131. (18; 20) "Повсюду, где мы возвращаемся во времена седой древности, мы находим почитание предков. Люди почитают эф. тела своих предков (созерцая их) как средство откровения Духа Времени. Так что, восходя к культу предков, мы встречаемся с почитанием Духа Времени, Архая.
     Затем люди опускаются ниже и начинают почитать божеств, известных нам из различных мифо-логий, в которых мы узнаем Архангелов (Зевс и др"С рождением "я" пришел монотеизм.
     У продвинутых наций это произошло раньше, у других позже; у египтян, например, — во 2-ом тысячелетии, у переднеазиатских народов — позже"..)".

Архай	Архангел	Ангел	Человек
Культ предков	Политеизм	Монотеизм	Богочеловек

"Где двое соберутся во Имя Мое, там Я среди них". "Это особенно важное изречение Христианства, оно означает, что на пути индивидуальной мистики можно найти Архаев, Архангелов и Ангелов, но Христа на этом пути не найти. Желающие лелеять индивидуальную мистику, как об этом много пишется среди теософов, приходят, как правило, только к Ангелу. Они делают Ангела более внутренним, эгоистическим, как другие люди — своего Бога. Христа же человек находит по-другому, не через развитие внутреннего, но когда прежде всего осознает, что Христос принадлежит человеческой общности, всей человеческой общности".172 (10)
     Что означает: "...когда двое или трое соберутся во Имя Мое"...? "Это означает, что если два человека благодаря их личной карме встают в определенное отношение друг к другу, то благодаря этому обретается ими более высокое отношение, в котором может действовать Христос, которое основывается на большем доверии, так что сам Христос становится той силой, которая упорядочивает карму. Тут тогда между ними действует не личная карма, а душевная сила Христа, и сам Христос тогда управляет кармическими следствиями". 266-3, с.45

453. "Если боги дохристианских времен даровали человеку инстинктивную мудрость, инстинктивное мужество и бесстрашие, то от символа Креста струится любовь, та любовь, которая строится на основе обоюдного интереса человека к человеку".155 (5)

548. "Во имя различных ангелов и даже архангелов, если они люциферически занимают свое место, люди могут строить взаимоотношения так, как они это делают сегодня. Но с именем Христа этого делать нельзя, ибо абсолютно невозможно фактически, чтобы два человека, исповедующие Христа, относились враждебно друг к другу. ...Но тут, конечно, мало произносить одно только Имя Христа".172 (9)

549. "Где двое соберутся во Имя Мое, там Я среди них". "Христос — социальное явление. Христос действительно прошел через Мистерию Голгофы. Он существует как действительность и принадлежит не отдельному человеку, а общей совместной жизни человечества". 169 (7)

