всех предупреждал -
"Надо выполнять беспрекословно
Наставления отцов духовных,
Чтоб не есть потом навоз и кал".

(Очень яркий автор, безусловно,
Иезекииль - прекрасный стиль,
Образностью просто нашпигован,
И не одного меня такого
Языком своим он обольстил.

Яша Свердлов, Троцкий и Урицкий
Постигали под его крылом
Суть идеологии бандитской.
До сих пор мы в ереси левитской,
Как заметил Дуглас Рид, живём,

В исключительности пребываем,
Прикрываясь именем отцов,
Нападаем, грабим, убиваем -
Чем достойно дело продолжаем
Сдвинутых пророков и жрецов).

Ни прибавить нам и ни убавить
Из того, что Иезекииль,
Моисея истинный наставник,
В Пятикнижии, в святом уставе
Под сомненье ставить запретил.

Для времён тех очень человечно
Наставлял он блудных сыновей:
"У Фигора встречу - изувечу,
Ибо всех, кто в ереси замечен,
Иегове больше не еврей.

На земле, где в силу полномочий
Данных Богом вы сорвёте кон,
С правом на владение бессрочным
Празднуйте победу, но не очень -
Соблюдайте Господа закон.

Ибо в этом мудрость ваша, разум
Пред глазами всех иных племён,
Что в благоговения экстазе,
Лишь услышав вас, воскликнут разом -
До чего же сей народ силён,

До чего слова его разумны,
Справедлив любой его указ…"
(Для людей обобранных, разутых
Справедливость - это слишком круто,
И благоговенье не про нас.

Вот стилистика - другое дело.
Крепко выражается народ,
Если, понимаешь, накипело,
Надо бить за дело и без дела,
А кого - народ всегда найдёт).

Десять слов на каменных скрижалях
Дал нам Бог. С горы их вниз принёс
Моисей, чтоб люди уважали
Всех своих, чужих не обижали,
Но и здесь случился перекос.

Всем законам места не хватило
На камнях иль Моисею рук
Не хватило обхватить, что было.
Всё, что выбил Бог своим зубилом
До сих пор хранится наверху.

Всё вместить скрижали не сумели,
Остальное было на словах.
В Вавилоне книжники корпели,
Так за доминантный ген радели,
Как за немцев Людвиг Фейербах.

Расы чистоту они спасали.
Иезекииль и иже с ним
Всё, что на досуге написали,
С помощью левитских эмиссаров
Переслали в Иерусалим.

Как Ильич в зашторенном вагоне,
В Иерусалим спешил прибыть
Сам Ездра, мудрец из Вавилона.
Геноцида им вопрос решённый
В практику задумал жрец внедрить.

Артаксеркс с названьем Долгорукий
Был отъезду несказанно рад,
Не страшила долгая разлука...
Царь Ездре из Персии без звука
Для охраны выделил солдат.

Миру навязать свою доктрину
И не оказаться на мели
Можно только способом старинным -
Деньги отыскать, прикладом в спину…
И левиты спонсоров нашли.

(Как могла левитская та секта,
Всех жрецов по пальцам сосчитать,
Подчинять царей себе, при этом
Пользовать их за марионеток,
И во власть масонов назначать?

Как смогли разрушить Лигу Наций,
Воссоздать из праха Израиль
И на деньги всех американцев,
Скупердяев, лохов и засранцев,
Наклонить арабов, как ковыль?

По сей день то остаётся тайной.
Действия Сионских мудрецов,
Протоколы, ложи и собранья
Появились в мире неслучайно
И отнюдь не выдумки глупцов).

На весь мир не наберёшься страха,
Как бы ни был грозен их пророк.
Всем глаза закрыть единым махом -
Коротка для этого рубаха,
И дерьмом не запасёшься впрок -

Говорил о сладости фекалий
Преподобный Иезекииль.
(Наш Сорокин в "Детях Розенталя",
Экскременты где вовсю летали,
Повторил его высокий стиль).

Верим в Бога мы - всего лишь слоган
Там, где самый главный правовед
Держит мир не хуже осьминога...
Если деньги вам заменят Бога,
Значит, царь у вас не в голове.

На одном всем троне не усесться,
Только избранным, а прочих - в грязь.
От природы нам своей не деться.
Деньги для левита только средство,
Способ удержать над миром власть.

С Божьей помощью изжить свой комплекс
Предложил Ездра всем без помех.
(Многие купились, мне сдаётся,
Не на гордость, что не продаётся -
На гордыню, самый страшный грех.

Спесь людская трясогузкой бьётся
В кулуарах узенькой души.
На тщеславие наш мир повёлся,
Что цивилизованным зовётся
И уйти с арены не спешит.

Эгоизм нам засоряет бронхи,
Прихоть формирует интерес,
Самомнение сидит в печёнках,
Лишь Христос с его душою тонкой
Мерзостям земным противовес.)

Самый тяжкий грех из всех развратов,
Чем особо можно раздражить
Бога племенного - то не с матом
В дом чужой врываться с автоматом,
Иль о милосердии блажить,

В праздности валяясь на диване.
Не накажет Бог за ерунду.
Всего хуже - сделать изваянье,
Дать предмету мерзкое названье
И справлять пред ним свою нужду.

Моисей глядел как будто в воду,
Будущность слагая в голове,
И накаркал скверную погоду:
"Вас рассеет Бог по всем народам,
Удалит, оставит в меньшинстве.

Идолам, из дерева и камня
Сделанных руками, вам служить.
Не едят они, не обоняют"...
(Даже, извините, не воняют,
Как заброшенные гаражи,

Где бомжи в подпитии гуляют
И ментов прибытия не ждут,
За палёной водкою сгоняют
И уже без фетишей справляют
Далеко не малую нужду.

Что им до заветов и скрижалей?
От лохани их не оторвёшь.
В мир, где воздух спертый от фекалий,
Моисей тащил святые камни,
А ему кричали, куда прёшь?)

"Лишь когда, народ, ты будешь в скорби,
Что придёт в последствие времён,
Не забудет Бог тебя, накормит,
От чумы излечит и от кори,
Ибо молод ты и несмышлён.

Твой Господь, есть Бог наш милосердый
(Но смотря, позвольте, для кого).
Не накажет Он тебя (как сербов),
Если в прилежании усердный
Гласа ты послушаешь Его.

(Не напустит на тебя албанцев),
Не забудет давний свой обет -
Всем вам в Палестину перебраться,
В Иордане радостно плескаться,
Каску скинув, сняв бронежилет".

Моисей весьма косноязычен,
Как мы помним, от природы был,
Отличался силищею бычьей,
А сейчас в крутом его обличье
Иезекииль заговорил

(Слогом не могу не любоваться):
"Испроси у прежних ты времён,
Бывших до тебя…" Любых оваций
Мне не хватит, до того признаться,
Здесь велеречив он и умён,

Словом укротил народ дремучий,
Успокоил ветер в головах -
Сам Господь агрессору попутчик,
Изложил закон для самых лучших,
Но не на скрижалях, на словах.

К слову говоря и эти камни
От народа спрятали жрецы.
Выручало "устное преданье".
Нерадивых предавали казни,
Как о том писали мудрецы.



 
Глава 5. Доминантный ген

Созвал Моисей весь Израиль, сказал им:
"Все постановленья прослушайте здесь
Не те, что давно заключались с отцами,
Но с нами, которые живы и есть.

Поставил завет с нами Бог на Хориве
Лицом к лицу с вами в свеченье огня.
Его вы чурались, боялись сгорите
И в гору идти заставляли меня.

Законы, что я изреку в ваши уши,
Старайтесь запомнить без обиняков
И впредь исполнять. Тем, кто слово нарушит,
На жительство вид дам в стране дураков".

Затем Моисей перечислил по пунктам
Всё, что нарушать может лишь идиот,
За что оторвёт Иегова башку нам
(А может случиться и не оторвёт).

Со многим в учении буду согласен,
Особенно где не кради, не убий,
Не прелюбодействуй (пока ходишь в ясли)
И в старости матери сын пособи.

Но есть в правоте Иеговы сомненья -
Зачем до четвёртого рода детей
Господь наказует всех без сожаленья
За то, что отец оказался злодей?

Неужто подпорченный ген доминантный
Запутался где-то в сети хромосом,
Но вылезет в детях наружу обратно
И сходство с отцом обнаружит потом?

Вопрос Иегова решил кардинально -
Когда внучек в деда пойдёт - это факт,
То за прегрешенья папаши канальи
Детишек ссылать превентивно в Гулаг.

"Жены не желай, и на собственность ближних
Завистливый глаз, иудей, не клади.
А лучше давай разворачивай лыжи
И за Иордан оттянуться сходи.

Иди по пути, что Господь повелел нам.
Шаг вправо, шаг влево, считаю, побег.
Бери Израиль в руки ноги, колена
И дуй в Палестину, когда "Лучше всех"".



 
Глава 6. Неевреи - дураки!

Вновь меж строчек вылезает
Иезекииль пророк,
Так красиво излагает,
Что душа огнём пылает,
Моисей бы так не смог.

"Исполняй заветы, милый,
И Господь тебя храни,
Наберись от Бога силы,
Будешь счастлив до могилы,
Да продлятся твои дни.

Слушай, Израиль, исполни
Букву и закона дух,
Сыновей, которых поднял,
К Богу приобщи сегодня,
Абсолютный дай им слух

Слушать Господа. С излишком
Даст всего вам Казначей
И обучатся детишки,
Начитавшись умной книжки,
По земле скакать ничьей.

Молоко течёт там с мёдом.
Не бери туземцев в счёт,
С незапамятного года
Лишь для лучшего народа
Молоко у них течёт.

Впредь покоем наслаждайся,
В том краю, куда веду,
Размножайся, обнажайся,
Всем народом погружайся
В кисло-сладкую среду.

В сердце вашем да пребудут
Добрые слова сии,
Детям их внушай повсюду,
Воспитай из них Иуду,
От него ведёте дни.

Сидя в доме и вставая,
Второпях и не спеша,
Господа благословляя,
Кадром вставленным мелькая,
Детям правила внушай.

Пусть повязкой над глазами
Они будут. Слов тех знак -
Распорядок, расписанье.
То не просьба - указанье,
Воспитанье не пустяк,

Транспаранты на воротах
Пусть украсят косяки:
Не работаем в субботу!
Богу молимся охотно!
Неевреи - дураки!

Бог введёт тебя в ту землю,
Клялся в чём отцам твоим.
Иордан не обмелеет,
Так иди туда смелее,
Топай в Иерусалим.

Рай не с фигою в кармане
Иегова обещал.
Даст народу, не обманет,
Он колодези из камня,
Что еврей не высекал.

Города отдать изволит,
Виноградники, поля.
Это не играет роли,
Что еврей дома не строил
От фундамента с нуля,

Будет косточкой плеваться
От маслин, что не сажал...
Здесь одна боязнь - зазнаться,
К Богу впредь не обращаться,
На готовом возлежа".

Заживёт сын жизнью новой.
Бывший фундаменталист
Позабудет про основы,
И свидетель Иеговы
Вдруг окажется баптист.

Господа вы не гневите.
На семитов если Бог
Осерчает, то Ревнитель
Прочь пошлёт народ-вредитель
С Палестины за порог.

И пойдёт народ скитаться
Вдалеке от Отчих глаз.
В проруби ему болтаться,
По притонам развращаться,
Что случалось много раз.



 
Глава 7. Бей туземцев! Второзаконие

Долго я понять пытался,
Чем племён семитских братство
Вызвало Господень гнев?
Не взлюбил Бог Гергесеев,
Аморреев, Хананеев
С окончанием на ев

Ферезеев и Хеттеев,
С ними же Иевусеев
И Евеев, числом семь
Приказал изгнать народы...
Слушать "Радио свободы"
Приобщился Моисей.

Наущенья Иеговы
Приведу я слово в слово:
"Всех заклятию предай,
Пусть тебя они сильнее,
Многочисленней и злее -
Ты в союзы не вступай

С ними, не щади, гони их.
За намеренья благие
Тебе почести воздам.
От Меня не отвращайся,
С дочерьми не развращайся,
Не служи иным богам.

Жертвенники их курочьте,
Вырубайте смело рощи,
Ибо вас Господь избрал
Не за то, что маломощны
Или родом из рабочих
И не нажили добра -

Я вас взял, чтобы размножить
До пределов невозможных..."
Когда племя победит -
Всех буржуев, адвокатов,
Как в семнадцатом, с лопатой
На работы отрядит.

Клади больше, кидай дальше,
Делай, что тебе прикажет
Всех народов командир.
С тем охранником на вышке
Даже прошлого отрыжка
Будет строить новый мир.

"Я Господь твой, Иегова.
Не тебе махать совковой.
Клятву дал Я праотцам:
За растленье малолетних
Виноватые ответят.
Отомщу Я, Аз воздам.

Мир от мерзости врачуя,
С телевиденья начну Я,
Провода пооборву
И своих не пожалею,
На Останкинской аллее
Вместе с башнею взорву.

С Макашовым, славным малым,
И с Прохановым бывалым
Искрошу ТиВи в лапшу.
А потом с лицом потухшим
За сынов моих заблудших
Я и этих порешу.

Хает кто Меня публично,
Тому лично клюв начищу.
Тем же, кто Мой щит и меч,
В Балтику трубу упрятав,
Столько газа дам ребятам,
Всей Европою не сжечь.

Возлюблю Я их, размножу,
Охраню от жаб и рожи,
Что в Египте напускал.
Всем, кто плюнул на работу
И блаженствует в субботу,
Дам в июле отпуска.

Днём на солнце грейте тело,
Ночью пользуйте умело,
Отрывайтесь, Я прощу,
От рождения бесплодной
Ни одной овцы подобной
Среди вас не допущу.

Израиль, не стань растяпой
И за всё, что здесь оттяпал,
Ты держись как за своё
До последнего барана,
И в земле обетованной
Как с нуля начни житьё,

Бей туземцев, но помалу,
Чтоб зверья не набежало,
Потерпи с десяток лет.
Бог великий твой и страшный
В вашей схватке рукопашной
В руку даст тебе стилет.

При подобном отношенье
Многолетнее растенье
Постепенно отомрёт,
И тогда Своим пришельцам
Бог евреев с лёгким сердцем
Установит новый МРОТ.

Обобрав сей край до нитки,
Соберём свои пожитки,
В новый выступим поход.
Ради славы и господства
Выше знамя скотоводства
Подними, Мой скотовод".

Крестоносцам, реваншистам
Воздаётся в мире быстро,
А еврейский взять вопрос -
Подстрекателям умелым
Как самим не надоело?
Мир устал от Холокост.

На сынах с судьбой превратной
За их спесь неоднократно
Вымещали люди месть.
Чтобы было тем ковбоям
Падать с лошади не больно,
На корову надо лезть.



 
Глава 8. Может, если Племенной!

Слышал я от демократов,
Что покорность за гроши,
Рабство по ведру на брата
Мы впитали словно вата
Всеми фибрами души.

Чуть просохли, тем не мене,
Сколько б нам ни суждено
Грязь отряхивать с коленей,
Не стереть нам в поколеньях
Родовое то пятно.

Хакамады лицедейство
Меня вовсе не проймёт.
Ведь в истории с еврейством
Не за рабство драли пейсы,
А совсем наоборот.

Сорок лет, чтоб сбить гордыню,
Что иных грехов страшней,
Пока сами были в силе,
По пескам народ водили
Аарон и Моисей.

Иегова им в дорогу
Путевой лист подписал,
Дал скрижали им в подмогу,
Пусть громоздкие немного,
Но весомые весьма.

За мозоли и нарывы
Обещал им Бог прогресс,
Благоденствие и рынок.
Укрепит души порывы
Приземлённый интерес.

Праведно благополучны
Меркантильные сыны,
С Иеговой неразлучны,
Земли лучшие получат,
А не в поле валуны,

В мировые выйдут судьи.
Денег даст им Бог и прав,
Заживут они, как люди,
При условии, что будут
Исполнять Его устав.

А чего б и не исполнить,
Если им за чей-то счёт
Закрома даст Бог наполнить,
В Иордан нырнуть в исподнем,
Там где ряженка течёт?

Кто не даст сынам маслины
Рвать, в Германию скот гнать,
Как нацистам с Украины,
Всё богатство Палестины
Под шумок к рукам прибрать?

Кто им скажет, что паскудно
Разрушать чужой чертог.
Кто с налётчика прилюдно
Блажь собьёт и пыл остудит,
Если с ним еврейский Бог

Создаёт супердержаву,
Лично Сам вступает в бой?
То суровый, то лукавый
Может ли тот Бог быть правым?
Может, если племенной.

Мелкие божки тщеславны,
В жертву принимать быков
Могут за народ исправно,
Посягнув на чьё-то право.
Иегова не таков,

Всех в руках держал (как Сталин),
С неба манною кормил.
Вкус её отцы не знали
(Да и Сталин знал едва ли,
Хоть Иосифом он был).

Доказал всем Иегова,
Что когда желудок пуст,
Не единым хлебом голод
Утоляется, но словом,
Исходящим с Божьих уст.

За обещанной пропиской
В край, где ряженка и мёд,
Со своей пустою миской
Шли евреи в путь неблизкий,
Прихвативши пулемёт.

Лапсердак, подбитый пухом,
А под ним бронежилет,
С РПГ* системы "Муха",
Обративши к небу ухо,
В Палестину шли след в след.

Так тропой проходят волки,
Когда учат свой приплод.
Бог евреев вёл за холку,
Вскоре всплыли их ермолки
Посреди молочных вод

Той земли обетованной,
Где свернулось молоко
От набега ожиданья.
Голос свыше назиданья
Им вещал из облаков:

"Храни заповеди Бога,
По путям Его ходи
(Не обходчиком вагонов
Молотком колёса трогай),
Место Господа в груди.

Ты Его любить не бойся,
Час настанет, за плетнём
Прояви своё геройство
(Не получится, так смойся,
И гори оно огнём).

А пока смири гордыню
И вдали от берегов
Среди запахов полыни
Отмоли грехи в пустыне.
На тебе полно грехов

Накопилось, что печально.
С высоты Я слышу стон -
То, как девица, скучает
Палестина, докучает,
Замуж просится в полон.

Слышу я её упрёки,
Где жених, мол, дорогой.
По щекам её потоки -
Реки, что чисты, глубоки,
Зарастать пошли кугой.

Без тебя вода уходит,
А плескалась по края.
(При засушливой погоде
Вся она на огороде.
Чем скажи не Сыр-Дарья?)

Ячменём, овсом, пшеницей
Колосятся там поля.
Край языческих традиций,
Унижений и амбиций -
(Это родина моя.

Извините, что отвлёкся).
Там маслины и гранат.
Кто в краю том обживётся
Будет жать серпом колосья,
Виноград давить в ушат".

И семиты не стеснялись -
За три века до жрецов,
Когда те в процесс вмешались,
По чужим девчонкам шлялись,
Дело славное отцов

Размноженья продолжали
(В деле этом всяк мудрец),
Без нужды не убивали,
Скот и женщин воровали,
Покупали, наконец.

И пока они плодились,
Сообща глотая пыль,
Государства появились,
Что потом объединились,
Иудея, Израиль.

По любви сошлись, распались,
Поделили образа,
Успокоились едва ли
И друг другу патлы драли
(Как Владимир и Рязань).

Появляется тут секта
В Иудее из жрецов.
Как цветастые буклеты
Составляются заветы
И Писания отцов.

Племенные суть нацисты
В те лихие времена
Дали повод убедиться -
Где сильны однопартийцы,
Там гражданская война.

Прежде чем с врагом сражаться -
Всех подзуживал Ездра -
Надо нам размежеваться,
Богоизбранным назваться,
В Палестину когти драть,

Там набычиться, надуться
И тогда нас ждёт успех.
А сторонники найдутся,
Даже в маленьком кибуце
Будет тот, кто "лучше всех".

Значит, право он имеет
Делать, что претит другим.
Дело вовсе не в евреях,
Их жалеть куда вернее,
Больше всех досталось им.

Рот иной пророк осклабит:
Все вперёд, настал момент…
Где гордыня, там тщеславье.
Всех погубит и ославит
Параноик-импотент.

Третий Рейх иль Рим - всё скотство,
Два других - зола и туф.
В третий раз когда неймётся,
То не доблесть и упорство -
Это глупости триумф.

Ненависть плодит кошмары,
В пропасть фобия ведёт.
Строить мир однополярный -
Значит, быть последней лярвой,
А не первой, скотовод.

Правда, древние левиты,
Составляя свой талмуд,
Знать не знали, что элиты
В нём воспетые - бандиты
Всех семитов перебьют.

Не влияют на тональность
Форма носа и кострец,
Цвет волос, национальность.
Элитарность это данность,
Обособленность, процесс,

Я скажу, довольно мерзкий.
Иегова это Бог
Всех племён, родов еврейских,
Но в масштабах всеселенских
Нюрнберг его итог...

Что бы мы ни сотворили,
На всём Божья есть печать.
Как бы Бога ни любили,
Всё одно Отца гневили
И за это отвечать

Впредь придётся, экзекуций
Нам не избежать, в не ковыль
Хорошо бы не уткнуться,
В лужице не захлебнуться…
Так что слушай, Израиль:

* Реактивные противотанковые гранаты


После прихода к власти национал-социалистов в 1933 году, сионистские организации 
Палестины в совместном послании поздравили Гитлера, указали на сходные черты идеологий 
и выразили надежду на сотрудничество. См. здесь



 
Глава 9. Выбор был у Бога небольшой

"Ты теперь идешь за Иордан
Овладеть землёю и народами.
Эта первобытная орда
Вздорная подчас и сумасбродная.

Города туземцы возвели,
До небес воздвигли укрепления.
Многочисленней иной земли
Те аборигены в поселениях.

Предком их был исполин Енак
И сыны его великорослые,
С голову осла у них кулак,
И такие же они безмозглые.

Те народы больше и сильней
Чем Мой Израиль, за всех страдающий,
Но из всех иных чужих огней
Мой огнь будет самый поядающий,

Истреблять ему любую плоть,
Низлагать народ, упасть желающий.
Это потому, что Я Господь
Пред тобой иду всех повергающий.

Скоро ты погубишь тех людей,
Их поля, леса возьмёшь и прочее,
Но не потому, что ты добрей,
Просто люди те тебя порочнее.

Потому прошу, Мой сын, - не лги,
Что евреев Бог призвал за праведность.
Нечестивцы все - Мои враги.
От тебя Я натерпелся гадостей.

Не за прямоту и правоту
Ты наследуешь, что Мной обещано.
Вверг Меня Израиль в колотун,
Из двух зол заставил выбрать меньшее.

Первобытный дикий ритуал
С девками распутными и плясками
Иегову попросту достал
Жертвоприношеньями дурацкими.

Там, где плод любви запретной жгут,
Ведьмы голые в золе катаются,
От костров, судилищ там и тут
Души убиенных поднимаются,

Искрой исчезают в темноте
И без покаянья в небе маются.
Жертвы принося богам не тем
Самоедством люди занимаются.

Бал свой правит Молох шарлатан
И другая мерзость первозданная.
От шаманов стонут Ханаан,
Иордан, земля обетованная.

Прекратить бесчинства у реки
Ангелы не в силах, не двужильные.
И пришлось Мне сердцу вопреки
Выбрать тот народ Своей дружиною".

Выбор был у Бога небольшой -
Из других племён ещё распущенней,
Прилепился к избранным душой,
Не найдя материала лучшего.

Никакой внезапной новизны
Не добиться нам мозгами куцыми.
Только с уменьшеньем плохизны
В мире происходит эволюция.

Мир исправить за единый миг,
Что ежа родить без напряжения.
Убивать чужих, а не своих -
Уже это стало достижением.

Самоедов надо истреблять,
В жертву кто несёт детей - тем более.
Их достойно гнать и убивать...
Вот левиты их и отфутболили.

Иегова вовсе не палач,
Лесорубы - люди первобытные.
Кто по щепкам поднимает плач -
Не экологи скорей, а нытики.

Миру чтоб чуть-чуть получше стать,
Бог призвал евреев, те не спорили.
Но народ, взойдя на пьедестал,
Сам попал под колесо истории.

Возомнив, что в мире "лучше всех",
Жрец всех доведёт до мракобесия.
Грех гордыни, самый страшный грех,
Поразит сословие еврейское.

Чего больше этнос тот принёс
В мир добра иль зла - молчит Писание,
Но страдать ему от Холокост
И другого вида наказания.

