Рудольф Штейнер, GA 228 — Наука посвящения и познание звезд. Человек в прошлом, настоящем и будущем с точки зрения развития сознания DOC (0.8 Mb)
Перевод с немецкого — С. Боровская

Этой теорией относительности, теорией относительности Эйнштейна, занимаются сегодня мыслители среди физиков. Ну, можно ведь говорить о деталях этой теории относительности так, как я это уже делал здесь или там; но сегодня мы займемся не ее внутренней значимостью, а тем фактом, что она есть и что о ней говорят физики. Конечно, существуют физики, не принимающие ее, но очень много физиков, как раз легко говорят о теории относительности. Но что это значит?

Да, это значит, что из-за теории относительности разрушаются все понятия, на которых основаны представления о движении и существовании небесных тел в мировом пространстве. То, что было значимым десятилетиями, что сегодня написано в книгах по астрономии, это ныне навязывается дилетантам в популяризаторских лекциях и книгах; все это раньше имело вес. Но физики идут на слом, на уничтожение популярных понятий – время, движение, пространство – и объясняют, что это все не так, как полагали раньше. Видите ли, по крайней мере, для физика сегодня это нечто вроде вопроса совести, когда он, например, говорит: «Я направляю мой телескоп на далекую звезду. Но ведь я подсчитал, что пока свет от этой звезды придет сюда пройдет столько-то времени. И когда я смотрю с помощью телескопа, то свет, который приходит в мой телескоп, идет столько-то световых лет. Свет, который приходит, столько-то световых лет назад отправился сюда оттуда сверху. Там ведь уже нет больше этой звезды, ее там уже нет. Я получаю луч света в свой телескоп, но то, что приходит в удлинитель телескопа, это же совсем не звезда. И когда я смотрю на звезду рядом с той, свет от которой идет много меньше световых лет, то ведь он приходит в то же самое время. Я поворачиваю свой телескоп: звезда приходит в какую-то световую точку, которая, возможно, была там столько-то лет назад. Теперь я поворачиваю свой телескоп дальше: вот звезда, которой там уже нет, но которая была там совсем другое число лет назад». И так я формирую взгляды о звездном небе! Все там, где оно когда-то было, но собственно, этого там вообще уже нет. На самом деле, там уже ничего нет: все выброшено сюда вниз на эту сторону.

Это так же, как и с пространством. Мы где-то воспринимаем звук. Когда мы приближаемся к нему, то он кажется нам звучащим на иной высоте, чем когда мы от него отдаляемся. Пространство становится решающим для способа нашего восприятия. И это, естественно, заставляет людей поломать над этим голову. Все моменты времени, которые используются во всех расчетах, становятся, собственно, чем-то совершенно неопределенным, чем-то чисто относительным. И обо всем том, что тогда отмечается в мировом пространстве, современный физик – и он об этом знает – говорит только: там что-то когда-то было, оно все еще там и когда-нибудь там будет. Ну да, что-то где-то есть. И то, что там есть, является причиной того, что в какой-то определенный момент времени световое излучение от него совпадает с перекрестием моего телескопа. – Это единственная мудрость, которую еще запоминает человек, - совпадение двух событий. Итак, совпадает то, что когда-нибудь однажды где-то произошло, с тем, что сегодня происходит в перекрестии моего телескопа. Можно говорить только о таком совпадении – говорит современный физик – все это относительно; понятия, из которых теоретически построена мировая система, являются, на деле, чисто относительными, не имея никакой абсолютной значимости. – Поэтому физики говорят сегодня о радикальном изменении всех понятий физики. И если бы сегодня пошли на модное собрание для дилетантов, прямо на лекцию о теории относительности, то обнаружили бы, что лектор-пропагандист передает людям нечто такое, что строится на представлениях, о которых специалисты говорят: «Это все растаяло, как снег на солнце!»