Что такое Антропософия?

Рудольф Штейнер часто и в определенных выражениях высказывался о том, что такое Антропософия. Но эти определения не должны быть выхвачены из связи с остальным текстом, так как они характеризуют сущность Антропософии в каком-либо одном направлении. Тем не менее, на вопрос «что такое Антропософия» должен быть дан ответ, так как этого требует вся обстановка нашего времени. Так, например, в следующем случае: известный «Oxford Dictionary» приводит под словом «Anthroposophy» толкование, которое знатоки дела признали совершенно неудовлетворительным; один из них обратился лично к Рудольфу Штейнеру с просьбой дать для этого справочника определение, что такое Антропософия. Рудольф Штейнер написал по-английски: «Anthroposophy is a knowledge produced by the Higher Self in man» (Антропософия есть познание, рождаемое в человеке его высшим Я). Это объяснение, в сущности, предназначено для широкой публики, для людей, которые пожелали бы ориентироваться по справочнику. Уже из этого определения следует, что Антропософия не есть догма и не наука в обычном смысле, но такая наука, для создания которой должны быть использованы познавательные силы, глубже заложенные в человеке.

Совсем другой ответ дал Рудольф Штейнер в другом случае, когда этот ответ предназначался для людей, хотевших ближе подойти к Антропософии, иными словами – для учеников Антропософии. Вот этот ответ: «Антропософия есть путь познания, стремящийся привести духовное в человеке к духовному во вселенной».

Этим двум ответам, данным в двух диаметрально противоположных случаях, мы противопоставим для наших идей нечто среднее и скажем: «Антропософия есть путь познания, который ищет душа современного человека». Тем самым мы подходим к введению в сущность Антропософии, которое Рудольф Штейнер дал в лекциях, прочитанных им в последний год своей жизни и появившихся в виде книги под названием «Антропософия»[1] . В них он исходит из того, что Антропософия, как каждая посвятительная наука, должна соответствовать тому, что, в сущности, говорят сами сердца тех людей, которые нуждаются в Антропософии. Таким образом, Рудольф Штейнер открыл дорогу сердцам, направив свои познания на путь к ним. А именно, он воплотил в ясные и научные образы то, что современники не могли охватить своим научным сознанием, но что жило в них, как горячая жажда души.

В своем «Жизненном пути», который Рудольф Штейнер публиковал на последнем году своей жизни в последовательных очерках в еженедельнике «Гетеанум» и который вышел затем отдельной книгой[2] , он изобразил, как у него уже в юные годы открылось духовное зрение. Волнение охватывает при чтении того, как он с этим даром был обречен на одиночество, ибо уже в детстве он был непонятен для окружающих, и его юность прошла в поисках среди современной ему духовной жизни того языка, на котором он мог бы говорить с ними о своем опыте в духовном мире. В математике, с ее чистым мышлением, он нашел первые точки опоры, но он тщетно искал у философов, особенно у Канта, и в современном ему естествознании. Наконец, у Гете он нашел первые звуки духовной речи, и притом не у Гете-поэта, но в естественно-научных трудах Гете, которым он посвятил затем многие годы работы. Здесь он нашел естественно-научный метод, оставляющий открытыми врата в духовный мир; он пришел к глубокому убеждению, что в методике естествознания должна быть найдена возможность такой его разработки, чтобы оно смогло также охватить и духовный элемент в мире. На этом пути он вобрал в себя все познание современности. На упорнейшем противодействии, на материализме и агностицизме нашего времени он выковал себе орудие, с помощью которого он создал свое антропософски ориентированное духоведение; оно по праву именуется наукой, так как заключает в себе лучшие научные импульсы новейшего времени.

