Израиль и Россия в 21 веке: Геополитика - геоэкономика - геокультура

В книге прогнозируются тенденции развития Израиля и России в 21 веке во взаимосвязи с будущей ролью в этом русскоязычной общины Израиля.

На сегодняшний день в современном мире остались только три фундаментальных теории, пытающиеся объяснить сложившуюся в мире ситуацию. Это геополитическая теория, геоэкономический подход, и теория геокультуры. В начале 90-х годов стала формироваться новая парадигма развития мира - теория синергетики. В своей книге автор анализирует указанные подходы и рассматривает основанные на них вероятные прогнозы развития ситуации.

В качестве вероятной перспективы д-р Поляк рассмотрел попытку формирования принципиально иного подхода - синергософского.

Одним из ключевых элементов этого подхода является новейшая теория - социальная алхимия. (См. напр. Джордж Сорос "Алхимия финансов".)

Книга рассчитана на всех, кого интересуют проблемы Израиля и России.

Автор выражает свою благодарность всем коллегам из редакций газет: Вести; Новости недели; МИГ; интернет-издания МИГ-news.; российским журналистам - международникам, c которыми он обсуждал проблемы Израиля и России.

Автор благодарит за сотрудничество группу по разработке проблем синергософии из г. Реховот.

Книга издана при содействии Центра абсорбции в науке Министерства абсорбции Государства Израиль и финансовой поддержке попечительского фонда имени Минска де Вилер.

@ Все права сохраняются за автором

Издательство L.I.L. Productions Ltd.

Тель-Авив, 2004 г.

Vladimir Pollack

Israel and Russian Federation in 21 century. Geopolitics. Geo-economics. Geoculture.

О г л а в л е н и е

Предисловие

Вместо введения: Арабо-израильский и российско-кавказский конфликты: подходы и попытки решения

Глава 1. Геополитика

    1.1. Классическая геополитика: принципы и подходы

    1.2. Геополитики разных школ о России и Ближнем Востоке

    Геополитика в первой половине 20 века: Англо-американская школа. Германская школа. Российская школа.

    Классики геополитики о России и Ближнем Востоке.

    1.3. Современная геополитика: принципы и подходы

    Англо-американская школа: Збигнев Бжезинский. Европейская школа.

    Российская школа: Александр Дугин, Александр Панарин, Сергей Кургинян

    Современная геополитика о России и Ближнем Востоке

    1.4. Геополитика: Израиль и Ближний Восток

Глава 2. Геоэкономика

    2.1. Геоэкономический подход в западном мире: Карло Жан, Паоло Савона.

    2.2. Российская школа геоэкономики: Владимир Пантин, Владимир Лапкин, Петр Щедровицкий

    2.3. Россия, Ближний Восток и Израиль в свете геоэкономики

Глава 3. Геокультура

    3.1. Геокультурный подход западной школы: Иммануил Валлерстайн, Самюэль Хантингтон, Питирим Сорокин

    3.2. Израиль и Россия в свете теорий геокультуры

    3.3. Российская школа геокультуры: Ефим Островский, Сергей Градировский, Борис Межуев

    3.4. Израиль и теория Русского мира

Глава 4. Георелигия

    4.1. Западная историко-философская школа: Арнольд Тойнби, Пьер Тейяр де Шарден и русская религиозная философия

    4.2. Еврейская традиция

Глава 5. Синергетика: синтез науки, философии, религии и искусства.

    5.1. Западная и российская школа: критика классической парадигмы и переход к синергетическому подходу

    5.2. Синергетическое видение социальных процессов

Глава 6. Синергософия: синтез антропософии, методологии и социальной алхимии

    6.1. Николай Бердяев о связи антропософии с русской философией

    6.2. Антропософский подход к истории

    6.3. Системо-мыследеятельностная методология

    6.4. Базовые принципы социальной алхимии

Глава 7. Россия, Израиль и русскоязычная община Израиля в свете идей социальной алхимии (синергософии)

Литература

Приложения книге:

Результаты методософских исследований и подходов к решению межнациональных конфликтов (Статьи 2009-2011 гг)

    Статья 1. Арабо-израильский конфликт: ментально-психологический аспект

    Статья 2. Как упражняться в мире?

    Статья 3. Опыт применения игрового канона (как оригинальной версии ОДИ) для решения межнациональных конфликтов

    Статья 4. Причина арабских революций и израильских протестов: борьба "зелотов" и "иродиан"

    Статья 5. Ближний Восток через 20-30 лет: Что ждет наших детей?

Любой автор пытается в предисловии объяснить, почему стоит читать именно эту книгу. Хотя всем понятно, что все истины давно открыты и если бы мы дали себе труд прочитать книгу нашей жизни, то все бы давно поняли. И все же…

Израиль и Россия за период с 1990 по 2003 год испытали тяжелый кризис. Обе страны в течение 90- годов прошлого века пытались выбрать новое направление развития. Россия стремилась стать либеральной демократической страной и провести рыночные реформы. Израиль пошел по пути мирных переговоров с палестинцами. Другими словами, обе страны пытались стать такими же, как и все западные страны, но обеим это не удалось. Я не буду объяснять, почему я пришел к данному выводу, ответ очевиден.

Автор 10 лет наблюдал за этими попытками. И, как и все пытался понять, какой же путь предназначен обеим его Родинам. В попытке понять это родилась эта книга.

Мне кажется, что эту книгу было бы любопытно прочесть, всем, кто подобно автору прошел десятилетний путь "борьбы и надежд", пытаясь и умом и сердцем понять судьбы Израиля и России. Автор, последние 10 лет сделавший это занятие своей профессией (в 1994 году вышла моя первая статья в газете "Московские новости") решил поначалу подытожить свои труды и извлечь некий вывод. Но вывод был неутешителен. Ни его, ни работы других аналитиков так и не дали ответа на главные вопросы. Поэтому пришлось начать сначала и попытаться найти ответ на вопрос: в чем состоят на современном этапе тенденции развития Израиля и России.

Каждый человек, живущий в Израиле, а особенно тот, кто приехал сюда из бывшего СССР, почти ежедневно (в моменты обострения ситуации) или ежемесячно (в периоды успокоения) спрашивает себя - что я здесь делаю? Ни в одном из общепринятых воззрений, он не может найти приемлемого ответа. Если он знаком с основами сионизма, то он понимает, что классический сионизм потерпел крах. Современное Государство Израиль отнюдь не то место, которое является для него государством-убежищем. И это не та страна, где он чувствует себя "своим". И даже его детям в нынешней ситуации вряд ли придется лучше.

С точки зрения классического иудаизма, необходимость пребывания российского еврея в Израиле также сомнительна. Ортодоксальный иудаизм с самого начала не приветствовал создание государства, возлагая надежды на Мессию.

С точки зрения прав человека и базовых ценностей западного демократического государства жизнь в Израиле даже для галахических евреев отнюдь не сахар. А что говорить об ассимилированных евреях, смешанных семьях, их детях и т.д. и т.п. И наконец с экономической точки зрения Израиль не представляет собой особого экономического выигрыша даже по сравнению с тем, что творится сегодня во многих странах СНГ.

Наилучшим образом кризис современной парадигмы, в которой жило большинство русскоязычных евреев характеризует тот факт, что в 2002 году число евреев, уехавших из стран СНГ в Германию впервые превысило число тех, кто уехал в Израиль.

Вряд ли на все эти вопросы можно дать рациональный, то есть лежащий в рамках "обыденного состояния сознания" (или, как говорят современные психологи, "сознание в состоянии консенсуса") ответ.

Но это не снимает остроту вопроса или вернее вопросов, для тех выходцев из СССР, которые приехали в Израиль в период большой алии, то есть в начале 90-х годов. Эти фундаментальные вопросы можно вкратце сформулировать следующим образом.

Что ждет Израиль в обозримом будущем?

Что ждет "русскую" общину в Израиле?

Что ждет Россию в обозримом будущем? (Согласно последним исследованиям 69 % репатриантов ощущают себя русскими израильтянами, а еще 16.7 % - русскими, волею обстоятельств, живущими в Израиле. При это 57 % следит за событиями в России и СНГ постоянно, а еще 31% - периодически. Таким образом порядка 85 процентов из миллиона русскоязычной общины продолжают ощущать тесную связь с Россией. *

На эти три вопроса, которые волнуют меня, как и подавляющее большинство членов нашей общины, я постараюсь дать ответы, а заодно, как указано в вышеприведенном анекдоте и поставлю некоторые вопросы.

Для того, чтобы сделать это нам потребуется ни много, ни мало, в том числе исследовать то, как отвечает современная мысль на фундаментальные вопросы бытия, и в частности рассмотреть вопрос о том, что первично, материя или дух, бытие или сознание, куда идет история и есть ли в ней смысл, и тому подобные "проклятые вопросы". Ибо без онтологической (базовой) картины мира невозможен ни анализ нынешнего состояния, ни прогноз будущего.

Современный человек (и выходцы из стран СНГ, приехавшие в Израиль не исключение) в подавляющем большинстве имеет довольно эклектичное мировоззрение. В нем понемногу намешано всего: часть диалектического материализма (бытие первично, дух вторичен), материя - это объективная реальность…., религия - это пережиток, но все-таки наверное где-то есть какая-то высшая сила.

Жесточайший кризис онтологии (то есть картины мира или мировоззрения) постиг большинство русскоязычных израильтян, как минимум трижды. Первый раз это был кризис коммунистической идеологии (неважно, у кого когда наступило прозрение до перестройки или после), подавляющее большинство до какого-то времени верило в эти идеалы, и их крушение было болезненным.

Второй кризис - либерально-демократической идеологии (и опять неважно, у кого когда он наступил, еще в России 90-х или уже в Израиле). Гримасы демократии и рынка в странах СНГ и ненамного меньшие в Израиле быстро показали нам, что капитализма с человеческим лицом не бывает.

Третий кризис - сионистской, еврейской или национальной идеологии доконал тех, кто пытался абсорбироваться, интегрироваться или просто стать своим среди чужих.

И хотя можно пожалеть русскоязычных израильтян, что они испытали одним кризисом больше, чем большинство тех, кто проживает в западном мире, но, по сути, они оказались с ними в одинаковом положении. Со времени провала тезиса Френсиса Фукуямы о "конце истории", провозглашенном им после развала СССР, кризис современной западной картины мира, базирующейся на примате материального над духовным; приоритетности принципов демократии, свободного рынка и общества потребления как венца человеческой истории стал самоочевиден. В то же время и восточная философия, к которой Запад сегодня в о многом обратился за ответами (буддизм, индуизм, конфуцианство) не сделала населяющие Восток народы счастливее. Индию тормозит система кастовости, а Китай до сих пор идет по пути Мао. Отчасти исключением является Япония, но и она разрывается между традициями и культурой потребительского общества, навязанного Западом.

Желающих подтверждения наиболее острого кризиса, переживаемого человечеством в настоящий момент, я отсылаю за доказательствами к самим западным и восточным философам.

Какое мировоззрение может подсказать выход из кризисной ситуации, постигшей человечество на современном этапе, и на чем оно может быть основано? Собственно для ответа на этот вопрос и написана эта книга, и подробнее это будет рассмотрено в соответствующих разделах. Для введения нам достаточно сказать, что есть целый ряд глобальных теорий объясняющих развитие человечества и истории тем или иным образом. В наиболее общем виде их можно разделить на две базовые идеи. Одни концепции являются так называемыми прогрессистскими или линейными, другие - циклическими. К линейным относятся те, кто считает, что путь развития человечества развивается по универсальным законам всеобщего прогресса. Наиболее известной до него времени являлась, как мы помним, теория исторического материализма, но в последнее время ее потеснила другая концепция "конца истории" Френсиса Фукуямы, полагающего либеральную демократию и рынок - венцом истории цивилизации. Циклическими или нелинейным концепциями называются такие, которые полагают, что история развивается циклически, а у разных цивилизаций - свои законы развития. Исчерпав свой цикл - цивилизация - умирает. Среди этих взглядов - наиболее известны работы Освальда Шпенглера (Закат Европы) и Арнольда Тойнби (Постижение истории).

Как в тех, так и в других теориях принимаются в расчет законы либо общественного развития, которые могут быть поняты обществом, либо законы б-жественные.

На базе этих концепций рождаются частные политические теории, которые объясняют и развитие отдельных стран и международных отношений в целом. В современном мире наиболее фундаментальными являются три подхода, пытающиеся объяснить нынешнюю ситуацию, сложившуюся в мире. Это геополитическая теория, наиболее авторитетная по возрасту возникновения (примерно конец 19 века). Второй по масштабности стала теория геоэкономики, начавшая формироваться в начале 60-х годов, в период создания транснациональных корпораций. Со временем с ней стал успешно конкурировать так называемый геокультурный подход, расцветший в 80-е годы прошлого века.

И в самое последнее время (начало 90-х годов) стала формироваться новая парадигма развития мира - теория синергетики. Мы проанализируем указанные подходы и посмотрим, какие прогнозы развития ситуации можно сделать на этой основе.

В качестве перспективы (ибо от теории геокультуры всего лишь шаг до теорий, объясняющих развитие мира с привлечением, скажем так, "космических" сил) мы попытаемся рассмотреть попытку формирования принципиально иного подхода - синергософского. Синергософия соединяет в себе три ключевых элемента: антропософию, СМД-методологию и так называемую социальную алхимию.

Антропософия - это философское учение, разработанное в начале 20-века немецким ученым Рудольфом Штейнером, чья теория объединила в себе достижения классической немецкой философии, восточные философские концепции и некоторые теологические установки, близкие взглядам русских религиозных философов начала 20 века. Системо-мыследеятельностная методология, учение о принципах мышления и деятельности - самобытный философский подход, разработанный в в 50-е годы прошлого века русским мыслителем Георгием Петровичем Щедровицким, широко применяемый в последнее время в России.

Социальная алхимия - система взглядов на строение социума как на социальный организм и учение о методах его трансформации, не разрушающих социальные связи. Тем, кого смущает название социальная алхимия рекомендуем почитать книгу Джорджа Сороса "Алхимия финансов".

В качестве исторических рамок нашего исследования мы определим 90-е годы прошлого века, чтобы на базе анализа процессов, происшедших в эти десятилетия, попытаться построить сценарии будущего развития, хотя бы на ближайшие 10-15 лет. В качестве политических рамок возьмем два глобальных события, ставших ключевыми для Израиля в этот период: "мирный процесс" и большая алия из стран СНГ.

Для России этот период также являлся переломным, в эти годы здесь проходил процесс политических и экономических реформ, сопровождавшийся конфликтами с новыми независимыми республиками и массовой миграцией русскоязычного населения. Разумеется, для понимания этих процессов мы будем исследовать и процессы, происходящие как в регионе в целом, так и во всей мировой политике.

И последнее примечание. Как увидит читатель, заглянувший в оглавление книга содержит описание множества теорий, учений и подходов. Дать подробный библиографический аппарат с необходимыми ссылками, как это принято для научных работ автор был не в состоянии в отведенное для написания книги время. Плюс еще два обстоятельства. Эта книга не является строго научной по жанру, хотя и уходит от "чистой публицистики". Это скорее исследование, написанное в жанре политического эссе. Поэтому ссылки даются, таким образом и в той мере, в какой это необходимо для понимания текста, к тому же ряд источников был доступен автору только в электронном виде, то есть зачастую без указания страниц. И напоследок еще одна цитата из Л. Гумилева "не стоит писать того, о чем и так напишут немцы", - сказал знаменитый историк. Автор по мере сил старался следовать этому принципу.

Автор с интересом ознакомится с замечаниями по поводу книги, которые можно сделать по адресу: geopolak@mail.ru

Конечно, нельзя объять необъятное, но для того, чтобы провести анализ в означенных временных рамках -от 90-х годов прошлого столетия до начала века, необходимо бросить хотя бы беглый взгляд на фон исторических событий всего века. Если мы будем рассматривать историю арабо-израильского и российского - кавказского конфликта через увеличенную призму - последние сто лет 20-го века, то бросается в глаза определенное сходство двух процессов: завоевания Россией Кавказа и возвращение евреев в Палестину.

В нашем беглом обзоре можно видеть сходство основных этапов процессов освоения евреями Палестины, а русскими - Кавказа. Разница, в сущности, заключается только в том, что евреи мечтали о возращении в Палестину и восстановлении своего государства 2000 лет. А восточные славяне хотели стать наследниками Восточной Римской империи - чуть менее этого срока. Всего тысяча лет отделяла первые походы русских на Царьград, (880 и 980 год) до начала завоевания Кавказа, ставшего прологом к реализации этой мечты.

Начало современных исторических процессов относится примерно к одному времени - середине 19 века. Поначалу и тут и там процессы протекали сравнительно мирно.

Россиийские казаки осваивали равнинные земли, ненужные горцам, российские купцы налаживали торговлю. Евреи скупали землю в Палестине и основывали сельскохозяйственные поселения. Первые еврейские поселенцы были настроены миролюбиво в отношении арабского населения, полагая, что арабы оценят экономические преимущества колонизации Палестины. Так оно поначалу и получалось. Привлеченные возможностью заработать больше, чем это предполагал традиционный труд, не только местные, но и арабы соседних стран потянулись работать в еврейских хозяйствах Палестины.

Те же процессы происходили и в российско-кавказских отношениях.

По разным причинам часть кавказских народов добровольно или по воле обстоятельств, приняли покровительство России, исключение в основном составили чеченцы и абхазы, располагавшиеся в горных районах. Но вскоре этап, который можно назвать поселенческим, завершился.

Затем и в Палестине и на Кавказе начался второй этап - жесткого военного противостояния тех сил, которые сейчас принято назвать "цивилизациями" и "варварством". Несмотря на формальное подавление кавказцев войсками Ермолова, вооруженный конфликт на Кавказе тлел на протяжении того же столетия, что и в Палестине. На Кавказе очередная вспышка насилия произошла примерно в те же годы, что и в Палестине. В 1942 году, во время войны с Германией, вспыхнуло вооруженное восстание чеченцев, завершившееся их почти поголовным трансфером в 1944 г. Всего на пять лет позже, в 1949 г. в ходе войны за Независимость в Палестине и создания Государства Израиль фактически произошел массовый трансфер арабского населения. Итак, вторые этапы в этих процессах также оказались похожими.

Третий этап, который можно назвать "колонизационным" в России начался после реабилитации чеченцев и их возвращения в Чечню. Россия пыталась с помощью марионеточной Чечено-Ингушской республики внушить чеченцам преимущества жизни в более развитом обществе. Израиль после войны 1967 оказался в одних территориальных границах с большой массой арабского населения, которое он пытался ввести в рамки современной западной цивилизации.

К 90-м годам стало ясно, что эти попытки потерпели неудачу, и процессы вновь перешли в фазу военного противостояния. Для Израиля он начался первой интифадой 1987 года, для России - первой чеченской войной 1994 года. Наконец наступил пятый предпоследний этап конфликта.

И в России в Израиле обе стороны пошли на мирные переговры, которые завершились в Израиле процессом Осло в 1993 г, а в России - хасавюртовским мирным договором 1996 г.

Сегодня на Кавказе и на Ближнем Востоке вновь идет этап жесткого военного противостояния. Израиль столкнулся с новой интифадой в октябре 2000 г. А Россия чуть раньше вступила во вторую чеченскую войну - 1999г. Оба эти конфликта фактически не погашены и по сей день. Такова внешняя канва событий. Напомним еще раз, что в эти же годы обе страны пережили попытки коренного изменения своей внутренней и внешней политики. И обе потерпели крах в этих начинаниях.

Попробуем разобраться, что же происходило в действительности за это время, насколько эти процессы и тенденции схожи, и каков будет прогноз развития событий.

Ибо с одной стороны, почему, если есть мир в некоторых кавказских республиках и в Иордании, не удается достичь мира с чеченцами и палестинцами. Только потому, что здесь пограничье и здесь всегда будут конфликты? И тогда выход в том, что здесь должны селиться только те, кто хочет и может воевать, как казаки в России и поселенцы в Израиле.

Или прав известнейший американский социолог Питирим Сорокин, предостерегавший Запад от иллюзии, что все военные конфликты вскоре прекратятся, и их можно будет решать мирным путем.

В своей работе "Кризис нашего времени" (1941 г.) он связал этапы развития цивилизаций с развитием военных конфликтов. Согласно его выводам, каждый этап перехода от одного типа культуры к другому приводил к резкому количеству военных конфликтов. В истории цивилизации он насчитывает три основных типа культуры: религиозный (идеациальный), чувственныцй и интегральный. В главе 4 мы подробнее коснемся этих этапов, здесь важнее другой аспект исследований классика.

"…Автор исследовал все войны, известные в истории Греции. Рима и стран Запада с 500 г. до Р.Х. и до 1925 г. Это дает нам 967 важных войн. Каждая из них была рассмотрена с точки зрения продолжительности, размера армий и жертв. Беря за единицу измерения войны количество жертв на миллион соответствующего населения, получаем "значимости" войн для каждого столетия".

Сорокин приводит цифры, которые дают достаточно точное представление об увеличении и уменьшении значительности войн от столетия к столетию. Для Греции и Рима, так же как и для Европы, они показывают, что количество войн особенно увеличивается с небольшим отставанием во времени в периоды перехода от одной формы общества и культуры к другой. К концу 19 века века появляются определенные признаки дезинтеграции чувственной культуры - процесса, который приобрел катастрофическую важность и темп в настоящем веке. Соответственно индикатор войны регистрирует уникальный скачок; только за первую четверть двадцатого века значения превысили все предыдущие за двадцать пять столетий, за исключением третьего века до Р.Х. в Риме. Сорокин сделал уникальный прогноз, который к сожалению сбылся на 100 процентов. Он пишет, "если мы добавим войны, которые, без сомнения, произойдут с 1940 по 2000 годы, то двадцатое столетие наверняка окажется самым кровавым за все рассматриваемые двадцать пять веков".

Согласно теории смены суперсистем "пока длится переходный период, до воцарения нового идеационального или идеалистического общества и культуры, война будет продолжать играть главную роль в человеческих взаимоотношениях. Если бы даже завтра было подписано соглашение о прекращении военных действий, это представляло бы главным образом "антракт", за которым последовал бы еще более ужасный и катастрофический Армагедон".

(Эти слова Сорокина неплохо было бы уяснить некоторым израильским миротворцам, возлагающим все надежды на бумажные договора.- Прим. авт).

Мы все же ограничим рамки нашего исследования интервалом от 90-х годов прошлого века, когда указанные конфликты вступили в очередной этап своего развития до первых годов 21 века. Для поиска наилучшего метода анализа и прогноза мы исследуем все наиболее известные современной политологии методы анализа.

К началу 90-х годов в анализе ситуации в международных отношениях главенствовал геополитический подход. Он впрочем, не утратил своего статуса и сегодня. Как же выглядят процессы, происходящие в России и в Израиле в 90-е годы по сегодняшний день с точки зрения этого подхода и какие решение можно найти исходя из него?

Это будет темой исследования следующей главы.

С точки зрения геополитики с началом иракской войны стало модно говорить о "новом мировом порядке", о "PAX Americana", навязываемом США всему миру и о том, что нельзя допустить возникновения однополярного мира. Но по сути, если рассматривать историю с точки зрения геополитики, именно к такому миру стремились по очереди все основные фигуранты нынешнего иракского кризиса: США, Англия, Германия, Россия, Франция. Каждая из этих стран, на определенном этапе своего развития, в одиночку или в союзе с другими странами пыталась навязать миру свое господство. Наполеоновская Франция, Викторианская Англия, Германия Бисмарка и Гитлера, а также США, начиная с Вудро Вильсона, Россия с времен Александра 111 и Советский Союз - все пытались диктовать миру свою волю. И в те или иные моменты это им действительно удавалось.

Что касается Ближнего Востока, то в обыденном сознании продвинутого гражданина причины мирного процесса на Ближнем Востоке зачастую формулируются следующим образом.

Развал Советского Союза в 1991 г. привел к ослаблению радикально настроенной части арабского мира, которых более не поддерживал могущественный партнер. В то же время США, после первой войны в Заливе значительно укрепили свои позиции в более умеренном секторе арабских государств, и это усилило позиции их и их арабских союзников. Соответственно палестинцы вынуждены были умерить свои притязания и пойти на мирные переговоры. В то же время и Израиль ввиду падения СССР потерял для США былое значение как форпост на Ближнем Востоке и был вынужден под их давлением пойти на уступки палестинцам.

Именно таково отражение в массовом сознании геополитического подхода, который придает определяющее значение в истории факторам географии, политики и военной мощи. Ибо точно также говорит о причинах мирного процесса один из ведущих израильских политиков, приверженец именно геополитического подхода премьер-министр Израиля в 1996-1999 гг. Биньямин Нетаниягу.

"Два важнейших события последних лет - распад Советского Союза, оказывавшего решительную поддержку агрессивным диктаторским режимам, и поражение Ирака в ходе войны в Персидском Заливе - создали благоприятные условия для достижения Израилем принципиальной цели: заключения мирных соглашений с арабами при сохранении основных плодов победы 1967 г. Твердо, осознавая свою задачу, Израиль впервые вступил в прямые переговоры с сопредельными арабскими странами на Мадридской конференции 1991 г."

* Биньямин Нетаниягу. Место под солнцем. Издательство Алеф. 1996 г. С.15

Геополитический подход, ранее известный лишь специалистам обрел широкую популярность после выхода в свет книги классика современной западной политологии, наиболее известного приверженца геополитики Збигнева Бжезинского. Его основополагающий труд называется "Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы". (Збигнев Бжезинский. "Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы". М. 1998г.).

Рассмотрим исторические корни геополитики.

Идея геополитики сводится к тому, что государства рассматриваются как живой организм, особенности развития которого определяются его географическим расположением. А всеобщее мировое развитие определяется фундаментальным дуализмом между народами Суши, (в особенности Евразии) склонными к теллурократии (авторитаризм, тяготение к автаркии, частичное либо полное огосударствление экономики, подчинение личности государству) и народами Моря (олицетворяемыми англосаксонскими народами) приверженцами талассократии (ключевые характеристики которых - либерализм, демократия, рынок, права человека). Главными школами в геополитике являются англо-саксонская, европейская (германо-французская) и российская.

Англо-саксонская школа (США и Великобритания), исходит из доктрины атлантизма (представленной в работах Х. Макиндера, К. Мэхена и Н. Спайкмена) и рассматривают свое геополитическое расположение между Тихим и Атлантическим океаном как "центр мира", что предполагает включение в сферу американских интересов всего Западного полушария от Персидского залива до побережья Китая, с включением Юго-Восточной Азии и Средиземноморья. То есть Ближний Восток и Израиль всегда будет оставаться приоритетом для США, независимо от конкретной ситуации в мире.

Франция является одним из главных оплотов, так называемого мондиализма, предусматривающего создание мирового правительства, управляющего тремя равными пространствами: американским, объединившим обе Америки в единую финансово-промышленную зону; европейским, возникшим после экономического объединения Европы; тихоокеанским регионом, имеющим несколько конкурирующих центров Токио, Тайвань, Сингапур и т.д.

Главным идеологом такой теории, именуемой "политическим голлизмом" или геоэкономикой является Жак Аттали, бывший советник Франсуа Миттерана и президент Европейского банка реконструкции и развития. В этой концепции нет места господству единого центра, но все три пространства равноправны.

Германия, где после войны само слово геополитика было скомпрометировано упрощенной его трактовкой национал-социалистами, на практике продолжает придерживаться теорий, сформулированных Х. Хаусхофером и К. Шмиттом и по-прежнему стремится создать из Германии "Большое Пространство", которое должно противостоять англосаксонской талассократии.

Россия после потери статуса сверхдержавы и недолгого периода попыток вписаться то ли в Европу, то ли в "новую Атлантиду" стала возрождать концепцию евразийства, как самобытное преломление концепции народов Суши. Главным идеологом проекта "Евразия" на сегодня является Александр Дугин (ведущий свою идеологическую родословную от Трубецкого и Савицкого). Дугина либеральная пресса любит клеймить за "державность", но никто другой из идеологов новой России не выдвинул равномощного национального проекта.

В целом картина мира основателей геополитики заключалась в следующем. Они проводили анализ исторических процессов, международных и межгосударственных отношений на основе географического и политологического подхода, сочетая их с этнографическими и экономическими теориями. Главной чертой, разделяемой всеми геополитиками методологии, является видение исторического процесса как фундаментального противостояния между народами Суши - центром, которой является Евразия (Хартленд) с одной стороны, и народами Моря, отождествляемого с Атлантикой, англосаксонским миром, "внешним полумесяцем"(Римленд), с другой. Это базовый постулат классической геополитики.

На нем основано и другое фундаментальное противоречие между типами морской и континентальной цивилизаций. Оно заключается в том, что народы Суши, (в особенности Евразии) склонны к авторитаризму, тяготеют к автаркии, частичному либо полному огосударствлению экономики, подчинению личности государству. Эти качества объединяются в термине теллурократии - власть Суши. В то время как народы Моря (олицетворяемые в основном англосаксонскими народами) приверженцы талассократии (ключевые характеристики которых - либерализм, демократия, рынок, права человека).

Среди народов Суши особое положение занимает Россия, которой большинство классиков геополитики отводят ключевую роль в ходе истории как осевому ареалу. Тот, кто контролирует Россию, контролирует весь мир. Однако с начала 20-х годов, все большую роль в истории стали играть народы Моря, и Атлантический океан превратился в Срединное море. "Новая Атлантида" - пространство, связывающее Восточное побережье США и Западную часть Евразии, стало ключом, позволяющим контролировать Евразию. Но есть и такие регионы, которые, занимая определенное географическое положение, на границе этих цивилизаций являют собой пограничный тип, тяготея то к одному, то к другому полюсу. К таким промежуточным регионам относится и Ближний Восток.

Геополитика в первой половине 20 века: Англо-американская школа. Германская школа. Российская школа. Классики геополитики о России и Ближнем Востоке.

Англо-американская школа

Практически все ключевые характеристики, касающиеся России и Ближнего Востока, высказаны в работе Х. Макиндера "Географическая ось мира".

Ближневосточный регион Макиндер описывает следующим образом: "...район Ближнего Востока совмещает черты, как пограничной зоны, так и центрального района Евро-Азии". Он подходит и для жизнедеятельности кочевников, и для морских держав. Поэтому здесь возникают империи, относившиеся к "пограничному" разряду. Но эти империи попадали в зону череды грандиозных миграций, одни из которых осуществлялись народами, шедшими из Центральной Азии, другие - народами Средиземноморья.

Выводы неутешительны - "Это место - самое слабое звено для этих ранних цивилизаций". Говоря о дальнейшей судьбы региона, Макиндер полагает, что "проблемы, связанные с Ближним, Средним и Дальним Востоком, зависят от неустойчивого равновесия между внутренними и внешними державами в тех частях пограничного полумесяца, где местные государства почти не принимаются в расчет". Выводы Макиндера надолго определили судьбу Ближневосточного региона.

Россия

Тезисы, высказанные Макиндером в отношении России также надолго легли в основу мировой геополитики. Макиндер впервые наиболее полно сформулировал геополитические воззрения Запада о роли России в 20 веке, как об осевом регионе Евразии, заменившем Монгольскую империю: "В этом мире она занимает центральное стратегическое положение, которое в Европе принадлежит Германии. Она может по всем направлениям, за исключением севера, наносить, а одновременно и получать удары."

Германская школа

Карл Хаусхофер в своей работе "Континентальный блок Берлин-Москва-Токио (1940) говоря о важности тройственного союза, писал:

"Важным звеном в этой грандиозной политике была Россия…. В России всегда существовало течение, осознававшее выгоды и возможности, которые заключало в себе германо-русско-японское сотрудничество;…." Сравнивая новый союз со стальным мостом, Хаусхофер в духе немецких романтиков замечал, что он будет простираться от Балтийского и Черного морей до Тихого Океана. "Мы, основываясь на работе англичанина Макиндера, пропагандируем во всем мире идею того, что только прочная связь государств по оси Германия-Россия-Япония позволит нам всем подняться и стать неуязвимыми перед методами анаконды англосаксонского мира. Только идея Евразии, воплощаясь политически в пространстве, даст нам возможность для долговременного расширения нашего жизненного пространства".

Россия в трудах евразийской школы

Основоположник евразийства Петр Савицкий в работе "Географические и геополитические основы евразийства" указывал, что "Россия имеет гораздо больше оснований, чем Китай называться "Срединным государством" ("Чжун-го", по-китайски). И чем дальше будет идти время, тем более будут выпячиваться эти основания. Европа для России есть не более чем полуостров Старого материка, лежащий к западу от ее границ. Сама Россия на этом материке занимает основное его пространство, его торс...Силой неустранимых фактов русский мир призван к объединяющей роли в пределах Старого Света".

Сама же Россия есть ни Азия, ни Европа, а представляет собой особый мир - таков основной геополитический тезис евразийцев. И потому нет "Европейской" и "Азиатской" России, а есть части ее, лежащие к западу и к востоку от Урала, как есть части ее, лежащие к западу и к востоку от Енисея и т.д.

В целом тезис Савицкого сводится к тому, что Россия или СССР в границах прежней Российской империи сама по себе является осевым ареалом мира без включения в него западной Европы и Юго-Восточной Азии.

В целом основные положения Евразийской школы по поводу России-Евразии, изложенные в трудах евразийцев и их последователей сводятся по мнению большинства исследователей к следующим:

1. Россия является особым географическими миром, отличным как от Европы, так и от Азии. Уральский горный хребет лишь условно разделяет эту горизонтально расположенную систему, так как никакого принципиального изменения в ней за его рубежом не происходит. Поэтому утверждение, что Европа продолжается до Урала, где начинается Азия, не имеет никакого научного основания. География, а также почвоведение, неоспоримо свидетельствуют о существовании особого географического мира, приблизительно совпадающего с территорией Российской империи.

2. Все народы мира живут во взаимодействии с географической средой; воздействуют на нее, но и сами испытывают ее воздействия. Поэтому понимание истории народа немыслимо без уяснения понятия "месторазвития" - совокупности естественных условий (особенности ландшафта, почвы, растительности, климата и т.п.), в которых разворачивается история данного народа. Влиянием месторазвития обусловлен ряд черт психологии, культуры, "менталитета" этноса. При этом разные народы, не связанные общностью происхождения, но длительное время сосуществующие в пределах одного месторазвития, могут становиться ближе друг к другу, чем народы изначально родственные, но развивающиеся в разных месторазвитиях. Поэтому, несмотря на очевидные различия между ними, русский народ ближе к другим народам России: тюркским, финно-угорским и д.р., чем к славянам, привязанным к европейскому месторазвитию. Это важный пункт, различающий евразийство и славянофильство .

3. Существует особый туранский этнопсихологический тип, присущий кочевым народам Азии. Для него, в частности, характерны: приоритет духовного над материальным, стремление к четко очерченным и не допускающим "разброда и шатания" границам мировоззрения, устойчивым ценностям и формам самосознания. Эти черты в равной степени присущи и русскому народу, что позволяет говорить об общности ряда черт этнической психологии русских и туранцев.

4. Помимо генетического родства языков существует еще родство, обусловленное не общим происхождением, а длительным соседством и взаимодействием языков. В результате такого взаимодействия складываются языковые союзы. Ряд сходных черт в языках русском с одной стороны и финно-угорских, тюркских, иных языках народов Евразии - с другой, говорит о существовании особого Евразийского языкового союза (Н. С. Трубецкой, Р. О. Якобсон).

5. Киевская Русь являлась нежизнеспособным государственным образованием. Она была ограничена узкой территорией, протянутой в меридиональном направлении. Но власть над всей Евразией неминуемо должна была сосредоточиться в руках того народа, который будет действовать в направлении параллелей, так как прямоугольник степей, протянутый на громадные расстояния от Карпат до Хингана, обеспечивал безусловное господство над всем континентом. Те народы, которые занимали степи, были безраздельными властителями всей Евразии. Естественно, что это были кочевые народы - вначале скифы, затем гунны. С исчезновением последних вопрос о господстве над степью, а следовательно - над всей Евразией оставался открытым. Задача состояла в том, чтобы мощным колонизационным движением по линии Восток - Запад объединить Евразию. Русичи в то время не могли исполнить эту задачу. В то же время монголы, переживавшие период пассионарности (термин Л. Н. Гумилева), были способны к этому и объединили континент. Огромные пространства Евразии должны были быть заполнены и эту необходимую роль взяли на себя монголы.

6. Для России монгольское иго было не злом, а благом. Оно служило к исправлению Руси и свое назначение выполнило. В ходе монгольского ига развилось и окрепло национальное чувство восточных славян, превратившее их затем в русскую нацию. Русские переняли у монголов те необходимые элементы единого государства, которых у них не было - систему сообщений (почтовые станции) и финансовую систему. Без этих систем Русь вечно оставалась бы в состоянии феодальной раздробленности. Таким образом, основы государственности Московской Руси, помимо византийских, имеют и монгольские истоки.

7. После распада Монгольской империи Евразия снова оказалась разъединенной. Но единый природный мир не может не тяготеть и к политическому единству. Такой силой стала Россия. Началось колонизационное движение русских на восток, приведшее к образованию Московского царства, вышедшего к Тихому океану. Евразия снова была объединена новой исторической силой - русским народом.

8. Эти процессы укладываются в периодическую схему Г. В. Вернадского, согласно которой единая государственность на просторах Евразии периодически сменяется раздробленностью и наоборот.

9. Петр I превратил Московское царство в Российскую империю. Евразийцы не отрицали положительных сторон государственности императорского периода, но считали при этом, что европеизация России была проведена необдуманно, и в этом - одна из причин революции 1917 г. Правящий слой России отказался от национальных культурных традиций и стал бездумно копировать культуру европейцев, широкие же массы народа продолжали жить культурой национальной. Поэтому между народом и правящим слоем образовался разрыв. Этот раскол нации стал одной из причин краха Империи.

Итак, в трудах классиков геополитики, то есть примерно с начала 20 века и до его середины сформировались две основные точки зрения на роль России в геополитике. Англо-американская и российская школы отводили ей самостоятельную и центральную роль в мировой политике и стратегии. Континентально - европейская школа полагала, что центральную роль в мире может играть Европа в союзе с Россией. Впоследствии в трудах следующего поколения геополитиков европейской школы эта идея была озвучена как "Европа от Дублина до Владивостока".

Ближнему Востоку в работах всех геополитиков отводилась подчиненная роль, как региону являющемуся неизменной ареной борьбы сил народов Суши и Моря.

Англо-американская школа: Збигнев Бжезинский Европейская школа. Российская школа: Александр Дугин, Александр Панарин, Сергей Кургинян Современная геополитика о России и Ближнем Востоке.

Вторая половина ХХ века поначалу оттеснила геополитику на периферию политических теорий. Послевоенное противостояние коммунизма и капитализма казалось исчерпывающим объяснением реалий борьбы между двумя идеологиями.

Однако, чем более вырисовывался планетарный характер этой схватки, олицетворяемой борьбой сверхдержав США и СССР, тем чаще политологи обращались к геополитике в поиске закономерностей этой борьбы. Атлантисты продолжили в прагматическом духе развивать свои традиционные взгляды. Послевоенные "атлантисты" лишь модернизировали аспекты своих теорий, развивая прикладные направления. Идея "морской силы" превратилась фактически в официальную международную политику США. Главное дополнение, внесенное ими в эту идею - переход от двух основных сил мирового развития к одной- единственной в лице США.

Ее наиболее полно выразило заявление президента США Джорджа Буша в ходе войны в Персидском заливе в 1991.

Европейская школа как нечто оригинальное заявила о себе в период 1959-1968 годов, когда президентом Франции был приверженец "континентализма" Шарль Де Голль. При нем Франция вышла из НАТО и встала перед необходимостью разработать собственную геополитическую стратегию. Но так как в одиночку Франция не могла противостоять атлантизму возникла идея о франко-германском сотрудничестве и связях с СССР. Так появился знаменитый девиз Де Голля "Европа от Атлантики до Урала". Что касается геополитических идей германской школы Хаусхофера, то они до начала 90- х годов развивались на периферии науки, которая считала их "пережитками фашизма". И лишь в конце ХХ века, эти идеи стали вновь популярны среде школы "новые правые". Их главным идеологом стал французский философ Ален де Бенуа. Российской геополитики, признанной " лженаукой" в СССР не официально не существовало. Хотя многие эксперты, в том числе те же евразийцы упоминали о том, что как до Второй мировой войны, так и после, действия СССР в мировом масштабе выглядели весьма рационально с геополитической точки зрения. Стремление Советского Союза к финляндизации Европы, укреплению позиций на южной оконечности Европы, особенно в Греции и Италии, борьба за южные края в Азии, проникновение в Африку, попытки разорвать американский континент путем создания плацдармов в Латинской Америке (Куба, Чили, Гренада). Даже вторжение в Афганистан для борьбы с американской "анакондой", через Пакистан прокладывавший стратегические границы "атлантизма" к южным границам осевого ареала укладывалось в эту последовательную геополитику. Наиболее популярна версия о том, что эта стратегия разрабатывалась в некоем секретном подразделении советской военной разведки (ГРУ). Тем более, что известно о том, что еще на заре своего формирования советские секретные службы интересовалась идеями евразийцев. В последнее время к геополитикам стали относить и историка Льва Гумилева. Гумилев, правда, не использовал в своих работах термина "геополитика", но его обоснования "евразийства" как проявления пассионарности великороссов дают основания полагать его этнографические труды близкими этому подходу. После распада СССР геополитика стала базой для формирования новой стратегии международных отношений Российской Федерации.

Пока отметим, что в послевоенный период, вплоть до 90-х годов не появилось новых свежих идей относительно роли России и Ближнего Востока в мировых отношениях.

Итак, мы констатировали, что с возникновением Советского Союза в 20-х годах, значение геополитики на первый взгляд пошло на убыль и, казалось бы, развитие истории действительно стало определяться борьбой между коммунистической и капиталистической идеологией. Вместе с тем, исследователи международной политики указывали на то, что независимо от идеологической подкладки ход борьбы между СССР и Западом проходил в точности по законам геополитики.

Внешняя политика СССР во многом совпадала с концепциями Савицкого и других евразийцев. Их настойчивое стремление подчинить себе всю континентальную Европу, попытки заключить соглашение с Китаем и Индией, оторвать от США - Латинскую Америку просто кажутся списаными с идей русских евразийцев. В то же время стратегия Запада, выступавшего под флагом борьбы за ценности демократии и рыночной экономики, в своих конкретных шагах идеально отвечала доктринам классиков англо-американской школы: Макиндера, Мэхена и Спикмена.

90-е годы 20 века

Вторая война в Ираке и невиданный со времен вьетнамской войны раскол в Европе, сделали очевидным то, о чем уже давно говорили наиболее прозорливые аналитики, в 21 веке мир вступил в новую фазу. По мнению экспертов, военная акция США и их союзников против Ирака является своеобразной "точкой бифуркации", от которой начинается отсчет новой глобальной реальности. Она означает завершение демонтажа ООН и "ялтинского мира", изменение положения Евросоюза и баланса сил в НАТО, активизацию мусульманского мира и трансформацию геополитического статуса России. Со времени распада Советского Союза в 1991 году и краха коммунизма мир упорно ищет новый основополагающий вектор развития. Каким будет этот вектор, и почему Израиль и Россия при любом раскладе неизменно оказываются в центре событий?

Прежние ответы на эти вопросы оказались неадекватными. Идеи американских футурологов типа Френсиса Фукуямы о "конце истории" и плавном переходе всего мира на пути глобальной либерализации и демо-кратизации, споткнулись о Балканский кризис и были окончательно развеяны в прах взрывом Всемирного торгового центра. Тогда на смену коммунистической угрозе был подтянут исламский терроризм, но поскольку исламский террор слабо ассоциируется со светским Ираком или Северной Кореей, он был заменен на термин международный, а вместо "империи зла" была срочно сконструирована "ось зла".

Вместо тезиса Фукуямы столь же широкую популярность обрела идея другого известного ученого Сэмюэля Хантингтона о "столкновении цивилизаций". В ее рамках нынешнее противостояние попытались трактовать как столкновение исламской и иудео-христианской цивилизаций. Однако, если этот тезис в какой-то мере еще был оправдан в период войны с Аль-Каидой и талибами, против которых западный мир выступил более или менее стройно, то в ходе второй войны с Ираком большая часть христианской Европы открыто выступила против американцев.

Конечно, заманчиво найти объяснение особой позиции Франции, Германии и России в их тесной связи с экономическими интересами в Ираке. Однако, теория диалектического материализма, объяснявшая все с позиции примата материи над духом, а классовой борьбы над остальными движущими силами истории уже утратила свою реалистичность. Поэтому после краха теории двух систем (капитализма и коммунизма) одним из наиболее адекватных подходов, позволявших объяснять процессы, происходящие (и происходившие) в мире, вновь стал геополитический. В 90- е годы термин геополитика и на Западе, и в России обрел небывалую популярность. Рассмотрим, как геополитики разных школ в современную эпоху рассматривают события последнего десятилетия и роли России и Ближнего Востока. И в этот период основными являются три школы: англо-американская, европейская, где кроме германской активную роль стала играть и французская доктрина, и российская.

Англо-американская школа в 90-е годы

Ее наиболее авторитетным представителем на сегодня является Збигнев Бжезинский. Бжезинский - автор многих работ по геополитике, из которых наиболее фундаментальной является книга - "Великая шахматная доска" с подзаголовком "Американская гегемония и ее геостратегические императивы".

В ней он сформулировал принципы геополитики США в современном мире на ближайшие 20-25 лет. Главной характеристикой современного мира, по мнению Бжезинского, является принцип однополярности. "Поражение и развал Советского Союза стали финальным аккордом в быстром вознесении на пьедестал державы Западного полушария - Соединенных Штатов - в качестве единственной и действительно первой подлинно глобальной державы".

Это роль они играют по праву в силу факторов военной силы, экономического могущества, науки и технологии, массовой культуры.

Но для того, чтобы Америка и далее была способна осуществлять мировое господство она должна ответить на вопрос: "… каким образом имеющая глобальные интересы Америка должна справляться со сложными отношениями между евразийскими державами и особенно сможет ли она предотвратить появление на международной арене доминирующей и антагонистичной евразийской державы".

Бжезинский в своих геополитических построениях опирается на классиков геополитики: Макиндера, Мэхена, Спайкмена, и разделяет их точку зрения на Евразию, как на ключевой регион, которым он будет оставаться еще долгое время. Кстати, Бжезинский признает, что "в совокупности евразийское могущество значительно перекрывает американское. К счастью для Америки, Евразия слишком велика, чтобы быть единой в политическом отношении"

Для Бжезинского Евразия представляется ""шахматной доской", на которой продолжается борьба за мировое господство". Поэтому он полагает главным вопросом геополитики США вопрос о том: "продлится ли американское преобладание в Евразии, и в каких целях оно может быть использовано?"

Ответ на этот вопрос формулируется двояким образом:

"Окончательная цель американской политики должна быть доброй и высокой: создать действительно готовое к сотрудничеству мировое сообщество в соответствии с долговременными тенденциями и фундаментальными интересами человечества. Однако в то же время жизненно важно, чтобы на политической арене не возник соперник, способный господствовать в Евразии и, следовательно, бросающий вызов Америке".

Итак, глобальная цель США - создать мировое сообщество, готовое решать проблемы в духе сотрудничества. Но пока этого не произошло, США обязаны не допустить появления в Евразии другой мировой силы.

Это может быть обеспечено с помощью соответствующей геостратегии, то есть перспективного руководства геополитическими интересами США в Евразии. В своей книге Бжезинский излагает свой геополитический подход к достижению этой цели, который состоит из двух этапов: геостратегического анализа и сформулированной на его основе геополитики на длительную перспективу.

Геостратегический анализ состоит из трех шагов.

Первый шаг - выделение евразийских государств, обладающих силой, способной вызвать потенциально важный сдвиг в международном распределении сил. Второй шаг - оценка внешнеполитических целей их элит и последствия их стремления добиться реализации поставленных целей. Третий шаг - выделение важных с географической точки зрения евразийских государств, чье расположение и/или существование само по себе имеют эффект катализатора для более активных геостратегических действующих лиц.

На втором этапе Бжезинский формулирует конкретную политику США в Евразии. Она заключается в проведении по отношению к выделенным евразийским государствам такую стратегии, чтобы либо нейтрализовать их политику, либо подключить к своей политике, либо контролировать их действия в целях сохранения и продвижения жизненных интересов США.

В конечном итоге он представляет всеобъемлющую геостратегию, призванную обеспечить взаимосвязь между конкретными политическими курсами США в глобальных масштабах. Но как подчеркивает сам автор, несмотря на то, что прошло два тысячелетия, геостратегия США в сущности ничем не отличается от имперской политики Древнего Рима. И цель стратегии США остается той же: "Употребляя терминологию более жестоких времен древних империй, три великие обязанности имперской геостратегии заключаются в предотвращении сговора между вассалами и сохранении их зависимости от общей безопасности, сохранении покорности подчиненных и обеспечении их защиты и недопущении объединения варваров."

"…. И не будет преувеличением сказать, что территориальный императив был основным импульсом, управляющим поведением государства-нации". Тот же импульс, по его мнению, характерен и для империй. "Империи также строились путем тщательно продуманного захвата и удержания жизненно важных географических достояний, таких как Гибралтар, Суэцкий канал или Сингапур, которые служили в качестве ключевых заслонок или замков в системе имперского контроля".

Из вышеприведенных отрывков предельно ясно, что и Россию и Израиль, как страну находящуюся на Ближнем Востоке, то есть в юго-восточной части Евразии США включают в сферу своих непосредственных интересов.

Какова же та политика, которую США предполагают проводить по отношению к ним, исходя из вышеизложенного геополитического подхода? Исходя, из вышеизложенной концепции, Бжезинский прежде всего выделяет среди современных государств "геостратегические действующие лица" и "геополитические центры".

"Геостратегическими действующими лицами являются государства, которые обладают способностью и национальной волей осуществлять власть или оказывать влияние за пределами собственных границ, с тем чтобы изменить - до степени, когда это отражается на интересах Америки, - существующее геополитическое положение...Геополитические центры - это государства, чье значение вытекает не из их силы и мотивации, а скорее из их важного местоположения и последствий их потенциальной уязвимости для действий со стороны геостратегических действующих лиц".

После проведения, основанного на этой концепции геостратегического анализа Бжезинский выделяет в Евразии всего пять, кроме США геостратегических игроков и пять геополитических центров.

В рамках такого подхода он полагает, что "Франция, Германия, Россия, Китай и Индия являются крупными и активными фигурами, в то время как Великобритания, Япония и Индонезия (по общему признанию, очень важные страны) не подпадают под эту квалификацию. Украина, Азербайджан, Южная Корея, Турция и Иран играют роль принципиально важных геополитических центров, хотя и Турция, и Иран являются в какой-то мере - в пределах своих более лимитированных возможностей - также геостратегически активными странами".

Для целей нашего исследования необходимо подробнее рассмотреть взгляд американцев на нынешнюю Россию с геополитической точки зрения. Сразу после краха ССР удивление американских геополитиков было весьма велико и даже поставило под сомнение их картину мира.

"Распад в конце 1991 года самого крупного по территории государства в мире способствовал образованию "черной дыры" в самом центре Евразии. Это было похоже на то, как если бы центральную и важную в геополитическом смысле часть суши стерли с карты земли". Однако они быстро сориентировались, постарались выработать свои цели в новой ситуации. Ими были разработаны две стратегии, одна предназначалась для решения краткосрочных задач, другая - на длительную перспективу.

В краткосрочном плане они поставили задачу не допустить возникновения анархии либо возрождения диктатуры в государстве, обладавшем ядерным арсеналом. Долгосрочная стратегия заключалась в поддержке демократических реформ и экономического восстановления России. Но при этом США поставили и вторую цель: "не допустить возрождения вновь евразийской империи, которая способна помешать осуществлению американской геостратегической цели формирования более крупной евроатлантической системы, с которой в будущем Россия могла бы быть прочно и надежно связана".

Это во многом объясняет ту двойственную политику, которую вели США на протяжении всех 90-х годов. Поддерживая экономические реформы, они в то же время всячески стремились ослабить Россию политически. И этот момент бывший помощник президента нисколько не скрывает. Он также показывает, что в этом американцам помогла и сама российская элита, которая оказалась в такой же понятийной катастрофе, как и американские политологи и советологи.

"Потрясающий развал Советского Союза и особенно ошеломляющий и в общем-то неожиданный распад великой Российской империи положили начало в России широким дебатам по вопросу о том, как в настоящее время должна Россия определять самое себя в историческом смысле, по вопросам, которые в большинстве крупных стран даже не поднимаются: "Что есть Россия? Где Россия? Что значит быть русским?"

Американский геополитик выделил три варианта ответа, представленных Россией на этот вопрос. При этом, по его мнению, все они отражали озабоченность "России своим статусом по сравнению с Америкой" и лежали в рамках геополитической картины мира. Бжезинский цитирует первого министра иностранных дел РФ Козырева, который говорил, что "Отказавшись от мессианства, мы взяли курс на прагматизм... мы быстро пришли к пониманию, что геополитика... заменяет идеологию".

Вкратце на взгляд США варианты российской геополитики заключались в следующем.

1. Приоритет "зрелого стратегического партнерства" с Америкой, что фактически означало возврат к старой системе биполярного мира и глобальный кондоминиум двух сверхдержав.

2. Акцент на "ближнее зарубежье" как на объект основного интереса России. При этом одни отстаивали некую модель экономической интеграции по аналогии с ЕЭС, но при доминировании Москвы. Другие рассчитывали на возможную реставрацию имперского контроля, чтобы воссоздать державу, способную уравновесить Америку и Европу.

3. Создание евразийской антиамериканской коалиции, преследующей цель снизить преобладание Америки в Евразии.

Анализируя ситуацию, Бжезинский ясно указывает на тот факт, что российская элита в середине 90-х в основном обратилась к 3-й модели, так как убедилась в том, что первые две оказались не релевантны.

Идея стратегического партнерства с Америкой оказалась иллюзией, ибо для США новая Россия была слишком слаба, чтобы стать подлинным партнером, а другие ведущие геополитические игроки такие как, объединенная Европа или Китай были для американцев не менее ценны, чем Россия. Бжезинский выразил это во фразе, ставшей символом американской геополитики в отношении России: "Для Америки Россия слишком слаба, чтобы быть ее партнером, но, как и прежде, слишком сильна, чтобы быть просто ее пациентом".

Вторая стратегия, то есть приоритет ориентации на "ближнее зарубежье" оказалась не реализуемой также из-за слабости России. "Она была недостаточно сильной политически, чтобы навязывать свою волю, и недостаточно привлекательной экономически, чтобы соблазнить новые государства". Давление России на страны СНГ просто усилило их тенденции искать зарубежной поддержки. Или у стран Запада, или у исламских государств на юге, или вообще в Китае. Таким образом, и акцент на "ближнее зарубежье" не стал для России геополитическим решением.

В этот момент, в российской элите и стала весьма актуальна идея евразийства. По мнению Бжезинского, эта идея заключалась в словах князя С. Трубецкого:

"Наша задача - создать полностью новую культуру, нашу собственную культуру, которая не будет походить на европейскую цивилизацию... когда Россия перестанет быть искаженным отражением европейской цивилизации... когда она снова станет самой собой: Россией-Евразией, сознательной наследницей и носительницей великого наследия Чингисхана".

Эти идеи оказались весьма адекватны постсоветской ситуации. С одной стороны, здесь был отвергнут и коммунизм как предательство русской православности и мистической "русской идеи", а с другой стороны - был отвергнут европеизм, поскольку Европа считалась антирусской с точки зрения культуры и не признавала исторических и географических претензий России на контроль над евразийскими пространствами. Кроме того, евразийцам-эмигрантам "был придан академический лоск …Львом Гумилевым. Гумилев предупреждал, что адаптация к Западу грозит русскому народу потерей своих "этноса и души"."

Идея России-Евразии имела два направления. Одно более тяготело к усилению азиатской составляющей, другое - к европейской. По мнению Бжезинского отражением азиатского "крыла" этих настроений явилась в начале 1996 года замена ориентированного на Запад министра иностранных дел Козырева Евгением Примаковым, специалистом по Востоку, имевшему также тесные связи в Иране и в Китае.

США интерпретировали это как попытку создания новой "антигегемонистской" коалиции, сформированной вокруг этих трех стран с огромной геополитической ставкой на ограничение преобладающего влияния США в Евразии.

США были серьезно обеспокоены возможным альянсом ведущего славянского государства мира, наиболее воинственного исламского государства и самого крупного в мире по численности населения и сильного азиатского государства. Подобная мощная коалиция казалась реальным соперником мощи США. Осознав этот факт, в 1995-1996 годах Соединенные Штаты стремились не вступать в антагонистические отношения и с Тегераном, и с Пекином одновременно. Сторонники европейского направления в евразийстве опирались на идеи "континентального" блока и лелеяли надежду, что патовое состояние в интеграции Европы, включая, внутренние разногласия стран Запада по будущей модели НАТО, смогут, в конечном счете привести к появлению по меньшей мере тактических возможностей для "флирта" России с Германией или Францией. Но и реализацию этой стратегии Бжезинский полагал маловероятной. Не исключая тактических союзов России с Францией или Германией, он выражал сомнение в том, что европейские государства выскажут намерение вступить в действительно всеобъемлющий геостратегический союз с Россией.

Итак, по мнению крупнейшего американского геополитика ни один из вариантов евразийского контральянса не является жизнеспособной альтернативой для России. Но если решение новой геополитической дилеммы России не может быть найдено также в иллюзии равноправного стратегического партнерства с США, или в попытках создать какое-либо новое политически или экономически "интегрированное" образование на пространствах бывшего Советского Союза, то, что же остается ….

По мнению Бжезинского, "...для России единственный геостратегический выбор, в результате которого она смогла бы играть реальную роль на международной арене и получить максимальную возможность трансформироваться и модернизировать свое общество, - это Европа. И это не просто какая-нибудь Европа, а трансатлантическая Европа с расширяющимися ЕС и НАТО".

Далее в книге последовательно излагается конкретная политическая стратегия, направленная на то, чтобы Россия избрала именно этот путь.

Для этого необходимо "дать российской политической верхушке понять, что для России задачей первостепенной важности является модернизация собственного общества, а не тщетные попытки вернуть былой статус мировой державы". Модернизацию России по Бжезинскому проще провести в условиях политической децентрализации. Общая стратегия США состоит в том, чтобы Российская Федерация преобразовалась в свободную конфедерацию,"в которую вошли бы Европейская часть России, Сибирская республика и Дальневосточная республика".

На основе этого геостратегического замысла строится и геополитика в отношении различных геополитических игроков и геополитических центров в Евразии.

Наиболее важными для США являются действия в Европе. Они должны проходить по трем направлениям.

Первое - поощрение участия России в Европейском Союзе.

Второе - настаивать на принципе, что демократическим государствам Европы, которые хотят стать ее составной частью надо предоставлять такую возможность, вне зависимости от желаний России. Процесс расширения и демократизации Европы должен быть бессрочным историческим процессом, не подверженным произвольным с политической точки зрения географическим ограничениям.

Третье - требование от России согласия с геополитическим плюрализмом в отношении бывших советских республик. В этом отношении наиболее важным является признанием Россией отдельного существования Украины, ее границ и ее национальной самобытности. США должны поощрять ее стремление стать частью обеих организаций. Бжезинский полагает, что 2005-2015 годы - подходящее время для постепенного включения Украины в эти структуры. Подобный прогноз выглядит весьма обоснованным с учетом того, что другой вывод Бжезинского о том, что "Россия, вероятно, молча согласится с расширением НАТО в 1999 году и на включение в него ряда стран Центральной Европы в связи со значительным расширением культурного и социального разрыва между Россией и странами Центральной Европы со времени падения коммунизма" уже оправдался..

Не менее важна и вторая часть этой стратегии - действия на азиатском континенте. Основная линия здесь поощрение на постсоветском пространстве тенденций геополитического плюрализма.

Конкретная стратегия США заключается в том, чтобы на "азиатской части бывшего СССР, всячески поддерживать две ключевые страны: Азербайджан и Узбекистан".

Для успешной реализации этой стратегии США следует также действовать и в более широком международном плане. В Юго-Восточной Азии - это линия на недопущение стратегического союза России с Ираном и Китаем. Для этого США должны проводить весьма продуманную политику в отношении азиатских геополитических фигур и центров силы. Здесь Бжезинский выстраивает возможные стратегии взаимодействий со всеми этим силами. Мы очертим их здесь в общем виде, чтобы затем сравнить с моделями российских и других геополитиков.

Общая идея здесь сводится к тому, чтобы всячески поддерживать весьма дружеские отношения с Турцией и не стремиться навсегда сохранять враждебность в американо-иранских отношениях.

Стратегический интерес США состоит в сильном, даже направляемом религией, но не испытывающем фанатичных антизападных настроений Иране. В отношении Индии США должны усилить свою поддержку в геополитическом плане. Китай представляет особое значение для всей стратегии США в Евразии. Бжезинский придает диалогу между Америкой и Китаем по стратегическим вопросам важнейшее значение. Итак, для Америки региональная мощь Китая, является важным геостратегическим средством таким же важным, как Европа, и более весомым, чем Япония, - для обеспечения стабильности в Евразии.

Несмотря на то, что Бжезинский придает Китаю больший вес, чем Японии, он отнюдь не пренебрегает ею. Но для Японии он предлагает другую стратегию. По его мнению, Япония не может стать ведущей державой в Азиатско-Тихоокеанском регионе из-за сильной антипатии и опасений других стран региона. Но она может стать одной из ведущих держав на международном уровне, не добиваясь первенства в АТР. США должны помочь Токио добиться влияния на мировом уровне путем и тесно сотрудничать с Японией в области решения современных мировых проблем.

Бжезинский отчетливо сформулировал геополитическую цель США на ближайшие двадцать лет. "Таким образом, в течение первых двух десятилетий следующего века Россия могла бы все более активно интегрироваться в Европу, не только охватывающую Украину, но и достигающую Урала и даже простирающуюся дальше за его пределы. Присоединение России к европейским и трансатлантическим структурам и даже определенная форма членства в них открыли бы, в свою очередь, двери в них для трех закавказских стран - Грузии, Армении и Азербайджана, - так отчаянно домогающихся присоединения к Европе".

Других альтернатив геополитического выбора он для России не предусматривает. При этом такой вариант, по его мнению, это даже не вопрос улучшения геополитической ситуации России, а "вопрос насущных потребностей выживания".

Отсюда делается вывод о той стратегии, которой в целом должны придерживаться США в отношениях с Россией и другими странами СНГ. Главным фактором этой политики является вовсе не поддержка России, а напротив "политическая и экономическая стабилизация постсоветских государств". Таким образом, исходя из классического геополитического подхода, Бжезинский объявляет "оказание поддержки новым государствам - для обеспечения геополитического плюрализма в рамках бывшей советской империи" главной целью американской стратегии.

Но в качестве "пряника" Бжезинский указывает, что Западу "следует предложить России не только заключить специальный договор или хартию с НАТО, но и начать вместе с Россией процесс изучения будущей формы возможной трансконтинентальной системы безопасности и сотрудничества, которая в значительной степени выходит за рамки расплывчатой структуры Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ)".

Бжезинский нарисовал и конкретный график реализации американской геополитики в Европе. Отметим, что практически весь предсказанный им в 1998 г. сценарий успешно воплощается в жизнь. Желающие могут убедиться в этом, прочитав книгу. Нам важно указать, что все эти идеи, главными из которых является включение бывших стран советского блока в ЕС и НАТО почти реализованы, кроме одной. На ней мы остановимся подробнее. Она идет по графику за п. 4.

4. Где-то между 2005 и 2010 годами Украина, особенно тогда, когда она добьется значительного прогресса в проведении реформ внутри страны и тем самым более четко определится как страна Центральной Европы, должна быть готова к серьезным переговорам как с Европейским Союзом, так и с НАТО".

В качестве предварительного шага для подключения Украины к реализации данной стратегии рассматривается усиление франко-германо-польского сотрудничества с ЕС и НАТО. Это сотрудничество должно стать сердцевиной любых более широких европейских мер по обеспечению безопасности. С учетом особой геополитической заинтересованности Германии и Польши в независимости Украины, следует создать ситуацию, при которой Украина постепенно будет втянута в особые франко-германо-польские отношения. "Тогда к 2010 году франко-германо-польско-украинское сотрудничество, охватывающее примерно 230 млн. человек, может, видимо, превратиться в партнерство, углубляющее геостратегическое взаимодействие в Европе".

В конечном итоге, по мысли главного геополитика США, если Европа справится с процессом объединения, а Россия пройдет процесс демократической консолидации и модернизации, то в определенный момент Россия может быть включена процесс объединения с Европой.

Итак, исходя из геополитического подхода, сформулированного Бжезинским можно сделать вывод, что США в ближайшие 10-15 лет будут проводить следующую политику.

В отношении России:

В азиатской части Евразии:

1. Максимально ограничивать стремление России играть ведущую роль в Азии,с тем, чтобы не допустить ее нового превращения в географическую ось мира. Это же касается, и ограничения влияния России на регион Ближнего Востока

2. Оказывать максимальную поддержку азиатским государствам, членам СНГ, в первую очередь Азербайджану и Узбекистану.

3. Направлять усилия на то, чтобы ведущие геополитические игроки Азии - Китай и Иран не стремились к союзу с Россией.

4. Содействовать тому, чтобы геополитические центры силы Азии: Япония, Индия и Турция были заинтересованы в союзе с США более, чем с Россией.

В Европейской части континента:

1. Представлять России максимальный приоритет в европейских делах.

2. Не допускать союза России и ведущих европейских игроков - Франции и Германии.

3. За счет расширения на Восток НАТО и принятия в ЕС стран восточной Европы обеспечить их независимость от влияния России.

4. За счет создания франко-польско-германо-украинского союза создать континентальный европейский блок, равный по мощности России.

5. После организации подобного союза, который должен стать новой осью Европы, постепенно подключить к Европейскому Союзу и Россию.

Ближний Восток и Израиль

Политика США в отношении Ближнего Востока

В этом плане Бжезинский был весьма скуп на комментарии. Вероятно, исходя из своей теории о геополитических игроках и геополитических центрах, каковых на ближнем Востоке он не усматривает.

Вкратце его анализ и прогноз свелся лишь к следующему замечанию.

"Эксплуатируя религиозную враждебность к американскому образу жизни, и извлекая выгоду из арабо-израильского конфликта, исламский фундаментализм может подорвать позиции нескольких прозападных ближневосточных правительств и в итоге поставить под угрозу американские региональные интересы, особенно в районе Персидского залива. Однако без политической сплоченности и при отсутствии единого по-настоящему мощного исламского государства вызову со стороны исламского фундаментализма будет не хватать геополитического ядра и, следовательно, он будет выражаться скорее всего через насилие."

Таким образом, Израиль и окружаюшие его страны и далее будут рассматриваться США как жизненно важные для американского могущества территории. Ибо, как мы видели выше, Бжезинский недвусмысленно отождествляет США с Римской империей. Поэтому все разговоры о том, что Израиль должен, а главное может, вести политику независимую от США являются бессмысленными, ибо, если США включили Израиль в сферу своих приоритетных интересов, то они будут оказывать влияние на положение в регионе безотносительно к желанию Израиля.

США будут действовать таким образом, чтобы развитие событий ослабило враждебный геополитический центр в лице Ирана и усилило дружественный центр в лице Турции. С учетом того факта, что Иран и Турция по мере сил стараются быть и активными геополитическими силами, внимание США к этому региону будет постоянным. Кроме того, следует учитывать, что также постоянным интересом США является не допустить российско-иранского сближения. А это невозможно в рамках прямой конфронтации США с этими странами.

Поэтому США будут поддерживать претензии Израиля к Ирану лишь в той мере, в какой-то это выгодно их интересам. При любых обстоятельствах США будут стремиться контролировать зону Суэцкого канала.

Приоритетом США в этом регионе с точки зрения геополитического подхода является стабильность. При этом, они, опираясь на классиков геополитики уверены, что сами государства этой зоны (в силу естественной слабости) не способны обеспечить стабильность в этой районе. Поэтому они всегда будут выступать гарантом соблюдения этой стабильности, стараясь в то же время не допустить к реальному участию в этом другие силы. Это означает, что США будут добиваться всеми силами урегулирования арабо-израильского конфликта любым способом.

Мы уделили столь подробное внимание работе Бжезинского, ибо это яркий пример того, как геополитическая доктрина США претворяется в жизнь. Именно в этой работе Бжезинский обосновал необходимость скорейшего создания единой Европы, включая страны бывшего СССР, при поддержке со стороны США. Новый союз нужен США как трамплин для продвижения в глубь Евразии и достижения американского господства на всем евразийском континенте. Бжезинский, настаивал также на интеграции новых республик не только в ЕЭС, но и в НАТО. Идеи главного американского геополитика во многом уже претворились в жизнь. Блок НАТО стремительно двинулся на Восток, Евросоюз ввел единую валюту и согласовал стратегию дальнейших шагов на пути политического объединения Европы. В 2004 году страны Балтии уже будут членами ЕЭС и НАТО, а Украина также примеривается к вступлению в эти организации.

Российская школа геополитики

К наиболее известным российским геополитикам принято относить Александра Дугина, который действительно, и отличается крайней плодовитостью и одним из первых начал возрождать эту тему в России, Он также претендует и на реализацию своих идей в качестве одного из создателей Евразийского движения. Но его слава носит несколько скандальный характер из-за упреков в крайнем национализме, поэтому мы вернемся к разбору его воззрений позже, чтобы не отвлекаться на отделение зерен от плевел.

В России и помимо Дугина, существует целая плеяда ученых, исследующих этот подход.

Они группируются в основном вокруг журнала "Полис", и исповедуют не публицистичный, а строго академический стиль работы. Это не удивительно, ибо многие из них работают в системе Академии наук или даже руководят целыми направлениями. К таковым относился (ныне покойный) Александр Панарин, бывший заведующий отделом Института философии РАН, а затем возглавлявший кафедру политологии в МГУ. В 90-х годах он выпустил две книги, посвященные судьбе России в 21 веке: "Россия в цивилизационном процессе (между атлантизмом и евразийством)" М. 1994. ИФРАН и "Реванш истории: российская стратегическая инициатива в ХХI веке. М. 1998.

Вторая книга представляет собой переработанное и дополненное издание первого труда, где изложены основные идеи автора, и мы вначале обратимся к его первой работе. Панарин указывает, что в 90-х годах Россия столкнулась с "тремя типами вызова: вызовом со стороны запада, готового потеснить Россию с ее европейских границ; вызовом со стороны мусульманского Востока, стремящегося вовлечь в сферу своего влияния не только "родственные" республики Средней Азии и Закавказья, но и соответствующие автономии, входящие в состав Российской Федерации; вызовом со стороны динамичного тихоокеанского региона, готового к мирной колонизации нашего Дальнего Востока и Сибири. Следовательно, новый цивилизационный проект России - новейшее издание русской идеи должен обладать потенциалом эффективного ответа на все три формы современного вызова".

Панарин исследует две основные стратегии российского ответа на этот вызов.

а) присоединение к западной модели - решительной вестернизации страны. Эту стратегию он называет атлантической.

б) формирование специфической цивилизационной модели, учитывающей достижения Запада, но при этом основывающейся на собственных исторических и культурных традициях, собственный тип мотивации. Естественно, что во втором случае предполагается энергичное социокультурное дистанцирование от Запада, защита от его "соблазнов" то ли с помощью мощных контридей, то ли новых протекционистских (в широком смысле слова) барьеров. Эту стратегию он именует евразийской. Эту стратегию он и обосновывает. Как именно, подробнее мы покажем далее на материале его второй работы.

Наиболее ярким и ярым приверженцем геополитической школы является Александр Дугин. Можно по-разному относиться к его отдельным высказываниям и конкретной политической деятельности, но его работа "Основы геополитики" М. 2000г. - является фундаментальным трудом в этой области.

После критики других подходов Дугин видит выход в "третьем пути", в особом идеологическом проекте, … совершенно радикальным новаторским футуристическим плане. Тем не менее, новаторским он называет все тот же старый проект строительства "новой евразийской империи во главе с русским народом". Новая Империя, по его геополитической логике должна стратегически и пространственно превосходить предшествующий вариант (СССР). Эта Империя, будет строиться на внутренней геополитической логике естественной структуры географического пространства планеты и по основному геополитическому закону.

Данный закон - здесь Дугин цитирует классиков геополитики и в первую очередь Макиндера - гласит, что в истории постоянным и основным геополитическим процессом является борьба сухопутных, континентальных держав (с естественной формой идеократического политического устройства) против островных, морских государств (торгового, рыночного, экономического строя).

Логика автора состоит в том, что поскольку распад Восточного блока и СССР нарушил геополитический баланс в пользу атлантизма (те. Западного блока и рыночной цивилизации в целом), и поскольку континентальные импульсы не могут быть отменены, создание новой сухопутной, восточной, континентальной Империи является потенциальной геополитической неизбежностью. В новой Империи ключевой функцией будут обладать именно русские, так как они контролируют те земли, которые являются осевыми в евразийской континентальной массе. Далее он обрисовывает те геополитические шаги, которые необходимо совершить, для реализации этого проекта.