Сын Израиля, прости всех нас,
Хоть не мы тебе те беды кликали.
Ты ещё отметишься не раз,
На дела заточенный великие.

Баобабом возмужал сынок,
В мире у сынка теперь всё схвачено.
Только есть за ним один должок -
Долг за Палестину не оплаченный.

Истинный, по нашим меркам, Бог,
Хоть по метрикам - Сын человеческий,
Он простит сынам и этот долг,
Потому одно у нас отечество.



 
Главы 10-11. Зачем мне Эдем?

"В то время сказал мне Господь: - (Моисею
Задумалось вновь изложить одиссею
Скитаний своих, что он делал не раз,
И мы вместе с ним повторим тот рассказ) -

...Себе две скрижали, подобные первым,
Разбитым тобою, когда сдали нервы,
Ты вытеши, в гору взойди без помех
И сделай для них деревянный ковчег.

Я вновь напишу для тебя с падежами
Слова, что в себе содержали скрижали.
Я помню, как ты изменился в лице,
Узнав, сколько золота было в тельце.

В ковчег аккуратно ты камни положишь
И следовать будешь потом непреложно
Словам, что за Мной на горе записал....
Такое заданье мне Бог тогда дал.

Все выполнил я указания точно,
Господь возложил на меня полномочья
Возглавить сынов до скончания дней,
Основу основ донести до людей".

В то время Господь призывает левитов
Служить Ему честно, достойно, открыто,
Ковчег поручает носить не спеша
И именем Бога вопросы решать

То благословляя, а то проклиная.
Ключи им от рая Господь доверяет.
Поныне права те имеет левит
И связкой от рая над ухом звенит.

Поэтому нет у левита удела
С братьями от лучших земель передела.
Его Иегова утешить сумел,
Сказав, что Господь есть левита удел.

"На этой горе, как и в прежнее время,
Я, ваш Моисей, облечённый доверьем,
Без пищи провёл сорок дней и ночей
И столько узнал, как иной книгочей.

Беседу я вёл за твои интересы,
То жертвой тебя выставлял, то балбесом,
Дитём неразумным. За твой беспредел
Господь погубить тебя не захотел,

Имел на ребёнка Бог виды иные,
Вручил мне скрижали и карты штабные,
Торжественно встал, даже руку пожал,
Успеха в походе сынам пожелал,

А мне приказал: Встань, пойди пред сынами
С ковчегом завета и под образами.
Пусть люди поймут, что в огне брода нет
И выполнят Мой пред отцами обет.

Землёй Палестины пускай овладеют
Мои проходимцы, Мои прохиндеи.
И пусть иудеев поможет праща
Мне выполнить всё, что Я наобещал.

Итак, что Господь от Израиля хочет? -
Того, чтобы сын, Ханаана обходчик,
Ходил бы с кувалдой путями Его,
Любил и боялся Его одного,

Во всём соблюдая запреты, заветы
Был к Богу душою и сердцем конкретно
Привязан при этом, куда бы ни шёл,
Всегда дабы было ему хорошо.

На небе, в пыли и в пучине глубокой
Вся живность земли во владении Бога,
Любая пред Ним пресмыкается плоть,
Но только отцов твоих принял Господь

И их возлюбил. Бог отцов твоих семя
В пробирке хранит, чтоб во всякое время
Плодить Свой народ у великой реки,
А прочие все для Него сорняки.

Плоть крайнюю сердца обрежьте, родные,
Не будьте пред Богом впредь жестоковыйны.
Во гневе Он страшен, в прощенье велик.
Он Бог всех богов и Владыка владык.

Не смотрит на лица, Его не обманет
Ни внешность крутая, ни фига в кармане,
Щенками борзыми даров не берёт,
В суде выступает за вдов и сирот.

Своих опекает и любит пришельца,
Одежду даёт, хлеб, постель, полотенце.
Накормит пришельца прислуги скорей,
Особенно если пришедший еврей.

Любите и вы, ибо сами вы были
В Египте пришельцы, где вас невзлюбили.
Тогда египтян поразил страшный мор,
То месть Иеговы, о чём разговор.

Озёра всмердели и рыба протухла,
Всё градом побило и шпанская муха
Заела всех так, что не сходишь на двор,
От жаб руки в цыпках у них до сих пор,

А ваши чисты"… (Деньги грязь - люди знают,
Но руки не моют они - потирают,
На грязи прилипшей свой сделав гешефт
На чьём-то несчастии руки нагрев,

Про деньги и грязь свой урок гигиены
С трибуны Медведев проводит отменно,
Советы даёт - руки не потирать,
А мыть регулярно и взяток не брать.

Его чистоплюи, мундир чтоб не пачкать,
Давно уже деньги считают в перчатках.
Зюганов кричит - по рукам дать, где лом,
И требует грязь отмывать кипятком.

Коррупция лома прочней и грязнее,
Не ясно одно, как нам справиться с нею?
А ломом по лому с размаха лупить
Отдачею можно все руки отбить.

Представил картину - все руки отбиты,
Карманы суровою ниткой зашиты,
Стоит наш чиновник, безрукий урод
Как малый ребёнок всю грязь тащит в рот.

Сам Путин, едва стал премьером повторно,
Решил чистоту навести в той уборной -
Грозит богатеям желудки вскрывать
Достать всё, что съели, и бедным раздать.

Как несостоявшийся предприниматель
Я сам бы хирургу вложил в руку скальпель...
Хоть пепел Клааса мне в сердце стучит,
Но мир не улучшит "Великий почин".

Горячее сердце и чистые руки,
Как много они принесли людям муки
Истории нашей покажет урок...
Послушаем лучше, что скажет пророк).

"В Египет лишь семьдесят прибыло наших
Отцов-пилигримов. В условиях страшных
Мы жили, плодились усталости без,
Зато нас сегодня как звёзд у небес.

Господь наша сила, спаситель, радетель,
Пред всем сионизмом за сына в ответе.
Всем сердцем к нему, Израиль, прилепись,
Одним только именем Бога клянись.

Итак, люби, сын, Иегову и бойся.
Для этого помни ты Бога геройства,
Простертую руку Его и мышцу,
Не видев ни разу Его на плацу.

Что сделал Он с войском Египта, ты вспомни,
Царя-фараона довёл до агоний,
Когда с Посейдоном союз заключил
И все колесницы царя утопил

С конями, возницами. Чермное море
Пред Ним расступилось, а в том коридоре
Накрыло огромной волною всех тех,
Кого наш Господь наказанью подверг.

А что сделал Он с Авироном, Дафаном?
Он их схоронил даже без целлофана.
Разверзла земля рот и в этом проём
Греховный их род поглотила живьём.

Шатры их, имущество, жёны и дети
Ушли навсегда, только память на свете
Осталась об этих великих делах,
Что вряд ли свершил бы иной вертопрах

(Иной патриарх, здесь я оговорился.
Любой катаклизм может в мире случиться.
Легко оборвать жизни тонкую нить,
Здесь важно, как тот механизм объяснить).

Глаза твои видели это, Израиль
За тем, чтобы люди закон соблюдали.
(Когда в Ханаан на побывку придут,
Их быстро отвыкнут, ведь здесь вам не тут -

Как нам в лагерях говорили когда-то
Отцы-командиры. Недолго солдатом
Я в армии пробыл, с битьём не знаком,
Но знаю устав и её лексикон).

Земля, что Господь нам всем рекомендует,
Куда сорок лет по пустыне веду я
Народ, чтоб отторгнуть чужие поля.
То вам не Египта скупая земля,

Где в лунку, мой сын, опустив своё семя
Его поливать ты обязан всё время,
Подобно египетской всей голытьбе
Водицу из Нила таскать на себе.

Когда вы придёте в край обетованный,
Вас ждут там биде и душистые ванны.
Никто за собой там не тащит бидон,
Кран не перекроет тупой управдом.

В тот край, о котором Господь твой печётся,
Дождями небесная влага стечётся.
Там Господа очи наполнены слёз,
Росою они упадут на покос.

Любуясь на лучших сынов из народа,
Расплачется от умиленья природа,
На землю прольётся дождями зело
(Вот только картошку бы не залило).

Накормят скотину луга заливные,
Наливку сыны будут делать из сливы
И с мыслью о Боге лежать и блажить,
Иными словами, научатся жить.

Но если Господь вдруг устанет от ябед,
Иных нечестивцев - захлопнутся хляби,
Небесные краны закроются враз
И станешь ты Господу, сын, как балласт.

Бог в гневе своём будет засухой мучить
Того, кто по жизни Ему не попутчик,
И жаждою страшной потом изживёт
Вас с доброй земли, куда нынче ведёт

Путями Господними. На полустанке,
Сын, не загостись у распутной гражданки,
От женщины той в предрассветную рань
От поезда нашего, сын, не отстать.

(Пыхтит паровозик наш по расписанью,
В Эдем нас доставит он без опозданья.
А тот, кто его отправленье проспит,
Уже не догонит состав на такси.

Застрял я, похоже, на том полустанке,
Но с целью иною, не ради гражданки -
В другую мне сторону ехать совсем,
Зачем мне тогда распрекрасный Эдем?)



 
Главы 12-13. Жестокие наставления

Не казаться голословным
Мне поможет Моисей.
Повторю его законы
Установок для дракона
Изощрённей и страшней:

"Все места вы истребите,
Жертвенники дураков
Разнесите, в прах сотрите,
Так велит наш Повелитель,
Иегова, он таков.

Там где дерево ветвисто,
Но душком осквернено
Приношеньем фетишиста
Или духом атеиста,
Со всей рощей заодно

Всю посадку вы сожгите
Под неистовство бравад.
Пока солнышко в зените
В дом к себе не заносите
Даже сучья на дрова".

(Радуют глаз активиста
Вокруг Львова тополя.
Там Украйны особистам
На суках дерев ветвистых
Есть где вздёрнуть москаля.

Не хотят, чтоб было тесно
Всем висеть, лес берегут.
Без лесов еврею место
С москалём проклятым вместе
Лишь с трудом они найдут).

"Если вдруг пророк восстанет
Иль сновидец вам на вид
Чудо, знаменье представит,
Отольёт тельца из стали,
Отстучит и возопит:

Вслед иных богов все вместе
Мол, пойдём…и не к Отцу
Этот путь - в порыве мести
Ты убей его на месте,
Как паршивую овцу.

Только Богу ты подсуден.
Ну, а если тот пророк
Голосить не в меру будет -
Пусть придут другие люди
И собьют паршивца с ног,

С ним расправятся жестоко -
Камень, Иордан, мешок...
В сумасшедших мало проку,
Нет в отечестве пророка
И не надо. С нами Бог.

В душу к вам в одно мгновенье
Он войдёт насчёт любви
Разузнать - что есть сомненья?
Под чужое песнопенье
Своего ты не гневи!

Слов не слушайте провидца,
Чрез сие ревнивый Бог
Проверяет, что вам снится,
В Его действии таится
Провокация, подлог.

В дом вошёл, жена с порога
Начинает, тварь, блажить:
Надоела синагога,
Мол, убранство в ней убого,
Я в мечеть хочу ходить -

Не иначе появился
В её жизни ваххабит.
Женщина, она ж актриса,
Для неё постель кулиса...
Муж спокойствие хранит.

Мало ли что в те минуты
Благоверная несёт,
Верить ей - что воду в ступе…
Но от Господа отступит -
Лично грешницу убьёт,

Сотворить не даст кумира,
Бога выполнит приказ.
Иегова правит миром,
И команду майна, вира
Выполнять нам каждый раз.

Если брат родной иль сводный
Призовёт к богам другим
Отнести свою свободу -
На его маршрут подробный
Ты не соглашайся с ним.

Если дочь, жена на лоне,
Закадычный лучший друг
Усомнятся, что на троне
Иегова, Бог в законе,
Ты на друга - тук, тук, тук.

Сдай его верховной власти,
Не жалей, не прикрывай,
Дело то предай огласке.
Близкий враг чужих опасней.
Без стеснения сдавай

Всех за эти разговоры...
Если трёп пойдёт в избе:
У чужих - златые горы… -
За свой род защитник гордый
Ты хулителя убей.

Прежде всех на сумасброда
Ты петлюсвою набрось.
Лишь потом рука народа
Обезвредит антипода,
Людям он что в горле кость.

Подлеца вплоть до убийства
Ты особо накажи.
Пусть Израиль убоится,
И в местах для новых жительств
Перестанет жить во лжи.

Про миссионеров банду
Ты народ порасспроси -
Кто затеял пропаганду,
Бандюков собрал бригаду,
Воду мутит на Руси?

Местный люд предай заклятью
В ненадёжных городах".
(Новгородцы нам не братья,
Если Ганза им приятель
И Тевтон не вертопрах,

Поражу, пока не поздно,
Порублю как виноград -
Думал наш Ванюша Грозный,
Встал в обиженную позу
И очистил древний град,

Что изменой был загажен.
Даже на четвёртый день
Трупы, что черней чем сажа,
Бородатых вздутых граждан
Плыли в озере Ильмень).

Иегова был покруче
И велел в тех городах
Перебить весь скот до кучи
И спустить останки с кручи,
Всё похерить навсегда,

Разгромить дома до спален,
Запалить любой чертог,
Чтобы после из развалин
Возродиться град опальный
Никогда уже не смог.

Разрушая, поджигая,
Люди Господа завет
Выполняли радикально.
Исполнительность такая
Нам, потомкам, лишь во вред.

Узнаваяиз раскопок
Про Троянского коня,
Пополняют люди опыт,
С текстов подлинных и с копий
Аккуратно копоть сняв.

Рукописи, даже бесы
Знают, в топках не горят,
Разве что боголюбезный
Жрец-служитель в келье тесной
Свой на всё изложит взгляд,

На события и нравы…
Так, имея интерес
Вставить что-то иль исправить,
Переписчики оравой
Исказятдревнейший текст.

Службу сослужить плохую
Может сверхретивый клир...
О подобном памятуя,
Даже сдвинуть запятую
Запретил писцаммессир,

Ни прибавить слова, фразы
Ни добавить впредь. Собор
Подтвердил своим указом
Это правило. Ни разу
Не случилось с этих пор

Лет за тысячу прошедших
Неизбывной кутерьмы
 Изменить до нас дошедший
Фолиант, водою вешней
Точки не случилось смыть.

Право, что за наказанье
Мне совать курносый нос
Свой в Священное Писанье?
Может, что-то в подсознанье
Иегова вбил как гвоздь?

Фрейда я прочёл с разбега
И подвёл всему итог -
Ливер жадный - наше Эго,
В голове царь - Супер-Эго,
Супер-Нега между ног,

Именно она нас гонит
Выполнять любой приказ…
Видно, я фрейдист фиговый -
В Эго я для Иеговы
Уголочка не припас.



 
Главы 14-15. Что несёт?

Православным я рождён по матери,
По отцу - Израиля я сын,
Поровну делю свои симпатии
Без дробей и глазом не косым.

Полукровка буду по рождению.
Отутюженное на пару
Я любое на показ суждение
Выверну чулком иль разорву.

С уваженьем отношусь я к прошлому,
Корни наши не рублю с плеча,
Но когда меня накормят пошлостью,
Извините, не могу молчать.

Представление о сути святости
Иезекииль формировал.
Не могу перебороть предвзятости
К Моисею за его слова,

Что несёт?: "Старик, не ешь мертвечины
Никакой, при случае отдай
Иноземцу ботулизмом меченый
Тот кусок, а выгорит - продай,

Ибо ты народ святой у Господа"...
А другие - дети Сатаны?
Иноверцам здесь по вере воздано -
Вовсе не застёгивать штаны,

На дворе сидеть или в подсолнухах,
Силясь мясо то переварить
Вырезку, продавшего им потроха
За дешевизну благодарить.

У меня мозги покрылись инеем,
Кем мне дальше быть в глазах ребят -
По какой из предков моих линии
Идентифицировать себя?

По отца стезе - в мертвоугодники
Или в торгаши легко попасть,
А по матери - мы уголовники,
Если русским не зазорно красть…

"В год седьмой всем делайте прощение.
Ближнему когда взаймы ты дал,
Долг прости, но сделай исключение -
Иноземцу кукиш и скандал:

Обмануть создание двуличное
Вздумало? Здесь пальцы впору гнуть -
Дело оно может быть и личное,
Но должок приличнее вернуть.

Говорю с тобой пока спокойно я,
Даже в морду до сих пор не дал,
А другие были удостоены,
Когда банк с них бабки выбивал.

Семь лет - это срок. Держись до верного..."
(Разрешите, люди, помечтать.
Если мы евреи правоверные,
Можем ли долги не возвращать?

Неужели чудеса случаются,
Ни бандит к вам не придёт, ни банк?
Раз долги со временем прощаются,
Значит дело вовсе не табак.

Приставы когда придут судебные,
Укажу я мытарям на дверь -
Действие моё как правомерное
Расценил бы праведный еврей.

Жить с долгами для меня мучение,
По отцу я, видимо, слабак.
Чтоб семь лет не бегать до прощения,
Стороною обхожу я банк.

Чем шуршать заёмными банкнотами,
А потом уехать за бугор,
Лучше я те деньги заработаю,
Правда, как - не знаю до сих пор).

"Будете богатыми, свободными,
Денег одолжит у вас любой.
Будешь, сын, довлеть ты над народами,
А они не будут над тобой.

Станешь Центробанкам их приказывать
Назначать какой назавтра курс,
Праздники какие надо праздновать
И куда переместить Эльбрус.

Антиглобалистам, своре критиков
Ты на горло встанешь сапогом,
Назовёшь потом геополитикой
То, что раньше было грабежом.

Сохрани достоинство, приличие,
Как в народе скажут, не жидись -
Частью сотой, может даже тысячной
С тем, кого ограбил, поделись.

Подкупи продажное правительство,
Деньги любит даже демократ,
На земле, где Бог дал вид на жительство,
Не ожесточись на брата брат.

Брата нищего, всё прокутившего,
Откупи от долговой тюрьмы,
Завали несчастного деньжищами,
Но не просто так, а дай взаймы.

Обеспечь во всём, в чём тот нуждается...
Ближе чем прощенья год седьмой
Тем рука труднее разжимается,
Чтобы долг вернуть, само собой

Разумеется. Уехать, спрятаться
Хочется в те тягостные дни...
Вместо денег брату кукиш с маслицем -
Мысль ту беззаконную гони.

Возопит твой брат белугой к Господу
(Иль тамбовских вызовет ребят),
И по жадности твоей осознанной
Грех великий ляжет на тебя.

Пережив очередной миллениум
Сбросим мы предубеждений груз,
Рассмотрев евреев как явление,
Очевидный обнаружим плюс.

Допустимо где детей сожжение,
Алчности природной зов могуч,
Даже мысль о всех долгов прощении
То не свет, но предрассветный луч.

Объективны будем, очень медленно
Исчезает в этом мире зло,
До сих пор его везде немерено,
Но с левитами нам повезло.

Кабы не они, треть человечества
До сих пор таилось по кустам,
Поклонялось первобытной нечисти
И уж точно не было б Христа.

Гнать через пролёты - изувечишься,
И левиты не ломали ног,
Принесли в копилку человечности
Не с дрянной овцы свой шерсти клок.



 
Глава 16. Пасха

Пасху соблюдай, сынок,
В Авив месяц точно,
Потому что вывел Бог
Вас с Египта ночью.

В знак, что славите Отца
За билет на литер,
Закалайте вы агнца,
В смысле заколите.

Просто завалить агнца
В людном месте мало,
Надо, чтобы там Творца
Имя пребывало.

Будет в жертвенной крови
Не любая дача,
Лишь такая, где раввин
Место обозначит,

За себя пришлёт гонца,
Сам прибыть изволит -
Кто придёт поесть мясца
Будет под контролем.

Кислого не ешь в те дни
И квасного также,
В память как ты уходил
Со своей поклажей,

На границе погранцу
Документы тыча,
Даже не успев мацу
На дорожку выпечь.

Празднество - не пустяки.
В память о том бегстве
Ешь семь дней опресноки,
Как хлебы тех бедствий.

В продолжении семи
Дней священной Пасхи
В бочках ты не подними
Никакой закваски.

Пасху, сын мой, закалай
С солнца лишь заходом,
В смысле, живность забивай
В память об Исходе.

С ритуального ножа
Кровь стечёт с закатом.
В это время ты бежал
Из тюрьмы когда-то.

(Не поймите, что сынок
Срок тянул буквально.
Про Египетский острог
Речь здесь фигуральна).

Съесть вам надо под чеснок
До утра всё мясо
Из мясного ничего
Не должно остаться.

Как появится ваш серп
На колхозном жите,
Семь седмиц свой жните хлеб,
А потом пляшите.

Семь седмиц - то семь недель,
Самая работа
Обрабатывать удел,
Но не по субботам.

Был в Египте ты рабом,
А теперь - как ветер...
(Если выправишь потом
Паспорт в сельсовете.

Речь, конечно не идёт
О советской власти.
Про еврейский наворот
Здесь крутой блокбастер).

Праздник кущей совершай,
Урожай собравши,
Но в гульбе не забывай
Про позор вчерашний.

Потому в военкомат
Перед Бога лице,
Если ты не ренегат,
Должен появиться.

В праздник Кущей съев мацу,
В Семь седмиц и в Пасху
Пол мужской пусть на плацу
Собирает пастырь.

Всех сочтёт по головам
Ваш правитель высший
И к военным округам
Каждого припишет.

Кто какой куш принесёт,
От того зависит,
Двигаться ему вперёд
Или дома киснуть.

Чтоб в народе исключить
Подлую измену,
Надзирателям ключи
Выдам по коленам.

Будут праведно судить
Судьи без оглядки
На звонки и в эти дни
Брать не будут взятки.

Поручиться не могу
Я за все кибуцы.
Лисы с мордою в пуху
И в судах найдутся.

Оборотни быть должны,
То закон природы,
Только вы, мои сыны,
Будьте благородны,

Ни пришельца, ни вдовы
Зря не обижайте,
Вблизи жертвенников вы
Рощи не сажайте.

И не выберет лесник
Клёнов поветвистей,
Чтобы вешали на них
Божьих активистов.

Сын не ставь себе столба
По причине той же...
(А восстанет голытьба,
Это не поможет.)



 
Глава 17. О теократии

Приноси лишь непорочное.
Обонянию Отца
Всё противно, что подпорчено,
Будь то буйвол иль овца.

Генетические казусы,
Извращенья ДНК
Не приносят Богу радости,
Задымляют облака.

А товар плохой подсовывать,
Слать крипторга без яйца
Или вовсе безъяйцового -
Это мерзость для Творца.

Генная нам инженерия
Не от Господа дана,
Божьих тварей исправлению
Суть её посвящена.

Где развёл Создатель рученьки -
Лучше, извини, не смог -
Человек стремится к лучшему
Возомнив, что сам он Бог.

Проявление язычества
Духу времени претит.
Иегова, Их величество
К русским не благоволит -

Не Его - Христа восславили,
Леших не перевели.
Наши корни православные
Соки тянут из земли.

Племенной Бог с нетерпимостью
Всех борцов за коммунизм
Пуще чем иные низости
Ненавидит фетишизм:

"Если вдруг найдётся женщина,
С ней мужчина, явно псих,
И тебе будет возвещено
О намерении их

Поклониться звёздам, месяцу,
Жертву принести не Нам -
На одном суку повесить их
В жертву собственным богам.

У Меня своя юстиция,
На пути Моём не стой.
Твой Господь не инквизиция,
Но не менее святой.

Выявляй, мой сын, отступников.
Из домов гони любых
Ряженых, старух со ступами.
Без отгулов, выходных

По рогам лупи по-нашему
Без различия полов...
К наглецу, закон поправшему,
Я особенно суров.

Мне козлов для отпущения
Сын где хочешь разыщи,
За основ уничижение
По всей строгости взыщи

Ты с отступников и с нытиков..."
(Слышу я - ревёт толпа.
Злоба из людей повытекла,
В ней несчастный утопал.

Матерщину люда лютого
Прорывает страшный звук -
То аорта, мерзко хлюпая,
Издаёт отвратный бульк,

Её чавканье доносится
К нам от сборища громил,
Где камнями чернь бьёт до смерти
Тех, кто Господу не мил).

Воздаётся за насилие
У евреев в их среде.
Важно лишь, чтоб подтвердился весь
Учинённый беспредел.

Где другие не заметили,
Прикусили свой язык,
Мало одного свидетеля
Смертный вынести вердикт.

