Пасху 1912 года Рудольф Штейнер праздновал вместе со своими российскими последователями в Гельсингфорсе, куда всё-таки выбрался Леман. Поскольку он плохо владел немецким, Сабашникова присутствовала при разговоре с Доктором в качестве переводчика. Штейнер держался необычайно холодно. Он молча выслушал рассказ Лемана, а потом произнёс:

– Ну, так ждите спокойно своей смерти. Это тоже может быть определённой установкой, – затем, перед тем, как попрощаться, он обратился к Маргарите. – Я говорил с вашим другом только потому, что вы хотели ему помочь.

– Вот видишь, – сказал Леман, когда они вышли в коридор, – он из вас единственный разумный человек. Вы – другие – всегда хотите не того, чего хочет судьба.

Он остался ещё на лекцию о финском эпосе Калевала, который был для него особенно важен. Леман был очень добр, дарил всем местные сувениры [48]. На гельсингфорской встрече Борис Алексеевич представил Штейнеру Елизавету и Клавдию (будущую жену А. Белого) Васильевых [49]. Состоялась ещё беседа с Доктором, Леману переводила уже М.Я. Сиверс. Когда вопрос коснулся каббалы, Штейнер нахмурился и попросил уточнить – как именно ей обучает Леман. Выслушав ответ, сказал: «Ну, это ещё ничего!» [50].

После окончания курса Маргарита Сабашникова опять гостила пару дней у Лемана, который согласился «временно» принять на себя руководство антропософской работой. В те же дни произошло солнечное затмение… Леман продолжал готовиться к смерти. 8 июня 1912 г. Е. Васильева сообщала Волошину: «Бориса Алексеевича вижу часто, и всё ближе он; внешне всё тот же он, но душою уже не с нами. Он очень болен» [51].

Однако, вопреки ожиданиям, Леман выздоровел. Позднее Штейнер подтвердил Сабашниковой, что опасность смерти была для него вполне реальна. «Но если человек принимает решение служить Духу, его судьба может сложиться иначе. Этот сильный импульс Борис получил в Гельсингфорсе. Лично же Штейнер не хотел на него влиять» [52]. В октябре 1912-го Т.Г. Трапезников прислал Леману шифрованное послание из Мюнхена, после которого антропософский кружок легализовался под именем Русского антропософского общества. В 1913 г. гарантом Общества в России Штейнер назначил Е.И. Васильеву, а 2.02.1914 её избрали председательницей русского отделения. Секретарём стал Леман, в которого Васильева была сильно влюблена [53].