Он обращался, как настоящий специалист в самых различных областях, к современникам; но они не поняли, о чем идет речь, а именно, о преобразованном в духе современности гетеанизме, которому он посвятил свою Высшую Школу – Гетеанум. В каждом его труде конца прошлого столетия воссоздана часть душевного строя современного человека. Он проникал своим духовным взором в те области души, в которых дремлет духовное сознание современного человека, чтобы пробудить его. Можно сказать, что труды Рудольфа Штейнера до конца прошлого века заключают в себе все, что нужно современному человеку для достижения серьезных духовных воззрений. Но труд его стал действенным лишь тогда, когда он смог обратиться к людям, в большинстве незнакомым с научными основоположениями, но желавшим услышать непосредственно о духовных мирах. То, кто имел в то время доступ к этому кружку, мог вынести впечатление общения со всем человечеством, хотя там бывало лишь 40-50 человек, ибо каждый в отдельности приходил просто как человек, оставляя за порогом двери все то, чем он был в обычной жизни. Будь то профессор или студент, хозяйка дома или пролетарий. Этим было положено основание новому явлению в истории человеческого сознания; ибо никогда раньше не говорилось о духовном мире вполне открыто и свободно всем людям. В связи с этим, и пути духовного познания стали доступны каждому человеку, тогда как ранее они были скрыты в тайне древней традиции мистерий.

Первого истинного понимания Антропософии достигнет тот, кто воспримет ее непредвзято и затем привлечет все силы знания, чтобы обосновать ее в себе. Таким образом Антропософия может выполнить свою миссию в отношении современного человека.

Крайне важно уяснить себе, как Рудольф Штейнер создал необходимое связующее звено между естествоведением и духоведением. Это наш долг чести по отношению к Рудольфу Штейнеру, ибо в этой области он сделал открытие, столь же важное, сколь открытие кровообращения Гарвеем. Это открытие трехчленности человеческого существа. О нем говорится в «Жизненном пути»: «Я нашел чувственно-сверхчувственную форму, о которой говорит Гете, столь же приемлемую для чисто-естественного, сколь и духовного воззрения, находящуюся между чувственно-воспринимаемым и духовно-созерцаемым». «Анатомия и физиология толкали шаг за шагом к этой чувственно-сверхчувственной форме. При этом взор мой, вначале еще не вполне отчетливо, различил трехчленность человеческой сущности, о которой я заговорил публично в моей книге «О загадках души»[3] лишь после тридцатилетнего молчаливого ее изучения».

В этих словах кроется важное свидетельство о Рудольфе Штейнере как исследователе. Особенно о его научной добросовестности. Он исходит всегда из духовного прозрения, но прорабатывает его результаты, пока не приходит к фактам, устанавливаемым с помощью внешних чувств. В общем, можно сказать, что он не сообщил ни одного духовного исследования, не будучи убежден, что оно может быть понято средствами обычного сознания. Так, он обрек себя на тридцатилетнее молчание о своем открытии, пока не пришел к убеждению, что оно может быть доказано при помощи физиологических и биологических данных. В этой книге «О загадках души» он озаглавил главу IV,6: «Физические и духовные зависимости человеческого существа». Он сам называет свое изложение отрывочным, ибо обстоятельства не позволили ему написать объемистый труд, который обосновал бы его открытие и результаты тридцатилетней проверки последнего при помощи ныне имеющихся научных средств.

Открытие трехчленности человеческого существа можно, следуя вышеупомянутой книге, изложить следующим образом: «Телесный противообраз душевному элементу в представлении нужно видеть в деятельности нервной системы с ее переходом в органы чувств, с одной стороны, и во внутреннюю телесную организацию, с другой». Чувство нужно поставить в связь с «тем жизненным ритмом, центр которого находится в дыхательной деятельности человека и связан с нею», и притом «вплоть до крайних периферических частей организации». Воля, подобным же образом, базируется на процессах обмена веществ. И снова «нужно принять во внимание, какая масса разветвлений и переходов в процессах обмена веществ во всем организме должна быть учтена».

Таковыми представляются, в первую очередь, физические зависимости человеческого существа. Первая часть этого открытия уже широко исследована в наше время: известно, как зависит мир представлений от нервной организации. Но именно в силу того, что другие зависимости неизвестны, слишком преувеличивают сферу этого нервного воздействия. Это приводит, например, к тому, что нервам приписывается решающее влияние и при возникновении движений. Согласно исследованиям Рудольфа Штейнера, которые могут быть вполне подтверждены современной наукой, это неверно; так называемые двигательные (моторные) нервы нужно также рассматривать как носителей восприятия, а именно – восприятия самих движений.