Первый этап - классический. Принцип, объединяющий Империю - принцип "общего врага". Дугин ясно указывает: "Единственной универсальной интегрирующей реальностью в будущей Евразийской Империи станет категорический императив стратегического объединения, т.е. такого геополитического альянса, который позволит по всем стратегическим направлениям эффективно противостоять атлантическим влияниям, американскому геополитическому давлению и политико-экономическому диктату".

Общие контуры этого проекта видятся автору в виде четырех основных осей, которые должны скрепить новую Империю. Все эти оси, в сущности, укладываются в логику построений классиков геополитики и в той или иной степени были уже ими рассмотрены.

Отношения России с Западом

Первым ключом к созданию новой империи должна послужить западная ось, в которой главными сторонами будут Москва и Берлин. Построение этой оси должно идти по линии укрепления Средней Европы. Главной силой этой части Европы традиционно считается Германия. Рассматривая Англию как соперника, во Франции Дугин видит партнера. Франко-германский союз должен явится базовым звеном геополитики на континентальном Западе при том условии, что приоритетными здесь будут интересы Средней Европы, именно ее автаркия и геополитическая независимость. Однако без создания прочной геополитической и стратегической оси Москва-Берлин никакого независимого европейского союза не получится.

Далее автор разбирает конкретные вопросы объединения двух стран, не забывая о судьбе народов Восточной Европы, которые из стран "санитарного кордона" должны стать пространством, цементирующем германо-российский блок.

Автор приводит целый ряд аргументов в пользу западной оси. По сути они сводятся к тому, тезису, что "Германия сегодня экономический гигант и политический карлик. Россия с точностью до наоборот политический гигант и экономический калека". На практике это сводится к повторению доводов о том, что ось Москва-Берлин поможет решить целый комплекс важнейших проблем, о которых уже не раз говорилось в прессе.

Отношения России с Востоком

Вторым компонентом будущей Евразии должна послужить ось Москва - Токио, также обрисованная еще К.Хаусхофером. Здесь основное внимание уделяется обоснованию тезиса о том, кто из азиатских держав: Индия, Япония или Китай может служить главным союзником России. Вывод Дугина, оказывается тем же, что у Хаусхофера: ни Индия, ни Китай не подходят для этой оси.

По его мнению ведущим в будущем мире будет тихоокеанский ареал, где цен-тральной ролью наделена именно Япония, развивающаяся быстро и динамично и обладающая при этом жесткой системой традиционалистских ценностей и ясным пониманием своей геополитической роли. Поэтому в Новой Империи восточной осью должна быть ось Москва-Токио. Федерация тихоокеанского пространства во-круг Японии было основной идеей т.н. "паназиатского проекта", начавшего реализовываться в 30-40-е годы и прерванного лишь из-за поражения стран Оси в войне.

По его мнению, к этому паназиатскому проекту Японии необходимо вернуться сегодня, чтобы подорвать экспансию американского влияния в этом регионе и лишить атлантистов в целом их важнейших стратегических и экономических баз. Согласно прогнозам, в будущем тихоокеанский ареал станет одним из важнейших центров цивилизации в целом, и поэтому борьба за влияние в этом регионе является более чем актуальной: это борьба за будущее.

Ось Москва -Токио также как ось Москва-Берлин решает и ряд других важнейших проблем в обеих странах. В то же время Китай может стать общим геополитическим врагом всей Евразии при реализации паназиатского проекта. Но Китай, будучи также многогранен, как и Россия, может быть подвержен расколу, что в перспективе может привести к утверждению такого политического режима в самом Китае, который будет лоялен Евразийской Империи.

Отношения России с Югом

Наконец логическим завершением проекта Евразия Дугин видит южную ось, которая будет держаться на двух идейных столпах: иранской исламской революции и панарабизме.

Первый столп - ось Москва-Тегеран, предусматривающая построение Среднеазиатской Империи. Для формировании политики Евразийской Империи в южном направлении, в первую очередь также выделяется та сила, которая базируется на общей евразийской тенденции антиамериканизма. Так как Индию и Китай Дугин относит к зоне Востока, то естественным союзником для Новой империи на юге оказывается исламский мир. В исламской зоне главный российский геополитик видит естественно дружественную геополитическую традицию. Эта традиция более других евразийских конфессий осознает свою несовместимость с американизмом. А поскольку и сами атлантисты видят в исламском мире в целом своего противника, то Евразийская Империя имеет в его лице верных союзников. Обе стороны стремятся к единой цели: подрыв и прекращение западного доминирования на планете. В идеале автору видится интегрированный исламский мир как южная составляющая всей Евразийской Империи: от Средней Азии до Западной Африки, религиозно единая и политически стабильная. Этот "новый халифат" должен стать важнейшим элементом Новой Евразии наряду с Европейской Империей на Западе, Тихоокеанской на Востоке и Русской в Центре.

В ходе анализа исламского мира Дугин выделяет следующие геополитические глобальные течения:

- турецкий светский режим (атлантистского типа, акцентирующий пантюркистскую линию);

- саудовский ваххабитский тип фундаментализма (геополитически солидарный с атлантизмом),

- иранский фундаментализм (континентального типа, антиамериканский, антиатлантистский и геополитически активный),

- панарабизм, проповедуемый Сирией, Ираком, Ливией, Суданом, отчасти Египтом и Саудовской Аравией (довольно разноплановые и противоречивые проекты в каждом конкретном случае),

- разнообразные версии "исламского социализма" (Ливия, Ирак, Сирия, модели близкие к панарабизму "левого" толка).

Отбросив крайние полюса атлантизма (Турция и пантюркизм) и исламизма (Саудовская Аравия и ваххабизм) Дугин предлагает взять за основу "иранский фундаментализм" и "панарабизм" (левого толка).

Главный приоритет он отдает Ирану. Иран занимает ключевые позиции в Южной Азии и включив Иран в состав оси, Россия моментально достигнет стратегической цели, к которой она шла несколько столетий - выход к теплым морям. Иран, примыкающий к России, и выходящий в Индийский океан может быть радикальным решением этой важнейшей геополитической проблемы. Создание оси Москва-Тегеран рассекает пресловутую"анаконду" и открывает России безграничные пер-спективы к приобретению все новых и новых плацдармов внутри и вовне Евразии.

По мнению автора, при создании оси Москва Тегеран разрешатся и важнейшие проблемы Закавказья и народов Кавказа. К оси Москва-Тегеран он подключает и Ереван. Армения станет важнейшим стратегическим звеном, скрепляющим Россию с Ираном, и отрезающим Турцию от Евразии. При возможной переориентации Баку с Анкары на Тегеран в общем проекте Москва Тегеран быстро разрешится и карабахский вопрос, так как все четыре стороны будут жизненно заинтересованы в немедленном установлении стабильности в столь важном стратегическом регионе.

По его мнению, Чечня, Абхазия, Дагестан и другие республики остаются зонами конфликтов из-за столкновения в них геополитических интересов атлантистской Турции с евразийской Россией. Если подключить иранскую геополитическую линию, то база для столкновения между "исламом и православием" на Кавказе (которые создают турецкие и российские "агенты влияния" атлантизма) рухнет и в регионе восстановится мир.

Именно данный проект переустройства Средней Азии защитит русские этнические интересы наилучшим образом, так как Среднеазиатская Империя будет строиться не на основании искусственных политических конструкций, фиктивной "постимперской легитимности", но на основании национальной однородности. Это означает мирный переход под прямую юрисдикцию Москвы всех территорий Средней Азии (особенно Казахстана), компактно заселенных русскими. Спорные территории получат особые права на основании русско-иранских проектов в пределах той или иной Империи.

Те страны, республики или народы, которые будут сопротивляться этому проекту, ждет нелегкое будущее. Например, при сохранении протурецкой ориентации Азербайджана, он "подлежит расчленению между Ираном, Россией и Арменией". А что касается Турции - то ей предназначена роль регионального "козла отпущения" в этом проекте. Ось Москва Тегеран является важной основной частью евразийского геополитического проекта. При этом иранский ислам рассма-тривается как наилучшая версия ислама для вхождения в континентальный блок.

Вторым столпом евразийского альянса с Югом является панарабский проект. Он предназначен для регионов Ближнего Востока и Северной Африки. Это также жизненно важный блок для континентальной геополитики, ибо позволяет контролировать юго-западное побережье Европы. Контролируя Ближний Восток и Северную Африку, атлантисты держат континентальную Европу под политическим и экономическим давлением.

Любопытно, однако, что реализацию панарабского проекта Дугин предлагает доверить сугубо европейским силам, на базе модели Евроафрики. Эта теория доказывает, что с геополитической точки зрения Европа и Африка - не два континента, а один. В контексте Евроафрики Средиземное море является лишь внутренним "озером", не представляющим собой ни преграды, ни защиты от атлантистского влияния.

Новая Европейская Империя будет контролировать, опираясь на панарабский блок, Африку вплоть до Сахары, а в будущем постараться стратегически внедриться на весь африканский материк. Для этого следует разработать подробный полиэтнический проект, который помог бы переструктурировать черный континент по национально-этническому и культурному признаку, вместо постколониального конгломерата, который представляют собой современные африканские государства. Панафриканский (неарабский) проект станет геополитическим дополнением к плану панарабской интеграции.

Дугин подробно прорабатывает элементы и этапы реализации панарабского проекта. В этот союз, представляющий антиатлантистский блок, должны войти в качестве основных элементов "Ирак, Ливия и освобожденная Палестина (при определенных условиях также Сирия"). Отметим, что Государство Израиль во всех своих рассуждениях Дугин даже не упоминает. Но из дальнейшего анализа ясно, что его судьба будет незавидной.

На роль очередного "козла отпущения" выдвигается Саудовская Аравия, а в отношении Египта, Алжира и Марокко высказывается предположение, что "при начале панарабской освободительной войны на достаточно интенсивном уровне все эти режимы падут в один час".

Автор лишь подчеркивает, что не столько Россия, сколько Европа, и главным образом Германия должна решать эти вопросы. По словам Дугина, "Россия вмешивалась в арабские проблемы лишь тогда, когда она сама в одиночку представляла собой евразийское государство перед лицом американизма".

А после создания оси Москва - Берлин, эту функцию следует делегировать Берлину и Европе в целом. Россия в исламском мире должна сосредоточиться главным образом на Иране.

Иран, контролирующий Среднюю Азию (включая Пакистан, Афганистан и останки Турции) - центр приоритетных интересов Москвы. Влияние России среди "левых" режимов он предлагает использовать для сближения арабских стран с Ираном и забвения инспирированного атлантистами ирано-иракского конфликта.

Итак, Александр Дугин видит развитие России на путях построения Новой Империи, "построение которой отвечает глобальной, планетарной цивилизационной миссии русского народа" …При этом Новая Империя не будет ни Русской Империей, ни Советской Империей".

Основной целью этой Новой Империи "будет борьба с атлантизмом и жесткий отпор той либерально-рыночной, "морской", "карфагенской" цивилизации, которую воплощают сегодня в себе США и планетарные политические, экономические и военные структуры, которые служат атлантизму".

Дугин также прописывает принципы организации этой Империи. Она будет единым и неделимым организмом в военно-стратегическом смысле, только на этом уровне Новая Империя будет целостным геополитическим образованием. На следующих уровнях Новая Империя будет представлять собой так называмую "конфедерацию Больших Пространств". Эти империи второго уровня будут включать четыре основных: Европейскую Империю на Западе (вокруг Германии и Средней Европы); Тихоокеанскую на Востоке (вокруг Японии); Среднеазиатскую на Юге (вокруг Ирана) и Русскую Империю в Центре (вокруг России).

Выводы:

Александр Дугин видит роль России в 21 веке как создателя мощной Новой Евразийской державы. Россия в этой модели будет находится в центре, а единство державы будет скреплено в Европе: осью Москва -Берлин; на Востоке - осью Москва - Токио; на юге - осью Москва-Тегеран и Москва - арабские страны.

Ближнему Востоку в его модели отводится подчиненная роль, союзниками Москвы объявляется освобожденная Палестина и леворадикальные арабские режимы. Это не говоря уже о том, что вообще главным союзником России в Азии должен стать ислам. Такое видение ситуации не предусматривает для Государства Израиль никаких вариантов для существования.

Отметим, что иногда в российской, а часто и в израильской прессе утверждают, что, дескать, евразийские теории Дугина замешаны на использовании идей национал-социализма и исламского фундаментализма. Но если внимательно исследовать труды современных российских геополитиков, и то, что публикуется на эту тему в СМИ, то становится, очевидно, что идеи Дугина с большими и меньшими вариациями разделяются подавляющим большинством вполне конвенциональных специалистов.

Тот же Александр Панарин в 1998 году расширил свою концепцию и детализировал ее, более тщательно прописав три основных геополитических сценария.

Все они исходят из презумпции, что интересы развития России "диктуют политику реинтеграции постсоветского пространства... Полноценное присутствие в Европе, выход к морям, реинтеграция - вот три необходимых условиях нормального развития России"*. С. 348.

В том случае, если Запад постарается этому воспрепятствовать (а именно это как мы знаем и происходит - прим. авт.) "геостратегия развития в ближайшем будущем будет формироваться как антизападная".

Кстати отметим, что по ходу исследования Панарин приходит к выводу, что "большинство вновь образованных государств постсоветского пространства идет к тому, чтобы стать националистическими диктатурами. Следовательно, хрупкое равновесие переходного периода закончится либо тем, что восторжествует идея реинтеграции постсоветского пространства, либо победят центробежные силы с максимальным конфронтационным креном в отношении России. Если возобладает модель националистических диктатур, у России не будет другого пути, как самой стать националистической диктатурой.

(Прим. основной корпус книги уже был подготовлен к печати, когда оказалось, что этот прогноз начал сбываться. После выборов в российскую Думу 2003 года в нее вошел блок "Родина", декларирующий идеи русского национализма, а партии, исповедующие либеральные, прозападные взгляды во внешней политики "Союз правых сил" и "Яблоко" в нее не попали).

В работе Панарина, почти также подробно, как и у Дугина, описаны три сценария разворачивания таких антизападных стратегий.

Восточный геополитический сценарий

Анализируя азиатские регионы развития в поиске возможных союзников или противников, автор приходит к выводу, что здесь конкурирует несколько геополитических проектов, в которых России придется действовать. Среди основных игроков, если пользоваться терминологией Бжезинского он выделяет несколько ведущих сил: исламский мир, Япония, Китай, Индия, Иран.

По его мнению, Япония действует в рамках атлантистской стратегии или по традиционной формуле Римленд против Хартленда и является скорее союзником Запада в его противостоянии с Россией.

Исламский мир, весьма неоднороден и здесь выделяется несколько его составных элементов. Первое - это те силы, которые поддерживаются Западом в борьбе с Россией. Это, прежде всего тюркоязычные народы и Турция сама по себе.

Однако " внутри мycульманского мира особняком стоит Исламская Республика Иран и такие примыкающие к нему анклавы мусульманской цивилизационной системы, как таджики, пуштуны и курды". Иран также оказывается союзником России по целому ряду причин. Он - "занимает наиболее последовательную антиамериканскую позицию и где возникает враждебный России призрак пантюркизма". Наличие общих врагов является лучшим поводом для союза. "Это может послужить базой для геостратегического союзничества двух стран"

Китай в данном анализе рассматривается также как антизападная сила.

Другим союзником России представляется Индия, которая является единственной успешной незападной цивилизацией, основанной на глубокой индо-буддистской традиции.

Подобный геостратегический расклад, по мнению Панарина, "обещает новую биполярную структуру мира, включающую на одной стороне 3апад и мусульманский мир, на другой - Индию, Китай и Россию". Или другими словами два блока: на одной стороне которого выступил бы широкий альянс в составе Запада, вестернизированного Дальнего Востока (Японии) и мусульманского мира, на другой - равный ему по мощи не западный триумвират: Китай, Россия, Индия.

Центрально-европейский сценарий

Вторая гипотеза развертывания события исходит из той ситуации, при которой Китай не будет стремится к евразийской коалиции, а замкнется в рамках Большого Китая. В этом случае Россия может развернуться и на запад, но не в рамках стратегии атлантизма.

Центрально-европейский сценарий по Панарину выглядит следующим образом. Континентальная Европа все более будет чувствовать угрозу растворения в англо-американской системе, утрату многообразия и самобытности. Продвижение НАТО на восток в перспективе не менее опасно для Европы, чем для России, ибо расширение НАТО, по сути, является процессом закрепления американизации Европы. По мнению автора, это породит процесс поиска альтернативы американизму. В его основу могут лечь две базовые идеи, которые Россия будет готова поддержать: континентальная идея и идея панславизма. Континентальная идея связана с процессом объединения Германии, вновь ставшей самой мощной державой Европы. Что касается славянской идеи, то автор полагает, что восточноевропейские страны сознают, что "при сильной России статус славянства в Центральной России в любом случае будет выше и приемлемее, чем при слабой России. Правительствам стран Восточной Европы важно это вовремя понять".

Таким образом, центрально-европейский сценарий будет заключаться не во вхождении России в европейский дом под американским зонтиком, на что рассчитывал Бжезинский. Европейский сценарий в этом раскладе означает создание Новой Европы, стержнем которой является все та же ось Москва-Берлин, подкрепленная мощным славянским элементом, что позволит дополнить привычную дихотомию романо-германской Европы третьим культурным элементом, равномощным первым двум в культурном отношении.

Южный сценарий

Третий вариант развития для России заключается в отказе от "теории догоняющего развития", которую навязал ей Запад и поиска альтернативы в виде теории "опережающего развития". Эта же теория, на взгляд автора наиболее подойдет и странам исламского мира, граничащим с Россией. Это даст им шанс избежать провала в исламский фундаментализм.

"Если еще раз соотнести цивилизационные сдвиги с геополитическими, то можно сказать: чем выше будет влияние России на мусульманские регионы постсоветского пространства, тем выше вероятность того, что и Россия, и исламские регионы ближнего зарубежья выберут не фундаменталистский путь назад, а постиндустриальную альтернативную модель, способную участвовать конкурсе проектов общечеловеческого будущего".

Основания для реализации союза России с исламом автор видит в уже упоминавшейся близости исламской и российской культуры, как наследницы византийской, греко-православной цивилизации.

Ибо российская, православная-византийская по истокам культура является, как и исламская преимущественно этикоцентричной. Автор апеллирует также к указанному феномену синтеза в России славянского и тюркского элементов и соединения номадической и оседлой цивилизации. Это дает ему основания надеяться на то, что и в новое время указанный синтез приведет к выработке нового геополитического проекта.

Но для начала реализации этого плана необходима реинтеграция России с Центральной Азией и мусульманскими регионами Закавказья. Она может проходить как по программе-максимум, так и программе-минимум. "Последняя может начаться на основе "финляндизации" этих регионов: они сохраняют полную государственную самостоятельность во всем, кроме некоторых элементов внешней политики".

Другой вариант по формуле китайской модели для Тайваня :одно государство - разные системы". "Она предполагает невмешательство России в социальный, религиозный и культурный бытовой уклад мусульманских народов, при том что государственно-политическое макропространство становится единым..

Главное, что надо понять мусульманским республикам, и их соседям: "нынешние режимы Центральной Азии и мусульманских регионов Закавказья являются промежуточными, переходными. Их неминуемо ожидает эволюция: либо в направлении России и тогда будут укрепляться просвещеческие, светские компоненты их жизни, необходимые для развития, либо в духе антироссийской политики, и тогда им предстоит замена на откровенно фундаменталистскую, теократическую модель". (Панарин с. 364-382.)

Таким образом, Панарин формулирует в новой книге свою идею скорее, не как евразийскую, а как идею реинтеграции постсоветского пространства вокруг России. Но по сути эта та же самая идея, которая в его ранней работе названа евразийской. А не употребляет он эту формулу судя по всему лишь из-за того, что в нынешней России она прочно ассоциируется с фамилией Дугина. Но по сути, его стратегия отличается от предложений Дугина лишь в одной позиции. Он предполагает сближение России с Китаем, а Дугин видит главного азиатского союзника России в Японии.

Остальные базовые идеи Дугина: о союзе с Ираном, сотрудничестве с исламом, выстраивании отношений в Европе по линии Москва - Берлин полностью разделяются вполне легитимными геополитиками. Отметим, что Панарин является профессором кафедры политологии МГУ и, следовательно на его воззрениях воспитывается и будущее поколение российских политиков.

Те же идеи высказывают и другие ведущие российские геполитики самого академического склада.

Как видим, целый ряд влиятельных авторов делают вывод о том, что единственно возможным геостратегическим выбором для России является путь евразийский. Предначертанный Бжезинским и Западом в целом путь превращения в региональную державу среднего уровня, ориентирующуюся на Европу, они решительно отвергают.

В рамках их стратегий Ближний Восток и Израиль в целом являются сферой их жизненных интересов, за влияние на них они готовы конкурировать с США, невзирая на нехватку ресурсов. Более того, при любом варианте развития большинство из них расценивают арабский мир, и шире - исламский мир, как приоритетного союзника.

Итак, за небольшим исключением, (их мы коснемся в следующей главе) большинство российских исследователей предпочитают одни и те же геополитические сценарии России.

Это, прежде всего острое противопоставление атлантическому сценарию - умеренного европеизма и предоставления России статуса региональной державы среднего уровня.

Второе - выстраивание России - Евразии как ведущей державы мирового уровня. При этом независимо от конкретных симпатий тех или иных специалистов или их аргументов, их варианты геополитических проектов для России практически идентичны. В Азии - это сценарий борьбы Незапада с Западом, а точнее Запада с Востоком либо в союзе с индо-буддийской цивилизацией (Россия, Индия, Китай), либо с Ираном. Это проект школы Панарина. Этот же сценарий в проекте Дугина выглядит несколько масштабнее, но в целом весьма, похоже. Опять та же ось Москва-Тегеран, только вместо Китая предлагается заключить союз с Японией, да сотрудничеству с Индией придается меньшее значение. То же самое относительно союза с исламом. Только у Дугина - это опять же прописано более широко и конкретно, он рассматривает вообще весь исламский и арабский мир как естественного союзника России. А у Панарина речь идет только о мусульманских регионах Средней Азии и Закавказья. Но в целом линия на тесный союз с исламом против Запада прослеживается весьма четко.

В завершение обзора укажем, что хотя проанализированные нами работы относились к периоду 1994-2000 года, никаких кардинальных сдвигов в российской геополитике за последнее время не произошло. На это, в сущности серьезно не повлияли и события 11 сентября, о чем откровенно говорят и сами российские специалисты.

Тезис о поддержке России борьбы с мировым терроризмом оказался лишь мифом, нужным для прикрытия продолжающейся войны в Чечне. А тем террористам, с которыми Россия продолжала поддерживать отношения, палестинским, она по-прежнему оказывает всяческую возможную с ее стороны помощь. Поддержка Путиным операции США в Афганистане вызвала лишь кратковременный всплеск надежд на возобновление сотрудничества двух сверхдержав и некоторый подъем атлантических настроений. Примерно, то же самое, что было и в начале 90-х годов и описано Бжезинским, как иллюзия возвращения биполярного мира.

Это откровенно высказал первый заместитель главы МИДА РФ А. Яковенко. (Внешняя политика РФ: приоритеты. Официальная позиция МИД РФ. 26 Ноября 2001. Русский журнал.)

В статье подчеркивалось, что "возрастающее значение в нашей внешней политике имеет и Азия, что обусловлено прямой принадлежностью России к этому динамично развивающемуся региону, необходимостью экономического подъема Сибири и Дальнего Востока". При этом основным двигателем азиатского направления называлось участие в в основных интеграционных структурах Азии: форуме "Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество", региональном форуме Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) по безопасности, в созданной при инициативной роли России "Шанхайской пятерке". При этом отдельно выделялось "развитие дружественных отношений с ведущими азиатскими государствами, в первую очередь - с Китаем и Индией."

Эту стратегию конкретизирует уже через месяц в статье "Евразийский "северный зонтик": "Новый внешнеполитический курс России в подробностях" Александр Казаков (Русский журнал. 3 Декабря 2001). Он прямо указывает:

"В багаже" Путина имеются мощные наработки по строительству стратегической линии Париж-Берлин-Москва-Пекин (причем скорее всего эта "линия" закончится еще и "треугольником" Москва-Пекин-Дели). А в русле главной темы сегодняшнего дня - борьба с "террористическим интернационалом" - американские геополитики не могут не признать, что указанная линия становится эдаким "северным зонтиком" над самым неспокойным сегодня "поясом насилия" от Балкан до Афганистана.… Кстати, все более тесные связи с Ираном могут привести к тому, что у "зонтика" появится "ножка".

Так что следует, пожалуй, признать, что в той геополитической игре, в которой участвуют сегодня все более или менее сильные мировые державы, у России на руках неплохие козыри. Разыгрывая тактическую карту антитеррористического союза с Америкой и выжимая при этом максимум выгод для себя, Россия, с точки зрения стратегии, может более или менее спокойно заниматься строительством того самого евразийского "северного зонтика", который в перспективе рискует стать самым мощным геополитическим союзом".

Здесь еще более откровенно говорится обо всех тех же осях, которые уже многократно прочерчивались на картах теоретиков Евразии: Москва-Париж Берлин; Москва -Пекин-Дели, Москва- Тегеран. Про союз с США прямым текстом говорится, что он не более, чем тактический.

За прошедшее время эта концепция внешней политики, которую один из аналитиков обозначил следующим тезисом: "говорим о Европе, двигаемся в Азию" не претерпела никаких изменений.

Именно евразийская концепция, с упором на восстановление своего влияния на постсоветском пространстве и стала доминирующей в современный период времени в российской геополитике.

Наиболее активным интерпретатором российской геополитики с точки зрения евразийства является Сергей Бирюков, перу которого принадлежит множество статей на эту тему . Анализируя как сами идеи российской геополитики, так и их конкретное воплощение, он убедительно доказывает, что в настоящее время евразийство, слегка прикрытое дипломатическим флером является в настоящее основой российской геополитики. Особенно четко это прослеживается в ряде его работ, опубликованных в "Русском журнале" с 2001 по 2003 год .

В статье "Евразийство как вариант российской государственной стратегии. История возникновения и развития евразийского учения" (" Русский журнал" 27 ноября 2001) он проанализировал ситуацию, сложившуюся к 2000 году в российской геополитике. На базе своего анализа Бирюков делает прогноз что "непоследовательность и низкая эффективность российской внешней политики последнего десятилетия, колебавшейся между союзом с Западом и союзом со странами Востока (прежде всего - Китаем и Индией), лишь подтверждает необходимость восстановления Россией державного статуса и превращения ее в самостоятельный мировой центр силы и геополитический балансир. А это неизбежно означает восстановление ее доминирующих позиций в Евразии, сплочение ею на принципиально новой и добровольной основе стран СНГ".

И единственной теорией, которая на его взгляд способна стать базой для проведения такой политики является модернизированное евразийство. Оно способно стать и новой национальной идеей, и идеей, "которая примиряла бы "красных и белых", и восстанавливала бы у людей чувство страны и исторического времени.

Об этом же он говорит и в работе "Сумерки геополитики" (апрель 2002): "Разрекламированное же "партнерство" с США де-факто означает отказ России от политической самостоятельности и "субъектности",…

Он также приходит к выводу, что стратегическое партнерство с США в том виде, в котором оно преподносится России " сильно напоминает разработанный еще в конце XIX века американским адмиралом А. Мэхеном план "Анаконда", суть которого заключается в "удушении" Евразии посредством блокады по линии береговых зон и перекрытия выхода к морским пространствам".

И, наконец в работе от 21 марта 2003 под названием "Рах американа", он формулирует стратегию российской политики, полностью исходящей из принципов модернизированного евразийства. Он полагает, что евразийство для России это единственная успешная стратегия, для противодействия геополитическим намерениям США и Европы.

Поскольку война в Ираке, разрушив традиционные международные механизмы и связи, дала России шанс реализовать свою геополитическую стратегию без оглядки на ООН. Это означает в первую очередь воздействие на страны СНГ, от которых надо потребовать " подключения к оборонному союзу (в более жестком, чем нынешний, варианте) и интенсификации процесса экономической интеграции".

Затем, следует приступить к воссозданию осей, которым способствовала война в Ираке, приведшая к обострению отношений между США и Европой: "В ситуации, которая складывается в результате американской войны в Ираке, жизненно важную роль могло бы сыграть создание "оси" Западная Европа (прежде всего Германия и Франция) - Россия - "мусульманский мир" (прежде всего умеренные мусульманские режимы) - с возможным присоединением КНР. Подобная "ось" могла бы удержать от полного распада существующую систему международных отношений, сдержать дальнейший экспансионизм англосаксов и уменьшить масштабы порожденных действиями последних кризисных явлений (рост международного терроризма, неконтролируемое распространение ядерных технологий, обострение региональных конфликтов, слом мировых финансов и др.).

Итак, мы видим: все те же классические оси и союзы, которые прочерчены у Дугина, фигурируют и во всех иных основных геополитических концепциях России. Неудивительно, что в конечном итоге эта стратегия была представлена и в официальном документе.

В докладе президента России В. Путина Федеральному Собранию 16 мая 2003 года указывается: "Нашим безусловным внешнеполитическим приоритетом остается укрепление отношений со странами Содружества Независимых Государств. Эти страны - наши ближайшие соседи. Нас объединяют многовековые исторические, культурные, экономические связи. Взаимозависимость нашего развития также очевидна. Кроме всего прочего, там проживают десятки миллионов русских. И должен прямо сказать: мы рассматриваем пространство СНГ как сферу наших стратегических интересов. Мы также исходим из того, что и для государств Содружества Россия является зоной их национальных интересов. При этом наша страна заинтересована в стабильности и экономическом прогрессе на пространстве СНГ.

…Кроме того, события в мире подтверждают правильность и своевременность сделанного нами выбора в пользу создания Организации Договора о коллективной безопасности. Ведь в непосредственной близости от нас есть немало источников возникновения реальных, а не мнимых угроз - терроризма, транснациональной преступности, наркоинтервенции. Вместе с партнерами по ОДКБ мы обязаны обеспечить стабильность и безопасность на значительной части пространства бывшего Советского Союза".

Итак, главный приоритет - восстановление фактического контроля над СНГ. Интересно отметить тот факт, хотя формально азиатское направление не было упомянуто в послании именно в 2003 году Путин сделал ряд серьезных шагов данном направлении, из которых самым важным представляется заявление о желании России вступить в Объединенную исламскую конференцию.

Последнюю точку в споре о том, какое геополитическое направление одерживает победу в России поставил мгновенно ставший знаменитым доклад Анатолия Чубайса "Миссия России в 21 веке" (29 сентября 2003). Чубайс являлся так сказать последним оплотом и символом эры либеральных демократов, приведших к распаду СССС и стремящихся к союзу России с Западом и вхождению в европейский дом, что было главным лозунгом СПС на выборах 1999.

Теперь Анатолий Чубайс провозгласил новый курс России в 21 веке:

"Я считаю, что Россия не то, что является лидером, а она может и должна всемерно наращивать и укреплять свои лидирующие позиции в этой части планеты в следующие 50 лет. Скажу больше, я считаю, что идеология России - и я глубоко в этом убежден, - на всю обозримую историческую перспективу должна стать идеологией либерального империализма, а целью Российского государства должно стать построение либеральной империи...Нам нужно просто увидеть сейчас контуры нового формирующегося мира XXI века, в котором будут США, на сегодня самая крупная империя в мире, новая объединившаяся Европа (завершается процесс формирования европейской конституции, и объединение Европы - не за горами), Япония (в тяжелом кризисе, но явно из него выйдет), и в котором должна занять свое место и наша страна. Не просто занять место в этой цепочке, а замкнуть это кольцо великих демократий XXI века. У нас для этого есть абсолютно все необходимые предпосылки. Это единственный реальный способ по-настоящему, на равных, в партнерском режиме, построить свою работу с достойными партнерами, для того чтобы вместе с ними защищать порядок и свободу на Земле. Я убежден, дорогие друзья, что эта миссия и есть великое будущее нашей великой страны".

Таким образом, не произнося слова Евразия, Чубайс провозгласил возврат к евразийской политике, ибо провозглашение России либеральной империей, осуществляющей экспансию на страны СНГ, это курс на восстановление СССР, возврата к имперской политике, которой есть дело до всего мира, в том числе и до Ближнего Востока.

Итак, мы видим, что основные интенции у российской геополитики остаются те же, что были выражены у двух ведущих ее теоретиков: Дугина и Панарина. Это фактическая реинтеграция Советского Союза и создание осей по линии Париж-Берлин (Западная Европа); Россия - исламский мир; Россия- Китай.

Этот геополитический подход, и вытекающая из него внешняя политика, чтобы ни утверждали ее разработчики, однозначно неблагоприятна для Израиля.

Неевразийские геополитические школы

Своеобразная геополитическая теория, которая предлагает оценивать Россию, не как как Россию-Евразию, а как своеобразный остров Россия, окруженный Евразией принадлежит Вадиму Цимбурскому из Института Востоковедения. Вот как он описывает ее в одноименной работе.

"Паттерн "острова России" означает полную инверсию геополитических приоритетов государства в сравнении с той их иерархией, которая характеризовала великоимперскую эпоху. На западных "территориях-проливах" центральная российская власть имеет кое-какие обязательства, но практически никаких перспектив, тогда как южные "территории-проливы", созданные собственно российской политикой, обретают повышенный оборонительный интерес - при условии отказа от любых попыток интегрировать их в геополитическое "тело" нашего государства, поставив Россию лицом к лицу со Средним Востоком. Со всеми оговорками насчет покровительства русским, обретающимся на обоих "проливах", указанные принципы, и только они позволяют использовать "проливы" по их геополитическому назначению для защиты нас и от революций, и от гегемоний." (Вадим Цимбурский. "Остров Россия. 1994.).

Под "островом Россия" здесь понимается Россия в ее нынешних границах, без притязаний на Украину и Белоруссию, то есть в исторических границах великого Московского княжества, где формировалось историческое ядро русской нации. Термин государства-проливы позднее был заменен им на государства-лимитрофы. Лимитрофами здесь именуются страны и общества, не принадлежащие явно к ни одному из ведущих цивилизаций Евразии и занимающие промежуточное положение.

В этой версии приоритет отдается " геополитике внутренней, нацеленной на развитие регионов "острова" в их природной и хозяйственной дифференцированности, особенно тех трудных пространств, которые сегодня выступают почти такой же неосвоенной Новой Россией, как в XVII и XVIII вв.".

После изживания западоцентризма геополитический фокус страны, по мысли автора будет смещаться в ее северные и восточные регионы, то есть районы Урала, Сибири и дальнего Востока. Вплоть до переноса столицы в Новосибирск по аналогии с переносом ее в Санкт-Петербургом.

С другой стороны тот же Цимбурский предостерегает, Россию от "союза с Западом против "исламско-конфуцианского блока".

" Но есть основания для того, чтобы при любых проектах игр вместе с Западом против Юга перед российскими политиками зажигалась красная лампочка тревоги. Против нас чересчур долго разыгрывали китайскую и исламскую карту, чтобы нам теперь не постараться избежать расклада, который бы позволял Западу канализировать приливы внешнепролетарской агрессивности в направлении "русско-православной" цивилизации.

Среди других ведущих российских геполитиков отметим: А. Коновалова, А. Богатурова, В. Никонова, С. Кургиняна. Например, Александр Коновалов - директор Института стратегических оценок в статье "Новая биполярность как императив начала нового века", пишет, что "ни однополярная американоцентристская модель мира, ни многополярная схема противоборствующих полюсов не дают адекватного представления о реальных процессах, происходящих в современном мире, и не могут служить базой для формирования рекомендаций и принятия решений в области внешней политики и политики безопасности".

По его теории, мир приходит к новой биполярности, которая имеет сложную композитную структуру. На одной оси это цивилизованное сообщество, на другой - мировые террористические сети.

Но фактически эти те же оси "добра и зла", о которых говорит и президент Буш.

Примерно то же самое говорит еще один из видных российских аналитиков Вадим Никонов. В работе "Назад, к Концерту" он утверждает: "...Сейчас, в условиях глобализации, Концерт будет исполняться на глобальной сцене с участием, как минимум, США, Европы, России, Японии Индии, скорее всего, Китая и кого-то еще". Есть и другие эксперты, также разделяющие в той или иной форме мнение о новой биполярности, как например А. Богатуров. В статье "Самооборона транснациональных сетей" автор дает описание главного современного конфликта как противостояния "мирового государства" и "транснациональных сетей".

Эти авторы полагают, что антиамериканизм и антизападничество категорически противопоказаны российской внешней политике. Они предлагают, "спокойно признать, что в настоящий момент и на ближайшую историческую перспективу США останутся единственной сверхдержавой и в силу этих обстоятельств должны взять на себя роль лидера на том самом полюсе, к которому принадлежит и Россия".

Но это, судя по всему немногочисленный голос в хоре голосов, призывающих к новому евразийству и новому СССР.

К этим малочисленным сторонникам продолжения стратегического партнерства с США, и активным противникам "евразийского проекта" относится Сергей Кургинян. Поскольку в его концепции Израилю (в отличие от ряда других авторов) отводится особое место мы оставили разбор его концепции на финальную часть главы.

Центр Сергея Кургиняна совместно с Израильским центром междисциплинарных исследований в 2002 году провел совместный семинар по геополитике, на котором в июне 2002 года Сергей Кургинян сделал доклад о своем видении современной геополитики. На его взгляд, сутью происходящих в мире процессов является следующее: не борьба антитеррористической коалиции с мировым террором, и не конфликт цивилизаций, а конфликт евразийского и антиевразийского проектов".

Для анализа евразийского проекта Кургинян предлагает использовать способ, предложенный Бжезинским : расстановку игроков на геополитической шахматной доске Евразии. Но на его доске игроки несколько иные: США, Россия, Китай, Европа, Совокупный ислам, Израиль.

Далее он анализирует цели и действия игроков и приходит к следующим выводам. По мнению Кургиняна "элитный ислам … ислам Залива, ислам Пакистана и пр. стремится к вхождению в мировой клуб принятия решений". Это его цель на данном этапе. Для этого ему необходима политическая поддержка Европы, ибо больше ему никто ее дать не сможет.

Европа в свою очередь "хочет политической победы над США, достигаемой с по-мощью экономической войны". Она также ищет союзников и ее естественным союзником в этой борьбе является ислам. Ибо для укрепления евро, ей необходима арабская нефть. После этого рассчитывает вернуть в США обесцененные доллары и "тем самым спровоцировать крах американских финансов, а значит - американской политики, американского государства, американской мировой мощи".

Таким образом, цели ислама и Европы совпадают на нынешнем этапе развития и отсюда - популярность европейского евразийства.

В целом после некоторых теоретических и практических выкладок Кургинян приходит к выводу, что "в сухом остатке сегодняшней большой политики евразийство - это просто союз Европы и ислама." Причем в этом союзе могут быть объединены Эр-Рияд и Лондон, Париж и Тегеран, Берлин и Тегеран, или Бер

Однако для реализации данный схемы, по мнению многих сторонников данного союза, есть серьезное препятствие - Государство Израиль.

Кургинян реконструирует логику сторонников евразийского проекта следующим образом.

По мнению евразийцев Израиль в определенный момент (ввиду совпадения его интересов с интересами США) может нанести удар по нефтересурсам Персидского залива. Тогда проект союза Европы с исламом окажется под угрозой и формула европейско-исламского синтеза (промышленность + энергоресурсы) не сработает.

По логике Кургиняна, именно исходя из подобной оценки, сторонники евразийского проекта действуют по двум направлениям.

Первое - уничтожение Израиля силами арабов, для устранения угрозы нефтересурсам исламского мира.

Второе направление, по которому действуют евразийцы - это российское. Ибо в том случае, если уничтожить Израиль окажется невозможным или этот процесс затянется на слишком долгое время, Европе не останется другого равномощного источника энергоресурсов, кроме России.

Что следует из этого для России?

По мнению Кургиняна в рамках евразийско-антиевразийской проектности, у евразийцев есть два сценария, "которыми оперируют штабы евразийцев после 11 сентября".

По сценарию номер 1

Россия находится под прочным контролем США. Из этого следует, что доступа к российским ресурсам нет, а Израиль продолжает угрожать нефтересурсам исламского Юга.

Тогда Европа будет стремиться:

- разорвать союз США и России

- уничтожить Израиль.

По сценарию номер 2

Европе удается заключить стратегический союз с Россией. Тогда евразийская Европа будет стремится толкнуть ислам на войну с Израилем, чтобы лишить США возможности самим использовать арабскую нефть, а сама "присосется к российским ресурсам". Это будет наихудшая ситуация для США резюмирует автор.

В заключение Сергей Кургинян приходит к выводу, что наилучшей стратегией для России и Израиля в этой ситуации является крепкий стратегический союз с США, которые являются как гарантом существования Израиля, так и альтернативой исламизации России.

Еще раз подчеркну, что в нашу задачу не входит рассмотрение, критика или анализ вышеуказанных концепций по существу. Для целей нашего исследования важны лишь последствия их принятия или неприятия для Израиля.

В этом плане, даже антиевразийский сценарий Кургиняна, в котором Израилю предлагается примкнуть к России и США, не выглядит для Израиля оптимистичным. Этот сценарий рассматривает Израиль как бастион США и России на Ближнем Востоке, противостоящий исламу.

Отсюда ясно, что при любых геополитических раскладах Израилю уготована роль либо жертвы, либо союзника сверхдержавы, который должен нести все тяготы борьбы с исламом, либо объекта манипуляции. Ни союз с Россией, ни союз с США не ведут, таким образом, к благоприятному для Израиля исходу.

Единственный выход, который с геополитический точки зрения остается Израилю, чтобы вести самостоятельную политику это следующий. Он должен твердо играть роль региональной сверхдержавы, которая бы обеспечивала стабильность в регионе. Очевидно, что в одиночку ему это не под силу. Его единственный союзник - это Турция. Но Турция во-первых стремится в Евросоюз, а во-вторых, в ней также крепнут позиции исламистов, следовательно, в любой момент Израиль может остаться один.

Вывод: исходя из тенденций мировой геополитики для Израиля нет достойного выхода из кризисной ситуации. Он должен смириться с тем выходом, который ему навяжут США, при том, что Россия в нем тоже не заинтересована.

В Израиле не только не имеется заметной геополитической школы, но за отдельными исключениями, нет никакой серьезной научной базы для проведения той или иной политики. В итоге, как будет показано ниже, израильская внешняя политика является исключительно ситуативной, замкнутой только на отношениях с ближайшими соседями, что не позволяет ей дать оценку ситуации хотя бы на ближайшую перспективу. Прекрасный тому пример - доклад генерала Узи Даяна, бывшего главы недавно созданного Совета по национальной безопасности о долгосрочных принципах национальной безопасности Израиля не только был положен под сукно, но даже не стал предметом серьезной общественной или хотя бы научной дискуссии. Поэтому мы заменяем обзор израильской школы геополитики кратким обзором израильской израильской внешней политики и ее базовых оснований.

(Стоит отметить, правда, особый взгляд Александра Дугина, который нашел среди евреев - стихийных евразийцев, но открыто они свои евразийские взгляды не высказывали, так что отметим это как экстравагантную версию - прим. авт.)

Израильская внешняя политика в 50-90-х годах

Геополитика и внешняя политика Израиля в первые годы существования Израиля

Как уже было указано, израильская политика не возвышалась до рассмотрения основ геополитических теорий. Но понимание геополитики как политической географии оказалось ей присуще. И так же, как англо-американские, германские и российские геополитики они во многом исходили из примата географического, то есть территориального принципа, при осуществлении своей политики.

Тем не менее, в период основания государства тем же отцам-основателям и в основном самому Бен-Гуриону был присущ достаточно широкий взгляд на проблему.

Вот как описывает это известный специалист Ури Бялер в статье "Бен-Гурион и внешнеполитическая ориентация Израиля в 1948-1956 годах.":

"Бен-Гурион предпочитал активные действия дипломатическим усилиям, рассчитанным на постепенное достижение желаемых результатов. В 1933 году он писал: "Было бы величайшим самообманом считать, что евреи как нация являются фактором мирового значения, определяющим политику таких великих держав, как Великобритания. Мы никогда не были таким фактором и, по-видимому, никогда не будем. Однако в некоторых вопросах мы должны быть сильнее, чем даже крупные государства.

Речь идет о вопросах, оказывающих определяющее влияние на судьбу еврейского народа, чего нельзя сказать об их роли с точки зрения выживания Великобритании или какой-либо другой страны. Поэтому мы, более чем все остальные, способны повлиять на их решение. Ни Великобритания, ни арабский мир не исчезнут с карты мира, если они не будут обладать Палестиной, в то время как наше существование полностью зависит от этого. Для нас это вопрос жизни или смерти…". То есть он, в сущности признавал, что Израиль всегда будет находиться в сфере жизненных интересов великих держав и это надо учитывать. Но это не означает, что Израиль должен следовать в русле их политики.

Если вспомнить 10 геополитических критериев мощности государства, сформулированных Спайкменом, а именно:

1) Поверхность территории 2) Природа границ 3) Объем населения 4) Наличие или отсутствие полезных ископаемых 5) Экономическое и технологическое развитие 6) Финансовая мощь 7) Этническая однородность 8) Уровень социальной интеграции 9) Политическая стабильность 10) Национальный дух, то, очевидно, что Израиль на момент образования обладал лишь последним из них - национальным духом. Но Бен-Гурион понимал, что этот критерий последний по порядку, но не по значимости. Но он понимал и другое, сила духа - еще не все, важен также дух силы.

В обращении к первой конференции дипломатических представителей Израиля, в Тель-Авиве в июле 1950 года, Бен-Гурион говорил: "Внешняя политика и оборонная политика служат одной и той же цели. Если объяснения не помогают, прибегают к силе. Сила - это не только армия, но и возможность создания политической реальности. Когда государство было провозглашено, перед ним встали три проблемы: проблема границ, проблема беженцев и проблема Иерусалима. Ни одна из них не была и не будет решена путем убеждения. Их решению может способствовать только признание необратимости политических изменений. Летом 1948 года мы расстроили план Бернадота с помощью южной кампании. Мы захватили Беэр-Шеву вопреки мнению ООН и Совета Безопасности. То же самое относится к Яффо, Лоду, Рамле и Западной Галилее. Проблема беженцев также будет решена силой фактов, а именно - нашим отказом разрешить им вернуться. В этом вопросе объяснить справедливость нашей позиции труднее всего. В решении этих трех проблем создание необратимой политической реальности превалирует над политикой убеждения, и нужно делать, что должно, не боясь, что это вызовет гнев против нас и приведет к враждебной реакции в мире. Разумеется, мы не можем полностью игнорировать мировое общественное мнение: мы зависим от него, как и любая страна, а, возможно, даже более чем любая другая страна. Вместе с тем мы отличаемся от сформировавшихся, стабильных стран тем, что наша внешняя политика - не более чем вспомогательный инструмент второстепенной важности" .

К сожалению, такое прохладное отношение к внешней политике во многом определило дальнейшие провалы Израиля на международной арене. С другой стороны, подобное отношение объяснялось и тем, что окружающий мир был в своем подавляющем большинстве настроен враждебно к еврейскому государству, независимо от его дипломатических усилий.

Бен-Гурион формулировал это 5 июля 1955 года, излагая свой взгляд на отношение к евреям в мире на заседании Генерального штаба Армии обороны Израиля, следующим образом: "Существует первый блок, который хочет нас уничтожить, - это блок арабских стран. Второй блок не готов нас уничтожить, но хочет помочь арабам в войне против нас: к нему относится большинство исламских наций. Затем существует третий блок, включающий такие страны, как Индия, который ничего не имеет против нас, но по ряду причин не хочет признать факт нашего существования. Есть также четвертый блок, который признает Государство Израиль, но отрицает существование евреев как нации, - это коммунистический блок. И, наконец, существует пятый блок, который признает Государство Израиль и существование еврейского народа, но не особенно озабочен проблемами его выживания: это все остальные".

За полвека кое-что изменилось, но не принципиально. С Индией Израиль наладил неплохие отношения. С рядом стран бывшего коммунистического блока тоже. Но, по сути, они из отдельного разряда просто перешли в разряд всех остальных, а именно тех, кто признает Государство Израиль, но не озабочен проблемами его выживания.

Из этого первый премьер-министр делал вполне обоснованный вывод, что единственная сила, которая по определению заинтересована в поддержке Государства Израиль - это мировая еврейская диаспора. Именно она должна быть центральной осью внешней политики страны. Исходя из этого, Бен-Гурион сказал фразу, которая остается актуальной поныне : "Еврейский народ может надеяться, прежде всего, на самого себя и лишь в очень небольшой степени - на то, что кто-то еще в мире захочет понять его проблемы и проникнется к нему некоторым сочувствием. Он не должен ни от кого зависеть и не должен верить никому, кроме самого себя". Поэтому связям с диаспорой он придавал громадное значение и в середине 1950 года он объяснял израильским дипломатам: "Сила и значение этой страны определяется не только влиянием одного миллиона живущих в ней евреев. Если мы не сможем добавить к этому влияние всей еврейской диаспоры, мы сведем на нет усилия нашей дипломатии. Мировое еврейство - это чрезвычайно важный политический, экономический и моральный фактор" .

Отсюда, согласно точке зрения Бен-Гуриона, вытекает ответственность Государства Израиль за судьбу мирового еврейства, диктующая необходимость поддержания связи с еврейскими общинами во всем мире, причем эта политика главным образом базируется на принципах морали и лишь частично является результатом прагматических соображений.

Вместе с тем Бен-Гурион отдавал себе отчет, что хотя Израиль может полностью полагаться только на себя и мировую диаспору, его геополитическое положение таково, что он неизбежно будет находиться в сфере интересов великих держав. Причем этот интерес будет различен в зависимости от международной ситуации.

Он отмечал, что в периоды стабильности значение арабского мира для крупных держав будет гораздо выше, чем значение Израиля. Но он был уверен, что в случае военного конфликта мирового масштаба ситуация будет прямо противоположной.

Тема причин, по которым Сталин решил оказать поддержку Государству Израиль не входит в рамки нашего исследования, но вероятно одной из них, была как раз та, о которой говорил Бен-Гурион.

Определение внешнеполитического курса Израиля в суровой атмосфере начала 50-х годов было крайне сложной задачей.

В то время в еврейской Палестине господствовали три основные тенденции, характерные для ориентации различных групп политической элиты: пробританская ориентация, сторонники которой рассчитывали на английскую помощь; антибританское направление, видевшее в США противовес Англии; и, наконец, направление, желавшее опираться на союз с Россией. Однако Бен-Гурион полагал, что израильская внешняя политика должна быть ориентирована главным образом на то, чтобы предпринимать "все возможные шаги с целью найти если не дружбу, то понимание в любом месте на земле. После Англии и Америки это в первую очередь относится к России и странам, находящимся под ее влиянием".

Он также сказал фразу, которая оказалась пророческой и характеризовала международные отношения всю первую половину 90-х годов. Отвечая сторонникам тех, кто торопился сделать однозначную ставку на Запад, он высказал предположение о том, что холодная война между США и СССР может прекратиться. По его словам, "вполне возможно, что необходимость преодолеть разрушительные последствия войны и восстановить инфраструктуру и промышленность подтолкнет Россию к тому, что она проникнется нежной привязанностью к Америке, а все коммунисты в мире будут петь серенады Трумэну или сенатору Ванденбергу, если он станет президентом. Возможно, наступит время, когда оппозиция по отношению к Америке будет считаться у коммунистов преступлением. Это не кажется маловероятным, если вспомнить, что был период, когда в Советском Союзе было запрещено осуждать нацизм. Мы заработаем презрение и ненависть англосаксонского мира и в то же время ничего не получим от Советов".

Поэтому в первые десятилетия существования государства Бен-Гурион пытался всячески лавировать между сверхдержавами.

По мнению историков, причиной, которая заставила Бен-Гуриона окончательно встать на сторону Запада явилась Корейская война 1950 г. Этот конфликт, который предельно ясно показал, что страны, поддержавшие СССР, могут в любой момент подвергнуться оккупации и быть ввергнуты в войну заставил его сделать недвусмысленный выбор.

Поэтому в конце июля 1950 года Бен-Гурион пригласил американского посла в Израиле и проинформировал его о намерении Израиля "построить с помощью американского оружия сильную армию с личным составом в двести пятьдесят тысяч человек, которая поможет США, Великобритании и Турции противостоять советской агрессии" .

Без сомнения на этой встрече Бен-Гурион продемонстрировал радикальную перемену собственных взглядов, которая повлияла на всю внешнюю политику Израиля в дальнейшем. Важность этого нового подхода трудно переоценить. Он означал готовность Бен-Гуриона на практике поддержать Запад в борьбе против советской экспансии и стать на путь военного и стратегического сотрудничества с западными державами, о чем он через несколько недель сообщил американской администрации. При этом он подчеркивал, особенность внешнеполитической позиции Израиля: "Хотя в условиях мира мы пытаемся сохранить политическую независимость, в случае войны мы будем полностью на стороне Запада".

То есть Бен-Гурион понимал, что и СССР по-прежнему будет считать Ближний Восток сферой своих интересов и не желал без нужды обострять с ним отношения.

В том числе и поэтому Бен-Гурион отверг предложения Англии о присоединении к Британскому содружеству наций, хотя этот вопрос некоторое время обсуждался, и в качестве модели рассматривались отношения Англии с Новой Зеландией.

В конце марта 1951 года он объяснял находившемуся в Израиле американскому дипломату высокого ранга, почему он не хочет, чтобы Израиль имел контрактные обязательства перед Великобританией и Западом в целом. По словам Бен-Гуриона, "нация должна быть самодостаточной. Мы не можем предвидеть, каков будет мир после следующей войны, и каковы будут отношения между великими державами, даже если Запад эту войну выиграет. Возможно, США больше не будут заинтересованы в этом регионе и покинут его, но мы останемся, останутся здесь и арабы".

Поэтому еще в конце 1957 года, в Израиле обсуждалась идея предложить СССР раздел сфер влияния на Ближнем Востоке, причем предполагалось, что две великие державы будут гарантировать безопасность всех стран этого региона .

Что касается особых отношений с Францией, то это был временный союз. Бен-Гурион был слишком твердо убежден в том, что США - самая сильная держава в западном мире. Он понимал, насколько важно и ценно для Израиля наличие в США самой большой в мире еврейской общины. Поэтому по свидетельству историков, Бен-Гурион рассматривал США как самого сильного потенциального союзника и как наиболее важную цель израильских дипломатических усилий.

В первое десятилетие независимости Израиля отношение Бен-Гурион к конфликту между сверхдержавами основывалось на следующих четырех принципах: централизация контроля над внешней политикой; осторожность в принятии внешних стратегических и дипломатических обязательств; стремление избегать прямой конфронтации с СССР и, наконец, признание того факта, что для Израиля исключительно важно завоевать доверие США.

По мнению израильских политологов, и много лет спустя после ухода Бен-Гуриона из большой политики эти принципы оставались краеугольными камнями израильской дипломатии.

Таким образом, Израиль признал главный принцип геополитики, гласящий, что зона Римленд является зоной борьбы между силами Моря и силами Суши.

Итак, первым фокусом внешней политики Израиля были отношения со сверхдержавами, ибо официально он был создан благодаря доброй воле мировых держав. Вторым фокусом, хотя на поверхности он выступал как первый, были отношения с арабским миром. Здесь в центре внимания лежал арабо-израильский конфликт, (к принципам решения которого мы еще вернемся), и здесь поначалу он выработал оригинальный принцип - "принцип периферии".

Этот подход сформировался в конце 50-х годов, когда стало ясно, что мир в ближайшее время с арабскими соседями невозможен. Принцип "периферии" заключался в том, чтобы установить связи с государствами, лежащими на периферии Ближнего Востока, с тем, чтобы вырваться из кольца арабских соседей. Израиль действовал сразу в трех направлениях, на юге, севере и западе. Первое южное направление - африканское .

С 60-х годов Израиль стал налаживать контакты с государствами Африки, получавшими независимость. Второе направление - западное, иранское. Израиль в конце 60-х - начале 70-х годов установил тесные связи с шахским Ираном (который в то время был прозападным государством). И третье внешнеполитическое направление - турецкое. Связи с Турцией Израиль придавал особое значение, как наиболее мощному в военном отношении государству региона. Таким образом в ближневосточном регионе Израиль стремился к тому, чтобы угрожающее ему кольцо арабских государств было охвачено дружественным ему поясом "периферии".

И на первых порах Израиль добился здесь значительных успехов по всем направлениям. Ситуация изменилась после войны 1973 г., когда под влиянием арабской пропаганды африканские страны разорвали отношения с Израилем и еще более ухудшилась в 1979 году, когда в Иране произошла исламская революция. Единственным плодом этой политики остался союз с Турцией, который правда с тех пор заметно укрепился и на сегодня является наиболее заметным достижением израильской внешней политики.

Отношения со странами Европы

Отметим, что отношениям со странами Европы, за редким исключением, Израиль никогда не придавал большого значения и вероятно поэтому и упустил момент, когда ЕС стал играть в геополитике намного большую роль, чем раньше.

Из отношений с европейскими странами стоит выделить пожалуй отношения с Англией, Францией и Германией. Они имеют ту особенность, что никогда не рассматривались как приоритетные сами по себе, а всегда развивались в контексте либо историческом, либо прагматическом. Англия рассматривалась как наследница колониальной Великобритании, которая принесла много страданий еврейскому народу и никогда не рассматривалась как союзница или дружески настроенная страна. Тесные отношения с Францией на раннем этапе развития Государства Израиль определялись лишь тем, что Франция была заинтересована в подрыве могущества Британии на Ближнем Востоке и потому оказывала всяческую помощь Израилю. Что касается Германии, то здесь главное всегда определялось тем, что немцы рассматривались как нация, несущая историческую вину за Холокост, которая не будет прощена никогда. Германии позволялось лишь признавать свою вину, которая лишь в незначительной степени была смягчена репарациями, полученным из ФРГ в 50 годах.

Кстати, любопытный парадокс, характеризующий поражение израильской внешней политики и успехи германской: немецкий журнал "Международная политика", 1998, №12 в статье "История удивительного успеха" описывает германо-израильские отношения как пример выдающегося достижения германской дипломатии. Немецкие политики поняли, что только подлинно доброжелательное отношения к государству Израиль дает им подлинный шанс на принятие Германии в союз европейских наций.

И кстати негибкость израильских лидеров в отношениях с Германией не забыта немцами. В той же статье, указывается, что "Гельмут Коль и его советники были обескуражены чрезвычайно враждебным заявлением премьер-министра Ицхака Шамира в ноябре 1989 года, когда он выразил сомнения в том, что объединение Германии не станет толчком к возрождению германского милитаризма и экспансионизма".

Отношения с арабским миром

Арабо-израильский конфликт 50-90 годы

Один из ведущих израильских политологов, Йосеф Альпер, в прошлом высоко-поставленный сотрудник Моссада, а затем руководитель авторитетного израильского исследовательского института в области международной политики при Тель-Авивском университете так характеризует корни арабо-израильского конфликта:

"В конце, 19-го - начале 20-го веков возникли два конфликтующих национальныx движения, претендующих на Эрец-Исраэль(Палестину). Одним из них был сионизм, Он возник на основе давних еврейских религиозных и исторических устремлений, а также в качестве реакции на европейский антисемитизм, и развивался под влиянием существовавших в Европе национальных движений. Сионисты призывали евреев иммигрировать в Эрец-Исраэль, чтобы восстановить еврейский национальный очаг через 2000 лет после разрушения Второго Храма и изгнания евреев римлянами. Вторым движением был арабский национализм, который также возник на базе европейского национализма и был инициирован в Бейруте и Дамаске арабами-христианами. Арабский национализм первоначально противостоял Оттоманской империи, а затем (после Первой мировой войны) - английскому и французскому колониализму. Но в Палестине, где арабское присутствие насчитывало около 1400 лет, арабский национализм сразу столкнулся с сионистским движением. Два народа претендовали на одну и ту же землю.

Развитие конфликта из-за контроля над Палестиной между двумя движениями, а также между ними, с одной стороны, и Англией, с другой, привело в 1947 году к решению ООН (Резолюция N 181 Генеральной ассамблеи) разделить территорию между рекой Иордан и Средиземным морем и образовать "Арабское и Еврейское государства в Палестине". Основным принципом, положенным в основу резолюции, было признание права на самоопределение двух конфликтующих народов - палестинских арабов и евреев - на их древней родине.

Сионистское движение согласилось на территориальный раздел. Палестинское национальное движение, поддержанное арабскими странами, существовавшими в то время - Египтом, Сирией, Ливаном, Иopданией (называемой тогда Трансиордания), Ираком и Саудовской Аравией, - не подчинилось решению ООН и в 1948 году объявило войну нарождающемуся еврейскому государству с целью его уничтожения. Израиль победил в этой войне, в результате которой он консолидировался территориально и демографически и открыл двери для отчаявшихся еврейских иммигрантов. Большинство палестинцев бежало или было вынуждено оставить территории, перешедшие под контроль Израиля, вследствие чего возникла серьезная проблема беженцев".

(Цит. По Йоси Альпер. Израильско-палестинский конфликт. История и современное состояние. Иерусалим. 2001.)

Этой версии в разных вариантах придерживаются все израильские политики и политологи. Все они видят корни конфликта в территориальном вопросе. (В зависимости от позиции способ разрешения конфликта сводится в конечном итоге, или к тому или иному разделу территории между Израилем и палестинцами. Или, в крайнем случае, в вытеснении арабов с данной территорий путем добровольного трансфера и интеграции тех, кто пожелает в израильское общество).

Несколько шире видят проблему русскоязычные и российские политологи.

Так д-р Алек Эпштейн указывает, что "….и в настоящее время общие тенденции мировой геополитики оказывают критическое влияние как на то, что происходит в Государстве Израиль, так и на развитие арабо-израильского конфликта. Даже войны между Израилем и арабскими странами во многом проходят по "сценарию извне": опасения США по поводу возможного военного вмешательства Советского Союза в ближневосточные конфликты (как в самой Палестине, так и за ее пределами, прежде всего, в Северном Иране) как следствие их помощи Израилю фактически оставили Израиль без значительной американской поддержки в ходе Войны за независимость, что значительно затянуло войну и привело к большим потерям с израильской стороны; без участия Англии и Франции Израиль почти наверняка не начал бы в 1956 году операцию против Египта; израильско-египетская Война на истощение закончилась лишь после того, как 30 июля 1970 года в тридцати километрах к западу от Суэцкого канала израильские истребители сбили четыре советских самолета, пилотируемых русскими пилотами - опасаясь советской военной интервенции, правительство Голды Меир декларировало свое согласие на прекращение огня и на выполнение резолюции №242 Совета Безопасности ООН "во всех ее пунктах"; трудно сказать, какой бы баланс сил сложился на Ближнем Востоке в случае, если бы попытки американских посредников добиться прекращения огня в состоявшейся в 1973 году Войне Судного дня потерпели крах; до начала ведомой американцами операции против Ирака в январе 1991 года территория Израиля не обстреливалась ракетами СКАД, коих затем упало на израильской территории более сорока штук. Иными словами, тенденции развития арабо-израильского конфликта, равно как и всех переговоров между сторонами, напрямую зависят от общей расстановки сил в мире, что превращает Ближний Восток в едва ли не наиболее нестабильную арену мировой политики, однако в целом обеспечивает сохранение сформировавшейся еще в конце 1940-х годов системы взаимоотношений между вовлеченными в конфликт сторонами".

А Е.Ю. Усова из Института Востоковедения следующим образом характеризует внешнюю политику Израиля в работе: "Развитие израильской концепции национальной безопасности: новые проблемы и тенденции на рубеже веков":

В Израиле, столкнувшемся с отказом соседних арабских стран признать его легитимность и объявлением войны с целью его уничтожения, защита национальной безопасности от внешней угрозы стала приоритетом всей государственной политики, как внешней, так и внутренней. Поэтому собственно и родилось знаменитое выражение Моше Даяна, о том, что у малых государств нет внешней политики, а есть только оборонительная.

Таким образом, для Израиля проблемы внешней политики в отношениях с арабскими странами трансформировались в проблемы обеспечения национальной безопасности.

В концептуальном плане это выразилось в том, что признавалась вероятность войны между Израилем и всеми арабскими государствами одновременно и, следовательно, государство Израиль должно было противостоять этой угрозе.

В практическом плане особенностью израильской политики стала абсолютизация ее военного аспекта. Поэтому практически вся политика сводилась к обеспечению силового ответа на военную угрозу. Но в развитии этой политики до 90-х годов, прослеживаются две четкие линии: до войны 1967 года и в послевоенный период.

Вплоть до войны 1967 г. в Израиле был национальный консенсус в отношении проблем безопасности. Согласно этой стратегии Израиль должен стремиться уничтожить наступательный потенциал противника, в том числе и посредством превентивных ударов. Поэтому любая война против арабских стран изначально рассматривалась как оборонительная, а во-вторых, обеспечивался абсолютный приоритет военной составляющей во всем комплексе направлений государственной политики.

Это было сформулировано Д. Бен-Гурионом еще в 1955 г. следующим образом: "Министр обороны уполномочен проводить политику в области обороны, а роль министра иностранных дел сводится к тому, чтобы разъяснять (миру) эту политику". Этот принцип позднее был обобщен и доведен до абсолюта Моше Даяном, заявившим в 1975 г.: "У малых государств нет внешней политики. У них есть оборонная политика".

Однако после войны 1967 года ситуация резко изменилась.

В условиях объявленного арабами состояния войны и бойкота, а также принятия конференцией глав арабских государств в Хартуме вскоре после арабо-израильской войны 1967 г. резолюции о "трех нет" ("нет" признанию Израиля, "нет" перегово-рам с Израилем, "нет" миру с Израилем) Государство Израиль при проведении своей политики в области национальной безопасности в свою очередь стало открыто игнорировать ряд норм международного права. Это в частности выразилось в отношении к территориям, перешедшим под его контроль после войны 1967 г.

После войны 1967 г. в израильской элите сформировалось два направления по отношению к этим территориям.

Одна концепция указывала, что эти территории обеспечивают Израилю так называемую стратегическую глубину, решая проблему уязвимости узкой и густонаселенной прибрежной полосы, а с другой рассматриваются как залог предмета для дискуссий в будущих переговорах с арабами. Ибо с самого начала Израиль заявил о своей готовности к территориальному компромиссу по принципу "территории в обмен на мир".

"Израиль объявил, что рассматривает захваченные у Египта, Сирии и Иордании территории как "залог", который может быть возвращен в тот момент, когда арабы будут готовы заключить с ним мир. Исключением был арабский (Восточный) Иерусалим, включающий Старый город, Стену плача и Храмовую гору, которые были аннексированы Израилем. В то время Израиль заявлял, что он не отступит с Западного берега (вскоре названного Иудеей и Самарией, как в Библии) без согласованного изменения границ. (Учитывая чувствительность мусульман к вопросу юрисдикции на Храмовой горе (арабское наименование Харам аш-Шарuф; Храмовая гора с ее двумя мечетями считается третьим по значению святым местом в исламе), израильское правительство в 1967 году позволило Вакфу, органу, занимавшемуся сбором пожертвований в исламском мире, сохранить там свою административную структуру.)

Вскоре после войны, в ноябре 1967 года Совет Безопасности ООН в результате интенсивных дебатов принял резолюцию 242, которая определила основные параметры успешного разрешения арабо-израильской конфронтации. Спустя годы резолюция 242 была принята всеми сторонами конфликта (в том числе и Израилем) Ввиду ключевого значения этой резолюции для ближневосточного мирного урегулирования стоит напомнить ее ос-новные положения:

- резолюция 242 подчеркивает "неприемлемость приобретения территорий путем военных действий и необходимость стремиться к справедливому и прочному миру"; мир должен основываться на "отступлении израильских вооруженных сил с территорий, оккупированных в ходе последнего конфликта"; должно быть обеспечено право каждого государства в регионе "жить в безопасных и признанных границах, не подвергаясь угрозам или вооруженным нападениям"; необходимы "гарантии свободной навигации по международным водным путям в регионе" и "справедливое решение проблемы беженцев".

Следует отметить, что "проблема беженцев" - единственная, да еще и косвенная ссылка в резолюции 242 на палестинцев. Палестинские земли, занятые Израилем в июне 1967 года, никогда не являлись суверенной палестинской территорией. Они были ранее оккупированы Иорданией и Египтом и поэтому фактически не могут считаться терри-ториями с определенным суверенитетом с тех пор, как окончилось действие Британского мандата в мае 1948 года." (Альпер)

На поверхности в основном выступает разница в интерпретации этой резолюции сторонами. Мы не будем вдаваться в юридические и дипломатические тонкости трактовки. Отметим главное.

В английском тексте резолюции, который по международным нормам является базовым перед словом территории стоит артикль the (the territories) что, по мнению Израиля означает уход только со строго определенных, а не со всех территорий. Арабские страны и палестинцы настаивают на безоговорочном возврате Израиля к границам 1967 г.

Но израильское руководство никогда не предполагало освобождения всех попав-ших под его контроль территорий, считая, что любое урегулирование должно обе-спечивать Израилю контроль над более стратегически значимыми районами и "безопасные " границы. Эта тенденция выразилась в так называемом "плане Аллона", видного израильского политика, предложенном им вскоре после войны 1967 г. Исторически эта концепция защищалась партией МААРАХ (ныне Авода). По плану Аллона, еврейские поселения должны были располагаться прежде всего в пределах так называемой полосы безопасности вдоль р. Иордан, где плотность арабского населения была невелика.

По замыслу И. Аллона, р. Иордан должна была превратиться в естественную "границу безопасности" Израиля, препятствуя возможному вторжению сухо-путных войск потенциального противника с востока, а районы проживания основной массы арабского населения можно было, при условии достижения соответствующей договоренности, вернуть под контроль Иордании, с которой их предполагалось соединить так называемым "иерихонским коридором".

Одновременно усилилось другое крыло, получившее наименование "национальный лагерь". Этот блок политических сил, выступал за аннексию территорий, прежде всего Западного берега р. Иордан, так как именно там в древности находились важнейшие центры еврейской цивилизации на Ближнем Востоке, а также Голан-ских высот - из-за особо важного стратегического положения возвышенности, господствующей над значительной частью территории Северного Израиля (Гали-леи). Эти силы включали партию Ликуд, Национально-религиозную партию Мафдал, а также движение Гуш Эмуним и другие. Они взяли курс на активизациюстроительства еврейских поселений, форсированное наращивание численности еврейских поселенцев, следуя концепции, по которой еврейские поселения следовало располагать в гуще арабского населения, с тем, чтобы расчле-нить его на мелкие анклавы и не допустить возможности создания арабского пале-стинского государства. Одновременно с этим предполагалось создавать демогра-фический фундамент для будущей окончательной аннексии этих территорий.

Борьба между двумя этими тенденциями продолжалась долгое время, но после Войны Судного дня начался арабо-израильский мирный процесс. Обе стороны начали склоняться к компромиссу под лозунгом "территории в обмен на мир": арабы во главе с Египтом впервые предложили Израилю официальное признание и восстановление отношений; Израиль, в свою очередь, проявил готовность вернуть суверенные египетские, сирийские и иорданские территории, оккупированные им в 1967 году. В течение следующих 25 лет Израиль подписал мирные соглашения с Египтом и Иорданией и был близок к заключению мира с Сирией, предложив вернуть ей все захваченные территории.

Но в отношениях с палестинцами, проживающими на территориях Иудеи, Самарии и Газы, перешедшими под контроль Израиля в итоге войны 1967 года, никакого прогресса не наблюдалось. И концу 80 -х годов ситуация на этих территориях стала критической.

Одновременно политика ООП начала претерпевать эволюцию, в результате которой было отменено ее требование о замене Израиля палестинским государством. ООП согласилась на "компромисс" - создание соседствующего с Израилем палестинского государства, включающего Западный берег, Газу и Восточный Иерусалим.

Но Государство Израиль было не готово на такой шаг (большинство тогдашних лидеров считали, что у палестинцев уже есть государство - Иордания, где они составляют 75 процентов населения) и в то же время продолжало политику освоения контролируемых территорий. Это, а также появление нового поколения палестинских лидеров, привело к началу первой интифады, начавшейся в 1987 году и продолжавшейся вплоть до начала 90-х годов.

Палестинское восстание, продемонстрировало неспособность Израиля справиться с палестинским национальным движением как предполагаемой угрозой национальной безопасности теми методами, которые изначально рассматривались израильским руководством как единственно эффективные для противодействия подобным угрозам, - то есть методами преимущественно военно-силовыми. Такова точка зрения на ситуацию российских исследователей.

