Рудольф Штейнер, GA 271 — Искусство и познание искусства. Основы новой эстетики PDF (2.2 Mb), DOC (7.5 Mb)
Перевод с немецкого — В. Гончаров

Всякое мышление ищет дух в природе; для науки мир действительного есть вещь, на которой она не может остановиться, это проходной пункт, через который она должна пройти дальше к сущности вещи, которую можно ухватить только как идею. Только когда человеческий дух выходит за пределы этой действительности, разбивает оболочку и проникает в сердцевину, ему открывается то, что в самом внутреннем удерживает этот мир вместе. Мы никогда не сможем найти удовлетворения в отдельных природных явлениях, - только в законе, никогда в индивидуальном, - только в общем. Внутри себя человек строит мир, соответствующий его духовным потребностям, обладающий той гармонией, которую требует его дух, обладающий той строгой логикой, к которой он стремится. Никогда внешняя природа, как она представляется нам непосредственно, не в состоянии выполнить это за нас. Только глубоко проникающий взгляд солнечноподобного глаза видит духовное солнце, которое живёт и действует за явлениями. Непосредственная видимость представляется нам обезбоженной. Поэтому времена с преобладающим теологизирующим направлением никогда не могли основать какую-либо эстетику.

Эстетика может быть детищем лишь тех времен, где человек видит в заботе об искусстве высокую задачу, где искусство становится для него высокой дочерью неба, которая должна передать божественное послание. Если в каждом отдельном явлении природы уже явлено божественное действие во всей своей интенсивности, то какая задача может быть у искусства? Божественное должно было бы в своей высшей форме быть познана как идея, чтобы также и явлению отдельного указать своё правильное место в системе нашего мировоззрения. Интуитивный дух хоть и видит общее в особенном, идею в индивидууме, но только потому, что, в то время как его взор всецело остается в реальном, он видит в нём больше, чем способны простые чувства. При отдельном явлении в нём восходит идея, поскольку он не останавливается на индивидуальном как таковом.

Художник преобразует индивидуальное, он придаёт ему характер общего; он делает из чего-то просто случайного необходимое, из чего-то земного - божественное. Задачей художника является не придание идее чувственного облика, нет, но действительное позволить явиться в идеальном свете. Не брать у действительности «что», а «как» - вот собственность формирующей силы гения, вот что важно.

Когда индивидуальное кажется вырванным из структуры мирового целого и может теперь развить свою свободную идеальность, оно представляется нам существенно иным, чем в реальности, и хотя оно представляется нам в своей истине, эта истина всё же перед закономерностью природы является иллюзией. Необходимое в природе становится этическим в драме, так как деятельность человечества должна быть названа не этической, а исторической. Прекрасное - это не микрокосмос, и как таковой он тоже не был бы прекрасным. Поскольку прекрасное лежит у индивидуального, как раз, в превосходстве самого себя в отношении свойств и размеров. Мы воспринимаем это как совершенство, которое не может возвысить нас во вселенной, поскольку там это просто само собой разумеющееся.