Авторская страница поэта и барда Николая Почтовалова.
Мы забыли
Мы ночами устали жить с тобой одиноко
Под пустыми глазами занавешенных окон…
Мы забыли, что небо нам звездой улыбнется,
Мы забыли, что все же нам с тобою поется…
Мы забыли, что кто-то ждет и нас в этой жизни,
Мы забыли, что утро новым солнышком брызнет…
Мы забыли, что бьется где-то сердце другое,
Мы забыли, что это наши силы удвоит…
Мы не можем поверить этой ночью до света,
Что не спится кому-то, как и нам, только где-то…
Мы забыли проститься, но… прощаться не надо, -
Просто ночью мы часто одиночеству рады…
Мы ночами устали жить с тобой одиноко
Под пустыми глазами занавешенных окон…
В чистом поле…
В чистом поле воет ветер,
Продувая грудь насквозь…
Надоело все на свете,
Будто вовсе не жилось,
Не страдалось, не любилось,
Не хотелось, не моглось…
Ах, зачем, - скажи на милость, -
Мне под сердцем эта злость?
Но струится вдаль дорога
В дымке утренней зари -
До родимого порога,
Где свеча в окне горит.
Там тепло родного дома
Сердце сможет отогреть,
Там до боли все знакомо,
Там найти не сможет смерть…
В чистом поле воет ветер,
Но… не выстынет душа.
Дай нам Бог надежду встретить, -
Только б с ней не оплошать!
В тишину облаков…
В тишину облаков залетает не каждая птица,
И не в силах она этим правом со мной поделиться,
Но смогу я и сам оказаться в заоблачных далях:
Далеко, далеко, далеко от тоски и печали,
И парить в облаках над лесами, полями, домами,
И дымком исчезать над зажженными вами кострами.
Разбужу облака и нарушу пустое молчанье,
За летящей звездой за тебя загадаю желанье:
Чтобы реки текли, чтоб леса и поля зеленели,
Чтобы в жизни своей вы ошибки исправить успели...,
Чтоб парить в облаках над лесами, полями, домами,
И дымком исчезать над зажженными вами кострами.
Буду вместе с луной, может быть, я в ночи третьим лишним
И кричать в небесах просто так, от души - по-мальчишьи,
И листвой шелестеть, ветерка направленье меняя,
И безудержно петь, капли дождика сверху роняя,
И парить в облаках над лесами, полями, домами,
И дымком исчезать над зажженными вами кострами.
В тишину облаков залетает не каждая птица,
И не в силах она этим правом со мной поделиться,
Но смогу я и сам оказаться в заоблачных далях:
Далеко, далеко, далеко от тоски и печали,
И парить в облаках над лесами, полями, домами,
И дымком исчезать над зажженными вами кострами…
Уеду в Брусно*
Когда устану я от будней городских,
Когда почувствую, что в них уже закис,
Когда - как будто миг до гробовой доски,
Когда захочется сказать себе: прости, -
Уеду в Брусно, чтоб услышать тишину,
Чтобы на время годы юности вернуть:
Пусть там, у баньки прионежской** под окном,
Они аукнутся, - забытые давно.
Когда удача отвернется без причин.
Когда надежда затеряется в ночи,
Когда исчезнут в небе солнышка лучи,
Когда под ковриком я не найду ключи, -
Уеду в Брусно, чтоб услышать тишину,
Чтобы на время годы юности вернуть:
Пусть там, у баньки прионежской под окном,
Они аукнутся, - забытые давно.
Когда в Москве со мной заблудится печаль,
Когда достанется все сызнова начать,
Когда не стерпится о чем-то закричать,
Когда захочется вдруг сердцу застучать, -
Уеду в Брусно, чтоб услышать тишину,
Чтобы на время годы юности вернуть:
Пусть там, у баньки прионежской под окном,
Они аукнутся, - забытые давно.
Когда устану я от будней городских,
Когда почувствую, что в них уже закис,
Когда - как будто миг до гробовой доски,
Когда захочется сказать себе: прости, -
Уеду в Брусно, чтоб услышать тишину,
Чтобы на время годы юности вернуть:
Пусть там, у баньки прионежской под окном,
Они аукнутся, - забытые давно.
* Брусно - остров в Онежском озере (Карелия);
** Берег Онежского озера (Карелия).
Вечер на память
Прощальный ужин на столе,
И мы с тобой сидим угрюмо:
Есть время - до утра подумать,
Чтобы - потом не сожалеть.
Бокалы с приторным вином
Дрожат от соприкосновенья,
А тень моя с твоею тенью
Как будто снова за одно…
Как громко тикают часы!
И за окошком кто-то бродит…
Хоть нам и кажется, что - вроде
Все наши помыслы чисты…,
Что мы уходим без помех,
Прощая все грехи друг другу…,
Не зная, что… - идем по кругу,
И грех - рождает… новый грех.
Женщинам, которые ждут
Если бы черными днями покорно
Небо спускалось мне пледом на плечи,
Если бы двор мой неведомый дворник
Мел неустанно в простуженный вечер…
Если бы ветер все желтые листья
Выдул из города осенью стылой,
Если бы слал ты мне тысячи писем, -
Я бы тебе все, наверно, простила…
Бессонница
Мне бы в этой круговерти обрести покой.
Мне бы в жизни, да и в смерти - не болеть тоской.
Мне б на краешке Земли обустроиться, -
Чтоб жена могла чуть-чуть успокоиться.
Мне бы солнышка в семье, - хоть за тучами.
Мне б такие видеть сны - да, чтоб не мучили.
Мне б на краешке Земли обустроиться, -
Чтоб жена могла чуть-чуть успокоиться.
Там, на краешке Земли, - не валяются в пыли
Честь и верность, как на паперти копеечка.
Там - покой и тишина. Там бы - верила жена,
Что наладится и в жизни помаленечку.
Мне бы сыновей своих - да не в солдатики, -
Пусть бы лучше послужили математике.
Мне б на краешке Земли обустроиться,
Чтоб жена могла чуть-чуть успокоиться.
Мне бы жить в ладу со всеми, чтоб не каяться.
Мне б дышать весенним ветром и не маяться.
Мне б на краешке Земли обустроиться,
Чтоб жена могла чуть-чуть успокоиться.
Но летят деньки-денечки неразборчиво,
И судьба моя - подружка - не сговорчива...
Мне на краешке Земли - не пристроиться,
И жене моей вовек - не успокоиться.
Ну, хоть бы - горсточку земли,
Где не валяются в пыли
Честь и верность, как на паперти копеечка.
Я бы в душу к вам не лез. -
Был бы видимый прогресс,
И наладилось бы в жизни - помаленечку.
Бомж-песня
Мне, бездомному, не сладко
Жить на этом белом свете:
Сам себе кажусь загадкой,
Будто черт меня пометил.
Ветер все в лицо да в душу,
Дождь за шиворот без меры…,
Ночью, будто кто-то душит, -
Видно, - я уже не первый…
Мне бы чистыми руками
По щеке тебя погладить;
Мне б со свежими носками
Жизнь семейную наладить...
Мне бы спать в своей кровати
В теплой комнате у стенки,
И всегда, - пускай некстати, -
Твои чувствовать коленки…
Мне бы многого хотелось
В этой жизни безутешной:
Чтоб душе пилось и пелось, -
Без усилий и неспешно;
Чтобы звездочка в окошко,
Чтобы дети и внучата,
Чтоб удачи хоть немножко
Да бутылочки початой…
Я бы жил на всю катушку,
А сегодня - в жизни тесно,
На глоток осталось в кружке…
Вот и… кончилася… песня….
Пароходик
Пароходик, пароходик
Уплывает, уплывает…
Только кажется, что - вроде -
Где-то музыка играет,
Ведь на палубе - оркестрик,
И смычку, и скрипке тесно…
Улыбается маэстро, -
Уж ему-то все известно…
Это - странный пароходик, -
Может, - нет его на свете…
Солнце всходит и заходит,
И поет счастливый ветер,
Ведь на палубе - оркестрик,
И смычку, и скрипке тесно…
Улыбается маэстро, -
Уж ему-то все известно…
Проплывает пароходик
По волнам моих желаний…
Жизнь приходит и уходит:
Среди встреч и расставаний, -
А на палубе - оркестрик,
И смычку, и скрипке тесно…
Улыбается маэстро, -
Уж ему-то все известно…
Пароходик, пароходик
Уплывает, уплывает…
Только кажется, что - вроде -
Где-то музыка играет,
Ведь на палубе - оркестрик,
И смычку, и скрипке тесно…
Улыбается маэстро, -
Уж ему-то все известно…
Баенка
Неделя пятницею встанет -
А в сумке веничек лежит,
Ведь баня - даже ночью манит,
И мне без бани не прожить!
Охай! - Не охнуть!
В баньке не засохнуть!
Веничек березовый запарь…
Охай, не охай… -
Не жалеет Леха:
Банька-то по-черному, как встарь.
В парной, как в утреннем тумане,
И только веничек визжит…
Ведь баня в жизни не обманет,
И мне без бани не прожить!
Охай! - Не охнуть!
В баньке не засохнуть!
Веничек березовый запарь…
Охай, не охай… -
Не жалеет Леха:
Банька-то по-черному, как встарь.
И можно окунуться в ванне,
Без пара - жить и не тужить…
Но баня - даже ночью манит,
И мне без бани не прожить!
