Рудольф Штейнер, GA 78 — Антропософия, её познавательные корни и жизненные плоды DOC (0.6 Mb)
Перевод с немецкого — В. Гончаров

Со вступлением о пагубности агностицизма для подлинной человечности

Восемь лекций, прочитанных в Штуттгарте с 29 августа по 6 сентября 1921 года

Если попытаться сформулировать, в чём состоит суть этого агностицизма, то лучше всего это сделать следующим образом. Этот агностицизм хочет быть, своего рода, философией, своего рода, мировоззрением, и он определенно хочет работать на основе научных предпосылок. При этом, применительно к методологии человеческого познания, он допускает только то, что также использует в своих различных ограниченных областях и естествознание. Это естествознание прослеживает отдельные явления природы в их закономерных отношениях; оно проникает в то, что образуется, в качестве идей об отдельных природных явлениях и, вероятно, также в качестве всевозможных гипотез о причинно-следственных связях; но оно отказывается, - и в своей области, вполне справедливо, - отойти в эксперименте, в наблюдении, от чувственного рассмотрения, и от того, что даётся разуму, связанному с чувственностью, из эксперимента и наблюдения, к какой-либо форме знания, ведущему к сверхчувственному. Оно обобщает явления, - или, лучше сказать, собственно, только области явлений, - и представляет то, что оно таким образом может выяснить, в смысле закономерных связей между явлениями.

Из этого теперь исходит агностицизм. Он говорит: в обобщении внешних явлений можно идти дальше и дальше. Тогда получится некоторая картина связанных между собой мыслительных структур, которые, подобно сети, охватывают явления и ряды явлений, определяемых естествознанием. Но наряду с тем, что тут может прийти в сознание человека как знание природы, надо признать существование чего-то неизвестного, что в качестве настоящего мира причин лежит в основании того, что может быть познано таким образом. Собственно, можно обладать знанием только внешней чувственно-физической области; но нельзя проникнуть в то, что несёт и содержит всё это, что недоступно чувствам, что должно быть сверхчувственным. Человек не может иметь гнозис, гностицизм. Человек может иметь только агностицизм; он может знать только, что его познание ограничено, и что он не может проникнуть к тому, что как сверхчувственная причина лежит в основе внешнего чувственного мира.

Этот агностицизм распространяется затем и на область души. Говорится: Вероятно, можно выяснить, как то, что выступает в нашем сознании в виде представлений, подразделяется, содержит друг друга, как к этим представлениям прикрепляются чувства, как на этот мир представлений из неизвестных глубин воздействует мир воли, как эти представления возбуждаются стимулами, исходящими из чувственных восприятий. Но с тем, что тут разыгрывается в рамках взаимодействия представлений, окрашивания их чувствами, пронизывания этого взаимодействия волей, и с тем, что сознание охватывает словом «Я», нельзя справиться таким образом, что, например, стремление человека к познанию бессмертной, вечной души могло быть удовлетворено какой-то наукой об этой душе, - агностицизмом в области естествознания, агностицизмом в области психологической, душевной жизни.

Критическое обсуждение агностицизма, который полностью завладел значительными областями сегодняшнего человеческого мира, я сегодня делать не хочу. В этих лекциях ему должно быть противопоставлена не критика; ему должно быть противопоставлено то, что антропософия должна сказать, позитивным образом, о своих познавательных корнях и своих жизненных плодах.