553. "Если мы просто родились и от рождения до смерти просто живем здесь на Земле с той душевной жизнью, что обусловлена задатками, принесенными с рождения и их последующим развитием, то в этом случае ничто не побуждает нас прийти ко Христу. Будь в нас сколько угодно много духовного, мы не получим никакого побуждения прийти ко Христу. ...Но когда же мы приходим ко Христу? — Стремление — если даже оно подчас идет из подсознательного или из темного чувства — проложить путь ко Христу должно исходить от нас самих. К Богу же, идентичному с Богом Ягве, можно прийти, ведя просто обычную жизнь".
     "Чем больше человек настаивает на своем собственном своенравном мнении и только им и интересуется, тем больше он отдаляет себя в данный момент мирового развития от Христа. Чем больше человек развивает социальный интерес ко мнению других людей, если даже те заблуждаются, тем больше он просвещает собственные мысли мнением других, тем больше наполняет он внутреннейшее своей души словами Христа, которые должны быть поняты в смысле новой речи Христа. Христос сказал: "Что сделаете вы меньшему из братьев Моих, то сделаете вы Мне". Христос не прекратит все вновь и вновь открываться людям до конца земных дней. И так Он говорит тем, кто сегодня хочет Его слушать: что думает меньший из ваших братьев, это вам следует рассматривать так, что Я думаю в нем, и Я чувствую в вас, когда вы мысли других соразмеряете со своими мыслями, имеете социальный интерес к тому, что происходит в другой душе. Что вы находите как мнение, как жизневоззрение в меньшем из ваших братьев, в том ищите Меня. — Так говорит в жизни наших мыслей Христос — Бог всех людей. Мы не находим Его, если эгоистически остаемся в нас с нашими мыслями, но мы находим Его, если наши мысли соразмеряем с мыслями других, если мы расширяем интерес, нашу внутреннюю терпимость ко всему человеческому, если мы говорим себе: через мое рождение я человек предвзятый, через мое возрождение из мыслей всех людей во всеобъемлющем социальном мыслечувстве я найду в себе тот импульс, который есть Импульс Христа. Если я не рассматриваю самого себя как источник всего того, что я думаю, но вплоть до внутреннейшего своей души рассматриваю себя как члена всего человечества, то путь ко Христу мною найден. — Это путь, который сегодня должен быть обозначен как мысленный путь ко Христу. Серьезное самовоспитание в том роде, что мы постигаем смысл усвоения, терпимого усвоения мыслей других людей, способность исправлять свое собственное направление в общении с другими, — это должно рассматриваться как серьезная жизненная задача. Ибо, если эта жизненная задача не найдет места в среде людей, то люди могут потерять путь ко Христу. А сегодня это путь мыслей. Другой путь проходит через волю". Также и здесь можно пойти ложной дорогой, уводящей от Христа. Врожденного юношеского идеализма, идеализма, приходящего с кровью, теперь недостаточно. Должен быть еще воспитан, выработан второй идеализм — нового рождения. "И это есть волевой путь ко Христу. ...Через воспитание идеализма мы осуществляем то, чего хочет Христос, Который не потому сошел из внеземных миров на Землю, чтобы осуществить одни земные цели, но чтобы осуществить сверхземные цели. И мы срастаемся с Ним только в том случае, если воспитываем в нас идеализм, так что Христос, как Существо сверхземное, в земном может действовать в нас. Лишь в воспитанном идеализме осуществляются слова Павла: "Не я, но Христос во мне". Кто не хочет делать усилий к развитию воспитуемого идеализма во внутреннем моральном возрождении, тот не может сказать ничего иного, как: не я, но Ягве во мне. ...Таковы два пути, на которых мы действительно находим Христа. Если мы идем этими путями, то мы не будем говорить так, что наша речь оказывалась бы внутренне ложью. Тогда мы будем говорить о Христе как о Боге нашего внутреннего нового рождения, тогда как Ягве остается Богом нашего обычного рождения". Эту разницу необходимо научиться делать. Только она приведет нас к действительному социальному интересу193 (3) .

554. "Христос сегодня говорит людям: сколько в меньшем из твоих братьев ты понял с внутренней терпимостью, если даже он заблуждается, столько понял ты Меня; и Я дам тебе преодолеть предрассудки, если ты постараешься эти предрассудки отбросить в терпимом восприятии того, что другой думает и чувствует. ...Тогда мы не только будем думать о Христе, но Христос будет жить в наших мыслях. ...Таков путь ко Христу через мышление".
     "Что касается пути воли, то воля наша сегодня только тогда содержит правильный социальный огонь, когда мы имеем выработанный нами себе идеализм, тот идеализм, который мы вносим в себя через собственную деятельность. Это ведет к перерождению. А то, что мы находим, обретая себя как человека, это впервые ведет ко Христу".189 (2)