Охай! - Не охнуть!
В баньке не засохнуть!
Веничек березовый запарь…
Охай, не охай… -
Не жалеет Леха:
Банька-то по-черному, как встарь.
Кому-то можно и без бани:
В нем банный дух давно изжит…
Меня же баня - просто манит,
И мне без бани не прожить!
Охай! - Не охнуть!
В баньке не засохнуть!
Веничек березовый запарь…
Охай, не охай… -
Не жалеет Леха:
Банька-то по-черному, как встарь.
Монах, леший и баня (почти сказка)
Под вечер брусненский* монах
Поплелся в баньку плоть запарить,
А леший в брусненских лесах
В то время тренькал на гитаре.
Но, как почуял банный дух,
Гитару в сторону отбросив, -
Душа ведь тоже бани просит, -
Махнул через поповский луг.
Ночная пела тишина,
И волны в заонежской** ванне
Как будто шарили в штанах
Монаха, жаждущего бани.
А леший лихо - без помех:
Ни звука, ни шагов, ни шума, -
Ведь был нечистый шибко умный, -
Уже запаривал свой грех…
Монах, не ведая беды,
Под мышку веник и - в парную…
А леший в капельках воды
Растаял, молча негодуя.
Монах тихонечко потел,
Гуляя веничком по телу,
И лешье тело с ним потело,
И пар, как будто бы густел…
Но лешаку такая прыть
Монашья быстро надоела,
И он удумал проучить
Монашье молодое тело:
Вкруг бани трижды обежал,
Поленом дверь припер снаружи, -
Захочешь выйти, так не сдюжишь, -
И от души на пар нажал…
Трещали камни в темноте, -
И ковшик плавал, как в тумане -
Монах до сердца употел, -
Такого не случалось ране…
И плоть горела, как в огне
Костра безумства и удачи…
Скуля в парилке по-собачьи, -
Монах от жара весь звенел…
Нечистый, выбившись из сил,
Сбежал из бани, - мат на мате, -
Монах же пара все просил, -
Ему казалось, что не хватит.
Он поддавал и поддавал…
Уже и солнышко в окошко, -
А он кричал: еще немножко, -
И лешего на помощь звал...
Но леший был уж не у дел,
В росе замачивая тело, -
Монашью прыть не углядел:
Все тело к черту припотело…
Нечисто-чистый обалдуй
Так и не понял, что случилось…
И только сердце часто билось:
С монахом лучше не балуй…
* остров Брусно в Онежском озере (Карелия);
** Берег Онежского озера (Карелия)
Воля-волюшка
Загрустил казак по воле:
Не блестят глаза в ночи, -
Видно, выжженное поле
За околицей молчит…
В тишине станицы сонной
Тяжелеет голова…
В небе звездном и бездонном
Затеряются слова:
Воля-волюшка…
Чисто полюшко,
Позови к себе, успокой.
В радость и в беду
Я к тебе приду,
Если не уйду на покой.
Горе с болью вперемешку:
У беды свое лицо.
Под орлом российским решка:
Не успело письмецо.
Мать-земля ответит стоном, -
Только пуля и права.
В небе звездном и бездонном
Затеряются слова:
Воля-волюшка…
Чисто полюшко,
Позови к себе, успокой.
В радость и в беду
Я к тебе приду,
Если не уйду на покой.
Казаку до слез обидно:
Шашка в ножнах на ковре, -
Не нужна России, видно:
Рак не свистнул на горе.
Спи, казак, за тихим Доном.
Русь пока еще жива.
В небе звездном и бездонном
Затеряются слова:
Воля-волюшка…
Чисто полюшко,
Позови к себе, успокой.
В радость и в беду
Я к тебе приду,
Если не уйду на покой.
Времена года
Когда в окно заглянет лето,
Заполнив комнату теплом, -
Весна потребует ответа:
Откуда лето принесло?
А мы ответим откровенно:
Не знаем, но - сомнений нет,
Что лето просто неизменно
Приходит много, много лет…
Когда осенними дождями
Зальет сентябрь весь белый свет,
А лето песенку затянет:
Откуда вдруг осенний след?
А мы ответим откровенно:
Не знаем, но - сомнений нет,
Что осень просто неизменно
Приходит много, много лет…
Когда за окнами завьюжит, -
От осени вопросов жди:
Где листья желтые и лужи,
И где осенние дожди?..
А мы ответим откровенно:
Не знаем, но - сомнений нет,
Зима ведь тоже неизменно
Приходит много, много лет…
Когда с весеннею капелью
Зимы вопросы прилетят:
Откуда эти март с апрелем?.. -
Нам ночи длинные простят,
Что мы ответим откровенно:
Не знаем, но - сомнений нет,
Весна ведь тоже неизменно
Приходит много, много лет…
Дорога
Не говори мне никогда: прощай, -
Я возвращусь еще не раз, - ей богу:
И мы пройдем - и не одну - дорогу, -
Об этом помнить обещай.
За поворотом поворот,
Дороге нет конца и края,
И нас дорога выбирает, -
Кому какая повезет.
Нам не нужны дежурные слова, -
В палатке и без них сегодня тесно…
Давайте лучше, братцы - нашу песню,
А остальное - трын-трава.
За поворотом поворот,
Дороге нет конца и края,
И нас дорога выбирает, -
Кому какая повезет.
Друзья уходят чаще, чем вчера,
А значит встречи с ними все дороже.
Давайте наши песни вместе сложим
И будем петь их до утра.
За поворотом поворот,
Дороге нет конца и края,
И нас дорога выбирает, -
Кому какая повезет.
Душа
Такая беспокойная душа,
Что даже кажется кому-то странной...
Ей хочется творить, а не лежать
В объятьях старого протертого дивана!
Ей хочется парить судьбе назло
Над этим вечно захламленным бытом!
Ей хочется дарить свое тепло,
И быть хоть кем-то в жизни не забытой!
Не запираться в душной тишине,
Не прятаться под теплым одеялом,
Не восторгаться множеством монет,
Не унывать, когда их слишком мало,
Ходить всегда по лезвию ножа,
Безумствовать, советы отвергая,
Куда-то вечно радостно бежать,
Судьбой своей безжалостно играя!
И слышать вслед: безумно хороша!
И растворяться в розовом тумане...
Такая странная, но вольная душа, -
Такую, и захочешь, - не обманешь!!!
Знакомая песня
(песня чиновника)
Мы все решаем порою ночной
За молчаливой, высокой стеной.
И не завидуйте нашим богам,
Нашим большим волосатым рукам...
И не мечтайте, чтоб так же, как мы,
В лето уметь убежать от зимы...
Злитесь напрасно, друзья, - ерунда:
Ваша беда - небольшая беда...
По пустякам поднимаете шум,
Головы ваши распухли от дум;
Тысячи дел перед вами встают, -
Мы их решаем за пару минут!
Мы так мудры и собой хороши!
Мы - отражение вашей души!
Злитесь напрасно, друзья, - ерунда:
Ваша беда - небольшая беда...
Если ж мелькнут у кого-то слова,
Что загнивает у нас голова, -
Мы все услышим и - даже в ночи -
Все обмозгуем и - не промолчим.
Так что не пробуй, не пробуй опять
Где-то прилюдно об этом сказать...
Только не злитесь, друзья, - ерунда:
Ваша беда - небольшая беда...
Светит не вам, но - большая звезда!
Мы все решаем порою ночной
За молчаливой, высокой стеной.
И не завидуйте нашим богам,
Нашим большим волосатым рукам...
Нашим большим волосатым рукам...
Стыд и срам!!!!
Карельские страдания
Где-то за туманами веселится лето,
А у нас за окнами хмурится июнь…
Если хочешь в лето ты достать билеты, -
Перед сном через плечо за удачу сплюнь…
За удачу, за удачу, за удачу сплюнь…
За удачу, за удачу, за удачу сплюнь…
Где-то за туманами не желтеет осень,
А у нас за окнами в сентябре дожди…
Если хочешь осенью не промокнуть вовсе, -
Лучше на диванчике дома пережди…
Лучше дома, дома пережди…
Лучше дома, лучше дома осень пережди…
Где-то за туманами и зима не злая,
А у нас за окнами стужа и снега…
Если хочешь, чтобы снег в мае хоть растаял, -
Надо, чтобы вдруг заныла левая нога…
Чтоб заныла левая нога…
Чтоб заныла, чтоб заныла левая нога…
Где-то за туманами и весной, как летом,
А у нас за окнами хмуро и темно…
Если же не хочешь знать ты про все про это, -
Никогда и ни за что не смотри в окно…
Не смотри, не смотри, не смотри в окно…
Не смотри, не смотри, не смотри в окно…
Где-то за туманами все благополучно,
А у нас за окнами нет календаря…
Но зато в Карелии - не бывает скучно, -
Значит, наши годики не проходят зря…
Не проходят, не проходят зря…
Не проходят, не проходят, не проходят зря…
Кирзачи-кирзачики
По тропинке узенькой
Мы идем с тобой.
У мальчишки усики
Так и рвутся в бой…
Кирзачи - кирзачики…
Мы с тобой не мальчики, -
Мы с тобой солдатики -
Со своей судьбой.
От огня не плавимся, -
Смертушкой пьяны …
Может, и состаримся -
До конца войны …
Кирзачи - кирзачики…
Мы с тобой не мальчики, -
Мы с тобой солдатики -
Нет на нас вины.