По словам двух-трёх свидетелей
Осуждаемый на смерть
По закону Благодетеля
Должен будет умереть.

К исполнению причастная
Из свидетелей рука
Быть должна, убить несчастного,
Дабы знать наверняка,

Что кого они заметили
Им не отомстит уже.
(Быть в Сицилии свидетелем -
Голой попой на еже

Усидеть иль на подсвечнике.
За сорвавшееся с губ
Счёты с ним сведёт не мешкая
Козы Ностры душегуб).

Лишь когда военным фельдшером
Зафиксируется смерть,
Станет люд плясать, как бешенный,
И от радости реветь.

Ну, а если затруднительно
Будет дело рассудить,
С приговором обвинительным
Лучше вам повременить.

Снимет не любые трения
Мордобой и самосуд.
Несогласные во мнениях
Доказательства несут.

Меж побоями с побоями,
Молотком и долотом
(Мало в голове пробоины)
Надо знать ещё за что

Заказали, кем оплачен был
В преисподнюю билет,
Если свару люди начали,
То с каких, простите, бед...

Тот, кто бить в лицо смущается,
Не выходит за края,
Пусть к левитам обращается,
А левиту Бог судья.

Иеговою поставлены
Прояснить любую муть,
Разберут они детали все,
До печёнок влезут в суть.

"Ты по их определению
(Как Верховного Суда)
Ни направо, ни налево, сын,
Не ходи туда-сюда,

Делай, что тебе предписано,
Не устраивай концерт"...
Министерство здесь юстиции
С МВД в одном лице.

Всех, кого по скользким лужицам
Прочь с путей в кювет снесло,
Направлять тропинкой нужною
Непростое ремесло.

Паствой управлять и прочее
Бог вручил жрецу штурвал
(Или право то бессрочное
Сам левит нарисовал?)

Дальше - речь о теократии...
Во всём мире правит знать.
Племенной Бог по понятиям
Сам берётся назначать

Всех царей в стране нехоженой,
Там где ряженка и мёд,
Где народ с единобожием
В коммунизме заживёт.

Над собой царя поставлю я -
Как любой иной народ
Размечтался сын Израиля -
Бог решил наоборот:

"Ставь того, кого заранее
Иегова изберёт.
Не играет роли звание,
Очень важен царский род.

Будет только сын Израиля
Всем рулить по мере сил.
Иноземцев Мы отставили
(Избирком не пропустил).

Дам Я вам  царя достойного,
Если нужен вам вожак,
Самодержца не отстойного,
Чтоб коней не умножал,

Без левитов разрешения
Чтоб в Египет не спешил
Для коней тех умножения..."
(И в полковниках служил,

Как Романов. Не подумайте,
Не держу в уме намёк,
Что полковник в званье Путина
Богом ставленый царёк.

Жёсткой критике подвергся здесь
Соломон - коней любил
И пока в постелях нежился
Всю державу развалил.

Хоть и мудрый был с рождения,
Правил с горем пополам,
Не любил богослужения,
Но зато построил храм).

"Ставь царя из Мной назначенных,
Не одаривал чтоб жён
Государственными дачами
Этот бабник и пижон.

Не якшался со мздоимцами,
В личной жизни не ханжа,
В делах веры был неистовым
И закон Мой уважал".

Интересную сентенцию
Иегова предложил -
Избирать царя по сердцу, но
Чтоб в полковниках служил,

Не болел чтоб клептоманией,
Брал, но лишь под козырёк,
Выбранный голосованием
Знал, где Бог, а где порог,

Чтобы пальцы не топырила,
Честь несла за облака,
А не просто булки тырила
Его правая рука.

Не ничтоже царь сумняшеся
С Книги спишет что и как,
Чтобы с правдою сермяжною
Не остаться в дураках.

(Где та мудрость иудейская,
Путеводный луч во мгле
К счастью общему еврейскому -
В Вашингтоне иль в Кремле?

Совместить несовместимое,
Необъятное объять …
Без Прудкова, без родимого
Нам Россию не поднять.

В совершеньях и в терзаниях
Преуспели мы весьма.
По дороге к процветанию
Нас ведёт Прудков Козьма.)



 
Глава 18. Заклинатели

За бедных левитов замолвите слова,
В раздаче землицы они не у дел,
Сказал в утешение им Иегова:
Левитам Своим Сам Он будет удел.

Носителям правды, столпам мирозданья
Духовною пищей кормиться с небес,
Но это не значит, что за подаяньем
На старости лет обращаться в Собес.

Житейским разборкам жрецы неподсудны.
На сане священников Божья печать,
От жертвприношений, обильных и скудных
Всегда для левитов положена часть.

"Плечо от овцы и вола, ливер, челюсть,
От хлеба начатки, вино и елей -
С таким продовольственным обеспеченьем
Левит будет жить до скончания дней,

Молясь о народе Моём непрестанно,
От бед и несчастий ваш громоотвод.
Когда вы придёте в край обетованный,
То вас охранять он найдёт от кого.

Едва вы в желанную землю придёте -
Здоровье подорвано множеством ран,
На вас налетят исцелителей сотни,
Предложат вам зелье и всякую дрянь.

По Нашим понятиям, просто уроды,
Провидцы, пророки у них не в чести.
Детей отдают они бесам в угоду
И всё норовят сквозь огонь провести.

Гадатели и заклинатели, маги,
С могил поднимающие мертвецов..."
(При них аттестаты, дипломы, бумаги
И весь атрибут облапошить глупцов.

Один наведёт, а другой снимет порчу.
Такого обидишь - очнёшься в хлеву...
Не зная каких сил у них полномочья,
Я всех поимённо здесь не назову,

А очень хотелось - Могильные, Ланги,
На лбах их печатью Антихриста знак...
Но Джуну ценю, пред пророчицей Вангой
Главу преклоню, вот такой я чудак.

Чумак, Кашпировский здесь просто не катят,
Один у них фетиш - побольше деньжат.
И как не попасть к прохиндеям в объятья
Ещё Иегова всех предупреждал).

"Туземцы, которых ты гонишь нещадно,
Вступили с гадалкой в преступную связь,
Моё непорочное чистое чадо,
Не лезь, заклинаю тебя, в эту грязь,

Не будь поросёнком... Итог подытожу:
Жить по предсказаньям волхвов и старух
Народу избраннику, право, негоже.
Не то тебе дал Твой Господь-демиург.

Из братьев твоих Я воздвигну пророка,
Дам право ему за Себя говорить.
Кто глух к Слову Бога, с тех крайне жестоко
Взыщу, напущу на них язву, гастрит.

А тот, кто присвоит вдруг прерогативу
Назваться пророком и словом Моим
Без Наших согласий и Нашего ксива -
Его четвертуем, прилюдно казним.

А как настоящих узнать среди прочих
Пророков, пришедших за славой земной?
У них документы проверишь не очень,
Лекарств не придумано от параной.

Есть способ один. Если слово он скажет
От имени Бога, а слово то в срок
Не сбудется вовсе, окажется лажей -
Пророк тот хреновый, совсем не пророк".

Пустой разговор, что первично, вторично:
Материя или сознание, дух...
Ответ я предвижу не очень приличный:
Яйцо или курица? Ясно - петух.

Но если научно и в терминах строгих
Без скидок на глупость и инфантилизм,
Для верификаций пророков двуногих
Как метод Господь предложил, эмпиризм.



 
Глава 19. Города-убежища

"Руку за руку, ногу за ногу,
Справедливо чтоб, глаз за глаз..."
Нам самим, может, стоит заново
Выполнять древний тот указ,

Самосудно карать преступников
Без согласья на то властей,
В паутине слегка запутавшись
Первобытных своих страстей?

Тем, кому не пристало чушь нести
Про права, гуманизм, прогресс,
Стоит, думаю, им прислушаться,
Что советовал древний жрец.

Иегова ведь в прогрессивности
Нашим мало в чём уступал,
Разве что, не с такой активностью
Свои кодексы штамповал,

Над двусмысленностью не морщился,
Над поправками не страдал.
Впрочем, денег Ему за творчество
Березовский не предлагал.

Важно качество - не количество
Тех законов. Ведь их тоннаж,
То есть сколько нулей в наличности,
Больше ценит избранник наш.

Иегова в лоббизме жреческом
Не замечен, наоборот,
Своей подлинной человечностью
Он еврейский восславил род.

"Низкосортные все народности
Уничтожит ваш Бог когда,
Не дома Он тогда игорные,
Там воздвигнет, а города,

Где убийца от мести спрячется
В казино от досужих глаз…
Пока три в Его списке значатся"
(Типа зон для игры у нас).

Но не каждый для расслабления
Сядет там за игорный стол,
Перед этим на сохранение
В гардеробе оставив ствол.

Не мокрушникам и заказчикам
Иегова те города
Предоставит, а неудачникам,
Попадающим иногда

По ошибке в собрата ближнего
На охоте, при рубке дров
Топором отлетевшим в лыжника,
Вдруг возникшего из кустов.

Всем, кто друга убил нечаянно,
Что случается иногда,
Бог евреям тогда печалиться
Дал убежища-города,

Пока три. Но когда с отрядами
Палестина сынов вместит,
Мест число, где убийце спрятаться,
Увеличится до шести.

(Аферист, весь пропахший трупами,
Сгинул где-то и вновь возник...
Интерпол в городах тех купленный,
Невзлин где-то в одном из них.

Березовский, Закаев в Лондоне,
А Вавилов свой тащит крест
В Вашингтоне, наш бывший подданный...
В мире много подобных мест).

Дабы кровь не пролить невинную...
Только тот, кому смерть с руки,
На насилии просто сдвинулся
Или сызмальства был таким,

Будет изгнан пинком за двери аж,
Над таким месть свершить не жаль.
Все, кто зло совершил намеренно,
Экстрадиции подлежат.

Не сослаться на полнолуние
Им, убийцам, на этот раз,
Всех их выдадут правосудию -
Руку за руку, глаз за глаз.

Надо тщательно всё расследовать
И виновного покарать...
Лжесвидетелю ногу следует
Оторвать, впредь не станет врать.

Кровь невинную в отомщение
Только кровью возможно смыть...
Говоря же о всепрощении -
Для любви не созрели мы.



 
Глава 20. Аника-воин

Когда ты выйдешь на войну
С мечом в авоське,
Не обнаружь вдруг слабину,
Народ геройский.

Когда увидишь, пока зряч,
Чужое войско,
От страха голову не прячь
В свою авоську.

Узрев в дозоре у врага
Сил в перевесе,
Не мерь размером сапога
Чужие веси.

Любой ценой решив спастись,
От бега парясь,
Ты над собой не распусти
Дырявый парус.

Взирая на убитых ряд
В висок и в темя,
Не думай, где достать лопат.
Без эпидемий,

Без смрада, бьющего в лицо,
Ты обойдёшься,
Когда на землю праотцов
Своих вернёшься.

Господь могильщика хранит,
Сняв звёздный китель.
Ему левит как замполит,
И жрец-хранитель

Народу скажет: Бог за нас!
Явим отвагу!
И зачитает всем приказ:
Назад ни шагу!

Вперёд погонит храбреца
Не без успеха,
Штыком направит беглеца
Обратно в пекло.

Все мелочи предусмотрел
Завоеватель,
Огромные права имел
Жрец-надзиратель.

Военкомат забраковать
Мог кого хочешь
Из тех, кто рвался разорвать
Туземцев в клочья.

Вручит повестки военком
Сынам всем разом
И скажет: Кто построил дом
Где сектор Газа,

Но до сих пор не обновил
Свои хоромы?
Тебе здесь нечего ловить,
Иди до дома

Через овраги и ковыль
Гуляй не хромый,
Пока другой не обновил
Твои хоромы...

Кто виноградник посадил,
Корпел, старался,
Но до сих пор вином своим
Не обпивался? -

В свой край богатый поспеши
Без дырки в почках,
Пока сосед не осушил
В подвале бочки...

С женою обручён кто здесь,
Но взят служилый
Так быстро, что в кровать залезть
К ней не сложилось?

Даёт отсрочку наш Отец
Доделать дело,
Чтоб смог обрезанный боец
Потискать тело.

Свой род пусть множит с молодой
Он без препоны,
А то придёт потом домой
С обрезом полным.

От мысли, как герой живёт
Без обжиманцев,
Тоскою смертною проймёт
Всех новобранцев...

Тот, кто труслив и от врага
Прочь убегает,
Пусть ополченье ренегат
Не разлагает,

Пример не подаёт другим,
Не ранит в сердце,
Раз некуда отважным им
Из строя деться...

Кто от природы духом слаб
И малодушен
Насиловать строптивых баб
Кишкой не сдюжит -

Тот пусть обратно в тыл спешит,
Аника-воин.
В великой армии служить
Он не достоин...

Сам Иегова поведёт
В бой эскадроны,
На этот случай у него
Свои законы:

Когда ты город обложил
Без преференций,
Мир осаждённым предложи
Как даме сердце.

Откроет пред тобою враг
Свои ворота.
Неравный состоится брак
Не по расчёту.

Когда взойдёшь ты на крыльцо
Как победитель,
Не плюй поверженным в лицо,
Пройди в обитель.

На побеждённых посмотри
Как слон на моську.
Широким жестом разверни
Свою авоську.

Что съесть не в силах, надкуси,
Оставь на память,
В натуре что не унести
Возьми деньгами.

Сверх меры город не тирань,
Условья ваши -
Пусть побеждённый платит дань,
На всех вас пашет.

Ярмо на шею водрузи
Послушным гоям,
Но свыше меры не грузи,
Оставь в покое.

Пусть к солнцу задницей стоят
Средь грядок мирных
И слишком много не трендят
Про нас любимых...

Когда же, волк, с тобой на мир
Не согласится,
Осадой, голодом мори
Его волчицу,

Экономической души
Его блокадой,
Ворваться в город не спеши
Под камнепадом.

Когда всех крыс они дожрут,
Собак и прочих,
От рези с коликой редут
Ослабнет очень.

На непокорных Бог пошлёт
Понос и рвоту,
Вам перебежчик отопрёт
Тайком ворота.

С мечом в руке, с огнём в груди
И в эйфории
На ослабевших напади,
Сын дизурии.

Ворвёшься в город, лиходей-
Завоеватель,
Всех мужиков в нём перебей,
Детей оставь ты

В живых, а с ними женщин, скот…
(С большою клизмой
Веди поверженный народ
К феодализму.

Промой заблудшим, сын, мозги
До основанья,
Дай грамоту, чтобы могли
Читать Писанье.

Чуть-чуть народы отдохнут
От ксенофобий,
Когда к язычникам придут
Кирилл, Мефодий...

Но там, где рубятся концы -
Не до приличий...)
А что там говорят жрецы?
Да, как обычно:

Добычей пользуйся врагов,
Пируй победу,
У самых дальних берегов
Оставь Полпредов.

Под корень всех не вырезай
В местах лишь в дальних,
Но ближе кто - уничтожай
Как секс анальный,

Души единой не оставь,
Карай злодеев…
Окрысился Бог неспроста
На Аморреев,

Народы прочие на ев
Ему как жабы,
Когда от их порочных дев
Пойдут арабы.

Не захотят они потом
Переродиться,
Расстаться с первобытным злом,
В ярме трудиться…

Нарисовались - не стереть,
Так хоть уменьшить.
И нечего тебе жалеть
Детей и женщин!

От города оставив труп,
Ослабь подпругу,
Не вырубай, мой лесоруб,
Леса в округе.

Ведь дерево не человек.
Корнями крепко
Оно вросло, ему свой век
Не плавать щепкой.

Его не выгнать из норы
Как вепря с воем.
Так не тупите топоры
Вы об секвойи.

(Росли у Иордана вод
Дубы и пихты,
Но были пущены в расход
Лесов реликты.

Провидели не наугад
Года и сроки,
За флору с фауной всегда
Дрались пророки.

Про плевела и семена
Вещали с кручи,
Хотя случались времена
Для дел покруче).

За дерево, чей сладкий плод
Годится в пищу,
Наш притязательный Господь
Особо взыщет.

Лес строевой губить нельзя,
Но тем не мене,
Руби стволы, чтоб в город взять
На укрепленья.

За экологию Гринпис
Радеет крайне,
Наш Отче-антиглобалист
С ним солидарен.

От фирм и прочих на паях
Контор дочерних
Земля стареет на глазах,
Лысеет череп.

За чёрных лесорубов Бог
С нас снимет стружку,
Без гроба мы загоним в гроб
Свою старушку.

На укрепленья изведём
Леса и доски
И хоронить её снесём
В одной авоське.

За мир, очищенный от пихт,
В порыве мести
На той авоське нас самих
Господь повесит.



 
Глава 21. Висяк

В земле благодатной, представьте картину,
Вдруг найден убитый, лежит на жаре,
Преставился по неизвестной причине,
А может замёрз, ведь февраль на дворе.

(Год круглый там яркое солнце сияет
И не выпадает там снег никогда,
Но если у нас очень жарко бывает,
То значит и их достают холода).

Короче, лежит труп ногами к востоку
И от удивленья глаза закатил -
За что обошлись с ним настолько жестоко?
Притом неизвестно, кто парня убил.

На случай такой в Книге есть указанья.
Прибудут старейшины, что не пустяк,
Измерят до всех городов расстоянья,
Кто ближе к находке - того и висяк.

Когда же чувак всем назло отключился
На самой границе участка, межи -
То тот, кто быстрей на верблюде примчится,
Имеет возможность труп переложить

На новое место, свезти на телеге,
Свалить, отдышаться, присесть отдохнуть,
Свинью подложить ментовскому коллеге
И в смысле прямом это дело спихнуть.

Оно, может быть, и не очень красиво
Трупешник таскать среди белого дня,
Но надо же как-то оправдывать ксиву
И дел раскрываемость резко поднять.

Старейшины города, что других ближе
К убитому, где обнаружили труп,
Возьмут пусть телицу без травм и без грыжи
И с прокуратурой вопрос перетрут.

Телицу в долине замочат, поляну
Накроют в участке, лицо кирпичом
И руки умоют - убился, мол, спьяну
На нож напоролся, а мы ни при чём.

(Царевича Дмитрия вспомнить здесь можем,
Царя реноме мальчик в Угличе спас -
Дитя налетело на собственный ножик
И делало это четырнадцать раз).

В опричнину, во времена инквизиций,
Сегодня все методы те же что встарь -
Когда есть возможность отчётность повысить
Везде одинаково мыслит сыскарь.

При случае верном пройтись на халяву
Сокроют менты очевидное зло,
Заяву похерят, подбросят маляву
И быстро раскроют, что быть не могло.

В вопросах подлога они эпигоны,
В нём доблесть скорее для них, а не грех,
Семитские оборотни при погонах
Похлеще иных, оборотистей всех,

Отмолят убийство, очистят Израиль
От крови невинной. Священник-левит
Ментам за телицу, что вместе сожрали,
Квартальную премию определит.

Невинную кровь надо смыть в коридоре,
С ней ярость Господня - вещает левит...
Но если такой ты пред Боженькой добрый,
По что твои руки по локоть в крови?

Вопрос риторический. Может случится,
Бог даст тебе право рулить без помех,
Но что за причина давить разночинцев?
Ответ очевидный - ведь ты "лучше всех".

Когда на войне всех врагов победите
И пленными ты отоваришь свой куш,
Возможно, найдёшь там свою Нефертити
Красивей других намалёванных клуш.

(Любовь переломит хребет исполину,
Спасёт красота мир от скверны и зла,
Спасла же она нашу Екатерину
И даже на царский престол возвела).

Прекрасную видом взять в жёны захочешь -
Веди её в дом. Пусть главу острижёт
И ногти обрежет, одежду всю в клочья
Она изорвёт, честь свою сбережёт,

Живёт в твоём доме и месяц рыдает
По папе и маме, кого ты убил.
Лишь после того, как обида растает,
Возможно и ей помечтать о любви.

Но лишь помечтать, ибо в доме семита,
Куда её рок побеждённой занёс,
Не ей пропускать претендентов сквозь сито,
Кого выбирать - не стоит здесь вопрос.

(И кельты, и франки сейчас жизнью стильной
Живут, накопили в избытке добра,
Но женщин своих они так распустили,
Что в жёны славянок приходится брать.

На всех не хватает, хоть по лотереи
Разыгрывай женщин кто не голубой...
Не бал-маскарад - хуже ряженых геи.
Лужка на них нету, он дал бы им бой).

С убитой роднёй отошла от падучей
Отплакала и на софе возлежит
Твоя Нефертити... Послушаем лучше
Что скажет на это законник-левит.

Ты можешь войти к ней и сделаться мужем
И будет она тебе верной женой,
Когда ж опостылеет, станет ненужной
Её отпусти и препоны не строй.

Проваливает пусть, идёт куда хочет,
Слоняется тенью меж отчих могил,
Но в рабство продать её будет не очень
И всё потому, что её ты смирил,

Подмял под себя, как молодушку кочет,
И уж за другою хохлушкой бежишь,
Она же пусть квохчет себе, где захочет,
Какой у неё скоро будет малыш.

Любовь чувство сильное, наше начало
Мы пестуем в неге и множим сто крат.
Но как бы любовь себе ни подчиняла,
Сильней на земле социальный уклад.

Возьмём двоежёнца, привычное дело.
Одну ингуш любит отчизны сильней,
Другая до чёртиков осатанела,
Но обе ему нарожали детей.

На свет вышел первым сынок нелюбимой.
Чтоб впредь не дробить сбереженья отца,
Прокатит обычай всех денежек мимо
Любимую очень, а с ней и мальца.

А сын нелюбимой за дело возьмётся,
Удвоит всё, что у любимой украл.
Великая сила закон первородства,
Любовь отожмётся, где царь капитал.

(Лишь мы, раздолбаи, живём на зарплату,
Не в шекелях наш состоит интерес.
Нас много и все мы не хуже, ребята,
Чем те, кто "всех лучше" в оценке на вес.

На круги своя всё вернётся обратно
И женщины выберут нас неспроста.
Когда лишь любовь ген даёт доминантный
Мир от толстосумов спасёт красота).

И в древности были свои недоноски.
На жалобу - сын буйный, пьяница, мот -
Община всем миром побьёт отморозка
Камнями да так, что подросток умрёт,

Но зло беспредела в среде истребится.
С ним тот устранится, кто слишком ретив,
Сын Израильтянин бузить убоится...
(Нацболов и прочих Минюст запретит.

Я также как все ненавижу скинхедов,
Хоть в сущности я, как они, маргинал,
По пьяному делу и в морду заеду,
Но Эдю Лимонова зауважал.

Когда-то в Париж дёрнув от коммунистов,
Он матом ругался, что нехорошо,
Но скоро неистов одумался быстро
И даже в тюрьму за идею пошёл,

Движением крайних заполнил провалы,
Когда довели весь народ до сумы.
Нацболы его как и все маргиналы,
Но разве что чуть маргинальней чем мы.

В своей хате с края народ маргинален,
А кто в середине - Федот, да не тот.
Пока нас с окраин родных не прогнали
Движение крайних Россию спасёт).

Когда преступленье, достойное смерти,
Свершится, и будет злодей умерщвлён,
Повешен, не должно ему на рассвете
Болтаться мешком, привлекая ворон.

Его погреби в тот же день, ибо проклят
Пред Богом смердящий обтруханный труп.
А кто погребёт, не играет здесь роли,
Убрать за собой не сочтите за труд...

Ту землю, что Бог вам даст, не оскверняйте
И свой в чистоте сохраняйте удел.
(А что до других мест - тогда извиняйте,
Про то Моисей рассказать не успел).

Отходы в чужие края вывозите!
Кто даст на отправку зелёный свисток?
Об этом в учении древних левитов
Возможно прочесть, но уже между строк.



 
Глава 22. Противен Богу трансвестит

"Когда вола увидишь брата
Или заблудшую овцу,
Не оставляй в полях, обратно
Гони их к брату аж до хаты,
И привяжи вола к крыльцу.

От поисков весь очумелый,
Обегав все свои поля,
Озлобленный и задубелый
Воскликнет брат - кто это сделал?
И ты ответишь - это я.

Когда твой брат живёт не близко
Иль вовсе с ним ты незнаком
(Возможно, в Книге здесь описка,
Брат просто изменил прописку)
Скотину прибери в свой дом.

Пусть у тебя она побудет,
Доколе где её искать
Подскажут брату добры люди,
И он примчится на верблюде -
Тогда придётся отдавать.