Это преувеличение роли нервной деятельности приводит в применении к психологии к тому, что из всей душевной жизни признают лишь представления. Теодор Циген допускает еще, что они могут быть окрашены чувством; но самостоятельную волевую сущность души он отрицает вообще. В данном случае опять смешивают представление о чувстве и воле с самими этими душевными проявлениями. Следовательно, мы должны рассматривать нервную систему как связное целое, пронизывающее, за малыми исключениями, всю телесность, и являющееся носителем элемента представления, от действия внешних чувств до проявлений мышления.

Постараемся уяснить себе подобным же образом телесную основу чувства. Ритмическая система также является законченным в себе самостоятельным целым, охватывая в существенной части круговорот дыхания и кровообращения. Их деятельность также пронизывает все тело; оба неразрывно связаны друг с другом, так как дыхание простирается на всю кровеносную систему. Психологически в этих процессах нетрудно найти душевный элемент, наблюдая за изменением ритма дыхания и пульсации крови при наплыве и упадке чувств. Подобным же образом процессы обмена веществ являются носителями волевого элемента в душе; но нужно проследить эти процессы во всем теле, вплоть до мускульной деятельности, при которой и происходят процессы обмена веществ; психологически их легко поставить в связь с проявлениями воли.

К области психологии относится также и ступень сознания, которую, согласно исследованиям Рудольфа Штейнера, следует приписать этим душевным процессам. Он указывает, что «вполне сознательное бодрственное переживание имеет место лишь для представлений, обусловленных нервной системой»; всему в области чувства соответствует степень сознания, «свойственная сновидениям»; в области воли – совершенно смутное сознание, «свойственное сну». Нетрудно убедиться в том, что бодрствование связано с нервной системой. Но часто придают недостаточно значения тому, что обычное бодрственное сознание беспрерывно чередуется с полусознанием. Уже окрашенные чувством представления похожи на сновидения, сопутствующие бодрствованию; но сами чувства являются колышущимся, парящим миром образов, совершенно схожим со сновидениями. В элементах же воли мы попросту спим: мы их просыпаем. Мы можем представить себе, например, согнутую руку и то, что она сейчас вытянется; но мы не осознаем того, как это представление претворяется в действительное движение. Лишь после того, как произошло это движение, которое мы, таким образом, проспали, лишь после этого получаем мы представление, что рука, действительно, вытянулась.

Все это касается лишь одной стороны открытия Рудольфа Штейнера. Если бы дело ограничилось только им, то открытие это было бы, правда, значительным, но оно, несомненно, вызвало бы очень печальные последствия. Конечно, нужно научно исследовать во всех деталях намеченные здесь зависимости душевного от телесного; но тогда оказалось бы, что знанием этих зависимостей можно в известном смысле злоупотребить. Уже в настоящее время делаются попытки, ведущие к тому, чтобы влиять на душевную жизнь посредством введения определенных субстанций в телесный организм. Если, однако, это осуществимо – а раньше или позже это будет, наверное, осуществлено – то наступит конец человеческой свободе. Здесь кроется огромная опасность, к которой нужно отнестись с величайшей серьезностью. Представим себе, что можно регулировать или даже нормализировать душевные функции, вспомним о психотехнических экспериментах в западных странах или о чисто уже биологических экспериментах большевиков, и мы убедимся, что ни в коем случае нельзя указывать только на одну эту сторону открытия Рудольфа Штейнера. Это было бы грехом против его творения.

Другая сторона касается духовных зависимостей человеческого существа, и в ней ясно указаны средства для избежания подобного непозволительного вмешательства в душевную жизнь. В своей книге «О загадках души» Рудольф Штейнер высказался о взаимоотношениях, «в которых находится душевность обычного сознания по отношению к духовной жизни»; мы можем вкратце формулировать их следующим образом: «Духовно-сущностное (das Geistig-Wesenhafte), являющееся основой для представлений обычного сознания», может быть «пережито лишь путем созерцательного познания». Оно проявляется в имагинациях[4].

Чувство проистекает со стороны духовной «из духовно-сущностного, которое в области антропософских исследований достигается при помощи методов, которые я [Р. Штейнер] называю в моих трудах инспирациями». Воля «для созерцающего сознания изливается из духа посредством того, что я в своих трудах называю истинными интуициями».