С кровью перемешана
Дружба под огнем.
Мы с тобою грешные, -
Но пока живем…
Кирзачи - кирзачики,
Мы с тобой не мальчики, -
Мы с тобой солдатики:
Нам нельзя живьем.
По весне отслужится, -
Подожди чуток…
По закону мужества, -
Я - с тобой, браток…
Кирзачи - кирзачики…
Мы с тобой не мальчики, -
Мы с тобой солдатики:
Знать, не вышел срок...
По тропинке узенькой
Нам идти с тобой.
У мальчишки усики
Так и рвутся в бой…
Кирзачи - кирзачики…
Мы с тобой не мальчики,-
Мы с тобой солдатики:
Со своей судьбой…
Мы с тобой солдатики:
Связаны судьбой.
Кровоточина
Кровоточит рана... Боль - по родословной.
Не успею жизнью насладиться впрок.
Не идет Россия по дороге ровной,
Будто где по пьянке ею дан зарок:
Все земное горе запихать в котомку
И нести по жизни, грузом дорожа;
И терпеть невзгоды, плача втихомолку,
И болеть душою, - за судьбу дрожа...
Кровоточит рана... Боль - по родословной…
Будто мне с рожденья присудили срок…
И сижу в России, бритой поголовно, -
Ведь свобода, братцы, нам, увы, не впрок…
Любить всегда
Прощальный стон своей судьбы
Не замечаю и не слышу.
Я не устал и не забыл,
Хоть колокольчик - тише, тише…
Случайный звук, случайный шаг,
Случайный миг… - Вся жизнь случайна.
Случайный друг, случайный враг,
Случайны встречи и прощанья…
Я в этой круговерти рвусь
На части от своих изъянов…
Во мне издерганная Русь
Бормочет про усталость пьяно.
А мне и грустно, и смешно:
Не заблудись в лесу осеннем…
Любить на свете суждено -
И в первый день, и в день последний…
Эх, беломорочка*!
Вислоухий ветер в Белом море свищет,
И удачу ищут спьяну рыбаки…
Но твоя удача - как в кармане сдача…
А моя задача - править на буйки…
Эх, беломорочка! -
Волна и лодочка…
А где ж селедочка? -
Не повезло…
Грустить заставила,
Во льдах растаяла,
Нарушив правила -
Себе ж назло…
Даже дяде Коле в день его рожденья, -
Что за наважденье, - тоже не везет…
Но… к утру на печке - радуют сердечко
Рыбные колечки… И жена поет:
Эх, беломорочка! -
Волна и лодочка…
А где ж селедочка? -
Не повезло…
Грустить заставила,
Во льдах растаяла,
Нарушив правила, -
Себе ж назло…
По лыжне - на север, а в ушах вопросом:
Ведь оставит с носом беломорский лед???
Что бы там ни вышло, а судьба - не дышло:
На ветру не слышно, - может, - пронесет…
Эх, беломорочка! -
Волна и лодочка…
А где ж селедочка? -
Не повезло…
Грустить заставила,
Во льдах растаяла,
Нарушив правила, -
Себе ж назло…
* "Беломорочка" - ласкательное название "беломорки" - беломорской сельди.
"Ностальжи"
О чем-то плачется порою:
Глаза набухнут по-мужски... -
Душа, наверное, не строит,
И сердце ноет от тоски.
А ночью голос чей-то звонкий
Вдруг позовет. - Хоть и темно, -
Сидят на лавочке девчонки,
Уже забытые давно.
Весна гитарным перебором
Звенит в ушах. Желток луны
Висит над стареньким забором,
Мальчишки от весны пьяны:
Сирень ломают у соседа,
Чтоб обменять на поцелуй;
Владельцы двух велосипедов
Любимым доверяют руль.
Лицо пылает от желаний:
Не остывает голова...
Судьба потом, тайком обманет,
Свои используя права...
Я просыпаюсь. Чьи-то тени
Бесследно тают на стене...
И локон с запахом сирени
Щекочет нежно руку мне.
Ночь на двоих
Мы этой ночью будем жить,
Не отвлекаясь на сомненья.
И будет за окном кружить
Неуловимое везенье…
И затеряются в ночи
Вопросы наши без ответов.
Но - есть огарочек свечи,
И далеко нам до рассвета...
И не забудутся слова,
В глазах твоих в ночи растаяв, -
Ты, как всегда, во всем права:
Ведь мы от ночи не устали…
Гоню я солнца лучик прочь,
Но время неизбежно тает:
И на исходе - эта ночь,
А, что потом, - никто не знает...
Облака
Облака плывут, облака...
Так похожие на плакат.
А в ладони твоя рука -
Так нежна она и легка!
И не верится тишине, -
Вдруг ты скажешь мне тихо: Нет!
И останется только мне -
Тенью быть на твоей стене?..
Сердце выпрыгнет на стекло
От того, что ты - прямо в лоб.
Не найду я в миг нужных слов,
Затаю в душе только зло...
Облака плывут, облака...
Но душа твоя… так близка,
Что поверю я на века -
Навыдумывал я слегка…
Соло белых ночей
Белые ночи на фоне уставшего лета.
Белые ночи: и дворник дежурно ворчит...
Белые ночи не знают, не знают рассвета.
Белые ночи: и город лениво молчит.
Просто, наверно, с надеждой совпало желанье.
Просто проиграно днем этой ночи пари.
Просто сегодня не будет у нас расставанья.
Просто тебе эту ночь я навек подарил.
Белые ночи: и солнце еще не остыло.
Белые ночи: и в воздухе тают слова…
Белые ночи: и небо над нами застыло.
Белые ночи: и ты, безусловно, - права:
Просто, наверно, с надеждой совпало желанье.
Просто проиграно днем этой ночи пари.
Просто сегодня не будет у нас расставанья.
Просто тебе эту ночь я навек подарил.
Белые ночи: нечаянный звук и - затишье.
Белые ночи: и капли дождя нипочем.
Белые ночи: и звезды на небе излишни.
Белые ночи: и день тут совсем не при чем:
Просто, наверно, с надеждой совпало желанье.
Просто проиграно днем этой ночи пари.
Просто сегодня не будет у нас расставанья.
Просто тебе эту ночь я навек подарил.
Частушка
А в России пыль столбом:
Битва не кончается -
Прошибают стену лбом, -
Лампочка качается.
Синяком не обойтись, -
Хлещет кровь канавою...
Что нам, к черту, чья-то жизнь?
Завсегда мы правые!
Эх, ты, горе, - горе не беда…
Мы с тобой веселые всегда.
Что нам к черту чья-то жизнь! -
Завсегда мы правые.
Руки чешутся, - беда:
И к деньгам, и к выпивке...
В драке тоже нет вреда, -
Мы дубильной выделки.
Рвем рубаху на груди -
Нам ли в чем-то каяться?… -
Пусть весь мир от нас гудит, -
Ох, - еще намается!………………
Почти правда
Мутило… и продавленный диван
впивался зло пружиной в ягодицу…
Хотелось, братцы, даже удавиться,
но за окном вдруг затянул баян.
Он не играл, он - плакал… Под вальсок
дворовый пес кивал хвостом кому-то…
Был час - как будто бы промежду суток, -
затягивай потуже поясок…
Мечтал Иваныч, сплевывая зло,
а тетка Марья, в стареньких калошах,
свистела: день-то - чудо, прехороший,
ишь, как с погодой нынче повезло!
Висел июль в прокуренном окне,
и было лень задернуть занавеску…
Ее задернула услужливо невестка,
сказав: "Хотите? - Возражений нет".
Мелькнула мысль: ну, старина, пора:
конец и есть, наверное, начало!
И, оттолкнувшись молча от причала,
я зазвучал… на кончике пера.
Диагноз
Охреневшая погода…
Запотевшее окно…
Сам себе кажусь уродом…
И вокруг… одно г….
Душа и осень
Осень, снег… и никому нет дела,
что душа, отдельная от тела,
то взлетает, то опять садится,
будто кем-то раненая птица…
С телом жить она сейчас не может:
пробежит мороз по тонкой коже -
и она от тела отлетает…
Дай ей Бог снежинкой не растаять…
Жизнь - колесо
Нет, не хочу, не могу, не желаю, не стану
ветру о чем-то нашептывать я у костра…
Было бы, знаю, конечно, немножечко странным,
если бы это признанье случилось вчера…
Может быть, это - меня закружили метели?
Может быть, это - в душе проливные дожди?
Может быть, это - те листья, что прошелестели
и улетели, оставив меня позади?
А в облаках ослепительно белые птицы
машут крылами беззвучно, как в старом кино…
Жизнь - колесо… Мы с тобой - поржавевшие спицы…
Было, все было, но очень, уж очень давно…
Было, все было: костер догорал на рассвете,
чмокала каша, чаек закипал в котелке,
песнями душу в тумане расплескивал ветер…
Было, все было - как замок на желтом песке…
Жду!
Выстрела в спину отчаянно жду…
Ров до краев все еще не заполнен…
Кто-то, быть может, об этом не помнит -
к счастью, но… будет вернее - к стыду…
Нет ни крестов, ни могил… Впереди
есть только ночь - безнадежно бессонна…
В ней каждый звук возвращается стоном,
в ней - только эхо:
жди,
жди,
жди………………………..