566. Наша современная жизнь во многом определяется теми "лошадиными силами", что ныне приходятся на душу населения. "Это вливается в нас. Из этого мы формируем нечто в фонд следующей земной жизни, если не предпринимаем ничего другого. Но в этом живут новые демоны, ариманические демоны. Мы "хорошо" подготовим себя для следующей земной жизни, завещав себя ариманическим силам! Что является в нас машинами, — это, как нашу научную жизнь, мы подготовляем для ближайшей земной жизни.
     Гром канонады на фронтах, живший в машинах, он вчленился в нас. Так хотим мы бессознательно воскреснуть в следующей земной жизни. Но человек — это не один интеллект, он обладает и ощущениями и чувствами. Им придется примириться с тем, что происходит от техницизма, от машин". Следствием соединения душ в подсознательном с техницизмом является страх. И в следующих поколениях уже у детей будет развиваться страх перед жизнью, выражающийся в нервозности. И нет иного средства борьбы с этой нервозностью, как подготовление себя к Событию Христа в первой половине XX в. "Ариманическое захватывает человека. Люциферическое живет более в чувствах. Ариманическое действует более через человеческий рассудок и осуществляет себя, воплощается в техницизме.
     И во все это, чтобы дать человеку направление, поставлено Событие Христа, которое мы ожидаем в первой половине XX в. Это Событие Христа будет состоять в том, что через объективные переживания люди все более и более узнают: по Земле шествует эфирный Христос, Тот Христос, Который представляет эфирно Силу, Которая однажды в физическом Христе Иисусе странствовала по Земле. И в самопознании себя совместно с Силой Христа заложена возможность правильным образом дать воздействовать на себя с необходимостью надвигающимся ариманическим силам. Несчастье нашего времени состоит в том, что люди поставлены в ариманическую среду, не будучи несомыми Силой Христа".197 (10)

593. "Древние Мистерии носили в определенном отношении аристократический характер, да и все аристократическое произошло из древних Мистерий, поскольку там стоял отдельный жрец Мистерий и совершал жертвоприношение для всех остальных.
     Празднование Рождественской Мистерии имеет демократический характер, поскольку обретаемое человеком нового времени — что делает его человеком — является внутренним владением мыслями. И Рождественская Мистерия только тогда будет увидена в правильном свете, когда не один станет совершать жертву для других, но когда один переживет общность с другими: становящееся равенство людей по отношению к Существу, Которое как Солнечное Существо низошло на Землю".219 (8)

Значение Христа для человеческих отношений

347. В прошлом все великие учителя человечества должны были нижним путем, через внутреннее восходить к духу. "А человеческое внутреннее носит не пространственный, а временной характер. Душевная жизнь протекает во времени". И в прошлом всегда вставал вопрос о происхождении: чей он сын? Христос пришел на Землю из внешнего мира. "Этот приход из пространства, это пришествие Христа из бесконечностей пространства на нашу Землю имеет ценность вечности, а не просто временную ценность. ...Христос как Дух пространства принес в земную культуру нечто пространственное. И это есть отношение людей, стоящих в пространстве рядом друг с другом, отношение души к душе вне зависимости от временных связей". 113 (9)

348. "Все воспринятое вами с точки зрения "не я, но Христос во мне", делает Христа всеобщим человеческим достоянием".155 (7)

352. "Будда повествовал о том, что он получил через озарение под деревом Боддхи из духовного мира, и переливал это в своих учеников, чтобы оно жило в них дальше, как жило в самом Будде. — Сократ не имел на это ни малейшей претензии, чтобы как "Сократ" жить в своих учениках. Он вовсе не хотел что-либо переносить в души своих учеников от себя. ...Он извлекал из человека то, что есть в нем самом".
     "Сократ извлекал из своих учеников индивидуальный земной разум. Будда отдавал своим ученикам небесное озарение, Христос давал народу в своих притчах земное озарение".139 (4)