Геополитика Израиля в 90-е годы

Период 90-х годов в израильской внешней и внутренней политике неплохо описан в работе известного израильского аналитика Дова Конторера "Десять лет в израильской региональной политике (1992-2002 гг.)", опубликованной в интернет-издании "Израиль для вас" (www.il4u.org.il).

Хотя я по многим вопросам не согласен с Конторером, но это один из самых серьезных израильских русскоязычных аналитиков, который к тому же регулярно рассматривает израильскую ситуацию именно с точки зрения геополитики. И хотя по ряду вопросов, изложенных в этой статье я не разделяю его подход, но в целом ход событий он описывает вполне релевантно. Однако для наших целей нет смысла рассматривать статью подробно, поэтому я остановлюсь только на ее базовых выводах.

Они в целом сводятся к следующему.

1. После подписания в 1979 году Кемп-Дэвидских соглашений с Египтом (возвращение Синайского полуострова) к этим территориям относились:

а) Иудея и Самария (5511 кв. км), до 1967 года - оккупированный и аннексированный Иорданией "Западный берег реки Иордан" ;

б) сектор Газы (362 кв. км), до 1967 года - под управлением египетской военной администрации ;

в) Голанские высоты (1190 кв. км.), до 1967 года - сирийская территория.

Восточная часть Иерусалима, которая до 1967 года находилась под властью Иордании, после Шестидневной войны была сразу же аннексирована Израилем. Местным арабам было предоставлено право на получение израильского гражданства. Однако большинство из них его не приняло, воспользовавшись только израильскими социальными льготами (медицинское страхование, пособия на детей, пенсия по старости и т. п.), гарантированные гражданам Израиля.

На Голанских высотах, проживали друзы, не враждебные Израилю. Но когда 14 декабря 1981 года Кнессет принял закон, распространяющий на территорию Голан действие израильского законодательства, друзы отказались, подобно арабским жи-телям Восточного Иерусалима, принять израильское гражданство из-за примера со-глашения с Египтом, и они не могли исключить того, что в будущем Израиль под-пишет такое же соглашение с Сирией. Приняв израильское гражданство, они под-вергли бы себя в этом случае смертельной опасности. Но сравнительная мало-численность этой группы населения (в настоящее время - не более 20 тысяч чело-век), являлись и являются причиной того, что Израиль не сталкивается со значите-льными трудностями, осуществляя текущее администрирование в данном районе.

Но районы со значительным арабским населением в Иудее и Самарии (около 2 миллионов арабов), и в секторе Газы (свыше миллиона) стали к 1992 году ареной ожесточенных антиизраильских выступлений, вошедших затем в историю как "первая интифада".

2. Контролируя эти территории, Израиль объективно оказался перед суровой дилеммой. С израильской точки зрения Иудея и Самария представляют собой исключительную историческую, религиозную и культурную ценность.

С геополитической точки зрения эти территории обладают первостепенным стратегическим значением , обеспечивая возможность эффективного отражения агрессии с востока - благодаря своему гористому рельефу, который затрудняет использование значительных танковых масс.

С другой стороны - Израиль не мог аннексировать территорию Иудеи, Самарии и Газы, предоставив при гражданство проживающим там арабам. Это превратило бы его страну в двунациональное государство. Поэтому и возникла тупиковая ситуация, при которой Израиль ни расставался с территориями и не мог сделать их своими.

3. Практических решений не принималось, а израильские поселения продолжали создаваться. В итоге к 2000 году, в Иудее и Самарии проживает к настоящему моменту свыше 230 тысяч еврейского населения, в новых кварталах Восточного Иерусалима - свыше четверти миллиона, в секторе Газы - около 6 тысяч.

4. Интифада, начавшаяся в декабре 1987 года оказалась неожиданной для политического истемблишмента, что лишний раз показывает отсутствие у израильской элиты стратегического геополитического мышления. Интифада показала, что проблемы с арабским миром окружением надо решать.

5. Поначалу Рабин предполагал договориться с Сирией. После мира с Сирией и соответственно с Ливаном, палестинцы остались бы в одиночестве. Тогда было бы легче заключить некое соглашение с Иорданией, о передаче ей части контролируемых территорий с большинством населения, оставив за Израилем часть территорий, обеспечивавших ему стратегическую безопасноть.

6. Диалог с Хафезом Асадом скоро зашел в тупик по не зависящим от израильского премьера причинам. В то же время продолжавшиеся после Мадридской конференции переговоры с иордано-палестинской делегацией, представлявшей арабское население Иудеи, Самарии и Газы и формально не связанной с ООП, тоже не приносили результатов, и к началу 1993 года внешнеполитическая ситуация представлялась безвыходной.

7. Тогда по инициативе министра иностранных дел Шимона Переса в Осло были начаты тайные переговоры с Организацией освобождения Палестины. Позже к ним подключились представители премьер-министра, и летом 1993 года перспектива соглашения с ООП стала реальной.

8. В этом соглашении был изначально заложен фундаментальный политический парадокс. ООП представляла не столько арабское население Иудеи, Самарии и Газы, сколько "проблему беженцев 1948 года", решить которую Израиль не может иначе, как прекратив свое существование в качестве еврейского государства.

9. Аргументы сторонников соглашения сводились к следующему:

а) предпринимаемые руководством ООП шаги к сближению с Израилем не следует понимать как тактическую уловку; они отражают реальный процесс эволюции, в результате которого эта организация становится умеренным, прагматичным и политически зрелым субъектом международного права;

б) ООП является признанным представителем "арабского народа Палестины", и без ее санкции иордано-палестинская делегация никогда не пойдет на значительные шаги в сторону компромисса с Израилем;

в) реальные позиции ООП на переговорах в Осло были мягче, чем декларативная категоричность требований иордано-палестинской делегации;

г) ООП ослаблена в настоящее время тем, что, встав на сторону Саддама Хусейна в связи с оккупацией Кувейта, она лишилась поддержки своих главных спонсоров в Саудовской Аравии и нефтяных княжествах Персидского залива; это самое подходящее время для того, чтобы заключить с ней приемлемое для Израиля соглашение;

д) получив реальную власть на тех территориях, которые будут переданы ей Израилем, ООП окажется кровно заинтересована в том, чтобы подавить экстремистские организации фундаменталистов;

10. Многим эти доводы казались несостоятельными с самого начала. Но большинство израильтян одобрило тогда действия своего правительства.

11. 13 сентября 1993 года Ицхак Рабин и Ясер Арафат подписали в Вашингтоне от имени Государства Израиль и ООП "Декларацию о принципах промежуточного урегулирования", более известную теперь как соглашение "Осло-1".

Практическая реализация этого соглашения была определена Каирским протоколом 4 мая 1994 года. Израиль обязался передать под контроль создаваемой лидерами ООП палестинской национальной администрации территорию сектора Газы, за исключением находящихся там еврейских поселений, большинство из которых расположено в анклаве Гуш-Катиф, и город Иерихон в Иорданской долине.

12. 26 октября 1994 Израиль заключил соглашение о мире с Иорданией, добившись тем самым официального признания со стороны еще одного (помимо Египта) арабского государства.

13. Развитие событий стало принимать драматический поворот.

Стало расти число жертв палестинского террора и доводы оппозиции соглашению Осло воспринимались со значительно большим сочувствием.

14. Но политический процесс Осло продолжался.

С выводом израильских войск из сектора Газы и Иерихонского анклава начался отсчет пятилетнего срока, на который планировалось изначально промежуточное урегулирование.

Но еще до того под контролем палестинской администрации должна была оказаться вся территория Иудеи, Самарии и сектора Газы, за исключением еврейских поселений и военных зон (military locations). Палестинцы трактовали это положение так, что они должны получить еще в рамках промежуточного урегулирования свыше 90% указанной территории.

15. По мере реализации соглашений с ООП в Израиле нарастала острота гражданского конфликта между сторонниками и противниками уступок Арафату. Все более резкой становилась критика правых в адрес премьер-министра Ицхака Рабина.

16. 28 сентября 1995 года в Вашингтоне было подписано соглашение "Осло-2", развивающее идеи, заложенные в "Декларации о принципах". Это соглашение разделило территорию Иудеи и Самарии на три зоны: в зоне А предлагалось установить полный гражданский и военный контроль палестинской администрации; в зоне В - только гражданский контроль с сохранением за Израилем основных военных полномочий; зона С по-прежнему оставалась под полным израильским контролем. На первом этапе реализации этого соглашения Израиль обязался передать в зону А семь арабских городов: Дженин, Шхем, Туль-Карм, Калькилию, Рамаллу (с Эль-Бире), Бейт-Лехем и Хеврон. Тогда же в зону В передавались почти все арабские деревни в Иудее и Самарии, как находившиеся в составе гомогенных сельских районов, так и отдельные населенные пункты. В общей сложности это означало, что по итогам первого этапа передислокации израильских войск в Иудее и Самарии зона А составит порядка 3 процентов указанной территории, а зона В - 26 процентов. Вслед за тем до истечения сроков действия промежуточного урегулирования планировались еще два этапа передислокации.

17. Заключенное соглашение предусматривало передачу палестинским формиро-ваниям (т. н. "полиции" и многочисленным спецслужбам) десятков тысяч стволов автоматического оружия, значительного числа обычных и даже крупнокалиберных пулеметов, боеприпасов, бронемашин советского производства (БРДМ) и пр.

Начавшийся вывод израильских войск из арабских городов Иудеи и Самарии выглядел столь унизительно, сопровождавшие его теракты становились столь ощутимыми, что популярность правительства и лично премьер-министра падала день ото дня. Острота гражданского конфликта приняла угрожающий характер, и апогеем этого процесса стало убийство Ицхака Рабина на площади Царей Израиля в Тель-Авиве 4 ноября 1995 года.

18. В феврале-марте 1996 года палестинцы осуществили серию автобусных терактов в Иерусалиме, Тель-Авиве и Афуле, в результате которых погибло свыше восьмидесяти израильтян. Сотни человек были изувечены. Ставшая очевидной взаимозависимость между израильскими уступками и эскалацией палестинского террора, явное нежелание Арафата бороться с ХАМАСом, разнузданная антиизраильская и антисемитская пропаганда в официальных СМИ палестинской администрации - все это обусловило резкую перемену в общественном сознании израильтян, и в июне 1996 года Биньямин Нетаниягу, лидер блока Ликуд, был избран премьер-министром Израиля.

19. Считалось, что его победа приведет к ревизии Норвежских соглашений и фактическому отказу Израиля от дальнейших переговоров с лидерами ООП.

Как и многие противники "Осло", Нетаниягу считал, что сама схема промежуточного урегулирования, в рамках которой Израиль уступает палестинцам территории и политические полномочия, не зная, приведет ли все это к реальному завершению конфликта, представляет собой опаснейшую ловушку для еврейского государства. По этой причине он предложил отказаться от второго и третьего этапа передислокации израильских войск в Иудее и Самарии, приступив немедленно к переговорам о постоянном урегулировании. Палестинцы, знавшие, какие преимущества заключены для них в поэтапной реализации Норвежских соглашений, это предложение Нетаниягу отвергли категорически.

20. Перспектива дальнейших переговоров с Арафатом не прельщала Нетаниягу. Следуя примеру Рабина, он решил, что сначала следует попытаться договориться с сирийским диктатором Хафезом Асадом. Но вскоре премьер-министру стало ясно, что сирийский маршрут не сулит скорых и приемлемых для него результатов. Находя "политический вакуум", то есть отсутствие сдвигов на обоих маршрутах урегулирования, проблематичным для своей репутации в глазах Белого дома, Нетаниягу решил тогда возобновить целенаправленный диалог с палестинской администрацией.

21. Осознавая трагический характер сложившейся ситуации, Нетаниягу не мог, однако, в корне изменить развитие событий. Под давлением США и левых израильских партий он подписал 23 октября 1998 года новое соглашение с Арафатом в Уай-плантэйшн. Этот документ (соглашение "Уай") определил шестикратное увеличение зоны А (с 3 до 18,1% территории Иудеи и Самарии). В целом же территория, находящаяся под палестинским контролем (зоны А и В), увеличивалась на 13%. Это означало, что с реализацией соглашения "Уай" она составит около 42% от общей площади Иудеи и Самарии, причем многие из расположенных там еврейских поселений окажутся почти изолированными.

22. Правительство Нетаниягу из-за соглашений, подписанных в Уай-плантэйшн, лишилось поддержки правого крыла коалиции, и кнессет проголосовал за досрочные выборы.

23. На состоявшихся в мае 1999 года выборах со значительным отрывом победил лидер левого лагеря Эхуд Барак. Придя к власти, Барак начал с того, что заявил о своем намерении вывести израильские войска из Ливана - в рамках соглашения с Сирией или в одностороннем порядке, в случае, если такого соглашения не удастся достигнуть. Им было объявлено, что израильские войска в любом случае покинут Южный Ливан до июля 2000 года. Барак выполнил свое обещание, и в мае 2000 года израильские войска в одностороннем порядке покинули территорию Южного Ливана.

24. Вслед за тем премьер-министр изложил свои соображения по поводу дальнейшего развития переговоров с палестинцами. Он фактически отказался от третьего этапа передислокации израильских войск в Иудее и Самарии (вторым этапом явилось соглашение "Уай", подписанное Нетаниягу), заявив, что полагает необходимым немедленно приступить к обсуждению постоянного урегулирования. Израиль будет готов на этих переговорах к кардинальным уступкам, но - в обмен на полное прекращение конфликта и отказ палестинской стороны от выдвижения дополнительных претензий к Израилю в будущем.

25. Под давлением Клинтона, палестинский лидер был вынужден согласиться на переход к переговорам о постоянном урегулировании. С этой целью в июле 2000 года в Кемп-Дэвиде (США) был созван трехсторонний американо-израильско-па-лестинский саммит при участии Клинтона, Барака и Арафата. Длившиеся более двух недель переговоры показали, что даже в обмен на полное израильское отступ-ление к границе 1967 года (с минимальным ее изменением и соответствующей компенсацией палестинцам) Арафат не готов подписать соглашение о полном прекращении конфликта. Главными пунктами преткновения стали вопросы о палестинских беженцах и суверенитете над Храмовой горой в Иерусалиме.

26. Арафат, убедившись в том, что потенциал израильских уступок предложениями Барака исчерпан, начал интенсивную подготовку своих силовых структур и связанных с ними террористических организаций к вооруженному выступлению против Израиля. Конфронтация стала фактом 29 сентября 2000 года, когда палестинские отряды атаковали израильские войска во многих районах Иудеи, Самарии и Газы. Одновременно с этим арабское население Израиля выступило в поддержку палестинцев, парализовав посредством организации массовых беспорядков и насилия движение транспорта в отдельных районах Галилеи. Кроме того, действия погромного характера предпринимались израильскими арабами в Яффо и Северном Негеве.

27. На 2 февраля 2001 года в Израиле были назначены досрочные выборы премьер-министра. В условиях нарастающего конфликта с палестинцами Барак шел к ним, теряя поддержку избирателей. Армия оказалась вполне подготовленной к конфликту, но действия и решения правительства представлялись подавляющему большинству израильтян явно неадекватными сложившимся обстоятельствам.

28. Выборы выиграл с огромным отрывом (свыше 25% от общего числа поданных голосов) Ариэль Шарон, сменивший Нетаниягу на посту председателя Ликуда. С победой Шарона было сформировано правительство национального единства, в котором представители Партии труда возглавили важнейшие министерства - иностранных дел (Шимон Перес) и обороны (Биньямин Бен-Элиэзер).

29. Весной 2002 года стала ясно, что локальные операции израильской армии не дают адекватного ответа на действия палестинцев, которые, используя террористов-смертников, осуществляли одну за другой кровавые диверсии в городах Израиля. После взрыва в гостинице "Парк" в Нетании, устроенного во время проведения торжественной пасхальной трапезы, правительство санкционировало широкомасштабную военную операцию "Защитная стена". После этого потребовалась еще одна операция "Решительный путь".

30. Действия Израиля находились в логической зависимости от американских планов, связанных с подготовкой военной акции против иракского диктатора Саддама Хусейна. Это, с одной стороны, ограничивает Ариэля Шарона, но с другой - обеспечивает ему содействие Вашингтона в изоляции и международной делегитимации палестинского руководства. После того как президент США Джордж Буш открыто объявил о необходимости устранения Арафата и его ближайшего окружения с региональной политической сцены, американская позиция по данному вопросу сблизилась и фактически совпала с израильской.

Таковы основные вехи израильской "геополитики" за 1992-2002 годы на взгляд одного из ведущих израильских аналитиков. В той или иной мере они разделяются большинством политологов.

Дальнейшие события хорошо известны. Новая победа Шарона на выборах 2003 года. Победа США в Ираке. Принятие Израилем плана "Дорожная карта", составленного ближневосточным квартетом. Этот план в сущности является продолжением плана Осло с существенными поправками в сторону усиления позиций Израиля. Но это на наш взгляд не принципиально. Вопрос снова ставится в узко понимаемой географической плоскости: больше или меньше территорий получит будущее палестинское государство.

Но в и работе Конторера и других геополитических версиях израильских стратегов, наш взгляд, не учитывается, тот факт, что к началу 90-х годов, превалирующий внешне геополитический подход во многом сменился новым геоэкономическим. И Шимон Перес был проводником именно этого подхода. Его целью, в отличие от Рабина был Новый Ближний Восток, понимаемый в первую очередь, как свободная экономическая зона, где израильский капитал мог бы пожинать плоды своего преимущества.

Отметим, что израильские деловые круги отчасти уже руководствовались новым подходом, утверждавшим, что территориальный, географический принцип не столь важен в современном мире. Этот подход получил название геоэкономический.

Отметим, что достижение основывающегося на географии (а это до сих пор характерно для того же Биньямина Нетаниягу) достижение мирного соглашения с сирийцами и палестинцами маловероятно. Территориальные уступки, которых требуют палестинцы и сирийцы действительны критичны для безопасности Израиля. И отдавать территории в таком размере невозможно и удерживать их под контролем долгое время слишком опасно.

Итак, можно констатировать, что и Россия и Израиль в 21 веке столкнулись с тем, что решение их жизненно важных проблем невозможно в рамках геополитического подхода.

Для Россия оказалось, что ее евразийский подход полностью противоречит планам американских и европейских геополитиков. И абсолютно тот же вывод применим и к Израилю, только с еще большей степенью опасности.

С начала 90-х годов, наряду с геополитическим подходом стало пробивать себе дорогу и новое направление в мировой политике.

Оно в определенном смысле сопутствовало геополитике, ввиду своей глобальной географической направленности и многие видели в нем лишь один из аспектов то ли геостратегии, то ли геополитики.

После некоторых дебатов это направление окочательно выделилось в самостоятельный подход, который получил наименование "геоэкономика". Сам термин ввел в оборот - известный американский политолог, в прошлом консультант Совета по национальной безопасности и Государственного департамента США Эдвард Люттвак (в некоторых переводах Литвак).

Основная причина, по которой потребовался новый подход было окончание противоборства сверхдержав. Мировое соперничество переместилось из военно-политической сферы в области экономики. Геополитическая парадигма сменилась геоэкономикой.

Поскольку данный подход возник значительно позже, чем геополитический, и во многом основан на его принципах, то мы не будем столь подробно разбирать его историю, как это было с геополитикой, и ограничимся тем, как геоэкономический подход представлен на современном этапе и каковы его главные положения.

В наиболее последовательном виде геоэкономический подход как самостоятельное направление изложен в сборнике работ под редакцией итальянских специалистов: Карло Жан, Паоло Савона "Геоэкономика". 1997

Приведем их основные тезисы и затем проанализируем, последствия, которые они имеют для России и Израиля.

Геоэкономический подход исходит из того, что современная экономика характеризуется глобализацией и взаимозависимостью, что вовсе не означают возникновения так называемой "всеобщей" или "глобальной деревни". Он означает лишь, то что, территориальные границы государств в значительной степени утеряли свой экономический смысл, произошла детерриторизация и дематериализация богатства, а либерализация мировой торговли лишила национальные государства части их полномочий по контролю за экономикой, то есть части их суверенитета в экономической области.

Хотя существуют и другие мнения, по которым функции государства-нации должны лишь коренным образом измениться, но при этом их роль останется ведущей. Она будет заключаться в том, чтобы способствовать созданию условий, которые позволяют своей экономической системе обеспечивать работу самодвижущего механизма развития, повышая эффективность "системы-страны" в международной конкуренции.

Поэтому в более узком смысле геоэкономика понимается как дисциплина, возникшая, чтобы изучить поведение государств в подобной ситуации и выработать надлежащую технику, тактику, стратегию и политику. А для тех, кто придерживается теории об изменении функции и роли государства - этот термин обозначает также единый комплекс мер, предпринимаемых государствами для повышения конкурентоспособности собственной системы-страны на международной арене.

Итак, согласно геоэкономическому подходу, в ситуации глобализации экономика строится на "принципе дополнительности", по которому основные экономические функции постепенно переходят от государств к регионам и наднациональным институтам, созданным для управления панрегионалъными экономическими "полюсами", например к Европейскому Союзу".* (Геоэкономика. Указ. соч.)

Этот принцип порождает тенденцию к созданию интегрированных образований или региональных блоков, как по параллелям, между странами с одинаковым уровнем развития (Европейский Союз, АСЕАН и т. д.), так и по меридианам (например, НАФТА), когда богатый регион объединяется с развивающимся регионом. Но наряду с этим действует и второй фактор, порожденный глобализацией, который авторы назвали регионализмом и своебразной экономической " балканизацией.

Согласно геоэкономическому подходу глобализация рынка приводит к тому, что равновесие в современных условиях будет достигнуто только в результате постоянного и повсеместного геоэкономического конфликта. Этот конфликт разворачивается на двух уровнях. На мировом уровне - между геоэкономическими полюсами и на региональном уровне - внутри каждого полюса, между различными государствами.

Геоэкономические полюсы конкурируют друг с другом по ряду причин, из которых главными являются угроза со стороны другого полюса и угроза со стороны периферий с более дешевой рабочей силой. При этом полюсы также стремятся к расширению и экспансии. Отметим, что авторы предлагают и деление Европы (как и всего мира) не на Восток и Запад, а на Север и Юг, но не по традиционным географическим основаниям, а по геоэкономическим.

Они указывают, что "подлинный Юг Европы представлен Центрально-Восточной Европой и бывшим Советским Союзом, для которых Европейский Союз и предусмотрел специальный банк развития, независимый как от Всемирного банка, так и от Международного валютного фонда".

Итак, экономическая конкуренция ведется и внутри отдельных региональных полюсов, между самими регионами, и между регионами и окружающими их странами. Геоэкономические войны ведутся по другим правилам, не так как в прошлом. Здесь используются другие средства: нетарифные барьеры, технологический контроль, привлечение капитала на конкурентной основе за счет предложения лучших производственных факторов и условий (инфраструктура, услуги и т. д.) для его оптимального использования.

Вторая тенденция - балканизация или "бунт капитала" сегодня выражается не столько в бегстве капитала, сколько в "бегстве регионов", то есть усилении роли регионов в производстве богатства благодаря развитию технологий производства, транспорта и связи. "Богатые регионы" более не считают, что должны поддерживать более бедные регионы того же государства. Они защищают свои интересы совместно с другими богатыми регионами независимо от государства, либо договариваются об этом в наднациональных организациях, таких, как Европейский Союз.

Что касается понимания геоэкономики как комплекса мер по повышению конкурентоспособности страны-системы, то авторы рассматривают такие меры, как создание центров по проектированию и управлению системы-страны. Авторы предлагают, чтобы подобно тому, как существуют структуры для управления кризисами и политико-стратегического управления военными конфликтами, должны быть предусмотрены механизмы и структуры для управления геоэкономическими кризисами и конфликтами. В странах, желающих преуспеть, необходим Национальный Экономический Совет, аналогично Советам по Национальной Безопасности.

Еще одной мерой должно стать выявление национальных геоэкономических "чемпионов", умеющих использовать геоэкономические ниши. Любопытно, что европейские исследователи открыто говорят о том, что "необходимо ставить на службу геоэкономическим задачам международное вмешательство, помощь развитию, политические и военные соглашения. Требуется демонстрировать значимость национальных экономических интересов, проводя агрессивную внешнюю политику, в том числе и в отношении расширенного толкования соглашений".

Выводы из геоэкономического подхода для России и Израиля

Геоэкономический подход еще более жестко, чем геополитический рассматривает Россию как периферию, как Юг относительно Севера.

И очевидно, что в условиях геоэкономической войны Северный геоэкономический полюс, представленный Западной Европой абсолютно не заинтересован в усилении Южного, олицетворяемого (в частности) Россией. Отсюда становятся понятными и жесткие условия, предъявляемые Россией и странами ЕЭС при обсуждении условий взаимной торговли, и жесточайшие критерии Всемирной торговой организации, в которой тон задают страны противоположного геоэкономического полюса.

Думается, если бы израильские стратеги лучше осознали, что европейцы взяли на вооружение геоэкономический подход, их бы не удивило, что Европа столь активно участвует в процессе ближневосточного урегулирования для того, чтобы обеспечить свои экономические интересы.

Отметим, что с распадом Советского Союза российские специалисты активно включились в поиск новых закономерностей мирового развития. Они своевременно уловили новые тенденции и российская школа геоэкономики представлена не менее, широко, чем школа геополитики. Тем более, что нарастание в середине и конце 1990-х годов процесса глобализации экономики напрямую коснулось России, принеся, как и повсюду в мире не только унификацию мира, но и раскол между бедными и богатыми регионами - в том числе и внутри нации-государства.

Правда, поначалу российские специалисты не проводили столь четкую разницу между регионами - полюсами и регионами внутри самих полюсов.

В дискуссии развернувшейся в 1994 году в связи с работой Сэмюэля Хантингтона "Столкновение цивилизаций" они говорили о "приближении новой геоэкономической и геополитической революции, развертывание которой охватит, по крайней мере, и первую половину века грядущего".

И уже тогда они видели ее суть в том, что "основу динамики экономического и политического развития в мире будет составлять развитие не отдельных государств, как это с некоторых пор традиционно происходило,… а целых регионов мира".

Однако под регионами или региональными союзами они подразумевали, то, что западные специалисты назвали геоэкономическими полюсами.

При этом обращалось внимание, что хотя в таких региональных экономическо-политических союзах, как НАФТа или ЕС всегда имеется ядро, как США или Германия, но это образования нового типа, чуждые имперскому духу.

Еще одной особенностью этих союзов, отличающей их от прежних, является то, что внутри них происходит свободное перемещение людей, товаров, капиталов, технологий, идей, оно замкнуто в региональных рамках по отношению к остальному миру.

Итак, российская школа также осознала тот факт, что в мире развертывается "геоэкономическая революция", по "региональному (в собственном смысле геоэкономическому) принципу".

Но это подразумевает не традиционную географическую близость, сколько близость коммуникационную. То есть наличие транспортных и информационных связей, развитую инфраструктуру, уже упомянутую возможность быстрого перемещения товаров, услуг, капиталов, информации, людей.

Вмесие с тем, российская школа пока не придавала особого значения геоэкономической конкуренции. На тот момент исследователи отмечали лишь противоречия между новыми союзами и остальным миром.

Однако впоследствие российские специалисты В. Пантин и В. Лапкин проводят весьма интересное исследование, открывающее новые возможности геоэкономического подхода во взаимосвязи с геополитическим. Описывая генезис геоэкономических полюсов, они выделяют в процесе их формирования взаимодействие двух типов так называемых центров силы.

Это центры англо-американского типа с ярко выраженной внешнеполитической открытостью и стремлением к повсеместному распространению собственного политического и экономического порядка в качестве универсального. Они, как правило, успешно прошли этапы либерализации и модернизации.

Другие центры, как правило, континентального типа. Они остаются в рамках своего географического ареала.

Все попытки, как они его называют "противоцентра" выйти из своих пределов терпят крах. Пример континентальных противоцентров: наполеоновская Франция, Германская империя и Третий рейх; этим был определен и распад СССР, тщившегося распространить советский тип за пределы российского ареала.

При этом происходил последовательный пространственный сдвиг каждого нового центра политической и экономической силы относительно предыдущего центра того же типа. В цепи центров первого типа это последовательность: Голландия - Великобритания - США - Япония со смещением к западу от предыдущего.

В то же время центры континентального типа сдвигаются к востоку: Франция - Германия - Россия - Китай.

Итогом этих процессов является образ сведения двух "полуколец", англо-американской и континентальной, огибающими с разных сторон земную поверхность. Эта наглядная картина ярко показывает формирование единой глобальной общемировой не только политической, но и экономической системы.

Таким образом, российские исследователи указывают на сложный характер геоэкономического пространства, с наличием большого количества центров силы, и это не схематически упрощенная конкуренция двух-трех полюсов, но весьма сложная, развивающаяся во времени многоцентровая структура.

Еще одно понятие, введенное российскими авторами - геоэкономическая и геополитическая среда, в которой находятся и действуют государства. Эта среда не есть географическая поверхность или пространство, это сложная совокупность и взаимосвязь множества ресурсных потоков и каналов политического влияния и взаимодействия. Такая среда сама по себе является своеобразной детерминантой развития мировых центров политической и экономической силы.

Именно геоэкономическая среда создает благоприятные условия для накопления и мобилизации разного рода ресурсов, которые затем политическая власть может концентрировать в своих руках. Так и появляются локальные или мировые центры политической и экономической силы. Благодаря процессам, происходящим в этой среде: изменение направления и интенсивности ресурсных потоков, или появления новых каналов политического влияния и взаимодействия в значительной мере происходит возвышение или упадок тех или иных центров различных типов.

Выводы для России

Исходя из геоэкономического подхода российские авторы делают вывод, что, распад Советского Союза, вызван не столько геополитическими причинами, сколько происшедшими в мире "геоэкономическими сдвигами, в которые Советский Союз как цивилизационное образование "не вписался"."

Исходя из такого анализа российские специалисты делают прогноз о том, что "будущее прежнего советского экономического и политического пространства - не в воссоздании империи и не в расширении России до размеров прежнего СССР…,а в создании прочного регионального политического и экономического союза, не устраняющего реальной самостоятельности входящих в этот союз государств."

Этот подход, как мы видим, противостоит евразийским намерениям геополитиков, хотя авторы и указывают, что "формы организации такого союза будут отличаться и от ЕС, и от НАФТА, и от АСЕАН, они будут специфичны для евразийского культурного, политического и экономического пространства".

Однако, как главное условие здесь ставилось "обуздание имперских и крайне националистических тенденций в России", подобно тому, как ведут себя страны, являющиеся ядрами в других панрегиональных союзах.

Вместе с тем, указывается, что все попытки выстроить некий союз в рамках СНГ терпят неудачу. И это присходит потому, что "по-прежнему не удается перестроить взаимоотношения между ними в соответствии с современными геоэкономическими реальностями". Новые республики, по их мнению, смотрят на Россию как на центр имперского образования, и вместе с тем как на донора капиталов, технологий, сырья, энергоносителей. Но пока независимые государства сами не станут центрами локальных сил, центрами образования и накопления капиталов (как Сингапур, Гонконг, Тайвань и др.), до тех пор новое геоэкономическое образование на территории постсоветского пространства невозможно.

Говоря о бывших центральноазиатских советских республиках, авторы приходят к выводу, что геоэкономическая реальность такова, что они вряд ли смогут органично вписаться в новый региональный союз и вероятно образуют свое собственное сообщество или примкнут к блоку неарабских мусульманских стран (в то время как Казахстан будет вынужден войти одновременно в разные региональные союзы).

К схожему выводу приходит и другой известный аналитик, также придерживающийся геоэкономического подхода, - А. Неклесса .

Рассуждая о роли России в новых геополитических и геоэкономических условиях, он рассматривает возможности ее взаимодействия с Америкой в этих сферах следующим образом.

Такое сотрудничество может складываться в двух аспектах:

- Геополитический - партнерство в сфере безопасности. Причем здесь наиболее актуальная тема - формирование нового статуса Центрально-Азиатского региона. При наличии здесь плацдарма США получает контроль над так называемым "Большим Ближним Востоком", имея в виду и Ирак, и иранский узел, и Каспийский бассейн, и сценарии израильско-палестинского противостояния, и наметившийся кризис в отношениях с арабским миром, прежде всего с Саудовской Аравией, и мониторинг зоны индийско-пакистанского конфликта и т.п." Кроме того, ЦАР - прекрасная геостратегическая площадка для контроля над внутренними районами Китая, где расположены ядерные объекты Пекина.

- Геоэкономический. Он завязан на российский нефтегазовый комплекс. По мнению автора, Вашингтоном продумывается возможность изменения своей глобальной энергетической стратегии. Это связано с вероятностью кризиса в отношениях с ОПЕК в случае ухудшения ситуации на Ближнем Востоке и ухудшением отношений с Саудовской Аравией.

Новый контур нефтегазовой конфигурации может быть выстроен с опорой на страны СНГ, включая пространство Каспийского нефтегазового бассейна. Сюда могут войти также Северная Европа, Ангола (немусульманские страны Африки к югу от Сахары) и Латинская Америка.

Отрицательным следствием принятия такой стратегии для России оказывается то, что она будет встроена в чуждую геоэкономическую стратегию.

Отсюда два следствия. Первое - ограничивается политическая воля России, она тесно связывается с США. Второе - за страной закрепляется роль сырьевого придатка, сужается спектр ее геоэкономических возможностей в наступившем столетии.

Другой российский специалист А. Анисимов, полагает напротив, что российской элите выгоден геоэкономический подход, ибо в структуре современной российской экономики ведущим элитным социально-экономическим укладом является индустриальный. Особенностью российского уклада является его колониальный характер освоения, российские сырьевые производства представляют собой фактически конечные звенья чужих технико-экономических цепочек. Но вывод Анисимова идентичен выводам других специалистов: геоэкономический подход, "не позволяет осуществить имплантацию России в мировое сообщество".

Свою версию оригинального выхода России из тисков геоэкономического подхода предложил известный российский философ Петр Щедровицкий.

В целом он соглашается с тем, что геоэкономический подход в настоящее время стал ведущим для понимания современного мира. В работе "Русский мир и транснациональное русское" (Русский журнал. 2 марта 2000) он пишет:

"ХХ век проблематизировал практически все политические и экономические понятия, сфокусированные вокруг идеи "национального" государства и "народного" хозяйства - единиц, которые уже несколько столетий определяли рамки оценки происходящих изменений и проектирования достойного будущего. Бурными темпами оформляются транснациональные хозяйственно-экономические регионы. Экономические процессы все более и более выходят за границы национальных государств, а национально-государственные границы на наших глазах теряют свой экономический смысл . Не только футурология, но и практическое управление - вплоть до уровня отдельного предприятия - все более и более начинают пользоваться понятиями геоэкономики".

Он разделяет идеи о том, что на рубеже ХХI века вести речь в терминах самостоятельного мира экономики в условиях глобализации мирового хозяйства нерелевантно.

По его мнению, проблема заключается в том, что мирохозяйственные процессы вышли за границы не только национальных государств, но и региональных трансгосударственных альянсов и блоков. В мировом хозяйстве возникают новые глобальные организации, регулирующие мировые ресурсные потоки - как в сфере добычи сырья, мирового транзита и производства, так и в сфере инновационной деятельности, глобального перемещения квалифицированных кадров и геофинансов. В то же время сами национальные государства превращаются в агломерации различных хозяйственно-экономических укладов, не способные справиться с экономическими и социальными процессами, протекающими на их территории.

Таким образом, "...геополитика пространств сменяется геоэкономикой потоков. Понятия автаркии и жизненного пространства лишились всяческого смысла. Социальная легитимность государств все более и более зависит от умения последних сообразовываться с геоэкономическим процессами. Лишь привлекая глобальные технологические и финансовые потоки, государства могут добиться занятости и благосостояния. Другими словами, рушатся налаженные связи между государствами, территориями и богатством".

Поэтому, как полагает Щедровицкий, на смену уходящим субъектам мирового развития - национальным государствам и ТНК - приходят новые, в числе которых мировые диаспоры, крупные трансрегиональные объединения или стратегические альянсы стран, мировые города (инфраструктурные узлы мировой геоэкономической сети) и антропоструктуры (сплоченные группы и ассоциации, использующие сетевые формы организации деятельности и культурную политику для активного участия в мировых процессах).

Но каким образом определить интересы России в условиях становления макро-регионов, вроде ЕС или АТР? И вообще можно ли планировать будущее национального капитала в условиях расширения поля деятельности транснациональных корпораций и формирования геофинансовых потоков?

В ХХ1 веке, по мнению Щедровицкого, как и других российских исследователей, Россия находится в ситуации драматического выбора в своей истории. Либо она сумеет найти новую модель своего развития, либо станет полем деятельности других мировых держав.

В противоположность евразийской, американоцентричной или протекционистской стратегии Петр Щедровицкий пытается предложить для России другой выход, вытекающий из реальности современного мира. Для этого он предлагает использовать ряд новых обозначений для казалось бы известных экономических явлений и новое понимание как самой России, так и стоящих перед ней задач.

По его мнению, геоэкономический подход требует нового понимания ключевых экономических понятий: капитала и производительности капитала. Ибо капитал в наименьшей мере привязан к территории национального государства.

Он предлагает современное понимание капитала как единства культурного, политического, организационного, человеческого, финансового, промышленного, технологического, инфраструктурного и ресурсного потенциала. Еще одним отличием современной идеологии от идеологии развития, характерной для современного мира, является разница между ней и производственной идеологией. Для производственной идеологии понятно, что без капитала нет богатства, а для модели вопроизводства было очевидно, что без сбережений нет капитала. Но для моделей развития важно, что без наличия образа будущего и доверия к будущему нет накоплений и сбережений. Отсюда следует вывод, что сегодня в понятие капитала входит способ, каким человеческое сообщество проектирует будущее и его образы.

Производительность капитала понимается при этом как способность его воспроизводить богатство путем производства продукции, а также путем снижения ресурсозатрат на каждую единицу последней.

Далее, на основании методологического анализа автор выделяет ряд задач, которые необходимо решить России, чтобы достойно ответить на вызов геоэкономики.

Автор разбивает эти задачи на три группы, из которых мы подробнее рассмотрим две, относящиеся к нашей теме.

Первая группа - проблемы формирования инновационной экономики. Вторая -процессы развития связей России с окружающим миром.

Говоря о первом направлении, автор указывает, что инновационная деятельность превращается в самостоятельный уклад, ориентированный на создание новых технологий и получающий часть мирового дохода в формах технологической ренты. Ранее лидером инновационной экономики был военно-промышленный комплекс (ВПК), конвертировавший затем свои новвоведения в гражданские отрасли.

По Щедровицкому геоэкономические войны идут с применением оружия индустриальных войн нового поколения - оружия брэндов.

Именно производство знаков и знаковых систем, управляющих массовым поведением (в частности - потребительским), становится ведущим сектором инновационной экономики. Стратегический брэнд-менеджмент, начав торговать стилями жизни превратился в ведущий элемент постиндустриальной культуры.

Разработка стиля жизни стала проводиться технологическим образом, что привело к возникновению гуманитарных технологий. Именно они стали "форвардом инновационной экономики".

Помимо гуманитарных технологий в сферу инновационной экономики войдут также биотехнология и новые способы производства и использования энергии. Эти три сферы зададут стратегические перспективы неоиндустриального развития.

Вторая группа проблем, связанная с процессами развития связей России и мира решается с помощью теории Русского мира.

Щедровицкий указывает, что "в течение ХХ века под воздействием тектонических исторических сдвигов, мировых войн и революций на планете сложился Русский мир - сетевая структура больших и малых со-обществ, думающих и говорящих на русском языке". Ибо, по его расчетам в нынешней границе Российской Федерации, проживает едва ли половина населения Русского мира.

Тогда Русский мир, насчитывающий по разным расчетам до 300 миллионов человек становится равномощен иным мирам, активно действующем на всем пространстве планеты: англоязычному, франкоязычному, испаноязычному.

Тогда может по-новому ставится вопрос и о русском капитале. Он понимается как совокупность культурных, интеллектуальных, человеческих и организационных потенциалов, выражаемых в языковом мышлении и коммуникационных (гуманитарных) ресурсах русского языка. А энергия и воля различных этнокультурных русскоязычных групп будет стремиться реализовать эти потенциалы и превратить их в ряд образов будущего, задающих рамки и границы поля хозяйственных, политических и образовательных действий.

Исходя из такого неординарного понимания Русского мира и русского капитала автор формулирует стратегическую цель России в ХХ1 веке следующим образом: всемерно повысить производительность русского капитала (как основы воспроизводства богатства). Поставленная таким образом цель отвечает на мировой вызов и в то же время не содержит основ для межцивилизационной и международной конфронтации, ибо не несет отзвука неоимпериализма, характерного для геоэкономического подхода в классическом понимании. Ибо высокая производительность русского капитала будет выгодна всем.

Дополнительными доводами в пользу такой формулировки понимания России и Русского мира как ядра мировой системы, служат аргументы о том, что современные тенденции развития направлены на то, что в современном мире все больше и больше стирается граница между "внешним" и "внутренним". Сюда входят и границы между внешним и внутренним рынком и между постоянным населением и диаспорой, между внутриэкономической политикой и экономическим участием в мирохозяйственных процессах. То же касается и международных отношений, где все чаще именно диаспоры, антропоструктуры и мировые сети становятся центрами выработки и принятия решений.

Отсюда - положение: чем большему числу отдельных граждан других государств нужна Россия, тем устойчивее позиции России в мире, поэтому основы своей устойчивости и нужности русская государственность может и должна искать в пределах Русского мира.

Естественно такой подход к решению проблемы точнее было бы назвать геокультурным подходом, к подробному рассмотрению которого мы перейдем в следующей главе.

Представляется правомерным, однако уже здесь сделать несколько замечаний, вытекающих из теории Русского мира для Израиля.

Русский мир и Израиль

Идея Русского мира имеет прямое отношение к развитию Государства Израиль, в котором проживает самая крупная за пределами СНГ русскоязычная община, насчитывающая в настоящий момент порядка одного миллиона человек. Ибо, как выражается в своей работе "Идеология нового поколения" - коллега и соавтор многих работ Щедровицкого Ефим Островский: "Русский мир - это мир русских и русских санкт-петербуржцев, русских удмуртов и русских москвичей, русских бурят и русских челябинцев, русских евреев и русских калининградцев, где бы они ни жили…" .. Это мир " русских австралийцев и израильтян, это и мир русских американцев и русских немцев..." .

Постановка вопроса о Русском мире позволяет снять извечный вопрос о судьбе русскоязычной общины. А также известное противоречие, испытываемое очень большой частью общины. С одной стороны, многие ощущают себя евреями, но очень немногие считают, что они стали полноценными израильтянами. Поэтому для значительного большинства русскоязычной общины в Израиле характерно признание себя некоей автономной общностью - "русскими израильтянами".

Как полагает ведущий исследователь "русской" общины в Израиле д-р Элиэзер Фельдман), в результате 12-летней алии в Израиле сложился особый "русский" субэтнос или культурно-поведенческая автономия. Это особый социум, сложившийся из индивидуумов, попавших в новую для них социокультурную среду проживания, и вынужденно создающих особые, отличные от коренного населения формы социальной и культурной жизни и свою среду общения.

Основные признаки такой автономии:

- культурная самодостаточность: полная система средств информации на русском языке, многочисленные гастроли русскоязычных деятелей искусств, общинная сфера культуры и творчества, постоянно расширяющаяся система просвещения

- мощная потребительская самостоятельная сфера услуг и инфильтрация русскоязычных работников в израильскую сферу услуг, преимущественное положение двуязычных работников.

- формирование общинной элиты и политических партий.

(Э. Фельдман. "Русский" Израиль: между двух полюсов. М. 2003).

Наиболее принципиальным являются для русскоязычной общины два основных положения теории Русского мира, касающиеся соотношений общества, государственности и Русского мира. Рассматривая эти взаимоотношения с точки зрения системного подхода, Шедровицкий предлагает понятие России как страны-системы. При этом сама Россия выступает как ядро этой системы, а русскоязычные диаспоры в мире - как структурные элементы этой системы. И это, естественным образом, укладывается в логику развития современного мира, где стираются кажущиеся незыблемыми прежде границы между "внешним и внутренним". Исчезают границы между между населением, живущим внутри России и русскоязычной общиной, проживающей вне ее. Экономическая политика может решать внутренние территориальные задачи только при участии в мировых хозяйственных процессах. Соответственно именно диаспоры, антропоструктуры и мировые сети (сеть, надо полагать имеется в виду и как способ организации, помните "сетевые со-общества людей" и ту роль, которую стал играть интернет, намного облегчающий сетевую организацию людей в мировом масштабе) становятся в первую очередь "центрами выработки и принятия решений". Лишь после этого данные решения озвучиваются в виде государственной политики.

Отметим, что первые итоги понимания важности Русского мира для России уже проявились. В 2002 году при активном участии России создан Всемирный конгресс русскоязычного еврейства, объединивший организации русскоязычных евреев в почти 100 странах мира.

В целом для русскоязычной общины в Израиле продвижение теории Русского мира сулит весьма благоприятные последствия.

Проблема состоит в, том, насколько она релевантна нынешней политике государства Израиль. Традиционный израильский подход состоит в признании важности фактора лишь американской еврейской диаспоры и то в ограниченном масштабе. Признается ее право на инвестиции и возможность влияния на политику, но лишь с благоприятной точки зрения для израильского правительства, находящегося у власти в данный момент. Не случайно и правое и левое правительство бурно критикуют своих оппонентов из противоположного лагеря, как только они пытаются задействовать американскую диаспору в свою пользу. И хотя возможности американской диаспоры в экономической и политической области признаются, но они резко отрицаются, когда речь идет о сфере духовной. Так, в сфере религии Государство Израиль активно противостоит попыткам реформистского и консервативного направлений в иудаизме получить равные права с ортодоксальным течением, несмотря на то, что число их приверженцев среди евреев в мире, как минимум не меньше, чем ортодоксов.

Что касается евреев стран СНГ, то они вообще главным образом рассматриваются как поставщики новых репатриантов. При этом, в последние годы ввиду резкого притока иммигрантов -неевреев по Галахе, они и с этой точки зрения стали гораздо меньше интересовать государство Израиль. Таким образом, израильский истеблишмент не видит и не использует возможности русскоязычной общины.

Если же рассматривать русскоязычную общину, как часть Русского мира, то она может сыграть связующую роль не только между Израилем и Россией, но и между Израилем и остальным миром.

Русский мир, еврейский мир и Израиль

Собственно для русскоязычных евреев Израиля, как и для всех евреев, проживших тысячелетия в диаспорах разных стран мира тот факт, что все они один мир, в данном случае Русский - не должен являться откровением. Практически во всей истории современной цивилизации евреи представляли собой единый еврейский мир - то же "сетевое со-общество людей", но место единого языка у них занимала единая религия. К началу 20 века сложилось так, что для большинства евреев диаспоры единым языком в основном стал идиш. Это стало более существенным объединительным фактором, чем единая религия, которая к середине 19 века, как раз стала терпеть серьезнейший кризис, выразившийся в усилении теорий эмансипации, сионизма и реформизма. Именно на идише долгое время говорили евреи Эрец-Исраэль.

Фактически теория Русского мира и России как ядра этой системы удивительным образом отлично совпадает с теорией постсионизма. Если сионизм утверждал, что главной задачей является собирание евреев диаспоры в государстве Израиль, то постсионизм (на мой взгляд, сионизм в классическом понимании давно умер, только никто не хочет в этом признаться -но это тема отдельного разговора) говорит, что сионизм выполнил свою задачу - создал государство Израиль, собрав в нем достаточное количество евреев. И это Государство, которое теперь вряд ли смогут уничтожить, что бы ни говорили пессимисты. И поэтому главная задача Израиля развивать связи с мировой еврейской диаспорой. То есть развивать еврейский мир.

Ибо, учитывая реалии современном мире уже не стоит надеяться на гигантскую алию из США, Европы и даже из стран СНГ.

Факты говорят о резком снижении алии в последние годы, и в ближайшее десятилетие она, вероятно вообще прекратит быть значимым фактором. Поэтому постсионизм, (если отбросить ярлыки, то за этим определением кроется лишь развитие идеи сионизма на современном этапе, также как теорий индустриального и постиндустриального общества) делает упор не на прямолинейном возвращении всех евреев в Израиль, а на всемерном развитии экономических, политических и культурных связей евреев диаспоры с государством Израиль для поддержания и формирования "еврейского мира с центром в Государстве Израиль."

Роль русскоязычной общины, рассматриваемая в рамках геоэкономического подхода

То, что говорит Петр Щедровицкий в отношении Русского мира, применимо к миру еврейскому: "Парадокс нынешней ситуации состоит в том, что любая страна, претендующая на статус державы Мира…стремится не только к удовлетворению интересов своих граждан, но и к работе в интересах граждан иных государств и стран." Таким образом, Израиль в принципе тоже должен быть заинтересован в улучшении связей своих граждан, выходцев из разных стран в их связях со странами исхода. Таким образом и Россия и Израиль должны быть взаимно заинтересованы в тесных взаимосвязях русскоязычных евреев с Россией.

Важность таких связей интутивно ощущалась на разных уровнях, еще до появления теории Русского мира. С разных сторон, и с израильской и с российской, неоднократно делались заявления различного рода о необходимости улучшения экономических взаимосвязей, но дело за все 10 лет восстановления дипломатических отношений между Израилем и Россией так и ограничилось декларациями.

В первые годы восстановления дипломатических отношений Россия искренне надеялась на то, что Израиль поможет наладить связь России с мировым финансовым капиталом, что Израиль послужит мостом между Россией и Западом, но этого не произошло. Во многом, из-за непонимания обеими сторонами того, что такие намерения должны иметь под собой твердую почву. Но видимо, вырасти только из сугубо материального расчета эти связи не могут.

Потому-то идеи, основанные на том, что казалось бы экономические выгода этих связей очевидна, так и не реализовались.

Таким образом, для Израиля лучшим ответом на геоэкономический вызов на рубеже 21 века на первый взгляд могла бы стать роль ключевого элемента в нарождающемся союзе между США и Россией. При этом русскоязычная община Израиля (как часть мировой русскоязычной еврейской диаспоры) в свою очередь может рассматриваться в качестве центрального звена в стратегическом альянсе США, России и Израиля.

Выводы для Израиля и России из традиционного геоэкономического подхода

В категориях преобладания геоэкономического подхода положение Израиля выглядит еще безнадежней, чем в рамках геополитики. Израиль оказался в ситуации, когда он самостоятельно не может решить проблемы безопасности, несмотря на свое военное превосходство над палестинцами, да и над всеми окружающими его арабскими странами. Более того, ему недостаточно для этого даже союза с США. Ибо, США в отсутствии глобальной конфронтации с Россией, а скорее находясь с ней в партнерских отношениях (как между прочим и предвидел Бен-Гурион) оказывается гораздо менее заинтересован в Израиле, чем в хороших отношения с арабским миром. Ибо страны Персидского залива покрывают 13 процентов их нефтяного импорта. Еще больше зависит от арабской нефти Европа, почти 40 процентов ее получает она из стран Залива.

Кстати, во многом, поэтому давление европейцев на Израиль гораздо сильнее, чем давление со стороны США. Именно европейцы стали спонсорами двух крупных мирных арабо-израильских инициатив: норвежской и швейцарской. При этом в условиях геоэкономики Израиль сам громадным образом зависит и от Европы и от США, куда идут примерно по 30 процентов его экспорта, и от остального мирового сообщества. Возрастающее давление мирового сообщества на Израиль проявилось и в той роли, которую взял на себя международный "квартет" по Ближнему Востоку (США, Россия, ООН и Европа), фактически продавивший "Дорожную карту" в качестве обязательной программы решения израильско-палестинского конфликта.

Экономические проблемы все теснее смыкаются с политическими и практически неотделимы от них. Экономическое давление, оказываемое на Израиль для решения политических проблем ЕС, стало традиционным рычагом воздействия европейских структур на Израиль. Последний пример - требование ЕЭС - маркировать особым образом израильскую продукцию, изготовленную на территориях Иудеи и Самарии, которые ЕЭС считает оккупированными и на которые не распространяются таможенные льготы.

Это давление происходит в рамках конфликта так называемого "евразийского проекта" стран ислама и Европы (который мы подробно рассмотрели в главе о геополитике) и антиевразийского с участием США и Израиля. Оба проекта борются за привлечение на свою сторону России.

Здесь мы остановимся на геоэкономическом аспекте этой теории и особо коснемся фактора нефти. Ибо многие (на наш взгляд ошибочно) придают этому фактору ключевое значение при расссмотрении проблем, связанных с Ближним Востоком).

Напомним, что в рамках этого проекта Израиль рассматривается как прямая угроза исламскому миру, будучи главным союзником США на Ближнем Востоке, главном средоточии энергоресурсов современной экономики.

Евразийский проект, оформленный как союз ряда стран Европы и исламского мира, ставит своей целью включить в орбиту своего влияния Россию с двойной целью. Во-первых, чтобы не допустить формирования ее альянса с США. Во-вторых, чтобы в случае угрозы энергоресурсам исламского мира на Ближнем Востоке иметь стратегический резерв энергии в России.

Ибо в рамках геоэкономического подхода весь мир рассматривается не как у Бжезинского состоящий из 10 ключевых игроков, а как три макроэкономических региона, способных играть мироустроительные роли: США, объединенная Европа и Китай.

При этом две первых фигуры крайне зависят от энергоресурсов Ближнего Востока. Поэтому обе они стремятся и будут еще больше стремиться в дальнейшем установить свой контроль над этим регионом. США в достаточной степени зависят от ближневосточной нефти, покрывая за ее счет примерно четверть своих запасов. Но они обладают и своими достаточно большими ресурсами. В отличии от стран Европы, не обладающих собственным значимым потенциалом.

Здесь мы вкратце изложим логику и выводы приверженцев традиционного геоэкономического подхода с упором на нефтяной фактор. (Полностью эта теория изложена в статье Ю. Бялого на сайте Центра Сергея Кургиняна).

По их анализу США, исламские страны, Китай и Европа ведут в отношении региона и Израиля каждый свою игру. У каждого из игроков есть свои расчеты, но в целом они укладываются в следующую схему.

1. США и ислам

Авторы полагают, что США ведут в отношении стран Залива двойную игру. С одной стороны, Вашингтон сдерживает арабские конфронтационные амбиции в отношении Израиля. С другой стороны, США идут на уступки арабам по политическим вопросам в ущерб интересам Израиля. Еще один болезненный для арабов фактор политики США - обозначение "справедливых" цен на нефть на уровне 18-20 долл./барр. Это явно неприемлемо для арабов.

2. Европа и ислам

Европа, стремится как можно скорее сыграть роль "доброго шефа" для стран Залива. Основной интерес она проявляет именно к зоне своих традиционных основных поставок - региону Залива и Магриба. Однако главное в отношениях между Европой и исламом происходит даже не в сфере нефти. Отсюда и явно антисемитская и антиизраильская активность Европы.

3. Китай и ислам

Китай достаточно тесно связан с исламским миром еще с времен ввода советских войск в Афганистан, когда Пекин принял активное участие во многих антисоветских акциях. В части "энергетической дипломатии" в исламских странах необходимо подчеркнуть, что Китай давно наращивает свои инвестиции в Заливе. Китай также, несомненно, хорошо понимает угрозу, связанную с возможностью прекращения поставок нефти из Залива. Есть множество свидетельств того, что Китай последовательно демонстрирует исламским странам Залива свою политическую поддержку.

4. Игры ключевых мировых "игроков" с Россией

4.1. Европа и Россия

Взаимная "евразийская" ставка на сближение Европы и России является достаточно мощной тенденцией российской политики, и ее подхлестнули события 11 сентября. После этого началось активное обсуждение практических вопросов. Прежде всего - различных аспектов так называемого "плана Романо Проди" по снижению зависимости европейской энергетики от поставок из Залива. Однако в комплект механизмов диалога Европы с Россией по энергетическим и другим проблемам входят не только экономические пряники, но и весомые угрозы. Одна из наиболее существенных - угроза резкого ухудшения позиций Газпрома на европейских рынках за счет воплощения в жизнь так называемой "газовой директивы ЕС", которая предусматривает поставки газа по краткосрочным соглашениям (что сразу лишит Газпром "длинных" инвестиционных денег на развитие отрасли), лишение Газпрома прибыльной трубопроводной монополии, а также ограничение квоты продаж газа в любую из стран ЕС от одного поставщика уровнем 30% (этот уровень в ряде стран Газпром уже превысил, что ставит его перед необходимостью уступать Норвегии и Алжиру часть рынка).

Второе, политическое, направление европейского шантажа в отношении России - проблема Чечни.

4.2. США и Россия

Американская пресса все чаще заявляет, что российская нефть может стать для США альтернативой Заливу. При этом аналитики признают, что российскую нефть рентабельно ввозить в США только при мировых ценах выше 17-18 долл./барр., в то время как в Европу - при 10-12 долл./барр. Учитывая, что перевозка российской нефти в США экономически целесообразна только на "супертанкерах" емкостью не менее 300 тыс. т., единственным подходящим российским глубоководным портом оказывается Находка на Дальнем Востоке. И не случайно главная идея, которую обсуждают американцы в отношении российской нефти - инвестиции в магистральный нефтепровод Ангарск - Находка и нефтяные месторождения Восточной Сибири. Одновременно оператор и хозяин ранее почти замороженного проекта "Сахалин-1", американская Экссон-Мобил, заявляет, что в ближайшие 4 года она готова инвестировать в него 8 млрд. долл.

Последний явный знак острой заинтересованности США в контроле над российской нефтью - подписанное Бушем и Путиным в Москве заявление об энергетическом диалоге. В нем сказано:

"Россия помогает Америке уменьшить ее зависимость от конъюнктуры мирового нефтяного рынка, становясь надежным и крупным поставщиком нефти в США. Америка делится ноу-хау и налаживает поток инвестиций в разработку новых месторождений в России, строительство портов и трубопроводов".

На наш взгляд, все эти глубокомысленные спекуляции вокруг значения нефти для развития не имеют под собой никакой основы. Ни России, ни странам Ближнего Востока, за редким исключением нефтяные ресурсы не дали никакого импульса к устойчивому развитию. Последние иссследования многих экспертов убедительно доказали, что слаборазвитым странам, к которым, как ни прискорбно, придется отнести и Россию, нефтяные ресурсы оказали "медвежью услугу". В таких богатейших нефтью странах, как Нигерия, Венесуэла, практически все страны Ближнего Востока, наличие нефтяных ресурсов лишь затормозило разитие этих стран.

Израиль и геоэкономический подход

Поскольку геополитический и геоэкономический подходы в начале 90-х годов еще не столь строго разделялись, то можно сказать, что, соглашаясь на договор Осло в 1993 году, Шимон Перес и его соратники исходили из геоэкономического подхода. В своей книге "Новый Ближний Восток". 1994г. вышедшей вскоре после заключения Норвежских соглашений Перес, в сущности описывает ту геоэкономическую реальность, которая была характерна для западного мира, где национальные государства уже были действительно не столь важны. Полагая, что модель ЕЭС может сработать и в условиях Ближнего Востока, Перес нарисовал картину грядущего Общего ближневосточного рынка без границ.

Собственно заблуждался не он один, европейские исследователи также проектировали радужное будущее. Тот же Карло Жан в упомянутой работе о геоэкономике писал:

"Аналогичный банк, ориентированный на регионы, создается и для стран Средиземноморья и Ближнего Востока, однако не столько по европейской, сколько по американской инициативе, в соответствии с решениями Конференции в Касабланке по экономическому сотрудничеству, вытекающему из мирного процесса на Ближнем Востоке".

Но он, как и его сторонники ошиблись, не приняв в расчет, то, что Ближний Восток в силу культурных традиций еще весьма далек от подобных иллюзий.

Кстати с подобными же утраченными иллюзиями столкнулась и Россия, надеявшаяся извлечь выгоду из вступления в международные европейские политические и экономические организации. Недавний пример: как пишет российская пресса, прошедшее 1-2 декабря 2003 года в Маастрихте заседание Совета министров стран ОБСЕ знаменовалось резкими заявлениями в адрес России со стороны ЕС и США. В ходе саммита ОБСЕ выявились разногласия между Россией и ЕС по целому комплексу политических проблем постсоветского пространства.

Российские политологи делают вывод, что "Основная проблема России состоит в том, что, имея собственные геополитические и экономические интересы, она не располагает достаточными ресурсами для их реализации. ЕС при поддержке США активно вытесняет Россию из традиционных сфер ее геополитического влияния на постсоветском пространстве. В связи с этим интеграционные процессы могут быть существенно замедлены, а российско-европейский диалог становится все более напряженным."

Такой же вывод сделал и президент Путин на недавней встрече с крупнейшими европейским бизнесменами. Путин прямо заявил, что у него сложилось впечатление, что ЕЭС пытается навязать России неваыгодные для нее условия сотрудничества.

Таким образом, можно сделать вывод, что и в рамках геоэкономического, (понимаемого традиционным образом) подхода найти решение проблем развития России и Израиля в 21 веке не представляется возможным.

Время крушения биполярного мира породило и третий глобальный подход к анализу процессов мирового развития. Этот подход называется геокультурным. Его наиболее ярким и популярным отражением стала теория Самюэля Хантингтона о столкновении цивилизаций (которую на наш взгляд совершенно необоснованно относят к геополитическому подходу). Статья Хантингтона, провозглашавшая новый подход, появилась в 1993 г., но сама концепция "геокультуры" получила известность, благодаря книге другого американского автора Иммануила Валлерстайна "Геополитика и геокультура", вышедшей чуть раньше в 1991 г.

В своем первоначальном значении термин "геокультура", по идее его автора выражал культурное основание капиталистической системы, образовавшейся в начале XVI в. Валлерстайн пишет, что принятие 26 августа 1789 г. французским Национальным собрание Декларации прав человека и гражданина фактически привело к появлению двух ключевых понятий, легших в основу современной геокультуры. Это права человека и права народов.

Он полагает, что эти интеллектуальные конструкции стали ключевыми элементами "либеральной идеологии, в той мере, в которой, она стала геокультурой современной миросистемы в XIX и XX вв."

Интересно, что он не вводит некое новое понятие культуры. Напротив, Валлерстайн подчеркивает, что он использует слово "культура" в смысле, традиционно применяемом антропологами, "как систему ценностей и основных правил, которые, сознательно и бессознательно, управляют поощрениями и наказаниями в обществе и создают систему иллюзий, которые должны убеждать членов общества в его легитимности".

Согласно его теории до XVIII века в капиталистическом мире-экономике не существовало общей системы ценностей и правил, но Французская революция изменила положение, введя два новых принципа: естественность и нормальность политических изменений, и суверенитет народа. По мнению автора, три идеологии, разработанные в XIX в. - консерватизм, либерализм и социализм, - были поиском ответа на вопрос о том, какая политическая программа, исходя из этих идей, наилучшим образом гарантирует хорошее общество.

Консерваторы отстаивали тезис о том, что власть должна быть фактически передана в руки тех, кто традиционно отправляет ее и кто представляет мудрость непрерывной традиции. Социалисты призывали народ полностью и прямо осуществить свой суверенитет в интересах обеспечения максимальной скорости, с которой могли бы быть проведены изменения в направлении к более эгалитарному обществу. Либералы хотели, чтобы власть осуществляли эксперты, а народ бы этому не мешал, сохраняяя иллюзию, что он участвует в управлении.

Итак, Валлерстайн употребляет понятие геокультура в отношении либеральной идеологии капитализма. И, в сущности, в его теоретических построениях само понятие культура играет подчиненную роль. Скорее она выступает синонимом культурного давления развитых стран, исповедующих перенос идеологии либерализма в развивающиеся страны, или ,используя терминологию автора, на периферию.

Принято отмечать еще одну важную особенность взглядов самого Валлерстайна. Он выступает как яростный критик существующей капиталистической системы. Причем критика эта ведется скорее с позиций так называемых неомарсксистского течения. Это направление критической мысли зародилось в 60- х гг. ХХ века и именно его сторонники заложили идейную основу революций 1968 г.

В одной из своих работ: "Геокультура развития, или трансформация геокультуры?" Валлерстайн прямо указывает, что "геокультура развития - историческая форма культурного давления во всех государствах с целью обеспечения программы "модернизации" или "развития", программы, которая оказалась бесполезной для этих стран - привела нас в нынешний тупик. Мы разочаровались в иллюзиях, связанных с "развитием" в том виде, в каком оно проповедовалось в 1945-1970 гг. Мы теперь знаем, что оно может привести в никуда."

Не случайно сам Валлерстайн во многих свои работах, рассматривает эту революцию, как самое яркое проявление кризиса либеральной идеологии или господствующей геокультуры. В одной из своих работ, он пишет…"говоря о современной миросистеме, я собираюсь показать, что ее геокультура родилась с Французской революцией и начала терять широкое признание с всемирной революцией 1968 г.".

Он неоднократно повторяет мысль, что геокультура - синоним "культурного империализма", культурной власти промышленно развитого Мирового Севера над экономически отсталыми странами Юга. В сущности, по Валлерстайну "геокультурой" нынешней мир-системы, идейным оправданием неравенства между богатым центром и бедной периферией в XX в. был либерализм, общая вера в то, что политически свободная нация, выбрав правильный (капиталистический или социалистический) экономический курс развития, достигнет успеха и могущества. Теперь человечество переживает крах прежних либеральных надежд, поэтому в самое ближайшее время "геокультура" мир-системы должна измениться.

Поэтому, в сущности, говоря, теория Валлерстайна является скорее не проявлением геокультурного подхода, а проявлением уже рассмотренного нами геоэкономического.

Все же термин геокультура прижился в научно - исследовательской литературе, но приобрел совсем другое звучание, нежели то, что вкладывал в него Валлерстайн.

Фактически в наиболее полной форме геокультурный подход был выражен в работе Самюэля Хантингтона "Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка" (1996), где были изложены взгляды автора на соотношение сил в современном мире.

Отнести его труды именно к школе геокультурного подхода позволяет то, что хотя сам автор не использовал термин геокультура, но вместо него активно употреблялись слова культура и цивилизация. При этом два этих понятия у него зачастую определялись одно через другое или использовались как синонимы.

Еще одно внешнее противоречие: Хантингтона продолжают числить среди сторонников геополитического подхода. Хантингтон - политолог по образованию, защитил докторат по философии в Гарварде в 1951 году и с тех пор уже полвека работает в этой цитадели американской науки, совмещая научную деятельность с практической политологией. Видимо все это и дало формальные основания числить его работы по ведомству геополитики.

Собственно бум, вызванный теорией Хантингтона объясним тем, что целый ряд его прогнозов относительно роста влияния на мировую политику этнических, религиозных, языковых и других различий, относимых к культурным традициям, получил за последнее время впечатляющие подтверждения.

Так, в своей знаменитой книге "Столкновение цивилизаций" он указывает, что, "...и цивилизация, и культура - понятия, относящиеся ко всеобъемлющему стилю жизни народов, причем цивилизация - это культура в широком смысле слова. Оба понятия включают в себя "ценности, нормы, институты и способы мышления, которым сменяющие друг друга поколения придают первостепенное значение". По Шпенглеру, цивилизация - "неизбежная судьба Культуры... наиболее внешние и искусственные состояния, которые способны принимать разновидности развитого человечества". Она - завершение, она следует как ставшее за становлением".

И как справедливо замечает Хантингтон, разбирая множество опредлений понятия цивилизации "культура - общая тема практически каждого определения цивилизации".

Таким образом, фактически его работу следовало бы озаглавить "Столкновение культур", что собственно он признает и сам, замечая в другом месте следующее: "В конце 1980-х годов коммунистический мир потерпел крах, и международная система времен "холодной войны" стала достоянием истории. В новом мире основные различия между людьми и между народами носят не идеологический, не политический, не экономический, а культурный характер".

Любопытно, что и геокультурный подход в глобальном понимании также ведет свой отсчет с конца 80-х годов, когда исчез важный фактор жизни народов - противостояние между капиталистической и коммунистической идеологии. Надо было искать новый путь для понимания мировой истории, ибо концепция конца истории по Фукуяме рушилась на глазах, и Хантингтон увидел это грядущее развитие в столкновении цивилизаций, под которыми он понимает, большие общности людей, объединенных одной культурой.

Через призму такого подхода он описывает развитие мировой истории следующим образом. " .. в мире, который сформировался после окончания "холодной войны", глобальная политика впервые в истории обрела многополюсный характер и одновременно стала учитывать взаимодействие многих цивилизаций".

Как и другие политологи, исповедующие глобальный подход, он отсчитывает начало современной истории с 1500 года, то есть со времен Колумба. Он выделяет два измерения глобальной политики того времени. Первое измерение - внутри западной цивилизации, когда национальные государства Запада - Англия, Франция, Испания, Австрия, Пруссия, Германия, Соединенные Штаты и другие страны - составляли многополюсную международную систему, взаимодействуя друг с другом, дополняя друг друга, воюя друг с другом. Эта эпоха длилась почти четыреста лет. Второе измерение - внешнее, когда следующее столетие стало временем усиленной экспансии западных наций, времением ведения колониальных войн, оказывающих этим и другими способами решающее воздействие на все другие цивилизации.

Затем в процессе "холодной войны" определились два полюса глобальной политики, и мир раскололся на три части. Группа развитых демократических обществ, возглавляемых Соединенными Штатами Америки, вступила в соперничество, прежде всего идеологического и политического, но одновременно экономического, а зачастую и военного характера с группой более бедных режимов, сгруппировавшихся вокруг Советского Союза. Третья группа стран, именующихся неприсоединившимися, или развивающимися, примыкала то к одному, то к другому блоку. Затем коммунистический режим в СССР рухнул, и окончилась эра холодной войны.

К середине 90- х по мнению Хантингтона основными действующими лицами в мировой политике по-прежнему остаются национальные государства. И хотя, "как и в прошлом, их действия определяются погоней за властью и богатством, но также и культурными предпочтениями, - всем тем, что сближает народы или напротив, разобщает их". Основные группировки государств больше не сводятся к трем блокам эпох "холодной войны"; теперь речь идет о семи-восьми основных цивилизациях мира".

Хантингтон отмечал, "что в 21 веке международная система будет включать, по крайней мере шесть основных держав: Соединенные Штаты, Европу, Китай, Японию, Россию и возможно, Индию, а также множество стран среднего и малого размера. Эти шесть держав, принадлежат к пяти резко отличающимся друг от друга цивилизациям, а кроме них существуют и влиятельные исламские государства, чье стратегическое местоположение, большое население, а подчас и нефтяные запасы дают им возможность сказать свое веское слово в мировой политике. В этом новом мире региональная политика осуществляется на уровне этнических отношений, а глобальная - на уровне отношений между цивилизациями. Соперничество супердержав уступает место столкновению цивилизаций".

И вновь в следующем предложении Хантингтон опять оговаривается, указывая, что "...в этом новом мире самые обширные, серьезные и опасные конфликты будут вспыхивать не между социальными классами, не между богатыми и бедными, не между какими-то иными экономически конкретными группами, а между народами, принадлежащими к разным культурам".

Это основной вывод теории Хантингтона, который ныне стал общим местом всех теорий, претендующих на описание современных процессов мирового развития.

Приводя многочисленные примеры, из истории 90-х годов, аргументирующие этот тезис, он очередной раз взаимоувязывает понятия культуры и цивилизации: "Жестокие столкновения цивилизаций в Боснии, на Кавказе, в Центральной Азии или в Кашмире могут вылиться в более крупные войны. В ходе конфликта в Югославии Россия оказала дипломатическую поддержку сербам, а Саудовская Аравия, Турция, Иран и Ливия предоставили средства и оружие боснийцам, и в основе подобных действий лежала не идеология, не политика силы, не экономические интерес, а факторы культурного родства. И в подтверждение своего основного тезиса, он вновь приводит цитаты, говорящие о конфликте культур. "Культурные конфликты, - отмечал Вацлав Гавел, - множатся и становятся ныне более опасными, чем когда-либо в истории". Жак Делор также отмечает, что "будущие конфликты станут порождением культурных факторов, а не экономических или идеологических".

Проводя поиск того, что же все-таки отделяет одну цивилизацию от другой, Хантингтон приходит к выводу, что, хотя "культуры поддаются изменениям, и характер их воздействия на политику и экономику в те или иные периоды времени оказывается неодинаковым, но основополагающие различия между цивилизациями в сфере политического и экономического развития, бесспорно, уходят своими корнями именно в пласты отличающихся друг от друга культур".

И последнее определение, необходимое для того, чтобы развеять все сомнения относительно геокультурного подхода Хантингтона. "Цивилизация, таким образом, представляет собой самую широкую культурную группировку людей и самый широкий круг их культурной идентификации - за исключением того, что вообще отличает людей от других живых существ". И хотя у людей есть несколько уровней идентификации - по языку, по истории, по религии, но "...цивилизация, к которой он принадлежит, - самая широкая сфера, с которой он себя идентифицирует. Цивилизации - это самое большое "мы", где человек чувствует себя в культурном отношении дома, и одновременно то, что отделяет нас от всех "них" - тех, что вовне".