Так поступай с ослом, а шмотки,
Что скинул брат, ты в свой черёд
Возьми себе... (Кто ж знал? - С красоткой
В кустах твой брат... В одной пилотке
Он в сумерках домой придёт).

Когда вола увидишь брата,
Осла, лежащих поперёк
Тропы - сын, засучи рубаху,
Поставь их на ноги обратно,
Пусть постоят ещё с денёк.

Когда к тебе навстречу в яркой
Одежде выбежит чувак,
Кривляясь точно в зоопарке
Мартышка, ждущая подарка -
Ты выпиши ему в пятак...

На женщине одежды дерзкой
Мужской, что тряпкою висит,
Быть не должно. В одежде женской
Вид мужика особо мерзкий.
Противен Богу трансвестит.

Гнездо увидишь у беседки,
На дереве, среди осин,
Мать на птенцах сидит наседкой -
Накрой её кавказской кепкой,
Птенцов возьми, мать отпусти.

Воздвигнешь дом иных огромней
Семью большую разместить -
Не забывай, что час неровен,
Перила сделай вкруг всей кровли,
Чтоб кровь на дом не навести,

Когда какой-нибудь сорвётся
Чудак, сжимая свой баул
В руках, и с крыши навернётся.
Зачем полез, чего неймётся
И что на этот раз стянул -

Вопросами не задавайся.
И при отсутствии перил,
Чем в пустословия вдаваться,
Как смог на крышу он взобраться -
Ты б лучше стоки укрепил...

Не засевай свой виноградник
Сортами разными семян.
Не винограда сбора праздник
Получишь ты, а безобразье
И град насмешек от селян.

За дело главное чтоб взяться,
Всех раньше встанешь на заре
И будешь мучиться, терзаться -
Твой виноград зелёно-красный
Ещё не спел иль перезрел?

Свой урожай собравши в кучу,
Сортов различных ерунду,
Ты не вино тогда получишь,
А (пьяницам на крайний случай)
Перебродившую бурду.

Осла, вола лишь сепаратно
Ты запрягай, потом паши.
Они отличные ребята
И жилы рвут не за зарплату,
Но только порознь хороши.

Одежд из льна, сукна и шерсти,
Из разных сделанных веществ,
Не надевай. От этой смеси -
Электростатика, болезни,
Дурные вести и вообще…"

Скотину, семя, что угодно,
Материал, огонь и снег,
Короче, всё что разнородно,
А также племена, народы
Развёл жрец по команде брэк.

Вернёмся к женскому вопросу,
Что отравляет нашу жизнь
И заставляет всех гундосых
На запись к "ухо, горлу, носу"
С надеждой тщетною плестись.

Кто за невесту денег кучу
Заплатит, в спальню к ней войдёт,
А вылетит мрачнее тучи,
По пустяку поднимет бучу,
Молву худую возведёт

И скажет: "Не нашел в ней девства"
И сцепится с её отцом -
Испачканное полотенце
Достанет мать. Не отвертеться,
Где признак девства налицо:

Колготки в сукровице. Срочно
Старейшин твёрдая рука,
Согласно круга полномочий,
За то, что деву опорочил,
Примерно взгреет мужика.

Сто сиклей серебра в уплату
За непорочность и слова
С обидой (а ругался матом -
Лишить тринадцатой зарплаты.
О том отдельная глава).

Худые мысли безобразны.
Но если в койке не убьёт
Жених свою невесту сразу,
То боль, проникшая за пазух,
И после свадьбы заживёт.

Женой при муже быть девице,
А умереть могла в момент.
Уж кто там смог подсуетиться,
Но полотенце в сукровице -
Сильнее прочих аргумент.

Лишь в случае потери девства
Досрочно - Бог не пощадит,
Не оградит, не даст наследства.
Срамное дело блудодейства
Израиль вырвет из груди.

Сыны камнями малолетку
Забьют безнравственную дочь,
Размажут деву как конфетку
(А сами в мыслях ту нимфетку
На исправленье взятьне прочь).

Нельзя при женщиной замужней
Лежать вдвоём не просто так
Что доказать, конечно, нужно.
Они ж - отнекиваться дружно,
Кивать на мужа, сам дурак...

(Что не умён, понятно детям,
Какому ж рогоносцу быть?)...
Левит, за нравственность в ответе,
Тристана и Изольду этих
Камнями требует забить.

Застукать парочку несложно,
Но девица обручена
С другим. Здесь возраст не поможет.
Джульетта, будь ещё моложе,
За блуд на смерть обречена.

Само собой, срамное дело,
Но ей вменяется в вину,
Что не кричала, лишь сопела,
Будить соседей не хотела,
Не нарушала тишину.

Другое дело, если в поле
Попалась милочка - терпи.
Ори здесь, не ори - пустое.
Все будут думать, ветер воет,
На крик бедняжки из степи.

Отроковицы преступленья
Здесь нет и не за что судить.
Но возникает подозренье -
Зачем ей вдруг по воскресеньям
Так часто в поле выходить

С кольцом на пальце обручальным
С прекрасным алиби - цистит?
В степи не буйволы мычали,
То в поле девица кричала,
Но было некому спасти.

(Погибнет за любовь Олеся,
В средневековье правды нет,
Взметнутся искры в поднебесье.
То будет полдень мракобесья,
А здесь у нас его рассвет).

Когда с намереньем бесстыжим
Насильник будет платье рвать,
То надо женщине, чтоб выжить,
Не напрягать его до грыжи,
А в голос милочке орать.

С подругой спать с необручённой
Позор. Спасти чтоб девы честь,
За пятьдесят всего зелёных
Нимфетку следует взять в жёны.
Что надкусил - изволь доесть.

Права Израильской девицы
Сильнее бьют чем миномёт
По мужику, не уклониться.
И он не может развестись с ней,
Скорей от раны он умрёт.

Жены отца, сын, не пристало
Брать и позорить седину.
Тем более не доставало
К отцу нырять под покрывало...
(Но я немножко загляну).



 
Глава 23. Про ятра... и яйца Фаберже

В сей главе об обществе Господнем
Речь ведётся и ещё о том,
Что сокрыто под бельём исподним
В смысле переносном и в прямом.

"У кого раздавлены вдрызг ятра
Иль обрезан детородный член...
(Этот образ для меня столь ярок,
Что живот скрутило до колен).

...Не войдёт тот в общество Господне..."
(Почему пред ним такой заслон?
Ну, а если он не греховодник,
Просто мужику не повезло?

Общество Господне с его тайной
Это ж не собранье жеребцов
Племенных...Иль я не догоняю
Высший смысл двух сокровенных слов?

Общество Господне - это звучно...
Вспоминаю вновь: - Здесь вам не тут!
Быстро вас отвыкнут и отучат
От того, что учит институт...

Общество Господне - это ярко,
Люди в нём не ходят в неглиже.
Но при чём здесь давленные ятра,
Яйца золотые Фаберже?

О гражданском нашем вспоминаю
Обществе, с Палатою как флюс,
Больше чем в дела его вникаю,
Тем сильнее Господа боюсь.

Подозренье есть, что чья-то каста
Узурпировала все права
Именем народа называться,
Сами ж - от жилетки рукова.

Впрочем, что хотим от "время оно",
Если в наше время иудей
Самые циничные законы
Принимает именем людей.

Все имеют свойство ошибаться,
Допустил бы я самообман,
Если б эти братцы-депутатцы
Не нашили накладной карман.

Ну, а дальше с помощью законов
Вековой меняется уклад,
Чтобы на несчастьях миллионов
Жировал Господень депутат,

Но не тот, кто кнопки жмёт исправно,
Он всего лишь купленный наймит.
Есть, я полагаю, самый главный,
Кто за этой сволочью стоит -

Представитель общества Господня,
Этих отделяющий от тех,
Тот, кого могу назвать сегодня:
Кукловод для тех, кто "лучше всех".

На него не ждите папарацци,
Всемогущ невидим он и крут.
Раньше чем в него вы ткнёте пальцем
Вам приватно ятра оторвут.

Не за чьи-то действия, а мысли
Наказует Иудейский Бог…
(Извините, отойду пописать,
Что-то заломило между ног.

Я еврей, но лишь наполовину,
В смысле наказания - крипторг.
Мне же, хоть и блудному, но сыну
Оберегом православный Бог).

Но вернёмся мы, как дети к папе,
Вглубь доисторических времён,
Где когда-то с дядей Хаммурапи
Моисей придумал свой закон.

Речь идёт об обществе Господнем,
Что там Иегова говорит,
Из его учения сегодня
Сделали теорию элит.

Бедствие, что хуже наказанья,
Живоописует Моисей
(У меня картина Пред глазами,
Как мужчина плачет у дверей):

"У кого раздавлены все ятра
Или срезан детородный член -
Обществу Господнему не пара"…
Как голосовать ему и чем?

По столу стучать ботинком лучше.
Мы же о "всех лучше" говорим,
Чем без члена смогут они тучи
Разгонять, взобравшись на Олимп?

Все мы перед Господом в ответе,
У его ресниц слезой дрожим
В сущности своей большие дети,
Разве что по-взрослому грешим.

"В общество Господне сын блудницы
Не войдёт. Его до десяти
Поколениям в дверях тесниться"…
Умолять швейцара пропустить,

Клясться Богом, зуб давать при этом,
Исполнять предписанный завет,
А ему - не та у вас анкета
(Впрочем, тогда не было анкет)…

"Общество Господне, оно свято…"
(Извинтие, а при чём здесь член?
Институт левитов, всем понятно
Для чего он создан и зачем.

Общество Господне благородно,
У него особые права -
Чтоб иметь туземные народы,
А не просто груши оббивать!

Вот где пригодятся ятра с членом.
Тем же, кому сделали кишмиш
Крышкой парты, шпилькою, коленом,
Будут распевать:- шумел камыш...)

"Не войдёт туда Аммонитянин
И Моавитянин не про нас.
Не гнушайся, если Египтянин
Заявленье в Общество подаст.

Племена те сына не встречали
С хлебом, солью на его пути.
А Египет, от кого бежали,
Вас намного раньше приютил,

Пять веков поил водою с глиной,
Вам знаком до каждого прыща.
Годы пролетят, обиды схлынут
И врагов вам следует прощать,

Но не Моавита с Аммонитом
(Аммонит - народ, не аммонал).
Валаама наняли, бандиты,
Чтобы он Израиль проклинал.

Но Господь определил иное,
Сделал с точностью наоборот,
Выкорчевал племя вековое
И посеял избранный народ".

Здесь неточность или разночтенье,
А, возможно, разная рука
Правила тот текст, но без прочтенья
Досконального, наверняка.

То ещё Спиноза заприметил,
Высказал свои сомненья вслух
И почил всем непонятной смертью
Из общины выгнанныйБарух.

Валаам себя повёл героем,
Отказался он Израиль клясть,
Но чуть позже сделался изгоем -
В Иудее изменилась власть

И пошли сектанты масореты
Править тексты, Богу пособить.
Валаам немедленно при этом
Был оболган, попран и убит.

От Моава род Моавитяне
Свой ведут, его папаша Лот,
То же самое Аммонитяне -
Родственный еврейскому народ.

Когда Бог наказывал Гоморру
И в Содоме всё пошло вверх дном,
Предка их зелёным коридором
Ангел вывел под своим крылом.

Но вернёмся к обществу Господню,
Что ещё придумал иудей?
Моисей здесь снова об исподнем:
"Всякое бывает у людей.

Если от случившегося ночью
В стане кто окажется нечист -
Выйдет пусть, своё бельё замочит
И дрожит от холода, как лист,

К вечеру своё обмоет тело
И по обновлению светил
При луне вернётся в стан свой смело,
Дескать, день моленью посвятил.

Место быть должно у вас вне стана,
Выходить до ветра вам туда
Лишь с курком взведённым у нагана
И с лопаткой, что не ерунда.

Ясно всем, зачем волыну взяли,
А с лопаткой - лучше штыковой,
С нею можно, милый мой Израиль,
Окопаться, не вступая в бой.

На природе будешь, сын, садиться,
За собой, что сделаешь, зарой.
Испражнение твоё не птица,
Чтобы скрыться за большой горой.

Стан, где Иегова поселился,
В святости держи по мере сил,
Дабы в мерзость Он не оступился,
От тебя, мой сын, не отступил".

(Представляю, в кожанках, по-скотски,
Взгромоздившись на один редут,
Луначарский, Крупская и Троцкий
О культуре прения ведут.

Друг на друга следуют нападки,
А дойдёт до апогея спор,
В ход пойдут сакральные лопатки…
Лучше шли б они на скотный двор).

Несогласный с мнением Спинозы,
Что левит писал текст не один,
Объяснит пусть мне метаморфозу -
Почему приличный гражданин,

Воровать добро не возжелавший,
Грешниц не желающий прощать,
Должен принимать рабов сбежавших,
А не господину возвращать?

"Появился раб в твоём поместье -
От кого сбежал, не выясняй!
Пусть живёт средь вас на новом месте,
Ты ж прими его, не притесняй".

(Хорошо, когда раб Египтянин,
Бог за милосердие простит.
А как быть, когда Моавитянин,
А ещё страшнее - Аммонит?

Думаю, что ренегат-безбожник,
Про раба вписавший здесь слова,
Джефферсону в Штатах много позже
Помогал писать Билль о Правах).

"Не должно блудниц быть из достойных
Дочерей Израиля. Их дом
Пусть не служит местом для притона..."
Хватит и без них девиц кругом

Центровых, дешёвых и не очень
Для братков и бритых сыновей.
(Олигарх девиц таких, как кочет,
Повезёт топтать на Куршавель).

"Перед Господом в его передней
Не к добру развратником прослыть.
Остолопом надо быть последним
За услуги плотские платить.

За духовное - другое дело
Жертвоприношенье принести...
В чистоте держащим своё тело
Бог и прегрешение простит".

(Ехали друзья, с одним случился
По дороге маленький роман,
Полюбил красавицу и смылся.
Благородно, даром задарма

Взял её в общественной уборной,
Предъявил билет ей на Бейрут,
Про оплату заявивши гордо,
Что гусары денег не берут.

Ай да молодец, ну весь в папашу,
Голубая в нём играет кровь.
Чтоб искоренить беспутства наши,
Больше надо ставить на любовь.

Про любовь к народу стонет Дума,
Общество Господне во плоти.
Кто-то в ней придумал очень умный
Про любовь, чтоб денег не платить).

Кстати, о деньгах небескорыстных.
"Иноземцу с мукой на лице
Серебра ты дать и не помысли,
Разве что слупи с него процент.

Под одним с тобой живёт брат небом.
Денег в рост ему ты не давай,
Серебром с ним поделись и хлебом,
Раздели последний каравай.

Землю, что захватите нахрапом,
В одиночку не переварить,
С братом, дав чиновнику на лапу,
По кадастрам будете делить.

Ближнего не обнеси ты долей,
Не плоди раздоры без числа.
Помни, сын, яичко золотое
Деду с бабкой курочка снесла.

Дед и бабка с внучкой веселились,
А других прогнали от крыльца,
С мышкою они не поделились
И остались вовсе без яйца.

Поделись последним и нелишним
С ближним, пока всё не потерял.
То тебе не взяточник-гаишник,
Сам Всевышний свыше приказал.

Обещал что Богу в услуженье
Выполнить, так выполни уже..."
(Добровольное то приношенье -
Золотые яйца Фаберже.

Не искусствовед я, что приятно,
Но фантазий избежать не смог,
Лишь представил золотые ятра,
Снова заломило между ног).



 
Глава 24. Помни Господа печать!

"В жены муж возьмёт девицу..."
(По любви, а может, нет -
Здесь про то не говорится,
А напрасно, в ней таится
Объяснение, ответ.

Ведь любовь подруги милой
Ввергнет мёртвого в озноб,
А попался к ней на вилы -
Не сорвёшься, до могилы
Впредь висеть тебе, как сноп).

"В жены муж возьмёт девицу,
Дорогих коснётся вил…"
(А связался с аферисткой
Иль попал на феминистку,
Что в психушку угодил).

"Не найдёт благоволенье
Дева вдруг в мужских глазах -
Островатые колени
Или мнений расхожденье,
А в итоге - в пух и прах

Разругались"... (Передряги,
До побоев не дошло б...
Женщины, мои бедняги,
Жизни будничной трудяги -
Как вам с нами тяжело.

Ведь в мужчинах зла не меньше.
Взять японца, паразит,
Сам мотается по гейшам,
А жену отправил к лешим,
Потому лишь что храпит,

Но не он, она, конечно.
Мужу можно, хоть вокзал
Он обрушит храпом встречным
С носопаткою увечной,
Перебитой за "банзай".

Представляете, в квартире
Как в трубе сто децибел,
Не укроешься в сортире,
Впору делать харакири…)
"Со словами - Цоб-цобе!

Муж однажды может выгнать,
Разводное дав письмо
Женщину..." (И пусть на выгон
С ним идёт, другой ханыга
В жёны там её возьмёт.

Пусть идёт к другому мужу,
Чай, идти недалеко...
Но и с этим сядет в лужу -
Вновь окажется ненужной…
Как вам с нами нелегко).

"А умрёт сей муж последний -
Ясно от каких причин:
От жены нравоучений
И побочных увлечений,
Что бывает у мужчин.

Из семейной жизни сферы
Прочь уйдёт навеки мать -
Бывший муж, по списку первый,
С имиджем вдовы и стервы
В дом её не может взять.

Мерзость есть дорожкой склизкой
Без любви ходить во брак"...
(А родишься феминисткой,
Будь ты хоть Любовью Слиской,
А счастливой стать - никак.

Женщин я не обижаю,
Сколько зла таит любовь
Знаю, Слиску обожаю,
Всем Арбатовым желаю
Мужикам не портить кровь.

Пусть кого-то выгоняют,
Только чтоб не далеко,
И обратно возвращают,
Прошлые грехи прощают…
Как вам с нами нелегко).

"Взял кто женщину недавно
В жёны, сразу на войну
Не идёт пусть, в деле славном
Отличится в самом главном -
Ублажит свою жену.

Целый год увеселяет
Женщину молодожён,
Пусть надежду ей вселяет,
Малыша дождётся, лялю,
А потом лишь - под ружьё".

Молодой народ бедовый.
Во спасение семей,
Благоденствия основы,
Дал семиту год медовый,
А не месяц Моисей

Растянуть любви мгновенья...
Сам пророк не устаёт
От своих нравоучений,
Раз за разом наставленья
Словом Бога раздаёт.

Речь повёл он о залоге.
Людям древний тот закон
Был действительно в подмогу
Обходиться без подлогов...
(То не наш аттракцион

Разных там приватизаций
И другой галиматьи,
Где одним в жиру кататься,
Чёрною икрой швыряться,
А другим за всё платить.

Кстати, что такое деньги?
То овеществлённый труд -
Где один сидит в телеге,
Баловень судьбы, Онегин,
А другие жопы рвут.

Деньги это не бумага,
Это даже не успех -
Труд Магнитки и Гулага,
Всех угробленных во благо
Тех, кто рылом "лучше всех".

Речь уже не об евреях,
Дескать, как они умны.
От безмозглости не прея,
На солдате вошь жиреет
И мозги ей не нужны.

Отслоились паразиты,
Всплыли на свои посты,
Всё обстряпав шито-крыто:
Свиньям - полные корыта,
Как предел любой мечты.)

Раньше всё понятней было
Очевидней и честней.
Кто кому начистит рыло
Не всегда решалось силой,
Что отметил Моисей:

"Если кто украл у брата
А его поработил,
В рабство продал без возврата -
Я б такого супостата
Собственной рукой убил".

(Здесь двойной стандарт, похоже.
Не попал Иосиф в плен,
А братьями был низложен
В рабство, чтобы стать чуть позже
Основателем колен

Израиля, не чухонцев.
А что вышли в "лучше всех"
Братья, суть работорговцы,
Место заняли под солнцем -
Моисей забыл их грех.

Чем, скажите, не Рассея?
В рабство продан весь народ,
Ропот слышу с областей я:
Голосуй за Моисея
Он порядок наведёт,

Приструнит монополистов.
Но сомнение берёт:
По каким партийным спискам
С Хакамадой или Слиской
Он на выборы пойдёт?

Бог печётся о народе
И слова Его не блеф,
Но сомненья не уходят -
В Моисеевой колоде
Плутоватый Герман Греф.

Человек квартиру строить
Деньги занимает в долг -
Ипотеку Греф устроит,
Но проценты слупит втрое,
Взяв квартиру под залог

И не возвратив обратно...
Из числа убрать нули,
Дутые за метр квадратный,
Взялся Президент за брата
Ту проблему разрулить.

Лидер новоиспечённый,
Оптимизм его черта,
Но признаться обречён он -
Там, где жуликов до чёрта,
Не изменишь ни черта).

Моисей давал в агитке
Указаний на гора:
"С ближним ты делись избытком,
Дал взаймы - забудь убытки,
Не надейся на возврат...

Не бери в залог ты душу,
То, что сохраняет жизнь -
Жернова или телушку.
У младенца погремушку
Брать ты тоже воздержись"...

(Чтоб вернуть свои деньжата
Не возьмёт в залог братан
У могильщика лопату,
Ум и честь у депутата,
А у пьяницы стакан.

Не бери автомобиль ты.
Выживать прикажешь как?
На какой кривой кобыле
От бордюра наш водила
Отбомбит свой порожняк?)

"Если ближнему немного
Дашь взаймы, в дом не входи,
Не высматривай с порога,
Что возьмёшь ты для залога,
За дверями подожди.

Тот, которому взаймы ты
Не последнее ссудил,
Вытащит худое сито,
Под залог отдаст корыто
Да детей, что наплодил.

Не ложись ты спать, имея
На себе чужой залог,
Возврати его скорее
До захода, не позднее,
Чтоб уснуть несчастный мог

В собственной своей одежде,
А не голым на траве...
Возврати залог невеже
До того, как глупый врежет
Умнику по голове".

(Маргиналов, отщепенцев
Не гони с порога прочь
Гастарбайтеров-пришельцев,
Гул наёмных возмущенцев
Отключи и обесточь.

Правду строить на обмане
В блефовстве поднаторев -
Это мерзость. Россиянам
Бог отвёл одну поляну...
Вы согласны, падре Греф?)

"За отцов не наказуют…"
Хоть совсем не богослов,
Извините, протестую:
За других богов ревнуя
Иегова пять родов

Проклинал, я помню, лично.
Кому верить надо всем -
Иудеям фанатичным
Или максиме приличной,
Что поведал Моисей?

За свои лишь метастазы
Должен сын наказан быть.
Про преступные указы
Иеговы бить всех разом
Мне хотелось бы забыть.

За детей породу сучью
Можно вздрючить пап и мам
Из семей благополучных.
Но закон другому учит -
"Пусть сынок ответит сам

Смертью за свои проступки,
Если пойман, обличён.
Гены - те же незабудки,
А что дочки проститутки -
Мамы точно ни при чём.

Не суди ты их превратно
И не шли таких в острог...
У детдомовского брата
И вдовы в час предзакатный
Не бери одежд в залог...

Всю не оббивай маслину...
Есть у Господа тавро -
Шлёпнет в лоб, и ты счастливый,
Или участью ослиной
Заклеймит старинный род...

Запасая жита в волю,
Ты снопы свои вяжи
И трудись как трудоголик,
А забудешь сноп на поле,
Возвращаться не спеши.

Пусть останется тот снопик
Сироте или вдове
Иль пришельцу. Тех, кто в попе
Оказался, деньги пропил,
Ты не бей по голове.

Виноград свой собирая,
Плод последний не снимай,
Щель оставь в стене сарая,
От трубы теплоцентрали
Ты бомжа не отрывай.

Век тебе пробыть в достатке,
Сердце не ожесточать,
В инсулиновом припадке
Не хрипеть от жизни сладкой...
Помни Господа печать!"



 
Главы 25-26. Восхищение стилем

"Если виновный достоин побоев -
Бить однозначно, подонка лечить".
Здесь возникает вопрос про другое -
Сколько отсыпать и где отпустить?

Действие это должно под приглядом
Быть непременно, решает судья.
Судей библейских, левитов плеяда
Так поступала, законы блюдя.

"Всяк, проигравший пред обществом тяжбу,
Во искупленье гражданской вины
Пусть аккуратно на лавочку ляжет
И до коленей приспустит штаны.

Сорок ударов, не больше, с оттяжкой
Можно позволить влепить по суду
Пряжкою, чтоб не уродовать ляжки
Тем, кто, по сути, украл ерунду...