338. В VIII-IX христианских столетий выступило искушение от люциферических ангелов в виде идеи о единой форме истины для всей Земли. "Они хотели победить. Они хотели заставить человека впасть в заблуждение и поверить, будто бы по всей Земле должна господствовать единообразная, однозначно звучащая догматическая истина. И всe снова и снова встаeт среди человечества это ужасное заблуждение догматического монизма. ... ариманический принцип выступил в XIX в. Носителем, земным носителем его был Наполеон. От Наполеона в Европе изошло то заблуждение, что всe должно исходить от национального принципа, что люди делятся на группы по национальностям. На службе у Аримана действовал Наполеон, и оттуда исходит то, что живeт и поныне: группирование людей на земной территории в строго национальных границах". Прикрывается это лозунгом о свободе и равенстве наций. С другой же стороны провозглашают: одна истина для всех!
     "Импульс Христа поставил себе задачу создать противоимпульс тому, что некоторое время действовало в двух ложных направлениях. Это означает: дать нормально развитым Ангелам большую силу, чтобы они могли противодействовать люциферически развитым ангелам, преследующим ложную цель единства. На место ложно-монистической единой природы всякого знания выступает теперь то, что проистекает из правильно понятого Христианства: понимание, а не навязывание того, что человек думает сам, поиск истины в другой человеческой природе. И если это есть в человеке, то в нeм есть Импульс Христа, укрепляющий нормально развитого Ангела. Этим, опять-таки, людям и каждой эпохе ставится идеал: искать на Земле индивидуально образованную истину, искать не из совершенно загнанного Люцифером в тупик интеллекта, а из души, из сердца, искать то, что истинно; до некоторой степени каждый человек на свой лад ищет то, что истинно. Слова: истина пребывает в каждой человеческой душе, — глубоко христианские, что я не раз объяснял. В их основе пребывает укрепление природы Ангела, который таким образом может одержать победу над люциферическим ангелом, желающим по всей Земле распространить единую догматику как равномерную сеть однозначной интеллектуальности, не допускающей множественности понимания. А с другой стороны, должна быть укреплена сила правильно развитого Архангела, чтобы он всe более и более мог побеждать тех духовных существ, которые вводят разделение человеческих групп, влюбляют эти группы в их языки и так вгоняют их в фанатизм обособления. Через Импульс Христа должны укрепляться правильно развитые Ангелы и Архангелы. ... Христос пребывает здесь не только для людей, но и для Ангелов и Архангелов. Ибо Христос — это космическое Существо, вошедшее в земное развитие через Иисуса из Назарета". 162(2)

530. "Люди постепенно должны прийти к тому, что боль, живущая в другом человеке, не минует нас самих, но станет царить далее в нас. Для этого пролилась кровь Христа на Голгофе".

538. "Когда однажды не только брамин брамина, пария парию, иудей иудея, христианин христианина будут любить и понимать, но иудей христианина, пария брамина, американец азиата поймeт как человека и сможет стать на его место, тогда узнают, как глубоко христиански это ощущается, когда мы говорим: без различия любых внешних исповеданий должно среди людей установиться братство". 155(5)

542. "Возьмите, к примеру, индуса, буддиста. Переживаемое им в созерцании мира, в ощущении мира, в чувстве мира, переживаемое им в мыслях о минеральном, в ощущении растений, в чувстве животных — он проносит всe это сквозь врата смерти и обогащает божественное знание в сверхчувственном мире тем, что он таким образом пережил. Переживаемое христианином, когда он вступает в социальные отношения со своими ближними, когда он развивает социальные взаимосвязи, т. е. всe то, что человек только как человек может пережить среди людей, что переживается в человеческом братстве на Земле, это христианин, со своей стороны, проносит сквозь врата смерти. Можно сказать: буддист проносит сквозь врата смерти красоту мира, христианин — доброту. Они дополняют один другого. Но прогресс Христианства состоит в том, что уже социальные земные отношения получают значение для небесного мира.
     Восточные тираны могли сколько угодно обезглавливать людей, это мало затрагивало мир с той стороны, затрагивало постольку, поскольку люди при этом получали внешние впечатления — впечатление ужаса и т.д., и проносили их сквозь врата смерти. Что сегодня через плачевные социальные отношения, без любви развeртывается между людьми, что при ложном взгляде на социальные взаимосвязи распространяется на Земле как ложный социализм, — это имеет огромное значение для сверхчувственного мира, в который человек вступает через врата смерти. ... если будут развиваться лишeнные любви отношения среди людей во время материализма, то они будут внесены, вызывая отвращение божественно-духовных миров, сквозь врата смерти в сверхчувственные миры.
     Через Христианство люди должны прийти именно к тому, чтобы результаты земного развития, возникающие через них, вносить также и в сверхчувственные миры. Что человек сам вырабатывает на Земле, должно через мысли о воскресении Христа, о живом Существе, прошедшем через смерть и всe же живущем, вноситься в духовные миры. Поэтому люди, не способные свои социальные действия проносить через смерть, испытывают сегодня такой ужас перед признанием Христа". 211(4)

599. "Либерализм, социализм, консерватизм — все они хотят основать на Земле рай, т.е. в учреждениях физического плана хотят осуществить совершенство. Христос же сказал, что Царство Божие — в нас". 176(17)

688. "Одно направление символизирует расхожий, тривиальный, или ленинский, социализм, не тот социализм, на который держит курс современное человечество. ... Все три (изображенные) вещи взаимосвязаны. В жизни они должны действовать вместе". Все три эти вещи представлены в скульптурной группе. Люциферическую и ариманическую односторонности уравновешивает Представитель Человечества. 180(12)

4. Импульс Христа и противоборствующие силы в социальных отношениях современности.