В чем же заключается главная особенность геокультурного подхода Хантингтона? Если говорить коротко, то это гипотеза, что главные конфликты современного мира будут проходить "...вдоль демаркационных линий, разграничивающих цивилизации" и теперь "...главная граница проходит по линии, отделяющей народы, которые представляют западно-христианскую традицию, от мусульман и православных".

В другом месте он еще более обобщил понимание этой границы и сформулировал это следующим образом:

"Запад как был, так в ближайшем будущем и останется самой могущественной цивилизацией. Поэтому центральная ось мировой политики в период после окончания "холодной войны" проходит там, где могущество и культура Запада соприкасаются с могуществом и культурой незападных цивилизаций. <...>

Каковы же цивилизации, выделенные Хантингтоном?

Он в конечном итоге приходит к выводу, что в мире существует "...согласие относительно 12 важнейших цивилизаций, из которых семь уже исчезли (месопотамская, египетская, критская, классическая, византийская, центральноамериканская, андская), а пять продолжают существовать (китайская, японская, индуистская, исламская и западная) Несколько ученых добавляют еще русскую православную цивилизацию как отдельную, отличающую от ее родительской византийской цивилизации и от западнохристианской. Для наших целей к тем шести цивилизациям полезно в современном мире добавить еще латиноамериканскую и, может быть, африканскую цивилизации... "

При значительных отличиях все эти теории сходятся в том, что цивилизации проходят через пору трудностей или конфликтов, движутся к универсальному государству, а затем - к упадку и дезинтеграции.

Еще один главный вывод Хантингтона заключается в том, что отношения между цивилизациями в современном мире носят, как правило, конфликтный характер. Но в зависимости от типа цивилизации конфликты могут носить болеее или менее жесткий характер.

"В формирующемся сегодня мире отношения между государствами и их группами, представляющими различные цивилизации, близкими быть не могут; напротив, зачастую они обречены носить антагонистический характер. При этом, однако, отношения между определенными цивилизациями в меньшей степени подвержены конфликтам. На микроуровне наиболее горячие точки расположены по демаркационным линиям, разделяющим ислам от его соседей с их православной, индуистской, африканской и западно-христианской традициями. На макроуровне - это конфликт между Западом и "всеми остальными", причем наиболее острые конфликты будут вспыхивать между мусульманскими и азиатскими обществами, с одной стороны, и Западом - с другой".

Наибольший вес подходу Хантингтона привела операциональность этой его гипотезы. Многочисленные конфликты, происходившиие в мире на протяжении 90-х годов и в начале 21 века отлично укладывались в рамки его подхода.

Судьбы России и Израиля в свете теории Хантингтона

Базовые положения подхода

Первое - Хантингтон выделяет типы реакции незападных государств на экспансию Запада. "Ответ их политических и интеллектуальных лидеров на западное влияние принимал одну (или больше) из трех форм: отвержение, как модернизации, так и вестернизации, принятие того и другого, принятие первого и отказ от второго".

Второе - типы отношения государств к той или иной цивилизации. По его мнению, в зависимости от типа связи будет проходить конфликты между цивилизациями. Он сравнивает эти связи с отношениями, существовавшими в годы "холодной войны". Тогда страны устанавливали связь со сверхдержавами в качестве союзников, сателлитов, зависимых, нейтральных и неприсоединившихся государств, а в современном мире страны устанавливают связь с цивилизациями в качестве стран-членов, сердцевинных государств, одиноких, "надтреснутых" и расколотых стран.

Далее он характеризует признаки той или иной связи.

Так, сердцевинное государство цивилизации - это наиболее мощное или основное в культурном отношении государство цивилизации.

К "надтреснутым" относят страны, где крупные группы населения принадлежат к разным цивилизациям. Поэтому когда более крупная группировка, принадлежащая к одной цивилизации, пытается превратить государство в собственный политический инструмент, а свой язык, религию и символы - в государственные, это вызывает цивилизационный конфликт. Так произошло с индусами, сингальцами и мусульманами в Индии, Шри-Ланке и Малайзии.

У "надтреснутых" стран, располагающихся по обе стороны линий разлома, существуют особые проблемы с сохранением единства...

Разделяющее влияние цивилизационных линий разлома особенно заметно в тех "надтреснутых" странах, единство которых в годы "холодной войны" поддерживалось авторитарными коммунистическими режимами, легитимированными марксистско-ленинской идеологией. После крушения коммунизма культура заменила идеологию в качестве притягивающего и отталкивающего магнита...

"Расколотые" страны отличаются от "надтреснутых" тем, что в них преобладает одна цивилизация, но их лидеры хотят изменить цивилизационную идентичность. Они как бы говорят: "Мы один народ и вместе должны находиться в одном мире, но мы хотим этот мир поменять". В отличие от людей из "надтреснутых" стран, люди из расколотых, согласны между собой в том, что они собой представляют, но расходятся в представлениях, какую цивилизацию считать своей. Как правило, значительная часть их лидеров решают, что их общество должно отвергнуть незападную культуру и институты, присоединиться к Западу и одновременно модернизироваться и вестернизироваться. Так произошло в Турции. во времена Ататюрка. Так произошло в России в 17 веке. Она была расколотой страной со времен Петра Великого, мнения там расходились относительно того, является ли страна частью западной цивилизации или сердцевиной особой евразийской православной цивилизации.

Так происходит в Мексике, определявшей себя как латиноамериканскую страну в противовес Соединенным Штатам. Но в 1980 году ее лидеры превратили ее в расколотую, попытавшись определить Мексику как североамериканское общество. И, наоборот, в 1990 году австралийские лидеры, напротив, попытались разорвать свои связи с Западом и превратить страну в часть Азии, создав тем самым расколотую страну "навыворот".

Типы конфликтов между цивилизациями

Хантингтон выделяет три вида таких конфликтов и два их уровня - глобальный и локальный.

Типы конфликтов: по линиям разлома между соседними государствами разных цивилизаций; между разноцивилизационными группами внутри одного государства; или же между группами, которые, как в СССР, или Югославии пытаются создать новые государства на обломках старых.

Локальным уровнем конфликта он считает тот уровень, когда конфликт проходит по линиям разлома - между соседними государствами, относящимися к различным цивилизациям, между разноцивилизационными группами внутри государства или же между группами. При этом конфликты по линии разлома особенно часто возникают между мусульманскими и немусульманскими странами.

Конфликты между сердцевинными государствами различных цивилизаций могут привести к глобальному конфликту.

Причины возникновения конфликтов

В качестве предметов таких конфликтов Хантингтон называет конфликты из-за:

(1) влияния на формирование глобальных процессов и на действия таких глобальных международных организаций, как ООН, МВФ и Всемирный банк;

(2) военной мощи; такие конфликты проявляются в разногласиях по поводу нераспространения ядерного оружия, контроля над вооружениями и в гонке вооружений;

(3) экономической мощи и благосостояния; такие конфликты проявляются в спорах по вопросам торговли, капиталовложений и другим проблемам;

(4) людей; такие конфликты влекут за собой стремление государств одной цивилизации защитить своих соплеменников в другой цивилизации, дискриминировать или изгнать со своей территории людей другой цивилизации;

(5) моральных ценностей и культуры; такие конфликты возникают, когда в отношениях с народами других цивилизаций государство пытается продвигать собственные ценности или навязывать их;

(6) территории; в таких случаях сердцевинные государства участвуют в конфликтах по линиям разлома, сражаясь в первых рядах.

Условия возникновения глобальных конфликтов

Первое - по мнению Хантингтона, при возникновении глобальных конфликтов маловероятно, чтобы сердцевинные государства прямо применяли друг против друга силу - за исключением таких ситуаций, как на Ближнем Востоке и в Индостане, где они граничат друг с другом по линии цивилизационного разлома.

Второе - конфликты могут вспыхнуть между локальными группами по линии разлома. Затем происходит эскалация и государства той же цивилизации, в том числе сердцевинные начинают поддерживать локальные воюющие стороны. В то же время для сердцевинных государств такая перспектива является сильнейшим стимулом к сдерживанию или разрешению конфликтов по линии разлома.

В целях нашего исследования (Россия и Израиль) полезно проанализировать типы противостояний между цивилизациями, которые касаются Запада, России и ислама.

Ислам и Запад

Хантингтон вслед за другими авторами указывает несколько причин войны между Западом и исламом. Первое - противостояние светских и религиозных ценностей, второе - историческое соперничество между христианским миром и исламом, третье - недовольство господством Запада над постколониальной политической структурой на Ближнем Востоке, четвертое - оскорбительный характер сопоставлений достижений исламской и западной цивилизаций за последние два века. Но если эти причины более или менее очевидны, то пятая нередко скрыта от непосвященного наблюдателя. Это тот факт, что в ситуации укрепления европейской самобытности и формирования Европейского союза, "влиятельные круги на Западе могут не только поддержать социетарную "холодную войну" с исламом, но и пойти по пути такой политики, которая будет к ней подталкивать".

То есть сам Запад может быть косвенно заинтересован в противостоянии с исламом. Этот вывод крайне важен для Израиля. В 1990 году Бернард Льюис, один из ведущих западных специалистов в области ислама, осуществил анализ "корней мусульманской нетерпимости" и пришел к следующему выводу: "В настоящее время, - писал он, - стало совершенно очевидно, что мы являемся свидетелями таких настроений и таких движений, которые далеко выходят за уровень проблематики и политики, контролируемых правительствами. Речь идет ни много, ни мало как о столкновении цивилизаций, об этой, может быть, иррациональной, но, вне всякого сомнения, исторической реакции извечного соперника на наше иудейско-христианское наследие, на наше сегодняшнее нерелигиозное бытие, на общемировую экспансию и этого наследия, и этого бытия".

Хантингтон цитирует и исламских специалистов, которые приходят к аналогичным выводам. Итак, то, что предсказывалось в 1996 году, через 8 лет стало обыденностью. При этом, если в 1996 году, Хантингтон говорил о необъявленной войне, в которой "... каждая страна опирается на свою собственную силу и на слабость противника", то, после 2001 года эта война стала объявленной. Да и методы ее ведения несколько изменились. Хантингтон писал, что стороны используют открытые стороны друг друга. "Исламские фанатики пользуются открытым характером западного общества и атакуют избранные цели при помощи бомб, подложенных в автомобили. Западные военные специалисты пользуются открытым характером исламского воздушного пространства и атакуют избранные цели при помощи "умных" бомб.

Но теперь оказалось, что воздушное пространство Запада тоже оказалось открытым.

Продолжается и второй вид борьбы: "Исламисты организуют покушения на видных западных деятелей, Соединенные Штаты организуют свержение экстремистских исламских режимов". По данным Пентагона, за 15 лет, с 1980 по 1995 год, Соединенные Штаты приняли участие в 17 военных операциях на Ближнем Востоке, причем все они проводились против мусульман. Никакие представители других цивилизаций не были объектом американских военных действий подобного масштаба.

Здесь как раз следуют указать и на ряд ошибочных выводов теории, которые в целом пока не умаляют ее большей операциональности, чем другие подходы, но уже сигнализируют о том, что и в этой теории не так все стройно.

Да, режим талибов был исламским и Запад в целом поддержал его свержение, но в случае с Ираком все оказалось совершенно по-другому. И режим Саддама не был исламским, и большая часть европейского Запада оказалась против войны с Ираком.

Замечания Хантингтона о следствиях из теории геокультурного подхода для России настолько важны, что некоторые российские авторы даже пытались приписать ему мысль, что чуть ли не вся его книга была написана с той целью, чтобы оправдать распад СССР и последующий неизбежный распад России на ряд государств.

Тем не менее, любопытно проследить, что Хантингтон прочерчивает те же линии конфликтов, что и Бжезинский.

Россия - Китай

Говоря об отношениях России с Китаем, он пишет, что Россия вполне способна разыгрывать "российскую карту" против Запада: "Объединившись, Россия и Китай могли бы решающим образом изменить евроазиатский баланс в ущерб Западу и возродить все опасения, которые существовали в 50-е годы в связи с китайско-советскими отношениями". В то же время он надеется, что этого не произойдет. Напротив Россия и Запад будут действовать "рука об руку", чтобы стать в глобальных вопросах противовесом конфуцианско-исламскому союзу.

Россия- Запад

Что касается отношений России с Западом, то эти проблемы, скорее всего, окажутся преходящими. "Холодная война" кончилась, и появилась потребность заново определить баланс сил между Россией и Западом. Обе стороны должны договориться о принципиальном равенстве и сферах влияния каждой из них. Как и Бжезинский, Хантингтон надеется, что отношения России с Западом стабилизируются на взаимовыгодной основе. В то же время он полагает, что желание России пойти на союз с Западом будет зависеть и от того, "в какой мере усиление китайской гегемонии будет угрожать российским экономическим, демографическим и военным интересам". Уже сегодня по его данным, нелегальная китайская иммиграция в Сибирь в 1995 году достигла якобы уже 3-5 млн. человек (для сравнения: россиян в Восточной Сибири - 7 миллионов).

Россия - Ислам

На отношения России с исламом наложило печать историческое наследие ее многовековой военной экспансии против турок, народов Северного Кавказа и среднеазиатских эмиратов. Сейчас Россия сотрудничает со своими православными союзниками - Сербией и Грецией, стремясь противостоять турецкому влиянию на Балканах, и с еще одним православным союзником - Арменией, чтобы ограничить турецкое влияние в Закавказье.

Россия активно пыталась оказывать политическое, экономическое и военное воздействие на центральноазиатские республики, включив их в Содружество Независимых Государств и развернув в каждой из них свои вооруженные силы. Среди забот России центральное место занимает проблема запасов нефти и газа на Каспии, а также маршрутов, по которым эти природные ресурсы будут поступать на Запад и в Восточную Азию. Россия вела одну войну на Северном Кавказе против исламского народа Чечни и вторую войну в Таджикистане, поддерживая правительство против повстанцев, силы которых включают исламских фундаменталистов. Проблемы безопасности создают еще один стимул для сотрудничества с Китаем при сдерживании "исламской угрозы" в Центральной Азии.

Вывод Хантингтона: на ближайшие десятилетия отношения России с исламом будут зависеть главным образом от того, как она будет реагировать на угрозы стремительного роста мусульманского населения по ее южной периферии.

Россия - Иран

Исламская угроза является и главным мотивом российского сближения с Ираном. Взамен Россия недвусмысленно ожидает, что Иран сдержит распространение фундаментализма в Центральной Азии и будет косвенным образом препятствовать расширению там же и на Кавказе турецкого влияния.

Из своей работы Хантингтон делает два глобальных вывода:

Первый - сердцевинные государства должны воздерживаться от вмешательства в конфликты внутри других цивилизаций - это главное условие для поддержания мира в межцивилизационном, мультиполярном мире. Второе условие - вместо вмешательства они должны идти на совместное посредничество. То есть сердцевинным государствам следует вести друг с другом переговоры о сдерживании или прекращении войн по линиям разлома между государствами или группами, входящими в их цивилизации.

Можно сделать три важнейших вывода. Первое - в сущности Хантингтон недвусмысленно подталкивает Россию на конфликт и с исламом и с Китаем. И это заметили все российские исследователи.

Второе - России не имеет смысла бороться за возврат как минимум в те страны СНГ, которые принадлежат к другим культурам, ибо это сильно ослабит ее внутреннее единство. Следовательно, нет смысла бороться за государства Центральной Азии, принадлежащие к исламской культуре и за страны Прибалтики, принадлежащие к западной культуре.

Третье - российские исследователи в дискуссиях о теории Хантингтона сделали еще один приницпиальный вывод. Они полагают, что глубинной заботой "Столкновения цивилизаций", является мысль о возможной утере современной западной цивилизацией способности интегрировать и адаптировать пространства и людей, как это произошло с православной русской цивлизацией. И эта тревога Хантингтона явно выражается в его ссылках на распад советской империи.

Выводы для Ближнего Востока и Израиля

Первое - Израиль находится на линии цивилизационного разлома между западнохристианской цивилизацией и исламом. Следовательно, его границы с арабским миром потенциально еще в течение длительного времени будут взрывоопасны, невзирая ни на какие мирные договоры. Отсюда вывод, что создание палестинского государства вовсе не решит проблему безопасности для Израиля. Палестинцы всегда смогут, если захотят выдвигать территориальные претензии, даже если ООН признает справедливым будуший мирный договор. Ибо они и в будущем всегда смогут оспаривать справедливость этого решения, также как сегодня, они, когда им это выгодно, оспаривают легитимность резолюции ООН, объявившей создание Государства Израиль.

Наилучшим доказательством этого является продолжающаяся борьба "Хизбаллы" против Израиля, несмотря на его уход из Ливана и главное отход к международно признанным границам, что было официально подтверждено Организацией Объединенных Наций. Хизбалла продолжает выдвигать территориальные претензии к Израилю, несмотря на их смехотворность с международно-правовой точки зрения. Спорный участок представляет собой несколько километров в районе фермы Шеба, при том, что его статус весьма неясен, ибо в свое время это была сирийская территория, которую по их утверждениям Сирия передала Ливану. Но у Израиля нет договора с Сирией, и пока он продолжает удерживать этот участок под своим контролем. Эта территория не является для Ливана ни стратегически важным пунктом, ни священным место, как допустим Храмовая гора для Израиля. Очевидно, что этот факт испольуется лишь как предлог. Более того, лидеры Хизбаллы заявляют, что будут продолжать борьбу до тех пор, пока Израиль не прекратит "угнетать палестинцев".

Из международных примеров это хорошо иллюстрирует пример непрекращающихся войн между Индией и Пакистаном. Пакистанцы - по сути, те же индийцы, исповедующие ислам, уже полвека поддерживают сепаратистов из штата Джамму и Кашмир. Из-за этих спорных территорий между странами неоднократно вспыхивали полномасштабные войны, и в 21 веке этот конфликт, так как и арабо-израильский продолжается до сих пор.

Второе - если на территории Израиля по прежнему будут проживать в том же статусе и количестве израильские арабы, Израиль останется "надтреснутым" государством. Между старожилами и арабами всегда будут цивилизационные противоречия, и наличие арабского окружения будет постоянно провоцировать израильских арабов на жесткое отстаивание своей культурной идентичности. Отметим, что и наличие большой русскоязычной общины, выходцев из стран СНГ, в большинстве своем относящимся к русской православной цивилизации, отличающейся от западной также чревато межцивилизационными конфликтами, что собственно и происходит.

Самое последнее подтверждение данным выводам было сделано на 4-ой международной конференции по безопасности в Герцлии (16-19 декабря 2003). Руководитель ШАБАКа (Службы общей безопасности) в числе главных стратегических угроз для Израиля назвал палестинский террор, поддержку террора израильскими арабами и Иран. Отметим, что именно Иран является основным спонсором террористов Хизбаллы.

Отметим также, что как минимум три из шести главных причин межцивилизационных конфликтов постоянно будут присутствовать в отношениях между Израилем, проживающими в нем арабами и окружающими его арабским странами. Напомним - это конфликты:

- из- за людей. Такие конфликты влекут за собой стремление государств одной цивилизации защитить своих соплеменников в другой цивилизации, дискриминировать или изгнать со своей территории людей другой цивилизации. Для Израиля это проблема палестинских беженцев, которых арабский мир требует впустить в пределы Израиля, что фактически означает исчезновение его как еврейского государства, ибо количество беженцев практически равно количеству еврейского населения страны.

- из-за моральных ценностей и культуры. Такие конфликты возникают, когда в отношениях с народами других цивилизаций государство пытается продвигать собственные ценности или навязывать их; для Израиля - это противоречие между западными стандартами жизни большинства старожилов и патриархальным миром израильских арабов, а таже миром "русской общины"

- из-за территорий. Для Израиля это необходимость обеспечить стратегически безопасные границы, которые отчасти находятся на территориях, где проживает палестинское насление и город Иерусалим.

Таким образом, выводы из геокультурного подхода Хантингтона весьма пессимистичны, как для России, так и для Израиля. Обе страны находятся в эпицентре межцивилизационных или геокультурных разломов. Внутри этих стран ситуация также неблагоприятна. Обе по классификации Хантингтона относятся к "надтреснутым" и находятся на линии разломов. И обе они в значительной степени, окружены представителями наиболее агрессивной цивилизации - исламской.

Из всех западных теоретиков глобального общества наиболее прозорливым и в наибольшей степени тот, кого можно назвать провозвестником именно геокультурного подхода, является русский по происхождению ученый Питирим Сорокин, ставший в США одним из ведущих социологов мира.

Принципы геокультурного подхода в его понимании наиболее полно изложены им в работе "Главные тенденции нашего времени".(Питирим Сорокин. "Главные тенденции нашего времени". М. Наука. 1997г.). Основу этой работы составили лекции, прочитанные им в начале 60- годов на ряде крупнейших социологических конгрессов, хотя в основе их лежали его еще более ранние исследования. В этой работе он изложил свое видение исторического процесса как смену трех социокультурных типов, определяющих ту или иную историческую эпоху: чувственного; религиозного (или идеационального); и интегрального. В каждой из этих эпох при наличии в той или иной мере других типов доминировал один из вышеуказанных.

Сорокин определял каждый социокультурный тип как строй или порядок с присущей этому типу политической, экономической, социальной, культурной, религиозной и ментальной организацией, системой ценностей и типом личности. Будущее мировой цивилизации Сорокин связывал с победой и утверждением интегрального типа культуры.

Сорокин характеризует эти типы следующим образом. Идеациальный тип - основывался на критерии религиозности.

Этот тип культуры длился с 7-го по 13-ый век. Чувственный тип культуры стал доминирующим в пятнадцатом веке и продолжает действовать до наших дней.

Он базируется на том принципе, что истинная реальность и ценности являются чувственно воспринимаемыми.

Характеристикой интегральной культуры будет то, что она сочетает лучшее из этих типов и базироваться на сверх-сознании. Тогда сложится новый интегральный строй - объединение религии, философии, науки, этики и изящных искусств в интегрированную систему высших ценностей истины добра и красоты.

В своей работе Сорокин доказывает, что нынешняя западная цивилизация находится на пороге смены типов культур. Доказательство этому, кризисное состояние, в котором находится нынешний тип культуры.

"Состояние, в котором находится сейчас западное общество и его культура, представляет собой трагическое зрелище начавшегося распада их чувственной суперсистемы. Поэтому ближайшее будущее, измеряемое годами или, может быть, несколькими десятилетиями, будет проходить под знаком dies irae, dies illa перехода к новой идеациональной или идеалистической фазе со всеми явлениями, сопровождающими подобный процесс. Вот, в самом кратком изложении, те тенденции, которые окажутся в это время преобладающими.

Процессы, описанные Сорокиным в своих работах в 60-х годах прошлого века настолько характерны для начала века нынешнего оказались, описанными настолько точно и ярко, что автор не может отказать себе в удовольствии в обильном цитировании.

КРИЗИС

1. Чувственные ценности будут становиться все более относительными и атомарными. Лишенные какого бы то ни было признания и действенной силы, они, наконец, покроются слоем пыли. Граница между истиной и ложью, справедливым и несправедливым, прекрасным и безобразным, между положительными и отрицательными ценностями начнет неуклонно стираться, пока не наступит царство умственной, моральной, эстетической и социальной анархии.

2. Нарастающая атомизация чувственных ценностей, включая самого человека, обесценит их, сделает более чувственными и материальными, далекими от всего божественного, священного, абсолютного. Они будут все глубже погружаться в мерзость социокультурной клоаки, обретут не конструктивный, а прогрессирующе деструктивный характер и предстанут скорее экспонатами музея социокультурной патологии, чем вечными ценностями Царства Божьего. Чувственная ментальность все в большей степени будет трактовать человека и все его ценности "физико-химически", "биологически", "рефлексологически", "эндокринологически","бихевиористически","экономически","психоаналитически", "механистически", "материалистически", то есть как мир атомов, протонов и электронов, заключающих в свои объятии и опутывающих своей липкой паутиной людей-роботов.

3. Когда все ценности атомизируются, исчезнут авторитетное "общественное мнение" и "мировое сознание". Их места займут многочисленные, противоречащие друг другу "мнения" беспринципных фракций и "псевдосознания" различных групп давления.

4. Договоры и соглашения утратят остатки своей обязывающей власти. Построенный западным человеком за предыдущие столетия величественный договорный социокультурный дом рухнет. Его падение сметет договорную демократию, договорный капитализм вкупе с частной собственностью и договорное общество свободных людей.

5. Грубая сила и циничный обман окажутся единственные атрибутами всех межличностных и межгрупповых отношений. Сила станет правом. В результате разразятся войны, революции, мятежи, общество захлестнут волнения и зверства. Bellum omnium contra omnes: человек пойдет на человека, класс - на класс, нация - на нацию, вера - на веру, раса - на расу.

6. Свобода для большинства превратится в миф, зато господствующее меньшинство будет пользоваться ею с необузданной распущенностью. Перестанут существовать неотъемлемые права, Декларации прав или тоже отменят, или начнут использовать как красивые ширмы для неприкрытого насилия.

7. Дряхлые, бесчеловечные и тиранические правительства вместо хлеба будут давать народам бомбы, вместо свободы - нести смерть, вместо закона - насилие, вместо созидания - разрушение. Их нахождение у власти будет, как правило, краткосрочным и неустойчивым, их будут все чаще свергать.

8. Распад семьи как священного союза мужа и жены, родителей и детей продолжится. Рост числа разводов приведет в конце концов к полному исчезновению разницы между общественно санкционированным браком и незаконными сексуальными отношениями. Дети станут отделяться от родителей все раньше и раньше. Главные социокультурные функции семьи будут сокращаться, пока она не превратится в случайное сожительство самца и самки, а дом - в место, куда можно "припарковаться" на ночь, в основном для сексуальных контактов.

9. Чувственная суперсистема нашей культуры будет все больше напоминать "место культурного демпинга", наполненное беспорядочной массой элементов, лишенных единства и индивидуальности. Превратившись в такой базар, она окажется жертвой случайных сил, делающих из нее скорее "исторический объект", нежели самоуправляемый и живой субъект.

10. Продолжится увядание творческого потенциала культуры. Место Галилея и Ньютона, Лейбница и Дарвина, Канта и Гегеля, Баха и Бетховена, Шекспира и Данте, Рафаэля и Рембрандта займут посредственные псевдомыслители, ремесленники от науки, от музыки, от художественной литературы, шоумейкеры - один вульгарнее другого, а нравственный категорический императив окажется вытесненным гедонистическими соображениями эгоистической целесообразности, предубеждением, обманом и принуждением. На смену великому христианству придет множество самых отвратительных небылиц, состряпанных из фрагментов науки, обрывков философии, настоенных на примитивной мешанине магических верований и невежественных суеверий. Конструктивные технологические изобретения будут постепенно заменяться деструктивными.

11. В условиях растущей моральной, умственной и социальной анархии и деградации творческие способности чувственной ментальности, а также производство материальных ценностей будут убывать; участятся депрессии; материальный уровень жизни снизится.

12. По этим же причинам уменьшится безопасность жизни и имущества, а, значит, покои в душе и счастье станут редкостью. Самоубийства, психические расстройства и преступления начнут расти. Cкука поразит все более широкие слои населения.

13. Население все явственнее станет раскалываться на дна типа: чувственных гедонистов с их девизом "Будем есть, пить и любить, ибо завтра умрем!" и аскетов и стоиков, относящихся к чувственным ценностям с безразличием и враждебностью.

Зато потом наступит

КАТАРСИС

На этом пути неминуемы банкротство и саморазрушение чувственной культуры и чувственного человека. С исчезновением материального комфорта, ликвидацией свобод, с увеличением страданий спокойствие, безопасность, счастье превратятся в миф; достоинство и ценность человеческой личности будут безжалостно растоптаны, творческая способность чувственной культуры ослабнет; некогда построенный великолепный чувственный дом развалится; повсюду воцарится разруха; города и царства исчезнут с лица земли; человеческая кровь насытит добрую землю; все чувственные ценности будут развеяны в прах, и все чувственные грезы улетучатся. В этих условиях ничто уже не сможет помешать тому, чтобы у людей Запада открылись глаза на пустоту уходящей чувственной культуры. Они перестанут строить иллюзии на сей счет, будут все больше отворачиваться от этой культуры и дарить свою преданность идеациональным или идеалистическим ценностям. Очистившись трагедией, страданием и распятием, люди снова обратятся к разуму, к вечным непреходящим, универсальным и абсолютным ценностям. На смену атомизации придут универсализация и абсолютизация ценностей. Чувственные ценности окажутся в подчинении идеациональных и идеалистических. Главную предпосылку чувственной культуры и чувственную суперсистему вытеснят интегралистская или идеациональная предпосылка и суперсистема.

Эту перемену произведут лучшие умы западного общества, которые превратятся в новых апостолов Павлов, святых Августинов, великих религиозных и нравственных лидеров. За ними пойдут массы. С достижением состояния катарсиса кризис закончится.

ХАРИЗМА И ВОСКРЕСЕНИЕ

Западному обществу, очищенному огнем пережитой катастрофы будет ниспослана новая благодать (харизма), а вместе с ней - воскрешение и высвобождение новых творческих сил. Народы Запада войдут в конструктивный период новой - более интегралистской - суперсистемы, и новое благородное общество взрастет не на иссохших корнях чувственной культуры, а на более крепких и здоровых корнях интегрализма. Таким образом, начнется новая эра западной культуры.

Выводы из теории Сорокина для Росссии и Израиля

Пожалуй, лишь теория Сорокина сулит нечто позитивное для России и для Израиля, хотя и в отдаленном будущем. Кстати Сорокин был одним из сторонников теории конвергенции, считая, что социализм дал миру много положительного. Однако прежде чем наступит эра всеобщей "любви" дезинтеграция будет продолжаться.

Российские авторы справедливо замечают, что "мы не знаем, какая "геокультура" установится в конце концов в Мире Миров, какая идеология даст (и даст ли?) новое оправдание глобальному неравенству, но мы думаем, что России следует, наблюдая предстоящую идеологическую мутацию мир-системы, вырабатывать собственный геокультурный проект. Этот проект должен проистекать из тысячелетней истории народов нашей страны, из их глубинного духовного опыта.

Российская геокультура - попытка пройти между геополитикой и геоэкономикой и задать новый способ видения страны - в соотношении с определяющими ее цивилизационную идентичность культурными и религиозными центрами". (Здесь и далее автор отчасти цитирует работы, опубликованные на сайте Архипелаг.ру. Это один из лучших, на мой взгляд сайтов, освещающих вопросы мирового развития с разных точек зрения.- прим. авт.)

Школа Петра Щедровицкого

Первый ответ такого рода, дает на наш взгляд Петр Щедровицкий, когда выдвигает теорию Русского мира, хотя его сами российские теоретики зачисляют в число сторонников геоэкономического подхода. Но наш взгляд, он все- таки приверженец геокультурного подхода. Это видно из ряда положений. Во- первых он руководит организацией, которая так и называется - Школа культурной политики. Во-вторых, вводя определение Русского мира и русского капитала, и выстраивая из этого политику для России он базирует их на культурной составляющей, главной из которых является русский язык.

Во-третьих, он сам в примечаниях к своей работе " Русский мир и транснациональное русское" указывает, что "Югославский кризис демонстрирует борьбу между двумя концепциями мирового процесса в ХХI веке: геополитической (которую иногда называют "реалполитик") и культурполитической. К сожалению, влияние арсенала геополитических инструментов (военной силы и прямого силового давления) далеко не исчерпано. Новые инструменты, апеллирующие к реальности процессов идентификации и самоопределения отдельных индивидов и групп населения, еще только прокладывают себе путь".

"В противовес сербскому сценарию силового решения территориальных, конфессиональных и этнокультурных проблем формируется культурно-политическая стратегия и гуманитарно-технологический подход к их дипломатическому решению".

И в другом месте, говоря о том, какие технологии будут решающими в 21 веке, он говорит о том, что ими будут гуманитарные технологии. А это в его понимании -"...совокупность технологий, направленных на создание, образование, обработку либо изменение правил и рамок со-общения и взаимоотношения людей согласно вызовам внешней (как общественной, так и природной) Среды". Именно эти гуманитарные, то есть правила и рамки сообщения, и взаимоотношений людей станут "магистральным направлением развития постиндустриального производства и отражают новую парадигму, которая ляжет в основу мироустройства нового столетия; будут определять как военные, так и экономические аспекты глобального противостояния в наступающем столетии; обладание ими будет решающим фактором мирового соревнования" и позиционирования в мировом "расчете на первый-второй". (Островский Е., Щедровицкий П.)

А как, известно основу культуры, и составляют правила и рамки сообщения и взаимотношений людей со средой.

Его коллега, частый соавтор и выпускник школы культурной политики Ефим Островский уже впрямую говорит о концепции геокультуры и связи понятия Русского мира с понятием геокультура: "…Упомяну, что представление о языковых мирах утверждает, что пространство этих миров, границу между этими мирами определяет не кровь и почва, а язык и культура. В этом смысле границы языковых миров проходят не по территориям, а по людям. В зависимости от того, на каком языке человек говорит и думает, к этому миру он и принадлежит. Точнее сказать, если для вас языком общения и мышления является русский язык, то вы принадлежите к русскому миру".

Мир им понимается, как пространство языковых миров, в котором соприкасаются русский мир с китайским миром, с англосаксонским миром, с романо-германским. Границы этих миров проходят по людям и русский мир простирается до тех пределов, где есть человек, говорящий по-русски. Таким образом, русский мир входит в Татарстан, Израиль, Канаду и присутствует там в этих географических пространствах.

Таким образом, высказанное нами предположение о том, что Петр Щедровицкий скорее представитель геокультурного подхода полностью подтверждается высказываниями его соавтора и единомышленника.

Островский также противопоставляет геокультурный подход геополитическому. "При таком видении мира мы можем говорить о совершенно другой организации политического мира, о мире миров, о мире геокультуры, вместо мира геополитики".

Его аргументы о превосходстве геокультуры над геополитикой базируются на следующем тезисе. Геополитика подводит теоретическую базу под то, что любой народ, любая нация - это кровь и почва, что люди объединяются кровью и почвой, биологическим и географическим факторами. В то же время геокультура - это подход, утверждающий, что народ и нация - это прежде всего язык и культура. Что именно язык и культура объединяют и разделяют людей, что русский - это тот, кто говорит на русском языке, точно так же как американец - это тот, кто говорит на американском языке, потому что американский язык и та культура, которую он в себе несет очень сильно отличается от британского языка и британской культуры. Второй довод - что в современном мире ресурсы языка и культуры являются намного более важными, чем ресурсы территории.

В подтверждение своего тезиса Островский приводит данные исследований доказывающих, что в современном мире наиболее эффективными государствами оказываются государства с наименьшей территорией. (Кстати, пример Израиля, а также Гонконга и Сингапура - лучшие тому доказательства).

В сегодняшнем мире, 50% роста в большинстве развитых стран, достигается за счет нематериальной продукции, производства продуктов не имеющих веса, высоты и ширины, поэтому не нуждающихся в физическом пространственном перемещении. "Поэтому мир геокультуры - мир, где сталкиваются тонкие силы, силы внутричеловеческого пространства, пространство, которое находится внутри культуры, внутри человеческого сознания и в котором географическое расположение человека и сообщества, и оказывается хоть и важным, но не первостепенным фактором, образующим среду обитания, среду жизни".

Социокультурный подход: С. Градировский, Б. Межуев

Достаточно ярко геокультурный подход представлен и в целой серии работ Сергея Градировского и Бориса Межуева, представленном в их проекте "Государство и антропоток". Они также предлагают России в качестве выхода геокультурную парадигму. Правда, в их понимании эта парадигма отличается от упомянутых и не упомянутых других геокультурных подходов, поэтому мы приведем их разбор этого понятия, не касаясь уже высказанных определений. По их мнению, стоит учесть еще два понимания термина геокультура. Представляет интерес определение Вадима Цимбурского, который трактует геокультуру как способ "политического проектирования и политического оперирования, основанного на мобилизации тех или иных культурных признаков, позволяющих субъекту по-разному выделять в мире "свое" и "чужое"" .

А Дмитрий Замятин интерпретирует геокультуру как форму репрезентации политических реалий посредством "пространственных образов". Современная геокультура, согласно Замятину, "представляет собой серии культурно-географических образов, интерпретирующих локальные пространства".

В свою очередь Градировский и Межуев предлагают следующие смысловые компоненты понятия геокультуры:

a) Геокультура обозначает сохраняющуюся социокультурную связь бывших колониальных метрополий с территориями, находившимися ранее в их владении.

b) Геокультурная общность, как правило (хотя и не исключительно), основывается на сохранении языка метрополии в их бывших владениях (доминионах, колониях и т.д.) в качестве официального государственного (второго государственного), языка образования или языка культурной и/или деловой элиты.

c) Геокультурные связи, "сшивающие" индустриальный (а в настоящее время - эволюционирующий в постиндустриальный) мир с так наз. "третьим миром", являются важным фактором в политике натурализации "развитых стран", одним из критерием, позволяющим им различать во внешнем мире "своих", "почти-что-своих" и "чужих".

d) Наконец, геокультура оказывается одной из форм "культурной репрезентации пространства", в чем-то дополняющей так наз. "цивилизационный" (Тойнби-Хантингтон) подход, а в чем-то представляющей ему альтернативу.

Для понимания их трактовки геокультуры авторы упоминают еще о двух гипотезах современного мирового развития, которые следует принять во внимание. Это предположение Сергея Переслегина, что в процессе перехода от физических к гуманитарным технологиям возникает серьезный системный кризис, наиболее ярко проявляющийся в области демографии в виде падения рождаемости. Поскольку в ряде стран и регионов, подвергнутых в свое время индустриализации, отрицательный естественный прирост полностью не компенсируется миграцией, возникает феномен так называемых антропопустынь (примерами такого рода феноменов могут служить, ряд районов России, районы Дальнего Севера, Сибири, Дальнего Востока, Казахстана).

Возникает вопрос, имеет ли человечество какой-либо вариант решения данной проблемы, снимающий остроту кризиса? По-видимому, определенные варианты есть, точнее, должны быть - если не исходить из предположения о предопределенной тупиковости самого процесса человеческого развития. И лежат они, именно в сфере гуманитарных, а не физических технологий.

Здесь авторы приводят еще одну гипотезу - Сергея Капицы, что ближайшие 100-200 лет человечество будет находиться в процессе всеобщего (планетарного) демографического перехода, по окончании которого численность населения планеты перестанет расти, остановившись на цифре в 12 млрд. человек.

Поэтому пик обострения отношений между странами, вступившими в фазу понижения демографического потенциала и странами, переживающими демографический взрыв, еще впереди. Это будет, возможно, наиболее страшный период в эволюции человечества - своеобразный исторический туннель. При проходе сквозь этот туннель развитому миру будет очень сложно удержаться от того, чтобы окончательно не отпасть от традиционных для демократического общества ценностей в какое-то подобие расизма или тоталитаризма.

Эти гипотезы чрезвычайно важно принимать во внимание и для Израиля, окруженного бушующим океаном демографически накатывающегося на него волнами арабского мира.

Что касается России, то авторы полагают следующее: русский народ закончил свою колонизационную политику, проводившуюся им на протяжении многих веков, и рассыпался в виде ряда анклавов, диаспор и отдельных сообществ; срединное положение, среди которого занял уже упомянутый "Остров Россия".

Вследствие этого начался "русский исход": постоянное возвращение русских в центр с удаленных территорий самой России.

Тем самым Россия оказалась перед выбором: начать процесс масштабного сворачивания в подобие "европейского национального государства" (что предлагается западными политологами) или перестроить свой исторический проект. По мнению авторов,

этот выбор для России не нов. Она проходила его уже не раз. Вначале после ордынского ига, второй раз, включив волжские народы и вырвавшись в Сибирь. В третий раз после Петровских реформ и принятия западных культурных норм. Марксизм и пролетарский интернационализм были последними в этом ряду.

Авторы полагают, что если Россия хочет сохранить за собой право на участие в Большой Истории, ей придется опять пройти через включение в себя новых типов идентичностей, и последующую социокультурную их переработку.

Здесь авторы обращают внимание и на другой, важный, не только для России, но и для всего Запада, и для Израиля опасный момент. Все представители постиндустриальной культуры, столкнулись с новым "бременем белого человека". Только теперь он выступает в виде страха малодетных перед многодетными. В Европе, Северной Америке и России, и добавим в Израиле, происходит критическое схождение двух антропотоков - естественного, основанного на деторождении, и миграционного. Это критическое схождение вызывает третий антропоток - экзистенциальный. Это экзистенциальный страх коренного, культурно ослабленного населения перед фактом потери своих ценностей, что называется социокультурного ядра (СК-ядро).

Это понимают и другие представители геокультурного подхода. По сути, вся теория Хантингтона - попытка найти решение этого вопроса. По версии авторов, Хантингтон предложил решить проблему противостояния Запада со всем остальным миром посредством разделения последнего на множество равноправных цивилизаций с "ядровым государством" и (своим СК-ядром) во главе каждой из них. Посредством заключения соглашения между сердцевинными государствами вопрос о потери Западом своего СК-ядра снимался. Каждой цивилизации предлагалось сохранить свои СК-ядра. Но именно феномен ислама - цивилизации, не имеющей своего "сердцевинного" или ядрового государства, разрушил эту попытку. Не будучи подконтролен цивилизационному гегемону, ислам попытался посредством миграционного тока навязать свое СК-ядро Западу. Это и вызвало фактически столкновение цивилизаций, в том числе - столкновение ислама с остальным миром.

Каков же выход в рамках цивилизационной теории Хантингтона из данной ситуации перманентного конфликта цивилизаций или геокультур? Или управляемая война геокультур, что собственно сейчас и происходит. Или в рамках пацифистской парадигмы левого толка - поиск неконфликтной модели сосуществования (права человека, помощь беженцам и т.д.). Либо жесткая антииммиграционная политика правых лагерей во всем мире (ужесточение критерием помощи, ограничение квот и тому подобное, вплоть до призывов к новой колонизации варваров.)

Оба этих пути, как показывает серия всех последних войн от балканской, чеченской, афганской, иракско, израильско-арабской оказываются - тупиковыми.

Итак, цивилизационный или геокультурный подход в интрепретации Хантингтона для решения проблемы демографического перехода и потери СК-ядра Западом - бесполезен.

Поэтому авторы (Градировский и Межуев) полагают, что выход в том, что необходим поиск новых рамочных идентичностей, позволяющих скрепить новыми же типами солидарности народы, культуры и страны Севера и Юга. То есть найти некие новые культурные рамки. Какими могут быть эти рамки, если прежние цивилизационные рамки оказались не релевантны?

Их предложение состоит в следующем. Они справедливо указывают, что до сих пор в одном и том же обществе сосуществуют разноукладные хозяйства. Но благодаря институту нации -государства, вовлеченные в них люди оказываются соединены рамкой общей солидарности. Собственно именно национально-государственная идентичность и явилась той "новой рамкой", которая позволила разрешить прежний кризис. Переход от от аграрно-сословного общества к индустриальному произошел именно вследствие того, что институт нации позволил снять противоречие между индустриальным и аграрным укладами. Проще говоря, город и деревня обрели общее СК-ядро. Это произошло в тот момент, когда аристократия, городская буржуазия и крестьяне обрели новую общую рамку - нацию. Страх перед тем, что наплыв крестьян в города смоет всю городскую культуру, был преодолен.

Но попытка сменить национальную идентичность на цивилизационную, как мы видим, не удается. Вернее, она представляет собой "своеобразную изнанку процесса постколониального сжатия ядра мир-системы и вызвано оно вовсе не пробуждением религиозного самосознания, а задачей сплочения "богатых и сильных" в ситуации утраты ими духовного и политического контроля над взбунтовавшимся "внешним пролетариатом", как пишут авторы.

Ими предложен свой вариант решения проблем, порождаемых планетарным демографическим переходом, который они и назвали "геокультурным".

Их геокультурный подход связан с альтернативной формой постколониальной трансформации, противостоящей "цивилизационно-геополитическому" сплочению "золотого миллиарда" против всего остального человечества.

Этот подход фактически предполагает некую комбинацию из геоэкономического и геополитического подходов, которые на самом деле призваны дополнить геокультурный.

Вкратце логика их решения такова.

1. В постиндустриальном обществе сохраняются остатки индустриального уклада, поэтому различные потребности в рабочей силе, в ее качестве и квалификации, еще долгое время будут налагаться друг на друга.

2. Формирование антропопустыни на российском Дальнем Востоке, Крайнем Севере и в Сибири грозит предсказанной многими экспертами "китаизацией" этих территорий.

3. Поэтому на территориях риска должен быть создан демографический буфер.

4. Буфер - это не "новые русские" - а новые россияне.

5. Новые россияне - те, кто постепенно примет базовые ценности русской политической и языковой культуры, сохранив при этом свои этнокультурные (корейские, китайские, уйгурские и иные) особенности.

6. Этот буфер примет на себя основной приток из собственных стран исхода .

7. Если этого не произойдет, то реализуются мрачные сценарии "сжатия России" до пределов Московского княжества или раздела ее, как предлагал тот же Бжезинский, на три так сказать конфедеративные республики: Центральную, Уральскую и Сибирскую. Причем две последние из них уже не будут иметь никакого отношения к русской культуре.

Чтобы избежать последнего сценария авторы предлагают признать следующее. Россия - несмотря на сопротивление уходящих элит - должна "развивать наступательную политику управления антропотоками. А это означает: улучшение качества управления "естественными процессами", определение его параметров, формирование системы институтов СК-переработки, запуск новых и поддержание части старых антропотоков и т.д. и т.п." (Градировский, Межуев).

В связи с вышесказанным они предлагают понимать геокультурную политику как политику, включающую шесть ключевых аспектов.

Для целей нашего исследования мы остановимся на некоторых из них.

1. Реабилитация СК-ядра, публичное обсуждение его параметров

Любой ответ на вопрос о границах предоставления гражданства влечет за собой своеобразное решение той проблемы, которую авторы определили как "выделение социокультурного ядра". При этом речь идет далеко не только об (хотя и об этом тоже) этнических, религиозных и тем более расовых характеристиках.. Речь идет о характеристиках, позволяющих соотнести того или иного индивида с тем или иным государством/страной, в котором данный индивид в настоящий момент не проживает.

Авторы убедительно доказывают, что знание государственного или культурообразующего языка не является в данном случае решающим фактором. Германия создавала и продолжает создавать особый режим благоприятствования для т.н. "этнических немцев" , не знающих языка своих предков (то же касается и Израиля - прим. авт.)

Авторы указывают, что они неизбежно наталкиваются на вопрос: что же составляет "идентичность русских и России как страны - русский язык в качестве единственного государственного (справленный кириллицей), численное преобладание восточнославянского племени, славяно-тюрко-угорская чересполосица, православно-мусульманский религиозный дуумвират, либеральный конституционный строй, президентская вертикаль власти, сохранение Сибири в составе России и т.д., и т.п."

Поэтому авторы полагают, что миграционная, интеграционная, адаптационная, натурализационная и ряд других политик государства должны "обуславливаться представлением о ключевом наборе имманентных России идентичностей или, говоря другими словами, ее социокультурном ядре".

2. Реабилитация и "настройка" исторического мега-института СК-переработки

Как бы сегодня стыдливо не упоминали об ассимиляции, как бы не находили ей политкорректные заменители - придется признать одно: без ассимиляции нет никакого этногенеза, а без этногенеза нет никакого нациостроительства. А потому политкорректность эта позволительна в момент "остывания" национального проекта, но не его возрастания и переоформления - где мы и находимся. Россия за свою историю непрестанно формировала и применяла те или иные институты СК-переработки. Особенно впечатляющим был советский проект. Отметим от себя - также в свое время был удачен сионистский проект, который также утратил свою бывшую привлекательность.

3. Составление комплементарной карты мира (геокультурное картографирование) Ввиду того, что этот пункт особенно важен для Израиля я также позволю себе обильное цитирование - прим. авт.)

"Каждой нации-государству (в особенности государству, облаченному в колониальный "шлейф") приходится отвечать на вопрос: кто и какие категории людей - не жителей страны - являются актуально его гражданами (и для кого процесс натурализации может быть сведен к некоторым чисто процедурным формальностям), кто может (при наличии некоторых дополнительных условий) стать ими, а кто способен обрести гражданство лишь в индивидуальном порядке.

Другая сторона того же вопроса - какие признаки делают человека причастными тому или иному государству: этническое происхождение, знание государственного языка, лояльность принципам определенного конституционного строя либо какой-то конкретной системе светских или религиозных ценностей, наличие в родовой памяти необходимых исторических воспоминаний и т.д. и т.п.

Каждое государство вынуждено осуществлять эту неприятную процедуру, а именно отделить - во внешнем, разумеется, мире - полностью "своих" от не абсолютно "своих" и от совсем "не-своих". Такую проблему, к примеру, решала Британия после распада своей колониальной системы. Правительству страны в конечном счете пришлось ответить на вопрос: кто может считаться ее гражданами, а кто, не считаясь гражданами, должен быть, тем не менее, отнесен к британской "мета-национальности" и иметь преимущество перед жителями всего остального мира при получении британского гражданства. Если страна отказывается отвечать на данный вопрос, она, таким образом, потенциально зачисляет в свои граждане жителей всей Земли, либо просто перестает "удерживать" свою идентичность (в том числе, кстати, и свой политический строй, каким бы либеральным и "передовым" он не был), либо видит себя в перспективе мировой империей. Возможен и другой вариант - полная и абсолютная замкнутость государства, совершенный его отказ от пополнения своего населения посредством миграции - вариант не просто малосимпатичный, но и реализуемый исключительно посредством возведения "железного занавеса".

Нельзя обойти и вопрос об игнорировании Россией преемства СССР по отношению к соотечественникам. Так и не удалось отдельным активистам и политикам постсоветской России внедрить в систему государственного права термин "репатриация".

4. Активное формирование хоритики - создание мира, "облучаемого" российской культурой

Авторы предлагают вести в корректной форме - политику "гуманитарной колонизации". Понятно, что столкновение по линии "свое - чужое" в любом случае взрывоопасно.

Поэтому выход им видится в некоей предварительной трансформации "чужого" в "свое", предваряющее их контакт. Иначе говоря, создание особого "культурного мира" России - хоритики (Михаил Ильин), откуда наша страна могла бы более или менее успешно и безопасно заимствовать людские ресурсы, смыслы и стандарты.

Авторы ставят задачу " в области внешнеполитической стратегии - создание мира, "облучаемого" российской культурой".

Они приводят примеры создания подобных миров, которые создавали и Великобритания, и Соединенные Штаты, и Франция, и Германия, и Италия, и Испания, и "даже такие "малыши", как Нидерланды и Израиль". (Приятно, что Израиль ставят в пример, но авторы видимо плохо знают, как плохо обстоит с этим дело в Израиле - прим. авт.). Испаноязычные и франкоязычные страны целенаправленно строят целые собственные миры.

5. Соотношение фокусов антропотока

Еще один важный момент отмечают авторы - фокусы антропотока в управленческой практике, как правило, не сочетаются. Например, стоящие на "охранительной" позиции обычно не соотносят требования запрета на иммиграцию с демографической ситуацией в стране и требованиями рынка труда. В то же время левые и либералы, не вникают в сценарии слишком быстрой смены этнокультурного и/или конфессионального состава того или иного региона страны, или страны в целом.

По существу, авторы указывают на необходимость синхронизации принципов, целей и темпов реформ и ряда "гуманитарных" политик.

Итак, антропотоки требуют проведения глобальной геокультурной политики.

Рассмотрим, как свои геокультурные подходы авторы предлагают реализовать на практике. Обратимся к еще одной работе указанных авторов - "Русский Мир как объект геокультурного проектирования" (Сергей Градировский, Борис Межуев.)

Русский мир в их геокультурной парадигме выглядит следующим образом.

Прежде всего они отказываются от традиционных представлений о Русском мире в идее "Русского геополитического Мира", то есть о евразийском континентальном блоке в версии Александра Дугина и не о каком-либо ином военно-стратегическом альянсе, призванном обеспечить России безопасность и суверенное положение на постсоветском пространстве, укрепив ее независимость от иных супердержав и миропорядка в целом.

Они также против представления о "Русском Геоэкономическом Мире", "зиждущемся на инфраструктуре русскоязычных диаспор, рассеянных по странам Запада, то есть не об образовании, призванием которого могла бы являться интеграция нашей страны с западной цивилизацией, с ее политическим и культурным ядром, а также вписывание России в современный макроэкономический контекст".

Проведя анализ понятий геополитика, геоэкономика и геокультура авторы предлагают свои видение этого понятия: "Русский Мир, взятый в предлагаемой нами геокультурной рамке, оказывается нацелен на интеграцию нашего государства со странами-источниками миграционных потоков в Россию (а не странами-приемниками эмиграции из России), иначе говоря, с потенциально или актуально Третьим миром. В этом смысле проектируемый нами Русский геокультурный Мир окажется родственен постимперским образованиям стран Европы - Британскому Содружеству наций, объединению иберо-американских государств, "окормляемых" Испанией, сообществу франкофонных государств и иным аналогичным по своей природе формированиям".

Понимая внешнюю схожесть своего замысла с проектом СССР, авторы указывают, что между ними мало общего.

В чем же тогда суть их проекта?

По их мнению " данный мир - это ничто иное, как заявка русской культуры на участие в процессе позитивной трансформации миропорядка с целью недопущения его соскальзывания в мрачную бездну постистории. Это, возможно, и есть тот искомый Образ Будущего, который Россия в состоянии предъявить остальному человечеству, в настоящий момент замершему в ожидании начала горячей фазы "войны цивилизаций". Поэтому геокультурный выбор России состоит в обобщении двух антропотоков - в Россию и из России, - соединяющих наше Отечество со всем миром, с Миром Миров".

В их интепретации геокультурный подход не антагонистичен геополитическому или геоэкономическому подходам. Напротив, геокультурная парадигма, рассматривается как попытка снятия конфликта между геополитическим и геоэкономическим типами мышления. "Эти три стратегии выражают собой разные, в некоторой степени противоположные, но вместе с тем взаимно дополняющие друг друга формы взаимодействия нашей страны с миром, с утверждающимся в нем глобальным порядком".

Они полагают, что надо говорить о сосуществовании трех стратегий при их одновременной конкуренции и взаимосвязи.

Отметим, что у авторов нет ответов на конкретные вопросы, какой "пакет" идентичностей окажется "блокирующим пакетом" точки зрения сохранения управляемости Русского мира?.

И вообще обладает ли Русский Мир адекватными гуманитарными технологиями?

"Какова граничность Русского Мира? Можно ли, в целях некоторой редукции, говорить о конкретной границе Русского Мира, к примеру, - языковой? Учитывая всю дискуссионность проблемы рубежей Русского мира, мы хотели бы только заметить, что, на наш взгляд, русский язык не может и не должен быть единственной границей Русского Геокультурного Мира".

Их вывод состоит в том, что "выстроить геокультурное пространство наподобие геополитического с более-менее четко определенными географическими пределами едва ли возможно".

Именно поэтому они предлагают задействовать все три геоподхода одновременно.

В израильской действительности отголоски геокультурного подхода в его классическом виде просматриваются лишь в том, что наш истеблишмент усвоил понятие "столкновение цивилизаций".

На конференции по национальной безопасности в Герцлии в 2001 году все представители израильского истеблишмента от тогдашнего министра обороны до начальника Генерального штаба объясняли рост терроризма столкновением цивилизаций. Было заметно, что для них это всего лишь служит удобным оправданием тезиса о неизбежной враждебности арабского мира к Израилю и никаких других мер кроме усиления борьбы с палестинским террором не было даже предумотрено. На последней конференции в Герцлии 2004 года эта тема прозвучала уже в виде ясного понимания угрозы потери национальной идентичности государства Израиль, исходящей от израильских арабов. Но это было воспринято как демографическая угроза и методы борьбы, который предлагались с ней - были чисто практические - это привлечение еврейской иммиграции и повышение образовательного стандарта в среде израильских арабов, в надежде, что это приведет к падению рождаемости в арабской среде.

Другой часто рассматриваемый фактор, угрозы еврейской идентичности в Государстве Израиль является рассмотрение большой русскоязычной общины, которая в большинстве своем не интегрировалась пока в израильское общество. (см. Э. Фельдман "Русский Израиль между двух полюсов").

Но если развить геокультурный подход, предлагаемый в работах группы вышеупомянутых российских исследователей, то есть Щедровицкого - Островского и Градировского - Межуева, то это скорее не чисто геокультурный подход, а некий синтез из трех подходов (геополитики, геоэкономики и геокультуры) в приложении к Израилю, то здесь можно найти некое решение этих проблем.

Выводы для Израиля из геокультурной парадигмы теории Русского мира

Экономические, культурные и политические следствия теории

В рамках геокультурной парадигмы естественно продолжить понимание русского мира, как мира включающего в свою орбиту не только говорящую или думающую по-русски, но и "ментально русскую" диаспору. Это явление хорошо известно русскоязычным эмигрантам ранних волн разных стран. Для того чтобы ощущать свою принадлежность к русскому миру не обязательно даже говорить по-русски, важно сохранить "русскую" ментальность. Очень многие "русские" евреи, которые привезли своих детей в сравнительно юном возрасте столкнулись с тем, что прекрасно знающие иврит и ивритскую молодежную культуру и вполне нормально общающиеся со своими сверстниками-сабрами многие дети и подростки предпочитают больше общаться со своими русскоязычными сверстниками. Наблюдается настоящий расцвет русскоязычной молодежной культуры в Израиле: проводятся фестивали КВН; соревнования клубов знатоков "Что? Где? Когда?", дискотеки русскоязычной молодежи, периодически появляются русскоязычные молодежные журналы и молодежные приложения в русскоязычных газетах.

Зачастую приходится слышать, что русский язык и русскую культуру постигнет судьба идиша. Когда умерли поколения, говорившие на идиш, умерла и эта культура и этот язык. Но, во-первых "русский мир" в отличие от идишского (можно говорить о том, что идишский мир трагически погиб в Катастрофе, но это отдельная тема) не умер. Во- вторых, то, что язык, хотя и основной, но не главный фактор существования общины подтверждается, например фактом, что до сих пор в мире и в частности в том же США до сих пор активно действуют например ирландская диаспора, хотя там давно не говорят по-ирландски.

Считается, что ирландцы, наряду с армянской и еврейской диаспорой одна из тех, где численность проживающих за границей больше, чем тех, кто проживает в метрополии. Но, многие американцы, в том числе и самые знаменитые уже более двух веков сохраняют память и гордятся своими ирландскими корнями. Из недавних примеров можно вспомнить хотя бы Билла Клинтона и его поездку на историческую родину. Ирландцы живы в немалой степени своими мифами и своими традициями. Между прочими во всем мире последнее время наблюдается всплеск интереса к ирландской культуре. Музыка, основанная на древнеирландских мелодиях стала чуть ли не мэйнстримом современного рока, день святого Патрика, покровителя ирландцев ныне бурно отмечается во многих странах мира, включая Россию.

Так и русскоязычную общину в Израиле весьма сплачивают традиции, вывезенные из бывшего СССР, то же празднование Нового года, которое прочно вошло в израильский быт. Даже объявление 9 мая национальным праздником Израиля - признание традиций русскоязычной диаспоры.

Признание теории Русского мира позволяет снять для представителей русскоязычной общины важнейшее противоречие между их самоидентификациями - еврейской и русской, как ощущения человека русской культуры, говорящего и чувствующего по-русски. В этой связи стоит привести любопытное рассуждение Ефима Островского о геокультурном понимании "границы".

Человек, который говорит на двух, трех языках ощущает себя "пограничником", по которому проходит граница между этими языковыми мирами. Для осознания советского человека пограничник - это человек, охраняющий разделительную линию, препятствующий соприкосновению миров по две стороны границы. Но в геокультурном понимании пограничник и граница - совсем другое. В геокультурной картине мира, граница превращается из линии разделения в линию объединения. Когда мы говорим о новых границах мира миров и о пограничниках, то тогда возникает другой аспект внимания к границе, жития с границей, строительства границы. Из такого понятия вытекают воспоминания о том, насколько всегда было специфически выгодно проживать на границе, осуществлять собой пограничность, потому что именно контролируя граничную зону, проживая там, человек всегда имел специфические возможности для осуществления того процесса, который сейчас принято называть торговлей, являться агентом обмена между разными мирами и за счет этого снимать свою дельту в той или иной форме. Евреи всегда были пограничниками в этом смысле и для русскоязычных евреев оставаться пограничниками в геокультурном смысле означает иметь возможность большей экономической свободы.

У русскоязычных евреев, в Израиле, таким образом, появляется уникальный шанс ощущать себя гражданами двух супермиров - русского и еврейского. Это, во-первых, будет соответствовать их дуалистической самоидентификации, так как большинство из них ощущает себя и русскими и евреями одновременно. И в то же время позволяет, не только не ощущать свою ущербность (дескать, для русских я недостаточно русский, а для евреев недостаточно еврей), но напротив, ощущать себя духовно и интеллектуально богаче и коренного русского и коренного еврея-израильтянина. Русскоязычный еврей в Израиле принадлежит двум мирам, и это делает его вдвое "богаче", так же как человек владеющий двумя языками богаче одноязычного. Мне могут возразить, что зачастую наши дети уже забыли или не знают русский и недостаточно владеют ивритом, а в итоге плохо знают обе культуры. Так надо возможность дать тем, кто хочет, полноценную русскую культуру, и научить их пользоваться всем богатством еврейского мира.

В политическом плане принятие русскоязычной общиной теории "Русского мира" и ее активное сотрудничество с Россией в интересах Израиля, и с государством Израиль в интересах Русского мира позволяет Израилю улучшить свое положение. Оставаясь частью западного мира, он будет уже не так зависим от него. Он сможет, опираясь на "Русский мир" противостоять давлению Европы и отчасти США. Задействовав связи русскоязычной общины, и используя эффективно русскоязычную еврейскую диаспору Израиль может попытаться в то же время оторвать Россию от слишком тесного взаимодействия с арабским миром. В свою очередь, опора не только на Запад и США, но и на Русский мир поможет Израилю более эффективно противостоять арабскому миру.

Негативные выводы из геокультурной парадигмы

Для Израиля находящегося и под давлением израильских арабов и в процессе принятия иммигрантов и продолжения иммиграции, крайне важны тезисы об управлении антропотоками, хоритике, то есть облучении еврейской культурой и выработке понятия о социокультурном ядре и механизмах выработке идентичности. Те же вопросы, которые ставили Градировский и Межуев о том, кто такой русский в современном мире, должен поставить и Израиль, если он хочет сохранить себя как независимое государство. Пока, насколько мне известно, у русских евреев ни в Израиле, ни за рубежом нет разумного ответа на этот вопрос. Не случайно так популярны регулярные опросы, проводимые на тему, кто такие израильтяне.

Если продолжить вопросы в том же ключе, как формируют их вышеупомянутые авторы, они будут примерно таковы?

Что составляет идентичность нас как евреев и Израиля как страны?

Иврит в качестве государственного языка, численное преобладание еврейского большинства, ортодоксальный иудаизм как фактически государственная религия, сохранение еврейских традиций?

В рамках геокультурной парадигмы Израиль должен искать ответы на эти вопросы. Обычно предлагаемые ответы явно скоро утратят свою актуальность. Иврит на сегодня один четырех языков, активно используемых израильтянами наряду с английским, русским и арабским. Еврейское большинство при данных демографических, экономических и политических (рост эмиграции из Израиля) тенденциях в обозримом будущем станет меньшинством. Ортодоксального иудаизма придерживается не более 20 процентов населения. Последний оплот Государства Израиль - это сохранение еврейских традиций, таких как зажигание свечей или празднование Судного дня, которых придерживается пока 80 процентов населения страны. Но, во-первых, эти традиции стремительно размываются, во-вторых, еврейские праздники можно отмечать и в диаспоре.

Таким образом, если не проводить осмысленную геокультурную политику, то идентичность государства Израиль не только как демократического, но и как еврейского скоро окажется под большим вопросом.

Таким образом, если для рускоязычной общины теория Русского мира сулит определенные перспективы, то для Израиля в целом эти перспективы отнюдь не так радужны. Пока присходит его облучение англоязычной культурой, и усиления облучения русскоязычной культурой будет лишь означать, что его собственная идентичность окажется под еще большим вопросом.

До сих пор мы говорили о теориях, которые пытались объяснить развитие мира рационально или иными словами исходя из материалистического понимания истории. Другим словами, ход мирового развития мы объясняли либо политическими, либо экономическими, либо культурными факторами.

Все многообразие этих теорий базировалось на двух принципах картины мира: циклической или эволюционной. Циклические теории, геополитика и геокультура, исходят из принципа, что история развивается циклами, но в основе ее лежит некая вечная противоположность, например борьба между народами Суши и народами Моря, или борьба между варварами и цивилизацией, как в геокультуре. Эволюционный подход свойствен большинству геоэкономических теорий, которые исходят из того, что общества развиваются относительно господствующих типов производства: аграрное, индустриальное, постиндустриальное общества.

Однако все эти теории порождение недавнего прошлого, исходящего из научной парадигмы, полностью господствовавшей к середине ХХ века. Главным принципом этой парадигмы был взгляд на мир, как некий механизм, в котором властвуют законы природы или законы материального мира. Человек с помощью науки познает эти законы, будь-то законы природы, общества или культуры.

Однако с давних пор человечество знало и другую картину мира. В этой картине развитие мира определялось не природными, а б-жественными законами. С распространением атеизма и идеологии Просвещения такие теории оказались на обочине общества, которое верило в неудержимый прогресс человеческой цивилизации и особенно на то, что эти законы можно не только познать, но и применить. Крах Советского Союза и мировой системы коммунизма окончательно показал, что это не так.

Поэтому с середины 20-века вновь возрос, в том числе и в научном сообществе интерес к тем теориям, которые пытались разработать подходы к развитию мира исходя, из проявления в ней корректно выражаясь Высшего принципа. Этот подход, который мы бы условно назвали георелигией, разрабатывали весьма авторитетные ученые, в том числе классик исторической науки Арнольд Тойнби и уже упомянутый классик социологии Питрим Сорокин.

Эти теории будут рассмотрены в следующей главе.

Мы попытались описать три наиболее признанных научных подхода к анализу и прогнозированию хотя бы ближайших тенденций мирового развития. Отметим, что, несмотря на их различие все весьма не благоприятны для России и Израиля, и на их базе не видно, каков должен быть следующий шаг в их развитии (впрочем, и для остальных стран прогнозы выглядят довольно пессимистично, но это выходит за рамки нашего исследования). До сих пор мы не касались онтологических основ той картины мира, по которой были выстроены эти подходы, ибо это увело бы нас слишком далеко от первоначальных целей. В основании большинства из них лежит признание материальных факторов, как ведущих. Таковы в частности геополитический и геоэкономический подходы, отдающие приоритет факторам военной и экономической силы.

С другой стороны, очевидно, что в основе парадигмы геокультуры, лежит признание фактора приоритета нематериального мира. Наиболее ярко это выражено в подходах Тойнби, Сорокина, того же Хантингтона и в теории Петра Щедровицкого (в той части, где говорится о Русском мире как мире языка и культуры). Если говорить непредвзято, то в основе любой культуры лежит признание того, что движущей силой развития являются факторы духовного, нематериального порядка.

Автор, сам прошедший нелегкий путь от стихийного материализма и научного атеизма, через понимание силы мышления к признанию первичности духовного мира чувствует, как нелегко будет читателю перейти порог (отделяющий естественный скептицизм интеллигентного читателя - непрофессионала) к попытке познать духовный мир и его законы. Но тем, кто внутренне готов к такой попытке - эта книга поможет. А тому, кто не готов - можно попробовать в другой раз. В конце, концов я сам прочел "Маятник Фуко" с 8-й попытки. А ведь он, в сущности, повествует как раз о том же, о чем пойдет речь далее. О попытке понять человеческую историю, как развитие человеческого духа (о чем собственно говорил еще и Гегель).

Но не в принятом понимании, как развитие научного подхода и познании законов природы, а в попытке понять развитие эволюции человека, общества и природы в соответствии с законами б-жественных, высших, космических или - назовите это как угодно - сил. И если вы сделаете эту попытку, то увидите, что об этом уже давно говорили и признанные авторитеты прошлого и духовные лидеры настоящего времени.

В качестве первого доказательства того, что дело (то есть развитие человеческой истории) определяется возможно именно действием этих сил обратимся к трудам таких уважаемых в научном мире авторитетов, как тот же Питирим Сорокин или Арнольд Тойнби (чье "Постижение истории" является непревзойденной классикой исторической мысли нашего времени).

Мы упоминали о теории геокультуры Сорокина как о порядке смены типов культуры. Покажем, что именно он кладет в основу для смены этих типов. …Это всего лишь одно совокупное основание: ценности и нормы, которые сформулированы в Нагорной про-поведи и в основных моральных наставлениях всех мировых религий и этических систем. "Эти ценности и нормы, - считает Сорокин, - универсальны, вечны и обязательны для всех обществ и индивидов, именно они управляют обществами прошлого и настоящего, и именно релятивизация и атомизация этих ценностей обусловили... моральную анархию и снижение качества культуры в социокультурных системах чувственного типа, в том числе в доминирующей чувственной ментальности современной западной цивилизации". (Питирим Сорокин. Главные тенденции нашего времени. М. Наука. 1997г.)

Итак, в основе рассмотренной нами идеи Сорокина о смене типов культуры лежит признание того, что развитие человечества определяется тем, насколько полно оно будет воплощать моральные нормы мировых религий. Это, возможно, справедливое замечание, но пока, согласно тому же Сорокину, наступает эпоха дезинтеграции, и она ничего хорошего не сулит ни России, ни Израилю.

Теория геокультуры Хантингтона, если внимательно разобраться, тоже, в сущности, покоится на фундаменте мировых религий.

"К числу великих политических идеологий ХХ века относятся либерализм, социализм, анархизм, корпоративизм, марксизм, коммунизм, социал-демократия, консерватизм, национализм, фашизм и христианская демократия. У всех них есть одно общее - они продукты западной цивилизации. Ни одна другая цивилизация не выработала значимой политической идеологии. Запад же не породил сколько-нибудь крупной религии. Все великие мировые религии - плоды незападных цивилизаций и в большинстве своем появились раньше западной цивилизации. По мере того, как мир выходит из своей западной фазы, идеологии, знаменовавшие собой позднюю пору западной цивилизации, приходят в упадок, а их место занимают религии и другие формы идентичности и убеждений, в основе которых лежит культура. Аллергическое детище западной цивилизации - происшедшее после Вестфальского мира отделение религии от международной политики - доживает свои дни, и религия, как полагает Эдвард Мортимер, "похоже, во все большей степени станет вмешиваться в международные отношения" Межцивилизационное столкновение культур и религий вытесняет рожденное Западом внутрицивилизационное столкновение политических идей... "

Итак, прогноз Хантингтона еще мрачнее, он не видит предсказаннаное Сорокиным появление нового типа культуры, основанное на признании моральных норм мировых религий. Напротив он полагает, что в будущем столкновение мировых религий только усилится.

Наиболее объемную историю развития человеческой цивилизации дал знаменитый английский историк Арнольд Тойнби в 12 томах описавший историю человеческого общества с древнейших времен. Он положил начало современному цивилизационному подходу к расмотрению мировой истории, как путей развития цивилизаций. Но его принцип, из-за которого, кстати, его теория была поначалу с недоверием воспринята в научном сообществе был тот, что главным системообразующим фактором любой цивилизации он считал религию. Лишь потом, когда многие прогнозы Тойнби, сделанные им в середине ХХ века, к 90-м годам оправдались, его теория получила признание. И теория Хантингтона, это в сущности лишь развитие взглядов Тойнби, на что указывают современные историки.

Понятно, что мы не имеем возможности рассматривать подробно все доказательства его теории о том, что развитие цивилизации движется высшими силами, изложенные им в 12-ти томной истории.

Ограничимся тем, что осветим вкратце основные положения его теории, где особенно ярко прослеживаются его убеждение в том, что религиозные принципы двигают нашу цивилизацию. Они определяют и ее зарождение, и развитие и распад, и новый виток.

1. Причины зарождения цивилизации

"Мотором" цивилизации, заставляющим примитивное общество, жившее неизменно на протяжении многих тысяч лет, начать непрерывное поступательное движение есть нечто единое, стоящее за всеми стадиями развития цивилизаций.

Этот первопринцип Тойнби находит в концепции Вызова-и-Ответа. Не найдя детерминированных, "неодушевленных" причин зарождения и развития цивилизаций, Тойнби вводит через миф об искушении твари Божьей Дьяволом и последующем преображении искушаемого через творение Господне противоречие в качестве основного движущего механизма истории.