Не затыкай рот волу, пусть молотит"...
(Заповедь эту трактую я так:
Не выключай микрофон идиоту,
Пусть люди видят какой он дурак).

***

Собственно, всё. Что меня волновало
И познавательно было узнать
Из Моисеевых книг без скандала
Я в меру сил вам хотел передать.

Главы последние Второзаконья
Я опускаю с особой ленцой,
Слишком в них много повторов и вони,
Суть ксенофобий тщеславных жрецов.

Но не могу утаить восхищенья
Слогом и стилем, изыском пера,
Как литератор, моё вам почтенье,
Кто б ни писал, Неемия, Ездра.

Больше скажу - не могу оторваться,
Вязь ваших слов для меня та же сеть,
Если бы в смысл их ещё не вдаваться,
Век бы вас слушать и спать не хотеть.

Тень вашей славы легла на державу,
Многих глупцов за собою маня.
Выборочно пробегусь я по главам
Тем, что написаны не для меня.



 
Глава 27. И скажет весь народ: Аминь!

Будь проклят идола отливший,
Почтивший дух чужих святынь,
Завет поправший и забывший!
И скажет весь народ: Аминь!

Как соус выливший на скатерть,
Будь проклят на души помин
Злословящий отца и матерь!
И скажет весь народ: Аминь!

Межи кто ближнего нарушит,
Свой вырастит на ней жасмин,
Будь проклят в матерь, в бога, в душу…
И скажет весь народ: Аминь!

С пути сбивает кто слепого
И с большака ведёт в полынь
Будь проклят, схвачен, арестован!
И скажет весь народ: Аминь!

Будь проклят тот, кто ляжет с тёщей!
Охолони свой пыл, остынь,
Не тереби святые мощи.
И скажет весь народ: Аминь!

Не оскверняй с роднёю ложе
И от сестры своей отлынь.
Будь проклят гей и скотоложник!
И скажет весь народ: Аминь!

Кто подкупает, убивает
И в тину прячется, как линь,
Будь проклят, гнида тыловая!
И скажет весь народ: Аминь!

Всем, не исполнившим закона,
Что нам дарует неба синь,
Да вставит им Господь пистоны!
И скажет весь народ: Аминь!

А что касается Белова -
Однажды, как Камо, в камин
Его отправит Иегова.
И скажет весь народ: Аминь!



 
Главы 28-29. Каннибализм и другие ужасы

"Лишь перейдёшь ты Иордана воды
И будешь слушать Иеговы глас,
Тебя поставят выше всех народы,
Левитов касту - выше прочих каст.

И снизойдёт на вас у стоек бара
Избранничества элитарный дух,
Не в смысле избранить, иль брать из тары,
А в смысле, круче быть иных братух.

Когда проявишь ты свою отвагу,
С небес услышав окрик Цоб-цобе!
Придут к тебе обещанные блага,
Исполнится их благость на тебе.

Благословен ты в городе и в поле.
Твой чрева плод благословен. Твой скот
Благословен и ящуром не болен,
С тобою вместе движется вперёд.

Благословен ты будешь как при входе,
Бомондом заявляясь на приём,
Так и в момент, когда ты неугоден,
Благословен при выходе твоём.

Твоих врагов с успехом переменным
Бог будет бить и складывать в закут.
Одним путём восстав, аборигены
Семью путями от тебя сбегут.

Благословен пребудешь ты в жилищах
И в житницах, во всяком деле рук,
Внимай словам лишь Господа, дружище,
Оттачивай свой абсолютный слух.

Сокровищницу Бог откроет разом,
И на тебя посыплются с небес
Цветной металл, якутские алмазы,
Нефть Уренгоя, Минусинский лес.

И будут на тебя пыхтеть заводы,
Рабочие на них вдыхать цемент,
И будешь многим ты давать народам,
Не забывай при этом про процент.

Народы взвоют под твоей пятою…"
Здесь обещает скотоводу Бог,
Что сделает его он головою,
А не хвостом, зажатым между ног:

"Лишь выполни, ковбой, совсем немного
(Для пастуха народов так себе):
Не отступись от всех заветов Бога,
Когда услышишь окрик Цоб-цобе!"

Все обещания - всего лишь пряник,
Что съел и позабыл за пять минут.
Чтоб управлять жестоковыйной дрянью
Куда нужнее скотоводу кнут.

Страх наказания иных сильнее,
Прекрасно это понял иудей.
От страха правоверные евреи
Ещё правее стали и верней,

Над миром водрузили крест мальтийский
И молятся в молитвенных домах...
Несчастия на нас приходят списком,
Что описал старательный монах.

Стиль изложеньяподлинно прекрасен,
Слог сочен, как созревший апельсин.
Проклятий всех подробности, нюансы
Я постараюсь здесь не упустить.

Быть для нападок не хочу мишенью,
Но текст почти дословно изложу,
За грубость оборотов, выражений
Заранее прощения прошу.

"Не избежит дефолта и обмана
Тот, к Слову чей не абсолютен слух.
Огромную дыру в своём кармане
Получит тот, кто олух и лопух.

Ты будешь проклят в городе и в поле
В плодах твоих от чрева и скота,
Из главного правителя уволен.
Впредь быть тебе метёлкой у хвоста,

Болтаться у других между ногами
И защищать от гнуса мягкий пах,
А если головой быть, то с рогами,
Застрявшими от тяжести в кустах.

Проклятие, смятение, несчастье
Во всяком деле рук твоих Господь
Пошлёт с небес и к горю безучастный
Вас перепишет в слуги из господ.

Своих, чужих лишишься ты угодий,
Оближешь кукиш с маслом, а не нефть,
И проклят будешь ты уже при входе,
Обматерён при выходе вдвойне.

За то, что Бога перестал бояться,
Нести тебе проклятие времён
И гадом перемётным пресмыкаться,
Доколе ты не будешь истреблён.

Погибнешь скоро за дела лихие,
За то, что Иегове изменил.
Сотрётся память, на твоей могиле
Слёз не обронит Иезекииль"...

Тот самый, что с мечтою о Париже
Вернулся в Ханаан из дальних мест,
Чей слог для нас, переведённый трижды,
Не растерял магический свой блеск.

"Тебя Господь горячкой, воспаленьем
И язвой моровою наградит,
Бить лихорадкой будет в поколеньях
До той поры, пока не истребит.

Палящим жаром, ржавчиной и пылью
Тебя накроет ветер-суховей
И будет гнать, пока не опостылеет
Ему твой шар, народ мой скарабей.

Предаст тебя твой Бог на пораженье,
Врагам отдаст давить твои прыщи.
Для дротиков тебе служить мишенью,
Ты с Господа за точность не взыщи.

Земля железом будет под ногами
И небо медью станет оседать.
Одним путём ты встретишься с врагами,
Семью путями будешь убегать.

По царствам всей земли рассеян будешь,
И трупам вашим грудами лежать,
И птицы прилетят на ваши груди
И некому их будет отогнать.

Весь век тебе скрываться от злодеев,
Доколе ты не будешь истреблён.
Другой твоей невестой овладеет,
И имя ему будет легион.

Коростой поражённый и чесоткой
Ты будешь наблюдать под свист и гвалт,
Как на амвоне дикую чечётку
Матрос отпляшет и насрёт солдат.

Тебе болеть проказой, почечуем.
С Египта с ними не был ты знаком.
Бог со словами - Что сын, покочуем? -
В пустыню тебя выставит пинком.

С болезней, от которых нету средства
Здоровым стать, ты тронешься умом.
Вдобавок Бог оцепененье сердца
Пошлёт в твой дом, и дом пойдёт на слом.

За то, что пренебрёг путём Господним,
На животе тебе ползти в метель!
На ощупь обречён ходить ты в полдень
И в темноте цепляться за плетень.

Не ждать тебе ни славы, ни успеха.
Любой козёл тебя рогами пнёт,
(И социальных органов опека
От унижений тоже не спасёт).

С невестой обручишься, но другой с ней
Спать будет, а тебя на пол спихнёт
(А то и вовсе в ванную прогонит,
Где кран течёт и кафель отстаёт).

Гулящая жена тебя обманет,
Ты ж глядя на потрёпанный шиньон,
Не выставишь её обратно к маме,
А будешь хавать всё её враньё.

Построишь дом - братки его отпишут,
А самого загонят за Можайск,
Где обретёшь законную ты нишу
С пропиской постоянною бомжа.

Насадишь виноградник и не будешь
Перебродивших есть его плодов,
Вола забьёшь - не прикоснешься к блюду,
А в полночь украдут твоих ослов.

Чеченцы отобьют твои отары.
Имения загадит низкий плебс,
Дубравы в них он изведёт на тару
И на фанеру пустит лучший лес.

А сыновья и дочери к другому
Народу отойдут, совсем как скот,
Посадят их в телячие вагоны
И увезут от Иордана вод.

Глазам твоим за близких ужасаться
И всякий день истаивать о них,
Тебе ж в бессилии в ногах кататься,
Оплакивая их без выходных.

Плоды земли с трудом твоим великим
Сожрёт народ, которого не знал
Ты ранее. Согбенный, книзу ликом
Трудиться будешь в поле допоздна.

Сойдешь с ума ты в горе и в позоре
Все выплачешь на выкате глаза,
Когда сынов, загнавши в лепрозорий,
Проказой будет демон истязать".

(Всем заправляет лично Иегова,
Но я остатки веры не губя,
Добрей чтоб сделать лик Его суровый,
Про демона добавил от себя).

"В страданьях хоть немного облегчиться
Позволят дизурия и понос.
И самому тебе паршой покрыться
От ног подошв до корешков волос.

Господь тебя и твоего монарха,
Которого поставишь над собой,
В предел чужой сошлёт одним лишь взмахом
Своей руки, десницы роковой".

(Скорей ногой - руке всесильной Бога
Нужды перетруждать особой нет
Себя здесь... Чтобы выставить с порога,
Важны размер и качество штиблет.

Пророкам были ведомы прекрасно
Число шипов и цвет Господних бутс.
Судьба евреев с Царства до диаспор
Написана на их несчастном лбу -

С обетованных мест переписаться,
Назад вернуться в завершенье бед,
По свету неприкаянно скитаться
И не утратить Господа обет.

Есть мнение, с иных миров неблизких
На Землю опускался кто-то там
Из посвящённых. Базы о прописках
Он передал пророкам-мудрецам

Лишь тем, кто высшим знанием отмечен...
Так "нашим"прислан был привет от "тех"…
Среди зелёных даже человечков
Имеются свои, что "лучше всех".

От них пришли обряды и пароли.
Ещё Мелхиседек, духовный вождь,
Учил жрецов, как мир на страхе строить,
Пророчеством людей ввергая в дрожь).

Ещё с вещами, с кочевою шалью
За Иордан не прибыл Израиль,
Уже сынов за их непослушанье
Стращал нещадно Иезекииль.

"Перед народом встанешь на колени,
Чьи лица плоски, а глаза узки,
Из камня вырубишь предмет моленья
И сам окаменеешь от тоски.

Посмешищем и притчей у народов
Оденешь ты колпак для бубенцов.
Воспринимать вас будут как уродов,
Чьи лица калькой на одно лицо.

Семян на поле ты посеешь густо,
Но налетят то град, то саранча,
И вместо ожидаемой капусты
Получишь ты обглоданный кочан.

Вином своим тебе не напиваться.
Плоды поест неугомонный червь.
Твои маслины будут осыпаться,
Елеем с них не вылечить чирей.

Погубит ржа плоды земли цветущей,
Страдать тебе от страшных перемен,
Пришелиц станет круче и могучей
Любого из Израиля колен.

Всё выше над тобою он и выше
Вверх вознесётся (а ведь гой при том),
Упрётся головою в неба крышу,
А твой удел - зарыться в чернозём.

Что перестал ты Господа бояться,
Наказан будешь шекелем, рублём.
Проклятьям за тобою сворой гнаться,
Доколе ты не будешь истреблён.

За прошлые дела (Бог метит шельму)
Ты станешь умолять дать денег в рост.
И над тобою сжалится пришелец...
Он голова, короче, а ты хвост.

Не соблюдал ты заповеди. Дверцу
Перед собой захлопнул к Богу в рай
Тем, что с великой радостью на сердце
Ты не спешил в молитвенный сарай,

Не обнаружил в вере жара, страсти,
Был к ритуалу холоден, ленив.
За это жди, сотрёт тебя как ластик
Господь о твёрдый жизни абразив.

Не сын Его ты впредь, а греховодник.
Несчастия тебя подстерегут.
С избытками всего на огороде
Служить тебе заклятому врагу.

Финикияне, ассирийцы, персы
Теснить тебя начнут со всех сторон,
Уже не будешь ты их драть за пейсы,
Придёт черёд тебе кормить ворон.

Не ты, как подобает внуку, сыну,
Выискивая виртуальный гроб
Господень, будешь грабить Палестину,
А самого тебя пригреют в лоб.

Проклятья поразят тебя навылет,
Носить тебе железное ярмо
И не снимать его с жестокой выи.
За то, что обормот ты идерьмо,

Пахать тебе и в голоде, и в жажде
Во всяком недостатке пребывать.
И как сказал Господь уже однажды,
В трудах ты будешь хлеб свой добывать.

Господь, чтоб гнётом непосильным мучить,
Пошлет к тебе неведомый народ,
Которого язык, что в горле сучья,
Речь о созвучьях просто не идёт.

Он будет есть весенние запасы,
Скот изведёт и вырежет приплод,
Чем разорит еврейские, гад, массы,
Осевшие у Иордана вод.

Народ тот наглый, старца не уважит
И юноши не пощадит, бандит".
(Такой призыв я слышал не однажды,
Двойной стандарт использует левит.

Не к этому ли Израиль стремился,
Ещё когда планировал Исход,
Чтоб самому навек там поселиться,
Изгнав других от Иордана вод?)

"Затем ли изгоняли вы туземцев,
О головы тупили топоры,
Чтоб пережить весь ужас интервенций
Со стороны неведомой орды?

Народ тот наглый ни вина, ни хлеба
Вам не оставит. С горем пополам
Быль жесточайшаявам явит небыль,
Погибель ваша с ней прибудет к вам.

Теснить в жилищах будет вас, доколе
Враг не разрушит ваших рвов и стен,
Последние повыдергает колья
Из оснований ваших крепостей.

Землетрясениями отутюжит
Господь все складки, швы, следы колонн,
И на форпостах Израиля южных
Исчезнет храм, что строил Соломон.

Ну, а пока в осаде и в стесненьях,
Которыми твой враг тебя стеснит,
Дойдёшь ты до такого униженья,
Которого не видывал левит".

(Воспитанный ещё в стране советской
От реализма я не отступил,
Насколько мог, я не ушёл от текста
Я ни на йоту красок не сгустил).

Довёл себя пророк до исступленья
В желании неверных покарать.
(С таким числом от нормы отклонений
Его бы психиатру показать).

Пугает жрец: "Плод чрева будешь есть ты
И мясо жадно пробовать с ножа
Своих детей, среди дурных известий
Которых ты в стеснении рожал.

В великой роскоши муж, живший с вами,
Изнеженный (особо подчеркну),
На плоть взирая жадными глазами,
Про братьев позабудет и жену,

Не даст ни одному из них из плоти
Детей своих, которых будет есть,
Без вас кусочек лакомый проглотит.
(Каннибализм ужасная болезнь).

Вот женщина, изнеженная крайне,
Ещё вчера не ставила ступней
Не на ковры, а завтра озираясь
Тайком съедает собственных детей,

С родными и не думает делиться,
Одна съедает вышедший послед..."
(Чтоб ей последом этим подавиться.
Каннибализму оправданья нет!)

"Не выполнишь когда слова закона,
Слова, написанные в книге сей,
Бог поразит тебя чумой бубонной -
Так говорил за Бога Моисей -

Болезни постоянные и злые
Бог наведёт с неведомых сторон
На ваши ятра мерзкие и выи,
Доколе род не будет истреблён.

Останется тебя совсем немного,
А было без числа, что в небе звёзд.
Не слушали, сыны, вы голос Бога,
И осерчает Бог на вас всерьёз.

Как радовался, умножая прежде,
Тебя Господь, так завтра, вдруг прозрев,
Вас истребит, увидев взглядом свежим
Кого призрел. На утренней заре

Рассеет Бог тебя по всем народам,
Где будешь ты служить иным богам,
Их изваяньям, фетишам, уродам...
Плясать тебе в экстазе под тамтам

И не найти нигде успокоенья.
Трепещущее сердце не уймёшь.
И оборвётся жизнь в одно мгновенье.
Приходит смерть, когда её не ждёшь.

И будут день и вечер над тобою
Неотвратимость будущих утрат
Конец твой приближать часами с боем
И ходиками тикать до утра.

Наутро, с Богом предвкушая встречу,
С кровати не захочешь ты вставать
И скажешь: О, скорей пришёл бы вечер -
А к ночи снова будешь утро ждать.

На стругах Бог вернёт тебя в Египет
Рабами быть на вечные года.
Купите нас - из трюмов возопите,
Но кто купить захочет вас тогда?"

На это возразить особо нечем,
Кто ж хочет быть метёлкой у хвоста…
Ведь было это дело, я замечу,
Задолго до рождения Христа.

По плинтус Иезекииль красиво
Тех опустил, кому не рваться вверх.
С такою незавидной перспективой
Охота пропадёт быть "лучше всех".

Возможно, с авторством здесь есть сомненья.
Меня смутил такой высокий стиль.
Вам принести готов я извиненье
Достопочтенный Иезекииль.



 
Глава 30. Пока душа болит, со мною Бог

Пока благословенья и проклятия
Дойдут до неразумного сынка,
Скорей от горя поседеет мать его
И по земле прокатятся века.

С чужих земель придёт волна откатная
И принесёт на гребне корабли,
Чтоб вновь собрать все гены доминантные
В пределах богоизбранной земли.

(Когда б не Сталин, Трумэну и Черчиллю
Одним арабов было б не сломить.
Пришлось бы ждать ещё тысячелетия,
Чтобы назад хасидов возвратить

Под небо иудейского Израиля,
Египту ненавистному под бок.
Зачем всё это было нужно Сталину,
Об этом не поведал нам пророк.

Возможно, о маслинах вождь наслышан был,
Хорошего вина хотел испить
И с Дальнего востока в дебри Ближнего
Решил Биробиджан переселить.

Поступкам мы вождя не удивляемся.
Народы для него - колода карт...
Когда жрецов пророчества сбываются,
Жестоковыйных страшныйждёт удар.

Здесь уточнение внести мне хочется,
Есть мнение у новых мудрецов:
События, что сделались пророчеством,
Произошли ещё до всех жрецов,

Придумавших всю фантасмагорию,
Чтоб в мире иудейство утвердить.
Но то альтернативная история,
Особый у неё на всё вердикт).

Скрижали и ковчег давно утрачены,
Возможно, Яхве их забрал назад.
Но где у Иеговы всё прихвачено,
Воистину земля - цветущий сад.

Чтоб людям не скатиться на обочину
С пути прогресса - жрец трубит в тромбон -
Осуществить грядущее пророчество,
Талмуд евреям в помощь и закон.

"Господь наш над тобой умилосердится,
От всех народов пленных возвратит,
Хотя б ты был рассеян до Медведицы,
Как звёзды, лишь бы не был прозелит.

Весьма ты преуспеешь в размножении
Бог племенной сильней других богов,
Взяв Палестину тесно в окружение,
Вернёт под юрисдикцию сынов.

Не за морем святое слово вещее,
Его не охраняет херувим,
Оно в устах и в сердце человеческом,
Не надо далеко ходить за ним.

Подвергнет Бог твой сердце обрезанию
(Как опытнейший кардиохирург),
От рук Его секущего касания
Эгоцентризма разомкнётся круг.

На мировую скорбь душа с надрезами
Откликнется как чуткий камертон.
И если сам ты раньше был как лезвие,
То станешь ты открыт со всех сторон.

На сердце зла не примешь ты и подлости
(Не зря тахикардией занемог),
И о себе сказать ты сможешь с гордостью:
Пока душа болит, со мною Бог".

На выбор предложил левит сентенции:
Жизнь и добро, иначе - смерть и зло.
И что из них причина, а что следствие
Живущему понять не тяжело.

Благословенье выбрать иль проклятия,
Погибнуть в зле или в добре прожить -
Вопрос ребром поставлен в стиле Гамлета:
Ходить за Иордан иль не ходить?

Как жизнь прожить - вопрос не риторический.
За кем идти, когда ты не баран?
Я ж от себя скажу апокрифически:
Не шлялся бы ты, сын, за Иордан.



 
Глава 31. То ли будет по смерти моей

Моисей заповедовал строго,
Призывая к порядку людей:
"Обходной норовили дорогой
Вы приблизиться к Господу Богу...
То ли будет по смерти моей.

Схоронив меня, вовсе начнёте
Вы до Бога ходить по задам,
В смысле, с задних сторон, где живёте,
Долго мешкая на повороте
И к другим забегая богам.

Мне ж - сто двадцать. По немощи общей
В мутных водах уже мне не плыть.
На меня мой народ пусть не ропщет,
С прежней силой, напором и мощью
Мне в атаку его не водить.

Иегова сказал однозначно:
Иордан тебе не перейти.
Я при жизни уже мало значу,
А по смерти моей того паче.
Разошлись наши с Богом пути.

Наш Господь в исполненье завета
Сам за вас будет в сечу ходить,
Драться пикой, мечом и кастетом,
Истребит поголовно при этом
Даже вдов, чтоб врагов не плодить.

Тех, кто, сын, тебе с боку-припёку,
По примеру Его, не жалей.
Вспомни, как разобрался жестоко
Иегова с Сигоном и с Огом...
То ли будет по смерти моей.

Не забудет Господь вас по-свойски
И над вами Свой выбросит флаг,
Мне же Бог подобрал на погосте
Место, где отгрузить мои кости,
И уже подогнал катафалк.

Иисус, сын Навина еврея
Перед вами пойдёт словно лев.
Как когда-то я бил Аморреев,
Перебьёт он, детей не жалея,
Все другие народы на ев.

Бог не бросит тебя, не оставит,
У твоих Он пребудет дверей,
Как при жизни моей непрестанно
Будет Бог к вам заглядывать в спальни...
То ли будет по смерти моей".

Приобнял Бог пророка  за шею:
"Смерть с бумагой стоит на углу,
Что имеет к тебе отношенье,
И едва подпишу Я прошенье,
Как народ твой ударится в блуд,

Позабудет тебя очень скоро,
Будет сердце Моё огорчать,
По субботам с журналами порно
Кокаин станет нюхать в уборной
И подружится с Ксюшей Собчак.

Потому напиши-ка Мне песню,
Почему Иегова так зол....
Песня часто не хуже свидетельств
Вам расскажет, кто есть буревестник,
А кто, мягко сказать, не орёл.

Песни текст прикрепи на заборе,
Чтоб слова донести до глухих.
Пусть поют под фанеру и в хоре,
А как ввергну сынов моих в горе,
Будет песня сия против них.

На сынов Израиля Мне будет
То свидетельством. Твой компромат
Разлетится по множеству студий
И пусть люди Меня не осудят,
Если в песенке встретится мат.

Их в ничейную землю-харчевню
Я привёл, где туземцы не в счёт
Те, чьи трупы плывут по теченью,
Неопрятным своим облаченьем
Молоко отравляя и мёд.

Это всё не имеет значенья.
Мне ж обидней куда за сынов.
Нарушают завет, а точнее,
Лишь насытятся и утучнеют
До чужих подаются богов.

Нет почтения в них, одна наглость
Да охота до женщин чужих.
Неуёмна еврейская жадность...
Ох, уж эта Мне пассионарность,
Врезать бы Гумилёву под дых".

С детства, помнится, косноязычный
Песню всё ж написал Моисей.
Смысл простой: Жили вы неприлично,
Иегова порол вас публично...
То ли будет по смерти моей.



 
Главы 32-33. Лебединая песня Моисея

Внемлите небеса, я буду говорить,
И слушайте поля слова из уст моих,
Учение моё как дождь я буду лить.
Пусть выпадет роса тех капель золотых
На траву и кусты, на зелень и на жмых.

Бог истины наш Бог и нет неправды в нём.
Правдив и верен Он, твердыня всех твердынь.
Не раз Он поражал врагов своим огнём,
В час страшного суда на головы гордынь
Могуществом своим обрушит неба синь.

