Пропой мне весть из Монтсеррата!

Взлелей на сердце Ты мечту,

Увижу ль вновь долину Льобрегата,

Ее, как встарь, стихом почту!

Обитель древняя, целительница наша,

Прими узреть сокровища ланит

Смуглянки той, кто в хронике Акаши

Свой взор паломникам хранит!

Он примиряет их с собой,

Он породняет их с Богами,

Его врата душе открыты;

Внуши им, Дева, твой покой,

Овей их милости благами,

Они в лишениях избыты.

Пропой мне весть из Монтсеррата!

К тебе мой путь тернист и долог,

Я брел с восхода до заката

И укрывался в звездный полог!

И вот я здесь, у Сант Микела,

Достигнув скит крутой тропой,

Любуюсь ввысь на крест твой, стела,

Почуя твердь всю под стопой,

Забыв на миг про лен самшитов;

Владыки древ - дубы и сосны,

Тугие пики кипарисов

Средь скал, пещер и сталактитов

Растут, роскошно венценосны,

В цветеньи вересков и тисов.

Взлелей на сердце Ты мечту

Мне охватить пытливым взглядом

Святыни горней красоту,

Пробравшись монастырским садом

В тенистый, тихий уголок

К часовне Матери Скорбящей,

Иль подвязать на листьях узелок,

Легко по ветру шелестящий,

На древе райском - исполинском дубе,

Подобном фрескам Ватикана;

В его раскидистых ветвях

Не сосчитал б колец на срубе-

Эпох, кружащих, без обмана,

На оголенных жерновах.

Увижу ль вновь долину Льобрегата?

Склонясь над пропастью у старого скита?

Пройду ль дорогою исхоженной Кольбато,

Помяну ль прежние места?

Там, Пиренеев в глубине,

Чуть дремлют гордые массивы,

И на хладеющей спине

Лежат недвижны и сопливы.

Там с высоты полета птицы

Зияют гнезда человечьи,

Птенцы все новые летят

В скитов простертых вереницы,

И на своем гласят наречьи,

Ликуют в стаях и галдят!

Как встарь, Твой край стихом почту!

Гора, Святыня, место встреч!

Не в ветхих хрониках прочту-

В просторах подлинную речь.

Я - Твой Вердагер, Твой поэт!..

Палящим пламенем вспоённый,

Глотками вольными сонет

Я пью, их жаром окрыленный!

Покой безмолвия таю,

Молюсь чудесному наитью,

Чтоб монтсерратские лампады

Придать, как прежде, фитилю,

И тонкой огненною нитью

Оплесть венки на их фасады!

Обитель древняя, целительница наша!

Священный замок, редкостный сосуд!

Твоих историй нет на свете краше,

В них - мифа чистый изумруд!

В девятом веке граф Эль Пилос,

Остановив земель захват,

Как то в преданьях говорилось,

Спас от арабов Монтсеррат.

То первый письменный исток:

Он в монастырь Риполь ведет,

Всходя ко графу Барселоны,

И уж течет времен поток,

И в Пиренеев глубь влечет,

Скрываясь в заросли и склоны.

Прими узреть сокровища ланит

Маре де Деу, Девы и Мадонны,

К ее коленям преклонит

Потомок Пилоса вериги и каноны!

Служеньем строгим верный сын Олибы

Стяжал ей имя - Монтсеррат,

Прославить боле не могли бы

Его, чем доблестный аббат!

Ла Моренетта - Нигра Сум,

Невеста - черна и красива,

Санта Мария - Песня Песней,

В ее чертах сияет ум.

Темней, чем спелая олива,

Суровый облик, и прелестней.

Смуглянки той, кто в хронике Акаши

Зарей к заутрене глядит,

Кропя слезой Граали Чаши

По глади девственных ланит.

Их не забыл…В пылу исканий.

Дерзая жажду утолить,

Я рад был в краткий миг признаний

Их сладкой песней упоить.

Король Испании когда-то

Контиги лику посвятил…

Альфонсом мудрым наречён,

Пленясь зарей Монтсеррата

Ее рассвет предвосхитил,

Блаженной страсти обречён.

Свой взор паломникам хранит

Она, поэтам и скитальцам,

И огнь молитвенно горит,

И льется к тунике и пальцам

В очах романской каталонской Девы,

Богини - Матери, венчаемой на троны;

И не померкнут, вдруг, златые хлевы

В величьи царственном короны,

Несомой Ангелами свыше

Под сень святую Монтсеррата,

В лучах блистая и десницах.

И звук таинственней и тише,

Дышащей младостью кантаты,

Играет трепетно на лицах.

Он примиряет их с собой,

Детей, поющих весть завета,

Под деревянною резьбой

Она нетлённою воспета;

На токе разноцветной диадема

Льнет к волосам, ниспущенным под токой,

И грезит многоликая богема

Земли Твоей по Деве темноокой.

Твоим приникнув одеяньем,

Сан Жерони, Портелья Гран,

Коваль Бернат и Сентинелья

Обстали вкруг с немым молчаньем,

И облик их в Твой плат воткан,

Не чужд страданья, ни веселья.

Он породняет их с богами;

Клоняся ниц к твоим престолам,

Громады высятся скалами,

Стоя спиной к лесам и долам.

Утесы Рока Фарадада и Кадирета,

исполины, Видны с дороги Кан Масаны -

Песок и взвесь, армады глины,

Крушат торжественно осанны!

Они на страже в вечном Храме,

К их именам манят легенды,

Покрыты утренним туманом,

Взирают к дальней панораме

Через холмов хребты и ленты

Они в служеньи неустанном.

Его врата душе открыты,

И храм тот зрим, царица в нём

С времен, как-будто, неолита

Сидит державная с дитём.

Под аркой Ангелы крылаты,

Стены и купол - в мозаике,

Одним стремлением объяты,

Хоть своды их и невелики:

Они приемлют мать с младенцем,

К ним путь в свечах неисследим;

И весть летит под неф собора,

И сердце, грея иноземцам,

Хорам звучит, неудержим,

Взывает светлый гимн мажора!

Внуши им, Дева, Твой покой -

Всем тем, кто волею судьбы

Исполнен болью и тоской

И шепчет кроткие мольбы;

Им укажи Ты на алтарь,

Он в камне высечен горы,

Всяк безутешен, всяк, кто тварь,

Найдет пред ним Твои дары:

Пред алтарем - просвира, хостья -

Распятый на кресте Христос,

Вершеньем Пасхи осенённый,

И силуэт белеет кости

С венцом и веточкой из роз,

Над головой его склонённой.

Овей их милости благами -

Всех тех, кто радуется ладу,

И кто неробкими шагами

Прийдет сложить Тебе балладу.

Кто в крестном таинстве Голгофы

Постигнет смерть Христа и суть

И впишет жизненные строфы,

Пронзая мрак: "Умри и будь!"

Кто, нисходя в могильный склеп,

Среди каррарских скорбных плит

Проникнет к жизни за гробами,

Кто в тьме гробнице не ослеп,

Лишь пробудился там, где спит,

Не скован цепкими пудами.

Они в лишениях избыты -

Все те, кто отдал дань Святыне,

В ее анналах не забыты,

В ней погребенны и поныне.

"Но бренна плоть, свободен дух, -

Речет их тень в монастыре, -

Душа - одна едина в двух,

И смерть не властна на заре!"

Живая истина для мира -

И для святых, и королей;

Ей вторит гулкий звон набата,

С ним спорит счастливая лира,

И эхом в аркам галерей:

"Пропой мне весть из Монтсеррата!"