Майнэ либэ
В небесах пространно темных:
майнэ либэ, майнэ либэ;
и в глазах немного томных:
майнэ либэ, майнэ либэ;
на песке следами в море:
майнэ либэ, майнэ либэ;
даже кошка на заборе:
майнэ либэ, майнэ либэ;
волны с берега смывают
майнэ либэ, майнэ либэ;
в звуках неизбежно тает:
майнэ либэ, майнэ либэ;
все уходит, все приходит:
майнэ либэ, майнэ либэ;
все запутано в природе:
майнэ либэ, майнэ либэ…
То ли поздно, то ли рано…
Пахнет прелым…
Вспомнил юность:
поле, сено… А сутулость
будет позже… Запоздало
я пою глухому залу…
Он, конечно же, не слышит…
слышит, если только - свыше…
А под крышей - паутина,
в паутине - я, безвинный,
вроде мухи, бьюсь устало:
жизнь была и вдруг - пропала…
Знала, стерва, что когда-то
будет все-таки расплата…
Дата, черт возьми, - пространна:
то ли - поздно, то ли - рано…
За день до смерти…
За день до смерти буду жить,
не отвлекаясь на сомненья,
и будет за окном кружить
неуловимое везенье;
и снег растает на губах,
отдав свое мгновенье влаги,
и запульсируют в стихах
на сереньком клочке бумаги
мне непонятные слова:
о смысле жизни в этом мире,
о том, что жизнь всегда права,
о том, что только Бог помирит,
о том, что смертью не помочь
и жизнь, увы, не помогает…
Уже осталась - только ночь…
А что потом - никто не знает…
Хочу огня!
Костры весенние отчаянно дымят…
С огнем весной всегда - из рук вон плохо…
А нам с тобой - тереть глаза да охать:
ну отчего же листья вспыхнуть не хотят?
Они хотят, но… у желанья есть предел,
как и в стихах: как ты себя не мучай,
когда расплавишь лед под листьев кучей,
погаснет пламя… Ты ж не этого хотел?
Зима (минус 36 и 6)
Зима… Уныло и темно…
В пространстве - замкнутом и стылом -
как облачка колечки дыма
плывут в замерзшее окно…
Как будто вечность замерла
в столетних половицах пола…
Я к этой вечности приколот:
жизнь, как и комната, - мала…
Зима… И в липкой тишине
ворчать не прекращает теща…
С ворчаньем жить, наверно, проще
моей простуженной стране…
И голоса едва слышны,
как на заброшенном погосте:
дожди перемывают кости…
они безропотно грешны…
Зима… Простуженный и злой,
хрипатый голос только жальче…
А в зеркале - уже не мальчик…
Увы, и тут не повезло…
И в комнате опять темно…
В пространстве - замкнутом и стылом -
моя душа колечком дыма
плывет в замерзшее окно.
Вальс невпопад
Подметает город осень:
на траве пожухлой проседь,
в небе хмуром лета просинь
выцвела до дыр,
желтых листьев эполеты
на деревьях неодетых, -
только я и… бабье лето
путаем следы.
Все в округе поредело,
даже дворник - между делом,
да и то всегда несмело -
листьями шуршит…
Ты прости меня, прохожий,
что опять мы непохожи:
осень я свою не прожил,
нет нужды спешить.
Было все, а что-то - мимо…
Это знать невыносимо…
Но давай судьбе простим мы
осень на дворе.
Ей бы - и зимой, и летом,
и весной - кружить по свету,
чтобы с песней недопетой
в костерке гореть…
Мальчишкам Северного Флота
В купе плацкартного вагона,
как сельди в бочке, - морячки,
и все как будто бы знакомы -
не сыновья, а все ж - сынки:
почти забытые улыбки,
почти забытые слова,
уже есть право на ошибки,
и жизнь - прекрасна и права…
Слова не выдохну пустые,
в глазах надеждой утону,
и отношения простые -
чтоб ощутить свою вину…
И волны Баренцева моря
перекрывают стук колес,
но морячок прибудет вскоре
туда, откуда черт унес…
Забуду выдох полупьяный:
там, братцы, лучше не служить, -
но буду помнить капитана,
который приказал им: жить!!!
И буду помнить страх в подлодке,
пропахшей потом всех морей…
Давай, моряк, по чарке водки
нальем: за наших матерей!
Мальчишечка, мальчишка,
не рви мне душу в клочья,
и так хватил я лишку
с тобой бессонной ночью.
Моя провинция
Провинциальная - до боли - тишина:
почти зима, почти весна, почти что лето,
почти что осень, - все четыре есть куплета,
а песни - нет… поди, провинция грешна…
А я живу неброско и смиренно -
провинциальный, но российский гражданин…
Я не ломал судьбу через колено,
в пылу выскакивая из своих штанин…
Мне так хотелось быть всегда в порядке,
но чтоб - не выбиваясь из последних сил…
Я был, конечно, у страны - в остатке,
но и судьбой своей ее быть не просил…
Я сплю спокойно… только на рассвете
уже лет десять нарушаю свой покой,
чтоб на вопрос единственный ответить:
вопросы-то моей провинции на кой?
Но в тишине рассветного молчанья
вопрос всегда висит в бездонной пустоте…
а в подсознанье - не слова, - мычанье:
мы тоже граждане, но, кажется, не те…
Глубинка тянет лямку на пределе,
и у нее уже давно вопросов нет:
в России все портянки пропотели,
и душно жить во лжи растоптанной стране…
Но нам с тобой, глубинка, нет замены…
В провинциальности такая чистота,
что не дождешься от нее измены, -
пустые хлопоты… не снять ее с креста…
Провинциальная - до боли - тишина:
почти зима, почти весна, почти что лето,
почти что осень, - все четыре есть куплета,
а песни - нет… А песня - есть…
Она в России просто не слышна…
Коллизия
Дурачок, ты, Коленька:
был и… будешь - голеньким…
Ты не понял, родненький:
лучше быть угодником,
промолчать, а тряпочку
спрятать, чтобы лапочкой
в круге быть проверенном…
Ну, а коль - не верил я,
вот, и вышел… - Коленька,
будто в бане, - голенький.
Mon ami
Заколдованное лето
в белом саване ночей -
будто строчка из куплета:
ты - ничья, и я - ничей…
Ночь запуталась в рассвете
голосами сонными,
только эхо и ответит:
mon ami…
Кареглазая соседка,
поколдуй-ка у костра:
завари чаечек крепкий,
чтобы выжить до утра…
Ночь запуталась в рассвете
голосами сонными,
только эхо и ответит:
mon ami…
Улетаю, улетаю…
Не держи меня, мой друг:
в небе облачком растаю,
замыкая ночи круг…
Ночь запуталась в рассвете
голосами сонными,
только эхо и ответит:
mon ami…
В унисон с Булатом
На погонах позолота
пропиталась нашим потом.
В никуда из ниоткуда…
Будь солдатом! - Значит, буду!
Я - на мушке, ты - за кружкой…
Я - в окопе, ты - с подружкой…
Я - в земле, а ты - в постели…
Мы ж не этого хотели!!!
Но…
не устану повторять я:
все солдаты в мире - братья!
Все солдаты в мире братья, -
не устану повторять я.
Рвутся жилы… Быть бы живу
моему с тобой призыву.
Кровь не капает, а льется…
Только флаг российский вьется.
И…
на погонах позолота
пропиталась нашим потом…
В никуда из ниоткуда…
Будь солдатом! - Значит, буду!
Но…
не устану повторять я:
все солдаты в мире - братья!
Все солдаты в мире братья, -
не устану повторять я…
Колыбельная наоборот
Переждем, и все случится…
Слышишь -
кто-то в дверь стучится?
Ночь…
Не случайный ли прохожий
ищет - не находит тоже?
Ночь…
Кто он - этот третий лишний,
что усердствует излишне?
Ночь…
Дует из окна - нет мочи,
не спасет полоска скотча.
Ночь…
Эти странные метели
в нашей на двоих постели…
Стыло. Далеко до света.
Как в ушко иглы продета
ночь…
А в зрачках твоих лучистых
будто прячется нечистый.
Ночь…
Нет ответа - почему же
в комнате такая стужа?
Ночь…
Только ждать, когда случится
или кто-то постучится
в ночь…
Эти странные метели
в нашей на двоих постели…
Нет, не успел…
А мы не спали до утра…
Мотало лодку у причала,
и новый день искал начало
в золе уснувшего костра…
Плясали тени за спиной,
где только эхо, тьма и ветер…
как будто - никого на свете
за этой липкой тишиной…
Мерцали звезды в темноте,
как на компьютерном экране,
и отлетало в ночь сознанье,
не отражаясь в пустоте…
Рассвет на ниточке висел…
Меня раскачивало между
разлукой, встречей и надеждой…
Нет, не успел… Нет, не успел…
Весенняя песня с карельскими нюансами
Я почти забытый и заброшенный,
что-то слезы катят, как горошины.
А весна за окнами тягучая -
ты, весна, меня уже замучила.
И ручьи в снегах лежат замерзшие,
и от этого как будто горше мне.
И в окошке плачет солнце зябкое,
обмотавшись облаками-тряпками.
Не пугай меня ветрами стылыми,
все равно всегда друзьями были мы.
Если не помру - наполню ветром грудь:
этот ветер стылый выдувает грусть.
Не забыто все, не позаброшено -
раскатились по углам горошины…
Ох, устал я, братцы, да тереть глаза…
Да и толку что да все глядеть назад?