1208. "Если в собственно Христовом народе (русском) всякое откровение Христова импульса пребывает, я бы сказал, в облике сверхчувственного, не теснясь вниз, на физически-чувственный план (Соловьев хочет словно поднять мирское царство в царство Божественного...), то иезуитизм базируется как раз на низведении божественного царства в мирское, пропитывая души такими импульсами, чтобы в пределах физического плана деятельность божественного царства проявлялась точно так же, как законы этого физического мира. ... Отдельный иезуит служит Христу ... как служат светскому царю, как солдат своему генералиссимусу. Здесь, конечно, церковная организация — ибо дело имеешь с духовным — иного рода, чем в светском милитаризме, но в духовный распорядок тем не менее внесена строго военная дисциплина". (Далее в лекции приводятся упражнения иезуитов. — Сост.).
     "Иезуитизм является лишь самым последовательным, лучшим, чрезвычайно хорошо организованным выражением того, на что я указал как на второе течение, — импульса народа церкви. В существенном замечаешь, что импульс народа церкви заключается в низведении однократного, происшедшего в Иерусалиме откровения в мирское, светское царство. Все упражнения ориентированы на то, чтобы тот, кто производит упражнения, сам себя избирал солдатом, принадлежащим к знамени Христа, чтобы он чувствовал себя настоящим солдатом Христа. Таков смысл всего этого, открывшегося через откровение особого рода Игнатию Лойоле, который будучи солдатом совершал самое различное, затем, получив ранение, на больничной койке был так ведом (не хочу сказать какой силой) в своей медитации, что все, жившее в нем раньше как солдатский импульс, преобразилось в импульс Иисусова солдата. Это один из интереснейших исторических феноменов. ... Иезуитизм хочет преобразовать Импульс Христа в чисто светское господство, в определенном смысле хочет основать земное государство, которое в то же время было бы иезуитским государством и управлялось бы так, как можно управлять, сделав себя солдатом генералиссимуса Христа. Что могло бы быть противоположным этому?
     Противоположным было бы: не тянуть вниз то, что пребывает наверху, но все время стараться поднять в духовный мир находящееся внизу. В собственно Христовом народе это последнее живет заложенным от природы. ... В пределах собственно церковного народа существует нечто диаметрально противоположное иезуитизму, что во внешнее взаимоотношение господства и власти совершенно не хочет вводить непосредственно спиритуальное, но что хочет, чтобы Импульс Христа все время деятельно вступал бы в души и лишь в обход, через души действовал во внешнем мире... и это гетеанизм. ... Отсюда вечная вражда, которой клянется иезуитизм по отношению к гетеанизму и которой он все больше будет клясться. Они не могут быть вместе. Они хорошо осведомлены один о другом. Иезуитизм хорошо осведомлен о Гете: лучшую книгу о Гете написал иезуит, патер Баумгартен; разумеется, с иезуитской точки зрения. ... Все, что он видит у Гете, лишь закаляет противника Гете". 185(8)

1209. "В плохих оккультных союзах ищут связи с Ариманом (т. к. для него важно только действие того, что он говорит, а не реальность) ... так и с Люцифером. При этом стараются так действовать на людей, чтобы вожделенным образом вызывать в них видения, вызывать видения через внутреннее воспламенение.
     И что в подобных плохих оккультных кругах вносится сознательно, что вводится как союз с Ариманом и Люцифером, — это, естественно, практикуется при условии, что Ариман и Люцифер действуют в подсознании людей. И многое, что критически должно быть сказано о 5-ой культуре, как она теперь разворачивается в большом мире, должно быть указанным образом сведено к ариманическим и люциферическим импульсам". 170(13)