Эта сторона зависимостей затрагивает самый центр сущности Антропософии. Если мы, например, прочтем в книге Рудольфа Штейнера «Как достигнуть познания высших миров?»[5] об упражнениях, ведущих к имагинации – следующей ступени познания, то мы убедимся, что они состоят в таком укреплении в себе мышления, что оно освобождается от связи с телесной основой. Этим создается защита против недопустимых вмешательств. Но современное мышление достигло уже высокой степени чистоты. Самоотрешенность научной мысли уже сильно способствует развитию имагинации. Но это развитие должно продолжаться и перенестись на чувство, дабы соответствующие упражнения стали известны миру прежде, чем возникнет опасность для более глубоких душевных областей.

Гораздо труднее достигнуть самоотрешенности чувства, но и его можно, таким же образом, путем соответствующих душевных упражнений, освободить от связи с телесной основой. Результатом подобного преображения чувства является указанный Рудольфом Штейнером род познания – инспирация. Само название «инспирация» указывает на связь с дыханием, и в школах древнего востока стремились достигнуть инспирации путем дыхательных упражнений.

Еще труднее достигнуть самоотрешенности воли, благодаря чему этот душевный элемент должен преобразиться в еще высшую познавательную способность – интуицию. И в данном случае задача сводится к тому, чтобы путем укрепления душевной жизни предохранить ее от недопустимых вмешательств со стороны телесности. Таким образом, то, что можно назвать духовной зависимостью души, преображается, благодаря упражнениям, в духовную свободу.

Только так обрисовывается в его целом открытие Рудольфа Штейнера, благодаря которому найдено необходимое звено между естествоведением и духоведением. Нетрудно почувствовать, как душа современного человека ощущает в себе начало таких превращений и устремляется к осознанию душевной жизни. Душа, как таковая, чувствует, что ей грозит со стороны современной материалистической науки настоящее рабство, т.е. полная зависимость от телесности. Таким образом, Антропософия есть путь познания, которого ищет душа современного человека.

На этом примере трехчленности человеческого существа особенно важно познакомиться с методологией исследований Рудольфа Штейнера и найти путь, по которому обычное сознание современного человека может найти доступ к его сверхчувственным исследованиям. Сам он всегда исходит из высших видов познания: имагинации, инспирации и интуиции, и прокладывает себе путь к соответствующим чувственным фактам. Когда же он излагает свои исследования в форме, доступной и для обычного сознания, тогда он проделывает обратный путь, показывая, как можно исходить из определенных переживаний повседневного сознания, чтобы познать духовные основы мира. Первая великая миссия Рудольфа Штейнера по отношения к современному человечеству состояла в том, что он указал ему путь к такому воззрению на человека, через которое можно прозреть духовное бытие последнего и духовные основы мира.

От рассмотрения трехчленности человеческого существа мы можем непосредственно перейти к остальным антропософским изысканиям Рудольфа Штейнера. Прежде всего, нужно установить, что современный человек не мог бы признать ничего духовного, если бы при этом он должен был принципиально отказаться от метода естественно-научного исследования; но, как мы видели, этот метод может быть распространен и на духовную область. Уже вышеупомянутое расчленение человеческого существа показывает с естественно-научной точки зрения то, о чем прежде могло упоминаться лишь в философском смысле, а именно – что человек состоит из тела, души и духа. Из этого расчленения и исходит Рудольф Штейнер в своей книге «Теософия»[6]. Понимая под «философским» то, что обычное сознание может охватить в области духовного, мы можем сказать, что в этой книге «Теософия» Рудольф Штейнер создал философские формы для своей Антропософии. Если начать с трехчленности: тело – душа – дух, и рассматривать духовно-научные исследования как продолжение естественно-научных, то получается расчленение человеческого существа, как бы пересекающееся с указанным выше; это именно и изображено в книге «Теософия».