Я почти забытый и заброшенный,
что-то слезы катят, как горошины.
А весна за окнами тягучая -
только б ты, весна, меня не мучила…
Рыжая
(рыжая - это и женщина, и осень, и жизнь)
Рыжая,
несомненно, рыжая…
Вижу я
рыжую вуаль,
только очень жаль,
что не долог век -
запорошит снег:
все опять не так,
за душой пятак…
Рыжая,
несомненно, рыжая…
Слышу я:
шелестят дожди,
и в трубе гудит,
будто черт в ночи
на судьбу ворчит:
все опять не так,
за душой пятак…
Рыжая,
несомненно, рыжая…
Выждала
и опять блажит…
Хочется пожить,
только - пустота
да призор креста:
все опять не так,
за душой пятак…
Рыжая…
Время
Время… Что это за штука?
Каждый миг я им застукан,
каждый день и каждый час
время проверяет нас.
Кто - в кусты, я - в чисто поле,
где судьба зовется долей.
Догоняй, ведь не впервой
нам соперничать с тобой!
Кто куда, а я - вдогонку…
Между взрывами - воронки…
Не успею - быть беде:
будут песни, да не те…
Кто за чем, а я - за этим:
чтобы солнце завтра встретить
на рассвете у реки
с незаконченной строки…
Исповедь барда
Тонка струна, противен звук,
на пальцах вечные мозоли;
в душе и в теле жуткий зуд -
напоминает лепрозорий;
и сны к беде по четвергам…
Конечно, может быть, - пустое:
как и друзьям, так и врагам
мою гитару не расстроить…
Лишь под гарротой* бытие
не назовешь, пожалуй, скукой…
Судьба, конечно же, - крупье,
а может быть, и просто - сука…
И пальцы путают лады,
наверно, все-таки, недаром:
не строит сердце - жди беды,
но… не вини во всем гитару.
*Гаррота - орудие пыток в средние века.
Мой сентябрь…
В сентябре все так знакомо:
в сентябре я будто дома,
где все запахи и звуки
так волнуют нас;
где - конец и где - начало,
где всегда есть путь к причалу,
где и встречи и разлуки
свой имеют час.
Девочка из осени
Девочка из осени -
с проседью, с проседью:
ей семью забросить бы и сбежать,
и лежать в ромашковом
поле без рубашки бы,
и в глазах фисташковых
небо отражать…
Не унывай
Будто что-то, будто как-то,
будто где-то за спиною:
между миром и войною,
между холодом и зноем,
между карой и виною,
между бездной и стеною, -
будто гнев сошел на милость,
будто сердце вдруг забилось…
И за каплей капля звонко
струйкой, может быть и тонкой,
льется жизнь тебе в ладошки…
Пей, но только - понемножку.
Полярный тост
Сероваты, хмуроваты,
волны, как в бою солдаты,
что с проклятым супостатом
замыкаются в ряды
и врываются на сушу,
тонны памяти обрушив, -
там загубленные души:
может быть, и я и ты…
А за серой дымкой где-то
ни детей, ни женки нету -
мы на пару с белым светом
в отношениях простых;
а ночами - только слушать,
как волна стучится в уши, -
там загубленные души:
может быть, и я и ты…
А на суше нет дороже
тех, кто рядом быть не может,
и не помнить их не гоже:
не сжигаются мосты;
и закона не нарушить,
ведь на нашей части суши
их просоленные души
будем ждать: и я и ты.
Опять сначала
Чудна холодная постель:
бела, пустынна, одинока,
нет ну ни пятнышка порока,
пока не втиснется устало
моя душа под одеяло
и засопит - всегда на пару
с моей простуженной гитарой.
А мне опять лежать и слушать,
как звуки заползают в уши,
и средь измученных мелодий
вдруг песня… ускользает, вроде,
опять звучит, но - как-то странно…
Я понимаю: рано, рано,
не торопи - и так случится,
недаром по ночам не спится,
когда за окнами метель.
Автопортрет
Ущипни меня слегка,
чтоб удачу не прошляпить…
Так и тянется рука
жизнь нечаянно облапить.
Черным по белу скачу
и смеюсь, и рвусь, и плачу…
Мне бы - старому хрычу -
жить немножечко иначе…
Мне бы пить английский чай
в тихом садике тенистом
и вдвоем с собой молчать,
представляяся артистом…
Мне б дышать неглубоко,
оставляя чуть на коду,
и дешевым табаком
не загаживать природу…
Мне бы жить с тобой в ладу,
не ворчать в ответ потомку
и всегда иметь в виду -
можно петь, но, чур, не громко…
Доля, может быть, горька -
хоть ее бы не прошляпить…
Так и тянется рука
жизнь нечаянно облапить…
Прости
Прости, не помню я, не верю…
а вспомню - одуванчиком:
разлуки, встречи и потери,
девчонки - губы бантиком…
И кто-то дышит, но не может,
и рвется, но не голосит,
и день как будто бы не прожит,
и мама все-таки простит.
И за околицей рассветы
закатами кончаются,
уже и лето не одето,
и осень с ним прощается.
И ждет кого-то кто-то где-то,
и ветер одуванчики
сдувает песнею пропетой,
и мы - уже не мальчики…
А что это было?...
(1937 - 2007 гг.)
Хлопну стопку на прощанье:
нет ни горя, ни беды, -
просто велено с вещами
да не в первые ряды;
просто не было ответа
на расстрельный на вопрос,
просто вывели до света,
потому что перерос
жизнь, а смерть уж у порога:
отдышись, - куда спешить, -
ведь от Бога и до Бога
ни единой ни души….
В поле воет ветер стылый…
Захмелел я без вина…
Что же, милый, это было?...
Это, милая, - цена…
Соловецкая прощальная
Хорошо на этом свете
жить и радовать судьбу,
вечерами песни петь ей,
проплывая по небу;
щелкать пальцами игриво,
приговаривая в такт:
можно, можно жить красиво,
превращая в рубль пятак…
Медь звенит всегда устало,
серебро всегда поет…
Жизни, брат, не будет мало,
где там нечет, а где чет?
А на берег волны катят
друг за дружкой, не спеша,
и стоит у пирса катер…
Все, устала петь душа…
Дежа вю
На пустынном берегу
мне неведомого моря
след чернеет на снегу -
то ли счастья, то ли горя…
Пляшет солнце на ветру,
и виденье в дымке тает,
будто в черную дыру
улетаю, улетаю…
Не сомкну до света глаз
и, таращась в дыры окон,
буду ждать за всех за вас
и внимать безумным строкам…
Буду вглядываться в тьму
и… до смерти все же верить:
счастье - только потому,
что не верю я в потери…
И пускай на берегу
мне неведомого моря
остается на снегу
след и счастья, след и горя…
Пусть и солнце на ветру
пляшет, ластится и тает,
будто в черную дыру
улетаю, улетаю…
* * *
Просто холодно, похоже - навсегда…
Не согреюсь "Беломорканалом"…
Жизнь была и… вдруг ее не стало…
На лице - ни пользы, ни вреда.
Просто холодно, похоже - изнутри…
Душу не согреешь даже водкой…
Жизнь легла веревочкой короткой,
будто кто ее нечаянно остриг…
Просто холодно…
Розовый туман
Мы улетим с тобой, как птицы,
к теплу, за синие моря,
с туманом розовым проститься,
сорвав листок календаря…
И смоют волны океана
шагов запутанных следы,
и облака в тумане канут
на фоне розовой воды;
и всем назло под шум прибоя
скользнем по кончику зари,
и будет чудиться порою,
что мы над волнами парим…
Мы на краю земли оставим
все, что сбылось и не сбылось, -
на темных пятнышках проталин, -
и душу - мокрую насквозь…
Питерская
Снег снаружи и внутри:
слякотно и сыро…
Пел на улице старик,
не согласный с миром…
Пел о чем-то о своем,
задирая брови;
было все свое - при нем,
было бы здоровье…
Между строчками вдыхал
впалой грудью воздух
и рычал в своих стихах,
раздувая ноздри…
Выл отчаянно и зло,
и хрипел, и плакал,
будто жизнь - кому назло -
положил на плаху…
Неотправленное письмо друзьям на север
Птицы - на юг, на юг
через Полярный круг…
Северный ветер застанет врасплох:
он им и царь, он и Бог…
Стоит закрыть глаза, -
снова гудит вокзал…
и невозможно, - хоть криком кричи,-
север к себе приручить…
А в окно смотрю, - и не верится:
то ли лето, а то ли зима,
то ль стоит Земля, то ли вертится,
то ли просто сошла с ума…
Птицы - на юг, на юг
через Полярный круг…
Даже в разорванности бытия
сможем прожить - ты и я…
Рвется пространства нить:
хочется волком выть…
Будь на Земле ни единой души, -
север души не лишить…
А в окно смотрю, - и не верится:
то ли лето, а то ли зима,
то ль стоит Земля, то ли вертится,
то ли сам я сошел с ума…
Птицы - на юг, на юг
через Полярный круг…
Белые снеги метут и метут:
север всегда на посту…
Старый приснится друг:
вот и замкнется круг…
дружба не знает весомых причин
в северной таять ночи…
А в окно смотрю, - и не верится:
то ли лето, а то ли зима,
то ль стоит Земля, то ли вертится,
то ли все мы сошли с ума…
Бессонница № 13
Не горит огонь в печи
и постель не греет,
да и сердце-то стучит -
будто бы за дверью.
