Вторая часть размышлений автора из цикла "О чём рассказывает русская сказка".

Самодух достаётся человеку дорогой ценой. Он не соединится с душой, пока в ней царят силы, делающие его присутствие в ней ненужным. Он несовместим с мыслями, вытекающими из человеческой субъективности, с мыслями-мнениями. Самодух нельзя развить, его можно только принять в душу, когда в ней будет приготовлено для него место. Обо всём этом повествует сказка о Финисте– ясном соколе. Внимательный читатель, должно быть, заметил, что вначале Финист со своими ночными посещениями девицы был интерпретирован как Самодух, ночью, когда погашено сознание Я, осеняющий человека (ибо ещё не вполне принадлежит ему), а в конце Финист, сам спящий «непробудным сном», но пробуждённый горячей слезы девицы, представляется «истинным Я», обыкновенно спящим в таинственных глубинах человеческой души. Противоречию этому, навеянному самой сказкой, всё же есть объяснение. С одной стороны, Самодух не существует отдельно от организации человеческого Я. Он, как и ещё более высокие духовные члены человека, «вдаётся», как иногда выражается Рудольф Штейнер, из духовного мира в Я, может действовать в человеке через Я. С другой же стороны, земное Я должно произвести работу с душой, довести её, – а вместе с ней и самого себя, – до катарсиса, до той чистоты, которая развивается рука об руку вместе с любовью. Одухотворённое через любовь мышление, то есть не что иное как Самодух, становится действительностью Я. Самодух проявляется по-новому по сравнению с его первыми проблесками при начале действия в сказке, – он предстаёт в конце её в облачении истинного Я человека, сочетавшегося с его земным Я.