Но развратился весь пред Ним его народ,
В пороках родовых строптивый сын погряз,
Пустился он в разврат у Иордана вод.
Здесь несмышлёных я хотел спросить бы вас:
Не Он ли ваш Отец, с кем спорите подчас?

Одумайся, смирись, мой вероломный сын,
Тебя Бог сотворил, устроиться помог.
Ты в масле с давних пор катаешься как сыр,
Где мёд и молоко. Кто дал тебе чертог?
Спросите у дедов, кто истинный ваш Бог,

На полном кто скаку не оборвал ваш бег?
Я Господу и вам свой посвящаю стих.
Часть Иеговы есть народ, что "лучше всех",
Прах старцев он хранит, родителей своих,
А что до всех других - плевать ему на них.

Когда кроил наш Бог земли цветной палас,
Иаков свой удел в пустыне приобрёл,
Но в дикости степной Бог не покинул нас
И по числу колен Израиля счёт вёл,
Свой охранял народ как истинный орёл,

Смотрел за ним, хранил как ока Своего
Зеницу, для орлов её важнее нет.
На крыльях поднял Бог сынов под небосвод.
Когда им подарил Бог первый пистолет,
Чужих богов при нём тогда простыл и след.

Господь тебя с руки, чем Бог пошлёт, кормил,
От тука брал земли, от родниковых вод.
Он кашу с топора, когда припрёт, варил,
Елей гнал из скалы, из камня делал мёд...
С сырого молока твой не болел живот.

Кровь виноградных лоз при Господе сын пил,
Ребёнку, знают все, сто грамм не повредят.
Пивной алкоголизм лечил по мере сил,
А после про Него, мол, опиум и яд
Слух люди распустив, пить будут всё подряд.

У Бога под крылом Израиль утучнел,
На Господа харчах раздался как павлин,
От сытости своей Заступника презрел.
За жертвой перестал сын заходить в овин,
Короче оборзел, повёл себя как свин.

Охочий до девиц до блуда волонтёр
Богами раздражал чужими Своего,
И в Иегове гнев сложился как костёр,
Что вспыхнул до небес. Речь Бога Самого
Я лишь передаю, послушаем Его:

"Лицо сокрою Я, не видеть чтоб конец
Сынов и дочерей. Род развращённый их
Растает на земле, как тает леденец.
А верности коль нет в назначенных Моих,
Свой выплесну Я гнев на них как на чужих.

Их суетный уклад Меня ввергает в брань,
Острее Мне ножа сынов политеизм.
Меня не огорчат ни Будда, ни Коран,
Тем более Мой Сын, ни даже атеизм -
Зато упёрся мне их теодебилизм.

Обилием забот народ Я наделил,
Чтоб в праздности не жил, не ведал про тоску.
На ленточки Меня порезал Мой дебил -
Под каждую нужду кромсает по божку,
Желанье возбудил снести с него башку.

Во Мне горит огонь, до ада Меня жжёт,
До оснований гор всю землю опалит,
Вся преисподняя в груди Моей живёт...
(И если сам Господь об этом говорит -
Выходит, что при Нём природа - сателлит.

Лишь потому глупцам так много сходит с рук,
Что люди - это суть, ряд знаковых фигур.
Дал крылья им Господь, а сам сжимает круг...
Не ведает порой Всевышний демиург,
Как можно проучить сих неразумных кур).

Все бедствия на них Я разом соберу
И стрелы истощу, мор напущу и глад.
Их ослабевших зверь настигнет поутру,
В отмщении Моём всех будет рвать подряд,
И дело довершит ползучих тварей яд.

Извне детей губить их будет острый меч,
От ужаса сойдут с ума и мал, и стар.
Могу легко народ Свой в лагерь Я упечь,
Рассыпать по земле, размазать, распластать
И многое ещё, о чём молчат уста.

Боюсь лишь одного, что недруги сынов
Весь перечень заслуг Моих возьмут себе,
Припишут, приплетут сюда иных богов,
Начнут лупить в тамтам и прыгать при ходьбе,
И Мой услышит скот чужое Цоб-цобе.

В сравнении со Мной - тварь, платяная вошь,
Сумевший о себе такое возомнить.
Что до Моих врагов, в них смысла ни на грош,
Их полчища легко в подкладку заманить,
Как гнид передавить, начальников - судить.

Их виноград от лоз Содомских. Терпкий яд
Таят в себе Гоморры горькие грозды,
Драконов ярость в них сжигает всех подряд.
И с веток вниз летят заблудшие дрозды,
Отведавшие те порочные плоды.

Где их куриный бог, что сможет исцелить,
Обратно возвратить их из небытия?
Я ж изострю свой меч, возмездие свершить
Нашлю куриный грипп, над миром Судия,
На свете Бог один и этот Бог есть Я".

Как повелел Господь, всех стад Его пастух
Песнь за день Моисей для Бога написал.
Народу он изрёк слова той песни вслух,
Свой опус изложил как с чистого листа
И сделал всё что мог, чтоб шлягером он стал.

Проект с ним поднимал сын Иисус Навин,
Тинэйджеров молил не жаться по углам
И при словах о сверхвозвышенной любви
Не дрыгаться, а петь, тусовки под тамтам
Оставить первобытно-диким племенам.

Счёт с жизнью Моисей готовился свести,
Неумолимый Бог отдал ему приказ -
На гору Аварим плоть бренную снести,
На землю Ханаан взглянуть в последний раз
И где-то по часам с полудня до шести
К народу своему достойно отойти.



 
Глава 34. Уход Моисея. Раздвоение личности

За рекой Иордан Моисей не жилец,
Провинился пред Господом в самом конце.
О себе Моисей, зная близкий конец,
Говорил исключительно в третьем лице.

За него я подумал: "Раз Книга моя,
Не позволю жрецам содержанье менять.
Про меня скажут - он, за себя скажу - я,
Мне решать от какого лица выступать.

И взошел Моисей с Моавитских равнин
Посмотреть на ручьи, из которых не пить,
Где потом обоснуется главный раввин,
Куда мне мой Господь не дозволил ступить.

Там по слову Господню почил Моисей.
Плоть осталась в земле, дух мой - на небосвод
Отошёл к Иегове на мой юбилей,
Было мне в это время сто двадцать всего.

На долине Моава в земле погребён,
Там покоится вечным покоем мой прах.
С незапамятных дней и до ваших времён
Где могила моя, знает только Аллах.

Моисею сто двадцать всего, как почил,
Было лет, как уста он замкнул на замок.
Зренье не притупил, уходил полон сил,
Но ослушаться я Иегову не мог.

Тридцать дней Моисея, судьбину кляня,
Всё оплакивали Израиля сыны...
Через тридцать веков вспоминайте меня
За мои разноцветные вещие сны".




Книга Иисуса Навина

 
Глава 1. Завершение Исхода

Как завалится детина
К девственнице на порог
Обесчестить Палестину -
Книга Иисус Навина
Поведёт тому итог.

С пару тысяч до Ислама
Лет, как Бог им повелел,
Подались до Ханаана
Племена от Авраама,
Что Иакова колен.

Те достойные потомки
В край, где реки с молоком,
За обещанной сгущёнкой
Заявились не с котомкой,
А с мечами и с псалмом.

Перелётные те птахи
Завершили перелёт.
Израильские рубаки
Обещаньем Бога Яхве
Оправдали свой налёт,

Как они младенцев били,
Дескать, знали, что творим...
Тем, кто слишком щепетилен,
Я напомню об Аттиле,
Как громил онДревний Рим.

Сила есть ума не надо,
А добавить к силе ум,
Одержимость до упаду -
Завершеньем интифады
Мировой грядёт триумф.

Яхве выполнит обет свой,
Сдаст евреям Ханаан.
Как лишать народы девства
Передаст Господь в наследство
Пролетариям всех стран.

Говорил Бог Иисусу:
"Моисей почил, мой раб,
Никогда он не был трусом,
Мой пророк весьма искусный,
Но как полководец - слаб,

Сорок лет водил в пустыне,
От погони уводил
Свой народ, но Палестину
Буйволицею за вымя
Не словил и не сдоил.

Встань, Навин, за Иордан свой
Обрати орлиный взгляд.
Все угодья Ханаана
Отдаю Я вам приданным
До самой реки Евфрат.

К западу от солнца будут
Вам пределы, где стопы
Ваших ног пройдут. Повсюду
Я хранителем пребуду
Племенной твоей толпы,

Визы выдам без ОВИРа.
К Яхве соблаговолят
Лорды Бальфуры* и Киры*
И прокатятся по миру
Волны ваших интифад".

Речь левиты услыхали
Иеговы, ну и слух,
И в анналы записали
Те слова прочнее стали
Поддержать еврейский дух.

* Артур Джеймс Бальфур, британский премьер-министр, в 1906 году предложил отдать евреям Палестину
** Персидский царь Кир, разрешивший нескольким тысячам иудеев вернуться в Иерусалим



 
Глава 2. Блудница Раав

Иисус сын Навина разведать послал из Ситтима
Соглядатаев двух и пришли служки в Иерихон.
В дом блудницы зашли они заночевать без интима,
Но проведали люди про странности этих тихонь

И царю донесли, что какие-то два иудея
Заглянули к блуднице на красный фонарь неспроста.
Не от прелестей блудной Раав те ребята балдеют,
А узнать норовят про совсем не срамные места.

Не нужны им ни сиськи Анфиски, ни малые губы.
Их вопросы другие совсем отрывают от сна -
Психотропные где воют Иерихонские трубы
И какой музыкальный ещё есть в стране арсенал?

Царь тот Иерихонский отдал приказанье блуднице
Обслужить тех клиентов и после составить отчёт
Обо всём, в чём подвигла их проговориться,
И какие ещё она тайны из них извлечёт.

Сам начальник спецслужб в подобающем случаю ранге
(Что не ниже Ягоды - готов заключить я пари),
Лично к ней заявившись, приказ передал на бумаге
И Раав на ушко с придыханием так говорил:

"Укажи на людей мне, пришедших к тебе ночью поздней,
Что впустила в свой дом ты, как делала это не раз,
Ибо отроки эти явились сюда строить козни
И узнать, что мы прячем подальше от вражеских глаз".

Но Раав тех мальчишек сокрыла от власти, сказавши:
"Побывали два юных семита в публичном дому,
Про Муму в Иордане трепались, изрядно поддавши,
А зачем приходили - сама до сих пор не пойму.

Когда ж в сумерки вам затворять надлежало ворота,
Прочь, икая, ушли, озираясь лишь по сторонам.
Так гонитесь за ними до самого вы поворота,
А догнав, расспросите как вброд перейти Иордан".

Посланные блудницей до самой неслись переправы
Разузнать, где форсируют вражьи войска Иордан.
Так всерьёз и конкретно послала блудница Раав их,
Что те псы контрразведки оббегали весь Ханаан.

Чтоб с поличным накрыть тех лазутчиков от Иеговы,
Все дома обыскали, в сараях валили дрова,
Ночью в спальни врывались, облазили стражи альковы,
Из шкафов извлекали сантехников, ждущих трамвай.

Изучали внимательно паспорт, сличали прописку,
Ломанувшихся в клумбу наряд извлекал из цветов,
Что средь них нет чужих, узнавали менты по пиписькам,
Благо тот, кто попался тогда, пребывал без штанов.

(Много позже в Чечне, защищая мир от терроризма,
Подозрительных лиц раздевать будет аж до трусов
Федерал, чтоб узнать отношение их к ваххабизму
По причине отсутствия всяких трусов у отцов).

Раав спрятала соглядатаев, но не на балконе,
А на кровле в снопах, оказала семитам почёт,
И когда затворили ворота в том Иерихоне,
На дому поместила табличку: "Закрыт на учёт".

Прежде чем угнездились, уснули ребята в соломе,
К ним на кровлю взошла и сказала: "Для всех не секрет,
Что прогнило всё в нашем от века языческом доме,
Нет в нём веры единой, а значит, спасения нет.

Знаю я, что Господь вам отдал Палестинскую область,
Край цветущий позволив скупить на корню за гроши.
Навели вы на жителей ужас, посеяли робость
Тем, что воды в морях перед вами Господь иссушил.

Знаю я, как бежали вы от дурака фараона,
Золотишко прибрав и в Египте казну обобрав,
По оффшорам заранее спрятав свои миллионы,
Ойкуменой решив свой расширить еврейский анклав.

Если дверь на запоре, то вы залезаете в окна.
Вам народы чужие по жизни - навоз и балласт,
С Аморреев царём обошлись вы настолько жестоко,
Что весь энтузиазм вам перечить мгновенно угас.

Сердце наше ослабло, не дух в нас, а страх непотребен,
Мужики оскотинились, женщины перепились.
Племенной ваш Господь полновластный хозяин на небе,
Но на ваши разборки послушно спускается вниз.

Если сердце Его на народы все воспламенилось
(Даже собственных вас Он и то переносит с трудом),
Поклянитесь мне Господом вашим: как сделала милость
Вам блудница Раав, так и вы защитите мой дом.

Когда в край наш ворвётесь доить Палестинское вымя,
Всех других оторвать от его благодатных сосков,
Поклянитесь, что мать и отца сохраните живыми,
Пощадите сестёр моих, братьев, дядьёв и зятьёв.

Поклянитесь здоровьем, что бойня мой дом не затронет,
Обойдёт стороною чертог иудейская смерть,
А иначе я вам, как другим, постелю на балконе
И случится потом вам на пыточной дыбе висеть".

Скажем прямо, у этих ребят не особый был выбор.
Заключили с блудницей кабальный они договор -
Всех под бритву пустить, но родню аферистки не выбрить
И оставить в живых, что, по их разуменью, позор.

Про захваты земель их преступные помыслы знала
Та Раав, но за то, что властям не сдала тех ребят,
Ей обещана жизнь, что само по себе и не мало,
А что слово их твёрдо, ребята псалмом подтвердят.

"В вечной тяжбе за землю Господь Ханаан нам присудит.
Бога рейдеры мы и с мечами ворвёмся сюда.
Смерти наша душа вместо вашей пусть предана будет,
Если мы позабудем про тех, кто сдавал города".

В горы путь указала Раав молодцам неслучайно,
Где три дня им скрываться велела, чтоб не замели
До возврата дозоров - тем выдала важную тайну
О размерах доподлинных той Ханаанской земли.

На какие порой ни пускаются только уловки
Люди, если клюкой постучится к ним смерть на постой...
В ночь спустила Раав соглядатаев тех на верёвке,
Ибо был её дом её крепость в стене городской.

И сказали лазутчики: "Той же верёвкой червлёной
Обозначь нам окно и держи при себе всех родных,
Переметь их сурьмой, как угодно, хоть краской зелёной,
Чтобы нам отличить их от прочих иных шибутных.

Если наша рука чью-то голову в комнате вашей
Рассечёт палашом, будь то тёща-змея иль свекровь -
Кровь пролитая ляжет позором на головы наши,
Кто ж ступил за порог - на его голове будет кровь.

Если вдруг форс-мажор, а тем более если случится,
Наше дело откроешь ты - то от заклятий твоих
Мы свободны"... "Да будет по-вашему!" - молвит блудница
И верёвку с окошка спускает, одну на двоих.

Отпустила Раав их, семиты домой возвратились.
Как героев лазутчиков лично поздравил главком.
Получили они от блудницы огромную милость,
А как с ней расплатились и чем, мы узнаем потом.

Подвиг это иль подлость - какое нам в сущности дело,
Как смотреть. Право жить означает порой чью-то смерть.
Сколько разных разведчиков в женских объятьях сгорело
И как многим ещё суждено в тех объятьях сгореть.

Электрический стул - продолжение жарких объятий.
Для кого-то, возможно, подобный конец - ерунда.
Как вам спится, любезный, с блудницей в железной кровати,
Если к сетке матраца уже подвели провода?

Здесь предательство для осуждения служит мишенью,
Для людей интересны мотивы его, типажи.
Возводя подлость в доблесть во имя великих свершений,
Эту миссию скверную жрец на блудниц возложил.



 
Главы 3-6. Иерихон

Иисус поутру рано
Встал и в путь повёл народ
От Ситтима к Иордану,
Всех священников вперёд

Шлёт. Ковчег завета с ними,
В Иордан они войдут,
Где свою обувку снимут
На резиновом ходу.

Шлёт им Яхве свои знаки:
"В воду ступите стопой
И вода в момент иссякнет,
Остановится стеной

И застынет водопадом,
Капли книзу не прольёт,
Пока водную преграду
Весь народ не перейдёт".

Иисуса Бог прославил.
От подобных новостей
Все его боятся стали,
Словно это Моисей.

Скажет как, так и случится.
Иордан в погожий год
В жатвы дни овса, пшеницы
Вброд ребёнок перейдёт.

В Иордане не утопли...
Военкому что с того,
Кто страдал от плоскостопья,
Кто с отсутствия его?

Иудеев, чтоб сразиться,
При оружии на брань
Сорок тысяч вышло биться,
Больше было не собрать.

Мельче не натянешь сито
Выполнять призыва план,
Бронь отнимешь у левитов -
Сам пойдёшь за Иордан.

Приписное - это липа.
Моисей не обрезал
Свой народ с времён Египта...
Люд сознательней не стал.

Гвардия повымирала,
Чьих концов коснулся нож.
А народ без ритуала
Яхве, что солдату вошь.

Отрок не по назначенью
Крайнюю терзает плоть...
Дал команду положенье
Выправить тогда Господь.

Приказал Он Иисусу
Поострей точить ножи
И обрезать, как капусту,
Что неправильно лежит.

Суть древнейшего обряда
В том, чтоб знать в момент любой,
Чувствовать, что Бог твой рядом,
Ну, буквально, под рукой.

Непростое это действо
Точно выполнил Главком
И назвал святое место:
"Обрезанья славный холм".

В той равнине очень плоской
Редкость даже косогор.
Уж не знаю, до иль после
Появился там бугор.

Кто в Египте был обрезан
В бозе тот давно почил.
Люд обрезанный болезный
Приписное получил.

Прекратил Всевышний манну
Сыпать им дождём с небес.
Зерновые Ханаана
Начал есть еврейский плебс.

Пышки пресные месились,
Хлеб на Пасху ел народ.
Помощь с неба прекратилась
Там, где мёд рекой течёт.

Городом в походе первым
Пал тогда Иерихон,
Когда действуя на нервы,
Осадив со всех сторон,

Вокруг стен его носили
Семь священников ковчег,
Как Бастилию святили,
Чтоб разрушить без помех.

И пока звучали трубы,
Рот закрыть был всем приказ.
Если кто покажет зубы,
Тубой врежут между глаз.

В барабаны, что есть силы,
Били. Дух ожесточал
Свой народ - его водили,
А он в тряпочку молчал,

Точно в рот загнали дышло
Или врезали под дых.
На прогулку в поле вышло
Общество глухонемых.

За шесть дней не проронилось
С губ сыновних слово мать...
Одним словом, накопилось,
Появилось, что сказать.

В день седьмой своим порядком
Укрепления семь раз
Обошли сыны. Всем рявкнуть
Во всё горло дал приказ

Иисус Навин (воскликнуть,
Если к тексту ближе быть,
Сил наличных поелику
Полагалось возопить).

Разом все взревели трубы,
Брань неслась со всех сторон,
И под матерщиной грубой
Задрожал Иерихон.

Вниз посыпалась на выи
Неба синяя эмаль,
Стены многовековые
Рухнули как "Транс-Вааль".

Город подвели левиты
Под заклятие "херем",
Этот значит, в нём наймитам
Делать нечего совсем,

Не снасильничать девицу
(Хоть страшна, как смертный грех),
Барышами не разжиться -
Истребить здесь надо всех,

Левых, правых и неправых.
Чтоб безбожником не слыть,
Надо Господу во славу
Всех в капусту изрубить.

(Мы такое наблюдали:
По левицкому суду,
Помнится, царя убрали
В восемнадцатом году.

Голубую кровь с убитых
Кислотой смыв во дворе,
Обошлись тогда бандиты
Без заклятия "херем".)

Золото и медь, железо
И награбленный весь хлам
Надо сдать жрецам помпезно,
А не прятать по углам,

Над живыми не глумиться,
Добивать в единый миг...
Лишь одна Раав блудница
Здесь останется в живых.

Оккупанты слово сдержат,
Ту Раав с её роднёй
Вместе с нею не зарежут,
Не размажут пятернёй.

Глаз долой тому, кто в прошлом
Упрекнёт... Раав вдова.
Если Книге верить можно,
До сих пор она жива.

Ничего о ней не слышно.
Исполнительный левит,
Нам про смерть блудницы бывшей
Ничего не говорит,

Но сомненье меня мучит,
Почему молчит, как шланг?
Очевидно не из лучших
Смерть ту женщину нашла.

Предавать кому случится -
Не видать тому добра.
Неслучайно Бог блудницу
Эту роль сыграть избрал

На подмостках Палестины…
От сценических проблем
Вновь вернёмся мы к Навину
И к заклятию "херем".

Слёз по городу не пролил
Иисус, поклялся он:
"Будет впредь пред Богом проклят
Вложит кто в Иерихон

Капитал и вновь отстроит
Ханаанский этот град..."
(Не играет вовсе роли,
Что за пять веков назад

До рождения Навина
И с тех пор без перемен
Был Иерихон в руинах,
Не имел защитных стен.

Знал про это кто едва ли.
Был неграмотным народ,
Геродота не читали,
Не родился Геродот.

Вымысел не есть химера.
Вырастают города,
Чтоб потом во имя веры
Вновь исчезнуть навсегда.

У жрецов одно есть свойство:
Силой красного словца
Убедят народ в геройстве
Скотовода-праотца.

Спорить с ними неохота.
Реноме чтоб не терять,
Летописцам с Геродотом
Надо вымысел сверять.

Если кто до самой сути
Постарается дойти,
Дуглас Рид и Гече Густав
Им попутчики в пути.

И за них я не отвечу,
Мне другие не указ...
Может быть, и Густав Гече
Тоже кое в чём фантаст.

Тайны он большой не выдал,
Уточнив столетий счёт…
Для меня важнее вывод
Из того, что я прочёл.

Про свой опус понял верно -
Прежде чем сдавать в печать,
Помолчать совсем не вредно,
Чтоб сильнее прокричать

О неравенстве великом...
Грянет вопль со всех сторон
И падёт под общим криком
Призрак - град Иерихон.

Лишь одна Раав блудница
Доживёт до лучших дней.
Сам Шойгу спасать примчится
Ту мадам из-под камней.

Сохраняя честь мундира,
Скажет он её родне,
Что нельзя иметь квартиру
В городской стене. Верней

И намного безопасней
Жить в местах совсем иных,
Где еврей не рвётся к власти,
Палестина среди них.

Потрясеньям в том районе
Потеряли люди счёт.
На сейсмическом разломе
Нынче Сирию трясёт).

Поступила эпохально,
Город сдав врагам, Раав.
Ждёт её судьба лихая,
Если я хоть в чём-то прав.



 
Глава 7. О хереме и гаишниках

Вспомним про заклятие "херем".
У евреев нет его страшнее.
Только оборзевшие совсем
Иль кретин в четвёртом поколенье

Смеют предписанье нарушать.
Требует закон тот "охеремший"
Поголовно жизни всех лишать
До птенцов, забившихся в скворечню.

По этимологии - "гарем",
Отгороженный удел, что значит
Посторонних не пускать (как в Кремль,
Где скопцов что сорных трав на даче).

В жертву Яхве следует снести
Всё, что от меча спастись не сможет.
Всех, кого загон в себя вместит,
Надо порубить и уничтожить.

Иегове всё принадлежит.
Что лежит в чужих домах и рядом
Следует поставить под ножи
Или сжечь по этому обряду.

(Не согласный с действием таким
Я "херем" послал бы в богадельню,
Слово произнёс бы я "херим"
По слогам не слитно, а раздельно).

Если кто поступит вопреки
Мерзкому заклятию "херему",
Очень пострадают мужики
(Ходорковский с ними будет в тему).

Непонятно, думал чем Ахан,
Из колена от Иуды малец,
Возомнил, похоже, что пахан
(Не пахан он вовсе, а засранец).

Из заклятого, представьте, взял
И беду на весь народ накликал,
Никому об этом не сказал,
Алчности своей следы, улики

Он сокрыл, но не отвёз в оффшор
Всё, что мог потом один потратить -
То, что, мягко сказано, нашёл,
Под ковёр упрятал под кроватью.