На первом этапе Дьявол (Вызов) выводит систему из равновесного и пассивного состояния Инь в возбужденное и активное состояние Ян. Ответом на вызов должен быть либо рост - "переход в более высокое и более совершенное с точки зрения усложнения структуры" состояние, либо смерть, проигрыш. Выйдя на новую ступень, система вновь выводится из равновесия и так далее до тех пор, пока на очередной вызов не последует адекватного ответа. Вызовы могут быть как внешними (стимулы, необходимые для генезиса цивилизации) так и внутренними (творческий порыв гения, развитие науки). Причем системе требуется лишь первоначальное наличие внешних стимулов, которые затем по мере развития системы превращаются во внутренние вызовы. Именно такое динамическое, прогрессирующее противоречие и является залогом развития цивилизации и индивидуумов, ее составляющих.

2. Признак роста цивилизации

Анализируя стадии роста цивилизации, Тойнби вводит собственный критерий роста. Для него территориальная экспансия ни в коей мере не является показателем развития цивилизации. Территориальное расширение обычно сопровождается кровопролитными войнами и свидетельствует скорее не о росте цивилизации, а о регрессе. Захват чужих территорий зачастую говорит о неспособности общества справиться с внутренним вызовом. "Общество, переживающее упадок, стремится отодвинуть день и час своей кончины, направляя всю свою жизненную энергию на материальные проекты гигантского размаха, что есть не что иное, как стремление обмануть агонизирующее сознание, обреченное собственной некомпетентностью и судьбой на гибель". Тойнби отказывается также в качестве признака роста принимать и рост власти над природой. Прогресс в технике и технологии зачастую вызван не общим развитием общества, а заказом военных, что свидетельствует опять же о надломе. Кроме того, технический прогресс может приводить к идолизации его как единственного критерия развития цивилизации и пренебрежению духовной сферой развития человека. О каком прогрессе может идти речь, если последние достижения науки используются для уничтожения себе подобных? "Влияние Человека на силы Добра и Зла возросло невероятно с освоением новых источников энергии, но это, увы, не прибавило Человеку мудрости или добродетели, не убедило его в том, что в царстве людей милосердие более ценно, чем часовой механизм". Суть же прогресса, по Тойнби, заключается в законе прогрессирующей этерификации. Смысл его заключается в том, что прогрессирующая система должна переходить к "энергиям все более и более элементарным, тонким и постигаемым лишь при помощи абстрактных категорий". Закон этерификации проявляет себя многозначно. Сюда попадает как часть и развитие техники, и движение искусства от пластики к музыке. Однако для Тойнби наиболее важна религиозная этерификация: "Постепенное восхождение Религии к Богам со все более ясно очерченной личностью и более четко определенными отношениями между собой означает в конечном счете абсорбцию в понятие некой единой божественной личности; и это в свою очередь вызывает переход от внешнего к внутреннему представлению о Боге, переход Религии от статики к динамике". Этерификация неизбежно ведет к "переносу поля действия" - переходу из макрокосма в микрокосм. Противоречие Человек-Природа постепенно превращается в противоречие Человек-Человек, внешний вызов преобразуется во внутренний. Если вначале развития цивилизации человеку приходится в основном отвечать на вызовы Природы, то по мере развития основными становятся социальные противоречия: борьба между классами, религиозные, национальные вопросы.

3. Стадией, в которую неизбежно вступает любая цивилизация, является стадия надлома и распада.

Тойнби приводит множество примеров надломов, которые можно разделить на несколько групп:

o Отказ большинства от мимесиса (подражания). Во время катаклизмов большинство может потерять веру в идеалы меньшинства и, не имея сдерживающих традиций, оказывается в "подвешенном состоянии, что неизбежно ведет к хаосу.

o Ошибка меньшинства, выраженная в пассивности после ряда одержанных побед. Общество с таким меньшинством просуществует до первого катаклизма, выводящего систему из "спящегоравновесия.

o Изоляция правящего меньшинства от общества и, как следствие, вырождение.

o Идолопоклонство "интеллектуальное и морально ущербное и слепое обожествление части вместо целого, твари вместо Творца и времени вместо Вечности. В эту категорию попадает очень широкий спектр надломов, в частности, современная техногенная западная цивилизация или спартанская цивилизация, положившая себя на алтарь бога Войны.

Как мы видим, спектр опасностей, подстерегающих цивилизацию на пути ее развития, весьма широк. Однако надлома и гибели можно избежать, и практически всегда есть шанс выйти из тупиковой ситуации.

4. Если общество не находит выхода из надлома, наступает стадия распада. В социальном плане это выражается в расщеплении общества на три составляющие:

o Правящее меньшинство, больше не являющееся творческой силой общества, но усиленно цепляющееся за власть. С целью удержания власти оно создает универсальное государство.

o Внутренний пролетариат, не доверяющий более правящему меньшинству. Его ответной реакцией является создание вселенской церкви.

o Внешний пролетариат. Он проявляет себя в варварских набегах на ослабевшую цивилизацию.

В духовной сфере распад общества приводит к расколу в душе. Раскол в душах людей проявляется в самых разнообразных формах. Он затрагивает поведение, чувства, жизнь в целом. В период распада общества каждый вызов встречает в душах людей прямо противоположный отклик - от абсолютной пассивности до крайних форм активности... По мере нарастания социального распада альтернативные решения становятся все более косными, полярными и более значимыми по своим последствиям

Разложение общества сопровождается полным распадом правящей верхушки и появлением нового творческого меньшинства, вышедшего из пролетариата. Именно это меньшинство способно образовать новую цивилизацию. Единственным положительным выходом является "преображение, то есть создание пролетариатом новой религии, опирающейся на принципиально иную систему ценностей, нежели разлагающаяся цивилизация. Созданная пролетариатом вселенская церковь является той куколкой из которой и возникнет в будущем новая цивилизация".

Общий вывод, который делает Тойнби относительно состояния западной цивилизации, схож с выводами Сорокина.

Достижения в технической и политической сферах отнюдь не сделали современное западное общество духовнее. По сути, оно попало в капкан идолопоклонства, где место идола занимает западная демократия. "В секуляризованном западном мире XX века симптомы духовного отставания очевидны. Возрождение поклонения Левиафану стало религией, и каждый житель Запада внес в этот процесс свою лепту. Современный западный ренессанс племенной религии эллинистического мира представляет собой чистое идолопоклонство Подчинив церковь государству, общество стало неоязыческим".

Как религиозный человек, Тойнби ищет спасение в мировой церкви как средстве примирения всех жителей Земли. "Душа, озаренная высшей религией, может достигнуть большего в благоустройстве земной жизни, чем душа языческая. Озарение душ светом высших религий определяет духовный прогресс человека. (Все цитаты даются по изданию: А. Дж. Тойнби. "Постижение истории М., Айриспресс, 2002.)

Теория Тойнби является циклической, поскольку она не рассматривает историю как единое поступательное движение всех народов к единой общей цели. В то же время она не трактует историю как бесцельный круговорот различных культур и цивилизаций. В противоположность шпенглеровскому жизненному циклу культуры, жизнь цивилизации, по Тойнби, это скорее непрерывное поступательное движение по пути духовного развития, пути, на котором постоянно подстерегают ловушки, способные надломить и даже обрушить цивилизацию. Движение по этому пути дело трудное, однако всегда существует шанс обойти все препятствия, и это составляет задачу индивидуумов, составляющих данное общество. Именно человек ответствен за развитие своего общества. ?Пока есть жизнь, есть надежда , что с Божьей помощью человек хозяин своей судьбы, хотя бы отчасти, хотя бы в чем-то?.

Главным здесь для нас является признание крупнейшим английским историком принципа, согласно которому духовный мир определяет законы исторического развития.

Мы не будем цитировать прозорливых высказываний Тойнби о России, Западе и исламе, поскольку идеи Хантингтона покоятся в основном на теоретических выкладках Тойнби. Отметим лишь, что пессимистические выводы Хантингтона о будущем Израиля и России вытекают из постулатов великого английского историка.

А это значит, что и базовые теории мирового развития, основанные на религиозных принципах, не дают позитивного ответа на вопрос о судьбах Израиля и России в XXI веке.

Еще один выдающийся мыслитель и ученый Пьер Тейяр де Шарден также создал свою оригинальную концепцию эволюции человечества.

Тейяр де Шарден известен не только как ученый-антрополог, внесший заметный вклад в изучение проблемы происхождения человека, но главным образом как католический философ, стремившийся переосмыслить христианское учение в русле современной науки, в основном эволюционного учения.

В своих работах "Божественная среда "Как я верую "Введение в христианскую жизньон фактически создал целостное учение, объяснявшее развитие цивилизации Б-жественной волей. Его книги вызывали самую противоречивую реакцию. Многие увидели в нем нового Фому Аквинского, соединившего науку с религией, а в его доктрине современную версию пантеизма. Каковы же основные черты учения Тейяра де Шардена?

Тейяр де Шарден связал идеи эволюционного развития с религиозной картиной возникновения мира, и потому его учение иногда именуют ?мистическим материализмом?. В ходе раскрытия идей эволюции указанное учение смыкается, в конце концов, с теологией, но это не делает Тейяра богословом в строгом смысле слова.

Современный российский религиозный мыслитель Александр Мень характеризовал основную идею Тейяра де Шардена так:

"Суть его интуиции видение мира как живого организма, пронизанного Божеством и устремленного к совершенству. Воплощением этого тяготения и является эволюция Вселенной, на вершине которой стоит человек. У корней эволюции он видит творческие силы, которые как бы свернуты, скрыты и разворачиваются постепенно в ходе развития. Но когда в лице человека эволюция достигает критической точки, начинается объединение, конвергенция: мир устремляется к высшему Синтезу".

Эта схема развития (единство, дифференциация, синтез) восходит к Гегелю и была раскрыта Вл. Соловьевым. Но Тейяр придал ей особую биологическую и космическую окраску, так как естествознание подтверждает ее с исключительной наглядностью(Из предисловия о. Меня к сборнику работ Тейяра де Шардена).

Переходя на более научный язык, можно сказать, что, рассматривая структуру материи, Тейяр последовательно и логично приходит к панпсихизму. Он отправляется от человека, обладающего внутренним миром, и делает вполне логичный вывод о наличии подобной внутренней стороны у животных, растений, неживой природы (подобные мысли высказывали уже А. Шопенгауэр и Вл. Соловьев). Основой внутреннего начала Тейяр считает ?радиальную энергию которая влечет материю в направлении более сложного?.

В сущности, ту же идею развивает и Тойнби. Особенность Тейяра в том, что гипотезе Тойнби он придал строгость естественнонаучного доказательства. А в придании материи творческой силы и заключается суть биогенеза по Библии.

Но главное в учении Тейяра де Шардена в обосновании тезиса о том, что с появлением человека возникает ноосфера. Вся планета - сфера мысли, и она не может остановиться в своем развитии, ибо мысль есть часть эволюции. И вот в истории мира наступает финальный этап, когда не без усилий человечества совершается вхождение твари в мир Божественной полноты. Эту фазу мировой эволюции Тейяр де Шарден называет ?точкой Омега?. И тогда, подобно тому, как слияние одноклеточных животных в организм было началом прогресса, духовное объединение ведет человечество к Сверхжизни и Сверхчеловечеству.

В целом теория Тейяра де Шардена также пронизана оптимизмом, но и она не может указать пути, по которым в ближайшем будущем должны двигаться Израиль и Россия. Однако именно идеи Тейяра помогут нам в дальнейшем приступить к поиску таких путей.

Российская религиозная философия

Российская наука, особенно в XIX-ХХ веках, глубоко изучала связь исторического пути с духовным миром. Труды таких столпов русской философии, как Владимир Соловьев, Сергий Булгаков, Павел Флоренский, Николай Бердяев, давно не являются чем-то запретным. Поэтому мы не сочли нужным разбирать подробно их взгляды, тем более что многие из их концепций взято на вооружение сегодняшними российскими политологами. На некоторых идеях русской религиозной философии мы специально остановимся в главе 6.

Было бы странным, говоря о судьбах Израиля, оставить в стороне еврейскую религиозную мысль. И нельзя сказать, что она никак не касалась данного вопроса. Напротив. Только ответы ее предельно просты. И разделить их можно на две группы: Израиль Земля обетованная и принадлежит народу Израиля, а Б-г сам знает, что делать; либо констатируется (ульраортодоксальными мыслителями), что евреи совершили ошибку, поспешив с созданием Государства Израиль и не дождавшись прихода Машиаха (Мессии), а посему никакого будущего у такого государства нет и быть не должно. Конечно, наше описание данных концепций страдает утрированностью, но следует, тем не менее, сказать, что за исключением религиозных сионистов, последователей рава Кука, никто из современных еврейских религиозных мыслителей не попытался всерьез задуматься над этой проблемой. И в этом отношении теоретики из партии МАФДАЛ (партии религиозных сионистов) ничем не отличаются от теоретиков любой другой партии "национального лагеря".

Впрочем, подкупающую своей стройностью теорию можно отыскать в Каббале. Например, Макс Даймонт, о котором мы еще будем говорить, рисует такую эпическую картину:

"Еврейскую историю можно рассматривать в каббалистических терминах. Тогда перед нами развернется грандиозная трехактная драма, в которой каждый акт длится две тысячи лет". В первом акте цимцум, или тезис, процессия евреев, ведомая Божественным режиссером, выходит на сцену в том порядке, какой предписал Режиссер. Если бы не твердая вера Авраама в свою роль прародителя избранного Богом народа, он был бы трагической фигурой в этой процессии. Его вера в Режиссера делает его одним из величайших героев нашей драмы. По мере развития действия Режиссер продолжает поручать актерам все новые и новые роли. Моисею указывается вывести евреев из египетского рабства и дать им Закон. Иехошуа должен привести их в Землю обетованную. Пророкам поручается расширить понимание Бога до идеи универсального Божества. Эзра и Нехемия должны заботиться о том, чтобы евреи не захлебнулись в собственной универсальности. Сквозь все события проходит развертывание еврейского предназначения, связывающего евреев в единый народ. Это внутреннее единство оказывается поколебленным с возникновением христианства. Христиане утверждают, что их Иисус это Мессия. Перед самым концом первого акта мы слышим, как христианская церковь провозглашает, что роль евреев как избранного народа уже кончилась.

Занавес снова поднимается. Начинается второй акт швират ха-келим, или "разбивание сосудов Иерусалим разрушен, и евреи изгнаны и рассеяны. За две тысячи лет пребывания избранным народом они не научились ничему иному и не хотят отказываться от своей прежней роли. По сцене движется новая процессия актеров раввины, философы, ученые. Они разрабатывают все новые орудия для выживания еврейства. Талмудизм, философия Маймонида, комментарии РАШИ, поэзия Галеви, мистика каббалы, гуманизм Хаскалы и, наконец, национализм сионизма, который вновь объединяет отдельные группы еврейства в Израиле. "Сосуды, валявшиеся разбитыми в течение двух тысяч лет, снова склеены". Подходит к концу двадцатый век. Занавес опускается. Конец второго действия.

Кончился ли спектакль или это только перерыв между вторым и третьим действиями? Покажут ли нам тиккун (восстановление), как положено в каббалистическом цикле? Проживут ли евреи еще две тысячи лет, чтобы исполнить некую еще скрытую от нас миссию?"

Иными словами, поскольку Каббала учение тайное, не пришло еще время раскрывать тайны. С этим не согласен лишь один современный каббалист популярный в русскоязычной среде рав Михаэль Лайтман. Автору довелось даже поучаствовать в политологическом семинаре, организованном уважаемым равом, и ознакомиться с его трудом "Богоизбранность". Объяснение нынешнего бедственного положения Израиля Лайтман, как и все прочие религиозные мыслители, сводит к одному: еврейский народ забыл свет Торы и Каббалы - оттого все несчастья. Значит, надо вернуться к Торе и Каббале. Тому, кто верит в такой путь спасения, это, наверное, представляется выходом.

Самый же глубокий, на мой взгляд, анализ отношений евреев, Б-га и истории дан в книге упомянутого американского раввина Макса Даймонта (Макс Даймонт. "Евреи, Бог и История М., 1994).

Концепцию Даймонта можно сформулировать следующим образом.

История евреев это не череда династий, войн и преследований, но последовательность идей, порожденных евреями в ответ на те задачи, которые ставила перед ними жизнь. Понятно, что само выживание еврейства не является случайностью. Известен афоризм: "Доказательство того, что Бог существует, это существование евреев".

И все же можно задаться вопросом: не определялась ли судьба евреев какими-то законами? Например, социальными: "Способ обработки земли и формы обмена товаров вызвали появление к жизни концепции монотеизма Или, как утверждали великие евреи создатели психоанализа: "Еврейская история выражает то, что скрыто в еврейском подсознании"

Различные философские школы также не в силах дать убедительное объяснение еврейской истории. Не дают ответа ни шпенглеровские ?циклы эволюции,? ни даже теория ?вызова и ответа?, предложенная Тойнби. Пришлось Тойнби объявить еврейство окаменелостью, выполнившей свою историческую миссию, но, по непонятной причине, сохранившейся со времен сирийской цивилизации.

Вот и выходит, что вся еврейская история (как и указывают еврейские мудрецы) совершалась непостижимым для человечества образом при поддержке некой Божественной силы, согласно некому скрытому плану.

И здесь Даймонт находит конгениальный и чисто еврейский выход: если теории Шпенглера и Тойнби сами по себе не способны дать искомый ответ, то следует их синтезировать. Напомним одно из положений Шпенглера: раз народ оплодотворен определенной цивилизацией, вся его дальнейшая судьба становится предопределенной рождение, детство, юность, зрелость и, наконец, старость и смерть цивилизации. Согласно Шпенглеру, в начале цивилизации рождаются новые религия и мировоззрение, затем философские и математические концепции, в зрелости просвещение и рационализм, а в старости начинает преобладать материализм, культ науки, после чего наступает деградация, ведущая к вырождению и смерти.

Согласно концепции вызова и ответа (Тойнби), природа непрерывно ставит перед человеком все новые задачи. "Если народ не находит на них соответствующего ответа, он остается вне истории, как, например, эскимосы или готтентоты. Если народ какое-то время находит ответы, а затем начинает ошибаться, его цивилизации суждено превратиться в окаменелую или разлагающуюся Но если цивилизация находит правильные ответы на вызовы, она может существовать бесконечно.

Любопытно, что и Шпенглер, и Тойнби посчитали иудаизм "заторможенной цивилизацией". Он не укладывался в их схемы.

И здесь в спор вступает Даймонт: а может, именно в "заторможенности развитияи таится секрет выживания еврейства"?

И если определить иудаизм не как цивилизацию, но как культуру тогда (в согласии с Амори де Ринкуром), культура доминирует в молодых, пробуждающихся к жизни обществах. Она представляет собой новый взгляд на мир. Она предполагает творческое создание новых ценностей, новых религиозных символов и художественных стилей, новых интеллектуальных и духовных структур, новых наук, новых законов, новых моральных кодексов. Она предпочитает индивидуальное общественному, оригинальное творчество сохранению и копированию, прототипы массовой продукции, эстетический подход к жизни этическому. Культура есть, в сущности, сплошное новаторство.

Цивилизация, напротив, представляет собой гигантскую кристаллизацию самых глубоких и значительных идей и стилей культуры. Она покоится на многослойном напластовании форм, созданных ее материнской культурой. Она принципиально лишена творческого начала, культурно стерильна, но весьма эффективна в массовой организации и массовом производстве. Она практична и этична. Она распространяется по большим пространствам земного шара, тяготея, в конечном счете, к превращению во всемирную державу.

Итак, ответ прост: евреи, обретя культуру, так и не стали цивилизацией!

И Даймонт уточняет: "Историческое существование евреев началось в точном соответствии со шпенглеровской схемой. Их весна была ознаменована возникновением новой религии и новых методов абстрактного мышления, заложивших основу формировавшейся иудаистской культуры. В понимании Тойнби это были ответы на вызов, поставленный перед евреями кочевым существованием, завоеванием Ханаана, созданием государства. Евреи сумели также встретить вызов вавилонского пленения. Они вернулись в Палестину, где развилась осенняя фаза их возникающей цивилизации. Но они так и не перешли в зимнюю фазу. Они не совершили переход от "культуры" к "цивилизации". Они остались заторможенными на вершине своей культуры, между осенней и зимней фазами".

Следовательно очередной еврейский парадокс. Войны за свободу освободили евреев от ожидавшей их судьбы, рассеяв их в диаспоре. И получилось, что евреи были изгнаны на свободу! "Они унесли в диаспору высокоразвитую культуру в ее экспортной упаковке, подготовленной пророками, святыми и законодателями Поэтому, если евреи оказывались в таком месте, где цивилизация умирала (как мусульманская), они умирали вместе с ней. Но на смену одной цивилизации всегда появлялась другая, и вместе с ней возрождались евреи диаспоры".

Ибо свою культуру они могли распаковать в любой цивилизации. Да, продолжает Даймонт, Тора лелеяла эту волю, а ученые создавали орудия для реализации этой воли. "Но главным условием их освобождения от времени, от истории, от цивилизационной смерти была сама диаспора. Евреи случайно открыли секрет вечной культурной молодости. Благодаря диаспоре они стали вечными спутниками истории".

Таким образом, по версии Даймонта: "Наличие диаспоры явилось необходимым условием продления еврейской культуры за пределы срока жизни обычной цивилизации. Если бы не изгнание, они представляли бы сегодня не большую культурную силу, чем остатки караимов".

Если вдуматься, Даймонт тоже не дает ответа на интересующий нас вопрос. Точнее, его ответ двусмысленный.

"Ведь и сегодня вновь существуют Государство Израиль и диаспора. Сохранится ли еврейство в будущем? Если оно сохранит свою волю к выживанию, будет продолжать находить новые средства выстоять в изменившихся условиях и сохранит диаспору как постоянный фактор своей истории, то оно может сохранить и свою творческую активность. Но одна лишь воля к самосохранению и способность отвечать на вызов недостаточны для выживания. Для этого необходима диаспора, которая должна быть составной частью истории евреев

Но современная история еврейства и Государства Израиль не указывает как именно диаспора поможет сохраниться государству Израиль? Ибо и в диаспоре, и в государстве Израиль еврейское население неуклонно сокращается. И здесь Даймонт вновь обращается к религиозной версии, что и дало нам право рассмотреть его теорию в данной главе.

Он задает вопрос: "Были ли евреи избраны Богом для исполнения некой миссии, или же они сами избрали себя, чтобы исполнить Божественное предназначение? Не есть ли прообраз этой загадочной миссии пророчество Исайи о грядущем братстве людей? Не является ли миссией евреев установление такого братства и не должны ли они затем, выполнив предназначение, исчезнуть из истории? Не была ли философия Спинозы этапом подготовки пантеистической религии грядущего универсального человека?

На это мы не можем ответить. Нам остается лишь гадать.

Но свои рассуждения Даймонт заключает третьей версией - компромиссной, некой смесью материализма и религии. В ходе столетий, отмечает он, "союз Яхве, Торы и пророков породил два рода законов. Один из них предназначен сохранить евреев как евреев. Другой предназначен спасти человечество".

И если в течение первых двух тысяч лет евреи опирались в основном на ту треть Торы и Талмуда, которая позволяла сохранить еврейство в мире языческих цивилизаций, то последующие две тысячи лет евреи обратились к той трети, где говорилось об обрядности и кашруте, и это позволило им, наряду с распространением универсального еврейского гуманизма, сохранить свое этническое единство. Очевидно, что на "сегодня неиспользованными остались те части Торы и Талмуда, которые имеют лишь универсальное содержание, та треть, которая говорит о морали, этике и справедливости. Не просматривается ли здесь некая закономерность? Быть может, теперь евреи призваны проповедовать миру, уже подготовленному воспринять пророчество, свою благую весть? Не в этом ли состоит роль, приготовленная им в третьем действии?"

Конечно, оставаясь на позициях материализма, принять такое утверждение невозможно. Чтобы крошечный народ на крохотном клочке земли нес спасение всему миру!? Однако, говорит Даймонт, "это перестает быть невозможным, если отбросить предвзятость и увидеть в мире не "вещь, а идею". Тогда можно понять, что две трети цивилизованного мира уже сегодня руководствуются идеями, впервые возникшими в иудаизме и еврействе, идеями Моисея, Иисуса, Павла, Спинозы, Маркса, Фрейда, Эйнштейна. Быть может, в ближайшие две тысячи лет мир как целое воспримет мораль Торы, социальную справедливость пророков, этику еврейских патриархов? Если это произойдет, тогда, по словам Исайи, наступит "мир, мир дальнему и "ближнему".

И пожалуй, можно признать, что именно попытка Даймонта соединить несоединимое теории Шпенглера и Тойнби, материю и дух, науку и религию оказалась наиболее удачной. По крайней мере, для объяснения прошлого. Но нас-то интересует будущее.

Поэтому в следующей главе мы будем говорить о синергетическом подходе, который как раз и пытается соединить рационализм с иррациональным, материалистическое и мистическое.

Придя к выводу о нерелевантности ни чисто научного, ни чисто религиозного пути познания законов истории, мы переходим к попытке представить новую парадигму законов бытия и сознания, без которых невозможно всерьез говорить о познании законов истории.

Для этого мы вначале предоставим слово критикам классической научной парадигмы, исходящей из примата бытия над сознанием. Сегодня новая западная школа доказывает, что новая научная парадигма должна строиться исходя из принципа первичности сознания над бытием.

Наиболее ярко эти взгляды выражены в работах современного американского психолога (чешского происхождения) Станислава Грофа и его коллег. Мы приведем здесь краткое изложение критики классической парадигмы и основные моменты нового подхода, выраженные наиболее полно в его работе "За пределами мозга". М. 1993". Это собственно проделали уже многие ученые, но в работах Грофа это сделано наиболее систематическим образом.

Гроф указывает, что исследования, положившие начало формированию нового подхода были проведены в ключевых областях современного естествознания: химии, физике и биологии.

Работы нобелевского лауреата Ильи Пригожина (Prigogine, 1980, 1984) и его коллег в Брюсселе и Остине (штат Техас) полностью опровергли картину Вселенной, где властвует всемогущая тенденция к возрастанию случайности и энтропии, где все движется к неизбежной тепловой смерти. Исследования Пригожина по так называемым диссипативным структурам в определенных химических реакциях и открытый им новый принцип - "порядок через флуктуации" в дальнейшем показали, что этому принципу подчинены не только химические процессы. Они привели к представлению о новом базисном механизме развертывания эволюционных процессов во всех областях - от атомов до галактик, от отдельных клеток до человеческих существ и вплоть до обществ и культур. На основании этих наблюдений исследователи формулируют точку зрения на эволюцию, объединяющим принципом которой является не стабильное состояние, а динамические состояния неуравновешенных систем.

Таким образом, жизнь сама по себе предстает далеко выходящей за узкие рамки понятия органической жизни. Фактически одна и та же энергия и те же самые принципы обеспечивают эволюцию на всех уровнях, будь то материя, жизненные силы, информация или ментальные процессы. Микрокосм и макрокосм являются двумя аспектами одной - единой и объединяющей - эволюции. Жизнь уже не представляется явлением, развертывающемся в неодушевленной Вселенной: сама Вселенная становится все более и более живой.

В области физики происходит ее переход к новой метафизике. Выдающийся физик-теоретик Дэвид Бом, работавший с Эйнштейном, автор фундаментальных текстов по теории относительности и квантовой механике, сформулировал революционную модель Вселенной, которая распространяет новые принципы на те области, которые в настоящее время не являются предметом прямого наблюдения и научного исследования. Пытаясь разрешить тревожащие парадоксы современной физики, Бом воскресил теорию скрытых переменных, которую долгое время считали несостоятельной даже такие известные физики, как Гейзенберг и фон Нейман. Получившаяся в результате картина реальности резко изменила наиболее фундаментальные философские положения западной науки. Бом описывает природу реальности вообще и сознания в частности как неразрывное и когерентное целое, вовлеченное в бесконечный процесс изменения - холодвижение (holomovement). Мир - это постоянный поток, и стабильные структуры любого рода - не более чем абстракция; любой доступный описанию объект, любая сущность или событие считаются производными от неопределимой и неизвестной всеобщности. Явления, которые мы воспринимаем непосредственно нашими чувствами и при помощи научных инструментов - то есть весь мир, изучаемый механистической наукой, - лишь фрагмент реальности, развернутый или эксплицитный (явный) порядок. Это особая форма, источником и генерирующей матрицей которой является более фундаментальная всеобщность существования - свернутый или имплицитный (неявный) порядок, в нем эта форма содержится и из него возникает. В имплицитном порядке пространство и время уже не являются доминирующими факторами, детерминирующими отношения зависимости или независимости различных элементов. Различные аспекты существования значимо связаны с целым, они выполняют особые функции ради конечной цели, а не являются независимыми строительными блоками. Образ Вселенной напоминает, следовательно, живой организм, органы, ткани и клетки которого имеют смысл только в отношении к целому.

Гроф показывает, что теория Бома, первоначально задуманная лишь для решения неотложных проблем современной физики, имеет революционное значение для понимания не только физической реальности, но и явлений жизни, сознания, функций науки и познания в целом. По этой теории, жизнь нельзя понимать в терминах неодушевленной материи или как производную от нее. Фактически между ними невозможно провести четкую и абсолютную границу. И жизнь и неодушевленная материя имеют общее основание в холодвижении, которое явлется их Первичным и универсальным источником. Неодушевленную материю следует рассматривать как относительно автономную подобщность, в которой жизнь "имплицирована", но значимо не проявлена. В отличие от идеалистов и материалистов, Бом предполагает, что материю и сознание нельзя объяснить друг через друга или свести друг к другу. И то и другое - абстракции имплицитного порядка, их общего основания, и представляют поэтому нераздельное единство. Очень похожим образом знание о реальности вообще и наука в частности - это абстракции одного всеобщего потока. Они являются не отражениями реальности и не ее непосредственными описаниями, а интегральной частью холодвижения. У мышления есть два важных аспекта: функционируя само по себе, оно механично и черпает свою упорядоченность (обычно непригодную и нерелевантную) из памяти. Оно, однако, может исходить непосредственно из разумности - свободной, независимой и необусловленной стихии, рождающейся в холодвижении.

Восприятие и знание, включая научные теории, есть творческая деятельность, сравнимая с художественным процессом, а не объективное отражение независимо существующей реальности. Истинная реальность неизмерима, и подлинная интуиция видит в неизмеримости сущность бытия.

После анализа тенденций современного естествознания Гроф переходит непосредственно к следствиям, вытекающим из новой картины мира для психологии и природы человека. Он говорит, что в прошлом механистическая наука собрала массу свидетельств того, что человека можно со значительной долей успеха понимать и изучать как отдельный материальный объект - по существу, как биологическую машину, собранную по частям, т. е. из телесных органов, тканей, клеток. При таком подходе сознание рассматривается как продукт физиологических процессов в мозге. В свете представленных здесь результатов исследований сознания уже неприемлем образ человека, как исключительно биологической машины. В серьезном логическом конфликте с традиционной моделью, новые данные недвусмысленно поддерживают воззрение, которое отстаивали все мистические традиции во все века: при некоторых обстоятельствах человек может функционировать и как обширное поле сознания, трансцендирующее ограничения физического тела, ньютоновского пространства и времени, линейной причинности.

Иными словами, Гроф указывает, что человек может преодолевать ограничения материального мира. Сознание - это не продукт деятельности мозга, а нечто иное. Еще один важный момент, показанный современной физикой при изучении субатомных процессов (парадокс волны-частицы в отношении света и материи). Согласно принципу дополнительности Бора, для исчерпывающего описания света и субатомных частиц нужно рассматривать волновую картину и картину частицы как два взаимодополняющих и равно необходимых аспекта одной реальности. Обе верны лишь отчасти, и каждая имеет ограниченную применимость. С каким из двух аспектов столкнется экспериментатор, зависит от него самого и от организации эксперимента. Принцип дополнительности относится исключительно к явлениям субатомного мира, его нельзя автоматически переносить в другие области исследований. Однако, он устанавливает важный прецедент для других дисциплин тем, что кодифицирует парадокс, вместо того чтобы пытаться разрешить его. По всей видимости, науки, изучающие человека - медицина, психиатрия, психология, парапсихология, антропология, танатология и другие - уже собрали достаточно противоречивых данных для подтверждения подобного принципа дополнительности. Хотя это кажется абсурдным и невозможным с точки зрения классической логики, человеческая природа демонстрирует интересную двойственность. Иногда она приземляет себя до механистических интерпретаций, приравнивая человека к его телу и функциям организма. В других случаях она выявляет совершенно иной образ, предполагая, что человек может функционировать как безграничное поле сознания, трансцендирующее материю, пространство, время и линейную причинность. Для того, чтобы описать человека всесторонним и исчерпывающим способом мы должны принять парадоксальный факт, что он есть одновременно и материальный объект, т. е. биологическая машина, и обширное поле сознания.

В дальнейших работах (Космическая игра и др.) Гроф указывает, что из этого следует вывод: человек обладает сознанием, подсознанием и Сверхсознанием.

Итак, Гроф указывает, что в современном естествознании формируется новая картина мира. При этом "наиболее радикальными с точки зрения психологии и психиатрии …являются интерпретации, предполагающие ключевую роль психики в квантовой реальности. Авторы, мыслящие в этом направлении, предполагают, что ум или сознание реально влияют или даже создают материю".

Он указывает, что этот способ научного мышления делает абсурдной попытку понять мир в терминах отдельных объектов и сущностей, рассматривать индивида, семью или род как дарвиновские сообщества в борьбе за выживание и вообще проводить различие между умом и телом. Новая парадигма дает новое определение разума и умственной деятельности. Она показывает, что любое устройство, состоящее из частей и компонентов, образующих достаточно сложные замкнутые казуальные цепи с соответствующими энергетическими связями, будет обладать ментальными характеристиками, реагировать на различия, обрабатывать информацию и саморегулироваться.

Более того, "можно говорить о ментальных характеристиках клеток, тканей и органов тела, культурных групп и наций, экологических систем или даже всей планеты, как сделал Лавлок в своей теории Гейи (Lovelock, 1979)". Когда говорится о большем разуме, объединяющем иерархию всех меньших, то с необходимостью признается, что такая концепция близка к понятию об имманентном Боге.

Итак, все описанные выше теории имеют общее глубокое убеждение, что механистический образ Вселенной, созданный ньютоно-картезианской наукой, не может больше считаться точной и окончательно установленной моделью реальности. Понятие космоса как гигантской супермашины, собранной из бесчисленных отдельных объектов и существующей независимо от наблюдателя, уже устарело и отправлено в исторический архив науки. Исправленная модель показывает Вселенную единой и неделимой сетью событий и взаимосвязей; ее части представляют разные аспекты и структуры одного интегрального процесса невообразимой сложности. Вселенная современной физики больше похожа на систему мыслительных процессов, нежели на гигантский часовой механизм. По мере того, как ученые проникают все глубже в структуру материи и изучают многочисленные аспекты мировых процессов, понятие твердой субстанции постепенно исчезает из этой картины, оставляя им только архетипические паттерны, абстрактные математические формулы или универсальный порядок. Следовательно, не будет странным предположить, что связующим принципом в космической сети является сознание как первичный и нередуцируемый атрибут существования.

Гроф говорит о том, что все это говорит о необходимости формирования новой парадигмы мира и такая парадигма уже формируется в рамках так называемого синергетического подхода.

Исходя из общей теории синергетики можно сделать попытку применить синергетические принципы к социальным процессам. На возможность этого указывает и сам Гроф.

"Применение этих принципов открытых в химических процессах к биологическим, психологическим и социологическим явлениям не является редукционистским мышлением. Эти интерпретации основаны на так называемой гомологии, на родстве самоорганизующей динамики многих уровней. С этой точки зрения, человек не выше других живых организмов; просто люди живут одновременно на большем числе уровней, чем формы жизни, появившиеся в начале эволюции. Фактически наука заново открыла ту истину "вечной философии", что эволюция человека является значимой составной частью вселенской эволюции.

"Люди - важные посредники этой эволюции, а не ее беспомощные объекты, они сами и есть эволюция".

Причина того, что именно синергетика претендует на статус новой парадигмы состоит в том, что у научных школ, ее представляющих, есть одно общее. Все они заняты отысканием универсальных закономерностей возникновения порядка из хаоса, описанием причин и механизмов относительно устойчивого существования структур и их распада в природе, социуме и в человеческой личности.

Теперь мы можем перейти непосредственно к теме нашего исследования: понять каковы же механизмы развития цивилизации, не опирающиеся ни на научные, ни на б-жественные законы.

Здесь мы будем опираться на работу современного российского исследователя В. Васильковой : "Порядок и хаос в развитии социальных систем. Синергетика и теория социальной самоорганизации." (Спб. 1999. 480 с.)

Эта работа вышла в серии "Мир философии" и представляет, как сказано в предисловии, "одну из первых в российской науке попыток применить в социальном познании идеи и принципы синергетики - молодого научного направления, исследующего взаимопереходы порядка и хаоса в развитии сложноорганизованных систем".

Подчеркнем, речь идет о строго научной, философской работе, в которой автор обобщил огромное число научных исследований по этой и близкой проблематике. Эта работа никоим образом не относится к так называемой "эзотерической литературе" и носит подчеркнуто исследовательский характер. Все приводимые в книге данные и выводы подкреплены ссылками и указанием на источники. Мы делаем эту необходимую оговорку, чтобы избежать упреков в обращении к неким модным на сегодня псевдо научно-популярным "откровениям", зачастую несущим признаки откровенной фальсификации.

Хотя сразу оговримся, что в ходе работы В. Василькова приходит к выводу, что целый ряд эзотерических источников вполне адекватен синергетическому мировидению.

Василькова проделала огромную работу, чтобы показать проходящий ныне в современной картине мира переход от класссической парадигмы к новой, которую можно условно назвать постнеклассической и в которой синергетика может сыграть роль теоретической базы.

Чтобы показать связь новой парадигмы с классической и показать, в чем ее главное отличие, укажем на вначале на основные черты классической картины мира в ее ньютоновско-картезианской парадигме. Мы остановимся на научной картине мира, ибо именно она имеет статус связующего звена между мировоззрением и научной теорией.

Этот статус позволяет языку научной картины мира сохранить/ как значимость с одной стороны" естественнонаучным способом мироописания/ (рационалистическая сердцевина картины мира), с другой стороны, в нем присутствует значительная доля образной описательности, включающей целый ряд эстетических, этических, культурных, религиозных контекстов. Таким образом, выстраивание очертаний научной картины мира позволяет осуществить перевод нового знания с естественно-научного языка на гуманитарный, культурологический, т. е. общедоступный язык.

В работе Васильковой, как и других авторов, в частности того же Грофа, классическая парадигма описана следующим образом.

Наука классического периода оперировала простыми системами - системами с периодическим поведением, имеющим обратимый характер. Знание законов существования таких систем предохраняло от неожиданностей. В классической, ньютоновской картине мира судьбу того или иного явления можно было вычислить с определенной точностью, ес-ли знать, какие начальные условия ему заданы (детерминизм.). В основе такой картины мира лежало мировоззрение машинной цивилизации 17-18 вв., когда образ однородного простого механизма переносился на описание устройства мира в целом. Не случайно символом этого времени и моделыо мира становится часовой механизм, с неизменно заданым и детермини-рованным поведением любых равновесных систем.

Общие положения всех наук, вытекавшие из классической парадигмы заключались в том, что все науки должны формулироваться как точное знание, иметь математическое выражение, рационализированное знание отдает приоритет количественным и экспериментальным методам, научное объяснение есть, прежде всего, объяснение свойств целого из свойств его частей;

- наука есть знание о равновесном и устойчивом, в то время как неравновесность и неустойчивость есть негативное;

- особoe внимание уделяется причинно-следственным связям, их нарушение есть результат неполноты нашего знания;

- процессы, происходящие в мире, обратимы во времени, а поэтому их предшествующая судьба и их будущее предсказуемы на неограниченно большие промежутки времени; разви-тие понимается, как правило как линейное, поступательное, без альтернатив; если и наблюдаются случайные альтернативы, то они поглощаются магистральным течением событий; отсюда - линейные модели управления системами (управляющее воздействие рождает желаемый результат).

Новая неклассическая картина мира стала проявляться во второй половине ХХ в. Эта картина мира признает, конечно же, наличие в мире замкнутых систем, действующих как механизмы, но они в контексте нового миропонимания составляют лишь незначительную часть мировых явлений. В основном мир состоит из открытых систем, которые интенсивно обмениваются энергией, веществом, информацией с окружающей средой и, следовательно, характеризуются совершенно иными принципами - разупорядоченностью, разнообразием, неустойчивостью, неравновесностью, нелинейными соотношениями.

Приводя символическое описание, характеризующее синергетическое мировидение, ее основатели Пригожин и Стенгерс приводят следующий образ: "Каждый великий период в истории естествознания приводит к своей модели природы. Для классической науки такой моделью были часы, для XIX в. - периода промышленной революции - паровой двигатель. Что станет символом для нас? Наш идеал, по-видимому, наиболее полно выражает скульптура... В некоторых наиболее совершенных образцах скульптуры, например, в фигуре пляшyщего Шивы... отчетливо ощутим поиск трудноуловимого перехода от покоя к движению, от времени оставовившегося к времени текущему. Мы убеждены в том, что именно эта конфронтация определяет своеобразие нашего времени. (Пригожин И. Стенгерс И. Порядок из Хаоса: новый диалог чеовека с природой. М.1986.)

Пока классическая наука еще не утратила монополию в претензии объяснить мир своими методами. Но мы видим, что во всех областях знания произошел резкий сдвиг в сторону неклассического знания. Современная физика почти исключительно изучает неустойчивые, неравновесные состояния и необратимые процессы. Математика ищет новый язык для описания таких процессов. В экономике идет жесткая критика теории экономического равновесия и упор сделан на изучение неравновесных, мало прогнозируемых пpoцессов. Вплоть до того, что Нобелевская премия по экономике за 2002 год была присуждена за теорию, доказывающую, что потребительские предпочтения отнюдь не сводятся к доводам рациональности.

Синергетика осуществляет методологический синтез в рамках современной картины мира. Синергетика представляет новый стиль мышления постнеклассической науки, ассимилируя существенные элементы предшествующих ей детерминистического (классическоro) стиля и вероятностного (неклассического) стиля, (о котором говорилось выше). Проще говоря, синергетическое мировидение стремится научным, рациональным способом постичь то, что не было прежде предметом науки. То есть она является попыткой рационально oбъяcнить не рационально устроенный мир.

Или как мы говорили в предыдущей главе попыткой рационально объяснить иррациональное.

Вот как выглядят ключевые принципы синергетического мировидения:

- предметом науки является не только общее, повторяющееся, но и случайное, индивидуальное, неповторимое

- естественный порядок мироздания не является от века данным, материя не инертна, ей присущи источники самодвижения и внутренней активности;

- математическое знание не является универсальным языком и стандартом познания - не менее важны качественные, "понимающие" методы;

- детерминизм в описании мира не исключает случайность - они согласуются и взаимодополняют друг друга: если в точке бифуркации действует (доминирует) случайность, непредсказуемость, то после выбора пути развития, на этапе более устойчивого существования системы в силу вступает детерминизм;

- развитие многовариантно и альтернативно как в перспективном, так и в ретроспективном плане, поэтому можно предположить, что так называемые "тупиковые", промежуточные или девиантные пути развития могут быть совершеннее или перспективнее избранного варианта развития;

- развитие происходит через неустойчивость, поэтому не следует опасаться, а тем более игнорировать роль хаоса, флуктуаций в развитии, - хаос не только разрушителен, но и конструктивен;

- процесс развития сочетает в себе дивергентные тенденции (рост разнообразия) и конвергентные тенденции (свертывание разнообразия);

- развитие мира происходит по нелинейным законам, т. е. нельзя сводить его к кумулятивной поступательности, темп и направление развития не заданы однозначно; отсюда - новое понимание проблемы управления сложноорганизованными системами: оно должно ориентироваться не столько на желание управляющего, сколько на собственные тенденции развития этих систем, а также допускать возможность существования зон (и моментов), свободных от контроля - непредсказуемых. (Василькова. С. 30)

Новая картина мира по-новому ставит и философские вопросы.

Синергетика, переводя рассмотрение процесса развития в категориальный ряд " порядка из хаоса", провозглашает общность законов самоорганизации на уровне природы, общества и человека.

И здесь мы выходим на ключевую проблему философских оснований синергетики. Вот как осторожно описывает их Василькова.

Основоположники синергетики не раз подчеркивали связь ее идей с идеями диалектического материализма, которыи описывает природу как "историческую", т.е. способную к развитию и инновации (Пригожин, Стенгерс С. 320)." Отмечается, что задолго до открытия физикой конструктивной роли необратимости, диалектический материализм, стал понимать природу как самоусложняющуюся и саморазвивающуюся, способную порождать и человека, и человеческое общество.

Далее автор аккуратно отмечает, что касаясь "проблемы мироорганизации современная теория самоорганизации вторгается в сферу теологических смыслов, поскольку она неизбежно выходит на проблему источника так разумно и гармонично организованного мира природы". (Василькова, с. 34)

В поисках поддержки в этой сфере синергетики неизбежно обращаются к русской религиозной философии начала века.

Автор цитирует малоизвестную работу В. Н. Ильина "Статика и динамика чистой формы, или Очерк общей морфологии". Работа написана до появления синергетики, но в ней заложено понимание универсальных законов организации мира с позиций борьбы хаоса и Космоса, крайне близкое синергетическому мировидению. Ильин пишет, что "в материи действует "энергетически-динамический логос, творчески действующий в тварных формах-модусах" и приходит к выводу, что основным морфологическим формообразующим фактором", "бездонным истоком, создающим основы всех мыслеобразов и образов-форм является всеединое Целое, необъятное Все, носящее в различных культурах такие названия как "мир", "космос,., "брахман,."Логос", "дао,. и являющееся предметом философиии метафизики (религии).

Как мы видим, здесь прекрасно выражены идеи, представляющие сердцевину русской идеалистической философии начала века, синтезирующей религиозные искания христианства, мистическую традицию, воззрения античной философии и позитивной науки. Глубина этих воззрений понята только в настоящее время.

В работах, посвященных философскому анализу синергетических идей, были отмечены глубокие параллели между положениями теории самоорганизации и идеями древних космогоний, христианских мистиков (в первую очередь гностиков), восточных религий. Об этом помимо Пригожина и Стенгерса говорили и такие научные авторитеты как Э. Янч, Ф. Капра, а из российских авторов С. П. Курдюмов и Е. Н. Князева.

В этом плане сделаны лишь первые, хотя и достаточно смелые, шаги по выявлению культурологических и теологических смыслов синергетических идей.

Наиболее серьезную и грандиозную попытку осуществить синтез научных, философских и религиозных воззрений была предпринята в начале века английским ученым и философом А. Уайтхедом.

Синергетика выступает своего рода методологической наследницей комплекса идей, изложенных Уайтхедом (прежде всего идей о соотношении бытия и становления). К концу ХХ в. интегративные тенденции в развитии науки, философии и религии стали еще сильнее. Развитие религиозной мысли (особенно ее наиболее модернизированной католической ветви, вспомним Тейяра де Шардена), также пришло к тому, что в различные периоды она активно использовала методологический инструментарий и аппарат таких философских направлений, как феноменология, постпозитивизм, герменевтика, что позволило ей быть на уровне современных теоретико-познавательных направлений.

Итак, делается вывод, что к концу нашего столетия сложились предпосылки для формирования нового по своему уровню и масштабам синтеза науки, философии и религии в рамках такой рациональной схемы мысли, в которой обретают свое истолкование феномены, расширяющие представления о научной рациональности (интуиция, образное восприятие, спонтанность мышления и др.), и феномены, связанные с такими параметрами бытия и мироописания (нелинейность, поливероятностность, неравновесность, бифуркационость и др.), являющиеся предметом синергетики.

Современные исследователи доказывают, что через синергетику оказывается возможным соединение двух взаимодополнительных способов постижения мира - постижение через образ, воплощенное во вненаучных формах миропонимания. И через число, ставшее символом точного, научного знания. (Василькова. С. 51.)

Синергетика позволяет сблизить Восток и Запад, восточное наглядно-образное, интуитивное восприятие мира и западное, логико-вербальное.

Но, чтобы приблизиться к такому синергетическому мировидению, современный ученый также должен внутренне измениться. Классический ответ дельфийского оракула "познай самого себя" теперь интерпретируется как призыв предварительно изменить себя таким образом, чтобы быть способным воспринять истину. Познание выступает как двусторонний процесс: с одной стороны, человек путем познания стремится к постижению истины, с другой стороны, это постижение предъявляет свои требования к человеку, заставляет его меняться. "Обладание истиной не является неотъемлемым правом субъекта. Чтобы ее познать, он должен сам превратиться в нечто иное. Его бытие поставлено на карту: ценой постижения истины является обращение субъекта" (Цит по: Василькова .С. 287).

Однако такая духовная установка характерна не только для античной философии, но для любой духовной ситуации, ориентированной на постижение истины как Абсолюта (восточная философия, эзотерические учения, религиозная философия и т. д.).

То есть, необходимо "исправить пути" для идущего навстречу Откровения. Автор указывает здесь на интересные параллели. Оказывается, что в русском православии, (ветви христианского исихазма) использовалось понятие синергии для характеристики восхождения человека к Божественной истине. Синергия переводится с греческого как соучастие, как обозначение результата сотрудничества Бога и человека.

В русской эзотерической литературе известен также труд. В. Шмакова "Закон синархии и учение о двойственной иерархии монад и множеств". В нем также говорится о синархическом совпадении абсолютных идей ноуменального мира и индивидуальной духовной эволюции человека в его познавательном поиске. Стоит отметить, что термин синархия использовался также в европейской средневековой мистической традиции. В частности, у тамплиеров вершиной социальной орагнизации являлась Синархия как особый союз народов, способный объединить всех людей и положить конец войнам и раздорам.

И наконец, современная аналитическая психология подтвердила представления древних мыслителей о том, что принципы Божественного миропорядка имманентно присущи глубинам человеческого сознания и человек может "считывать их, находясь в особом психологическом состоянии". Речь идет о теории Карла Юнга, который показал, что знание об этих принципах дано любому человеку априори (вне зависимости от его религиозной, социальной и культурной принадлежности); оно "вживлено" в его сознание как набор архетипов коллективного бессознательного и закреплено в человеческой культуре посредством знаковой символики. Только современный человек, как правило, не дает себе труда отнестись к этим знаниям и предощущениям как к голосу (знаку) Вечности, своего рода кодам мироупорядочения.

Работы Юнга в этом направлении были развиты уже упомянутым нами современным американским психологом Станиславом Грофом.

Итак, весьма важный вывод, к которому приходит современный российский исследователь "...синергетика, представляющая новейшее естествознание, приходит к тем же выводам, что и мыслители (философы и теологи) IIРОШЛОГО: понять мир и себя не значит накопить и соединить массу разрозненных знаний о различных аспектах реальности (высокое знание не кумулятивно, или, кaк говорили древние, "многознание уму не научает. Понять мир и себя значит овладеть логикой ВЫСОКИХ смыслов организации мира и себя в этом мире". (Василькова .С.57).

При этом автор, очевидно по старинке опасаясь упреков в "субъективном идеализме и поповщине" оговаривается, "мы отдаем себе отчет в том, что синергетическoe мировидение не претендует на роль очередной мировоззренческой панацеи и ни в коем случае - на роль новой религии".

Тем не менее, указывается, что синергетика претендует на роль всеобщей философии самоорганизации. И не случайно автор ссылается на различные труды древних и современных авторов, в которых можно найти корреляцию с идеями синергетики. По мнению автора, это в первую очередь взгляды греческих мыслителей: Платона и Аристотеля (представления об эйдосах, идея энтелехии), Гераклита (о роли ОГНЯ как метафоры саморегулирующегося начала в универсуме), Лукреция (идея клинамена как спон-танного непредсказуемого отклонения, рождающего новое в природе). Близки к синергетике и некоторые положения философов эпохи Просвещения: Р. Декарта (учение о космических вихрях как собственных формах организации природы), Г. Лейбница (монадология с идеями гармонии, когерентности, взаимосогласованности всех частей мира, идея преформизма, потенциально заложенного). Еще более органичны синерегетическому мировидения идеи классиков немецкой философии Ф. Шеллинга (понятия организма и самоорганизации в природе по аналогии с творческими исканиями человеческого духа), И. Канта (идея самоорганизованного бытия и целеполагания целого как результата спонтанного взаимоналожения целей его частей). Из философов современного времени это теории А. Бергсона (представления о необратимости эволюции, ее движущей силе в виде жизненного порыва), А. Уайтхеда (идея о роли процессуальности и когерентности событий в универсуме), К. Юнга (архетипы коллективного бессознательного), Тейяра де Шардена (идеи о направленности эволюции), русских философов-космистов (идеи коэволюционного развития человека и Универсума), М. Хайдеггера (представления о природе времени и истины) и др.

Главный вывод автора: "Формирующееся в настоящее время синергетическое мировидение (как интегральное естественнонаучное, культурологическое, социальное и метафизическое знание) может, на наш взгляд, стать одним из оснований нового миропонимания для человека, желающего синхронизировать свою жизнь с законами Космоса, Природы, мирового и духовного Универсума.

Что касается применения положений синергетического подхода непосредственно к социальным процессам, то в изложении В. Васильковой, которая изучила подходы многих исследователей этот подход выглядит следующим образом.

Синергетика исходит из положения, что динамическая устойчивость сложных процессов самоорганизации и саморазвития поддерживается благодаря следованию законам ритма, циклической смены состояний (по схеме "подъем-спад-застой-подъем"). С точки зрения этого подхода, и живое, и неживое, и человек, и мир - все подчиняется определенным "ритмам жизни". Этим же колебаниям подчиняются все общественные процессы (непрерывная смена, чередование политических экономических подъемов и спадов).

Ключевые понятия теории синергетики - нелинейность, бифуркация, аттрактор, диссипативные процессы и фрактали.

Нелинейность в данном случае означает, что развитие и возможная будущая модель самоорганизации (структура) любых, в том числе социальных систем односторонне не предопределены, и из состояния неустойчивости и хаоса они могут перейти сразу в несколько состояний (выбрав оптимальную форму самоорганизации и порядок элементов).

Само же состояние неустойчивости, из которого возможен такой переход (точнее, возможные варианты перехода), называется "точкой бифуркации".

Понятие "аттрактор" означает как целеподобность, направленность поведения нелинейной системы, ее "конечное состояние" (завершающее некоторый этап ее эволюции). То есть это весь возможный набор относительно устойчивых состояний системы, которые могут реализоваться в зависимости от тех или иных начальных условий.

Синергетика принципиально исходит из того, что состояние хаоса не является чем-то изначально вредным и разрушительным, так как в это время система выбирает различные варианты самоорганизации и останавливается на оптимальном. В качестве примера для Росссии обычно приводят "Смутное время" 1604-1613 гг. когда страна, испытывала различные типы политического порядка - и в конце концов выбрала определенную форму порядка.

Выбрав, оптимальную в конкретных условиях форму самоорганизации, система "сбрасывает" в окружающее пространство лишнюю, не нужную для образования и функционирования новой структуры энергию - в социальных процессах - она зачастую принимает форму постреволюционного террора, уничтожающего все отказавшиеся принять складывающийся по итогам революции порядок элементы

Такие процессы сброса лишней энергии называются диссипативными.

Обобщая же, можно утверждать, что все подобные хаотические состояния системы в конечном итоге играют творческую, конструктивную роль, открывая дорогу процессам самоорганизации.

Фракталиями называются такие объекты, которые обладают свойством самоподобия, или, как еще говорят, масштабной инвариантности. Это означает, что малый фрагмент структуры такого объекта подобен другому, более крупному фрагменту или даже структуре в целом (подобно тому, как каждая монада у Лейбница отражает как в зеркале свойства мира в целом).

Это позволяет синергетике раскрыть общие, универсальные механизмы самоорганизации объектов и систем, моделировать возможные самоорганизующиеся структуры. Синергетика объясняет, почему образуются структуры (и именно такие) в процессах самоорганизации. Кроме того, она раскрывает то факт, что все структуры имеют эволюционный характер, т.е. представляют собой определенные стадии развертывания процессов.

Синергетика исходит из того, что при определенных условиях случайность может определить общее направление дальнейшего развития социальной системы. Иначе говоря, когда система находится в состоянии неустойчивости (в точке бифуркации), какое-либо необязательное (однозначно непредопределенное) внешнее событие (воздействие) может столкнуть систему в состояние "творческого хаоса" и определить ту структурно-организационную форму, которую она далее примет.

Малая флуктуация, таким образом, может разрастись в макроструктуру.

Синергетика пересматривает взгляды на характер отношений человека с природой и обществом: человек должен не командовать и диктовать, реализуя умозрительные преобразовательные проекты, но прислушиваться к природе, чтобы лучше понять законы развития мира и не нарушать природный либо социальный баланс, чрезмерно ускоряя естественный ход развития событий.

Одновременно теория синергетики пересматривает общетеоретические подходы к осуществлению управления и поддержанию стабильности в обществе. Исходя из того, что общество на всех уровнях своего существования способно к самоорганизации, государству и его учреждениям не следует стремиться управлять всем и вся, вмешиваться во все процессы на макро- и микроуровне.

Поэтому для того, чтобы контролировать общую ситуацию в различных сферах жизни общества (в экономике, в политике, в культуре и др.), достаточно оказывать точечные воздействия, определяющие нужное направление развития событий. Например, в экономике - регулировать некоторые макроэкономические показатели и создавать благоприятные условия для хозяйствующих субъектов. В политике - урегулировать конфликты и обеспечивать соблюдение общих правил, и т.п.

Имено поэтому ряд авторов явно или неявно уже пытаются применить синергетический подход к описанию политических процессов.

Собственно такое длинное вступление нам понадобилось для того, чтобы показать, что именно синергетическая парадигма может дать ключ к выходу из тупика, куда завели нас попытки объяснить развитие цивилизации с помощью геополитических, геоэкономических, геокультурных и религиозных подходов.

Одним из самых ярких попыток применить синергетические принципы в неявном виде представляется статья "Мировое общение как проблема "полиглотии" М.В. Ильина.

Критикуя концепцию Хантингтона он утверждает, что цивилизации не исчезают. По его мнению, цивилизации как аналитические порождающие модели или идеальные типы не могут исчезнуть. Они становятся фундаментом новых цивилизационных или национальных образований. "Собственно цивилизации как раз и могут сталкиваться или осуществлять контакты в пространстве и времени лишь потому, что они вечны и бессмертны".

И выражая синергетический подход, он добавляет, что и сама по себе мировая реальность многомерна, а ее измерения образуют аналитические планы, своего рода проекции этой реальности в ту или иную категориальную плоскость.

Далее Ильин вновь вступает на традиционный путь рационального познания и выстраивает сложную конструкцию из геополитического, геокультурного и георелигиозного подхода.

Он выделяет несколько оснований для цивилизаций. "Нижний ее слой, или пласт, своего рода основу, образует геополитическая подстилка…Ее основными единицами являются геополитические ниши (геоморфологические, бассейновые, зональные, ландшафтные и т.п.) разных масштабов и уровня сложности".

Далее он включает геокультурный подход и указывает, что второй слой цивилизаций "составляют культуры. В данном случае это понятие предполагает особый тип общения-общности людей, для которого достаточно прямой устной коммуникации. Здесь действует по природе своей дописьменная, а потому доисторическая организация, даже если эта организация осуществляется сейчас, и притом нами, вполне овладевшими письменностью людьми".

Потом вновь делается возврат к геополитическому подходу и указывается, что "под культурами понимается этно-лингвистический состав, распределенная по геополитической подстилке субстанция, "человеческий материал".

Затем автор переходит к третьему слою, где он уже оперирует георелигиозными категориями. По его словам, "третий слой как раз является собственно цивилизационным. Он связан с устойчивыми структурами вписывания культур, с одной стороны, в геополитическое пространство, а с другой - в пространственные конфигурации, образованные коммуникативными инфраструктурами исторических империй (по выражению Т. Парсонса), или (в терминах А. Тойнби) вселенских государств. Подобные политические образования нередко являются теократиями или идеократиями (вселенскими церквами), а потому связаны с мировыми религиями или с претендовавшими на этот статус религиозными системами".

Мы минуем несущественный для наших целей ход дальнейших рассуждений и перейдем к вновь к интересующему нас применению синергетического подхода.

Ильин указывает, что "и цивилизация, и империя - как ее скелет - переживают историю страдательно. … История как рок как раз и составляет смысл существования империй и цивилизаций. На месте разрушившихся империй и цивилизаций в той же или более широкой геополитической нише возникают новые империи и цивилизации второго и третьего порядка (что отмечал еще А. Тойнби), снова разыгрывающие все ту же роковую драму истории. То есть мы видим здесь неумолимое применение закона самоорганизации, на месте хаоса вновь неибежно возникает порядок в виде новых империй и цивилизаций.

Но процесс самоорганизации продолжается и "благодаря тому, что разрушившиеся цивилизации не исчезли, а отложились в виде фундамента, новые, геополитически более широкие цивилизации включают своего рода субцивилизационные ядра".

Но в коллективном бессознательном этих империй (вспомним Грофа) "Египет, Месопотамия и Анатолия (Малая Азия) оказывались включенными в различные великие империи от ахеменидской до османской, но сохраняли память о прошлых роковых историях".

Затем Ильин вновь переходит к рациональности. По его теории, "четвертый слой образуют нации - квазизакрытые территориальные системы, обеспечивающие интеграцию культурной субстанции и цивилизационной структуры в устойчивые целостностные образования, двуединства наций-государств и гражданских обществ". И вот нации якобы преодолевают историю путем избавления от кошмара страдательного переживания судьбы-рока.

По теории Ильина, нации обретают хронополитическую способность критически осмысливать свое доисторическое (культурное) и историческое (цивилизационное) наследие и творчески с ним работать. "В политическом отношении это позволяет нациям-государствам сознательно и рационально конструировать и перестраивать имперские структуры".

В качестве примера он приводит Британию, которая создала несколько взаимодействующих во времени и пространстве империй - североамериканскую, вест-индскую, ост-индскую, Британский радж, южноафриканскую, австралийскую и, наконец, Британское содружество, руководствуясь вполне рациональным государственным расчетом, а, отнюдь не повинуясь слепому року. Отметим лишь, что такая предельная рациональность не помешала всего в течение столетия рухнуть всем этим империям, а самой Британии ныне превратится в рядовое государство, которому Бжезинский не отвел ни роль активного геополитического игрока, ни даже геостратегического центра.

Чтобы все же завершить изложение довольно стройной теории Ильина, добавим, что он указывает, что последний, верхний слой должна была бы образовать международная система, рационально объединяющая квазизакрытые системы наций-государств.

Но этому вновь мешает закон синергетики, подразумевающий и преобразованиие порядка в хаос и периодическое проявление иррациональности. Как грустно замечает Ильин, "невольное очарование духом имперства порой непомерно усиливает у некоторых наций имперский синдром, который начинает угнетающе действовать на рациональность нации".

В итоге автор все же признается, что в целом хронополитические закономерности развития цивилизаций далеко не ясны.

Подобное синергетическое, по сути, видение приводит автора к одному приницпиальному выводу, имеющему важнейшее значение в международной политике. И для России и для Израиля оно играет крайне печальную роль.

Наличие столь разнородных, но формально равных субъектов международного права приводит к полной бессмыслице в "деятельности ООН, где роль нации, формально обязательную, могут играть либо действительные нации (со всем своим культурным и цивилизационным шлейфом), либо "цивилизация, которая выдает себя за нацию", либо цивилизация в лице своего центра, либо конгломераты культур, либо одна из культур-деспотий, либо симулакры наций или же цивилизаций, либо искусственные территориальные образования, чей характер и хронополитические характеристики остаются неопределенными. (Последнее касается, например, некоторых постсоветских образований.)

(И безусловно будет касаться такого эфемерного образования как будущее палестинское государство буде такое возникнет.- прим. авт.)

И наконец, внешне убедительный пример того, что новая парадигма начинает уже в явном виде применяться для анализа путей развития мирового сообщества дает статья "Синергетика vs. Монополярность. Автор: Сергей В. Бирюков (Русский журнал. Начало - 30 Апреля 2003. Окончание- 5 мая 2003.)

Здесь автор сразу и прямо признает, что существующая ситуация "требует принципиально иной методологии, нежели господствующие сегодня в сознании немалой части политического бомонда России, Европы и США эклектические и механистические подходы". И, по его мнению, "необходимая сегодня методология анализа современных глобальных процессов содержится в теории синергетики - дисциплины, возникшей на основе синтеза достижений естественных и гуманитарных наук (кибернетического и системного подхода) и изучающей порядок самоорганизации и становления устойчивых структур в открытых системах".

Далее автор кратко описывает уже приведенные нами законы синергетики и делает одну из первых попыток применить ее к анализу и глобальной и конкретной политической ситуации. В частности к исследованию фактической ситуации однополярного мира и ситуации, сложившейся после акции США и их союзников в Ираке.

Автор закономерно приходит к выводу, что не следует ставить вопрос о борьбе с глобализацией. Глобализация в синергетическом видении это - саморегулирующийся процесс, а сопровождающие его кризисы и конфликты могут рассматриваться как диссипативные явления, сбрасывающие излишнюю энергию, как "творческий хаос", из которого неизбежно призвана родиться новая глобальная реальность (структура) или новый мировой порядок.

Признаки такого порядка или новой структуры очевидны: в мире объективно формируются единое экономическое, политическое, культурное, информационное и правовое пространство.

При этом в этих сферах действуют свои возможные будущие модели, то есть аттракторы. Можно выбрать ряд альтернативных моделей. Ситуация здесь нелинейна и неравновесна. Выбор зависит от субъективного фактора, в качестве которого могут выступать и исторические случайности и воля лидеров или групп людей, и некий набор идей.

Здесь Бирюков справедливо делает важное замечание. В синергетическом подходе ситуация выглядит как поле возможностей или проектов. На этом поле конкурируют целый ряд проектов: атлантистский, евразийский, исламский, леволиберальный, антиглобалистский и др.: "Каждый из них с точки зрения синергетики является определенным возможным аттрактором, степень реалистичности которого зависит от многих обстоятельств".

Кроме того, как следует из того же синергетического подхода, глобализация - это не процесс унификации, уничтожающий все и всяческие границы. Это следует из духа самой синергетики, которая всегда оставляет возможность для развития альтернативных форм. Это скорее некий фрактал, общий стержень вокруг которого может формироваться целый набор идентичностей со своим социально-культурным ядром. Принцип перехода из порядка в хаос и обратно также означает, что нет смысла "механически противопоставлять друг другу открытое и закрытое общества".

Нет в чистом виде ни открытых, ни закрытых обществ и систем с точки зрения синергетического подхода.

Без систем первого типа невозможно развитие, а без второго - преодоление неблагоприятных воздействий. "Последнее предполагает наличие во всяком обществе экономических, политических и культурных "фильтров" (политический суверенитет, различные формы экономического протекционизма, культурная цензура и др.)".

К сожалению, в дальнейшем Бирюков пользуется синергетическим подходом чисто формально, рассматривая конкуренцию имеющихся на сегодня аттракторов в рамках традиционных геополитических и геоэкономических парадигм.

Он указывает, что в современном мире конкурируют между собой несколько основных проектов глобализации:

1. Проект "золотого миллиарда" и ТНК (интернационального финансового капитала).

2. "Антисистемный проект", являющийся следствием односторонних акций и устремлений США и их союзников, предполагающий сползание человечества в глобальный хаос.

3. Проект "конструктивной многополярности", то есть, мира, разделенного на геоэкономические блоки, объединяющие страны со сходной культурно-цивилизационной идентичностью, политическими и экономическими интересами (Атлантический мир, Тихоокеанский мир, Индо-океанскую дугу и Евразию).

Однако весь дальнейший анализ ситуации Бирюков проводит, к сожалению, практически в прежних парадигмах, которые он же и раскритиковал в начале статьи. Это и приводит уважаемого автора к конфузу.

В окончании свое статьи, датированной 5 мая 2003 года он пишет, что для изменения ситуации необходимо "добровольное и разумное cамоограничение глобальных претензий США, и образование аттрактора, предполагающего наличие нескольких самостоятельных центров силы (акторов) - ибо сложность современных глобальных процессов и отношений не допускает более доминирования одной державы и "глобального управления" из единого центра. "В качестве подобных акторов могли бы выступить равноправные регионы - "полюса", сформированные на основе консолидации цивилизационных общностей. Основой их взаимоотношений будет модель "диалога цивилизаций" (предложенная иранским президентом М.Хатами), позволяющего выработать более справедливые основания для новой системы международных отношений; подобная "многополярная модель", безусловно, не будет статичной - но, скорее, будет находиться в состоянии "динамического равновесия", поддерживаемого усилиями "мировых центров силы". Одной из предпосылок нового миропорядка могло бы стать создание "оси" Западная Европа (с Германией и Францией в качестве ядра) - Россия - "мусульманский мир" (прежде всего умеренные мусульманские режимы) - с возможным присоединением КНР. Именно такая структура, предполагающая "единство в многообразии", могла бы сыграть конструктивную роль в урегулировании развертывающихся сегодня глобальных кризисов".

То есть вместо американской гегемонии предлагается многополярность при наличии оси Западная Европа-Россия-мусульманский мир-Китай.

Теперь сравним этот вывод, с выводом, сделанным Сергеем Бирюковым всего 21 марта 2003 в статье под названием "Неизбежен ли "Рах американа".

"В ситуации, которая складывается в результате американской войны в Ираке, жизненно важную роль могло бы сыграть создание "оси" Западная Европа (прежде всего Германия и Франция) - Россия - "мусульманский мир" (прежде всего умеренные мусульманские режимы) - с возможным присоединением КНР. Подобная "ось" могла бы удержать от полного распада существующую систему международных отношений, сдержать дальнейший экспансионизм англосаксов и уменьшить масштабы порожденных действиями последних кризисных явлений…

Этот вывод был сделан автором, исходя из геополитической парадигмы. Комментарии с одной стороны излишни, с другой стороны, не все так просто.

Новая парадигма должна стать не просто модной теорией, которой стоит "щегольнуть" в экспертном сообществе. Она должны быть серьезно и тщательно проработана. И кстати в упомянутой уже работе В. Васильковой такие подходы серьезно прописаны.

Подводя итоги синергетической интерпретации циклической социальной динамики, она приходит к выводу, что любой социальный цикл показывает проявление "единого общего алгоритма (закона) становления - последовательного чередования процессов зарождения нового социального порядка и процессов сохранения этого порядка. Данное структурно-эволюционное чередование разворачивается в рамках одной саморазвивающейся социальной системы как два способа ее самоорганизации, как две фазы единого процесса ее структурного упорядочивания". (Василькова.С.341.)

На материале исследования теорий длинных волн Кондратьева, теорий А.Шлезингера, А.Чижевского она фиксирует факт рассинхронизации процессов по времени и в различных социальных сферах. В целом синергетический подход еще в начале пути и вероятно, он даст гораздо более продуктивные результаты, чем предыдущие расссмотренные нами теории.

За кадром нашего рассмотрения остались интереснейшие циклические и волновые теории Р.Эмерсона, Г. Адамса, А. Хиршмана. Ф. Клинберга. Очень интересные прогнозные результаты дает работы российского исследователя В. Пантина, чья работа "Ритмы и циклы истории" заслуживает отдельного рассмотрения. Однако, коренной недостаток этих теорий в том, что, несмотря на декларированные попытки увязать законы развития рационального и иррационального мира, они пока отдают предпочтение законам материального, а не духовного мира. Поэтому попытке построения подхода, названного нами синергософией, где за основу берутся именно законы духа, мышления и сознания мы сделаем в следующей главе.

В заключение же данной главы укажем, что пока и синергетический подход, особенно в двух вышеприведенных интерпретациях ничего хорошего не сулит ни для Израиля, ни для России.

Для России - поскольку попытка объединения в единое пространство (СНГ) в рамках прежней парадигмы разнородные образования (как вышеприведенном примере с ООН) будет приводить к такому же расссогласованию и невозможности диалога, как и диалог наций и симулакров наций в ООН. Для Израиля - ибо израильский народ в таком понимании тоже пока сложно назвать полноценной нацией, а уже тем более это касается палестинцев, которых Израиль долгое время (и вполне справедливо) отказывался полагать полноценным народом.

В предыдущей главе мы исследовали формирование новой научной парадигмы - синергетики, претендующей на мироввоззренческий статус.

Синергетический подход формируется как синтез рационального и интуитивного подхода или как говорят его приверженцы - это поиск рациональности в иррациональном. Но если синергетика в классическом понимании пока больше ориентируется на рациональные методы, то нами предлагается версия синергетического подхода, более ориентированного на духовное развитие. Этот подход или парадигма, названная синергософией со-стоит из трех взаимоувязанных подходов: антропософского учения, системно-мыследеятельностной методологии и социальной алхимии.

Связь данных подходов нами видится следующим образом.

Антропософский подход отвечает на вопрос, как с точки зрения духовного мира устроена Вселенная, что такое Космос, в чем состоит смысл человеческой эволюциии истории. С точки зрения антропософии - смысл истории состоит в свободном развитии я-сознания. Антропософия также указывает, каким образом должен быть устроен с этой точки зрения социум и предлагает теорию трехсоставного устройства социального организма. Согласно антропософскому взгляду социальный организм общества должен состоять из трех частей: государственно-правововой, хозяйственной и духовной.