Обычное сознание познает лишь минеральный мир и минеральную часть в человеческой телесности, также и по отношению к трем вышеуказанным системам. Но на них именно и обнаруживается, что минеральное немыслимо без жизни и сознания. Рудольф Штейнер показывает, как имагинативный способ познания в приложении к телесной сущности человека может установить реальность живого в научном смысле, и он указывает пути к пониманию этого, исходя также из обычного сознания. Он описывает то, что имагинация обнаруживает в телесности как мир эфирный, и называет соприндлежащую этому миру часть человека эфирным телом человека. Животное и растение также обладают эфирным телом. Таким образом живое становится доступным исследованию. Подобно этому исследуется сознательное при помощи инспирации. И тут открывается опять новый мир, который Рудольф Штейнер называет астральным. Принадлежащая этому миру часть человека называется астральным телом человека, которое он имеет наряду со всем животным царством. Так выявляется троичность телесной человеческой сущности – в виде физического тела, эфирного тела и астрального тела. С присоединением интуитивного метода познания перед ним встает реальная сущность того, что человек непосредственно переживает как свое Я. Благодаря этой части своего существа он возвышается над другими царствами природы.

Это Я сущностно проникает тройственную телесность и живет в ней в виде тройственного душевного существа, столь же открытого сверхчувственному исследованию, сколь три царства природы доступны обычному сознанию. Мы переживаем эту тройную сущность изнутри, и можем понять из собственного душевного, т.е. сверхчувственного мира то, что Рудольф Штейнер называет душой ощущающей, душой рассудочной и душой сознательной. В таких размышлениях над духовными исследованиями человек переходит от познающего сознания обычной жизни к внутреннему сопереживанию и вместе с тем к развитию дремлющих еще способностей. Если мы к тому ж представим себе, что три сверхчувственных способа познания – имагинация, инспирация и интуиция – будут обращены на свою собственную сущность, то возникнут три члена человеческого существа, дремлющие еще при обычном сознании; Рудольф Штейнер описывает эту тройственную духовность человека в виде Самодуха, Жизнедуха и Духочеловека.

Человек живет как Я и, как таковой, отличает себя от окружающего мира, к познанию которого он стремится. Это самосознание возникает при столкновении физического тела с окружающим миром. По мере развития к более высоким видам познания, Я освобождается от уз физического тела и может в эфирном теле раскрыться для имагинации. На дальнейших ступенях развития Я раскрывается в астральном теле для инспирации и в своей собственной сущности – для интуиции. Это высшее развитие познавательных сил можно рассматривать как распространение состояния бодрствования также и на те области, в которых обычно человек спит; ибо возникновение самосознания в высших членах существа является прогрессирующим процессом пробуждения.

Этим намечается путь для изучения дальнейших состояний человека после физической смерти. Рудольф Штейнер описывает посмертное странствование человеческой души и человеческого духа по областям высших миров и выводит понимание этих состояний из понимания человеческого существа: в этом посмертном странствовании в высших мирах собственно-духовная сущность человеческого Я освобождается постепенно от своих оболочек, привязывавших его к земному миру. При изображении этих состояний Рудольф Штейнер часто делает сравнение между сном и смертью, что у него отнюдь не является заимствованным из древности банальным сравнением, но доступным исследованию параллелизмом (см. «Очерк тайноведения»[7]). Сон имеет, однако, двойное значение для сознания: нужно обратить внимание не только на засыпание, но и на пробуждение; при этом получается полный круговорот. Соответственно этому, исследованиям Рудольфа Штейнера раскрываются не только посмертные состояния в духовных мирах, но и духовные состояния до рождения, причем оба замыкаются в круге повторных земных жизней.