1216. "Особенность этих посвященных (англо-американских стран) состоит в том, что со своей точки зрения они видят смысл в том, чтобы способствовать лишь той науке посвящения, которая постепенно приводит к англо-американскому господству над всем миром. И как ни удивительно это звучит, однако это так". Людьми из этих кругов запрещается публикация того, что говорится о посвящении в антропософских кругах. 196(5)

     69. "Христианство освободило людей от рабства. Христианство привело к тому, что хотя бы в принципе было признано: в отношении своей души человек подобен Богу. А это устраняет рабство из социального строя людей. Хотя что-то и остается ... вплоть до наших дней". 186 (12)

     475. "Гегель — энергичный мыслитель, такой мыслитель, который в состоянии свою мыслительную силу так взять в руки, чтобы действительно в отдельных явлениях жизни находить мысли. Но в этом есть и теневая сторона". Изучая Гегеля, человек должен делать большие усилия. Но когда их делают и проходят систему Гегеля от начала до конца, то многие профессора философии вскоре останавливаются и думают, что уже постигли принципы Гегеля. Однако Эдуард Гартман справедливо говорил, что во всем мире есть только два профессора философии, гегелевски образованные. Гегеля нельзя просто записать в тетрадку. От него получают напряжение мышления. "Человек может думать. ... Но со своим мышлением он стоит вне всей жизни. Он может только думать. Он может хорошо думать, но со своим мышлением, протекающим в организме чистых понятий, т.е. диалектически, он остается вне жизни.
     Это было примерно то, чему Маркс мог научиться у Гегеля: он мог научиться мышлению, научиться действительно виртуозно двигаться в мыслях. Но он искал чего-то другого. Он искал жизневоззрения для пролетариата, для огромного числа неимущего нового человечества. Насчет правильности гегелевского мышления он не мог сомневаться, но начинать что-либо в отношении своей задачи он не мог просто с этого гегелевского мышления. Его карма, если можно так выразиться, сделала соответствующий взмах, приведший его за обострившее мышление гегельянство к французским утопистам, к Сен-Симону, Луи Блану. Когда Маркс спрашивал: как следует образовать социальный организм? — то гегельянство не давало ему никакого ответа. ... Важное социальное воззрение юного Гегеля относительно социального строя состояло в том, что государство уничтожает все действительно человеческое; поэтому оно должно исчезнуть. Это тезис юного Гегеля: государство должно исчезнуть. ... из обостренного мышления (позднего времени) он давал такой ответ: лучшее социальное устройство — это прусское государство, а средоточие мира, всего совершенного — Берлин... университет в Берлине — средоточие Берлина. ... Кто не имеет никакого чувства великого, которое подчас выступает гротескно именно потому, что оно велико, тот, естественно, сделает все те дешевые возражения против этого высказывания, которые были сделаны. Духовная наука могла бы показать то бесконечно значительное, что таится за этим. Ибо не из высокомерия высказал это Гегель. ...Но, понятно, Карл Маркс не мог извлечь из Гегеля лучших социальных интересов.
     Так, карма привела его к утопистам. ...Для Сен-Симона, например, главное заключается в том, чтобы современное ему государство заменить другим устройством; и когда он думал об этом устройстве, перед его взором вставало то, что наиболее характерно и захватывающе для нового времени: индустриализация жизни. Поэтому он требовал, чтобы на место всех старых политических устройств было поставлено управление различных ветвей производств, так что, по сути говоря, оздоровление социального строя должно искаться в возможно лучшем управлении социальной структурой по образцу строя фабричных взаимосвязей. Луи Блан, как известно, в 1848г. учреждал различные национальные мастерские, в которых должны были осуществляться мысли Сен-Симона. Но все они вскоре прекращали свое существование, и это разумеется само собой. Основной импульс, который должен был лежать в основе управления отраслями производства, Сен-Симон предполагал найти в некоего рода крайне упрощенном Христианстве. Не старое, догматическое, а практическое Христианство должно иметь свое продолжение, считал он, и оно должно состоять в одном тезисе: люби своего ближнего как самого себя. — Очень прекрасный тезис, но когда его проповедуют, он столь же действенен, как лежанка, которой лишь велят обогревать.