СМД - подход позволяет ответить на вопрос, каким образом осуществить переход от поставленных целей. Алхимия показывает, как проводить такие преобразования или транссубстанции, не нарушая свободу другого человека и не разрушая природный мир.

Нам представляется важным отметить близость крупнейших русских философов к духовно-культурному течению, которое взяло на себя труд построить духовно-научную картину мира и сделать из нее целый ряд выводов, отвечающих на вопросы о путях развития цивилизации. Речь идет об антропософии, и ее главном теоретике - немецком философе Рудольфе Штейнере. Поскольку антропософия, как и русская религиозная философия, долгое время замалчивалась в России, и до сих пор это течение не слишком хорошо известно русскоязычному читателю, то в начале мы сделаем ряд необходимых пояснений. Ранее довольно широко был распространен пренебренежительный взгляд на антропософию. Ее относят к эзотерическим наукам, то есть к области мистики, оккультизма, чего-то иррационального, что не достойно внимания серьезных исследователей. Но ныне, в начале 21 века и в самих научных изданиях рассматривают "…эзотеризм в качестве одной из трех основных системных версий миропостижения (наряду с религией и наукой)* (Эзотеризм: Энциклопедия. МН.: Книжный дом. 2002. Мир энциклопедий. )

Так что предвзятое отношение к данному течению мысли, которого ранее, кстати, часто придерживались, говоря и о религиозной философии вообще, и о русской религиозной философии в частности в последние годы было серьезно поколеблено. Поэтому мы поставили задачу исследовать, какую картину мира представляет антропософский подход.

Но вначале хотели бы предварить наше исследование несколькими тезисами, доказывающими нашу мысль о близости антропософии к русской религиозной философии. Первый состоит в том, что русская религиозная философия сама признавала эту близость и полагала антропософию наукой достойной изучения, хотя и высказывала в ее адрес определенную критику. Второй - эта близость отмечается и современными российскими исследователями. И третий, хотя основателем антропософии был немец Рудольф Штейнер, но основателем теософии (из которой выросла антропософия) была Елена Блаватская, уроженка России. Из теософии выросло позже и духовное учение "Живая этика или Агни-Йога", разработанное Николаем и Еленой Рерихами. Антропософией увлекались самые видные представители российской культуры. Достаточно назвать имена Константина Сергеевича Станиславского, чья знаменитая система во многом выросла из антропософского подхода. Выдающийся поэт и писатель Андрей Белый четыре года был учеником Штейнера, Макисимилиан Волошин и Михаил Чехов также были ее горячими приверженцами, и многие другие, о которых будет сказано ниже.

Чтобы избежать упреков в некритичности, мы сошлемся на авторитетное мнение Николая Бердяева. Один из самых крупных русских философов, подробно исследовал интересующий нас вопрос в специальной работе "ТЕОСОФИЯ И АНТРОПОСОФИЯ В РОССИИ" (Собрание сочинений. Т. III. Париж: YMCA-Press, 1989. 714 с.):

"И если я все-таки хочу говорить о теософии в характеристике типов религиозной мысли в России, то потому только, что теософия начинает играть значительную роль в русской духовной жизни, в культурном нашем слое, и роль ее несомненно будет возрастать".

Далее Бердяев критикует целый ряд недостатков современной ему теософии и антропософии. Но затем отмечает их неоспоримые достоинства.

"Современная теософия не есть великое, но она связана с великим и на нее падает отблеск древней божественной мудрости. … Осторожно ведет теософия современного человека к древним истокам жизни, считаясь с навыками его мысли и с испугом души его перед всем чудесным и катастрофическим. И возрастающая популярность теософии не есть случайная и поверхностная мода, - она обозначает глубокий процесс в духовной жизни нашего времени….

Современная теософия,…идет снизу вверх, от современного сознания, современной науки к божественному сознанию, к духовному знанию.

Теософия, пришедшая с Востока, сразу же сумела приспособиться к научному сознанию европейского человека XIX века, к современному эволюционизму, к современному признанию закономерности и отрицанию чуда.

Теософия движется с Востока на Запад. И сам христианский Запад начинает припоминать свои забытые западные предания, связывающие его непо-средственно с мудростью Греции и Египта. Начинает выявляться западная оккультная традиция, противоположная восточной оккультной традиции. Обнаруживается существование христианского эзотеризма. На этой почве произошло отделение антропософии от теософии и выявилось штейнерианское течение".

Итак, Бердяев не относится к теософии и антропософии свысока, он серьезно анализирует и причины появления этих течений, и всплеск ее популярности и последоваший раскол между ними.

… "Этот раскол глубоко симптоматичен и характерен для духовной жизни нашего времени, и необходимо присмотреться к этому движению теософии в сторону христианства и откровения о человеческом я. Внутри самой теософии совершается христологизация и антропологизация. И это особенно чувствуется в русских рецепциях теософии.

Р. Штейнер утверждает свою теософию как западную и христианскую и, в отличие от теософии восточной, ставит ее под знак Христова импульса. В последние годы Штейнер особенно настаивает на своеобразии своего пути.

"… в последние годы, когда Штейнер из теософа обратился в антропософа, начинают звучать другие ноты. Христианский оккультизм как будто бы побеждает оккультизм восточный.

… для Штейнера вся наша солнечная система и вся ее эволюция стоят под знаком Человека, вся она есть большой Человек.

Человек - средство мировой эволюции, точка пересечения космических вихрей и течений. И для антропософического сознания личность человеческая приобщается к абсолютному бытию лишь через мировую эволюцию, через цепь кармических перевоплощений. Сама космическая эволюция изменяется в силу действия Христова импульса, начинается новая космическая эпоха, в которой все уже идет по-иному, чем до Христа"

… Антропософическое учение об имманентном действии Христова импульса в человеке заключает в себе несомненную и глубокую истину,…

"Но нужно признать, что в последнее время в штейнерианстве все более и более раскрывается истина о "я".

Далее Бердяев откровенно разбирает вопрос о природе оккультизма, критикуя высокомерное отношение к этому являнию со стороны научных кругов.

"Вокруг оккультизма накопилось много шарлатанства и мистификации, слишком безответственна была вся эта скрытая и таинственная сфера человеческой жизни. И до сих пор еще к этой сфере существует недостаточно серьезное отношение в научных и философских кругах, почитающих себя хранителями ценностей европейской культуры. Отношение это может быть названо не только несерьезным, но и легкомысленным. Ибо поистине легкомысленно относиться с насмешливым отрицанием к тому, чего не знаешь, чего не испытал и к суждению о чем не подготовлен. Официальные ученые и философы пропитаны самыми жалкими суевериями и предрассудками".

Бердяев указывает, что человеку на известной стадии его духовного развития не только не нужно было, но и опасно было знать некоторые космические силы и тайны. Поэтому закрытием на ключ внутренней жизни природы, вогнавшим великого Пана в скрытую глубину, христианская Церковь механизировала природу и сделала возможным науку и технику XIX века. Человек был отделен от внутренней жизни космоса и водворен на ограниченную территорию природной и социальной жизни. В этом был смысл позитивизма.

Но как указывает философ, если раньше опасно было человеку слишком много видеть и слышать, чтобы не быть ослепленным и оглушенным, то теперь опасно, становится не видеть и не слышать, ибо неизжитые и неизведанные космические энергии со всех сторон наступают на человека и требуют с его стороны зрячей, мудрой активности.

Бердяев продолжает: "Огромное и серьезное значение теософических и антропософических течений я вижу в том, что течения эти обращают современного человека к тайнам космической жизни, расширяют познание на все планы космоса. Теософический тип мысли ставит не антропологическую, а космологическую проблему.

…..Лишь сознание теософического типа ощущает таинственное распластование космоса, перелив космических энергий из одного плана в другой, переходящий характер того синтеза природного материального мира, который научное сознание принимает за вечный и непреходящий, с которым и религиозное сознание слишком тесно себя связывает. Так, например, Акаша-Хроника, Летопись мира, ясновидческое чтение отпечатленной на космосе памяти о космической истории - снимает искусственные грани, отделяющие известный период космического процесса, столь часто представляющийся вечным материальным миром, от предшествующих периодов, в которые не было еще такого физического уплотнения, наше воплощение земли от других".

Весьма интерсны рассуждения Бердяева на тему популярности антропософии в России. "В этой популярности теософических и антропософических течений в России чувствуется женственность русской души, искание мужественных организаторов на стороне, вовне, на западе, в Германии, неспособность собственными силами организовать свою душу. Штейнерианская дисциплина особенно популярна у русских хаотических душ. Русский Логос не проникает в хаос русской души. Организующее, дисциплинирующее, светоносное начало русская душа ощущает (как бы) трансцендентным себе, имеющим пребывание где-то вдали. Русские теософы и антропософы совсем не имманентны по складу своего душевного опыта, они совершенно трансцендентисты, они ищут центра не в своей глубине, а на стороне, вдали. Среди них есть немало "русских мальчиков", о которых говорит Достоевский, и это лучшие среди них.

В течении антропософическом есть большая напряженность и большая духовная глубина. Распространение в России популярных теософических и антропософических течений может сыграть [и] свою положительную роль," …

И в качестве примера Бердяев приводит А. Белого - "….быть может, самого большого творческого дарования в России, ушедшего на выучку к антропософии. А. Белый, очень русский, и путь его очень характерный для русской души. Но А. Белый получает творческие импульсы в антропософии, он представляет явление исключительное."

Отвечая критикам антропософии в религиозной мысли Бердяев пишет: "Ныне боятся мысли и знания в религиозной мысли, как рационализации. Но боязнь эта сама есть проявление самого крайнего рационализма, для которого мысль и знание всегда рациональны, всегда отвлеченны, всегда бездейственны и безжизненны, Великие мистики не боялись знания, они видели в гнозисе не рационализацию, а богообщение и богодейство. Современный иррационализм, алогизм, адогматизм, современная боязнь света, презрение к мысли и нелюбовь к знанию есть лишь обратная сторона современного рационализма, рассудочности, позитивизма современного знания, деспотической власти современной позитивной науки. Из тисков этих нам необходимо выйти на свободу, к творческой мысли, творческому знанию, к гностическому свету, преображающему мир."

Итак, Бердяев реабилитировал антропософию еще в своем зарубежном далеке. А современные российские философы отважились на это сравнительно недавно, в 1995 году, но зато весьма основательно.

Причины близости и интереса русской философии к антропопософии раскрыты в сугубо научной статье Н.К Бонецкой - "Русская софиология и антропософия. Вопросы философии- 1995.- №7.- С. 79-97".

Она также задается вопросом "Почему антропософия - "духовная наука", оккультная система, созданная Рудольфом Штейнером, оказалась столь близка русским философам?.

Она указывет, что "...разрешается же этот вопрос обращением к очень известной и в некотором отношении ключевой лекции Штейнера "Сущность антропософии", прочитанной в Берлине в феврале 1913 г.; на этой лекции присутствовал Андрей Белый.

Содержание этой лекции перебрасывает мост между русской религиозной культурой конца XIX - начала XX века, развивающейся под знаком Софии, и новейшим немецким гнозисом и показывает, что в этой лекции ключ к проблеме духовного родства русской софиологии и антропософии. Она доказывает, что у русских софиологов существовал интерес к антропософии, то и для Штейнера была значима София Премудрость Божия.

По-видимому, ничего неожиданного в этом быть не должно, если учитывать гностический характер антропософии. Но все же встретить в лекции "Сущность антропософии" Софию как духовное Существо, как Ангела, для русского сознания, привыкшего к медитациям софиологов (от Соловьева до Даниила Андреева) над ангельским образом Софии с Новгородской иконы XV в., является чем-то вроде световой вспышки, делающей явной параллели и соответствия.

Бонецкая следующим образом комментирует эту световую вспышку:

"Рассуждения Штейнера в связи с Софией исключительно остроумны. В несколько упрощенном виде они таковы. София, по Штейнеру, действительно, есть некое высокое Существо (оно гипостазирует божественную Мудрость), в разные эпохи находящееся в различных отношениях к человеку. Древнему греку София предстояла "как вполне объективное существо", как "Мудрость в себе", и ее "он созерцал, именно созерцал, со всей объективностью греческого созерцания". То, что мы имеем в сочинениях греческих мыслителей - это не "философия", но образ живой Софии, зримой ими; Штейнер здесь имеет в виду древнее ясновидение, которое еще сохранялось в эпоху Платона, возможность непосредственного контакта с духовным миром, отразившегося в творчестве греков. Но, начиная с V в. по Р. X. на первом плане для изменившейся человеческой души оказывается не "объективная сущность" Софии, но "отношение к Софии самого "Я": человек уже не в состоянии созерцать саму по себе мудрость - он переживает лишь свою любовь к Мудрости. И когда Данте адресует "даме Философии" стихи, проникнутые "конкретным, страстным, личным, непосредственным душевным отношением", то он личностно воспринимает - благодаря последним остаткам того же древнего ясновидения - уже не Софию, но Любовь к Софии, по-гречески - Философию. Итак, божественную Софию древний грек созерцал непосредственно, для человека Средневековья Мудрость выступала в обличье Философии. Что же дальше? В XIX в., полагает Штейнер, философия "идей, понятий, объектов", превратившись в своем высшем развитии у Гегеля в "понятие самой себя", завершает свой круг, так что становится ясно, что "ее роль в духовном развитии человечества сыграна". Ныне она уже не та величественная Жена, предстоявшая древним,- и, иронизирует Штейнер, вряд ли сейчас кто-нибудь испытал бы влюбленность в "Науку логики" Гегеля".

Бонецкая акцентирует внимание на близости интуиции антропософиии и русской философии. Она подчеркивает, что "софийные" интуиции Штейнера здесь очень близки соответствующим русским - восходящим к идее "Богочеловечества" Соловьева".

Почему это оказалось созвучно русской философии того времени?

"Ныне, говорит Штейнер, ощущается новое "предчувствие Софии". Но теперь София переживается в ее близости к человеку, как существо, непосредственно охватывающее человека. И в этой своей слиянности с человеком София вновь предстанет перед ним объективно,- но уже не как София, а как Антропософия - как София, несущая на себе человеческое существо. И о Мудрости, принявшей новый образ - теперь уже образ Антропософии - вновь, как и в эпоху Данте, может быть написано любовное стихотворение. В Антропософии человек зрит свою собственную сущность, сходящую к нему "небесной Богиней": ее-то имя Штейнером усвоено его "духовной науке", являющейся духовным путем к ней..."

Небезынтересно и то, что Бонецкая подмечает, что "...собственно религиозный - имеющий отношение к единому Богу-Творцу аспект Софии при этом никак не обозначен; это неудивительно, если принять во внимание то, что Штейнер вообще уклоняется от сближения антропософии с религией." И действительно всюду Штейнер называет свое учение духовной наукой, как впрочем, это же делают и еврейские каббалисты, говоря, что каббала - это строгая духовная наука.

В целом один из главных моментов, сблизивших антропософию и русскую религиозную мысль …." явная близость софиологии антропософской и софиологии русских религиозных мыслителей".

Так современный российский философ ясно указывает на глубокую внутреннюю связь немецкой антропософии и руской религиозной мысли.

"Итак, "духовная наука" Штейнера не просто гностична, но и софийна; София - "Божественная Мудрость", одновременно и некое высокое духовное существо - является предметом особого внимания Штейнера, причем постижение Софии отождествляется им с антропософским духовным путем. Русские мыслители тянулись к антропософии, интуитивно чувствуя - еще до всякой рефлексии - некую духовную близость к ней."

Бонецкая отмечает еще один ключевой момент близости этих двух течений: "Дело в том, что и тот феномен, который условились называть "русской религиозной философией", на самом деле, все же вряд ли философия - по крайней мере, в том смысле, в каком это слово употребляется в новейшее время.

Отечественная софиология тяготеет к мифологии; вспомним, как теоретические построения П. Флоренского стягиваются к фигуре огненного Ангела, изображенного на Новгородской иконе Софии Премудрости Божией: за софиологией стоит миф о Небесной Софии ("Столп и утверждение Истины"). В другом случае русская философия видится своеобразной натурфилософией,- так, тот же Флоренский вскрывает внутренний смысл природных веществ, вовлеченных в православный культ ("Философия культа"). И как правило, русская философия занята не категориально-абстрактными построениями, но истинами факта,- разумеется, факта духовного. В этой своей духовной конкретности русская софиологическая мысль сознательно ориентирована на гетеанизм, с которого, как известно, начинал и Штейнер. Вспомнив еще, что свое мышление Флоренский называл "конкретной метафизикой", подытожим: идеал как софиологии, так и русской философии в целом - "мудрость", и никак не "строгая наука"."

Поэтому истоком "нового религиозного сознания" XX в. оказалась стоящая за его спекулятивными построениями истина отнюдь не философского порядка. "Это - истина о Софии как о Душе Мира, о человечестве в Боге. В Христе-Богочеловеке, согласно Соловьеву, соединены Логос - Второе Лицо Св. Троицы, и София; идея предвечности твари не принадлежит традиционному богословию и относится к кругу теософских (в широком смысле слова) представлений. Штейнер, знакомый с "Чтениями о Богочеловечестве" Соловьева, с восхищением говорил об их авторе; не забудем, что и сам Соловьев определял свои воззрения как "свободную теософию"."

Бонецкая напоминает и о том, что "все творчество Соловьева распустилось из троекратного мистического видения, описанного в поэме "Три свидания". Трижды произошла встреча Соловьева с неким женственным Ангелом; этого Ангела Соловьев опознал как Софию Премудрость Божию, о которой он читал у Беме и других мистиков Запада, о которой учил гностик Валентин. Если бы Соловьев проигнорировал видения или осмыслил их по-другому, дав духовной Сущности, явившейся ему, другое имя, развитие русской философии в XX в., наверное, было бы иным! Но произошло так, как произошло; творчество самого Соловьева и его последователей в XX в. стало софийным богословствованием - разворачиванием духовного импульса, полученного Соловьевым при "свиданиях"."

Еще одна причина для близости двух течений - та, что"русская софиология - это не гнозис: для этого ей не хватает системности, конкретности духовного знания, разработанности пути к нему,- но ее можно охарактеризовать как страстный порыв к гнозису. В этих своих исканиях русская религиозная мысль

встретилась с антропософией Рудольфа Штейнера."

Поэтому это была встреча двух течений, нуждавшихся друг в друге.

"Это была встреча, с одной стороны, новейшей волны немецкой мистики, через фигуру Гете получившей доступ, так сказать, в легальную, светскую культуру,- с другой - тоже обновленной философским и естественно-научным духом XIX-XX вв. русской эзотерики."

Далее автор описывает фактическую сторону этого контакта.

И хотя в 1935 году, Бердяев и Булгаков порывают с антропософией, но Андрей Белый и Максимилиан Волошин сохраняют ей приверженность. В целом автор дает краткий список таких весомых для русской культуры начала XX имен, в той или иной степени приобщившихся к антропософии, как Д. Мережковский, 3. Гиппиус, Э. Метнер, Эллис, Н. Лосский, Г. Флоровский, Б. Вышеславцев, и это "помимо сонма просто талантливых людей". Вспомним слова Бердяева о лучших русских мальчиках.

Далее автор тщательно разбирает все стороны этой встречи, произошедшей в 10-е годы 20 века, и разбирает причины, по которым более тесное сближение не произошло:

"Русскую религиозную мысль постигло разочарование, а "Обратное воздействие усмотреть совсем трудно". Хотя Штейнер придавал славянам, и в особенности русским, огромную роль в эволюционном будущем человечества, не создается впечатления, что он сам особенно пристально интересовался русской культурой."

Но в дальнейшем мы покажем, что это утверждение совсем неверное. Это можно отнести за счет того, что к 1995 году сочинения Штейнера, касающиеся той огромной роли, которой он придавал России, может быть просто не попали в поле зрения исследователя.

Но главный вывод ее в другом. Причина не состоявшегося сближения в том, что "несмотря на всю открытость русских софиологов навстречу новому - новой духовности, новому гнозису - какие-то очень важные, ключевые аспекты антропософии оказались для русского сознания неприемлемыми.

Но тут же оговаривается, что встреча не удалась - но лишь в том смысле, что Бердяев и Булгаков не стали правоверными антропософами, а Штейнер не написал, скажем, исследования о русской Софии. Как духовное же событие, встреча состоялась и принесла свои плоды. Это был, действительно, диалог - встречи, на общей территории, в общем предмете,- а не чисто враждебное противостояние.

"Поэтому контакт, скажем, Бердяева, Андрея Белого, Флоренского и Булгакова с антропософией были яркими и значимыми".

И далее автор указывает самое главное, в чем принципиальный характер и признание того факта, что, несмотря на все различия, главная встреча состоялась.

Бонецкая усматривает это в истории написания Сергием Булгаковым большой статьи "Святый Грааль", помещенной в журнале "Путь" (№ 32) в 1932 г. "А эта статья - не что иное, как принятие центральной, сакрально-мистической идеи Штейнера, стремление включить ее в православное сознание! Все, в сущности, построения Штейнера - космологические, антропологические, христологические - предприняты ради идеи Грааля,- идеи присутствия Христа на Земле после "мистерии Голгофы" и долженствующего произойти в XX в. Его второго пришествия. В антропософии есть своя святыня (все же это не позитивная наука), и эта святыня - сердце западной эзотерики, Грааль."

Бонецкая напоминает, что согласно средневековым преданиям, Грааль - это чаша Тайной Вечери, куда на Голгофе Иосиф Аримафейский собрал кровь Спасителя. "Штейнер это интерпретирует таким образом, что Христос через Свою кровь остался на Земле в эфирном теле; именно в нем, в этом тонком теле. Он иногда является Своим избранникам - и прежде всего, явился апостолу Павлу."

И далее российский философ подчеркивает, что "...в полном соответствии со Штейнером Булгаков пишет: "Образ святого Грааля, хранящего святую Кровь, выражает именно ту идею, что, хотя Господь вознесся в честной плоти Своей на небо, однако в крови и воде, излиявшихся из ребра Его, мир приял Его святую реликвию, …. И весь мир есть эта чаша св. Грааля. Он недоступен поклонению, по святости своей он сокрыт в мире и от мира. Однако он существует в нем, как невидимая сила, и он становится видимым, является чистым сердцам, того достойным".

Бонецкая убедительно доказывает, что "Грааль" в статье Булгакова принят из рук Штейнера: в "Святом Граале" Булгакова есть две отсылки к антропософии".

Более того, "для Булгакова оказываются приемлемыми не только сам образ таинственной Чаши, но и его антропософское истолкование."

"Антропософская концепция Грааля избавлена Булгаковым от множества гностических тонкостей, сделана более монументальной и частично выражена в богословских терминах. Автор указывает, что "Грааль" понадобился Булгакову, чтобы теоретически подкрепить им софиологическую идею вселенской, космической Церкви, охватывающей все творение".

Бонецкая констатирует: "Булгаков чувствует глубинную софийность антропософии и в идее "Грааля" опознает ее софийное ядро".

В конце статьи автор уточняет понимание поставленной проблемы следующим образом. " Нас занимает, пересечение двух этих духовно-интеллектуальных течений, имевшее место в истории и невозможное без некоторой духовной общности. В софиологии есть сильное гностическое начало, антропософии, обратно, не чужда идея Софии".

Итак, и великий русский философ Бердяев и современный российский философ Бонецкая однозначно показывают глубинную связь немецкой антропософии и русской религиозной мысли в лице ее самых ярких представителей.

Теперь перейдем непосредственно к изложению принципов самой антропософии

Принципы антропософского подхода к истории и в частности к истории России наиболее полно представлены в работе Геннадия Бондарева (Ожидающая культура. М. ЭКСМО.1996)

Этот подходы в самом общем виде выражен автором следующим образом.

"Ключевой проблемой методологии истории до настоящего времени остается вскрытие действительных движущих сил в истории. Необходимо набраться смелости сказать, что в ней действуют высокие духовные импульсы, человек же не просто их земной проводник, а со-творец исторического процесса. Метаистория существует, она не абстракция, и о ней следует заговорить конкретно, поскольку такая возможность открылась в ХХ веке. История имеет свой конец, но он нe однозначен с ее началом, поскольку в ней имеет место развитие. От начала истории к ее концу совершается духовная эволюция человека и человечества. С определенного момента она стала возможной только в земных условиях. Главный ее критерий_ - становлениие индивидуального Я-сознания в человеке. Человек не обладает им с началом исторического процесса как индивидуальным достоянием, оно лишь постепенно становится таковым в ходе его земного бытия. При этом воплощение политических и экономических идей составляет лишь частный случай объективации этого сознания. Развитое индивидуальное Я-сознание, свободно осуществляя, в себе законы высшей нравственности, способно подняться в миры высших духовных сил, откуда оно ведет свое происхождение. В этом состоит смысл истории". (Бондарев с. 24-25)

Прошу прощения за обильное цитирование, но в этом отрывке в довольно концентрированном виде выражен антропософский подход к эволюции мира, истории и истории России в том числе. Ниже Бондарев показывает, что именно такой подход во многом был присущ именно российским мыслителям.

В одном из своих философских писем Чаадаев писал : "В день создания человека Бог с ним беседовал, и человек слушал и понимал Его: таково истинное происхождение человеческого разума; психология никогда не отыщет более глубокого. В дальнейшем он частью утратил способность воспринимать голос Бога, это было естественным следствием получения им дара неограниченной свободы. Но он не потерял воспоминания о первых Божественных словах, которые раздались в его ухе.

…он-то и вводит человека в мир сознаний, превращает его в мыслящее существо. Тем же действием, Он пользуется и сейчас для создания всякого нового мыслящего существа. Это именно Бог … обращается к человеку через посредство ему подобных.

." если справедливо, что в верховной, или обьективной действительности разум человеческий на самом деле лишь постоянное воспроизведение мысли Бога, То его разум во времени, или разум субьектuвный, очевидно, тот, кото-рый он благодаря свободной воле, сам себе создал. Исходя из этого просветляется смысл истории.

Истина едина: Царство Божие, Небо на Земле, все евангельские обетования все это не что иное, как прозрение и осуществление соединения всех Mыслей человечества в единой мысли; единая мысль есть мысль Бога, иначе говоря, - осуществленный нравственный закон. Вся работа сознательных поколений предназначена вызвать это окончательное действие, которое есть предел и цель всего, последняя фаза человеческой природа, разрешение мировой драмы, великий, апокалиптический синтез."

Таким образом метаистория раскрывает себя как сложный мир бытия сознаний, многообразно сплетенных с человеческим земным Сознанием. Это не возврат к наивным верованиям Древних, в чем несправедливо пытаются упрекать Духовную науку.

Бондарев указывает, что антропософия обосновывает новые возможности человеческого познания и, исходя из него, строит свой универсальный духовно-научный метод, носящий название Гетеанизм.

Автор раскрывает сущность Гетеанизма, основы которого заложил сам Гете в своих естественнонаучных исследованиях, в которых он исходил из того мнения, что человек имеет лишь один источник познания - мир опыта. Из него он черпает как наблюдения, так и идеи. Вопрос об их взаимоотношениях вне человека Гете считал просто недоразумением, поскольку он целиком решается в человеке. Заблуждение здесь возникло по той причине, что опыт достигает человека на двух путях: через органы восприятия и через мышление. Чтобы преодолеть заблуждение, необходимо изменить отношение к мышлению и сам способ мышления.

В сущности, гетеанизм оказался весьма близок к СМД-подходу, о котором мы подробнее будем говорить ниже.

Итак, гетеанизм утверждает, что "...когда нам предстает какой-либо предмет внешнего мира, то вместе с явлением имеет место и его явление для нашего духа, и нужно только уметь воспринять то, что явлено духу, а это и есть идея предмета. Созерцающая сила суждения достигается человеком на вершине всех его интеллектуальных потенций, завоеванных как в культурно-историческом, так и в индивидуальном развитии, кроме того, она опирается на глубокое знание мира опыта.

То есть принцип гетеанизма заключается в том, что через созерцающую силу суждения можно взойти к идее являния , что существует исходный духовный праобраз, прафеномен, их которого происходит все многообразие феноменов".

Бондарев показывает, как метод познания Гете был расширен Р.Штейнером, и преобразован в Гетеанизм как всеобъемлющее наукоучение. Благодаря трудам последователей Р.Штейнера Гетеанизм получает свое дальнейшее развитие различных частных науках и приобретает во все большей мере прикладной характер, демонстрируя этим свой реализм и жизненную плодотворность (медицина, педагогика, сельское хозяйство и др.)

При подходе к историческим событиям гетеанистический метод предполагает такое их рассмотрение, в результате которого был бы получен ответ на вопрос "что при этом развивается?", а вслед за тем и на другой вопрос: в чем суть человеческого прогресса как в целом, так и на каждом историческом этапе?

Гетеанистический метод открыл путь к новому знанию, которое несут в себе факты истории. "Сказать, что развитие я-сознания является в истории ключевым, не означает наперед определить к ней подход, ибо это развитие чрезвычайно сложно, многосторонне, и окончательный успех исторического процесса, идущего в этом направлении, не предопределен заранее. И речь ведь идет не просто о сознании, а о его носителе, человеке. Главное же заключается даже не в этом, а в самом способе изучения. Познание и познающий в нем взаимоо6условлены, и уже одно это проясняет смысл истории. Таким образом, именно духовная ЭВОЛЮЦИЯ ставится гетеанизмом в основу исторического прогресса, и тем восстанавливается его истинный смысл".

Бондарев также постоянно подчеркивает, что "над этой же проблемой постоянно работала русская мысль. Русскую душу всегда волновал вопрос о том, может ли быть прекрасен мир, лишенный смысла; но если его смысл заключен лишь в возрастании всеобщего благополучия, то это - аморально".

В этом плане характерна следующая цитата, приводимая автором: Евгений Трубецкой в 1913 году, в своей трехтомной работе о мировоззрении Вл. Соловьева говорит, что "в господствующем в наши дни понимании "прогресс превращен в беспорядочную и бессмысленную смену исторических моментов, не связанных между собой каким-либо объединяющим началом. В расхожем понимании прогресса - нет того, что nрогрессuрует, ибо нет единого человечества, а есть только раздробленные поколения: здесь настоящее отрицает прошедшее и само станет предметом такого же отрицательного отношения в будущем.

Итак согласно антропософии "...мышление может быть понято только, в своей собственной идеальной, стихии; Жизнь как объективация внутреннего мира человека в физической чувственной реальности может быть понята с помощью мышления. Мышление и жизнь, в ее историческом, социальном аспекте, - суть две стороны целостного индивидуального человеческого бытия. И в силу одного только этого бытие не может исчерпываться лишь факторами физически-чувственного порядка. В отдельных случаях предпочтение может быть отдано или идеальной, или материальной стороне бытия, однако лишь их целостное единство способно наполнить жизнь человека смыслом и содержанием. В характере русской души преобладающую роль всегда играл примат духа над материей, и потому вопрос о смысле истории здесь стал адекватен вопросу о смысле жизни".

Далее Бондарев указывет на грубую ошибку исторического материализма. Он пишет: "Критерием историчности является развитие способности мышления. Однако человек как историческая личность не мыслим без способности образовывать понятия о мире. Исторический материализм допускает наиболее грубую ошибку, когда способность человека мыслить в понятиях считает изначальной, возникшей в тот момент, когда Ното sapiens выделился из обезьяньего вида. В действительности (мы тут не касаемся спора о происхождении человека) эта способность возникла сравнительно поздно, в эпоху расцвета античной культуры. Об этом определенно свидетельствует Платон в своем "Государстве" в знаметитом отрывке о пещере."

Этот отрывок уже затаскали по множеству комментариев. Но антропософия понимает его по-своему. Согласно антропософскому подходу важно понять всю глубину той метаморфозы, которую "начали претерпевать человеческие души, начиная с IV - IП вв. до Рождества Христова. До этого времени люди не умели мыслить в понятиях. Мышление греков было, если можно это так выразить, мифологическим. Они мыслили в образах, которые открывались их сверхчувственному созерцанию. Зевс, Аполлон, духи природы, сатиры, фавны - все это не было порождением фантазии. Грек видел за окружающей природой иную, сверхчувственную природу; в ней и открывались ему эти сущесгва."

Но, в сущности и крупнейшие исследователи античности как, например, Лосев примерно также рисовали жизнь и мышление античных греков.

"Оказывается, основное представление о мире у греков сводится к тому, что это есть театральная сцена. А люди - актеры, которые появляются на этой сцене, играют свою роль и уходят. Откуда они приходят, неизвестно, куда уходят, неизвестно. Впрочем, это известно: приходят они с неба, ведь люди - эманация космоса, космического эфира, и уходят они туда же и там растворяются, как капли в море. А земля- это сцена, где они исполняют свою роль. Кто-то спросит: какую же пьесу разыгрывают эти актеры? Отвечу: сам космос сочиняет драмы и комедии, которые мы исполняем. Философу достаточно знать только одно: что он актер и больше ничего".

Бондарев продолжает раскрывать ход развития человека, как его понимает антропософия. Он пишет, что способности к сверхчувственному восприятию постепенно угасали, ибо они не оставляли места человеческой свободе. Их последний отзвук мы находим в категорическом императиве Иммануила Канта, где веру он ставит на место знания. Вместо Божественной воли в человеке мало-помалу стали проявляться веления разума. Но сначала, в мире античной культуры, совершился грандиозный процесс угасания ясновидческих переживаний. Вместо непосредственного созерцания Божественных сущностей, греки были вынуждены руководствоваться теми их образами, которые давала мифология. Затем греки сами гасили свое ясновидение. Лишь первоначальный толчок к этому был дан посвященными Мистерий, истинными творцами мифов.

Великий переворот, произошедший в греческой философии объясняется антропософами следующим образом.

В лице Сократа, Платона и других греческих философов перед нами встает образ нового человека. Его картина мира определена пределами чувственного восприятия, но он может об этом мире размышлять и потому обладает автономией, самосознанием, самоопределением. "Мыслительная способность характерна тем, что она столь же необъятна, как и божественный мир. И в то же время, в пользовании ею человек свободен, тогда как из сверхчувственных созерцаний для него проистекало полнейшее предопределение в его земных делах. Но иное положение сложилось в мире с полной утратой сверхчувственного опыта".

Антропософы доказывают, что с возникновением мышления в бытие человека вошел устрашающий дуализм. "Мир земной, данный в чувственных восприятиях, и духовный, открывающийся в мыслях, противостали один другому как две несоединимые противоположности. С тех пор все усилия человеческого духа направляются главным образом на то, чтобы свести оба мира к единству".

Рудольф Штейнер показывает в "Философии свободы", что этот дуализм возникает лишь благодаря человеческому сознанию и с его же помощью преодолевается. Но для этого человеку необходимо прийти к познанию самого себя как существа, пребывающего среди царств природы и в то же время коренящегося своим мышлением в реальном духовном мире. "Как целостное существо человек никак не постижим в виде некоей суммы своих частей (6удь то физиологических, психологических или даже духовных, если последние брать в смысле объема памяти, культурных навыков и потребностей, которую со временем надеется моделировать кибернетика".

Ибо чем дальше заходит этот анализ, тем больше возрастает сомнение внутри самой материалистической науки в возможности осуществить синтез накопленных знаний. Кроме того, уже в начале века было замечено, что целый ряд объектов, попадающих в поле зрения науки, вообще не раскpывaeт своей сути, сколь далеко ни шел бы анализ их отдельных частей они могут быть поняты - лишь в качестве неких целостностей, наделенных атри6утом сверхсуммативности. Критерий иерархии этих целостностей, как об этом гласит теория систем, состоит в том, что чем больше целое отличается от своих частей, тем выше оно организовано.

К таким выводам пришла современная наука, однако нового в этом ничего нет, ибо еще Аристотель, вводя понятие энтелехии, (понятие это емкое), имел также в виду свойство целого быть больше суммы своих частей.

Бондарев, также как ранее мы видели у Грофа и у Васильковой указывает на тупик современной науки и на то, что в ХУIII веке с идеей научного синтеза (в противовес анализу) как методологического принципа познания выступали Фихте и Гете. Несмотря на все различие их путей - Фихте работал лишь в сфере чистых понятий, Гете шел путем естественнонаучных исследований - общим у них является отношение к человеку как к целостной реальности. В одном случае, постигая ее как Я, можно надеяться постичь и что-то другое, в другом - мы приходим к человекопознанию через природопознание, однако сам человек в этом процессе остается мерой всех вещей. Потому-то антропософия и носит такое название.

Бондарев, указывает на то, что "Современная наука терпит неудачу в своих системных исследованиях именно потому, что не хочет видеть в человеке гражданина двух миров физического, чувственного. Отрицание духовного в субъекте подвигает науку к надежде моделировать личность. Но получиться может только гомункулус. Не только человек, но и вся окружающая его природа коренится своей Сущностью в духовном. Духовное выражает себя в природном объекте как закон, внутрь него положенный. Поэтому системные объекты функциональны, а принцип их деятельности - самодвижение".

И как мы видели ранее лишь в самое последнее время в рамках синергетики появилась возможность аргументировать этот принцип как принцип саморганизации. (см. гл 6.)

Антропософия говорит, что ни один объект природы не представляет собой систему, взятую в абсолютном смысле слова, если это не вся Вселенная. Беря самодвижение за критерий при определении системных объектов можно построить их иерархию. Человек в ней займет ключевое место не столько благодаря своей высшей организации в ряду биологических систем, сколько благодаря обладанию мыслящим сознанием. В нем - основание его самодвижения, но не как прирожденная данность, а как процесс.

Это обосновано Рудольфом Штейнером в "Философии свободы", где говорится о целостной реальности субъекта, к которой он приходит благодаря соединению его собственных, взятых в динамике, понятий и восприятий. С самовосприятием человеку надлежит со временем соединить понятие свободного духа, тогда он овладеет целостным самобытием. Эта цель дает смысл истории, в которой человек выступает и как субъект, и как объект, и как творец истории. И это дает возможность Бондареву перейти к понятию исторических эпох:

"Исторические эпохи целостны как отдельный индивид, и в то же время они над- или сверх индивидуальны, ибо закон их самодвижения, хотя и взаимосвязан с совокупным творчеством свободных человеческих духов, но, одновременно, являет собой их более высокое единство, чем то, до которого способен подняться субъект. Факторами, определяющими границы исторической эпохи, в большей мере, чем исторические события, служат господствующие в ней мировоззрения, слагающиеся из индивидуального человеческого творчества. В истории человек получает возможность творить выше своих индивидуальных способностей именно благодаря ее целостности, которая трансцендентна по отношению к каждому отдельному творчеству.

Таким образом, говоря об иерархии систем, мы должны над Номо Sapiens поставить то, что рождается из его творчества и в то же время обусловливает его собственный рост: исторические эпохи как целостные системы, культурные эпохи, а внутри их - социальные системы. Человек в них является непременным и главным элементом. Но над всем этим снова возвышается человек - уже как Номо liber - человек свободный, как гражданин двух миров - чувственного и сверхчувственного. И этим кончается история".

К тем же самым выводам, но только в последнее время пришла и синергетическая парадигма.

Что касается развития общества, то развитие социальных систем согласно антропософии идет в направлении все большей объективации трехчленного, триединого существа в структуре общественного организма. В настояшее время в подосновах культурно-исторического развития сформировался новый закон, или прафеномен (архетип) общественного бытия. Антропософия говорит о нем как о социальной трехчленности, тройственном членении социального организма на государственно-правовую, хозяйственную и духовную деятельность. .

Далее Бондарев переходит к процессу познания законов развития. Он указывает, что Гете положил начало тому, чем современная наука занимается как теорией систем. Мышление позволило яснее и шире говорить о том, как сверхприрода приводит чувственно данный мир природы к целостному образу. Антропософский способ познания позволяет снова заглянуть туда, откуда греки черпали свою мифологию, а именно - в мир сверхчувственных существ. Но делаться это должно не за счет отказа от индивидуального, основанного на мышлении сознания, как это было в прошлом, а за счет eго возвышения, когда способность работать с понятиями дорастает до созерцания идеи. Форма физических объектов и процессов должна стать вратами в сверхчувственное в силу того, что они системны, содержат в самих себе закон своего существования и самодвижения. Закон же есть идея. "Потому-то идеи можно извлечь из самих вещей, если уметь их правильно наблюдать. Мир сверхчувственных сущностей скрылся от человеческих глаз, но он не умер, а воплотился в мир природы как ее законы и отразился в человеческом мышлении как система понятий.

Геннадий Бондарев формулирует:

"Пожалуй один из главных выводов антопософского подхода гласит: Закон и прафеномен (или тип) идентичны. Их субстанциональность та же, что и у мышления. Поэтому человеку через мышление открыт путь в сверхчувственное. Познание природы, а также и общества, и их законов есть преддверие к вхождению в мир прафеноменов. Этим предначертан земной путь человека, на котором он познает себя как микрокосм." Духовная наука раскрывает содержание развития человека в его двойственной сути и потому дает не антропологию, а антропософию.

Дальше наш метод изложения несколько усложнится, ибо здесь уже идет переход непосредственно к эзотерическим вещам. Поэтому мы избрали следующую схему изложения. Мы представим в виде основных пунктов то, как Антропософия видит путь путь развития и смысл человеческой и космической эволюции, давая на каждый пункт концевую ссылку. Таким образом, те, кто захочет подробнее разобраться в этом подходе, будут иметь такую возможность.

Для целей нашего исследования этого будет достаточно. (Отметим, что работы Рудольфа Штейнера издаются массовыми тиражами, и в том числе его основные труды имеются в Интернете в Библиотеке Мошкова. Также доступны и труды современных антропософов Геннадия Бондарева и Сергея Прокофьева, кстати внука знаменитого композитора - прим. авт.)

1. Бондарев описывает то, каким образом, согласно антропософии человек проходил космическую эволюцию. (См. концевую сноску 1.)

2. На этом пути ему помогают так называемые б-жественные иерархии. (См. концевую сноску 2.)

Бондарев показывает, что все эти положения на самом деле чрезвычайно созвучны историософским взглядам Вл. Соловьева и Чаадаева и даже, в известном смысле, является их раскрытием.

Благодаря Иерархиям Свет совершенного Существа (которым для христиан является Св. Троица), достигает человека, и этим он ставится в один ряд с ними. Иерархии творят в эфирно-астральной субстанции космической мысли, наделяя ее индивидуальным самобытием. До возникновения индивидуального сознания развитие было целиком обусловлено их деятельностью. Это процесс эволюции. Когда на определенной стадии происходит отрыв человеческого существа от Творца, оно начинает само соучаствовать в своем развитии. Это процесс истории. "Космический процесс, - пишет Вл. Соловьев, - оканчивается рождением натурального человека, а за ним следует исторический процесс, подготовляющий рождение человека духовного".

Этот исторический процесс вначале носит мифологический характер, что образует переход от небесной истории к земной, а затем начинается собственно земная иcтория, как путь индивидуального восхождения человека к Богу, проходящий через ступень соборного человечества, или Софии. На этой ступени человек реализует в себе высшее Я, осуществляя принцип, выраженный апостолом Павлом: "Не я, но Христос во мне".

3. Это происходит с помощью так называемых Посвященных, о которых говорят мифы всех народов мира. (См. концевую ссылку 3.)

4. Отличие антропософии от других теорий заключается в том, что здесь познание духовного мира открывается на путях строгoй научности. При этом только необходимо шире понять метод познания и характер мышления. Духовный мир открывается и на иных путях: как озарение в христианской мистике или в каком-либо ином оккультном праксисе, но тeперь это принадлежит прошлому, поскольку уже недостаточно служит человеческому развитию.

Долг человека - понять, в чем состоит смысл его бытия, смысл его истории. Но это откроется ему в том случае, если Духопознание будет соединено с историческим познанием. Человек является духовно-физическим существом, и только таковым и можeт быть понят. По мнению антропософов "когда кончится история, чeловeк научится творить не разрушая. Возможности его самобытия будут пpocтираться так далеко, что он обретет способность сущностно работать над всеми своими тремя телами: астральным, эфирным, физическим. Тогда он станет центром определенной эволюции, включающей его самого и нижестоящие царства природы, а до той поры его развитие протекает в истории, где кроме него действуют существа как надприродного, так и подприродного мира".

5. Еще один важный момент в антропософском подходе к истории состоит в том, что единство исторического процесса не есть задaнность. В его основе лежит борьба полярно противоположных сил, как внешним, так и внутренним образом как дуализм дoбpa и зла. Исторический пессимизм заключается в видении истории как противостоянии добра и зла. Тогда на видимом плане добро как будто все более проигрывает злу. "Но действительный двигатель прогресса заключается в способности человека претворять зло в до6ро :Все" что вошло в мир, уже не может Быть из него устранено, а только лишь метаморфизuровано.

Понимание этого закона может коренным образом оздоровить социальную жизнь людей, подчеркивает Бондарев.

6. Но чтобы стать способным, претворять зло в добро, человек прежде должен сам стать целостной личностью, реализуя в себе свободный дух. Для этого человек включен в историческое развитие, необходимое, пока человек не пришел к свободе. Синтезом диалектического противоречия добра и зла является морально самосознающая Личность, победившая зло в своей индивидуальной душе.

"Восходя к свободе он превращается в истинного творца истории, и тогда на место борьбы должна прийти метаморфоза, претворение, что есть истинная: "социальная алхимия". То же говорит и Вл. Соловьев, к человеку тяготела и стремилась вся природа, к Богочеловеку направлялась вся история человечества".

Итак, принцип самодвижения, включен в сам исторический процесс, а воспроизводится он через приходящие к целостности индвидуальности. В то же время он является средством обретения ими этой целостности.

"Следовательно, познание и мораль - это главные составляющие исторического процесса". (Бондарев) Сами же они, обладая трансцендентной или сверхестественной природой, находят свою объективацию в историческом опыте индивидуальных людей. Так история смыкается с метаисторией, не теряя при этом своего, скажем, системноrо характера. Сравним это с теорией социально-культурной эволюции Питирима Сорокина и увидим практически тот же ход мысли.

7. "Духовная наука трактует проблему человека, как единое, основанное на опыте (как чувственном, так и сверхчувственном) и познании (которое не имеет границ в кантовском смысле) учение человеке - Антропо-Софию".

В своем взгляде на историю Антропософия, благодаря опытному познанию сверхчувственного мира, дает учение о духовных существах (Иерархиях), которые подготовили человека к истории и продолжают действовать в ней. Правомерность этого учения может быть обоснована самими историческими фактами, если заняться их расшифровкой. В феномене раскрывается прафеномен. Этот познавательный принцип Гетеанизма применяется и к истории. ._

Исторический процесс представляется в антропософском подходе как проходящий под воздействием существ из б-жественных иерархий, которые сражаются с иерахиями темных сил. (См. концевую ссылку 4.)

8. Антропософия представляет человеческую историю как ряд культурных эпох (персидскую, египетскую, греческую) в каждую из которых перед душой человека ставилась та или иная задача.(См. концевую ссылку 5.)

9. Современная эпоха согласно антропософии является пятой послеатлантической эпохой, в которой перед тем или иным народом ставятся определенные задачи. (См. концевую ссылку 6).

10. Особая задача согласно Антропософии выпадает на долю славянских народов. Бондарев, опираясь на Штейнера утверждает, что антропософское понимание истории русского народа показывает, что русский народ последним вступил в исторический процесс. В новейшее вpемя он повторяет этапы общечеловеческой истории. "Это будет ступень, при которой отдельный человек овладеет первым элементом своего духа - Самодухом. Тогда для России начнется IIериод ее высшего расцвета, она будет призвана к решению задач общечеловеческого о значения. До этого момента, русский народ проходит подготовление к исполнению своей грядущей задачи."

Таким образом, согласно антропософскому пониманию развитие исторического процесса суть развитие индивидуального человеческого духа. (что формально заметим не слишком отличается от теории Гегеля- прим. авт.). В антропософском видении истории религии, искусства, культуры, философии все суть составляющие единого культурно-исторического процесса, факторами которого является всё, что определяет духовную эволюцию человечества, в той или иной исторической фазе. При этом задача историка - рассматривать эти факторы симптоматологически. Факты истории несут в себе иносказательный смысл, и чтобы его раскрыть, нужна новая методология.

(Если подобного рода опыт окажется удачным, то он не только даст новое в понимании русской истории, но что-то привнесет и в саму методологию; если же не всё будет в нем удачно, то это должно стать лишь побуждением к углублению поиска, ибо мы идем здесь путями, которые еще слишком новы, чтобы рассчитывать на полную безошибочность всякой попытки следовать по . Дело заключается не в том, чтобы с апломбом проповедовать новую науку, а в том, чтобы искать истину и иметь при этом добрую волю.)

Начало концевых ссылок

-------------------------------------------------------------------------------------

1. В течение колоссальных периодов времени человек проходил свою космическую эволюцию. В этой эволюции созревало не только eго физическое тело, но и еще два сверхчувственных тела, одно из которых является носителем всех его жизненных процессов на земле (эфирное тело), а другое - носителем нервно-чувственых процессов, душевной жизни человека (астральное тело). Вместе с человеком эволюционируют и все царства природы, и весь Космос.

Сущность эволюционного процесса состоит в том, что он творится сверх-человеческими Существами, прошедшими стадию своей индивидуализации в отдаленные периоды развития и поднявшимися до таких форм сознания-бытия, которые действуют с непосредственной творческой силой. Именно, в их лоне созревает вначале земное человечество в те эпохи, которые в литературе носят название Полярной, Гиперборейской, Лемурийской. С обрететением человечеством первых ступеней самобытия Божественные Существа начинают говорить с ним через наиболее продвинутые человеческие индивидуальности, которых называют посвященными. Так это было на легендарной Атлантиде, со временем ставшей дном Атлантического океана. Позже, по мере появления индивидуального я-сознания, человечество вступает в свой исторический процесс , где Божественные Водители все более отступают на задний план, предоставляя самому человеку определять свое развитие.

-------------------------------------------------------------------------------------

2. Антропософия дает учение об Иерархии Божественных Существ, которые носят имена , взятые из христианского гнозиса, - это Ангелы, Архангелы, Архаи (Духи Личности), и так вплоть до Серафимов: всего девять Иерархий.

Различия между ними зависят от меры их сущностных, творческих сил, которые, в свою очередь, обусловлены уровнем их сознания. Все мироздание таким образом есть, в конечном счете, лишь различные уровни сознания представленные существами.

-------------------------------------------------------------------------------------

3. Во времена Атлантиды Божественные Учителя (о них говорят мифы всех народов) воздействовали непосредственно на эфирные и астральные тела людей, приводя их ко всё большей индивидуализации. Затем действие сверху и извне сменилось на действие снизу и изнутри. Земная жизнь стала для человека главным источником его индивидуализации, поскольку он должен был во всё большей мере овладевать ею сам. Через подобную стадию индивидуализации прошли все существа Иерархий, только в иных фазах и состояниях мирового развития. Для человека такой фазой явилась Земля. Человеку предначертано в грядущем также стать иерархическим существом.

Но только человеку предначертано избирать любовь свободно, иметь возможность свободного выбора между добром и злом. Свободная духовная любовь составляет главный принцип высшего человеческого Я.

Потому и снизошел Христос, представитель свободной любви в Космосе, в земное развитие. Лишь стоящая над иерархиями Божественная Tроица обладает абсолютной свободой выбора и наивысшим принципом любви.

И одна Ее Ипостась, Христос, соединила Себя с человеческим Я, чтобы напечатлеть ему Свои свойства.

-------------------------------------------------------------------------------------

4. Если не касаться слишком отдаленных фаз эволюции, то мы должны говорить о действии существ из Иерархии Архангелов как о прафеномене, которым определено вхождение народов в исторический процесс. На некоторой исходной стадии, Архангел творит единые астральное и эфирное тела, в которых племена приводятся к некоему единству, которое тогда еще не осознается на понятийном уровне. Это то, что в обыденном сознании осознается как Дух народа.

Создание единой эфирно-астральной ауры народа - стадия предысторическая. В этой ауре как помощники Архангелов действуют существа из Иерархии Ангелов и человеческие индивидуальности, намного опередившие общий ход развития человечества. Первые из них выступают - как предводители групп племен, родов, семей будущего народа.

Вторые выступают как земные водители - как руководители мистерий, жрецы бывшие в древности одновременно и царями. В задачу Ангела и посвященньх входит: разбить племенные и родовые связи путем введения определенных, меняющихся с ходом времени, культурных и социальных форм жизни. Это делается для того, чтобы укрепить эфирные и астральные тела отдельных людей и сделать их носителями индивидуального Сознания. На этом пути деятельность постепенно переходит от Демиурга-Архангела к человеческим существам. Ибо архангел начинает принимать во внимание те идеи и цели, которые возникают в сознаниях земных людей, и из них сплетать общий план исторической жизни народа.

Но в этот процесс вмешиваются иные духи. Эти духи имеют свои частные цели и интересы в эволюции Вселенной, а человек - лишь средство к их достижению. Так рядом с Архангелом - водителем народа возникают некие теневые существа, отставшие в своем развитии. Это двойники Архангелов, довольно мощные существа, отставшие от Духов Формы и Духов Личности (Архаев). Все эти отставшие существа бывают двух родов: люциферического и ариманического.

Но их действия хотя и опасны, но в какой-то степени нео6ходимы, поскольку человеку надлежит обрести свободу, а она невозможна без свободы выбора между добром и злом. Человеку предопределено прийти к свободе, но когда и каким путем - это во всё большей мере зависит от него самого. И в истории идет борь6а за этот человеческий выбор. Ее исход будет решен за пределами истории, но предпосылки к нему создаются в историческом развитии.

Поэтому жизнь человека - это опасный процесс (Р. Штейнер), а ее познание - не празднoe занятие ума.

-------------------------------------------------------------------------------------

5. Впервые, о чем уже говорилось выше, о существовании дуализма духовных сил возвестил Заратустра. Это произошло еще в древнеперсидскую эпоху, которая наступила после древнеиндийской, о которой вкратце говорилось вначале.

В древнеперсидскую эпоху индивид еще переживал себя тождественным универсальному духовному миру, чем самому себе как земной личности. И Заратустра направил Людей к земному пyти, научил их земледелию, обработке металлов с тем, чтобы органы чувственного восприятия воздействовали на астральное тело. В тяжелом труде при возделывании земли и ковке металла, древний перс учился памятовать о себе, обособлять себя от мира, приходить пoкa еще не к осознанию, а к nереживанию противоположности между собой и миром. В полуясновидческом культе ему открывался дуализм сверхчувственных миров.

В древнеегипетскую эпоху понадобились уже более сложные формы воздействия на астральное тело. Древний египтянин был способен на выработку индивидуального чувствования, внутренней жизни чувств. Знание о космической противоположности сил давалось ему в мифе об Озирисе, Изиде и Тифоне. Дальнейшую индивидуализацию своего астрального тела он проходил в строительстве пирамид. Он строил храмы по образу и подобию человека как микросма. В целом все развитие древнеегипетской культуры привело к рождению первого члена человеческой индивидуальной душевной жизни, который называется душой ощущающей. "Эта душа ощущающая, как отделенная от групповой астральности часть человеческого астрального тела, пронизанная индивидуальной жизнью чувственных восприятий, вожделений, желаний, является прафеноменом всей древнеегипетской культуры, действует в ней как внутренняя закономерность, однако еще при значительном непосредственном магическом воздействии сверхчувственных сил".

В условиях древнегреческой культуры душа ощущающая метаморфизируется в новое состояние и становится главным фактором повседневной жизни. В ней грек получает значительную автономию самобытия, творит из нее духовную жизнь, создает искусства. Но более актуальной задачей для грека является выработка следующего члена душевной жизни - души рассудочной, которая является прафеноменом всей греко-римской культуры и истории, Выработка этого члена души потребовала глубокого воспитания уже других органов чувств: зрения, слуха и др.

Но в отличие от египетских портретов носящих целиком сакральный характер, греческие статуи богов, будучи объектами культа, являют собой при этом индивидуальному сознанию идеалы прекрасного. Эстетическое переживание - это первое явление Бога индивидуализированному духу. "Возникая в душе ощущающей, оно влечет ее за собой в высокие сферы, к истоку своего происхождения. Но будучи одновременно и понятием, оно служит предтечей своего явления для ума, изживаясь в сгущении индивидуального духа, родственном по своей природе интеллектуальному усилию. В греческую эпоху и мистериальная жизнь вобрала в себя новые принципы, она протекала на путях дионисийского и аполлонического посвящений, где ученик вступал в макрокосмос либо через микрокосмос (свое внутреннее), либо через внешний мир природы.

"Начало христианской эпохи было ознаменовано явлением на Земле того Бога, который в ритме года умирал и воскресал в греческих Мистериях. В Мистерии Голгофы Христос явил на широком историческом плане то, что совершалось прежде в потаенном сумраке храма".

-------------------------------------------------------------------------------------

6. Человек современной, пятой послеатлантической культурной эпохи поставлен в более сложное соотношение духовных сил. Ныне центральной силе Импульса Христа с двух сторон противостоят силы Аримана и Люцифера. Человеческая душа должна научиться Христовой Силой держать в равновесии эти полярно противоположные силы. Для этого ей надо развиваться во всех своих трех аспектах - как душе ощущающей, рассудочной и сознательной, в которых тогда крепнет сила индивидуального Я.

Так в цепи метаморфоз возникают различные этапы развития человечества. Отдельные народы играют в нем роль некоего рода исторических индивидуальностей. В определенный момент они вступают в исторический пpoцecc, достигают в нем, исполняя свою роль, зрелости, а затем склоняются к упадку. Отдельные народы сначала повторяют этапы общечеловеской истории, а затем переходят к решению новых задач.

конец концевых ссылок

Вторым элементом синергософии является СМД-подход, который был в период своего возникновения течением, не менее подозрительным, чем антропософия.

Итак, системо-мыследеятельностная методология - это подход, разработанный движением, возникшим на базе московского методологического кружка (ММК). История движения начинается с 1952-1954, когда образовался Московский логический кружок (А. Зиновьев, Г. Щедровицкий, Б. Грушин, М.Мамардашвили и др.)

Это был период разработки содержательно-генетической логики, ассимиляции культурно-исторической концепции Выготского, запрещенной в те годы кибернетики и разворачивающихся системных исследований. Осознание своего подхода как отличного от логики, марксистской философии и науки произошло в кружке после публикации серии программных докладов "о возможных путях исследования мышления как деятельности".

На этом этапе (теоретико-деятельностный этап 1957-1979) участники движении заняты разработкой теории деятельности и теории мышления, исследованиями в теории систем, системным проектированием и дизайн-программами.

С 1979 начинается новый этап разработки методологии, когда кружок разворачивается в движение, возникают лаборатории, исследовательские и проектные группы не только в Москве, но и в других городах (Киев, Одесса, Рига и т.д.). Основной формой деятельности методологов становится организационно-деятельностная игра (ОДИ), которая строится по схеме мыследеятельности.

Лидером движения и главным идеологом и теоретиком после распада Московского логического кружка являлся Г.П. Щедровицкий. У основных представителей СМД-методологии на разных этапах ее развития существовали различные трактовки подхода и формулировки методологии. С середины 80-х в рамках движения выделились и институционализировались несколько самостоятельных направлений. Классическое представление об СМД формулировал Щедровицкий в 1981, т.е. в период, когда наметился переход от узкого кружка (школы) к широкому движению. Оно состоит в следующем.

После "рассуждения о методе" Декарта и "нового органона" Бэкона методология стала обязательным компонентом сначала научной, а постепенно и всех остальных форм человеческой деятельности. В подходе ММК конкретная деятельность объемлется (включается и снимается) методологией, а не наоборот. Концепция СМД-методологии базируется на следующих тезисах:

1. Основная функция методологии состоит в обеспечении универсума человеческой деятельности прежде всего нормами, проектами и предписаниями поэтому основные продукты методологической работы - конструкции, проекты, нормы, методические предписания не могут проверяться и никогда не проверяются на истинность. Они проверяются только на реализуемость. Результаты методологической работы - это не знания, а проекты, схемы и предписания.

2. Методология это не методика, поэтому она до предела насыщена знаниями, рефлексивно включаемыми в схемы и предписания. Методологическая работа и методологическое мышление соединяют проектирование, критику и нормирование с исследованием и познанием.

3. Два первых тезиса противопоставляют науку и методологию. Однако, методология не только не отвергает научного подхода, но, наоборот, продолжает и расширяет его, распространяя на такие области, где раньше он был невозможен. Это проявляется в создании композиций из знаний разного типа: естественно-научных, конструктивно-технических, исторических, гуманитарно-практических. Традиционная же наука (в узком и точном значении этого слова) ориентирована на отделение подлинно объективного, натурального знания от всех других типов, особенно субъективно-смысловых и предписывающих - что должно, а что не должно делать.

4. Методология стремится соединить и соединяет знания о деятельности и мышлении со знаниями об объектах этой деятельности и мышления. Поэтому объект, с которым имеет дело методология, напоминает матрешку. Это особого рода связка двух объектов, где внутрь исходного для методологии объекта - деятельности и мышления - вставлен другой объект - объект деятельности или интенциональный продукт мышления.

5. Одним из важнейших для методологии является принцип множественности представлений и знаний, относимых к одному объекту, поэтому для методологии характерен учет различия и множественности разных позиций деятеля в отношении к объекту. Разница знаний, присущих разным позициям, и сам факт их множественности рассматривается как объективный момент мыследеятельной ситуации. Методология учитывает гетерогенность разных знаний (профессиональное, онтологическое или историческое их происхождение) в работе по "схеме многих знаний".

6. Связывание и объединение разных знаний в методологии происходит прежде всего не по схемам объекта деятельности, а по схемам самой деятельности. Помимо того, что методолог задается вопросом, как устроен объект в том или ином профессиональном представлении, он выясняет, в чем состояла "деятельная заинтересованность" профессионала (позиции или подхода), заставившая представлять объект именно так, а не иначе.

Если попробовать изложить данное строгое философски ориентированное определение более простым языком, то можно сказать следующее, в СМД- подходе главным является идея о выработке технологии мышления, то сейчас принято называть гуманитарными технологиями. Еще в 1961 году в "Известиях" была опубликована статья Георгия Щедровицкого "Технология мышления". В этой работе говорилось, что само мышление можно мыслить по-разному. Можно мыслить его научно, исследовать, познавать, но возможно и проектное, техническое отношение к мышлению. а значит, в пределе мышление может быть технологизировано.

СМД-методология различает технику, или умение, не обязательно понятое и рационализированное, и технологию, или рационализированное умение, которое можно передавать [транслировать] в абстрактных предметах и знаковой форме.) Некоторые исследователи философии полагают, что роль СМД-методологии по отношению собственно к науке в русскоязычном ареале сравнима с ролью постпозитивистов : Поппера, Витгенштейна, Лакатоса, Куна в ареале англоязычном.

Как и постпозитивисты, методологи смогли "посмотреть снаружи" на науку и отделить проблемы науки (как системы) от собственно научных задач и проблем, и, в некотором смысле, указать науке ее место, избавив от несвойственных ей и нерешаемых ею функций построения "целостной картины мира" и задания мировоззрения. в этом смысле методология (как и постпозитивизм) положила конец "научному мировоззрению".

Но в отличие от постпозитивизма и американской методологии науки, методология не отказалась от собственно философского отношения и от принятия функции формирования картины мира. Методология полагает реальными мышление и деятельность, и, по сопричастности, мыслимое и втягиваемое в деятельность, включая знаки, знания, людей, вещи и прочие разнородные сущности. Методологическая картина мира - предписывающая, а не описательная, и в этом смысле она представлена как система методологической организации мышления и деятельности.

На первом метологическом конгрессе, в 1994 году история и принципы методологии были изложены Петром Щедровицким, сыном Георгия Щедровицкого в следующей форме.

В СМД-подходе была распространена ориентация в соответствии, с которой утверждалось, что "единственное, что - существует - это деятельность и ее организованности". В рамках версии об эволюции мира категорий подчеркивалось, что понятие и категория деятельности появляется в тот момент, когда надо объединить и связать (а значит - приписать общие законы жизни) совершенно разнородным образованиям: знакам - знаниям, средствам, операциям, процедурам, машинам и т.д, в этом своем качестве деятельность суть поле. В дальнейшем идея деятельности получает свою конкретизацию в принципе воспроизводства и в схеме воспроизводства деятельнoсти и трансляции культуры. Переход от общего метафизического утверждения, что все есть деятельность к онтологии воспроизводства опосредован целым рядом принципов.

Первым является принцип эволюции, который трактуется во многом аналогично Анри Бергсону, Эдуарду ле Руа и Тейяру де Шардену (то есть с учетом принципа ноосферы и неотомизма). Речь идет о распространении ограниченного ресурса активной материи или энергии. Этот процесс можно было бы уподобить "расползанию масляного пятна" по воде, если бы на него не накладывалась специфическая организация. Принцип организации может быть выделен из принципа эволюции и зафиксирован как самостоятельный. В результате вместо пятна появляется луч, который начинает распространяться более интенсивно. Это ограничение (организация), приводящая к расширению возможностей за счет интенсификации, вместе с тем, этот механизм" может рассматриваться как универсальный и объясняющий появление новых организованностей.

Второй принцип - деятельность подчиняется принципам организованной (направленной) эволюции. Используя принцип существования самой деятельности, для интерпретации отношений между деятельностью и не-деятельностью, можно сказать, что деятельность является организованностью энергии или материи. С этой точки зрения, процесс воспроизводства есть лучевая (направленная, ориентированная) структура в рамках более широких процессов эволюции.

Третий принцип. Если мы рассматриваем мир сквозь призму названных принципов (эволюции и организации), то мы можем ввести систему накладывающихся друг на друга иерархированных организаций или организованностей, каждая из последующих организованностей паразитирует на предшествующих, но не уничтожает. Это означает, что "вышележащая" организованность "живет" на нижележащих и за счет их. Все то, на чем паразитирует какая-то организованность, образует материю или материал по отношению к ней. Принцип материи в этом случае употребляется в смысле индивидуации формы (так как они представлены в работах Фомы Аквинского).

Четвертый принцип: Мышление отличается от деятельности (нетождественно деятельности). Если мы выделяем мышление из деятельности, то необходимо предположить, что оно (мышление) может привносить свою специфическую организацию, отличную от организаций и организованностей деятельности. По своим претензиям мышление тотально, а по реализации, будучи опосредовано деятельностью - регионально.

Пятый принцип. Лишь признав автономное существование мышления, можно говорить о существовании природы. Без этого разделения природа оказывается одной из организованностей, на которой паразитирует деятельность и не может быть выделена сама по себе со своими специфическими характеристиками. Таким образом, мышление оказывается условием спецификации (выделения) самой деятельности и различных типов материала деятельности. Мышление как не=деятельность суть условие внутреннего усложнения самой деятельности.

Шестой принцип. Деятельность постоянно ассимилирует материал в нижележащих пластах и превращает его в наполнение своих функциональных мест (зон).В той мере, в какой функциональные структуры деятельности существуют раньше самих себя в форме мыслительного проекта (замысла), можно сказать, что деятельность рождается из соединения мышления и материала деятельности.

Седьмой принцип. Деятельностный подход исходит из незаданности вещей и предметов в деятельности. Вещи трактуются как зоны повышенной структурированности (организованности), любая организованность размазана по деятельности: необходимо говорить о множественности форм существования любой организованности любой деятельности, фиксируя переход ядра организованности (как функционального, так и морфологического) из одной структуры в другую. Можно выделять трассу жизни организованности; а также первичные и вторичные контуры организации, накладываемые различными процессами деятельности.

Натуралистическое сознание будет всегда задаваться вопросом о том, какая из множества форм существования является под линной. Вместе с тем, системный подход видит сущность "вещей" деятельностного мира в системных контекстах, в которые она включена, деятельностный подход видит сущность в процессе перехода (трассы и цикла жизни), а принцип развития заставляет видеть сущность в том будущем состоянии деятельностного универсума, которого еще нет.

Восьмой принцип. Воспроизводство также порождает свою организованность, но она накладывается поверх первой и сопрягается с первой, впечатывается в нее. При этом можно сказать, что организованность выступает как рельсы или канaлы особого типа. В материале оформляются процессы деятельности, трассы движения, пути, следы. Сложив-шись, эти структурированные организованности становятся условиями протекания новых процессов, направляют их. Эту роль фиксажа в деятельности играют технические и семиотические машины (знаки и знаковые системы).

Эти машины выступают материальными условиями других процессов; именно поэтому, анализируя знаковые системы и технологии, мы можем "высчитывать" процессы будущей деятельности.

С определенного момента развитие СМД- подхода стало проводиться в рамках так называемых организационно-деятельностных игр (ОДИ). ОДИ в короткое время сами стали представлять из себя весьма сложную мыслительную технику работы. Слабое представление о том, что такое ОДИ дают так называемые деловые игры, имитационные или симуляционные игры. Болеее подробное изложение принципов ОДИ также лежит за пределами нашей работы.

В вышесказанных тезисах и принципах, выражается и то, в чем СМД-методология смыкается с антропософией. Первое - она также исходит из принципа первичности духовного мира, что отражено как в принятии концепции ноосферы, так и признании идей мироустройства, выраженных в неотомизме, то есть концепции божественной эволюции Тейяра де Шардена. Второе - СМД-методология также базируется на принципе о том, что мышление первично по отношению к природе (см. лишь признав, автономное существование мышления можно говорить о существовании природы).

Продолжателями разработки идей Георгия Петровича Щедровицкого стали его сын Петр Щедровицкий, Сергей Попов и ряд других исследователей, многие из которых ныне являются крупными специалистами в своих областях, где они продложили разработку СМД -подхода к условиям конца 20 столетия.

Детальное описание СМД-подхода выходит за рамки нашей задачи, тем более эта тема весьма сложна для понимания неподготовленного, хотя и интеллигентного читателя-непрофессионала. Желающие ознакомиться с этой темой подробнее могут это сделать, изучив работы Сергея Попова, Петра Щедровицкого, других методологов или на сайтах ММАС и Школы культурной политики.

Для наших целей нам важно показать, что СМД-методология имеет в своем активе успешную реализацию проектов крупных социальных трансформаций, первыми из них еще в годы перестройки были знаменитые выборы на заводе РАФ и на Байкало-Амурской магистрали.

В настоящее время теоретическое и практическое развитие СМД- методологии разрабатывается в рамках как минимум двух крупных институций. Это Межрегиональная Методологическая Ассоциация (Сергей Попов) и Школа культурной политики (Петр Щедровицкий). При них, в сотрудничестве с ними и во взаимодействии работает еще целый ряд организаций. В качестве более близкого мне примера я отмечу только работу ММАС, с которой я тесно сотрудничал, проживая в России. За прошедшие годы, методологическое движение превратилось из маргинального кружка высоколобых интеллектуалов в широкое в подлинном смысле научное направление, признанное и в России и за рубежом, а его лидеры Сергей Попов и Петр Щедровицкий выдвинулись в число ведущих интеллектуалов в России.

Мне довелось лично участвовать в реализации многих крупномасштабных проектов социальных трансформаций, из которых наиболее крупными были всесоюзная экологическая экспертиза развития Байкальского региона 1989 г. и экспертиза проекта приватизации национального хозяйства Латвийской республике в 1991 г.

С тех пор в рамках и ММАС и Школы культурной политики было осуществлено множестов разнообразных проектов. Среди наиболее известных: реформа законодательства в России, реформирование отраслей экономики, таких как энергетическая. Отметим и другие е успешные проекты : Золотой кадровый резерв России, региональные кадровые программы для Московской, Иркутской и Омской области. Создано национальное общество управления, а Петр Щедровицкий является руководителем программы развития Приволжского федерального округа.

Главный итог развития: на сегодня СМД-методология один из лидирующих интеллектуальных подходов в современной России.

Третьим компонентом синергософского подхода является новое направление, получившее наименование социальная алхимия.

Любопытно, что в последнее время идеи алхимии вновь входят в принятый круг идей современно мыслящих интеллектуалов. Об этом говорит и широкая популярность книги Джорджа Сороса "Алхимия финансов", об этом свидетельствует успех всей серии книг Пауло Коэльо, начиная со знаменитого "Алхимика". Да и кто такой Гарри Поттер, которым зачитываются и вполне солидные люди, как не юный алхимик.

Алхимия, понятая в современном смысле, именуется социальной алхимией, а ее теоретической базой являются антропософские знания, мыследеятельностные операции СМД -подхода, некоторые принципы классической алхимии, и общие принципы, воспринятые современным естествознанием.

Принципы классической алхимии в современной картине мира?

Укажем на несколько принципов традиционной алхимии, из которых отчасти исходит социальная алхимия. Земное развитие определяется развитием космоса, то есть развитием планет и звезд.

Главный принцип - принцип аналогии: что наверху, то и внизу.