Этим мы касаемся второй великой миссии Рудольфа Штейнера по отношению к современному человечеству. Она затрагивает вопрос о расширении человеческой жизни за пределы рождения и смерти вплоть до обозрения последовательного ряда жизней и связывающей их судьбы. Лишь после этого земная жизнь человека приобретает конкретный смысл. Рудольф Штейнер неоднократно дает примеры подобных исторически важных зависимостей в последовательных жизненных воплощениях. Перевоплощение духа и закон судьбы являются содержанием центральной главы в книге Рудольфа Штейнера «Теософия». Как раз эта глава служит наглядным примером тому, как с помощью осмысленного применения естественно-научных воззрений можно составить себе представление о столь трудных духовных фактах. Здесь речь идет, прежде всего, о духовном истолковании понятия развития, трактуемого в наши дни столь материалистически; благодаря этому оно получает не только биогенетическое, но и психогенетическое содержание, и здесь только оно и получает свое оправдание. Таким образом, Рудольф Штейнер находит, что «реинкарнация и карма – необходимые представления с точки зрения современного естествознания». Это заглавие брошюры, которую Рудольф Штейнер издал много лет тому назад. Также и эта великая миссия Рудольфа Штейнера может быть воспринята лишь при том условии, что душевная жизнь человека будет принимать самое деятельное участие в физическом и духовном развитии, и что будут напряжены все душевные силы, дабы пережить эти факты не в виде абстрактных теорий, но в виде происходящих в самой душе событий.

Постольку, поскольку человек осознает себя мировым странником, проходящим через царства природы и царства духа, он может получить доступ и к третьей великой мисси Рудольфа Штейнера по отношению к современному человечеству. Благодаря личному участию в мировых событиях, человек познает по-новому не только свое существо, но и существо мира. Происхождение земли и человека из общего духовного первоисточника, космология, являющаяся в то же время антропогенией – вот третья группа исследований в Антропософии Рудольфа Штейнера. В грандиозных ритмах развития происходит сотворение мира, и в последовательных кругооборотах возникают отдельные элементарные состояния все более и более физической земли, и все более и более индивидуальные состояния человеческого сознания. Первичное сознание человека было всецело связано с духовно-божественным в ту эпоху, когда еще не существовало физического мира. В эту грандиозную панораму развития Рудольф Штейнер вкладывает свои переживания с творческими силами мира, которыми человек окружен в духовном мире так же, как царствами природы в мире физическом. Кругообороты сгущаются во все более частые повторения и образуют то, что является историей мира и человечества в более узком смысле. Так получаем мы новое представление об истории, связанное с развитием души благодаря тому, что эти отдельные человеческие индивидуальности сами, в последовательных жизненных воплощениях, влияют на ход истории.

Постепенно делаясь индивидуальностью, человек все более отчуждается от божественного, и от древней духовности остается лишь душевное тяготение к ней. Но космически-человеческая история развития дает также понимание того исторического события, благодаря которому духовно-божественный мир снова стремится к соединению с отдельным человеком: это центральное событие всей человеческой истории – Мистерия Голгофы. Путем внутреннего участия человеческой души в этом мировом событии, христианство получает одновременно смысл и космического события и мистического факта (см. книгу Рудольфа Штейнера «Христианство как мистический факт»[8]). Для Антропософии Рудольфа Штейнера познание Христа стоит не в начале, как догма, но в конце – как цель человеческого развития. В этом состоит апокалиптическая часть Антропософии, указывающая на грядущее развитие человечества, когда оно освободится от уз физического сознания и поднимется на высшие ступени бытия, по которым уже прошел Посвященный наших дней. Три великие духовные миссии по отношению к современному человечеству сливаются воедино благодаря тому, что все исследования Рудольфа Штейнера содержат в себе конкретные методы, с помощью которых достигается познание высших миров. Зачатки его заложены в тайниках современной души и ждут освобождения. В этом – источник всевозможных «движений», рожденных скрытой тоской по духовному. Но понимание целей, указанных Рудольфом Штейнером, будет все более увеличивать число людей, ставших его последователями. Тогда на вопрос, что такое Антропософия, не будет даваться только ответ: «путь познания, который ищет душа», но ответ, данный Рудольфом Штейнером своим ученикам: «путь познания, стремящийся привести духовное в человеке к духовному во вселенной».

[1] Р. Штейнер. Антропософия (фрагмент). М, 2005.

[2] Р. Штейнер. Мой жизненный путь. М., "Эвидентис", 2002.

[3] Р. Штейнер. О загадках души.

[4] См. также ниже. (Прим. пер.).

[5] Р. Штейнер. Как достигнуть познания высших миров? Ереван, 1992.

[6] Р. Штейнер. Теософия. Ереван, 1990.

[7] Р. Штейнер. Очерк тайноведения. Ереван, 1992.

[8] Р. Штейнер. Христианство как мистический факт. Ереван, 1991.