     И вот Карл Маркс попал под влияние этих утопистов. В отношении Гегеля он говорил себе: удивительное мышление, но оно не годится, если необходимо войти с ним в действительную жизнь. Оно не охватывает действительной жизни. С ним остаются в высях чисто диалектического мышления. — У утопистов же он нашел в определенном смысле убедительные чувства, ибо у Сен-Симона и у Луи Блана социальные импульсы шли от чувства. Но Карл Маркс, благодаря гегелевскому обучению, был достаточно умен, чтобы не увидеть определенную тупость — я здесь имею в виду не что-то плохое, а выражаюсь в том смысле, когда говорят о тупом ноже, — тупость этого утопического учения и воззрение по отношению к жизни. А с другой стороны, Карл Маркс должен был сказать себе: чтобы образовать устройство, которое требует Сен-Симон для оздоровления человечества, необходима добрая воля со стороны буржуазии, практическое Христианство. Но откуда их взять? — Это стало главным для него: откуда взять это практическое Христианство?"
     "Итак, Карл Маркс в немецком гегельянстве нашел соответствующее новому времени мышление, у Сен-Симона — соответствующее новому времени чувство. Но и с тем и с другим, согласно его воззрению, ему нечего было делать. Тогда его карма повела его дальше, к английскому утилитаризму к той социальной структуре, в которой индустриальная суть нового времени шагнула наиболее далеко вперед, когда Карл Маркс строил свое мировоззрение. Занимавшиеся социализмом в среде английского мышления до Карла Маркса развивали его — напомню только о Роберте Оуэне — в некоторой степени из воли. Но Карл Маркс мог изучить, как из определенной воли, когда все это ограничивалось небольшой областью... ничто не могло осуществиться. Ведь известно, что Роберт Оуэн вводил опытные хозяйства, организованные действительно практически. Но в современном мире с малыми опытными хозяйствами не достичь ничего кроме краха. Это, разумеется, и случилось с Оуэном. ...
     Итак, через все это был проведен Карл Маркс, но особенно он был увлечен практическим мышлением, которое восходит только в механическом индустриализме, и из него он затем построил свое пролетарское мировоззрение, то пролетарское мышление, которое не базируется на мышлении, хотя пользуется мышлением, не базируется на чувстве, хотя и пользуется чувством, не базируется на воле, хотя пользуется тем, что внешне, чисто внешне совершается в очевидном, чувственном мире и совершается именно через руки пролетариев в индустриальном мире, в мире современного способа производства. И тогда Карлу Марксу, который столь грандиозным образом прошел через современное мышление, чувство и волю, именно теперь ему в классическом смысле, я бы сказал, с определенным величием открылась утрата доверия, которая, собственно, характеризует современную душевную жизнь. Ибо от Гегеля, например. Карл Маркс мог узнать, что прогресс мировой истории человечества состоит в осознании свободы, т.е. нечто идеальное как импульс заложено в основу развития человечества, в его историю. И это абстрактный тезис, с которым особенно не начнешь чего-либо. ...
     И тогда в Карле Марксе крепко осела идея, импульс-ощущение, который действительно подходил к тому, чтобы найти понимание в самых широких пролетарских кругах, но не в буржуазных кругах по причине их лености и нежелания воспринимать подобные вещи и беспокоиться о них. В Карле Марксе крепко осела мысль: вообще-то говоря, совершенно безразлично, в конце концов, что люди думали, что они чувствовали, чего они хотели, ибо то, что определяет историческое становление, зависит от экономического процесса, от того, как ведется хозяйство. Является ли некто предпринимателем или рабочим, как поставлен он в хозяйственный процесс — это определяет образ его мыслей, то, как он чувствует и какие имеет волевые импульсы. Если ребенок растет в семье предпринимателя, то он считает что-либо правильным или ложным, имеет чувства и ощущения, обусловленные тем, что он растет в семье предпринимателя. И все обстоит по-другому с пролетарским ребенком, предоставленным самому себе, т.к. отец и мать уходят на фабрику и т.д. — Карл Маркс пришел к тезису большой пробивной силы, к тезису, нашедшему отклик у пролетариата: устройства, учреждаемые человеком, не следуют из сознания человека, а наоборот — сознание человека руководствуется учреждениями, которые возникают сами по себе, лишь в силу простой фактической необходимости. Люди полагают, что они мыслят, чувствуют и волят из внутренних импульсов. О нет!... они это делают благодаря классу, в котором рождаются без их заслуг и вины.