Материальный мир сотворен духовными силами при помощи четырех стихий: огня, воды, воздуха, суши, трех творящих процессов: серного, меркуриального и солевого, и из космических субстанций, которые на видимом плане проявлены как субстанции семи металлов. Человек может вызывать в своих духовных процессах процессы, аналогичные творящим процессам и проводить с их помощью транссубстанции.

О том, как принципы классической алхимии используются современным естествознанием подробно говорится в работе В. Васильковой (стр. 64-66).

В ее изложении ситуация взаимоотношений алхимии и современной науки выглядит следующим образом:

"Поиск универсальных закономерностей развития мира как самоорганизующейся системы заставляет нас переосмыслить роль аналогий в процессе познания, увидеть их эвристическую перспективу и расширить границы их возможностей как средства познания.

Понятие "аналогия" (от греч. - "соответствие, сходство") означает сходство предметов (явлений, процессов и. д.) в каких-либо свойствах. При умозаключении по аналогии знание, полученное из рассмотрения какого-либо объекта (модели), переносится на другой, менее изученный, менее доступный для исследования, менее наглядный в каком-либо смысле объект. Умозаключения, получаемые по аналогии, носят по отношению к конкретным объектам, как правило, лишь правдоподобный характер. Они являются одним из источников научных гипотез индуктивных рассуждений и играют важную роль в научных открытиях. Если же выводы по аналогии относятся к абстрактным объектам, то они при определенных условиях, (в частности, при установлении между ними изоморфизма и гомоморфизма) могут и достоверные заключения.

С первых шaгов развития науки, еще в рамках античной натурфилософии, целью которой также являлся поиск универсальных констант развития мироздания, аналогия являлась одним из основных приемов описания мира. Методологическим и мировоззренческим принципом такого описания являлась высказывание, приписываемое Гермесу Трисмегисту: Tо, что внизу, подобно тому, что вверху; та, что вверху, подобна тому, что внизу". Отсюда проистекал столь распространенный антропоморфизм, когда в человеке видели проявление органическаго единства микрокосма и макрокосма. Древняя традиция утверждает, что столь распространенный в античной филосафии тезис "Познай самого себя" есть лишь усеченное выражение девиза Дельфийского оракула: Познай самого себя, и ты познаешь Бога и Вселенную". Платоновские первоидеи в данном контексте также есть не что иное, как идеальные аналоги реальных вещей и земных процессов.

Далее автор, описывает развитие алхимии от античной традиции до современной синергетики.

В античности были отмечены большие эвристические возможности мышления по аналогии, содержащегося в пластах символического сознания. Символическое сознание, в котором все вещи и процессы взаимосвязаны и соединены в единую, универсальную гармоничную систему, порождает особый способ познания мира, когда значительно расширяется область значения, содержащегося в каждом символе. Любое явление можно рассматривать не в своей области значений, но и как проявление "представительства более высоких уровней действительности. Символ и распознание его по законам аналогии добавляют дополнителъную ценность объекту или действию, превращают их в открытое событие, реальность начинают понимать в контексте широкого и многозначного мира.

Такое миропонимание стимулирует истинно творческое познание. По мнению древних греков, символы, в которых заложены (закодированы) целые пласты мироупорядочения, "изощряет нашу сообразительность, "побуждают к диалектическому исследованию". Причем чем ближе знание к постижению уииверсальных, боготворимых законов мироздания , тем ближе его способ выражения: к символу и аналогии. Именно в этом плане рассматриваются система пифагорейских символов и многозначность прорицаний Дельфийского оракула.

Затем Василькова указывает, как впоследствии "мощнейшая алхимическая традиция, представляющая естественнонаучное основание средневековой науки и одновременно эзотерическую линию духовной культуры, также разворачивала свои исследования и мироописание по законам аналогии".

К. Юнг, один самых знаменитых ученых уже нашего времени посвятил алхимии целый труд и в работе "Психология и алхимия" пишет о том, что цель алхимического процесса - через материальные феномены указать направление всеобщей эволюции Вселенной и очищения человеческой души. Поэтому эксперименты по получению золота могут интерпретироваться как процесс постепенного устранения нечистых факторов духа на пути к неизменным ценностям вечности. Даже сама алхимическая печь (атанор) имеет форму вертикальной башни, символизируя восхождение, духовное возвышение, трансформацию низшего в высшее. Таким образом, в химических экспериментах были закодированы аналоги основных этапов и операций (семь основных алхимических операций) эволюции мироздания и человеческого духа.

Именно этим (своей концептуальной непротиворечивостью духу христианства) алхимия была ценна как для церкви, так и для простого человека.

Автор показывает, что сам дух средневекового мышления был проникнут законами аналогий, так как он отыскивал в реальном мире отсветы мира божественного, который может быть постигнут только при помощи символов и аналогий.

Однако и рождение науки Нового времени, с приоритетом точного, рационального знания, не устранило эвристической значимости аналогий. Это проявилось, в частности, в генетической связи способа мышления основоположников классической науки с мистической традицией, восходящей еще к античности.

В качестве двух наиболее известных примеров приводят Кеплера и Ньютона. Например, И. Кеплер, опираясь на пифагорейскую систему аналогий, из звучаний грандиозного космического септета партий, известных в его время планет извлек знаменитый третий закон движения планет, устанавливающий зависимость между периодом обращения планеты вокруг Солнца и характерным размером ее орбиты. Э. М. Сороко в своей книге "Структурная гармония систем" называет Кеплера одним из последовательных пифагорейцев Нового времени и отмечает, что законы естественного движения небесных тел открылись перед ним как музыкальная гармония правильных пропорций чисел. "Модель Солнечной системы была изображена Кеплером в форме последовательности вложенных друг в друга политопов (платоновых тел). Диаметры описанных вокруг каждого из них концентрически расположенных сфер соответствовали, по его мнению, диаметрам планетных орбит. Последняя в истории культуры модель, завершающая двухтысячелетний период жизни античной парадигмы под названием "гармонии сфер", была лишь началом нового мучительного этапа единства в многообразии - той сквозной связи, которой подчиняются части в целом, независимо от конкретной специфики последнего. Кеплер, считал, что в движении планет звучит ни на миг не смолкающая многоголосая музыка, воспринимаемая разумом, а не слухом.

Еще более поучительны результаты изучения современными историками науки впечатляющих по своему объему алхимических работ И. Ньютона, которые раньше игнорировались как не имеющие научной ценности. Василькова указывает, что "...Ньютон на протяжении 30 лет изучал труды алхимиков древности и проводил сложнейшие лабораторные эксперименты по добыванию "философского камня" и синтезу золота. Высказывается мнение, что ньютоновский синтез Земли и неба был в большей мере достижением химика, нежели астронома. Ньютоновское всемирное тяготение есть продолжение действия сил химического "сродства", способствующих или препятствующих образованию каждой новой комбинации материи." Более того, в начале своих занятий астрономией Ньютон, по-видимому, ожидал найти новые силы тяготения только на небесах - силы, подобные химическим силам и поэтому легче поддающиеся математическому исчислению. На примере астрономических объектов, Ньютон искал специфические сродства, различные для различных соединений, наделяющие каждое химическое соединение качественно дифференцированной способностью вступать в реакции. Но в результате он обнаружил универсальный закон, применимый, как сам он подчеркивал, к явлениям различной природы - химическим, механическим или небесным.

Те примеры, которые приводит автор, относятся преимущественно к использованию аналогий глобального "вертикальnого" плана - между земными и небесными сферами. Вместе с тем, в истории науки нет числа примерам использования аналогий "горизонтальпого" плана - между сходными явлениями различной земной природы, явлениями наблюдаемого физического мира. (Так, например, первые мысли Галилея о законах маятника и действия тяжести на тела были порождены аналогиями между временами биения пульса и колебаниями церковной лампады и т. д.)

Все это привело самих ученых к мысли о продуктивности аналогий в рождении новых идей. Так, Гельвеций утверждал, что новая идея появляется в результате сравнения двух вещей, которые еще не сравнивались. Больцман же еще более расширил границы данного эвристического приема, говоря, что процесс познания есть отыскание аналогий.

Осмысление роли аналогий в познании в ХХ в. развивалось в рамках системного подхода и нахождении изоморфных законов в разных областях.

Появление синергетики (и теорий в естествознании, непосредственно ей предшествующих) развивало именно такой подход к использованию аналогий. Наиболее яркий пример здесь формирование теории нелинейных колебаний (автоколебаний), на основе которой развивались идеи о стохастических автоколебаниях, турбулентности, динамическом хаосе - идеях, определивших впоследствии концептуальный каркас синергетики

Основы социальной алхимии

Термин "социальная алхимия" изредка мелькает в литературе, посвященной самым разным проблемам, но чаще всего в работах по философии, политологии и культурологии (см. ссылки Мамардашвили, Савельев, Смотрицкий, Николаева.)

В качестве примера подхода к алхимии, понятой в современном смысле, как социальной алхимии, теоретической базой которой являются антропософские знания, мыследеятельностные операции СМД -подхода и некоторые принципы классической алхимии, описанные выше мы приведем ряд положений социальной алхимии.

Тех, кого этот вопрос заинтересует более подробно, могут ознакомиться с приложением "Основание социальной алхимии" в конце книги.

Итак, что такое социальная алхимия? Говоря в современной синергетической парадигме весь внешний, материальный мир, в том числе и социум, есть порождение сознания человека. С помощью рефлексии человек может работать со своим знанием и мышлением.

Социальная алхимия с помощью антропософии видит за социальными процессами их духовные прообразы, прафеномены.

Уяснив эти прафеномены, с помощью СМД-подхода она строит новые формы, в которых эти процессы могли выражаться. И затем алхимическим путем, то есть переживая и эти процессы, и эти новые формы в своем сознании она проводит транссубстанцию, то есть творит новые социальные процессы.

Земное развитие не ставит своей целью развить силу и мудрость. Задача земного развития - развитие свободы и любви. Земля это новый космос, но прошлое должно вступить в качестве исходного развития. Отсюда вытекают два важных положения.

Первое положение. Земное развитие делится на восходящее и нисходящее. Восходящее - это Марс, нисходящее Меркурий. Силы Марса - сила космического железа несут космос Силы. Силы Меркурия связанные с работой интеллекта несут космос мудрости.

Второе положение. Весь социум возник путем эволюции. Эти социальные структуры излучились из человеческой души, как джин в бутылке пребывал внутри человеческих душ. В человеческой душе есть два процесса. Одни - которые строят его телесность. Другие - которые являются в нем текучими. Мы понимаем, что человек строится из макрокосма с помощью двух родов сил. Первый род сил исходит из зодиакальных звезд. Они несут человеку все, что есть твердое неподвижное. А любые изменения, развитие, там, где необходим обмен и взаимодействие, истекает из подвижных звезд.

Человек учится работать с этим силами. Он воспринимает из зодиакальных созвездий одни силы, а из звезд другие.

Это есть космическое социальное причастие человечества. Первоначального Адама -Кадмона, который разлился сегодня на множество душ. Адам сегодня - это вся совокупность социальных форм. То есть социальные организмы, структуры устойчиво оформленное - это тело Адама. Социальные процессы - это соки и кровь, как и в любом организме.

В социальной алхимии выделяют два направления.

Первое направление - это алхимия влияния, которая работает с формами. Они возникает потому, что на все социальные формы оказывается влияние. В бюрократической жизни это возникает при помощи уставов. В обыденной жизни - при помощи привычек. Но в целом это чье-то влияние. С этим работает алхимия влияния.

Второй род алхимии - это работа с финансами, которые являются кровью социального организма.

Социальная алхимия влияния заключается в том, что мы по определенной церемонии работаем с зодиакальными силами, и в определенной последовательности получаем переходящие из одних в другие субстанции. Мы работаем с теми же самыми субстанциями в своей душе, затем из этого строится социальное пространство. В конечном итоге получаем некую итоговую субстанцию, которую мы называем субстанцией права.

Эта та сила, которая заставляет застывать социальные формы. Это не только государственное право, но и любое цементирующее действие. Любые, даже неофициальные, но узаконенные во внутреннем соглашении договора, так же узакониваются при помощи субстанцией права. Для проведения изменений мы проводим транссубстанцию происходящего по определенным церемониям.

Работая в духовном плане с элементами металлов, мы получаем субстанциальное золото, которое является субстанцией финансов.

Сустанцию права можно назвать философским камнем для социальной алхимии.

Корпус социальной алхимии выглядит следующим образом.

Первое - все начинается с переживания четырех стихий, четырех принципов, которые пронизывают все уровни мироздания. То, что нашему сознанию открывается как материальные процессы, на других уровнях переживается как духовные процессы, происходящие в духовных мирах.

Это знание эзотеризируется и выводит три вселенских творящих процесса. От четырех стихий к трем процессам: солевому, ртутному, серному.

От трех процессов идут связи к двум процессам: один из них связан с древом познания, другой с древом жизни. И в конечном итоге - это работа с единым. Это и есть философский камень.

Теперь можно обратиться к попытке дать ответы на вопросы заданные в начале книги? Что ждет Россию и Израиль в 21 веке? Что ждет русскоязычную общину Израиля?

С точки зрения синергософского подхода ответы на эти вопросы лежат в не в рамке Государства Израиль и Российской Федерации, а в рамке исполнения миссий еврейского и славянского народов. Их судьбы взаимосвязаны.

Темные силы, которые воздействуют на тех, кто стоят у власти и в России и в Израиле хотят уничтожить и один и другой народ. (Из антропософского подхода к современной истории мы помним, что это силы, которые вдохновляются Люцифером и Ариманом).

Что касается славянского населения, то здесь ставится задача превратить людей в илотов, превратить Россию в сырьевой демографический придаток Запада. В Израиле уничтожение идет двумя путями. Первый - это американизация всей культуры. Второе - взвинчивание псевдорелигиозного фанатизма, который уже давно к иудаизму не имеет отношения. Если добавить к этому угрозу физического уничтожения, то ясно, что грядет новая катастрофа. В живых останутся лишь те, кто переживет полную духовную деградацию, и перестанет иметь отношения к еврейскому духовному течению. Таким видится естественный ход событий.

В этом свете можно рассматривать и то, что стоит за интифадой, и за борьбой политических партий и за "прямой абсорбцией". Но если светлые силы возьмутся за исправление ситуации, то этого можно избежать. Это и есть новое избрание, новая еврейская миссия.

Вспомним, что с точки зрения антропософии человечество для того, чтобы прийти к самосознанию в свободе, должно было пройти путь нисхождения из своего первозданного нематериального эфирного тела на путь нисхождения в материю. Таким образом, то, что принято называть грехопадением не является виной человечства перед духовным миром. Поэтому оно не несет отвественности за то, что с ним произошло. Это было сознательное попущение земному человеку со стороны духовного мира, чтобы оно вступило на путь такой эволюции. Но духовный мир страхует этот процесс, и в необходимый момент оказывает человечеству поддержку. Таким актом в истории явилась мистерия Голгофы.

Высшее Божественное существо, которое является второй ипостасью божественной Троицы, Божественный сын, божественный Логос, сам персонифицированный через воплощение в конкретном человеке через прохождение через смерть, прошло в глубины грехопадения всего человечества и предотвратило возможность провала человечества в преисподнюю.

Однако, чтобы это сделать, должна была быть со стороны человечества встречная помощь. Поэтому на земле должна была быть подготовлена совершенная человеческая форма, которая могла бы принять в себя божественную форму. Но эта сущность не могла войти в инородное окружение, поэтому к такому явлению должен был быть подготовлен не один человек, а целый народ.

Этот народ должен был создать из себя среду, внутри которой могли бы вызревать эти совершенные формы. Говоря научным языком - это означает создать совершенный генофонд, а по отношению к человеку - создать совершенный генотип. Это достигалось тем, что в течение многих поколений велся определенный образ жизни, на протяжении которого формировался этот генотип. Следовало придерживаться чистоты кровных и брачных отношений, а также тонкостей и ритуалов повседневной жизни. Генотип формировался через кровь и через духовные практики. И так для того, чтобы это все можно было воплотить, со стороны духовного мира был создан народ, называемый еврейским.

Если говорить о сущности Ветхого завета, то он заключался в том, что надо соблюдать 613 заповедей, который описывали то, что надо делать, чтобы получилось совершенное тело, в которое могло бы воплотиться совершенное сушество, которое могло бы спасти все человечество. Иначе неминуемо человечество вместе с еврейским народом опустилось бы в глубины материи, вместе с Люцифером и Ариманом. И когда человечество ариманизируется, происходит отключение его от духовного мира и тогда вступает в действие еще одна темная сила - Азуры. Все это приведет человечество к полной гибели. То есть для достижения полной свободы была предусмотрена возможность полной гибели. Теоретически человечество могло и может погибнуть, утратив свою божественную природу.

И вот чтобы предотвратить это и был создан еврейский народ. Этот народ, обладал относительной свободой воли, которая вообще могла быть дана в Ветхом Завете, ибо там, в основном, действует принцип кнута и пряника. Почти насильно еврейский народ выполнил свою миссию, и в его оболочку вошло божественное существо Христа. И с этого момента еврейский народ выполнил свою миссию.

После мистерии Голгофы, все, что касается Ветхого завета, имеет смысл рассматривать только с этой позиции. Если до мистерии Голгофы задача заключалась в том, чтоб подготовить тело, то после мистерии Голгофы задача заключалась, чтобы спасти все человечество. Если до мистерии Голгофы задача заключалась, чтобы соблюсти кровную связь, то после мистерии Голгофы это уже духовные связи. Это уже антитеза кровным связям. И это вступает в жестокую борьбу.

С момента мистерии Голгофы миссию еврейского народа надо рассматривать сковзь призму череды перевоплощений душ.

С этого момента появляются три потока в еврейском народе, у каждого из которых своя миссия. Есть души, которые прошли через еврейские воплощения и остались в еврейских телах. К сожалению их на сегодня меньшинство. Эти еврейские тела являются кровными родственниками мессии. И отпечаток этого есть на любом кровном еврее. В ходе рассеяния еврейские души воплощались и в нееврейских телах. И это второй поток душ еврейского народа. Они проявились в огромном количество людей творческой интеллигенции, которые после мистерии Голгофы стало появляться у других народов.

А третий поток - это те отставшие души, которые до определенного момента должны были влачить жалкое существование. По закону духовной жизни, который в определенной смысле похож на законы движения в космосе, (если реактивный корабль, чтобы двигаться в безвоздушном пространстве отталкивается от своих собственных ступенй, отбрасывая их,) точно также в человечестве одни души вынужденно отстают в развитии, что бы другие могли двигатьтся дальше. Но законы движения в духовном мире более справедливы и отставшие души имеют шанс вновь встать вровень с другими и воплощаются в души более передовых народов. И поэтому те варварские души, которые отстали в своем развитии, чтобы другие души других народов могли двигаться дальше, теперь в своем развитии, были перемещены в еврейские тела.

По законам кармы, это во многом касается и душ тех народов, которые особенно третировали евреев. И теперь в еврейском народе без конца воплощаются его бывшие гонители.

У всех трех потоков - разные задачи. Мы коснемся двух потоков.

Какова задача евреев по духу во всем человечестве? Они могут опознать друг друга по внутренней тяге к архангелу Михаэлю. Ибо этот архангел в период мистерии Голгофы был водителем еврейского народа. Потом когда миссия еврейского народа была выполнена, он перешел в более высокий ранг и стал духом времени.

Те еврейские души, которые работают в телах других народов мира, представляют, как правило, мировую интеллектуальную элиту.

Эти еврейские души должны друг друга узнать и найти общий язык. Они должны помочь сохраниться и дать возможность нееврейским душам, воплощенным в еврейских телах вести еврейский образ жизни для отставших душ. Эту нить можно назвать нитью, которая связана таинством миротворения. Это древняя миссия Михаэля. Второй поток - связан с целями творения. Если один связан с фактом миротворения и таким образом связан с прошлым, то другой с будущим.

Миссия еврейских душ, которые воплотились в еврейских телах, состоит в действиях по следующим направлениям, и она напрямую связана с миссией славянских народов и, следовательно, с Россией, Украиной и Белоруссией.

Согласно антропософии следующая культурная эпоха будет связана с развитием славянских народов. Дело в том, что одни народы развиваются быстрее, другие деградируют. Все человечество это единый социальный организм. Но, в конце концов, родственные, кровные и национальные связи уйдут, и останется только духовные связи. Человечество разделится на две расы: добрую и злую.

Период, когда будет проступать это деление и будет началом шестой культурной эпохи. Основная миссия по формированию доброй расы будет лежать на славянских народах. Прежде всего, на тех, которые проживают на территории бывшего СНГ.

Таким образом, если миссия еврейского народа связана с прошлым, то славянского - с будущим.

Здесь находится эпицентр современных михаэлических мистерий. Закладка славянской культуры происходит сейчас.

Напомним, что культурная эпоха длится в среднем 2160 лет. И таким образом еще 1500 будет длиться нынешняя англо-германская культурная эпоха.

Но немецкий народ, который должен был нести свою миссию и потом передать славянским народам ее утратил. Поэтому на еврейский народ ложится дополнительная миссия. Он подстраховывает, другие народы, в том случае, когда другие народы утрачивают свою миссию.

Миссия немецкого народа состояла в том, чтобы перевести интеллектуальность в спиритуальность. Он этого не делает и вряд ли сделает, ибо он полностью американизируется. Последней попыткой выполнить свою миссию была попытка создания антропософского общества в 20-х годах. Но на сегодня Антропософское общество не является авторитетным органом для мировой общественности и поэтому можно констатировать, что немецкий народ не выполняет свою миссию.

Но в славянских народах начало пробуждаться сознание своей миссии. Этой попыткой стало методологическое движение в бывшем Советском Союзе. Но на сегодня оно не осознает себя как общее движение, разбилось на множество направлений и не видит единой линии. Должно прийти нечто третье, о чем Рудольф Штейнер говорил, что в конце 20-го века должен прийти новый импульс. Этот новый импульс заключается в появлении социальной алхимии.

Итак, перед социальной алхимией на сегодня стоят две главные задачи. Одна - исходит из древа жизни - это спиритуализация интеллектуальности, другая - из древа познания - это восприятие социально-преобразующих сил эфирного Христа.

Что такое спиритуализация интеллектуальности?

Это подъем мышления от материального мировосприятия к духовному миру, которой центр тяжести имеет внутри сознания. По сути, это мировоззрение начало строиться Гете, и было закончено Рудольфом Штейнером. Штейнер построил беспредпосылочную гносеологию, которая основана на познавшем себя мышлении. Все остальные теории познания не разрешили этот вопрос. Надо было начинать с познания мышления как на себе покоящейся сущности и применять познавший себя инструмент к остальному познанию. Тогда познание, которое родится в этом случае, будет радикально иным. Это познание неотъемлемо от человеческого познания и является завоеванием человеческого познания. А все другое является завоеванием вещи человеческого сознания, вещь захватывает кусок сознания. Поэтому когда мы строим на этом свое знание и технику мы получаем враждебный мир. И наоборот, когда мы строим органичную человеческому сознанию, знание - и на этой основе будем создавать технику, это не будет враждебно миру. Через познание мышления, через познание таким мышленим окружающей действительности, а затем через построение таким образом полученной техники, будет строиться новая спиритуальная действительность и благодаря этому не будет уничтожаться природа.

Такова была глобальная задача немецкой культуры, но она была решена только в рамках антропософии, а затем немецкий народ был захвачен инфернальными силами. Сейчас эта миссия еле -еле тлеет внутри антропософского движения.

Еврейский духовный поток должен фасилитировать, то есть способствовать выполнению этой миссии. Напомним, что после миссии еврейского народа, была миссия греческого народа, римского народа, потом английского, и потом должна быть миссия германского народа, а затем славянского.

Без спиритуализации мышления невозможен переход к славянской культуре, поэтому на те еврейские души, которые несут в себе славянский импульс, ложится особая миссия, ведь их души облучены импульсом достигнутым в СМД методологии (а подобной ей нет в других странах) - а это уже отличительная черта славянской культуры.

Если этот импульс не погаснет и будет подхвачен, то он и то, что мы имеем как гетеанизм и то что развито в антропософии (и прежде всего в "Философии Свободы" Р.Штейнера) все может послужить для того, чтобы послужить, выражаясь современным языком, понятным интеллектуальной элите - основой новой научной парадигмы. Парадигмы, которую мы условно назвали синергософия. Это парадигма, идущая не от мира как черного ящика, а от сознания, которое имманентно нашему Я и не является вещью в себе.

Сознание со своей первой точки, простирающегося от чего-то принципиально познанного, простирающегося дальше в мир и переваривающего те объекты познания, которые встречаются ему на пути.

Еще раз подчеркнем, что особая миссия здесь лежит на михаэлитах, которые, воплощены в еврейских телах, но имеют славянский менталитет, их души получили прививку от архангела славянской души.

Вторая задача, вытекающая из миссии еврейского народа - восприятие импульса эфирного Христа или Эммануэля. Напомним, что еврейский народ под водительством Михаэля готовил тело для Христа. Но когда Христос пришел, он был принят очень малой частью еврейского народа. Какая-то небольшая часть еврейских душ составляет его окружение и в числе первых Апостол Иоанн, который воплотился в облике Христиана Розенкрейца. В течениие 2000 лет импульс Христа вызревал в недрах человечества. Внешне его успехи велики - ибо большая часть человечества христианизирована. Однако современное христианская церковь уже давно не имеет отношения к Христу, как космическому логосу. Подлинный импульс Христа хранится только в эзотерическом христианстве. И вот через 2 тысячи лет произошло некое событие. Христос получил возможность начиная с середины 20-го века он может вступить в человеческие сообщества, как прямой водитель социальной жизни. Не как водитель в личном спасении, но как водитель в социальной трансформации общества. Он является подателем сил, вопринимая которые мы обретаем алхимические силы, силы, позволяюшие делать синтез социального организма. И силы противостоять разрушительным тенденциям социального организма.

Космический Логос приблизился к человечеству настолько, что мы могли бы воспринимать его непосредственно, и действовать вместе с ним. В любую группу доброй воли, имеющую свою миссию, может явиться сам космический логос и стать членом этой группы.

Таким выглядит синергософский подход к ответу на вопрос о судьбах Израиля и России в 21 и будущих веках. Безусловно, что эти вопросы требуют гораздо более тщательной проработки. Частично ответы на них есть в работах Геннадия Бондарева " Ожидающая культура" и Сергея Прокофьева " Духовные судьбы России и грядущие мистерии Святого Грааля". Все это вопросы перспективы, над которой автор будет работать в дальнейшем, но уже очевидно принципиальное отличие этого подхода, от всех до сих пор предлагавшихся.

Скептикам, которым кажется, что все вышесказанное - чистая мистика, мы рекомендуем (помимо работ русских религиозных философов, о которых говорилось в главе 6) обратиться к работам известного журналиста Дмитрия Радышевского. Радышевский в целом ряде своих работ, опубликованных в израильской прессе, в том числе в газетах "Вести", (см. например "Вести" от 25 декабря 2003 г.) "Новости недели", МИГ, на ряде рускоязычных сайтов, а также в брошюре "Третий путь. Тезисы о миссии алии" излагал свой подход к политическим проблемам Ближнего Востока под общим заголовком "Теополитика", то есть политика, рассматриваемая с точки зрения теологического подхода. Отметим, что Дмитрий Радышевский, имеет диплом магистра богословия, полученный в Гарвардской теологической аспирантуре, а в настоящий момент пишет докторскую по русской религиозной философии в Иерусалимском университете.

Но если сравнить, положения высказанные Дмитрием Радышевским в ряде статей и работ, то выяснится, что его подход к миссии Израиля и еврейского народа во многом совпадает с синергософским.

Я позволю себе процитировать обширный отрывок из его работы "Судороги мессии" с подзаголовком "Тезисы еврейской революции". "Мир в хаосе. В центре урагана - Израиль. Но в зрачке тайфуна - безопасней всего. Израиль спасется и Иерусалим явит, по своему названию, мир. Наши времена - это судороги рождения Мессии. Сказать иначе - дороги, по которым приходит Новая Эра. Чтобы приготовить эти пути Всевышнему, выпрямить их и расчистить, надо понять, что это за стези, нужно ясно увидеть: что происходит, какова наша миссия, кто в нашем обществе может возглавить движение к ней и по какому маршруту.

Теополитика

Три колесницы. Мир в хаосе в третий раз за последние сто лет. По мере приближения к Богу обостряется сопротивление дьявола. Трижды за век Противник оседлывал фараоновы колесницы тоталитарных идеологий, чтоб лишить человека свободы и не дать вернуться к Богу. Красная колесница - коммунизм, коричневая - нацизм, зеленая - исламизм.

Дьявол (диаболо, дуализм) - разделитель. Сперва - по классовому признаку, потом - по расовому и вот теперь - по религиозному. Двигатель колесниц - ложь о достижении единства (суть Лукавого не в отмене, но в искажении божественной цели) путем анти-Бога: отсечением всего "лишнего", быстро и массово, простым решением - уничтожить всех буржуев, всех не-арийцев или всех неверных.

И трижды в центре этих ураганов - евреи: первый раз - частично на стороне соблазна, во второй - в качестве жертв, в третий - солдатами в Божьем воинстве. Но все колесницы были (а третья - будет) остановлены, на духовном уровне, еврейским заслоном: соблазн класса - библейской справедливостью; соблазн расы - чувством избранности, но не в повелевании, а в служении народам; соблазн религиозной исключительности - примиряющей Эрой Святого Духа, плацдармом которой будет Израиль. Будет, потому что Израиль, как народ, - объединитель разъединенного: точка, из которой начинается все и в которой пересекается и примиряется все: Север (цивилизация) и Юг (традиция), рацио и интуиция, мужское и женское. Израиль - гипофиз человечества, определяющий работу всего организма: точка встречи левого и правого полушарий - и мозга, и планеты.

Для этой задачи - объединения человечества (не орг.действиями, но фактом своего существования) Бог поставил нынешний Израиль в сложнейшие условия и сделал камнем преткновения для всех народов. Но чтобы глубже понять нашу сегодняшнюю миссию и сегодняшнего врага, надо оглянуться на проделанный путь.)

Миссия евреев - "ор ле гоим", свет народам - в том, чтобы каждый раз толкать человечество на новую ступень духа. Миссия Израиля - приобщать народы к постепенно открывающимся духовным законам (Заветам), постоянно возрастающим в мере свободы и ответственности, которые они дают человеку.

Израиль уже дважды вывел человечество на новые ступени. Первый раз - Откровением, данным через Моисея: Творец един, все люди равны, есть духовные законы, которые нельзя преступать. Второй раз, Откровением данным через Иисуса, Бог приобщил к этим законам остальные народы, сказав - жизнь вечна и ключ к ней: любовь и самопожертвование. Бог позволил распять своего любимого сына, чтобы дать этот новый Завет, и позволил распять на кресте истории народ своих любимых сынов, Израиль, чтобы этот Завет мог распространиться. (Антисемитизм был местью евреям не за распятие Иисуса, а за его рождение: за ярмо "еврейских" заповедей, повешенных на язычников Пророком из Галилеи). И когда эта миссия распространения была выполнена, Израиль воскрес для осуществления своей следующей, третьей, Миссии. В чем она заключается? Первый завет установил отношения с Единым как с непосредственным начальником: метод был - послушание. Второй завет - как с любящим отцом: метод - подражание совершенному человеку. Новейший завет должен установить отношения со-творчества - понимания духовных законов. Сперва подчинение духовным законам своей воли, затем - своих эмоций, теперь - сознания. Очищение тела, очищение души, очищение духа. Тора-Евангелие-Каббала. Когда гипофиз-Израиль (критическая масса духа на узком территориальном и национальном пространстве) начнет передавать качественно новый сигнал, то произойдет скачок атомов с уровня на уровень: начнется преображение (пакибытие) всего тела человечества.

В Танахе эта новая миссия сформулирована метафорически: "дом молитвы для всех народов".

Израиль был восстановлен божественным провидением не для того, чтобы стать маленьким заповедником ортодоксальных евреев и не для того, чтобы превратиться в оплот либерастии на Ближнем Востоке. Нет, Израиль чудесно воскрес, чтобы стать моделью того, к чему должно прийти все человечество - к еще небывалому общественному устройству, руководимому синтезом высших духовных достижений человечества, где примирены противоположности, где разные народы и религии - лепестки розы - "молятся вместе": то есть не одурманены внешними формами своих религий, но едины в понимании спрятанных в них духовных законов".

Итак, мы убеждаемся, что синергософский подход - это не попытка ухода от реальности, но напротив выход к подлинной реальности. Ибо подлинная реальность-это то, что порождено нашим пробудившимся сознанием.

Миссия русскоязычной общины Естественно, что ответив, таким образом на вопрос о миссии еврейского и славянского народов, миссии России и Израиля мы должны ответить и вопрос о миссии русской общины Израиля.

Все 15 лет большой алии, с тех пор как русскоязычная община стала первой по величине общиной страны не утихают споры о ее миссии в Израиле. Есть ли у нее будущее или ее будущее - раствориться в плавильном котле будущего Израиля.

Из всех вариантов ответов, которые автору показались наиболее обоснованными мы приведем четыре, тем более, что они так или иначе охватывают весь спектр высказываемых мнений.

Наиболее развернутый ответ дан в книге "Русский Израиль: между двух полюсов". Магистральный прогноз развития рускоязычной общины сосотоит в том, "что на протяжении всего обозримого времени будет происходить интеграция без аккультурации". Это означает что, формально интегрируясь в израильскую среду, новые репатрианты создают свой особый социум, культурно -поведенческую автономию, механизм существования которого - прагматичная изоляция. На практике это означает появление множества организаций и структур, позволяющих русскоязычным израильтянам сохранить привычную социально-культурную среду общения и получать весь спектр необходимых им услуг на доступном им языке. В целом автор согласен с тем, что что в глобальном виде автономизация русскоязычных израильтян есть не что иное, "как часть глобального процесса формирования в мире нового субэтноса "российские евреи".

Александр Воронель в серии статей о русскоязычной общине, опубликованных в газете "Вести" защищал следующий тезис. Российские евреи, выбрав Израиль, дали ему основу для его подлинной самоидентификации, ибо они привнесли христианские ценности не в догматическом христианстве и ощущение себя евреями не из-за знания традиций, а из-за ощущения свой-чужой. Поэтому Воронель доказывал тезис о продолжении исключительной миссии "русской" алии.

Напротив, Майя Каганская в своих публикациях доказывала противоположный тезис. Русскоязычные евреи в Израиле не должны цепляться за свой российский выбор и за свое мессианство.

И, наконец тот же Дмитрий Радышевский, самый свежий житель Израиля в вышеупомятой работе таким образом представляет миссию алии. Этот раздел у него так и озаглавлен: Миссия алии.

"Караул устал, сабры выдохлись за 50 лет борьбы. Двигаться дальше они не хотят - пытаются быть как все: поклоняются идолу стабильности, тщатся любой ценой стать ближневосточной Голландией. Их Израиль уже приехал. Но в плане Всевышнего Израиль только начинает движение к новой Миссии. И локомотивом к ней призвана стать русская Алия. Мы приехали не за колбасой: она есть и в Германии, и в Канаде. Нас привело сюда провидение. Страна рождения, великая - без кавычек - Россия промыслительно дала нам страсть к расширению - не столько территории, сколько нашего духовного влияния - дала мессианское сознание. Это не мания величия - это предчувствие предназначения. Это - колоссальной мощности сплав русского и еврейского мессианства, всемирная еврейско-русская душа, которая уже один раз дала революцию - разрушительную, поскольку безбожную. Но теперь, следуя духовным законам, она даст великую созидательную революцию - новый свет из Сиона. Именно русские евреи наиболее способны к интеграции в себе духовного разнообразия планеты и концентрации его здесь, в Израиле.

Наши "недостатки" с точки зрения еврейских ортодоксов - мы не галахические, не знаем ритуалов, традиций - это наша сила. Генетически мы прошли религию Отца, культурно - религию Сына, и сейчас именно мы наиболее приспособлены к следующему шагу - религии Святого Духа: к следованию сущности духовных законов, а не их форме.

Мы - Алия - а вовсе не "Шас" призваны вдохновить Израиль новым обликом прежней миссии - стать народом святых, однако сегодня находящим путь к святости не в возвращении к вере Отцов, как хотят ортодоксы-евреи, и не в обращении к Сыну, как мечтается ортодоксам-христианам, но напрямую в Святом Духе - т.е. в интуитивном понимании правильного пути.

Мы призваны стать не просто мостом с Россией, но каналом, через который Россия также осуществит свою миссию мирового сердца, которое вместе с мировой волей - Америкой, будет хранить Израиль, как две ладони хранят пламя, как левое и правое полушарие хранят управляющий центр мозга.

……

Мы должны объявить всему Израилю свой Манифест - вот на чем мы стоим и с чего не сойдем. Вот некоторые из его пунктов:

- Территории - проекция национального духа на землю. Иудея и Самария - зерно проекции нашего духа. Алия не примет эвакуации поселений и создания Фылыстын. "Нет государству Палестина. Да - Завету Детей Авраама!"

- Диктат Галахи - еврейский Шариат. Алия - спасения Израиля и мы требуем уважения к себе. Светским и религиозным - равные права и равные обязанности.

- Третий Храм построят три веры. Мы за союз с христианами и мусульманами, принимающими сионизм.

- От России мы требуем радикальной поддержки Израиля. Мы требуем прекратить ее сотрудничество с Ираком и Ираном. - Русский бизнес - опора алии и мост с Россией, а не "русская мафия". Мы требуем от правительства и полиции Израиля дать зеленый свет бизнесменам из СНГ и прекратить применение двойных стандартов.

Если мы хотим перемен, то главное - стать переменой самим. Один палестинский шейх сказал: "Когда придут настоящие Бней Исраэль, мы сразу уйдем сами." Что ж, настоящие Бней Исраэль - представители Бога на земле: повелители материального, а не его рабы - еще не пришли в Израиль.

Но мы станем ими: новыми евреями, каждый из которых - царь, священник и пророк в одном лице.

Если вокруг хаос, должна быть точка, вокруг которой он упорядочится. Позывной, задающий правильную частоту. Песчинка, вокруг которой нарастает жемчужина. Этим центром призван стать Израиль, т.е. каждый из нас. Быть центром - значит быть справедливым и мудрым. Быть центром - значит быть радостным и наполненным духом. Не ныть, ругая порядки в Израиле, но менять их. Не сдаваться, живя как все, но преследовать свой идеал. Не бояться: террором Бог сбивает молоко в масло: мы вырабатываем умение жить постоянно перед лицом смерти - не ловить момент, как делают сабры, но делать главное: для обид и суеты времени нет.

Второй Храм разрушила ненависть евреев друг к другу, восстановит его их взаимная любовь, ибо в мире происходит лишь то, что творится внутри еврейского народа. Алие надо заключить Пакт "Ахават Исраэль": сначала с русскими СМИ, потом со всеми израильскими: евреям можно бороться со взглядами друг друга, но не оскорблять и не навешивать ярлыки.

Быть переменой - значит, строить Царство Божие, начиная с себя и своей семьи. Жить как перед концом. Тогда будем жить вечно.

Мы - не бедные олим, мы - народ героев и пророков. Это наша земля и наша миссия. Мы - Алия - поведем весь Израиль к новому восхождению!

Амен. Да будет так!

В этих призывах много верного, но и много декларативного.

С точки зрения синергософского подхода миссия русскоязычной общины будет выглядеть несколько иным образом.

Синтез общины третьего поколения как путь выполнения миссии русскоязычной общины

Алхимический синтез социального организма возможен лишь когда рождается коллективный посвященный, то есть когда люди могут подняться в своей работе до колективной мыследеятельности. С одной стороны для этого нужен необходимый уровень техники, с другой стороны это высокий уровень братства - переживания. Если он будет таков, что этот космический логос будет пребывать среди них, то, что эта группа скажет, то произойдет. Но и Б-г творил по определенным процедурам, которые затем вплелись в ткань мироздания. Коллективный посвященный принимает у Б-га эстфету творения.

Согласно социальной алхимии социальный организм при всем мноообразии процессов по-крупному включает всего 12 ключевых социальных процессов. Пересекаясь эти процессы. задают всю палитру процессов, то есть их общее число 12 в 12-ой степени. Это включает всю совокупность сложно устроенного мира. Но если коллективный посвященный совладеет с этими 12 творящими силами, тогда он овладеет всем многообразием социального творчества.

Субстанции из которых ткется материально вещественный мир: магний, кальций, хлор, натрий, водород - это определенные духовные силы которые, будучи подняты в душевный план дают какие- то человеческие способности, а будучи подняты в духовный план дают социальные силы. Этими социальными силами можно овладеть. И при решении обычных практических задач и при решении внешних, в том числе и политических ситуаций с которыми сталкивается община. Когда возникает такой действующий коллективный посвященный, состоящий минимум из 12 плюс 1 человек, а в идеале это 84 человека, тогда есть возможность синтезировать эти субстанции для внешнего социального организма. Тогда возникнет тело социального организма. Но тело не является живым, в нем должна быть кровь - должен быть создан алхимический банк. Он также в идеале может состоить из 84 человек.

Тогда эта община сможет вырабатывать и субстанцию права и субстанцию финансов. А деньги плюс право позволяют решить все социальные проблемы. Так произойдет синтез тела и кровис социального организма.

Логично предположить, исходя из вышеуказанного, что составить такую общину в первую очередь смогут представители русскоязычной общины.

И здесь синергософия опять перекликается с идеями, высказанными Д. Радышевским.

"…. Будут самоуправляемые общины и будет государство Израиль, отвечающее за свои внутренние дела и за общую безопасность. Но другие общие вопросы - экология, экономика, транспорт и прочие будет решать Союз Детей Авраама - некий Санхедрин из шейхов, равинов и светских евреев и арабов. Позже к этому Союзу или Конфедерации присоединятся и другие арабские страны. На Голанах, в долине Иордана и в Южном Ливане будут "зоны ахимсы", международные зоны ненасилия, по типу предлагаемого Далай Ламой на Тибете. Ближний Восток спасут небывалые, творческие, духовно-дерзновенные решения, а не калька с Европы и США.

…..

Новый Ближний Восток придет не через экономику и договор, а через религию и завет. Ни на каком контракте, здравом смысле и взаимной выгоде мир здесь держаться не будет. Только религиозный союз Исраэля и Ишмаэля принесет миру Избавление. Сейчас эти две части разогреваются, чтобы слиться (быть может, через взрыв), но в результате - родить новое. Да, великая миссия трудна: сделать эзотерику детей Авраама - каббалу и суфизм - направляющей идеологией государства. Нацизм хотел управлять государством с помощью черной магии - магии язычества. Новый Израиль должен управлять с помощью белой магии - сакральных знаний единобожия.

Это трудно, но это будет. Это вектор духовной эволюции человечества. И все народы, по Пророкам, придут научиться этому в Иерусалим".

Итак, исходя из синергософского подхода, нам видится следующий вариант решения вопроса о будущем Израиля и России в 21 веке.

Первое - необходимо создать общину, обладающую необходимыми знаниями в области антропософии, СМД-методологии и социальной алхимии. (Для начала это могут быть представители русскоязычной общины). Второе - эта община должна приобрести некий опыт решения разного рода проблем. Третье - эта община может попробовать, исходя из своих методов, решить проблему политического будущего Государства Израиль и его духовной связи со славянскими народами.

Общая схема решения этой проблемы видится следующим образом.

1. Данная ситуация переводится в мыслительный план и представляется в алхимической лаборатории. Выясняется, как должна выглядеть эта ситуация с точки зрения духовного мира.

2. С помощью СМД-подхода исследуются средств изменения ситуации. Выясняется как необходимо на нее воздейстствоать.

3. Методами социальной алхими проводится транссубстанция духовных потоков, которые ранее ее формировали и ситуация переводится в желаемый план.

Напомним, что предварительным условием, является то обстоятельство, что вся община является диффференцированным алхимическим организмом.

Укажем, что в арсенал средств социальной алхимии входят две ключевые церемонии: получение философского камня и золота в применении к социальному организму.

Основной корпус алхимических методов, строится на алхимических искусствах и прежде в его драматической проекции духовных основ проиходящих событий.

4. На первоначальном этапе начать менять ситуацию может даже небольшая группа. У Христа было 12 апостолов, у Израиля 12 колен, в ММК - 4 человека.

Задача избранных алхимиков не заключается в том, чтобы самим изменить ситуацию, хотя в принципе даже небольшая группа может что-то сделать и ради нее, как в случае с Содомом и Гоморрой, мир будет спасен. Но это не главный путь. Также как духовный мир не делает все сам, а привлекает людей, так и группа алхимиков может избрать людей, чтобы возложить на нее эту миссию . Интеллектуальная элита человечества и есть те люди, которые должны в нормальном порядке осуществлять алхимию.

Еще одно примечание.

Духовному миру ничего не стоило бы прислать посвященных или ангелов и разобраться с ситуацией. Но у духовного мира - другая цель - не просто сделать простым людям хорошо. А в том, чтобы люди сами могли это сделать, ведь простые люди несовершенны, как большинство людей в этом мире. Мы видим это и в Ветхом Завете и в Новом Завете. Вопрос сверхнового завета не заключается в высшем совершенстве, а заключается в самоопределении.

Тель-Авив. 19 января 2004 г.

Тора (пятикнижие Моисеево). Иерусалим. 1993.

Библия (Книги Священного писания Ветхого и Нового завета).

Альпер Йоси. Израильско-палестинский конфликт. История и современное состояние. Иерусалим. 2001.

Андреев Д. Роза мира. Метафилософия истории. М.,1991.

Бердяев Н. Собрание сочинений. Т. III. Париж.1989.

Бжезинский З.Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. М. 1998.

Бовин А. 5 лет среди евреев и мидовцев. Из дневника.М., 2002

Бондарев Г. Ожидающая культура. М., 1996.

Бондарев Г. Энциклопедия духовной науки в двух томах. М., 1999.

Бонецкая Н. Русская софиология и антропософия. Вопросы философии - 1995.- №7.

Булгаков С. Софийность хозяйства // сб. Русский космизм. М.,1993.

Валлерстайн И. Конец знакомого мира. Социология ХХI века. М.,2003.

Василькова В. Порядок и хаос в развитии социальных систем. Синергетика и теория социальной самоорганизации. Спб. 1999.

Вавилон и Иерусалим. Ближневосточный конфликт в свете Библии. Под ред. Д. Радышевского. М., 2000.

Гейзель Зеэв. Политические структуры государства Израиль. М., 2001.

Гроф С. За пределами мозга. М., 1993.

Гумилев. Л. Древняя Русь и Великая степь. М., 1989.

Даймонт М. "Евреи, Бог и История". М. 1994.

Дугин А. Основы геополитики. М., 2000.

Исламизм и экстремизм на Ближнем Востоке. Институт изучения

Израиля и Ближнего Востока. Академия геополитики и безопасности. М., 2001.

История еврейского народа под. ред. Ш. Эттингера., М. 2002.

История России. Россия в мировой цивилизации. М., 2001.

Каспит Бен, Кфир Илан. Эхуд Барак. Израильский солдат номер один. Тель-Авив. 1999.

Кондратьев Н. Избранные произведения в 2-х книгах. М., 1993.

Кон-Шербок Д., Эль - Алами Д. Палестино-израильский конфликт: Две точки зрения. М., 2002.

Куриц С. Новое государство Израиль выживет? Иерусалим. 2002.

Лайтман М. Богоизбранность. Каббала. Тайное учение. 2002.

Метод: Вчера и сегодня. Тезисы к первому методологическому конгрессу. М., 1994.

Нетаниягу Беньямин. Место под солнцем. Тель-Авив. 1996. Панарин А. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в ХХI веке. М., 1998.

Перес Шимон. Новый Ближний Восток. М. 1994.

Попов С. Идут по России реформы. г. Долгопрудный., 1992.

Попов С. Щедровицкий П. Конкурс руководителей. М., 1989.

Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М.,1986.

Прокофьев С. Духовные судьбы России и грядущие мистерии Святого Грааля". М., 1995.

Радышевский Д. Третий путь. Тезисы о миссии алии.

Рерих Е. Сокровенное знание. Теория и практика агни-йоги. М., 2002.

Рерих Н. Шамбала. М., 1995.

Рубинштейн Амнон. От Герцля до Рабина и дальше. Сто лет сионизма. Мн., 2000.

Русский космизм: Антология философской мысли. М.,1993.

Савельзон О. Перспективы Россси и Израиля в начале ХХ1 века. Тель-Авив. 1998.

Солодкина М. Цивилизационный дискомфорт. Советские евреи в Израиле в 90-е годы. Тель-Авив. 1996.

Соловьев В. C. Соч: В 2т.М.,1989.

Сорокин П. Главные тенденции нашего времени. М. 1997.

Сорос Дж. Алхимия финанcов. 1985.

Тейяр де Шарден П. Божественная среда. М. 1992.

Тойнби А. Дж. Постижение истории. М. 2002.

Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории. М. 2002.

Торчинов Е. Религии мира. СПб.,1997.

Философские дискуссии 20-х годов: Философия и мировоззрение.М., 1990.

Фельдман Э. "Русский" Израиль: между двух полюсов. М. 2003.

Федорченко А. Израиль накануне ХХ1 века. М., 1996.

Фишман И. Основы социальной алхимии. Реховот. 2004.

Флоренский П. Столп и утверждение истины. М.,1990.

Фукуяма Ф. Конец истории//Вопросы философии.1990.N 3.

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка. 1996.

Хокинг С. Краткая история времени: От большого взрыва до черных дыр. СПб., 2001.268с.

Членов М. Еврейство в системе цивилизаций.//Диаспоры.1999.N1.

Шарон Ариэль. Воин. Нью-Йорк. 1989. (на англ. яз.).

Шпенглер О. Закат Европы. Новосибирск. 1993.

Штейнер Р. Теософия. Познание высших миров. М.,2002.

Щедровицкий Г.П. Избранные труды. М., 1995.

Эзотеризм: Энциклопедия. МН., 2002.

Юнг К. Г. "Психология и алхимия". М.,2003.

Ясперс К. Смысл и назначение истории. М. 1994.

Израильские газеты: "Вести", "Новости недели", "МИГ", "Едиот ахронот", "Маарив", "Гаарец", "Джерузалем пост".

Многочисленные сайты в Интернете.

Перечень некоторых интервью и статей автора по теме книги:

Израильские газеты и журналы.

"Перес: Я готов войти в правительство национального единства". Вести. 23. 09. 1997.

"Шарон не устал, Шарон готовится к бою". Интервью с Ариэлем Шароном. МИГ-news. 13.12.2000.

"Эхуд Барак: Мы все равно отделимся от палестинцев". МИГ-news.

23.01.2001.

"Чем Бург хуже Бруга" Интервью с Авраамом Бургом. МИГ-news.

2.08.2000.

"Решение - конфедерация между Израилем, Иорданией и Палестинской автономией". Интервью с д-ром Абдель Рахманом, генеральным директором департамента межарабских и международных связей ООП. МИГnews. 25. 12. 2000г.

"Иерусалим не подлежит разделу". Интервью с представителем греческой православной церкви, отцом Пантелеймоном, местоблюстителем Храма Гроба Господня. "МИГnews". 7.02. 2001.

"Победить террор можно только с оружием в руках". Интервью с Биньямином Нетаниягу. МИГ. 4.04. 2002.

"В ожидании Нетаниягу". Интервью с Яаковом Кедми. МИГ.

7.03. 2002.

"Генерал от культуры" Интервью с генералом Матаном Вильнаи. МИГ. 15.05. 2002.

"Прогноз на послезавтра". Интервью с обозревателем по арабским вопросам 2 канала израильского ТВ Эхудом Яари. МИГ. 4. 07. 2002.

"Развод по согласию или без". Интервью с генералом Амрамом Мицной. МИГ. 28.11. 2002.

"Аль-Джезира с человеческим лицом". Интервью с собкором телеканала Аль-Джезира в Израиле Валидом Аль-Омри. МИГ 5.12. 2002.

Электронные СМИ. Сайт mignews.com

"Мир сегодня - невозможен". Интервью с востоковедом Одедом Яноном.

1. 02.2001.

"Кто не хочет мира - получит войну". Интервью с генералом Биньямином Бен-Элиэзером. 5.04. 2001.

Врач широкого профиля. Интервью с генералом Эфраимом Снэ.

17. 04. 2001.

Российские издания.

"Нам нечего бояться палестинцев". Интервью с Эхудом Бараком. Итоги. 8.10.1996.

"Генеральный директор Израиля. Интервью с Авигдором Либерманом. Международная еврейская газета. N 6. март 1997.

"На рубеже веков". Интервью с Биньямином Нетаниягу. Московские новости. 10.05. 1999.

"Талейран из Тель-Авива" Интервью с Роном Пундаком. Итоги. 31.08.1999.

"Норвежские соглашения произвели революцию на Ближнем Востоке". Международная еврейская газета. Интервью с Йоси Бейлиным. N 18. Сентябрь. 1999.

Четыре сценария развязки ближневосточной драмы. "Новое русское слово" (США). 3-4 ноября 2001.

В печатном варианте книги в качестве приложения был помещен материал И. Фишмана "Основы социальной алхимии" (DOC, 579 Kb), где более подробно были освещены ее теоретические положения. В настоящий момент эта работа опубликована и на сайте bdn-steiner.ru и на других сайтах. Так что в электронной версии кнастоящей книги нет необходимости публиковать его здесь. Со времени написания книги прошло ровно 7 лет. Хотя за это время ситуация и в Израиле и в России и в исламском мире сильно изменилась, но кардинальных перемен не произошло. Политики пытаются действововать, исходя только из традиционных, рациональных подходов. Но вместе, за это время представители русскоязычной общины Израиля со своими коллегами из России, Украины, Эстонии, Литвы, Германии и других стран создали неформальную группу, которая использует в работе по исследованию и разрешению межнациональных конфликтов описанный в книге синергософский подход, за которым на сегодня закрепилось наименование "методософский подход".

Некоторые итоги этой работы описаны в публикуемых ниже пяти статьях и докладах, сделанных автором книги за последние несколько лет большей частью совместно с Керсти Аристовой-Поляк.

 

На сегодня наибольшим авторитетом для объяснения причин международных конфликтов обладают три фундаментальные теории: геополитика, геоэкономика и геокультура. Геополитика исходит из того, что суть всех конфликтов определяется борьбой между морскими и сухопутными державами, и развитие конфликта зависит от того, какая держава является наиболее мощной в территориальном и военно-экономическом плане. Понятно, что в рамках геополитики у Израиля нет шансов на проведение самостоятельной политики. Это подчиненный регион, где пытаются продвинуть свои интересы морская держава - Соединенные Штаты - и континентальная Россия.

Вторая, геоэкономическая теория, утверждает, что все происходящее в нынешнем мире определяется экономическими причинами. Соответственно, идет борьба между так называемыми геоэкономическими полюсами, к которым относятся блок НАФТА (США, Мексика и Канада), Европейское сообщество и страны Азиатско-Тихоокеанского региона. В рамках этой теории Израиль также оказывается в сложном положении. Дело в том, что в этой борьбе в последнее время преимущества оказываются на стороне Европы, которая зависит больше других от арабской нефти и, значит, особенно заинтересована в решении арабо-израильского конфликта, скажем прямо, не в нашу пользу.

Третий подход - геокультура - связан в первую очередь с именем недавно скончавшегося Самюэля Хантингтона. Хантингтон говорил о цивилизационном конфликте, и если понимать этот конфликт традиционным образом, то получится, что Израиль опять оказывается в критической ситуации, будучи форпостом на линии столкновения иудео-христианской и исламской цивилизаций. Запад заинтересован в том, чтобы подбрасывать боеприпасы в этот форпост, и не более того. Как мы видим, речь идет в первую очередь о материальных или рациональных причинах, лежащих в основе конфликта.

Но современная психология показала, что любой конфликт имеет две стороны. Рациональную часть, которая выражается в материальных претензиях, например те же территории или компенсации и нерациональную, психологическую часть. Это не менее, если не более важная часть конфликта, к ней относятся эмоции, идеи, моральные представления участников конфликта. Это то, что относится к духовной сфере человека.

Все попытки решения арабо-израильского конфликта учитывают лишь рациональную составляющую. Они никоим образом не учитывают например иррациональную ненависть части арабского мира к Израилю, желания восстановить честь, утраченную в унизительных поражениях, желания вернуть себе господствующее положение в "Палестине". Наиболее наглядный пример такой иррациональной ненависти - деятельность "Хизбаллы" на территории Ливана, который не может иметь никаких территориальных претензий к Израилю с точки зрения международного права. Между тем, Израиль никоим образом не учитывает в своих переговорах эту сторону конфликта. Между тем, именно нерациональная, психологическая часть часто берет вверх в застарелых конфликтах, когда одна из сторон не в состоянии мыслить рационально и оценить те материальные, рациональные преимущества, которые принесет заключение мира.

Встает вопрос - каким образом можно понять духовный фактор и как его исследовать, а также как все это можно применить на практике. Это достигается с помощью нового современного метода под названием интуитивная драма. Метод интуитивной драмы был разработана в 2000 г. эстонским исследователем А. Тыугу, ныне работающим в Германии. С 2001 г. она широко используется группой исследователей в разных странах, в том числе в Эстонии, Литве, Германии, США, России, Израиле, Украине для анализа различных ситуаций и решения проблем. В последнее время накоплен также определенный опыт применения интуитивных драм для решения межнациональных конфликтов.

Именно этот метод анализа позволяет кроме материальных, рациональных факторов, оказывающих влияние на проблемную ситуацию, исследовать также нематериальные факторы. Под ними понимаются духовная жизнь людей, действующих в данной ситуации, то есть особенности их мышления, эмоциональной и волевой сферы. Также исследуется влияние таких факторов как идея или миссия, присущая той или иной организации, или группе людей, вплоть до отдельных сообществ или народов.

Чисто внешне это напоминает ролевую игру с элементами драмы.

В интуитивной драме целостную и объективную картину ситуации визуализируют в пространстве с помощью группы людей. Таким образом, конфликтную ситуацию, существующую в сознании людей становится возможно наблюдать, анализировать ее и искать пути решения.

Интуитивная драма базируется на глубоком теоретическом и методологическом фундаменте: антропософии и методологии.

На вопрос каким образом человек, не обращаясь к религии и к посредникам, может исследовать духовный мир- отвечает антропософия - философский подход, предложенный в начале XX века немецким ученым Рудольфом Штейнером. Антропософское течение отличается от других философских систем тем, что имеет явственную практическую направленность. Они активно используются во всех сферах социальной жизни. Например, система вальдорфского образования, построенного на идеях Штейнера, считается одной из самых прогрессивных форм педагогики во всем мире. Финляндия, в которой образовательная система является одной из лучших в мире, во многом переняла принципы вальдорфских школ. Широко развита система антропософской медицины. В Израиле эта система также бурно развивается, кроме детских садов и школ, есть и колледжи, где готовят преподавателей, как например Давид Елин. В социально - экономической сфере накоплен большой опыт в промышленности и биодинамическом сельском хозяйстве. (в том числе у нас также существует антропософский кибуц Хардуф, производящий экологически чистые продукты.). В Германии и Голландии имеются антропософские банки. Наиболее важным для нас является тот факт, что голландские и австрийские специалисты, используя принципы Штейнера создали оригинальную школу управления и в том числе конфликт-менеджмента. Среди них широко известен Фридрих Глаззл, являющийся в том числе консультантом ООН,

Второй момент, на который опирается выработанный нами новый подход - это методология российского философа Георгия Щедровицкого. Дело в том, что существуют два пути познания - логический и образный, и образный путь может быть игровым. К примеру, ставится проблема, и ее решения ищут с помощью игры, при этом изучаются разные подходы и разные схемы мышления, - на этом основывается система организационно-деятельностных игр, первая из которых была проведена Щедровицким в 1979 году. Сегодня методологическое движение широко распространено в странах СНГ и Балтии, и многих странах мира, в том числе и в Израиле и насчитывает десятки тысяч людей. Оно имеет несколько десятков научных центров, а люди, представляющие это движение возглавляют ряд крупных ведомств.

Метод интуитивной драмы, которым мы пользуемся также никак не противоречит современной психологии. В частности, мы опираемся на известную теорию К.Юнга, писавшего об архетипах - речь идет о том, что человек обладает архетипической родовой памятью, простирающейся за пределы его личного опыта. Если пойти еще дальше и вспомнить некоторые современные теории информационного поля, то мы придем к тому, что каждая наша мысль, чувство или поступок оставляют некий след. Таким образом, участники драмы могут адекватно отображать и те события, которые им лично не были известны.

С 2003г. началось применение метода интуитивной драмы для исследований особенностей "национального характера" в разных странах. В 2006 г. была впервые проведена драма на тему арабо-израильского конфликта, в которой мы пытались проанализировать духовные причины первой Ливанской войны. В 2007г. состоялось исследование методам драмы ситуации в Эстонии, вскоре после жестких столкновений представителей русскоязычной общины с эстонскими властями. Поставив драму, мы многое поняли насчет того, зачем там нужны русские. Если говорить крайне упрощенно и в двух словах, у эстонцев очень силен страх смерти, растворения и исчезновения, тогда как у русских сильна традиция воскресения. Вероятно, сосуществование двух народов необходимо для того, чтоб русские могли передать эстонцам некие душевные качества, необходимые для развития последних.

В октябре 2008г. мы провели еще одну драму, посвященную израильско-палестинскому конфликту. Она называлась "От конфликта к сотрудничеству", в ней участвовали в том числе израильские арабы, живущие неподалеку от Хардуфа. Интуитивная драма, как было сказано, позволяет учитывать влияние также и нематериальных факторов, - в нашей драме они назывались "посредник", "судьба еврейского народа", "судьба арабского народа", "фактор страха", "прощение", "земля Израиля", "фактор внутренних и внешних врагов" и т.д. - то есть речь идет обо всем, что реально оказывает влияние на ситуацию. Насколько мне известно, подобного рода факторы в достаточной мере никогда не учитываются, хотя их роль - ключевая.

Должен сказать, что особенно важна фигура "посредника в межнациональных конфликтах". Последнему необходим целый ряд качеств, - так, он должен уметь разбираться со своими страхами и предрассудками, он должен обладать таким качеством как эмпатия, то есть уметь сопереживать. Но у нас, как известно переговорами занимаются адвокаты, не знающие ничего, кроме торга - мы тебе дадим этот кусок, а ты нам отдай тот кусок, и мы заключим сделку. Мы видели все это на примере принципа "территории в обмен на мир", - ну а в итоге мы один кусок ( Иудею и Самарию) фактически забрали обратно, и сейчас чуть не пришлось возвращаться обратно в Газу. Речь идет о том, что принцип торга в таких конфликтах нерелевантен, посредники должны обладать совершенно другими качествами. И еще один важный момент - посредниками должны быть люди, знающие конфликт изнутри. Американцы не могут адекватно оценить ситуацию; мы, к примеру, несколько раз пытались поставить на место посредников людей из других стран, и у них ничего не получалось.

Еще один вывод, который мы сделали из этой драмы - необходимо изучать духовную сторону процессов, происходящих как у нас, так и в арабских странах. Кроме того, следует выяснить, какова на нынешнем этапе миссия государства Израиль.

То есть миссия эта, по всей видимости, остается той же, что и была на протяжении всей истории - давать новый импульс к развитию человечества. Но нужно понять, в чем это может состоять на современном этапе. Конечно, государство Израиль выполняет более-менее свою первую задачу - предоставлять убежище евреям. Но в то же время нам не дают стать таким же государством, как и все остальные, нас не признают обычным государством, - и, значит, должен быть еще какой-то смысл в нашем существовании. Может быть, смысл в том, чтобы вернуть социальным законам их духовное содержание, создать социум, пронизанный духовностью, ведь то, что мы видим сейчас - это механическое соединение религии и современной бюрократии, причем эта последняя полностью механизирована и предстает перед человеком как кафкианское чудовище. Но никто этим особо не занимается, - то, что мы называем "миссией государства Израиль" отдано на откуп религиозным кругам, а светский человек испытывает к таким словам недоверие.

Точно также является проблемой и формирование миссии арабского мира на современном этапе. В свое время она была заменена в исламе идеей завоевания мира неверных, которая на сегодня трансформировалась в идею глобального джихада и на этом все закончилось. Следует отметить, что наши исследования не ограничиваются только методами драмы, мы используем и классические академические методы. Мы провели на эту тему семинар, с участием востоковеда, выпускника Лондонской школы, одной из ведущих в арабистике и работавшего некоторое время на Западном берегу и в секторе Газа.

Для выяснения духовных процессов, проходящих в арабском мире также было поставлено две драмы: одна по теме "Миссия арабского мира", другая об истории Ицхака и Ишмаэля. Понятно, что Ишмаэль, как старший сын обречен бунтовать - он хотел, чтобы его права были признаны, чтобы его уважали и любили, но в конечном счете был изгнан. Можно представить и понять, какими были его чувства.

Однако, чтобы разрешить межнациональный конфликт, необходимо видеть не только реальные различия между его участниками, - в данном случае, между нами и арабами. Не менее важно сконцентрироваться на том, что нас объединяет, если мы этого не поймем, невозможно будет двинуться навстречу друг другу. Отметим, что антропософское движение постепенно распространяется и в арабском мире. Например недалеко от Хардуфа, в Шфараме существует вальдорфская школа.

Выше мы говорили, что в ходе работы над разрешением межэтнического конфликта в Эстонии удалось выяснить глубинный смысл совместного сосуществования русского и эстонского народов. То же самое следовало бы понять в отношениях арабов и евреев, и это - ключевая задача наших исследований. Когда мы все это поймем, можно будет разрабатывать конкретные методы решения конфликта. В той же Эстонии наши рекомендации были востребованы министерством интеграции.

Есть также гипотеза, что одной из причин арабо-израильского конфликта является контроль именно над Иерусалимом. Но контроль не над городской территорией, а над духовным центром. В Иерусалиме, символе еврейской истории несомненно, находится некий вечный ресурс, способный в настоящее время дать импульс для нового этапа развития человечества, - в свое время подобный импульс давали иудаизм и христианство. В более современную эпоху цивилизацию двигали вперед многие мыслители : Фрейд, Маркс, Эйнштейн и другие. Главная наша задача - понять, какой это ресурс, в чем он состоит.

Ну а конфликт, по всей видимости, существует потому, что этим ресурсом стремятся завладеть глобальные мировые силы, понимающие важность духовного ресурса. Сами они не могут этого осуществить, и потому подталкивают к столкновению арабский мир. Возможно это звучит несколько размыто, но для конкретизации этого фактора требуется отдельное исследование. Здесь я лишь коротко намекну на них суть. Глобальные мировые силы, о которых я упомянул, олицетворяют мировое зло. Знаменитый историк Арнольд Тойнби говорил, что развитие цивилизации и человечества определяется борьбой между силами добрами и зла, и "дьявол постоянно бросает вызов цивилизациям". Вызов этот облекается в различные формы, будь то войны, эпидемии, природные катастрофы, и т.д. Народы, которые находят ответ на этот вызов, развиваются дальше, другие погибают.

Другое указание можно получить обратившись к личности Джорджа Митчелла, спецпосланника США на Ближнем Востоке иезуита по образованию, араба по происхождению, бизнесмена по роду занятий.

В 2011 году в Израиле состоялся новый международный семинар на эту тему. В ходе драмы. Состоявшейся на этом семинаре были определны четыре задачи подлинного миротворца. Первое - видеть свои слабые стороны (страхи, симпатии, антипатии). Второе научиться быть в мире и гармонии с сами собой. Третье научиться транслировать мир - другим людям. Четвертое - уметь строить сообщества миротворцев.

Идея "Недели мира в Израиле"

Более полувека Израиль стремится к миру с палестинцами, но безрезультатно. Левые требуют отдать все спорные территории, правые не отдавать ничего, центристы - отдавать понемногу. Но, с точки зрения духовной науки причины всех конфликтов (а значит и арабо-израильского) лежат не в материальной, а в духовной сфере. Конфликт имеет духовные причины и потому, если их не выяснить - конфликт будет продолжен, независимо от количества отданной территории.

Реховотская община, состоящая из русскоязычных репатриантов в течении нескольких лет проводит исследования духовных причин как арабо-израильского, так и других межнациональных конфликтов. Помимо израильтян в этой активно работе участвуют и антропософы из других стран: Германии, России, Украины, Эстонии, Литвы. Важную роль в этой работе играет Армен Тыугу (известный антропософ, работающий в Германии, создатель оригинального метода духовного исследования, автор книг "Индиго-дети: новое поколение?" и "Жизненные задачи человека", которые в ближайшее время выйдут в переводе на иврит).

В последние три года для исследования этого вопроса используется формат "Недели мира". Идея "Недели мира" заключается в том, что мир, прежде всего надо искать в душе. А для этого надо сознательно упражняться в развитии необходимых качеств. Движение зародилось 24 года назад в Европе. С тех пор в разных странах каждый год встречаются люди, которые в течение 7 дней различными путями (упражнения, медитации, молитвы, драмы, дискуссии) стремятся развить душевные качества, содействующих миру. Недели мира проходили в Германии, Франции, Бельгии, Чехии, Эстонии, Украине и в других странах.

В 2007 г. идее Недели мира исполнилось 21 год. И организаторы поняли, что пришло время, когда Идея может действовать и во внешнем мире, способствуя решению межнациональных конфликтов.. "Неделя мира-2007" в Эстонии была посвящена вопросу гармонизации межнациональных отношений между коренными эстонцами и русскоязычными гражданами республики. Полученные результаты вдохновили членов реховотской общины, которые в ней участвовали, на организацию подобного мероприятия в Израиле. В кооперации с инициативой Шаар ле адам из Хардуфа в 2009 в Израиле прошла "Неделя мира".

В ходе этой работы участники поняли, что невозможно достичь мира между арабами и евреями без сознательной духовной работы и достижения миротворцами определенных духовных способностей. На Неделе мира 2009 были выделены 4 первоочередные задачи для тех, кто желает принести мир на Землю Израиля.

Работа с двойником (бессознательные силы симпатии и антипатии, предрассудки, установки)

1. Трансляция в мир

2. Построение сообщества миротворцев

3. Принятие в душу силы любви

В 2010 г. "Неделя мира" проходила в Реховоте с участием А. Тыугу и других исследователей из Германии, Эстонии, России и была посвящена прежде всего решению первой задачи. В ходе семинара использовались разнообразные формы работы: практические упражнения ( работа с двойником и мышление сердцем), теоретические дискуссии ( встреча социальных групп, кармические связи в сообществе), лекции на тему: карма народов ( еврейского, русского, немецкого).

В рамках данной статьи мы публикуем только материалы, связанные с упражнениями на темы работа с двойником и мышление сердцем.

Познание двойника

Between the conception

And the spasm

Between the potency

And the existence

Between the essence

And the descent

Falls the Shadow

(from "The Hollow Men" by T.S. Eliot)

Т. Эллиот, "Полый человек"

Теоретические подходы к работе с двойником

В нашей душе действуют три силы: мышление, чувства и воля. Чувства, с одной стороны, влияют на наши мысли, с другой стороны на нашу волю. В чувствах живут элементарные силы симпатии и антипатии - как правило, мы бессознательно тянемся или склоняемся к тому, что нам симпатично и отталкиваем то, что нам антипатично. Для того, чтобы поступать сознательно, следует опираться не на бессознательные симпатии или антипатии, а на чувство истины, которая становится слышимым, когда мы отделяем от себя бессознательные душевные реакции. Такие бессознательные душевные реакции и можно назвать двойником или тенью. Задача нашего времени - научится видеть автоматически (бессознательно) возникающие в душе чувства симпатии и антипатии, и перестать идентифицировать себя с ними. Мы привыкли жить в своих представлениях, но основное умение, которое надо современным людям приобрести - умение распознавать свои бессознательные чувства и отделять их от себя. Тогда мы можем придти к истинному (объективному) отношению к тому, что происходит.

Помочь в этом может закон о комплиментарности (дополнительности) эмоций. Он заключается в том, что на смену первоначальной эмоции, как правило приходит следующая, которая нейтрализует первоначальную автоматическую реакцию и является дополнительной к первой. После выделения второй эмоции, из глубины души поднимается третье, более объективное чувство, которое можно назвать чувством истины. Индивидуальность обычно ощущает ее истинность, ибо это чувство трудно спутать с другими, следует только научиться его замечать. Оно переживается как боль, если в ситуации присутствует нечто ложное, фальшивое, и как удовольствие, когда ситуация воспринимается как гармоничное. Это похоже на то, как музыкант без труда слышит верную или фальшивую ноту. Чувство объективной гармонии или дисгармонии воспринимается одинаково любым человеком, который освободился от личных предпочтении, именно поэтому его можно называть чувством истины. Но в наше время людям стало труднее определять свои истинные чувства, ибо, с одной стороны человек получил свободу в чувствах, как ранее он получил свободу в мышлении, а, с другой стороны, мы живем в эпоху невиданного ранее размаха рекламы и манипуляции общественным сознанием через СМИ. Человеку, если он не работает сознательно со своими чувствами, трудно противостоять силам, желающим вызвать у него те или иные нужные им эмоции.