Возгорелся разом на сынов
Гнев Господень за проступок мужа,
Но насколько будет он суров
Раньше срока Бог не обнаружит.

В сказ про мародёров и хапуг,
Одержимых манией величья,
Сдвинув набекрень свою кепу,
Пару слов добавит переписчик.

***

Иисус с Иерихона
Шлёт народ свой в город Гай,
Разузнали чтоб подробно,
Как к рукам прибрать тот край.

Возвратившись к Иисусу
Начинают люди врать,
Подвергаются искусу
Свою значимость поднять

У Навина - занижают
Весь состав Гаишных войск,
Одним словом, не въезжают
(Мир устал от их геройств).

Войск три тысячи, чтоб взять тот
Град, они послать спешат,
И с размаху голым задом
Попадают на ежа.

Их встречает нелюбезно
Тот Гаишный город Гай,
Ментовские вынув жезла,
Гонит с криками "банзай",

Догоняет, прав лишает,
Побольней чтоб укусить,
И числом их убивает
Аж до тридцати шести.

(По военным меркам - плохо,
Не развили свой успех.
Ведь евреи в ту эпоху
Под "херем" мочили всех).

В час, когда их крепко взгреют
(Что случалось иногда),
Сердце-льдина у евреев
Обтекала как вода.

Иисус свои одежды
Разодрал, на лице пал,
Так, не размыкая вежды,
Аж до вечера лежал.

Посыпала себя прахом
Вся воинственная знать,
На груди рвала рубаху
Богу душу показать.

Иисус сказал: "Владыка,
Для чего ты свой народ
Заставляешь горе мыкать,
А не двигаться вперёд?

Перевёл за Иордан нас
Для чего? - В мясном котле
Порубить нас, как баранов?
Фаршем сделать для котлет?

К ненавистным Аморреям
Отрядил Ты нас на кич,
Где всех наших назареев
Под скинхедов станут стричь.

Хананеи разорутся:
Бей евреев! Против нас
Все народы соберутся
Точно вкладчики у касс".

(Бей жидов, спасай Рассею -
Слышали и мы не раз.
Очевидно, Аморреи
По сей день живут средь нас,

Спор решают кулаками...
Есть у нас для голытьбы
Игрище - борьба с жидами,
Вид классической борьбы.

Сами справимся едва ли -
Антисемитизм в крови.
Разобраться с нашей швалью
Где ты, Иисус Навин?)

Чутким ухом Макашова
Из истории глубин
Слышу я как Иегову
Иисус корил Навин:

"В город Гай твои лишенцы
Возвратить пришли права,
А службисты-извращенцы
Били их по головам.

Юдофобам Ты добавил
В сердце радости мотив
Наших бить, им ту забаву
По уставу разрешив.

Что над нами ты задумал? -
Перевёл за Иордан
И поставил нас под дуло
Пролетариев всех стран.

Что сказать, когда Израиль
Обратил своим врагам
Все тылы? Того ли ждали
Исаак и Авраам?

Обещал Ты нам заветом
Здесь житьё, питьё, бабьё,
А народ простой при этом
На гаишника копьё

Насадил Ты... Взять мигалку
Я б и сам не возражал,
Но менту в полоску палку
Ты зачем разрисовал?

Право грабить на дорогах
Кто убогому вручил -
Ты ли Сущий иль у Бога
Есть иной повыше чин?

Разрешите обратиться:
Под фанфары загремим,
Наше имя истребится,
Но и Ваше вместе с ним

Позабудется.  А завтра
Перестанет Бога чтить,
Проклинать эвакуатор
Будет люд в глухой ночи,

Просыпаться утром хмуро.
Техосмотр, ГИБДД,
Эти аббревиатуры
Приведут к большой беде.

Избежавшие облавы,
Миновавшие заслон,
Вспомнят люди Божью славу
Со словами: пронесло.

Так зачем Ты, Сущий Боже,
Эту кашу заварил?"
Бог одумался похоже
И в ответ заговорил:

"Встань, на что это похоже?
Не мышей пришёл ловить,
Неудобно как-то лёжа
О Великом говорить.

Для чего ты пал на лице?
Налицо здесь воровство.
Обойдёмся без милиций,
Сор не вынесем на двор.

Вы с того не устояли,
Обратили тыл врагам,
Что заклятое украли,
Получили по рогам,

Божью долю утаили,
И бойцы ГИБДД
Вас за то с горы спустили
И мочили, как в биде.

Вы ж пока не истребите
Из среды своей ворюг,
Лишь своим умом живите,
Иегова вам не друг.

А того, кто здесь с "херемом"
Под запрет подставил вас,
Надо выпороть примерно,
То не просьба, а приказ.

Пусть вернёт не половину,
Это вам не по суду...
Не придёт когда с повинной,
Я виновного найду.

Всех обыскивать не буду,
На колено укажу,
Как предателя Иуду
Я примерно накажу,

Извлеку на свет воришку
И сокрытое при нём.
Вам останется не слишком -
Мародёра сжечь огнём".

Иисус Навин назавтра
Всех начальников созвал,
Встал и в позе Бонапарта
За процессом наблюдал.

По коленам постепенно
Подводили всех к окну.
На Иудино колено
Иегова пальцем ткнул.

Племя выяснил, семейство.
Тут свидетели нашлись,
С дознавателями вместе
До Ахана добрались.

Замели его без шума.
Только начали трясти,
Препираться тот не думал -
Срок надеялся скостить.

Двести сиклей, что немало,
Возвратил он серебра,
Золотых вещей навалом
И по мелочи добра.

Отдавая без изъяна
Сеннаарское шматьё,
Говорил он с верой явной
На дальнейшее житьё:

"На красивую повёлся
Я одежду, остолоп,
Что на заднице не рвётся,
Когда прыгаешь в седло,

У меня одно пальтишко,
Сам я с детства инвалид.
А от блеска золотишка
Кто ж из наших устоит?

Как бы ни было мне больно,
Всё, что раньше приобрёл,
Возвращаю добровольно,
Занесите в протокол.

Согрешил я перед Богом,
Всех подставил на горе.
Не судите меня строго,
Искупить позвольте грех".

Но не дал ему свободу
Иисус, решил Навин
В мягкотелую породу
Свой добавить озверин.

Под горой одних убитых
Тридцать шесть тогда нашлось...
На воришке, как с бандитом,
Люди выместили злость.

В час, когда Ахора били,
Не досталось всем камней.
Без обид чтоб, порешили
Сжечь парнишку на огне,

Положили на лежанку
Дров охапку, вор внутри...
(Загорелась первой шапка.
Хорошо она горит

На ворах любой породы.
Хорошо б указ принять -
На избранников народа
Шапки силой надевать.

Головной убор однажды
Ярко вспыхнет, и тогда
Наш электорат, сам в саже,
Разберётся без труда,

Чем живёт Охотный ряд наш...
Исполнительная власть
Навела б в стране порядок,
Кабы ей самой не красть).

На останки навалили
Из булыжников бугор,
И назвали ту долину
В знак несчастия - Ахор.

Не одной трактовкой с вами
Мы в названиях живём -
"Чудное обетованье"
У Исайи мы найдём,

То же встретим у Осии...
Как назвать долину ту,
У пророков не спросили.
Видно даже за версту

Мнений разных расхожденье.
Что, по-вашему, главней -
Наказанье, осужденье
Иль миграция людей?

Здесь оправдана заветом
За межу чужая прыть,
Возмущенье фактом этим
Не могу, заблудший, скрыть.

Если силою пророков
Я вернусь на их тропу,
Сам в раскаянье глубоком
Нацеплю тогда кепу,

По заветам жить сподоблюсь,
С обрезаньем подожду,
Откажусь от пива с воблой
И на воду перейду.

А пока бреду устало
Вдаль, куда глаза глядят,
И блуждает где попало
Мой апокрифичный взгляд.



 
Глава 8. Как били Гаишников

"Не бойся и не ужасайся;
Возьми с собой в достатке сил
К войне способных, отправляйся
До Гая" - ночью говорил
Тот, кто к Навину приходил.

"ГАИ предам в твои Я руки,
Их будки, землю, палисад.
Ворвёшься в город ты без стука,
Царя посадишь на шпагат
И разоришь Гаишный град.

Что сделал ты с Иерихоном
Сегодня с Гаем повтори -
Заставь сжевать свои погоны,
И пусть потом гад говорит
Про негорящий габарит.

Взять не забудь с собою спички,
Чертог врага дотла спали,
И только скот, свою добычу
Между народом подели
(Как он делил твои рубли).

За городом приляг в засаде,
Как он ловил тебя не раз.
Когда врага настигнешь, сзади
Гаишнику без лишних фраз
Врежь монтировкой между глаз

Да так, чтобы свою кокарду
Он проглотил и обалдел...
Благодарить меня не надо,
Мне беспредел Гаишных дел
И без машины надоел".

На клич такой народ способный
К войне в одном порыве встал.
Навин до мелочи подробно
Задачу людям описал,
В засаду лучших он послал,

Дал указание: "Смотрите,
Готовы будьте ко всему,
До ветра вы не отходите,
Курить не надо, потому
Что вы в засаде, не в дому.

Мы ж притормаживать не станем,
Знак "Стоп" проедем без помех.
Гаишники рванут за нами
За то, что мы смелее всех
Им палец выставили вверх,

Чем опозорили публично
Их голифастое жлобьё.
Конечно, жест тот неприличный,
Но он гаишников добьёт.
Взяв полосатое дубьё,

"Они бегут от нас, как прежде" -
Вскричит кто жаден и злобив.
Бабла срубить с пустой надеждой
С горы сбежит их шеф, халиф,
Ворота в град не затворив.

За ним рванёт всё отделенье,
Проскакивая этажи
Не упустить своё мгновенье -
Сорвать капусту у межи
Состав весь личный побежит.

Тогда вы встаньте из засады,
Возьмите город и огнём
Спалите". (Так ему и надо.
Не будут, гады, белым днём
Гоняться за чужим рублём).

Всё сделали как порешили,
Как Иегова научил -
Один из них в автомобиле
На красный лихо проскочил,
Гаишников ожесточил.

Сам Иисус подъехал быстро
К бойцу на боевом посту,
На сапоги его пописал.
Он сделал то, за что на суд
Водилу на руках внесут

И будут повторять, как песню:
Герой ментяру наказал,
Жезл вырвал с рук и в лоб отвесил,
Сказал - ответишь за козла -
И в даль умчался на газах.

Бойцы ГИБДД схватились
За портупею и наган,
В погоню все за ним пустились
С надеждой тщетною догнать
И чистоганом донага

Содрать с него листы капусты
До кочерыжки голой сплошь,
Той самой, где и так не густо
После того как ни за грош
Прошёлся ритуальный нож.

Так спровоцировал погоню
Отважный Иисус Навин.
Оставив город отворённым,
Все сдуру снялись как один
Догнать Навина лимузин.

Тогда Господь сказал Навину:
"Копьё, которое зажал
В руке, простри и Гаю в спину
Так засади, чтоб этот вепрь
Народ Мой не обиделвпредь".

Сидевшие в засаде тотчас
В Гай ворвались, чтоб город сжечь.
Взмывали огненные клочья
Квитанций, штрафов… Эту сечь
Уже никто не мог пресечь.

Здесь Иисус и весь Израиль,
Увидев, что сработал план,
Преследовавших разом стали
Бить как водители всех стран
Бьют тех, кто любит чистоган.

На детях вымещали злобу
(Гаишник вырастит, небось).
В долине той, на месте лобном
Из тех, на ком сорвали злость,
Двенадцать тысяч набралось.

Царя их города во гневе
Навин оставил не у дел,
С планшетом на ветвистом древе
Повесил он за беспредел
С табличкою - ГИБДД.

До вечера народ плевался
(Во как сумел царь насолить).
Когда ж повешенный сорвался,
Велел Навин труп схоронить,
Камней побольше навалить.

Да, видно, куча маловатой
Та оказалась, если смог -
И здесь евреи виноваты -
Вновь возродиться у дорог
Тот жадный местничковый бог.

Чтоб даже дух ГАИ как призрак
Однажды снова не воскрес -
Скажи о том в родной отчизне -
Камней свезли б из разных мест,
Хватило бы на Эверест.



 
Глава 9. Ложь во спасение

Узнав про подвиги Навина Иисуса
(Иерихон разрушил, сжёг дотла ГАИ,
С его начальством обошёлся гнусно),
Взгрустнули Аморрейские цари

На западных родных просторах Иордана
(Восточных двух царей убили до того),
В предгории цветущего Ливана
Ждать гибели, представьте, каково?

Иевусеи, Ферезеи, Аморреи
Там проживали до евреев с давних пор,
Хеттеи, Хананеи и Евеи
(Про этих здесь особый разговор).

Все шесть царей тогда союз свой заключили
От орд еврейских Палестину отстоять,
Единодушно биться с Израилем...
Но в битве будет их не шесть, а пять.

Шестая часть тогда по-тихому свалила.
Возможно, дерзкий чтобы отразить набег,
Царям того довеска не хватило
Разбить евреев и развить успех.

Ни йоты методом сложенья-вычитанья
Не изменить в уже сложившейся судьбе.
Нам Библия - Священное Писанье,
А не история ВКП(б).

Евеи, жители-туземцы Гаваона,
Боялись как огня, что Иисус Навин,
Поступит с ними как с Иерихоном,
Их Гаваон разрушит до руин,

Употребили, мягко выражаясь, хитрость.
(То дипломатия, сегодня говорят.
Союзников отдать врагу на милость -
То подлость, а не хитрость, на мой взгляд).

Евеи, хлебом запасаясь на дорогу,
Заплесневелый брали лишь с собой, сухой,
Раскрошенный. С поклажею убогой
В одежде ветхой в обуви плохой,

С заплатами на всём, с потёртыми мехами
С несчастным видом в свой они пустились путь.
Как будто год в дороге отмахали
Ни разу не присевши отдохнуть,

В стан Израильский к Иисусу заявились.
Слова коверкали нарочно толмачи:
Прослышаны, мол, о твоей мы силе,
Пришли союз с тобою заключить,

С земли далёкой шли, сменили пять сандалий,
Пообносились все, как схимник-старовер.
Евеи мы, пока доковыляли
В дороге потеряли букву эР.

Израильтяне же сказали тем Евеям:
"Как с вами заключить союз, а вдруг друзья
Вы Аморреям или Хананеям,
А нам дружить с соседями нельзя".

(Борьбы извечной нахожу здесь отраженье:
Пастушьи тех времён евреев племена
Туземцев обрекли на пораженье
За то, что те растили семена.

Их вековой уклад с петель срывался дверцей,
Дотла сжигались все большие города,
Когда несла культуру к земледельцам
Пастушества безумная орда.

Что было делать тогда бедному Евею?
Признаться, что сосед - убьют в один момент.
Уж если начал врать, то ври смелее,
Представь евей, что пред тобою мент,

Употреби, как говорится в Книге, хитрость...
О чём здесь я? Не мне учить евеев тех,
Находчивые, выкрутятся быстро,
Из затруднений выйдут без помех.

Но до чего же мы в традициях дремучи,
Евеям даже мы, представьте, не чета.
Когда детей своих мы врать не учим,
Нам лучше это место не читать).

"Зачем, скажите, с Иисусом нам скандалить,
Зачем не исполнять сильнейшего закон? -
Сказали хитрецы - Из очень дальней
Земли пришли..." (Что значит далеко?

Вопрос, поставленный здесь, далеко не праздный.
От длинных рук с семьёй не спрячешься в сарай,
Когда от генетической заразы
Решит Навин очистить дивный край.

Пока не примет Вермахт новые догматы,
Что общие у всех народов праотцы,
Уж лучше угодить в репатрианты,
Чем сразу записаться в мертвецы).

"Вот хлеб, который взяли мы из дома тёплым,
Пока дошли, он весь успел заплесневеть.
Вино в мехах прокисло и прогоркло.
Но мы пришли сюда не песни петь,

Не есть нам те хлеба, с мехов вина не выпить.
Во славу Господа к евреям подались,
Наслышаны, что сделал Он в Египте...
Свободе мёртвых предпочли мы жизнь.

Рабы твои мы, Израиль, теперь навечно"…
Про преданность свою они, конечно, врут.
При случае зарежут как овечку,
Хозяйское имение сожгут…

Израильтяне взяли их хлеба на пробу,
Вина прокисшего додумались испить,
Маршрут со слов проверили подробно,
А Господа забыли вопросить.

Так Иисус Навин мир заключил поспешный,
Жизнь всем Евеям сохранить свой дал обет.
И на скандал нарвался делом грешным,
Доверчивость век не простит себе.

Клялись с Навином вместе Богом Иеговой
Старшины общества, начальники его,
Что, несмотря на чуть картавый говор,
Евея в чан не сунут с головой.

Обман соседский вскрылся скоро, даже очень,
Но поздно было уже что-то изменить -
Бог клятвой снял с Навина полномочья
Соседей в плен не брать, а перебить.

На третий день по заключению союза
Пришли в те города Израиля сыны,
Где жители признали Иисуса.
По правилам ведения войны

Народ законную востребовал добычу,
Иначе, смысл какой был латами греметь?
Непозволительно ломать обычай -
Дитя убить, а мамку поиметь.

Остановить народ от тяги к изуверству -
Насколько должен быть авторитет высок.
Дал миру Израиль такое средство:
Единый Бог - всему судья, итог.

Род человеческий не осужу огульно,
Но низость из него, бывает, так и прёт.
Тот, кто склоняет свой народ к разгулу
Страстейи прочее, тот Богу антипод.

Начальники свой люд к порядку призывали,
С особо рьяными пускали в ход ремни:
"Пред Господом своим мы клятву дали
Евеев бить пока повременить.

Не для прогулки заявились в Палестину,
В достатке сёл и городов нам будет здесь
Повесить Хананея на маслине,
В его амбары полные залезть.

Вином халявным оторвёмся до упаду,
Соседей наших участь - жрать чертополох.
А вот Евеев бить пока не надо,
Ещё не вечер, парни, с нами Бог!

Оставим их в живых, чтоб не постиг за клятву
Нас Божий гнев. Евеев этих, господа,
Пошлём рубить дрова, где каждый пятый
Загнётся от тяжёлого труда.

Заставим воду их для общества мы черпать.
За ложь пред нами во спасенье живота
Рабами быть удел им предначертан,
Им отрыгнётся наша доброта".

Морали никакой ни в строчках и ни между
Не вижу здесь совсем, возможно, я ослеп.
Нельзя ни у кого отнять надежду,
Когда к виску приставлен пистолет.

Предать одних, соврать другим вполне возможно,
Когда приставлен к подбородку острый нож.
Но принуждать к вранью других - безбожно
И можно ли поверить в эту ложь?

Одно я понял про еврея в полной мере:
Евей без буквы эР ему не сват, не брат,
Но стоит жизнь ему свою доверить -
Добрей еврей становится стократ.



 
Глава 10. Солнце остановилось

"Иисус взял Гай, предал заклятию,
С Гаваоном мир он заключил.
Ринулись глупцы в его объятия,
Отдали от города ключи" -

Думал Иерусалимский в ужасе
Царь (представлю - Адониседек),
Не скажу, чтоб отличался мужеством,
Но неглупый был он человек.

Для раздумий были основания:
"Гаваон - не жалкие Гаи.
Городков таких одно название
Много об их сути говорит

Мелкой до ничтожества, заносчивой,
Жадной до рублей и до погон,
Даже говорить о них не хочется,
Не в пример им будет Гаваон.

Город он большой и многочисленный,
Как один из царских городов,
Жители его - народ воинственный,
Жалко лишь, что царь его урод

Снюхался с приблудными евреями,
Распахнул пред ними свой ангар,
Обманул союзников, намеренно
Ханаан подставил под удар.

Безнаказанным его предательство
Не оставит Адониседек,
Иерусалимское Сиятельство..."
Вот такой горячий человек

Шлёт посланье деспоту Хевронскому,
К Иармуфскому Фираму шлёт
И к Девиру шлёт, царю Еглонскому:
"Царь Лахисский тоже пусть придёт

Наказать Евеев за предательство,
Ханаан за нами сохранить.
Веские имею доказательства,
Что с Навином снюхались они.

Их подозревал намного ранее:
Те Евеи с глубины веков,
Спрятав букву эР в своём названии,
По сей день дурачат простаков".

(Англичан по давнишней традиции
Тоже не любили на Руси,
А про букву r в её транскрипции
Надо Тони Блэера спросить.

Черчилль, человек не без амбиции,
Отвечал глупцам в один из дней:
"Почему евреев не боимся мы? -
Не считаем их себя умней".

Чистокровный бритт, потомок Мальборо,
Сам не из последних забияк...
Интересно, вместе с Буша табором
Стал бы он теперь бомбить Ирак?

Заобразование Израиля,
Как итогзаконченнойВойны,
Трумэну назло и в пику Сталину
Черчилль на себя не взял вины).

Если б ход истории до времени
Знал ветхозаветный человек,
Отказался б от борьбы с евреями
Юдофоб тот Адониседек.

Те цари при нём недальновидные
(И у них с историей облом)
Собрались и с силою невиданной
Рядом с Гаваоном за углом

Станом встали за Евейским городом,
Чтоб рубить предателей, толочь.
Иисус в защиту новых подданных
Из Галгала выступил в ту ночь.

Ополченцы для войны способные,
Храбрые достойные мужи,
Смерчу атмосферному подобные
Вражьи разметали рубежи,

Поразили сильным поражением.
С неба разразился страшный град.
Затруднял врагу передвижение
Скат горы, что круче стал стократ -

По дороге скользкой на возвышенность
Падали и гибли, как скоты…
В довершение, хвала Всевышнему,
Камни полетели с высоты,

По макушке били неожиданно,
Как на стройке сверху кирпичом.
Было Аморреев там пришибленных
Перебито больше чем мечом.

Шли евреи, добивая вражину,
И не падали меж ратных дел.
(Каску выдал Иисус на каждого,
Иерусалимский не успел.

С техникой, похоже, безопасности
Были у монарха нелады.
Жди любых, брат, от судьбы превратностей,
А без каски просто жди беды.

Да к тому ж у Иеговы воинства
Камушки швырять - намётан глаз,
И своих бить по закону подлости
Не случилось, как не раз у нас).

Иисус воззвал пред боем к Господу:
"Ради нашей преданной любви,
Пока всех не перебьём мы посветлу,
Солнце и луну останови

Проучить тех Аморрейских жителей,
Чтоб вели себя, как им велят".
Ухмыльнулся Иегова мстительно
И подумал: "Что ж, давай, валяй".

Простирая к небу руки длинные
Призывал Навин: "Луна и ты,
Солнце, воссияйте над долиною,
Пособите нашим с высоты".

И доколе мстил народ обидчикам,
Кольями колол и молотил,
Не скрывало солнце своё личико,
Что не характерно для светил.

В Книге книг про это так написано
(Завораживает слов тех вязь):
"Целый день сияло как зависшее
Солнце, к западу не торопясь.

Дня ни прежде не было подобного
И не будет, день тот повторить..."
Значит, было Господу угодно так,
Не гасить на небе фонари,

Гласа человечьего послушаться...
(Потому - не вешай нос старик,
Веру сохрани в душе и мужество,
Ведь и наш Господь услышит крик.

Языки подучим арамейские
И начнём вопить "In God we trust" ...
Как сражался за дела еврейские,
Бог племён их вступится за нас.

Извини, друг за мозгов затмение -
С атмосферных грозовых фронтов,
С Библии буквального прочтения
Плохо кончу я в конце концов).

Солнце плюс луна - дорога в Кащенко,
А прибавить ветер, смерч и град…
Это же сродни прогнозам с ящика,
Там и не такое говорят...

Книга судеб вам не арифметика,
Здесь не переписчиков вина -
В освящённой Господом патетике
Тайна непременно быть должна.

Как на небе солнцу неподвижному
Не мешают тучи, град с яйцо,
И луна при этом не обижена? -
Поинтересуйтесь у жрецов.

Предлагаю отдохнуть от рацио,
Я не врач, еврей - не простатит,
Иисус Навин - не информация
И не Копперфилд, он - архетип,

Поклонения предмет и гордости,
Из таких выходят "лучше всех".
Я же опускаюсь до подробностей -
Где теперь царь Адониседек?