За денечками деньки
пролетают мимо…
ох, денечки-мотыльки:
лета, весны, зимы…
Только глупая луна
не дает покоя:
неуемна и шальна, -
не достать рукою…
Так и маюсь до зари -
сам сова совою…
что-то в душеньке горит -
не бывать покою…
Вагонный вывод
В стакане ложка дребезжит,
луна качается в окне,
в вагоне пол всегда дрожит,
как все дрожит в моей стране…
А я на полочке второй
лежу, подрагивая в такт,
и жизнь мне кажется игрой,
в которой все совсем не так…
Но ложка все же дребезжит
в стакане, видно, - неспроста:
все ж хорошо на свете жить,
и даже - с чистого листа!
Весенние сомнения
Тает снег - пустые слезы:
у весны с зимой прощанье…
Нет прощенья обещаньям -
не поэзия, а проза…
Ни к чему нам сожаленья
в невозможности морозов.
Снег растаял. Тают слезы -
соучастницы сомнений.
Тише…
Тише, тише, - говорите тише…
кому надо, тот услышит,
только бы да Богу в уши, -
не хочешь, - не слушай.
Было, было, -
только с ветром стылым
улетело, - сердце ныло
от неведомой тревоги -
короткой дороги.
Было лето, только осень где-то
ждет, пождет, но нет ответа…
и строка неумолимо
пролетает мимо.
Тише, тише, - говорите тише:
это наши души дышат…
Жить бы нам не одиноко
до самого срока.
Эсэмэска в Мурманск
Такое северное море,
что юг отчаянно далек
и день в немыслимом миноре, -
мажор на севере не впрок.
Но пропотевшая гитара
поет о лете… Мне бы так!
И пели бы тогда на пару,
но я один: пою не в такт…
А где-то небо тонет в море
и солнце прячется в песок…
А мы с тобой опять в миноре -
как будто отбываем срок…
Алиби
Следы на свежевыпавшем снегу,
как и всегда, бездумно откровенны.
И я, наверное, опять смогу
свою судьбу ломать через колено.
Прощу себе все старые грехи,
начну опять и вновь грешить сначала,
и запоют в душе моей стихи,
как будто до сих пор она молчала.
И на ветру, - отчаянно легки, -
с берез вспорхнут последние листочки,
приветствуя рождение строки
и жизни, и стиха…
Не надо точки.
Благослови меня, печаль
Благослови меня, печаль…
Я ждал усталости в ответе
на свой вопрос и не заметил,
что мне молчания не жаль…
И я молчу, и ты молчишь,
секунд фальшивых кастаньеты
отмеривают жизнь, - при этом,
распугивая время лишь…
А я, рискуя, напролом
бегу в запутанном пространстве
за ветром неуемных странствий…
Я закален добром, и злом…
И мне ли недоумевать?…
И мне ли врать без сожаленья?…
И мне ли жить на пару с тенью?…
И мне ли всех на помощь звать?…
Благослови меня, печаль…
В кулаке сожму копейку…
В кулаке сожму копейку:
счастья не было и нет…
Ты мне стопочку налей-ка,
чтобы белым был бы свет,
чтоб в закатах и в рассветах
не висела тишина,
чтобы жить себе поэтом
и копать себя до дна,
чтобы рвать себя на части,
но не вырвать сердце вдруг,
чтобы все же было счастье,
чтобы был и враг, и друг,
чтобы ждать и дожидаться,
чтобы верить и прощать,
чтобы жить открыто, братцы,
только глупость не пущать…
Вне зоны доступа
А что это было?.. Как будто бы ветер
промчался грозою по краю зари…
но я будто так никого и не встретил,
и только орел в поднебесье парил…
А было ли это?.. Начну все сначала…
и где-то восстану, а где-то замру,
а где-то, грустя, оттолкнусь от причала,
забыв неизбежно спасательный круг…
Не быть бы такому, но… кажется, было:
простуженный ветер разлуку качал…
но к берегу щепкой надежду прибило,
как неосторожность начала начал…
А что это было?.. Как будто бы ветер
листвою засыпал почти полземли…
и я на Земле так тебя и не встретил…
Наверное, ветер меня… разозлил…
Друзьям, которых уже нет
Птица белая за моим окном,
птица черная залетела в дом…
будто тень судьбы замаячила,
будто путь земной обозначила.
Что-то холодно в груди, что-то холодно,
будто выпита уже эта жизнь до дна,
будто было и вспорхнуло белой птицею,
чтобы где-то на земле схорониться ей.
Не прощай меня, если что не так:
кабы знать, кто друг, кабы знать, кто враг…
не ворчи в душе, - лучше выскажись:
не гадай на смерть, - загадай на жизнь.
Не успел я, не успел, - струны порваны…
белых птиц давно уж нет, - только вороны…
в дымке памяти не встречи, а прощания, -
улетают паутинкой обещания…
Зимний этюд в предновогодних полутонах
Холодный ветер обжигает губы
и ночь грешна - уже пошла на убыль,
и год прошел, хотя такая малость…
а все зиме, увы, увы, досталось…
И тает снег в ладошке у любимой,
и зимы проплывают мимо, мимо…
За ночью ночь…
За ночью ночь, а дни уже не в счет…
в окне луна холодная, как вера, -
она всегда ко мне заходит первой…
Кому же быть желаннее еще?
И в пустоте пространства есть резон:
в ней голоса слышны неотвратимо
и даже прошлое бывает зримым…
и явью - мой полузабытый сон…
Ко дню рождения барда
Положите меня в незабудки,
чтобы в них не забыть до рассвета,
что еще не закончилось лето
и до осени целые сутки;
чтобы выпить всю жизнь без остатка,
чтоб на донышке солнце блестело,
чтоб душа не ворчала, а пела,
чтобы жить, а не строить догадки.
Ладожский синдром
Весенний снег полоской грязно-серой
впитал в себя всю оторопь зимы,
и морщат волны ладожские шхеры
под солнцем летним, выданным взаймы…
И рвет на части парус ветер шалый,
и чайка режет небо пополам,
но катер, неприкаянно усталый,
идет неумолимо прямо к нам.
На пристани, где встречи одиноки,
где нет резона злиться и страдать, -
мы просто ждем в назначенные сроки
тех, кто умеет в этой жизни ждать…
Мой город
Город, в котором все рвется на части,
ждет сотни лет откровенного счастья,
ждет и не верит… А как же тут верить,
если веками сплошные потери,
если все путано, но неизбежно,
если не тут, вот, а все-таки между,
если в глазах неизбывность печали,
если еще и не все откричали,
если ворчанью не видно предела,
если не дело, а только полдела…
Если в безумстве рождается счастье,
значит, - всегда надо рваться на части…
Моя линия
На ладони линия
да не очень длинная:
не река, а ручеек, -
путь ни близок, ни далек,
затерялся в поле след, -
вроде был, а ныне нет, -
замело поземкою
мою тропку ломкую…
Ты не жди меня, не жди, -
смоют вешние дожди
все следы-следочечки
этой темной ночечкой.
Эх, ты, моя линия,
что ж не очень длинная?..
Ручеечек не река:
коротенечка строка…..
Министрам
Голосисто, звонко, чисто,
четко в заданном регистре,
хорошо поют министры -
им не привыкать…
Но в заоблачных высотах
растворяются красоты…
по земле бежит босота, -
правды не сыскать…
Нет весны…
Весна еще безумно далека:
хрипит февраль в оглоблях звонкой ночи,
на облучке три месяца хохочут,
весну хватая рьяно за бока…
Еще блестит осколочек луны,
но не поймать за хвост остаток ночи,
хотя друг другу мы всегда верны
среди безумно страстных многоточий…
Нечаянно почувствую весну,
когда еще февраль в снегу маячит
и в зимнем небе мячик лунный скачет,
и я опять сегодня не усну…
И нет весны, увы, еще пока,
хотя зима свой век уже итожит…
Весна еще безумно далека,
пульсируя под белоснежной кожей…
Никого не слушай
Были мы когда-то молодыми,
не сулило времечко беды мне,
и сердечко билось без натуги,
и в душе не угасали угли…
Но все время учили:
Не ходи далеко,
не летай высоко…
Не руби ты сплеча, -
чтобы снова начать…
Не беды бы мне да не горя бы,
только не сбежать, видно, от судьбы…
Допекло… и некому жалиться…
Не успел пожить, - уж состарился…
Но продолжали учить:
Не ходи далеко,
не летай высоко…
Не руби ты сплеча, -
чтобы снова начать…
Раскричались да расплакались мы,
зарекались от тюрьмы да сумы,
но кому ж еще, ежели не нам,
да раскапывать эту жизнь до дна???
Все равно учили:
Не ходи далеко,
не летай высоко…
Не руби ты сплеча, -
чтобы снова начать…
Были же когда-то молодыми,
не сулило времечко беды мне,
и сердечко билось без натуги,
и в душе не угасали угли…
Никого не слушай:
Ты ходи далеко,
ты летай высоко…
и руби ты сплеча, -
чтобы снова начать…
Ночной звонок
Ночной звонок разбудит полвагона
и проводница вздрогнет в полусне…
ночной звонок в вагоне вне закона,
как вне закона голос мой в стране…
В России жить - не жить, а уживаться…
а за окном колесики: тук, тук…
и мне в вагоне сны цинично снятся
о том, что выбрал я страну не ту…
Ведь на судьбу мою плевать отчизне,
и я в России жутко одинок…
и мне не хватит даже целой жизни,
чтобы страна простила мой звонок…
Была ли моя музыка?..