Для работы с двойником было предложено упражнение с текстом

Упражнение:

Читается текст. Мы обращаем внимание на движения, которые возникают в душе, в сфере чувств - не на ассоциации, не на мысли, которые могут возникнуть, а на чувства согласия или несогласия, на раздражение или одобрение и т.д.

- Мы визуализируем найденное чувство перед своим мысленным взором с помощью цвета и формы (это чувство действует скорее как черное или белое, скорее как красное или зеленое? оно скорее острое или округлое? скорее вертикальное или горизонтальное? - такие вопросы могут помочь подобрать цвет и форму).

- Мы видим перед своим мысленным взором выраженное в цвете и форме чувство, и выделяем его. На иврите описываем подробнее.

- Тогда на месте чувства, которое ранее действовало внутри души, на прежнем месте возникает пустое пространство.

- Мы смотрим на это пустое пространство и ждем, пока в нем начинает возникать второе чувство (как возникает в глазах черное пятно после того, как мы некоторое время смотрели на яркое солнце и затем отвели взгляд). Нужно дать этому чувству стать интенсивнее.

- Это второе чувство мы также визуализируем перед мысленным взором с помощью цвета и формы, ставя второе чувство рядом с первым.

- Тот же текст читается второй раз. Мы снова обращаем внимание на движения, которые возникают в сфере чувств. В чем разница?

В ходе упражнений некоторые участники утверждали, что они испытывали чувство бессилия, слушая текст (он был посвящен арабо-израильскому конфликту). Армен Тыугу прокомментировал это следующим образом. "Чувство бессилия обычно означает, что у человека есть кармическая задача в связи с этой темой, но еще не найдена правильная форма реализации этой задачи во внутреннем и внешнем мире. Часто чувство бессилия преобразуется в протест или наоборот в безразличие. Фактически человек отдает инициативу в руки двойника, а в наше время человек должен взять инициативу в свои руки. Но это не означает, что надо ходить на демонстрации или возмущаться действиями других людей. Чтобы преодолеть порог бессилия и взять на себя ответственность, требуется активность мышления и познание двойника. В различных ситуациях мы можем слышать разные внутренние голоса в нашей душе. Это голоса различных духовных сил, с которыми человек себя идентифицирует. Эти силы основаны на чувствах симпатии или антипатии, и их голоса похожи по тембру. Но есть и третий голос, который звучит качественно иначе и который нельзя спутать с другими. Это чувство гармонии или дисгармонии слушающего с собой и с окружающим миром. Это то, что мы ранее называли чувством истины.

Выработка этого чувства - есть предварительное условие вступления на путь духовного развития. Своего рода экзамен: может ли человек отличать голос своего Я и голос двойника. Путь духовного развития в наше время - это путь, на который в конечном итоге должен стать любой человек, который думает о своем развитии".

Что такое мышление сердцем?

Мышление сердцем - одна из главных способностей истинно современного пути духовного развития. Современное абстрактное мышление оперирует понятиями, за которыми оно в процессе мышления уже не ощущает реальности. Оно опирается на физический мозг, но если человек укрепит силу духа - силу своего Я - он научится мышлению без помощи физического мозга, и это и есть переход к мышлению сердцем. Мышление сердцем - то, что позволяет видеть силы, стоящие за иллюзиями материального мира. По существу, это силы творческой мысли, которые создают мир, обычно воспринимаемый физическими чувствами. Мышление сердцем - это способность непосредственного восприятии и постижения творящих физическую реальность сил.

Можно привести такую аналогию. Мы смотрим на часы и видим с помощью глаз - часы. Но имея новую способность, мы можем увидеть мысли часовщика, который создал часы.

При этом предыдущая работа с двойником является предварительным условием к упражнению мышления сердцем, а затем нужно остановить обычную автоматическую деятельность рассудка. Невозможно остановить этот привычный поток мысли твердя себе: "не думать, не думать, не думать!" Но можно сосредоточится на одном представлении и оно остановит рассудок. Тогда можно отпустить и это представление. Но когда нам удается на некоторое время остановить поток мыслей в нашей голове, можно заметить, что импульсы к мышлению возникают из более глубокой области: из области груди и ниже. Тут нам могут помочь четыре настроения, имеющие формообразующую силу.

Первое настроение открытости к о всему, что я вижу, отсутствие предубеждений.

Второе настроение - это настроение, что я стою перед не каким-то маленьким объектом, но он является частью огромного целого, всего мира, и это вызывает настроение почитания, благоговения.

Третье настроение возникает от ощущения: я не отделен от этого целого, я тоже часть его, - это ощущения единства и согласия, созвучия с целым.

Четвертое настроение: мои действия, они являются частью мирового потока, - это называется настроением самоотдачи. Эти настроения формируют в области сердца новый орган, орган мышления сердцем. Эти настроения сами не являются еще мышлением сердцем, но они формируют орган или сосуд, в котором сможет проявиться мышление сердцем.

Когда эти четыре настроения возникнут, то можно заметить, что я могу перенести центр своего сознания из области рассудка в область этих четырех настроений. Я переношу сознание из области рассудка в область сердечных процессов, на которые может опереться сознание.

Для развития навыков мышления сердцем на семинаре использовалось упражнение с горящей свечой:

Перед взором упражняющихся ставится горящая свеча. Автоматически возникающие душевные реакции души приводятся к молчанию (см. предыдущее упражнение).

Затем по возможности более точно пронаблюдают внешние физические восприятия (цвет, форма, величина, движение, температура ит.п) реально стоящей перед глазами свечи - то есть составляют представление на основе наблюдения.

Затем начинают изнутри строить то же самое представление с наибольшей возможной внутренней активностью. Можно на некоторое время прикрыть глаза для этого или на некоторое время убрать свечу, чтобы внутренним усилием продолжать видеть его на прежнем месте. Но затем нужно глаза снова открыть или вернуть свечу на место.

Теперь нужно одновременно продолжать воспринимать внешний, физический образ свечи и постоянно корректировать внутренний образ, чтобы он соответствовал внешнему. В какой то момент два образа сольются, или можно сказать, между ними исчезнет граница. В этот момент можно заметить, как в области груди, в области сердца возникает чувство открытости. Нужно его удерживать и ждать, тогда постепенно, один за другим, возникают также настроения удивления, созвучия и самоотдачи.

В какой то момент возникает переживание, что внешне видимый образ свечи открывается, приобретают глубину и тогда мы встречаемся с деятельностью творческой воли, которую мы обычно воспринимаем как внешне видимый физический мир.

В ходе упражнения часто звучал вопрос о том, как избавиться от разных навязчивых мыслей, которые приходят в голову и мешают сосредоточиться.

Этот вопрос Армен Тыугу прокомментировал следующим образом.

"Обычное рассудочное мышление возникает в области головы. Можно научиться область головы приводить в покой. Но тогда замечают, что из более глубоких слоев телесности, из области груди, импульсируется деятельность рассудка. Корни рассудочного мышления сидят глубже, не в голове. Но когда и область груди удастся успокоить, тогда окажется, что истинные корни внутреннего беспокойства, внутреннего рассудочного диалога лежат в области таза. Корень рассудка сидит не вверху в голове, а внизу, примерно там где находится корневая чакра.

В заключение многие участники семинара отметили, что они получили сильные переживания от упражнений. Несмотря на то, что многие из них были знакомы с этими упражнениями или выполняли их самостоятельно - впечатления от работы в группе были гораздо сильнее. Многие впервые смогли ясно ощутить своих двойников и получить переживание разницы между рассудочным мышлением и мышлением сердцем.

Много нового участники узнали и при обсуждении других тем важных для миротворцев: групповой двойник, кармические связи в сообществе, карма народов на примере евреев, русской и немецкой нации. Были высказаны пожелания продолжить практические упражнения в мире в группе и на последующих "Неделях мира".

В ходе семинара также состоялась встреча представителей Реховотской общины с представителями амуты Шаар ле адам (Хардуф) по вопросу проведению Недели мира в Израиле в 2011 году.

Могут спросить: что толку сидеть и упражняться в мире, если вокруг льется кровь? Мы полагаем, что если найдется достаточно много людей, которые будут исследовать духовные причины арабо-израильского конфликта, они найдут пути его разрешения.

Русская версия. Опубликовано: журнал Адам олам, 14, на иврите.

Введение

Со времени проведения первой ОДИ в 1979 г. прошло тридцать лет и закономерно поставить вопрос: что изменилось за эти годы в теории и практике ОДИ. За эти годы изменилось многое - в последнее время даже появилось выражение ОДИ-образные игры. В данной статье мы представим десятилетний опыт проведения оригинальной версии ОДИ-образной игры названной Игровым каноном (в дальнейшем Канон). Разумеется, изменения произошли и в самой методологии, на которой базировались ОДИ. И представленный ниже опыт, хотя и вырос из методологии, но имеет ряд принципиальных отличий. Этот подход в силу его новизны не имеет полностью устоявшегося названия, одни предпочитают именовать его синергософией, другие методософией. Мы будем употреблять эти значения как синонимы.

Указанная парадигма включает три взаимоувязанных подхода: антропософское учение, системно-мыследеятельностную методологию и социальную алхимию. (Тем, кого удивит постановка вопроса о связи методологии и антропософии укажем на двух известных методологов В.М.Розина и А.А. Пинского. Первый провел много теоретических исследований в области антропософии, второй проявил себя как выдающийся практик вальдорфского образования, построенного на антропософском подходе. - Прим. авт.). Связь данных подходов видится нами следующим образом. Антропософский подход отвечает на вопрос как с точки зрения духовного мира устроен космос, социум и человек. СМД-подход позволяет ответить на вопрос, каким образом осуществить переход от идеальной картины к поставленным целям. Социальная алхимия показывает, как проводить необходимые преобразования или транссубстанции, не нарушая свободу другого человека и не разрушая природный мир. Мы также попытаемся показать, как эта теория воплощается в практику игры и социальной реальности. ( Данная статья обобщает теоретический и практический опыт международной группы исследователей из Израиля, Украины, Эстонии, Германии и Литвы- Прим. авт.).

Антропософский подход

Современная философия предполагает полимодельность истолкования мира. Число таких базовых моделей на сегодня достигает восьми и к ним в качестве равнозначных, наряду с остальными, в том числе эволюционистским или научно-материалистическим входит и эзотерический подход, в рамках которого принято рассматривать антропософское учение. (См. В.И Самохвалова).

Мы вначале скажем несколько слов об эзотерике, чтобы ввести наше обсуждение в более широкий культурный контекст и пояснить, каким образом эзотерика в принципе может сочетаться с методологией. Один из наиболее видных методологов В.М.Розин известен также и как глубокий исследователь вопросов эзотерики и, в частности, работ ее основателя Рудольфа Штейнера. Розин следующим образом характеризует его взгляды: "Для Штейнера подлинный мир - это мир духовный, куда человек проходит, нравственно совершенствуя себя уже в этом обычном мире. Духовный мир существенно влияет на последний. Эзотерическая личность, ставшая духовным существом, не только решает в духовном мире эзотерические задачи (духовно совершенствуется, готовится к воплощению в новое тело), но и участвует в духовных деяниях этого мира. "Мистика" - может сказать ученый-психолог или просто рационально мыслящий человек нашего времени. Отнюдь, скажет доброжелательный и вдумчивый гуманитарий, - это апофеоз (что по-гречески значит "обожествление") культуры, особая, превращенная (эзотерическая) форма ее сознания. Ведь именно в культуре происходит живая связь поколений. Именно в культуре образы и деяния умерших оказывают влияние на живых, т. е. прошлые состояния культуры поддерживают существующее." Но антропософия - это равноправная часть не только культурных и духовных деяний. Как эзотерическая практика, она часть современной науки и более того, как указывает не только Розин, но и многочисленные исследователи науки, именно эзотерика породила и древнюю античную науку (школа Пифагора) и современного новоевропейского человека. Не случайно Рудольф Штейнер и его последователи говорят об антропософии как о духовной науке.

Антропософия как самостоятельное философское течение возникло в начале 20-го века. Ее основатель известный немецкий ученый Рудольф Штейнер (1861-1925). Штейнер получил прекрасное естественно-научное и математическое образование в Венской высшей политехнической школе. Его приглашают написать комментарии к естественнонаучным трудам Гете, а затем работать в гетевском архиве в Веймаре. В этот же период Штейнер начал разрабатывать свой подход к философии и вскоре получает докторскую степень. По своим взглядам он относится к философам -космистам. Его идея заключается в том, что существует духовный мир, а космос и космические законы являются его проявлением. Познав эти законы, можно перенести гармонию Космоса и в человеческий социум. В качестве духовной науки ее выделяет стремление внести научный (в высшем сысле этого слова) подход к изучению явлений не только материального, но и духовного мира. В этом она развивает идеи гетеанистического мировоззрения, учившего видеть в любом материальном явлении его прафеномен. (Подробнее см. Р. Штейнер " Как достигнуть познания высших миров").

Нам представляется также важным отметить близость взглядов Штейнера и крупнейших русских философов-космистов В.Соловьева, П.Флоренского, С.Булгакова. Русская философия сама признавала эту близость и об этом в свое время убедительно писал Н.Бердяев. Близость эту отмечают и современные российские исследователи, в частности Н. Бонецкая. Антропософией увлекались виднейшие представители российской культуры: А.Белый, М.Волошин, М.Чехов. Однако в отличие от теософии, к которой Штейнер одно время был близок, от русских космистов и многих других философских систем, антропософия имеет практические доказательства жизненности своего подхода. Она действительно сумела ввести целый ряд, исследованных ею духовных закономерностей в социальную практику. В мире давно зарекомендовала себя вальдорфская педагогика, антропософская медицина, биодинамическое сельское хозяйство, новые виды искусства: эвритмия и рецитация. В Израиле есть даже антропософский кибуц Ардуф, где проходили описанные ниже ОДИ-образные игры. С 60-х годов развивается также авторитетная школа управленческого консультирования, в том числе конфликтменеджмента, основанная на антропософских принципах: Б. Ливехуд, Ф. Глазл и др. В Дорнахе (Швейцария) существует Высшая свободная школа духовных наук, где преподаются указанные выше дисциплины и ведутся исследования.

Системо-мыследеятельностная методология

Вторым элементом синергософии является системо-мыследеятельностная методология: подход, разработанный методологическим движением, возникшим на базе Московского методологического кружка. Это движение широко известно и мы не будем подробно разбирать его принципы. С 1979г. основной формой деятельности методологов становится организационно-деятельностная игра (ОДИ), а лидером движения стал Г.П.Щедровицкий. В СМД-подходе главной является идея о выработке технологии мышления. Для СМД- подхода знать значит одновременно: иметь картину объекта; быть способным воплощать возможное решение ситуации в средстве; осуществлять развернутое осмысленное поведение. СМД-методология смыкается с антропософией в том, что она также исходит из принципа первичности духовного мира, что отражено как в принятии концепции ноосферы, так и в признании идей мироустройства, выраженных в неотомизме, то есть, в концепции космической эволюции Тейяра де Шардена. (См. Метод: вчера и сегодня. Материалы I Методологического конгресса. 20-21 марта 1994 г. - М.: Школа культурной политики, 1995 - 186 с.). Говоря о связи методологии и антрпософии, не премину вновь сослаться на В. М.Розина. В своей книге "Мышление и творчество", да и в других работах, он неоднократно прямо называет Г.П Щедровицкого - эзотериком, тщательно аргументируя свою позицию.

Основы социальной алхимии

Третьим компонентом синергософского подхода является новое направление, получившее наименование "социальная алхимия". Говоря в терминах современной синергетической парадигмы, весь внешний, материальный мир, в том числе и социум, есть порождение сознания человека. С помощью рефлексии человек может оперировать своим знанием и мышлением. Социальная алхимия видит за социальными процессами их духовные прообразы, прафеномены. В этом заключается ее связь с антропософией. Уяснив эти прафеномены, она с помощью СМД- подхода строит новые формы в которых эти процессы могут выражаться, а затем алхимическим путем, то есть переживая и процессы, и новые формы в своем сознании, она проводит транссубстанцию, то есть творит новые социальные процессы. Цель земного развития - свобода и любовь. Земля - это новый космос, но прошлое должно выступать в качестве исходного пункта развития. Весь социум возник путем эволюции. Эти социальные структуры излучились из человеческой души. В человеческой душе идут процессы двух родов. Первый род сил исходит от зодиакальных созвездий. Они несут человеку все, что есть в нем твердого и неподвижного. А любые изменения, то, для чего необходимы обмен и взаимодействие, исходят от подвижных планет. И человек учится работать с этим силами. Он воспринимает от зодиакальных созвездий одни силы, а от планет - другие. Поэтому в социальной алхимии выделяются два направления. Первое - это алхимия влияния, которая работает с формами. Второе направление - работа с финансами, которые являются кровью социального организма. Корпус социальной алхимии выглядит следующим образом: все начинается с переживания четырех стихий и четырех принципов, пронизывающих все уровни мироздания. И то, что открывается нашему сознанию как процессы материальные, на других уровнях переживается как духовный процесс, происходящий в духовных мирах. С помощью оргинальной версии ОДИ этот процесс транслируется в социум. Опять же, сошлемся здесь на В.М.Розина, указывающего, что в мысленном анализе духовного мира нет ничего невозможного: "Как реальный предмет, дух воспринимается нашей мыслью наподобие того, как мы делаем заключение о реальности далеких звезд, элементарных частиц, государства, истории, самого мышления или культуры".

Практическая реализация методософского подхода

В качестве практического применение синергософского (или методософского) подхода в 2000г. израильский методолог И.Фишман разработал версию ОДИ под названием "Игровой Канон". Игровой канон полностью состоит из трех больших этапов: Исследовательского, именуемого Деловая игра, Аналитического, в котором проводится Организационно-деятельностная игра, и Проектного под названием Олимпийская игра. Развитие метода ОДИ заключается в том, что кроме материальных факторов здесь исследуется также влияние духовных и космических факторов. Это становится возможным благодаря синтезу системного и сферного подходов: созданию перед началом Игры искусственной микрокосмической системы, задающей структуру, процессы, функции и морфологию игрового поля через самоопределение игротехников по 7 планетным позициям. Сама игра построена как восхождение по планетным сферам, затем следует прохождение по позициям знаков Зодиака, а затем на последнем этапе происходит нисхождение к практическому решению проблем. (О методе Канона и его связи с методологией см. И. Фишман "Сумма методов").

В "Игровой Канон" включен также метод интуитивной драмы. Его разработал современный эстонский философ А.Тыугу также в 2000 г. (см. А Тыугу, К Соанс). Определенное влияние на создание интуитивной драмы оказали метод психодрамы и техника системных расстановок Б. Хеллингера. Интуитивная драма также использует метод визуализации ситуации в пространстве с помощью людей, участвующих в этой работе. Однако, в отличие от указанных методов в ней исследуется влияние не только материальных, но и нематериальных факторов. Кроме того, в интуитивной драме есть не только один ведущий, но часть участников берет на себя дополнительные роли, которые называются по именам планет. Это также отражает идеи Штейнера о необходимости трансляции космической гармонии в социум. Ведущий драмы берет на себя роль Солнца, его задача - гармонизировать групповые процессы. Функция Луны - следить за атмосферой работы, Венеры - обеспечить, чтобы каждый участник был выслушан. Юпитер - обобщает формулировки, Сатурн записывает, Меркурий следит за временем, а Марс за соблюдением темы работы. И.Фишман и А.Тыугу соединили свои разработки, и интуитивная драма была включена в Канон. В зависимости от конкретных обстоятельств используются различные версии Канона, зачастую это интуитивная драма с элементами Канона. Или только отдельные виды игр из полного Канона: ДИ, ОДИ или Олимпийская игра. Фактически то, что на обычной ОДИ разыгрывается на схемах, здесь воспроизводится непосредственно с помощью людей. Можно сказать, что схемы "оживают". Это производит весьма сильный эффект. В свое время В.М. Розин отмечал, что большой эффект имело введение В. Лефевром на методологических схемах вместо кружков - "человечков", обозначающих позиции. Теперь представьте, что живой человек занимают ту или иную позицию. (О методе интуитивной драмы см. К. С. Аристова). Канон предусматривает, что основное изменение происходит в душах и сознании людей, участвующих в игре. Эти изменения в духовном мире, сложившиеся на игровом поле оказывают влияние и на ситуацию в материальном мире. После нескольких лет исследований и внутренних игр, с 2003 г. начались игры и интуитивные драмы для широкой аудитории.

Современная практика применения Канона и интуитивной драмы

За период 2003-2009 гг. исследовательская группа, в которой состоит автор данной работы, провела множество крупных семинаров с использованием данных методов в Израиле, Германии, Эстонии, Литве, Украине, Армении, США на самые разные темы. В последние годы группа усиленно работает на проблемами разрешения межнациональных конфликтов с помощью методов игрового канона и использованием интуитивной драмы. В 2006 г. была проведен первый международный семинар по теме "Причины вспышки напряженности на Ближнем Востоке" (в период Второй Ливанской войны). В 2007г. международный семинар на тему: "Гармонизация последствий межнационального конфликта в Эстонии", в 2008г. - на тему "Миссия литовского народа". В 2008-2009 гг. в Израиле состоялась несколько драм с элементами игрового канона на тему: "Поиск путей разрешения арабо-израильского конфликта". Ниже будет подробнее изложен ход семинаров, посвященных теме межнациональных конфликтов, проходивших в Эстонии и в Израиле. Мы попытаемся показать, как практически применялся предложенный подход и какие результаты были достигнуты. Следует также отметить, что игры в Эстонии и в Израиле были связаны с идеей "Неделей мира" (см. приложение 1).

В мае 2007 г. власти Эстонии перенесли памятник советскому воину-освободителю, стоявший в центре Таллина (Бронзовый солдат) на окраину города в район воинского кладбища. Решение вызвало резкий протест представителей русскоязычной общины города. Демонстрации протеста перешли в массовые беспорядки, которые были жестко подавлены полицией. Происшедшее стало крайним выражением противоречий, накопившихся к тому времени между представителями русскоязычной общины, составляющей четверть населения республики и властями Эстонии. Исследовательской группой было принято решение провести интуитивную драму с элементами Канона по теме: "Гармонизация последствий межнационального конфликта в Эстонии" Она состоялась в июне 2007г. и в этой работе участвовало более 50 человек, среди них жители республики, в том числе представители русскоязычной общины, россияне, литовцы, немцы, шведы, израильтяне. Среди ключевых фигур были выбраны факторы нескольких видов. Первое - позиции, видимые на физическом плане, такие как Посредник в межнациональном конфликте, Эстонец и Представитель русскоязычной общины Эстонии. Вторая группа - факторы, выражающие эмоции, или ключевые понятия. Они получили наименования: Свобода, Болезненный опыт прошлого, Страхи, Обида, Врата истины, Любовь, Сострадание, Мудрость. К третьей группе можно отнести факторы духовного плана, которые ощущались всеми участниками как весьма реальные. Среди них Дух эстонского народа, Дух русского народа (впоследствии этот фактор получил другое имя) и Дух времени.

Драма продолжалась несколько дней и, разумеется, проходила весьма драматично. В ее ходе весьма адекватно воспроизвелись архетипические моменты имеющихся противоречий, но в то же время были найдены пути к разрешению напряжения. В конечном итоге состоялся ключевой диалог между русскоязычным жителем Эстонии и эстонцем, в ходе которого самоопределились люди, готовые взять на себя ответственность за эту работу. Один из главных выводов семинара заключался в том, чтобы дать возможность русскоязычной молодежи вернуться к своим этнокультурным корням. Другой, не менее важный вывод: предоставить возможность эстонскому населению восстановить в значительной мере утраченную связь с духовными ценностями народа. Третий вывод состоял в том, что значительная русская община выполняет в Эстонии миссию передачи эстонскому народу определенных качеств, присущих русской национальной духовности - через интеграцию культур. Если говорить коротко, у эстонцев очень силен страх смерти, растворения и исчезновения, тогда как у русских сильна традиция воскресения. Сосуществование двух народов необходимо для того, чтоб русские могли передать эстонцам определенные душевные качества, необходимые для их развития. Выявились также специфические способности, необходимые для посредников в конфликте или людей, несущих миротворческую инициативу. Первое - важно, чтобы это были , которых конфликт затрагивает непосредственно. Второе - посредник или исследователь конфликта должен обладать рядом определенных душевных качеств. Он должен уметь разбираться со своими страхами, внутренними противоречиями, находить в себе внутреннюю гармонию, быть способным к подлинному прощению. Важно подчеркнуть, что работа не ограничилась констатацией фактов. По каждому из шагов были намечены конкретные пути решения той или иной задачи. Для посредников подобраны методы, позволяющие развивать указанные качества. Чтобы уточнить архетипы - намечены дальнейшие семинары. Выводы, полученные на семинаре были озвучены в СМИ. Итогами работы также заинтересовалось министерство интеграции Эстонии. Продолжаются встречи рабочих групп со стороны эстонских исследователей и русскоязычных специалистов. Бесспорно, все это длительная работа, требующая множества усилий. Но осознание проблемы - первый шаг на пути к ее решению.

В 2006-2009г. мы провели серию семинаров, в том числе международных, посвященных арабо-израильскому конфликту. (Подробнее о предыгровой подготовке семинара 2009г. совместно израильскими и украинскими методологами путем проведения игры в интернете с помощью скайп-сессий и пространства шахматной доски - см. Приложение 2).

В самих играх участвовали израильтяне, в том числе представители израильских арабов, стран ЕС и России. В работе, прошедшей в октябре 2009 г. участвовало 80 человек. В этих работах, помимо видимых материальных факторов, исследовалось также влияние нематериальных факторов конфликта, таких как "судьба еврейского народа", "судьба арабского народа", "фактор страха", "прощение", "предрассудки", "духовный мир", "вечный ресурс, связанный с Иерусалимом" - то есть все, что оказывает влияние на ситуацию на ментально-психологическом плане.

В этих драмах также подтвердилась особая роль фигуры "посредника в межнациональных конфликтах" и тот факт, что истинные посредники должны сильно отличаться от тех, кто ныне ведет переговоры. Например, в Израиле ключевую роль в мирных переговорах играют адвокаты, действующие в основном по принципу бюрократической торговли. Например "Мы отдаем эту часть территорий, а вы идете на такие-то уступки. Признаете Израиль, прекращаете террор и т.д." При этом ничего не говорится о таких факторах, как например страх израильтян перед террором или чувство унижения у арабов. Такой чисто рациональный путь уже многие годы оказывается контрпродуктивным. В ходе наших исследований были сделаны выводы, разительно отличающиеся от стандартных рецептов современной конфликтологии.

Главный вывод: необходимо изучать духовную сторону процессов, происходящих как в Израиле, так и в арабских странах. Следует выяснить, какова на нынешнем этапе миссия государства Израиль. Если ему не дают стать таким же государством, как все остальные, следовательно должен быть какой-то высший смысл в его существовании. Возможно, он в том, чтобы вернуть социальным законам их духовное содержание, создать социум, пронизанный духовностью, ведь то, что сейчас наблюдается в стране - это механическое соединение религии и современной бюрократии. Точно также является проблемой и формирование миссии арабского мира на современном этапе. В свое время она была заменена в исламе идеей завоевания мира неверных, которая на сегодня трансформировалась в идею глобального джихада и других глобальных идей современный ислам пока не выдвинул.

Для выяснения духовных процессов, проходящих в арабском мире было поставлено две драмы: одна по теме "Миссия арабского мира", другая об истории Ицхака и Ишмаэля. Понятно, что Ишмаэль, как старший сын обречен бунтовать - он хотел, чтобы его права были признаны, чтобы его уважали и любили, но в конечном счете был изгнан. Можно представить и понять, какими были его чувства. Если эти чувства не учитывать, невозможно будет урегулировать данный конфликт.

Однако, чтобы разрешить межнациональный конфликт, необходимо видеть не только реальные различия между его участниками. Не менее важно сконцентрироваться на том, что объединяет евреев и арабов и, если этого не понять, невозможно будет двинуться навстречу друг другу. В ходе последней работы в октябре 2009г. были найдены первые четыре конкретных шага в работе миротворца. (Подробнее о том, как была организована работа и программу самой игры см. Приложение 3 и 4).

Первый шаг обретение мира в самом себе, второй - умение транслировать идею мира - в социум, третий - способность построить сообщество миротворцев, четвертый - принять в душу силы любви. Понятно, что человек, не обладающей внутренний гармонией, закомплексованный, не в состоянии прийти к миру с другой стороной. Аналогично не способен на это человек, не способный убедить общество в преимуществе мирного соглашения с другими. Не победить врага, не унизить его, не заставить капитулировать, не принудить к миру и выглядеть победителем в глаза своих. Точно также нельзя принудить принять несправедливый или неразумный мир и собственный народ, нельзя покупать голоса депутатов или допускать раскол общества, ибо в этом случае мир все равно будет непрочен. Далее, способность создать команду миротворцев, объединенных одной целью, но при этом представляющих все группы, заинтересованные в мирном соглашении. И наконец, умение принять в душу силы любви. Это требование, которое может показаться идеалистическим и утопическим - на самом деле является критически важным. Ибо только любовь к другому человеку вообще обеспечивает существование социума. Не случайно, по последним данным социологов, именно альтруистическая любовь, а вовсе не конкуренция, поставила homo sapiens на вершину эволюции. Известнейший американский социолог Питирим Сорокин посвятил феномену любви многолетние исследования. Так что способность любить другого, но не на уровне призывов и декламаций, а на уровне гуманитарной технологии - необходимое качество для посредника в межнациональных конфликтах.

Вопрос: где взять таких миротворцев? Как западных, так и российских конфликтологов готовят на примерах миротворческих миссий НАТО на Балканах, операций в Ираке и Афганистане и российско-грузинского конфликта. Между тем, если посмотреть на ситуации конфликта непредвзято, очевидно, что без этих качеств невозможно стать настоящим посредником. Однако о качествах израильских посредников уже говорилось выше и нет оснований полагать, что другие посредники принципиально отличаются от них в лучшую сторону. На наш взгляд, без развития подобных качеств регулировать глобальные конфликты в нашем глобальном мире будет невозможно.

Выше мы говорили, что в ходе работы над разрешением межэтнического конфликта в Эстонии удалось выяснить глубинный смысл совместного сосуществования русского и эстонского народов. То же самое следовало бы понять в отношениях арабов и евреев, и это - ключевая задача наших исследований. Когда мы сможем приблизиться к такому пониманию, можно будет разрабатывать конкретные методы решения конфликта.

Общий вывод, который был сделан по итогам данных работ заключается в следующем: чтобы правильно строить отношения между народами, проживающими на одной территории, лидеры государств (а предварительно эксперты и посредники, обладающие указанными выше качествами) должны правильно понять архетипы развития этих народов, миссию каждого из них, тенденции современного этапа развития цивилизаций или если говорить более высоким стилем: понимать Духи народов и Дух времени.

Приложения

Приложение 1.

Идея Недели мира

Обе игры в Эстонии и Израиле были связаны с идеей "Недели мира". Неделя мира или более точно "Идея упражнений в мире возникла 23 года назад. Первая "Неделя мира" была проведена в 1985 году. Это был период очередной вспышки напряженности между Востоком и Западом: Рейганом была провозглашена программа звездных войн, а Советский Союз усматривал в этом нарушение сложившегося равновесия вооружений. На Западе усилилось движение мира в противовес проектам звездных войн. В этот момент во Франции появилась группа исследователей, которые заявили, что политические движения и демонстрации протеста - это только внешняя часть проблемы. А основная проблема мира - проблема внутренняя: душевная и духовная. Она находится в сознании каждого человека. Мир - это не просто внешний договор между странами. Поэтому они решили - на неделю собраться вместе и делать упражнения, которые им самим позволят усилить силу мира, и тогда это будет воздействовать и на окружение. Идея состоит в том, что если человек нашел мир в себе, только тогда он может распространять его вовне. Поэтому эта группа решила упражняться в мире и это назвали неделей упражнений в мире. Первая встреча была во Франции, в Эльзасе, на границе между Францией и Германией. Это место было выбрано специально, потому что Эльзас был провинцией, где шли самые ожесточенные войны в Европе на протяжении почти тысячи лет, потому что это была пограничная провинция. Впоследствии "Неделя мира" стала проводится также ежегодно в самых разных странах. В последние пять лет "Неделю мира" стали проводить в нескольких странах, в разные недели. Встречи проходили в Бельгии, Франции, Германии, Эстонии, Чехии, Литве, Израиле. Вплоть до 2007г. встречи проходили в основном в форме чисто духовных практик, в том числе медитаций, а также молитв, ибо в числе инициаторов движения было много христиан. В 2007г. состоялась первая "Неделя мира" в Эстонии. К этому времени "Неделе мира" исполнился уже 21 год. У участников этой работы возникло ощущение, что настал момент выхода из внутреннего группового процесса выйти в социум. Это совпало со временем вспышки межэтнического конфликта в Эстонии, о котором говорилось выше. И было принято решение посвятить эту "Неделю мира" поискам решения реального конфликта между русскоязычной общиной и эстонцами. Группа израильтян, в том числе автор статьи участвовала в этой работе. Ее итоги произвели столь впечатляющий эффект, что было принято провести в 2009г. "Неделю мира" в Израиле, также в ОДИ-образной форме, с элементами канона и интуитивной драмы.

Приложение 2.

Игровая подготовка к "Неделе мира в Израиле". Скайп-сессии и шахматная доска как пространство визуализации игры.

Для осмысленного проведения игры и выделения ее идеи, инициативная группа из Реховота решила провести предварительную Деловую игру по канону. Тема игры была сформулирована так: "Встреча с идеей "Недели мира" в Израиле." Для проведения игры группа также привлекла к участию И.Фишмана, разработчика метода Канона, который к настоящему времени работает на Украине и руководит там работой украинского методологического клуба (УМКА), а также члена клуба С.Иванова. Это в свою очередь привело к решению провести игру дистанционным способом с помощью скайп-сессий. (Скайп - это одна из интернет-систем бесплатной письменной, голосовой и видеосвязи). Это совпало с тем, что УМКа как раз в это время обсуждало идею проекта Саттелит - некоего интерактивного медиа-пространства с использованием в том числе скайпа и начала практиковать игры с помощью скайп-сессий. Процедура Деловой Игры проходила в соответствии с этапами, описанными в (И.Фишман: Сумма методов"). В ходе интеллектуальной возгонки были проанализированы слова: Неделя, мир, Израиль. В ходе рефлексивной возгонки, состоящей из этапов: восприятие, суждение, представление, понятие - было получено понятие Недели мира. В итоге этапа Меркурия было получено интегрированное понятие Недели мира как семидневного процесса творения субстанции мира. Затем, на этапе Венеры была сформулирована идея Недели мира: установление мира в душе каждого участника миротворческой группы, установление мира с душой другого участника группа, вынесение этого опыта во внешний мир. Эти три процесса были зафиксированы в следующем алгоритме действий миротворца:

1. Видеть картину мира в целом, то есть прошлое, настоящее и будущее. Мира в духовном понимании как равновесия между силой любви Человека, которому противостоят как силы иллюзии, так и силы мирового зла.

2. Установление мира в своей душе (выход в рефлексивную позицию).

3. Видеть, переживать: какие силы действуют в душе другого человека и установить мир с другим Я.

4. Формирование позиций участников конфликтной ситуации.

5. Выход всех участников в рефлексивную позицию.

6. Поиск и переживание равновесия на новом этапе.

7. Передача полученного опыта во внешний мир.

Более кратко идея была сформулирована как творение мира из познающего Мир Я. На этапе Солнца были определены персонажи интуитивной драмы. Здесь была применена еще одна новинка - интуитивная драма на расстоянии проходила с использованием шахматных фигур и доски. Мне неизвестно, есть ли у других методологов такой опыт, но в любом случае, мне кажется это может стать новым словом в играх и, хотя отчасти уменьшает эффект от непосредственного участия в игре, зато позволяет проводить игры в условиях пространственных, временных и финансовых ограничений. На этом этапе было получено эмоциональное переживание миротворческого процесса.

Следует отметить еще один немаловажный факт. В ходе проведения игры в инициативной группе также возникали конфликты, связанные с разными взглядами. Поэтому в параллельно с проведением основной игры в группе постоянно проводилась рефлексия рабочего процесса. В какой-то момент даже была проведена параллельная игра по восстановлению мира в самой группе. И это, естественно ибо соответствует самому первому этапу работы - установлению мира в самом себе, в миротворце.

Приложение 3.

Организация игры

Для организации игры была использован трехсферная организация, основанная на теории Р.Штейнера о сферном устройстве социального организма, состоящего из трех сфер: духовной, государственно-правовой и хозяйственно-финансовой. В ходе самоопределения выявились те, кто взял ответственность за ту или иную сферу. В то же время за духовную сферу приняли ответственность все участники группы. Была также попытка представить игру и на основе 12-тиричности (более сложное деление, включающее деление, в свою очередь каждой из сфер еще на четыре раздела, см. В. Поляк, И. Фишман). Но это пока не удалось в полной мере.

Однако при разработке содержательной части игры 12- ричность была учтена. Было определено, что сама содержательная часть игры относится к духовной сфере. Духовная сфера состоит из эзотерики, религии, искусства и науки. Из этого вытекла и программа игра, где было место для всех 4 разделов. Хотя и это нельзя все строго отделить друг от другого. К отделу религии были отнесены службы, которые проводились для тех участников, которые были членами общины христиан-антропософов. К эзотерике - был отнесен метод использования планетарных ролей и интуитивной драмы, к научным методам - доклады, лекции, дискуссионные панели на темы, связанные с развитием мышления, историей арабо-израильского конфликта и межкультурного диалога. Также были предусмотрены группы различных искусств: рисование, скульптура, эвритмия, рассказывание сказок, работа с природой. Предполагалось, что результаты исследований, полученных в утренних группах будут затем интепретированы в художественной форме в группах искусства.

Сама работа была построена следующим образом. Утром после общей медитации в течении нескольких часов шла параллельная работа в двух группах: интуитивной драмы и традиционной дискуссии. Затем после перерыва шла работа в группах искусства. Затем рефлексия и вечерний ритуал. Кроме того, для лучшего вживания в ситуациию состоялись экскурсии в еврейские и арабские города, встреча с бедуинским шейхом, дискуссии с еврейскими и арабскими лидерами.

Современная политология как наука давно уже находится в кризисе, еще более глубоком, чем кризис на Ближнем Востоке. Этот кризис стал проглядываться после революции в Иране, стал очевиден после распада Советского Союза и окончательный диагноз поставила серия нынешних арабских революций. Ни одно из этих глобальных событий не было предсказано ни одной теорией. Иранскую революцию и крах Союза объяснили постфактум: кто с точки зрения геополитики, кто геоэкономики. Так и "Арабскую весну" 2011 до сих пор пытаются с помощью этих теорий и тоже постфактум.

Собственно кризис политологии является отражением общего кризиса материалистической науки, пытающейся объяснить происходящие исторические события лишь с рациональной точки зрения. Таковы две из наиболее авторитетных на сегодня политологических теории (геополитика и геоэкономика), исходя из которых политологи, пытаются анализировать причины ближневосточных событий. Геополитические объяснения исходят из того, что США и Европа с помощью стран Персидского залива пытаются сделать весь Арабский Восток более подконтрольным Западу. Особенно забавно читать, что блок стран Персидского залива стал непотопляемым авианосцем США на Ближнем Востоке. Помнится раньше в советское время так любили называть Израиль. Геополитические клише оказались весьма живучи, ибо велик соблазн объяснять все события в мире борьбой между народами Суши и народами Моря.

Не более правдоподобной выглядит и чисто геоэкономическая теория о заговоре, устроенном коварными демократами- либералами-глобалистами совместно с либеральными исламистами для продолжения контроля за нефтяными ресурсами. При чем тут заговоры? Идет нормальная политтехнологическая работа. Как справедливо было замечено, США всегда играет с партию в две руки, сочетая работу и с правящим режимом и с оппозицией. Причем она ведется открыто, о планах по демократизации Большого Ближнего Востока известно почти десять лет.

В качестве более близкого примера можно привести работу США в отношении Украины. Збигнев Бжезинский в отличие от многих других деятелей работает по принципу: "Пацан сказал - пацан ответил". Он описал давным-давным в "Большой шахматной доске" стратегию отключения Украины от России и этот процесс происходит. Избрание Януковича здесь ничего не изменило, процесс пошел и Украина уже готовится вступить в ЕС.

Так и о том, что США регулярно проводит семинары для арабской молодежи тоже известно давно. Проблемы США в том, что и они пытаются решить проблемы не учитывая духовные или ментально-психологические аспекты национального вопроса.

Обратимся теперь к третьей теории - геокультуры. Сегодня она наиболее популярна. Ее основатель С. Хантингтон провозгласил "столкновение цивилизаций" - основной тенденцией нашего времени. Фактически он взял этот термин и само обоснование своей теории у А. Тойнби. Тезис о столкновении цивилизаций стал популярным, в частности из-за операциональности этой теории, подтвердившейся большим эмпирическим материалом. Но в случае, "Арабской весны" столкновения начали происходить в самом исламском мире (и лишь потом в них включился Запад). Потому политологи утверждают, что теория о столкновении цивилизаций в этом случае не подходит. На мой взгляд, это не так, и мы покажем, что истоки "Арабской весны" лежат именно в конфликте западно-христианской цивилизации и ислама. Однако за объяснением этого феномена мы обратимся не к Хантингтону, а к его непосредственному предшественнику Тойнби.

Хантингтон не рискнул поддержать Тойнби и не акцентировал внимание на том, что в основе цивилизаций лежат религиозные или духовные парадигмы, хотя классифицирует цивилизации в основном по религиозному принципу. Поэтому в своем анализе, он делает упор на рациональные объяснения и говорит о демографическом взрыве в исламском мире, который и порождает Исламское возрождение. Он оказался удивительно прав в своем эмпирическом прогнозе, указав, что очередной демографический пик в в 2010г. придется на Египет, Сирию и Йемен, то есть на три страны из шести, охваченных протестами. Но....

Как было указано выше, все три вышеупомянутые теории, включая геокультуру страдают односторонностью и лежат исключительно в рамках рационалистической парадигмы. А потому взятые отдельно не способны и не будут способны и и далее, дать удовлетворительный анализ и прогноз современных тенденций мирового развития, о чем говорилось и в начале статьи. Но на мой взгляд, историк Арнольд Тойнби, социолог Питирим Сорокин и философ Карл Ясперс сформировали теорию, которую можно назвать георелигией (восходящую еще к гегелевской теории о мировом развитии как развитии Мирового духа), в рамках которой можно объяснить происходящее. Как известно, Тойнби объяснял развитие цивилизаций в рамках теории Вызова и Ответа. Бог бросает вызов обществу и оно либо находит ответ либо гибнет. Запад и Восток в свое время нашли ответ в христианстве и исламе. Но затем Б-г сталкивает и цивилизации - это тоже вызов.

Мы назвали данную теорию георелигией, ибо Тойнби указывает, что возникновение высшей религии есть главный смысл развития той или иной цивилизации. Ясперс говорит об осевом времени ( времени появления и расцвета великих религий и философских течений) как причине развития цивилизаций и о том, что перспективы цивилизаций также лежит путях появления нового осевого времени. Сорокин говорит о возникновении общества интегрального типа в котором, кроме рационального и чувственного пути сознания будет также принят "сверхчувственный-сверхрациональный тип " и это будет ближе "к истине и абсолютной реальности всех религий" ..

В рамках теории георелигии можно выдвинуть следующую гипотезу для объяснения "Арабской весны". Это пример реакции внутреннего пролетариата арабских стран на неэффективный процесс "иродианского" ответа на вызов Запада. Поясним этот тезис. Говоря о перспективах столкновения ислама с Западом Тойнби показывает, что в истории известно два типа сопротивления более мощным цивилизациям. Он берет в качестве примера названия из истории Израиля, наиболее яростно противящегося Риму.

Первый тип "зелоты" - архаисты, готовы отстаивать с оружием в руках (причем обычно чужеземным) свои обычаи до последней капли крови. Они превращаются в реликты или уничтожаются. Второй тип - "иродиане" пытаются более или менее успешно перенимать иностранный опыт. Собственно весь путь современной истории вестернизации - это путь "иродиан". Он также по большему счету по мнению Тойнби ведет в тупик, ибо не несет в себе творческого духа. В качестве сравнительно успешных "иродиан" Тойнби приводит Турцию, но мы коснемся турецкой ситуации чуть ниже. Так вот, арабские массы восстали фактически против неэффективных "иродиан".

Если взять всю послевоенную историю арабских стран, охваченных сегодня протестами, то видно, что она протекала в рамках формального "иродианского" копирования западных по сути институтов политического и экономического управления с большой долей старых авторитарных механизмов или метаморфоз ( по Шпенглеру) Оттоманской империи, которые показали свою отсталость еще ранее. Египет и Тунис - выбрали западный путь после некоторых колебаний. Ливия запуталась в джамахириях. Кстати, это красивое слово переводится всего лишь как республика и официально присутствует в названиях и Египта и Сирии. Сирия и Йемен, хотя и позиционировали себя как близкие к социализму, фактически являются авторитарными диктатурами латиноамериканского варианта западной системы.

В поддержку гипотезы говорит и то, что исламисты, нынешние зелоты хотя может и не являлись зачинателями нынешнего "восстания масс", несомненно выходя из мечети на площадь были его основной боевой силой.

Куда приведет "Арабский протест"? Вот ключевой вопрос, интересующий сегодня очень многих людей и вне арабского мира, в том числе и Государство Израиль?

Те же пути, что и тысячи лет назад, и почти сотню лет назад предлагают аналитики для арабов и сегодня. Мусульманские - вновь толкают их в архаизм , то есть в сторону халифата ( ссылаясь парадоксально тоже на Тойнби, хотя он указывал, что халифат мертв, несмотря на поразительную живучесть). Западные - кивают в сторону либеральных иродиан: Турция, Малайзия, Индонезия. Пока неясно, что будет с Малайзией и Индонезией, но Турция явно вновь сворачивает на путь архаизма. Кто читал Орхана Памука, тому ясно со всей определенностью, что Турция - это не либеральный Запад и им никогда не будет.

И все же "камо грядеши"?

Как можно прогнозировать итоги столкновения цивилизаций? Тойнби дает ответ, опираясь на предыдущий исторический опыт. Христианство возникло как ответ на столкновение Эллинской и Сирийской цивилизаций ( на наш взгляд иудейской, но это не принципиально) и похоронило Римскую империю, создав западную цивилизацию. Ислам также возник как реакция на эллинизм и зачатки христианства и добил царство Селевкидов и Сасанидскую империю. О том, что подлинный ответ цивилизаций на вызов может быть дан только на путях духовного возрождения говорили и Ясперс и Сорокин. Что из этого следует?

Опираясь на опыт столкновения Эллинизма с Востоком Тойнби пытался сделать самый общий прогноз возможного ответа ислама на современный вызов Запада. В работах "Ислам и Запад" и "Ислам, Запад и будущее" он высказал ряд гипотез о возможных реакциях ислама, как позитивной, так и негативной. Она может быть позитивной в нескольких направлениях. Одно направление - путь духовных движений, могущих стать зародышем будущих высших религий. Второе - "Исламская традиция братства человеческого может оказаться более привлекательным идеалом, нежели западная традиция суверенитетов для десятков отдельных национальностей". Кроме того, историк говорил о том, что исламская духовность может оказать влияние на отказ от такого зла как алкогольная ( добавим от себя и наркотическая) зависимость.

Может показаться, что эти высокие идеалы некоторые исламские лидеры уже готовы реализовать на практике.

Например руководитель ХАМАса Халед Машаль следующим образом видит будущее арабского мира: Расцветет культура, и улучшится моральный климат во всех областях общества. Установится гармония между прошлым, настоящим и будущим, то есть восторжествует самоидентичность народов. В религиозной сфере сохранится плюрализм религиозных воззрений и верований. Толерантность станет нормой в отношениях между партиями, социальными группами, культурными и религиозными направлениями". Так, по словам СМИ он заявил в интервью Александру Проханову.

И все бы хорошо, если б не одна почти незаметная фраз в середине интервью: "Объединенная и возрожденная умма непременно победит в своем сражении с сионистами". И здесь приходится вспомнить о другом типе реакции, предсказанном Тойнби.

Негативная реакция последует в том случае, если творческое меньшинство в исламе не найдет достойного ответа на вызов и тогда ислам примет участие в "войне рас" в качестве " активного ингредиента"

Логичен вопрос, который почему-то никто не задает ни Халеду Машалю ни Махмуду Аббасу, требущим срочно признать Государство Палестина? Кто же мешает Машалю и Аббасу сегодня достичь братской арабской гармонии . Тоже коварные сионисты?

На самом деле по теории георелигии в принципе понятно, почему палестинцы не могут договориться. Одни - в секторе Газа не хотят отказаться от зелотской реакции, другие в Рамалле не могут свернуть с иродианского пути. Аллах им судья!

Правда, скажем прямо, израильские политологи тоже не знают чем дело кончится и на всякий случай готовятся к войне всех против всех. Д-р Эяль Зисер из Тель-Авивского университета предрекает, что Сирия распадется на 6 анклавов по религиозным и национальным предпочтения и там начнется резня, в которую может вмешаться Иран. Израильские генералы косятся на Египет и на всякий случай срочно укрепляют границы. Тем более, что палестинцы про которых в суматохе "Арабской весны" вроде все забыли, возникли с двух сторон. Одни предлагают срочно признать государство Палестина, которое и так имеет свои посольства во всех странах мира, но никак не может договориться с соседней Газой, другие стали вновь обстреливать во имя Аллаха автобусы и города.

Между прочим, социальные протесты в Израиле тоже неплохо укладываются в схему: зелоты - иродиане. Разве что, Израиль в свое время нашел более удачный ответ на вызов времени. Зелоты в лице "религиозных партий" получили в управление свой большой кусок власти, намного больше, чем в западных странах, иродиане - свой. Как и в других местах, иродиане утратили свою эффективность и получили волну протестов, пока не захлестнувшую власть. Сейчас перед лицом новой угрозы социальные протесты притихнут, но до поры до времени.

И все же какой же подход может дать решение этих проблем? Георелигия хороша в основном для анализа ситуации и дает лишь самые общие прогнозы развития событий. Вопрос о более конкретном подходе и возможных шагах, которые следовало бы предпринять - это тема дальнейшего обсуждения.

Бурные события на Ближнем Востоке призывают нас к тому, чтобы сознательно строить будущее. Нынешняя волна революций и социальных протестов может привести к тому, что наш и так весьма беспокойный регион погрузится в хаос.

В период праздника Суккот (13-19 октября) 2011 в Хардуфе состоялась очередная "Неделя упражнений в мире". Наш журнал постоянно следит за этой темой (1). В ходе нынешней недели большое место было посвящено вопросу о том, как сознательно строить мирное будущее. Участники сделали попытку представить будущее развитие региона в свете учения Р. Штейнера о трехчленности.

Чтобы сознательно строить будущее, необходимо сначала разобраться с прошлым и настоящим и понять истинные причины исторических событий, происходящих в регионе.

Исторический слой

Если мы оглянемся на те же 20-30 лет назад, мы увидим, что в районе Ближнего Востока не было буквально ни одного года мирной передышки.

Врезка

30 лет назад

Конец 70-80-е годы:

1975-1990 Ливан, гражданская война

1977 - Ливийско-египетский конфликт

1977 - Египет, хлебные бунты

1979 - Иранская революция

1980 - Военный переворот в Турции

1980-1988 - Ирано-иракская война

1982 - Сирия, в ходе волнений в городе Хама погибли десятки тысяч человек

1983 - Крупные беспорядки в Саудовской Аравии

20 лет назад

90-е годы:

1990-1991 - Первая война в Ираке и затем восстание курдов

1990-1992 - Борьба с терроризмом в Египте

1994-1997 - война с курдами в Ираке

1994 - Йемен, гражданская война

1998 - Борьба с исламистами в Саудовской Аравии

1998 - Операция "Лис в пустыне"

2003 - Вторжение в Ирак коалиции

Израиль и палестинцы тоже внесли свой вклад в эти события.

1982 - Первая Ливанская война

1987 - Первая интифада

2000 - Интифада Аль-Акса

2006 - Война в Ливане

2009 - Операция "Литой свинец" в Газе

2011: Революции в Тунисе, Египте, Ливии, Йемене, волнения в Сирии, Бахрейне, Иордании. Летом к ним прибавились небывалые социальные протесты и в Израиле.

Современные политологические теории не могут внятно объяснить причины нынешних событий. Наиболее авторитетная на сегодня теория "конфликта цивилизаций" С. Хантингтона не дает ответа на вопрос, почему происходят нынешние арабские революции, ибо они происходят в рамках одной и той же общности. Попробуем рассмотреть историю региона с точки зрения исторической симптоматологии по методу Р. Штейнера.

Метаисторический слой

Р. Штейнер в своих работах дал методологию анализа духовной подосновы конкретных исторических событий, таких например как анализ причин Первой мировой войны и социалистической революции в России.( 2)

Он указывает, что для нашей пятой культурной эпохи характерна борьба правомерных и неправомерных тенденций развития. Правомерной является тенденция к развитию души сознательной, отличительное стремление которой - это действие из силы Я, обладающего свободным мышлением, эмпатией и свободной волей. Ей противостоят движения, инспирированные отставшими духовными существами: люциферическими, ариманическими и азурическими духами. По Штейнеру неправомерные силы действуют через четыре движения : иезуитизм, американизм, национализм (национал-социализм), большевизм.

В первом импульсе проявляется дух римско-католической церкви, правомерный для четвертой эпохи. Действуя особенно через орден иезуитов, захваченный люциферическими существами Рим, пытается продлить свое влияние и сегодня. Он всегда утверждает приоритет группового или внешнего начала над индивидуальным, авторитет государства, монарха, духовных лидеров.

Американизм имеет отчасти правомерный характер в эпоху души сознательный. Как пишет Штейнер, "англосаксонские народы имеют особую предрасположенность к этой работе."(2) Но здесь оказали свое влияние неправомерные силы ариманического характера. Они стараются воздействовать на развитие таким образом, чтобы сознательное отношение выступало только по отношению к материальным факторам. Эти импульсы проявляются особенным образом в оккультных сообществах или масонских ложах.(3)

Третья и четвертая силы, выступившие в истории почти одновременно это национал-социализм и большевизм. Большевизм явился следствием нескольких причин. Первое - это духовный кризис социальной системы капитализма, которая отжила свой век в эпоху Архангела Михаила. Второе - отсутствие в Европе лидеров, которые могли бы воспринять новые идеи. Третья - влияние иезуитизма и масонства на ход событий. Капитализм должен был быть заменен социальной трехчленностью. Однако Запад отверг ее, и с тем чтобы скомпрометировать эту идею в западных ложах был подготовлен "социалистический эксперимент". В оккультных обществах понимали, что возросшее самосознание людей не желает больше мириться с последней формой рабства: продажей рабочей силы, то есть части человека как товара. Совсем игнорировать это явление было невозможно, поэтому импульсу дали проявиться, но в искаженной оболочке.(2) Большевизм есть синтез люциферического и ариманического влияния, что дало возможность проявиться силе более мощных азурических духов.

Национализм, который Штейнер также критиковал и который позднее особенно ярко выступил в виде национал-социализма, также был следствием как отказа от идеи социальной трехчленности, так и совместного влияния иезуитов и масонов. Штейнер писал: "Раздел Европы, … хорошо подходит к основанию коммерчески-универсальной монархии…коммерческого мирового господства" (2).

Таким образом, при рассмотрении мировой политики с точки зрения антропософии, (мы бы предложили ввести новый термин политософия вместо политологии) необходимо учитывать как минимум влияние этих четырех сил.

Проявления действия неправомерных оккультных сил в истории Ближнего Востока.

Иезуитизм и американизм

Мы вынуждены здесь ограничиться короткими тезисами, как по причине того, что тема требует особого исследования, так и вследствие рамок статьи.

Если говорить о влиянии течений иезуитов и масонов на Ближний Восток, то оно имеет громадную культурную подоснову. Основатель ордена иезуитов Игнатий Лойола специально совершил паломничество в Иерусалим и провел здесь целый год. Римско-католическая церковь издавна питала особый интерес к региону. Так в 19 веке на Ближнем Востоке имелось только 5 светских школ с 500 учениками и 300 католических школ с 90.000 учащимися, а кроме того имелся Иезуитский Университет в Бейруте, где обучалось более l0.000 студентов.

Что касается масонов, то их история как известно начинается с истории рыцарских орденов, которые зародились на Ближнем Востоке. Многие обряды масонских лож копируют египетско-халдейские ритуалы.

У истоков политической карты современного Ближнего Востока иезуиты и масоны также стоят рядом. Об говорят например фигуры авторов англо-французского договора, известного как соглашение "Сайкс-Пико". Этот тайный договор, заключенный в 1916г. заложил основу нынешних территориальных конфликтов на Ближнем Востоке. Например, англичанин Марк Сайкс был католиком и закончил Иисус- колледж. Кроме него, еще несколько членов "Арабского бюро", организации, созданной по его инициативе и занимавшейся проблемами региона в период Первой Мировой войны, имели отношении к католицизму. Факт для протестантской Англии - весьма необычный и явно не случайный.

Француз Франсуа Жорж-Пико является крайне таинственной фигура, о которой сохранилось на удивление мало сведений. Между тем, его семья более 300 лет принадлежит к высшей элите. Его отец был весьма известным историком, женатым на правнучке короля Людовика XV, а сам он стал двоюродным дедом экс-президента Франции Валери Жискар дЭстена. Такая таинственность лучше всего говорит о том, что и с ним дело обстоит не так просто.

Если говорить о влиянии масонов на события на Ближнем Востоке, то проще сказать, кто не был масоном из числа лиц, причастных к созданию нынешних государств на месте Оттоманской империи. Президент США Вильсон, премьер-министры Англии Ллойд Джордж и У. Черчилль, премьер-министр Франции Клемансо - все они принадлежали к той или иной масонской ложе.

Если говорить о некотором глобальном влиянии, которое оказывалось на ситуацию через люциферическиех и ариманических духов, то можно выдвинуть следующую гипотезу. Через иезуитизм, через Люцифера раздувалось пламя группового, национального эгоизма, пооддерживались непомерные национальные амбиции тех или иных народностей и племен, проживавших в бывшей Оттоманской империи. Масонские ордена, в которых проявлялись ариманические существа, заботились о том, чтобы все развитие региона подчинялось чисто экономическим интересам сначала британизма, а затем панамериканизма

В последующее время влияние идеологии иезуитизма проявляется в тех арабских странах, где сохраняется монархическое правление. Оно выражено в желании удержать народные масс в покорности, в детском состоянии души, а также в поддержке требований о пренебрежения земными благами, в подчинении судьбе, в религиозном фанатизме.

В Израиле это влияние можно уследить в левых движениях с их призывами к немедленной реализации социальных идеалов, но при этом требуется подчинение решениям и авторитету руководителей. Люциферический дух стремится к власти над умами людей, а их телами пренебрегает.

Идеологию масонства, дух тайных лож можно видеть в тех арабских странах странах, где есть видимость светской власти, демократии. С виду там приняты демократические ценности, идеи равенства всех граждан, власти народа. На деле за кулисами продолжается господство элит через предоставление исключительных экономических привилегий, как например в Египте и Турции. В Израиле это влияние можно увидеть в идеологии правых с призывами к свободе рынка, но с реальным использованием личных связей и положения для собственных целей. Ариманический дух стремится к власти над телами людей, а их умами пренебрегает.

Влияние иезуитов и масонов можно проследить и далее, и вплоть до наших дней. Так например Джордж Митчелл, нынешний спецпредставитель США по арабо-израильскому урегулированию самым тесным образом связан и с иеузитами и с масонами. (См. Врезку).

Социализм и национал-социализм

Парадоксальным образом эти два как бы враждующих направления самым тесным образом способствовали становлению еврейского государства. История о поддержке СССР создания Государства Израиль широко известна. Напомню также, что 4 арабских страны, в которых сегодня проходят революции, в начале развития пытались строить социализм. Да и наша страна испытала его влияние.

Менее известна, но тем не менее является неоопровержимым фактом история сотрудничества нацизма с рядом сионистских организаций в тридцатые годы. В частности вполне политкорректный американский историк Джеймс Никозиа в работе "Третий рейх и палестинский вопрос" описывает так назывемую операцию "Маавар", благодаря которой еврейские переселенцы из Германии при посредничестве нацистов смогли заложить основу для развития индустрии и финансовой основы будущего еврейского государства.(4).

Дух еврейского народа, сионизм и Агасфер

Говоря о появлении Государства Израиль и о тех силах, которые участвовали в его создании, мы разумеется не можем обойти вопрос о еврейском национальном движении за возрождение государственности - сионизме. Известно, что Рудольф Штейнер, мягко говоря, сдержанно относился к идее создания еврейского государства. Но это было до Катастрофы.

Что за духовные силы стояли за сионизмом? Чтобы разобраться в этом вопросе надо обратиться к истории появления и развития еврейского народа.

Из Духовной науки известно, что каждый народ имеет имеет духа -водителя. К возникновению еврейского народа причастны дух Формы Яхве Элохим и архангел Михаил. Опираясь на высказывания Рудольфа Штейнера, сделанные им в ряде работ. (5,6). работающий в Германии антропософ А. Тыугу в лекции, прочитанной в Хардуфе в 2009г - выстраивает следующую схему развития еврейского народа.

1. Первым человеком, в котором был заложен интеллект был Авраам. Для этого было произведено изменение в его физическом мозге. Потом надо было сохранять это изменение, чтобы оно не исчезло, чтобы оно постепенно, из поколения в поколения, начало действовать и в других оболочках: в эфирном и астральном теле и в Я.

2. Изменение производил дух Дух Формы - Яхве-Элохим. Архангел Михаил, который был тогда духом народа был своего рода помощником посредником Яхве. Впоследствии Михаил получил другое задание и перестал быть духом водителем еврейского народа.

3. Задача, которую Михаил сейчас несет как дух времени, противоположна той задаче, которая была во времена Авраама. Тогда телесность должна была стать основой для духовной деятельности.

4. Теперь задача Михаила - сделать интеллектуальную деятельность автономной, отделить ее от телесности. Эта духовная способность должна освободиться теперь от сил материи.

5. Это является кармической задачей Михаила, поскольку он помогал в начале этого процесса.

6. Это не только его карма, но и карма тех душ, которые тогда сотрудничали с ним, когда первая часть этой задачи выполнялась.

7. Задача, которая стоит перед Михаилом - это не задача архангела, и это не задача духа времени, - это задача того уровня, где происходит создание расы, формирование расы, то есть Духа Формы. Чтобы Михаил - Дух Времени мог выполнить эту сложную задачу к нему должны прибавиться еще силы людей, чтобы это было выполнимой задачей.

Наш собственный вывод заключается в следующем. Кармическая задача тех душ, которые были связаны с Михаилом в древние времена и воплотились в еврейских телах в наше время заключается в развитии этой способности - освобождении интеллекта от физического мозга. Или, другими словами в одухотворении мышления.

Вернемся теперь к вопросу о сионизме. Встает вопрос, что за дух вел народ в то время, когда задача была выполнена и Архангел Михаил отошел от него.

Из духовной науки мы знаем, что кроме правомерных духов народов в истории действуют также люциферические и ариманические двойники духов народа и даже духов Формы.

Двойники обычных народов действуют на эфирном плане, а двойник Михаила был заложен на физическом плане. Это своего рода физическое существо, хотя оно не видно для глаз. У Штейнера мы находим следующее высказывание по этому поводу: "... Здесь мы стоим перед тайной. Тот, кому известны эти вещи, знает, что Агасфер - реальное существо, и что сказания об Агасфере основываются на реальных впечатлениях, реальных восприятиях от Агасфера, бывших в том или ином месте, ибо Агасфер существует и Агасфер стал покровителем иудейства...." ( 6).

Основываясь на этих и другие высказываниях Р. Штейнера, российский антропософ Г. Бондарев указывает следующее. После того, как Ягве и Михаил отошли от еврейского народа, потому что у них были другие задачи, ариманические духи стали искушать еврейское духовенство. И народ получил другое водительство, " и таким водителем стал Агасфер".(7) . Агасфер - это Вечный жид, человек, прикованный к физическому телу, не могущий умереть и тем, самым попасть в духовный мир!

Конечно, не очень приятно сознавать, что многие годы водителем народа был двойник. Но диалектика духовной науки заключается в том, что любое развитие имеет две стороны и в неправомерном развитии есть закономерная часть, иначе бы оно вообще не смогло быть допущено. Если вспомнить, что многие годы еврейство преследовало лишь одну цель - выжить в физическом теле, то водительство Агасфера становится очень понятно.

Итак, предположим в качестве гипотезы, что за возникновением сионизма и образованием Государства Израиль стоял двойник духа народа. Это объясняет многие нынешние проблемы страны. Первое - кажущуюся странной для современного государства тесную связь с ортодоксальными религиозными кругами. Второе - исключительное внимание к вопросам, связанным с физическими и материальными нуждами. Сделав правомерный первый шаг, создав для современного еврейства физическое тело - Государство Израиль, сионизм оказался не в состоянии сделать следующий - наполнить физическое тело - духом. Все израильские партии проповедуют идеологию потребительского общества, отличаясь лишь той или иной степенью популизма и национализма. К сожалению, религиозные партии также подвержены этому влиянию.

Можно теперь переформулировать высказанную выше мысль: одной из задач еврейского народа могла бы быть задача выйти из под влияния национального двойника и заняться решением кармической задачи: освобождением интеллекта от влияния телесности. Тогда евреи смогут вновь обрести покровительство правомерного духа - духа времени Михаэля и вновь сыграть ведущую роль в развитии человечества.

Дух арабского народа, ислам и арабское национально-освободительное движение Мы должны поставить вопрос и о духе арабского народа. Авраам был родоначальником всех семитских народов. Дух Ягве действовал в обоих народах. А. Тоугу выдвигает гипотезу, что у Ягве тоже был свой двойник, который проявился в исламе. То есть, Ягве, как Элоа, как Дух Формы, имел своего двойника, которого и называют Аллах: арабское произношение Элоа - Алла. И этот двойниковый импульс, когда он начал действовать, то полностью подавил действие Духа арабского народа, архангела арабского народа, потому что он был по рангу выше. Ягве был Духом формы, глобальным духом, но у каждого народа был еще свой архангел: в еврейском народе Михаил, а еще один архангел - в арабском народе. В 6-м веке духовным миром двойник Ягве был отпущен на волю, ему было поручено определенное задание и двойник развернул свою деятельность. Когда он развернул эту деятельность, то архангел арабского народа оказался бессилен перед этим, он ушел в эзотерику. Он попытался сохранить свой импульс в эзотерическом шиизме.

Духовные причины арабо-израильского конфликта в 20 веке

Двойники, выраженные в ортодоксальном исламе и ортодоксальном иудаизме долгое время сотрудничали друг с другом. Этим можно объяснить сравнительно мирное сосуществование еврейского и арабского народов в течение довольно длительного периода вплоть до 20 века. Теперь двойники восстали друг против друга. Нынешний арабо-израильский конфликт имеет одной из духовных причин войну двойников. Возможно, за этим стоит влияние Михаила, целью которого является ослабить влияние двойников. Однако эта цель будет достигнута, только если подлинные причины конфликта будут правильно осознаны. Точно также Штейнер говорил о духовных подосновах первой мировой войны, что жертвы будут не напрасны, если духовная подоплека войны будет осознана.

Еще одной причиной является продолжение влияния упомянутых оккультных сил.

Принцип национального самоопределения вместо индивидуального насажден общими усилиями иезуитизма и масонства, в надежде достигнуть собственных целей. Возможно, стремление к индивидуальному самоопределению было той силой, который привлекал массы арабов в Палестину, когда здесь стали заселяться евреи. Подогрев национально- освободительное движение искусственно созданных арабских народов Ливана, Сирии, Ирака, а теперь и палестинского народа и столкнув их с евреями, можно было удержать арабов от становления автономными индивидуальностями, а евреев от становления духовно независимыми от обстоятельств физического существования.

Духовная подосновы революционных событий в арабских странах и социального протеста в Израиле

Возвращаясь к событиям "Арабской весны" и протестам. в Израиле можно заметить, что первые признаки осознания бесплодности национального конфликта, и таким образом осознания его двойникового характера уже имеются. На это указывает тот факт, что арабские революции совершались исключительно под социальными лозунгами. Хотя в них и участвовала значительная часть исламистов. Всюду люди требуют свободы и равенства и всем людям хочется ощущения братства. Штейнер говорил о том, что Французская революция с лозунгами свобода, равенство, братства и английский либерализм 18 века, требовавший резкого расширения степени свободы были проявлением души сознательной. Проблемы заключалась в том, что во Франции эти импульсы были поставлены в ненадлежащие им сферы, вследствие чего революция превратилась в анархию, а потом в диктатуру. В Англии же либерализм впоследствии превратился во фразу во внутренней политике, и в свободу для навязывания своих правил во внешней политике. Не обошлось и здесь и без влияния люциферических и ариманических духов.

Вполне можно предположить, что именно нынешние арабские революции являются проявлением импульса души сознательной. Предыдущие арабские национально-освободительные движения и революции не были самостоятельной силой. В годы после Второй мировой войны освободительные движения вдохновлялись Советским Союзом. Вероятно, о проявлениях души сознательной можно говорить и применительно к волнениям в Израиле. Ведь и Государство Израиль было создано в определенной мере под влиянием неправомерных сил. И вначале также находилось под влиянием идей социализма, а затем элиты сделали резкий поворот в сторону безудержного либерализма. Сегодня и в Израиле, правительству больше не удается отвлечь народ от требований социальной справедливости соображениями национальной безопасности.

Социальная трехчленность как проблема развития души сознательной или Я

Вышеприведенные гипотезы также подтверждается рядом исследований, проведенных на тему духовных подоснов событий, происходящих в регионе и в частности на тему арабо-израильского конфликта.

Идея о том, чтобы разобраться в духовных причинах арабо-израильского конфликта с помощью интуитивной драмы родилась у группы израильтян в 2006 г. в период Второй Ливанской войны. Тогда уже в первой драме среди других факторов, таких как: Государство Израиль, Палестина, Арабский мир выявился фактор, который получил название "Мировая закулиса". В драме этот фактор выступал как сила, которая пытается столкнуть Арабский мир и Государство Израиль, выдвигая как главное действующее лицо фактор Палестины. Но ее подлинной целью являлось получение доступа к другому фактору, который был назван "Вечный ресурс Иерусалима". С 2006 г. было проведено уже немало исследований и теперь мы можем подытожить их в свете вышеуказанных сообщений следующим образом.

Фактор " Мировая закулиса" теперь можно опознать как сумму влияний люциферических, ариманических и азурических духов, выраженных в действиях лож и орденов Запада плюс влияние российского евразийства. (Согласно Г. Бондареву импульс большевизма трансформировался в российской политике именно таким образом. (7)). Вечный ресурс Иерусалима можно трактовать как импульс души сознательной и \или карму Михаила.

Драма, проведенная в 2008 г. говорила о необходимости познать миссию и судьбу еврейского и арабского народа. В ходе работы, проведенной в 2009г. было выявлено несколько задач, стоящих перед людьми, которые хотят принести мир на землю Израиля. Самая первая задача звучала так: научиться видеть своих двойников (личных, групповых и национальных) и приводить их к молчанию. Также отмечалась, что надо принимать во внимание важность фактора детей. В ходе семинара, проведенного в 2010 г. в Реховоте были даны упражнения направленные на то, как работать с двойниками и на то, как учиться одухотворять интеллект. (8)

Таким образом, те люди, которые хотят принадлежать к общине Михаила имеют и задачи и методы их решения. Дело теперь в том, чтобы научиться воплощать это в жизнь. Но это касается только вопросов развития индивидуальности. Если же говорить о полном развитии души сознательной, то надо говорить о социальном импульсе. И как ответ на "социальные требования нашего времени" стоит необходимость развития социальной трехчленности.

Об этом и пойдет разговор на очередной Неделе мира.

Сегодняшние события в регионе призывают нас к тому, чтобы сознательно строить будущее. В противном случае, нынешние революции и волнения как в арабских странах, так и в Израиле подпадут под влияние неправомерных духов и не приведут к необходимым изменениям в развитии региона и народов, его населяющих.

Литература:

1. Адам олам, декабрь, 2010

2. Р. Штейнер. "Духовные подосновы Первой мировой войны", GA, 174b

3. Р. Штейнер. "Западные ложи и ариманическое бесмертие", GA, 174

4. Дж. Никозиа. "Третий рейх и палестинский вопрос"

5. Р. Штейнер. "Миссия единичных народных душ в связи с мифологией германского севера", GA, 121

6. Р. Штейнер. "Мистерии солнца, смерти и воскресения" GA, 211.

7. Г. Бондарев. "Антропософия на скрещении оккультно-политических течений современности", Москва, 1996

8. Адам олам, 2011

Русская версия. Опубликовано в журнале "Адам олам", январь 2012 на иврите.