Иисус узнал (и не из ящика):
Пять царей сбежали, но нашлись,
Спрятались в расщелине дрожащие,
Как с осины лист оторвались

И в пещере схоронились бестии...
Вот вы где... Приказ даёт Навин:
"Камнем привалить туда отверстие,
Пуще глаз стеречь тех образин,

Чтоб не смылись, войско не возглавили...
Вы ж бегущих бейте по задам,
Всем, кого сегодня обесславили,
Не давайте скрыться в города.

Ханаан Господь вам на заклание
В ваши руки предал, господа...
Все решенья нашего собрания
Мёртвый не оспорит никогда.

Сколько видит глаз - вершить возмездие
Поспешите. Не закончен бой.
Солнце в вышине с луною вместе я
Подержу ещё с часок-другой".

Поразил великим поражением
Аморреев, бег прервал светил
Иисус Навин, умов брожение
Действием таким предотвратил

(Молодая нация зелёная,
Лишь одни забавы на уме)…
В города сбежал неукреплённые
Тот, кто бегать лучше всех умел,

Тех царей остатки недобитые,
Крепкие физически жлобы
(И они бы сделались бандитами
Приведи им под Навином быть),

Про царей, похоже, и не вспомнили.
В городах наследники нашлись,
Антисемитизма знамя подняли
И до ваххабитов подались.

Подступили к месту победители,
Где в пещере бункер без дверей.
Приказал Навин из той обители
Выводить захваченных царей.

Иерусалимского, Хевронского
С ними Иармуфского силком
Вывели на свет, царя Еглонского
И Лахисского - под зад пинком.

Иисус вождям своим воинственным
Наступить на выи тем царям
Приказал и началось неистовство
(Что случались даже у дворян).

Кто-то метил в сонную артерию,
Кто-то сверху прыгал на кадык.
Были и такие, кто не верили,
Что врагу пришёл каюк, кирдык,

Думали, уйдёт удача спутница,
И победа их - не навсегда,
Изуверство позже им аукнется -
Ошибались эти господа,

Проявляли робость, малодушие.
Ужас наводил, животный страх
Вид царей, истерзанных, задушенных…
На хрипящих этих муляжах

Иисус вождей своих натаскивал,
Дух армейский пробуждая в них,
Тыкал он в поверженных указкой и
Говорил: "Подобная других

Участь ждёт царей, Господь подвергнет их
Ноги ваши мыть и воду пить.
Подойдите все, кому не верится,
На царей не бойтесь наступить.

Так Господь с соседями вчерашними
Разберётся... Плюнь царю в глаза,
Ткни ножом"... (Навин, сказать по-нашему,
Круговой порукой всех связал).

Тыканых царей Навин повесил всех
На пятиокрестных деревах.
Вместо лиц одно сплошное месиво,
Что само собой ввергает в страх.

Проболтались так цари до вечера,
А потом, когда подняли дух
У народа, в шахту изувеченных
Бросили, как в памятном году

Поступили с царскою фамилией.
Завалить в пещеру вход плотней
Принесли булыжников обилие,
Навалили множество камней,

Чтоб никто потом в паскудном рвении
Не извлек царей казнённых прах,
И не стал предметом поклонения
Мучеников тех ареопаг.

(Стоит ли тогда винить Юровского?
Можно лишь вменить большевикам,
Что в лицо дымили папиросками…
А жрецы курили фимиам.)

В тот же день Навин в свои объятия
Взял Макед, огнём жёг, бил мечом,
Предавая страшному заклятию
Всё что дышит, движется, влечёт,

Корчевал, что не успело вырасти,
Всё, что захватить могла ладонь.
Лишь простейшие, микробы, вирусы,
Не попали под его огонь,

Не сумел их довести до полного
Истребленья… а была ведь мысль…
Дай Навину эпидемиологов,
Было б и микробу не спастись.

Иисус Навин, вождь теократии,
Кровь лил на амвон, а не елей,
Всё дышащее предал заклятию,
Как Господь Израиля велел.

Землю поразил всю Аморрейскую
Иисус Навин с его ордой
Перебил царьков, дела житейские,
В свой Галгал пришёл на выходной.

По субботам строго по завету он
В том краю врагов не свежевал,
Где за лет пятьсот почти до этого
Патриарх Иаков проживал,

Жил бы до сих пор, когда б нетрезвые
Не устроили сыны дурдом -
Перебили весь Сихем обрезанный...
Впрочем, я сегодня о другом.



 
Глава 11.Поступил Навин по слову Божьему

Слухом полнилась земля про ужасы,
Учинил что Иисус Навин.
Все цари набычились, натужились,
Собрались в единое содружество,
Чтоб набег его остановить.

Выступили, с ними ополчение,
Очень многочисленный народ
В крайней степени ожесточения.
(Лучше б провели они учения
Перед тем как двинуться вперёд).

Колесниц, коней собрали множество,
Все цари в единый стан сбрелись,
Сбились в кучу, лошади стреножены,
Ржание стоит до невозможности.
Кто главнее не разобрались

Те цари. На ярмарке тщеславия
Не сошлись правители в цене
И, погрязнув в слов пустых баталиях,
Родину отдали на заклание,
Не подумав о своей вине.

Первобытная у них формация,
Где во всём царит волюнтаризм.
У евреев же организация,
Общая идея, вера, нация,
Одним словом, тоталитаризм.

Иегова там у них за главного,
Проявил немалый свой талант:
Приказал Навину двинуть флангами
Незаметно, а увидят - шлангами
Полежать и врезать по тылам.

"В стан зашли до этого служилого,
С лошадьми отлично кто знаком -
В суматохе перерезать жилы им.
Быстро для царей и неожиданно
Колесницы их сожги огнем".

Диверсанты Господу в служение
Жилы подсекли у всех коней,
Обрёкли врагов на поражение.
(Только мне, скажу им в осуждение,
Жалко тех несчастных лошадей.

Доля моя в чём-то лошадиная -
По просторам родины скакать,
Жить полнометражною картиною,
Ржаньем свою песню лебединую
Проорать и бег свой оборвать.

Зою вспомнил я Космодемьянскую -
Сжечь конюшню, а каков итог?
Девушку обречь на смерть ужасную,
Кто приказ такой отдал - не ясно мне.
Знать, один у диверсантов бог).

Поступил Навин по слову Божьему,
Ничего тогда не упустил,
Совершил почти что невозможное -
Взял Асор, всё изничтожил в крошево,
Самого царя мечом убил.

Тот Асор, чтоб стало чуть понятнее,
Был главней всех прочих здешних царств.
Иисус, далёкий от симпатии,
Уничтожил всех своим заклятием,
Всё дышащее огню предав,

В городе сожжённом, даже около,
Не оставил ни одной души.
Впрочем, по согласью с Иеговою
Городов других огнём не трогал он,
Если загорится где - тушил.

Землю захватил Навин нагорную,
И другие с нею взял места,
Войны Иисус провёл упорные
И с врагами мелкими и вздорными
Цацкаться особенно не стал.

Этот край своею волей вольною
Сущего весьма ожесточил,
Иегове сделал очень больно он -
Не встречал пришедших хлебом-солью и
Возлежал спокойно на печи,

А как слез, так взялся за оружие...
Ну, его за то и задушил
Иисус Навин рукой натруженной.
Что соседство - вещь сынам ненужная,
Племенной их бог ему внушил.

Иисус Навин, его последова-
тель, способный до великих дел,
На судьбу карателя не сетовал,
Истребляя населенье Хеттово,
Делал то, что жрец ему велел -

Очищал от будущих нахлебников
Ханаан напалмом,резал скот,
С хлоркой драил скотный двор, мёл веником...
Моисей назвал его приемником
Завершить им начатый Исход.

Из колена вышедший Ефремова,
Укрепляя доблестный союз
Иудеев, Иегове преданный
Обещанья выполнил заветные,
Многих истребил тот Иисус.

Палестины край сыны разграбили,
Убивая всех своим мечом.
Иегову тем они прославили,
Память Моисея не изгадили.
Сам Навин в тех зверствах ни при чём.

Что царей казнил - какие нежности,
По приказу свыше убивал.
Геноцид? - Решал проблему беженцев...
(И привлечь его, выходит, не за что,
Отдохнёт Гаагский Трибунал.

Их высокий Суд спросить мне хочется,
Исключая в голову мочу,
Дебилизм, запор, причины прочие:
Всё-таки, за что сидел Милошевич?
О Хусейне просто промолчу).

Палестину мерил семимильными
Иисус шагами, Тору чтил,
Убивал туземцев божьей милостью.
Лишь Евеи к Иисусу вмылились,
Да и те ему родня почти.

Букву эР их предки прокартавили,
Но во всём другом что есть, то есть -
В грязь лицом потомки не ударили,
Старое шматьё Навину впарили
И смогли без мыла в душу влезть.

(Пообвыклись ихне Преподобие
И в Суде Гаагском, и в Москве,
Помнят историческую родину...
Как-то сам собой дерьмом из проруби
Про Милошевича всплыл ответ…

Разобраться если по-хорошему,
То в кого  я молнии мечу?
Дался мне какой-то там Милошевич,
Заговор, евреи и всё прочее,
О Хусейне просто промолчу).



 
Главы 12-14. Кого убил Навин. Чёрный передел

В Книге список далее приводится,
Иисус кого убил Навин.
Опускаю мелкие подробности.
Обезглавленным тридцать один

Оказался царь или повешенным.
Но, поверьте, речьздесьне о том,
Скольких порубил чужих приспешников
Меч Навина раньше и потом.

(Для меня особого значения
Не имеет здесь его вина,
Лиц убитых всех перечисление -
Я вам не Гаагский Трибунал.

С поколением моим потерянным,
Нынешним евеям не в пример,
В наречённом имени Валерий я
Зря не прокартавил букву эР).

Незаметно Иисус состарился
И вошёл в преклонные года.
В заварушках прекратил он париться
И, похоже было, навсегда.

Но Господь к нему явился (медиум
Начинает на ухо шептать):
"Что разлёгся, ведь земли в наследие
Брать ещё тебе, старик, и брать.

Все округи стонут Филистимские
Не дают житья им пять царей.
Их на устраненье внеси в списки ты,
Поруби мечом как сельдерей.

К югу вся округа Ханаанская
Просто изнывает на корню.
Жителей её, как муху шпанскую,
Для тебя Я лично изгоню,

Передам её в удел Израилю,
Только море для него предел..."
(Глядя, как делили Иорданию,
Вспоминаю "Чёрный передел".

Их потомки, гонщики Успенские,
До времён до наших добрались
Отнимать угодья деревенские,
Дескать, мужики перепились.

Состязаться с нынешними в подлости
По земли отъёму праотцам
Бесполезно. Над Земельным Кодексом
Поработал явно не кацап,

Не трудяга-землепашец истинный,
Не татарин, даже не мордвин.
Перед тем, что в Кодексе прописано
Снял бы шляпу даже сам Навин).

Он не зря следил, чтоб не обидели
Ни колена, не внесли раздор.
Лишь левитам он земли не выделил.
Ну, про тех особый разговор.

Жертвы Богу приносить сакральные -
То удел для избранных, их знак
Власти необузданной (При Сталине -
Дачи персональные, Гулаг.

При Хрущёве те же привилегии...
Брежнев и Андропов - явный сдвиг
В сторону коррупции. При Рейгане
Горбачёв могущества достиг.

Про судьбу страны своей не мучился
Он тогда сомненьями уже.
Ведь его Господь со всем имуществом
Съехал в Вашингтон на ПМЖ.

Быть левитом Ельцин вдруг призвание
Неожиданно в себе открыл.
Он державе сделал обрезание
Не корон с орла, а целых крыл.

С Горбачёвым наше поколение
Отрядил он в жертву как агнца.
Заменить любовь совокуплением
И не снилась нашим праотцам.

Путин принял власть, не пальцем деланый,
Олигархам чем-то там грозит.
Как премьер остался без удела он
Не левит, да Бог его хранит.

Про Медведева пока не ведаю,
Что стране при нём дано вкусить.
Горечи какой бы ни отведать нам -
И не то бывало на Руси).

Что колену не было Левиину
Выдано земли, как всем иным,
Оказалось вовсе не обидно им -
Не были они ущемлены.

Жертвоприношения сакральные
К свету их несли в кромешной мгле,
И недвижимость жрецов Израиля
Не тянула гирями к земле.

Кто закон блюдёт и нравы строгие,
Не обидит тех любая власть.
(Тем же, кто идёт другой дорогою,
Остаётся разве что украсть.)



 
Главы 15-23. Заблудшие души черны на просвет

Прошло много лет, как огнём и мечом
Навин в Палестину мир людям принёс.
По старости лет прочь уйти обречён,
Собрал вкруг себя Иисус (не Христос)

Старейшин, начальников всех и судей,
Левитов, конечно (а как же без них).
Преклонного возраста мудрый еврей
Соратников взглядом окинул своих,

Сказал им: "Состарился я, господа,
В походах под градом проклятий и стрел,
Но Господу не изменял никогда
И в деле захвата земель преуспел.

Народы чужие для вас истребил,
Их веси, юдоли своим передал,
В уделы по жребию перекроил
Весь западный край от реки Иордан

До моря, где солнце в лазурную гладь
Устало свои погружает лучи.
Ключи от тех мест, где царит благодать,
Господь мне народу вручить поручил.

Чтоб спать без кошмаров мог пришлый еврей,
Господь Иегова туземцев добьёт,
С цепей на них спустит цепных кобелей,
Клыкастых зверей в их дома приведёт.

Царей истребить - это сущий пустяк,
Я сам с три десятка убил между дел.
(От черни попроще избавиться как,
Сам Гитлер проблему решить не сумел).

Поэтому всё, что велел Моисей,
Вам неукоснительно впредь исполнять.
С народами всякими разных мастей
Не совокупляйтесь (Смотри у меня!).

Живут недобитые, что с них возьмёшь.
Особенно женский опасен их пол
(Здесь сам Моисей тоже будет хорош -
Жену эфиопку, я помню, привёл).

Храните завет до скончания дней
В черте городов и в тиши деревень,
Вы к нашему Богу прильните сильней,
Чем делали вы по сегодняшний день.

Привычное дело - язычных мирян
Согнать Иегове с насиженных мест.
(Прибавить сюда ирокезов, армян -
Черты мировые тот примет процесс).

Но знайте, как только начнёте бедлам,
Родниться и в гости друг к другу ходить,
Изменит Господь отношение к вам
И ваш генофонд перестанет ценить,

Не будет уже гнать народы сии
Долой с ваших глаз (и с приличных земель).
Там, где нет различий - чужие, свои,
Любые ковчеги садятся на мель.

Кого не прогнали отсюда силком,
Народы все здешние станут для вас
Петлёю и сетью, отравой, силком,
Бичом ваших рёбер и терном для глаз.

Споют один шлягер мулат и левит,
Их рангом сроднит первородный наш грех.
Кто в танце красавицу здесь обольстит,
Тому и случится прослыть "лучше всех".

В цветном оперении спляшет дурдом,
Смешение красок, культур и полов.
Явленье левита в цилиндре с пером,
По мне, что на службу прийти без штанов.

Не видеть подобное я отхожу
В тот путь всей земли, что для каждого общ.
(Одним, правда, вверх уготовлен маршрут,
Другим - в край теней, где господствует ночь).

Но сердцем всем знайте, примите душой:
Из всех добрых слов, что о вас говорил
Господь - не осталась на уши лапшой
Та каша, что Он для отцов заварил.

Ни слов и ни дел не исполнившихся
Его не осталось, для вас всё сбылось.
Плевать стал наш бывший еврейских босяк
На местных сановников белую кость.

С мечом разобрался рентгена верней -
Заблудшие души черны на просвет,
А кровь голубая цариц и царей
Такая же красная будет на цвет.

Светильник для нашего Бога зажёг,
Кто скажет мясник, а по мне, костоправ.
На жертвенник лучший он бросил кусок,
Языческих идолов свергнув, поправ.

Но также как доброе слово сбылось,
Так злое словцо с уст Господних слетит.
Сорвёт Иегова на вас свою злость,
За непослушанье ваш род истребит.

Сумеете если (в уме не вполне)
С чужими богами Ему насолить,
Обрушит тогда Иегова свой гнев
И сгинете вы с его лучшей земли.

С богами чужими затеется спор,
Преступите вы Иеговы закон -
Тогда Бог-риэлтер завет-договор
Ничтожною сделкой объявит легко.

Господь Иегова для вас Высший суд
И пристав судебный в едином лице.
Ветра по земле наш народ разнесут
Под свист, улюлюканий дикий концерт".

С диаспорой скорой Навин Иисус
С еврейским народом как в воду глядел.
Возможно, чужим он захватчик и гнус,
Но за Иегову душою болел.



 
Глава 24. Смерть Навина

В Сихем колена от Израиля Навин
Собрал, призвал начальников, старейшин.
Здесь раньше до Исхода, случай был один:
Сыны Иакова, весь пол мужской раздевши,

Склонили жителей священный ритуал
Свершить, обрезаться… и те свершили.
Пока Сихем-град обессиленный лежал,
Сыны его мужей мечами порубили,

Сожгли иконы их языческих богов.
Пока народ на возмущенье прыткий
Не отомстил - сыны бежали со всех ног
С Сихема лихо, прихватив свои пожитки.

Иаков, правда, осудил их горячо
Не столько за обман и способ мести -
За то скорей, что лихоимцев дурачьё
Не просчитало от возмездия последствий.

Всему народу Иисус сказал Навин:
"Так говорил Господь Бог Израиля:
Отцы здесь ваши с незапамятных годин
Иным богам в своём младенчестве служили".

Отец Нахора с Авраамом Фарра жил
В Месопотамии. Стада овечьи
К Евфрату с Тигром по задам не раз водил,
Но за пределы тех не выходил двух речек.

Другое дело сын, в миру ещё Аврам,
Его Господь сам в Ханаан за ручку
Привёл - скитания отца продолжить там,
Где как песок размножится народ всех лучше.

О том ему неоднократно говорил
Их племенной Бог, посвящая в планы
Земель захвата, до Египта доводил
И снова возвращал к долинам Иордана.

Бог Аврааму ритуал свой предложил,
Что позже станет притчей во языцех.
Повсюду Авраам возил с собой ножи -
Раз-два и кто-то уже больше не язычник.

Цари там меж собой ругались и дрались,
От них евреям доставалось тоже.
Служить они Ваал-Фегору подались.
Воздал им Авраам тогда за их безбожность.

За Лота четырёх царей разбив сполна,
На Ханаан враз право застолбил он.
Вот жалко тех царей разбитых имена
История для нас нигде не сохранила.

У масоретов, составителей-жрецов
Была задача показать иное -
Как Авраама триста с малым храбрецов
Умели побеждать царей почти без боя.

Те Авраама кочевые племена
Пастушьи были и весьма жестоки,
Гортанных выкриков хранят их имена
Созвучия степей времён далёких.

Благословен в веках пребудет Авраам,
Ему Господь дал сына Исаака,
Но ко всем прочим племенам и к их родам
Господь в привязанностях был не одинаков.

От Измаила наплодит арабов Он.
Чтоб угодить Месопотамке Сарре,
Сам Авраам Агарь с дитём в пустыню вон
Прогонит, в грязь пред Иеговой не ударит

Лицом. Он даже Исаака принести
Готов был в жертву фобиям не слабым.
Спасибо ангелу, что смог дитё спасти,
Иначе, были б "лучше всех" теперь арабы.

Про Зимрана, Хеттуровских его детей,
Иокшана, с ним Медана и прочих
Я понял так, что благоверный иудей
Определил их к участи чернорабочих.

Дал Иегова Исааку двух ребят,
Иакова с Исавом от Ревекки.
Но род Иакова, всем сердцем возлюбя,
С Исава семенем Бог разведёт навеки.

Бог племенной всегда любимчиков найдёт
Как обелить, всех прочих опорочить.
Не раз братишек лбами Он потом столкнёт
Похлеще чем политтехнолог-заговорщик.

Исава шерстью с головы до самых пят
Покроет Бог и не заставит бриться,
И чтобы подтвердить, какой тот верхогляд,
Подставит простака с бурдой из чечевицы.

Отменный был Навин стратег и солдафон,
Весь Ханаан загнал он в мышеловку.
Послушаем и мы, что людям скажет он,
На смертном даст одре какую установку:

"Про вашу будущность Господь поведал мне.
Его словами изложу я сущность:
Со Мной, народ, вовек пребудешь на коне,
А без Меня ты просто дервиш неимущий.

Я Моисея с Аароном подослал
Египет язвой поразить сибирской.
Мне штамм особый резидент тогда прислал
Из Академии Наук Новосибирской.

Когда в Египте фараон, тупой осёл,
Задумал притеснить евреев слишком,
Как лохов я тогда всех Египтян развёл -
Своим сынам отдал чужое золотишко.

С Египта Я тогда спланировал Исход.
Вам вслед рванул народ их тупорылый.
Навёл Я море на воинственный тот сброд,
Которое их всех одной волной накрыло.

Увидевшим, как много бед несёт вода
Тому, кто вздумал с Иеговой спорить,
На сорок лет хватило памяти тогда
Ходить в пустыне и не приближаться к морю.

Когда бомжами к Аморреям вас привёл,
Я истребил народ их перед вами,
Вас в ранг наследников на землю их возвёл
Без проволочек долгих и согласований.

Наслать проклятья Валак на сынов просил
И подкупил пророка Валаама,
А тот, напротив, вас тогда благословил.
Провидец наперёд народов панораму

Провидел, описал, насколько было слов,
Как будут все вам целовать подмётки.
(Но знал ли тот пророк, восславивший сынов,
Что будет он убит сынами при налёте?)

От сглаза чёрного пророк избавил вас.
(Из всяких уст проклятье не черешня,
Но самосуд творить с волхвами всякий раз
Лишь за намеренье - что разрушать скворечни.

Здесь с Валаамом, явно, случай не такой.
Не зря под ним в пути легла ослица...
Не за попытки оживить сел Гробовой -
На деньги матерей купил жильё в столице).

Когда от вас Я аморрейских двух царей
Гнал шершнями, чтоб зря не досаждали,
От ужаса с глазами как у лошадей
Цари бежали впереди своих сандалий.

Я дал вам землю, над которой, Мой народ,
Ты не трудился, а плодом питался,
Масличных не сажал садов у тёплых вод
И виноград не мял, а пьянством наслаждался.

Не строил городов, лесов не возводил,
А жил в домах ты, не растил деревья.
Зато на их ветвях с табличкой на груди
Взрастивших их царей ты вешал как отребья.

Я благодать тебе на блюдечке принёс.
От множества божков кровосмешенья
К монотеизму Я Свой перекинул мост.
Какие могут быть во Мне теперь сомненья?

Отвергните богов, которым праотцы
Служили за рекою и в Египте.
Но если вы неисправимые глупцы -
Обратно в свой политеизм гуртом бегите.

Кому служить, себе из сонма всех богов
Вам выбирать как воду, что вы пьёте.
Но кто за весь ваш род начнёт мочить врагов,
Иного чем наш Бог себе вы не найдёте.

Иметь и не иметь - решайте свой вопрос,
Ваш выбор - с вами Я или не с вами?"
(Решай, народ, пока к вам не пришёл Христос,
Для веры у него иные основанья).

И отвечал народ в одном порыве: "Да!
Хвалить Творца во веки не устанем,
Служить телячьим мордам нам - да, никогда!"
(Да, мёд бы пить его послушными устами).

С Израилем завет свой заключил Навин,
В Сихеме это всё происходило.
Двенадцать он колен в союз объединил
(Союз не рухнувший - всегда большая сила).

В сто десять лет свои преставился Навин,
Великие дела для веры совершивший.
Весь Ханаан объединил он на крови,
На ев народы все тогда поработивши,

Иевусеев, Хананеев и других…
Почил Навин. Его, как подобало,
Похоронили в склепе. В тот тяжёлый миг
Скопилось вкруг него служителей немало.

Когда укладывали Иисуса в гроб
И литургию славно отслужили,
Ножи, которыми он обрезал народ,
Как повелел Господь, с ним вместе положили.

Навина не помог большой авторитет -
Тот раритет проспали служки-сони.
Подлодкою потом всплывут в один момент
Те причиндалы на большом аукционе.

Навин велик, светила ход остановил.
Но грыз бы он царей, что было силы,
Когда б по венам его буйствовал в крови
Не Исаака ген, а брата Измаила?

Ответ на этот заковыристый вопрос,
Возможно, мы узнаем из Корана.
Но мир-младенец свой горшок не перерос,
И до Корана было ещё слишком рано.