Была ли моя музыка?..
Не ждали и не верили…
А я - дежурным узником -
смирился и с потерями…
И плакал, слез не ведая,
тонул в пучине памяти,
и сердце не безвредное
не запускало маятник…
И звуки запоздалые
покалывали вечностью…
а то - любовью шалою
в обмотках скоротечности…
Была ли моя музыка?..
Не знаю… жду распутницу…
Живу дежурным узником
и думаю, что сбудется…
Одиночество
Возвращается стабильно одиночество:
остается вспоминать только отчество…
Ни отца на белом свете и ни матери,
только… стопочки стоят, да, на скатерти…
Ночь для двоих
В феврале - в канун безумной ночи
снег не таял под твоим окном
и следы нелепых многоточий
отмерял дежурный метроном…
Был бы толк в отлаженности быта…
но не спрятать никуда глаза:
даже боль - отчаянно открыта,
и солгать себе уже нельзя…
За окном луна весну качает
и февраль сгорает на ветру…
и лимончик тает в чашке с чаем,
как и ночь, с кислинкой, - поутру…
А в небе звездочка давно не зажигалась
и уплывали в бесконечность облака,
но оставалось ждать всего лишь только малость,
и мы молчали, - сумасшедшие слегка…
Поминальная
Прощавайте, - нету мочи:
жизнь становится короче,
я ворую день у ночи
к смерти на пути…
Знать бы все о жизни толком:
жить не, как в ушке иголки,
быть не зеркала осколком,
чтоб себя спасти…
Промелькнула, - не заметил, -
чередою злых отметин,
не давая песню спеть ей,
жизнь, как мотылек…
обожгла мечтой желанной,
что была всегда мила мне,
пролегла словечком странным
где-то между строк…
Рвутся в небо многоточья,
раздирая душу в клочья…
только можно и помочь им
выстрелом в ночи…
На ветру с листа березы
канут в землю чьи-то слезы
да прощально боль занозой
в сердце закричит…
* * *
Почти устал от одиночества:
с врагом старинным встрече рад,
и на троих так выпить хочется,
как и не хочется утрат…
Ах, если б в этой жизни выстоять
хватило мужества и сил…
но так и тянет в душу выстрелить,
чтоб Кто-то душу отпустил.
Признание неизвестного русского поэта
Странно все: пустые ночи,
дни без мира и тепла,
сутки - будто между прочим
и любовь безумно зла,
и в стакане без остатка
растворяются мечты…
Как душа до водки падка -
водку пьем и я, и ты,
только я без остановки,
вне закона, вне причин;
трезвый я почти что кроткий,
пьяный - первый из мужчин;
не в дугу сухая глотка,
промочить ее всегда
лучше не водой, а водкой,
чтобы не было стыда
за поруганное счастье,
за твои глаза в слезах,
чтобы смог всегда украсть я
свой и твой извечный страх…
Я почти устал от злости,
рвусь на части от тоски…
Ну, до встречи на погосте.
Пью последние деньки.
Странно все: пустые ночи,
дни без мира и тепла…
а душа промежду строчек
не дышала, но… жила.
Сегодня не уснуть
Сегодня не уснуть - так сердце скачет.
Кружится ночь беспутно по Земле.
И я кружу - охотник за удачей,
но строчки спят на письменном столе…
поет сверчок за печкой не без смысла,
летит луна в заоблачную высь…
и во Вселенной исчезают мысли,
и не течет, а пролетает жизнь…
Соло для души
В осколках пьяного стекла
кривлялись рожицы поэтов,
в них жизнь как будто бы текла
и не о том, и не об этом;
она в цветных стекляшках дух
раздваивала и кружила,
расплескивая пены пух
и распуская в нити жилы…
И в этом омуте миров
душа тонула в одночасье…
я был и болен и здоров,
хотя не целым был, а - частью…
А жизнь кружила и влекла
в неведомые мне пределы,
она была и не была,
хоть на ушко мне песни пела…
Я жду без малого - сто лет:
скрипят безбожно половицы…
и тень на письменном столе -
что заставляет сердце биться.
Незаконченная песня
Шел я долго по дороге...
видно, подустали ноги...
сердце по ночам кричало:
быть концу, а не началу...
У надежды на закорках
мы бредем, да, все по горкам,
по ухабам, да, по кочкам,
не по дням, а все по ночкам...
Не со зла судьба такая...
не расскажет, хоть и знает...
и душа, уставши в Боге,
вдруг заплачет на пороге...
Отчего ж в груди болело???
Видно, песню не допел я…
и душа в ночи кричала:
не концу быть, а... началу!!!
Случайный звонок
Звонок… а в трубке тишина…
и в комнате, увы, ни звука,
как будто кем-то я застукан
в том, что душа моя грешна…
Я вернусь
Я вернусь почти забытым,
битым словом и молвой,
невозможно грязным бытом, -
но с веселой головой.
И опять моя гитара
зазвучит тихонько вдруг…
Мы с ней пара и не пара,
ведь она и враг, и друг.
Я ее боюсь немного
и люблю без суеты.
Эти струны - струны к Богу, -
понимаем я и ты.
Звуки тайною покрыты,
как, наверно, и стихи…
Невозможно быть забытым,
если есть еще грехи.
Счастье
Далеко за небом синим
бесконечность бытия,
а в заснеженной России
в доме только ты и я,
прилепились дружка к дружке -
и уютно, и тепло -
я дружок, а ты подружка, -
так уж в жизни повезло.
А в окно стучится ветер:
видно хочется ему
быть на этом белом свете,
как и нам, - не одному.
Круговорот
Прольется свет и… в землю канет,
и снова ночь - сто раз на дню,
и буря грянет, но… в стакане,
и в этом я себя виню…
А ветер флаг судьбы полощет
и голос мой летит во мгле…
Нет ничего на свете проще,
чем… копошиться на Земле…
А кто-то где-то верит в чудо,
но чуду надо бы помочь…
Я с кем-то где-то верить буду,
кроя на дни глухую ночь,
и ждать в предутреннем тумане
лучом скользящую судьбу…
А солнце, как обычно, - встанет
и будет ползать по небу,
вращая Землю неизменно
туда, где снова встанет ночь…
Я ей потом приду на смену,
чтоб снова в ступе день толочь…
Знакомая песня
На листочке на осеннем
я лечу - совсем рассеян
и бездумно откровенен,
будто бы опять влюблен…
будто бы хранитель тайны
был сегодня просто крайним,
да, и я - какой-то странник -
из миров каких-то… клон…
слеп, но… почему-то слышу,
будто кто-то рядом дышит:
то ли снизу, то ли свыше…
чрезвычайно сладкий сон…
Только ветер за спиною,
только сердце что-то ноет…
знать… знакомлюсь я с женою
и опять… в нее влюблен!!!
Резон
Я ждал и верил… В пустоте
кипела жизнь, летели звезды
и с ними вместе я летел,
хотя давно уж было поздно,
и ветер выл совсем не зря,
наружу выдувая душу…
Не души, а сердца горят,
чтоб в этой жизни не нарушить
покой и радость бытия,
и веру в жизнь… Такая малость…
Но… будем жить: и ты, и я,
А сколько? - Как кому досталось…
Прощание с морем
Я растворюсь в улыбке лета
и в море синем утону
большой серебряной монетой -
за всю огромную страну!
И волны слижут тень устало,
и море всхлипнет мне вослед,
как будто жизнь опять украла
на вечность выданный билет…
И я уйду… или уеду
туда, где можно не спешить,
где лето может быть… по средам,
но все равно - приют души!!!
Соловецкий синдром
Прошли мы свой, а, может, и не свой…
нелегкий путь от встречи до разлуки…
Ты номер лагерный заранее присвой
себе без суеты - на всякий случай…
Живи… Молись… хоть этим не помочь:
звезда с крестом слились в пылу наживы,
и дню они предпочитают ночь,
и мы живем, хотя уже не живы…
Грустим по прошлому, а прошлое опять
взбивает пыль густую сапогами,
и на губах - сургучная печать,
и крест все чудится в оконной раме….
и льется свет, но… холодно душе:
в словах вождей - презрение к народу,
и слышится настырно: рот зашей…
а жизни год в России - за два года…
Нам умирать, врастая в тишину…
Им жить в режиме "потирая руки"…
Я ехал в Мир, - приехал на Войну…
И не возьму надежду на поруки…
Мы говорим с тобой
В твоих глазах любви не меряно
и я стою - почти растерянный…
еще не веря, - между сосен… и
от августа почти до осени…
И в тишине скрипят уключины…
В глазах глаза - по воле случая -
не тонут, нет, но… растворяются,
да, и никто ни в чем не кается…
Струна прильнет к ладам нечаянно
и ты начнешь свою - печальную…
и - не бывать любви стреноженной…
и ночь - как будто заворожена…
В костре сгорают одиночества,
стирая боль разлуки дочиста…
И верю я, и веришь ты… В ночи
мы говорим с тобой, хотя… молчим…
* * *
Смахну три капельки со лба
и снова закопаюсь в строчках...
ведь от земли и до неба
все - точки, точки, точки, точки...
* * *
В бледно-розовом тумане
исчезают корабли,
как несбыточность желаний -
лишь бы только разозлить…
и оставить в сердце метку…
Меток много, - знаков нет:
сколько ни бросай монетку, -
честных нет, увы, монет…
Там, где был вчера, сегодня
все, увы, совсем не так…
Но опять в кармане вроде…
с нетерпеньем ждет пятак.
В предчувствии карельского лета
Холодным, стылым летом облака
вползают в окна, втискиваясь в душу,
и кажется - слетает день с катушек,
вонзаясь в ночь подобием клинка,
взрезая плоть пространства на лету,
и время стынет в промежутке суток,
как стынет чай, заваренный так круто,
что делит жизнь на эту и… на ту…
Ворчанье в пыль вминает разговор
и мы молчим все чаще, - нет резона…
и ходим все по кругу, будто в зоне,
неся, увы, всенепременно вздор…
Никто не слышит - даже в пустоте,
и нет прощанья так же, как и встречи,
и ждешь чего-то, только думать нечем…
они бездарны, да и мы… не те…
Другу
Как руками потрогать боль?..
Как забыть?... Не забыть… и не надо…
Эта боль, как последний бой,
Где и выжить уже награда…
* * *
Шуршат осенние листочки,
напоминая чьи-то строчки…
В шуршанье тоже есть резон -
как душ знакомых перезвон…
* * *
Мне сегодня приснилась ВЕСНА………….
С крыши капал и плакал апрель,
Почему-то всплакнула жена…
Плакал я… намокала постель…
Я кричал в эту странную даль,
что звалась то женой, то весной…
и при этом весну мне не жаль:
жаль, что это случилось со мной,
жаль, конечно, безумно жену,
жаль себя и детей, и внучат…
жаль свою и чужую страну…
Жаль себя… Только я виноват,
что сегодня приснилась весна
и заплаканный этот апрель,
и - в слезах на постели жена,
как и вся, безусловно, постель…
А извне… за окном - ни гу-гу,
будто вдруг опустела Земля…
Больше плакать с семьей не могу:
все… отплакала наша семья.
Почти
Почти, почти, почти, почти,
почти я не знаком с душою.
Душа, как облако большое,
и что-то в облаке молчит…
молчит, и хочется молчать:
слова пусты в бездонном небе…
Я в этой жизни был и не был,
а так хотелось бы начать!
В ответ на хитрое: молчи, -
ответить странною строкою:
покой, конечно, не в покое,
хотя, наверное, - почти…
Сомнения
Так хочется соврать, что я не весел...
Не верьте: рвется сердце из груди,
а мир вокруг невероятно тесен...
и смех, увы, не радует, - вредит...
Смеются все, а грусть так одинока,
что кажется - наступит тишина
и станет слышно из открытых окон -
сошла с ума веселая страна.
Осенние мысли
Ржавость осенних выводов
наводит на грустные мысли…
Их бы из жизни выдавить,
выдуть, оставив числа,
кроме числа тринадцать,
а вместо вставить нолик,
чтоб счастливым остаться
навечно… без горя, без боли…
Но… жизнь будет пресной
и тесной от счастья в котомке…
Утехой останутся песни,
в которых ни шатко, ни ломко,
никак, - если выразить прямо
свои настоящие чувства -
которых, ну, - целая гамма
и хочется некоей чуши,
и жаждется тайны за дверью
на стыке молчанья и ора…
но… впору находкам потери
и нет окончания спорам…
Ржавость осенних выводов
наводит на некие мысли…
Ожидание
Ожидание…
Трепетное ожидание…:
ожидание - лучшего,
ожидание - чистого, -
просто неистово, -
ожидание…
Ожидание -
как какая-то мания,
как вспышка магния, -
ожидание…
Ожидание -
как весны трепетание,
как сердец двух терзание, -
ожидание…
Ожидание -
как незнание,
как любовь очень ранняя, -
ожидание…
Ожидание -
как себя истязание,
как откуда-то чье-то послание, -
ожидание…
Ожидание -
небоскребное,
странное здание -
ожидание…
* * *
Смотрю и не дышу:
на лепестке цветка - слеза
висит, подрагивая телом,
как на пружинке,
словно… между делом -
забыла,
что - упасть должна…
* * *
Страна моя, ты где-то рядом:
дыханье чую с хрипотцой,
поля, повыбитые градом,
и люди, как всегда, - с ленцой…
Всего как будто слишком мало,
но… грош валяется в пыли…
Страна моя, ты так устала,
не ведая, куда вели…
А память? - Что ж, - она остыла:
гниют в лесах, в полях кресты…
Страна, ну где ж тебя носило? -
Не ведаем: ни я, ни ты…
* * *
Я рвусь на части от обид
и злюсь на тех, кто жить мешает…
не верю тем, кто всех прощает, -
ведь все равно душа болит,
ветшая быстро от заплат,
и рвется, захлебнувшись в плаче,
в глазах как будто черти скачут…
Но я - безумно жизни рад.
Гитарист
А пальцам так хотелось жить
в пространстве дрожи и тревоги
и… тишиной не дорожить,
и быть к безумству на пороге,
бояться, но… взлетать и… вниз
с вершины падать на каменья,
не слышать голоса: вернись…
и исчезать в пространстве - тенью…
Не в хрусте времени ужом
скользить легко, непринужденно,
а… лезть без смысла на рожон
в пространстве узком, но бездонном…
Ах, эта странная любовь -
быть в этой жуткой круговерти!..
А пальцы ищут вновь и вновь
лекарство от внезапной смерти…
* * *
В потоках сладостных иллюзий,
с ботинок очищая грязь,
я намекал уставшей музе:
ты только, спутница, не сглазь,
а я уж буду откровенен -
не скрою бодро вялость чувств,
но… и не встану на колени,
хотя… сейчас довольно пуст…
Признанья выложу без грусти
и время не остановлю:
в его чуть запоздалом хрусте
мгновенья радости ловлю!
Пространство зримо одиноко:
раздвину плоть его в окне,
поддам тепла холодным строкам
в далекой южной стороне…
А север ждет… Вернусь, дружище -
спою… До песен я охоч!
И знаю - наши чувства чище
и смогут нам с тобой помочь…
Вагонная история без продолжения
По стеклу в оконной раме
тень ползет… табачный дым
ест глаза курящей даме,
не почуявшей беды…
Между нами солнце пляшет,
распуская в нити луч:
есть в нем ниточки и наши,
только… больно луч тягуч…
Грехо́вник
Грех был дробен и тягуч:
расплетал косу тугую
и… казалось - просто лгу я
в том, что грех мой не живуч…
Грех живет во мне, рискуя
быть затерянным в ночи:
то кукушкою кукует,
то без удержу молчит,
то разнузданно и грубо
вырывает крик души,
то сожмет тугие губы,
то вдруг воли их лишит,
то, пьяня, взъерошит мысли,
то пригладит их, урча,
то в ночи звездой повиснет,
то смахнет ее с плеча,
то заплачет запоздало,
то всхохочет невзначай,
то воткнется в сердце жалом,
то поставит греться чай,
то вгрызется - нем и страшен,
то ответит на вопрос,
то вдруг издали помашет,
то… потащит на погост…
Я живу с грехами в такт -
без заботы и участья,
ведь от жизни только часть я,
хоть… грешить пока мастак…
* * *
Теперь Орла уж не дано
в анфас увидеть, - только в профиль:
две головы слились в одной…
и слил их, безусловно, - профи.
* * *
Рыжим зайцем скачет лето,
солнце ржавое грустит…
Заполняя брэнд сюжетом,
мокнут ягоды в горсти…
Вяловатою строкою
мокнет день, вминаясь в грязь…
Осень, осень, ну, - на кой мне
эта непогодь сдалась…
* * *
Сгорел восторженно закат
и я сгорел без сожаленья -
уставший от себя слегка,
в очередной, блин, день рожденья.
* * *
Был бы счастлив непомерно
удивить тебя, душа,
но… характер дюже скверный:
жить не в силах, не греша…
Ночная коллизия
"Коромыслом выгнув спину,
будто кошка на балконе"*,
ночь немножечко картинно
разрыдалась в телефоне:
раззадорила гудками
мою сплющенную душу…
я готов в любимой даме
видеть все и вечно слушать
свою даму, но… напрасно:
ночь - артистка… Что же делать?
Пусть артистка, но - прекрасна:
песни мне о счастье пела.
Мне ее не успокоить,
ведь она почти стихия…
Сколько ж, братцы, будут стоить
те слова, что вплел в стихи я?
Быть бы мужем этой ночи,
выгнуть спину коромыслом,
чтобы тоже между прочим
встроить в строчки свои мысли,
чтобы петь в бездонном небе, -
даже пусть никто не слышит…
Был я с ночью или не был?..
но… она мне в трубку дышит…
Странности одиночества
Вы одиноки… Я одинок…
Усталость… Быт… Желанность встречи…
И время… Но оно не лечит,
оно - как старое вино:
туманит голову, маня
куда-то вдаль - к друзьям, на север…
но… даже старый друг не верит,
что может повстречать меня…
Глобальная приватизация
Еще не кончились напасти…
вот… небосклон дежурно чист:
звезду пленительного счастья
приватизировал... чекист...
* * *
Истекали стихами страницы души:
ни стереть, ни солгать, ни порвать, ни лишить
странных этих, но... нужных втройне...
мыслей, которые жили во мне...