     Можно ощутить, что если основной импульс учения таков, то он должен вызвать со стороны пролетарского класса идущее навстречу понимание, ибо такое учение избавляет от всякого доверия к себе. Нет нужды доверять себе; ибо это ничему не помогает: думает ли человек энергично или нет, чувствует ли он энергично или нет, энергично или нет он волит, — все это лишь наплыв, надстройка над основанием, которое в социальном строе есть положение в хозяйственном организме, положение, в котором человек рождается. Поэтому я могу — так говорит истинный марксист — измыслить прекрасные системы, создать лучшие социальные структуры, образовать лучшую хозяйственную жизнь, что следует делать, чтобы люди стали счастливыми, были удовлетворены, имели достаточно пищи, могли вести приятную жизнь, — но все это, как ни думай, не имеет никакой ценности, ибо все, что я мыслю, чувствую и волю, есть лишь отражение хозяйственной жизни, ибо все, что бы человек ни делал, обусловлено хозяйственной жизнью. — Поэтому вообще все социалистические теории Карл Маркс счел лишь теориями и сказал: дело заключается лишь в том, чтобы понять хозяйственную силу, чтобы знать, как протекает хозяйственная жизнь. Локомотиву еще можно дать толчок, чтобы он ехал быстрее, но едет он сам, вещи развиваются сами по себе.
     Вы, естественно, чувствуете, что здесь перекатываются всяческие противоречия, но к этому мы придем позже. Теперь же мы хотим представить, как все это отражается в головах марксистских пролетариев. Карл Маркс и они говорят так: основные формы хозяйственной жизни в ходе времени развиваются одна из другой. В древних условиях Востока совместная жизнь людей была погружена в варварство. Затем пришел тот хозяйственный строй, который разделил людей на господ и рабов, что в Греции самим Аристотелем рассматривалось как необходимость. ... Затем, в Средние Века, в эпоху феодализма, пришло крепостничество... В новое время мы имеем систему заработной платы... когда рабочий продает свою рабочую силу как товар. ... Варварство, рабство, крепостничество, система заработной платы — это те основные формы, в которых развивалась хозяйственная жизнь. Одно мышление у людей в условиях рабства, другое — в условиях крепостничества или при современной системе зарплаты. Ибо все, что люди думают, во что верят, как в способное осчастливить мир, есть идеологическая надстройка. Что люди думают — это может консолидироваться, воздействовать в свою очередь на хозяйственный строй как идеология, консолидированное воззрение, мнение, мысли. Но первоначально они возникают из хозяйственного строя...
     Современная хозяйственная жизнь, по мнению Карла Маркса, имеет тенденцию к концентрации. Эта хозяйственная жизнь сама из себя несет тенденцию, в силу которой предприниматели соединяются в сообщества, тресты и т.д. ... Но этим и подготовляется путь к социализации средств производства. ...Гегель в мышлении прошел через тезис, антитезис и синтез. Карл Маркс перенес все это в экономический процесс: строй предпринимателей ударяется в свою противоположность; пролетарии овладевают сами средствами производства. Хозяйственный процесс делает сам себя. Человек — лишь повивальная бабка того, что происходит само по себе, и нет оснований полагать, что идеологическая надстройка мышления, чувства и воли имеет большое значение. Экономический процесс, говорит Карл Маркс, делает все; а то, что вы думаете, — это накипь на экономическом процессе. ... Важнейшее — это экономический процесс, но он с необходимостью ведет от тезиса к антитезису. То, что вырабатывает пролетариат, отнимается у него предпринимателем. Предприниматель становится экспроприатором. Но процесс присвоения в экономическом развитии превращается в свою противоположность. Как в природе за причиной идет следствие, так возникает экспроприация экспроприатора.
     Нет оснований питать доверие к душевным силам. Именно с худшим наследием буржуазного образования нового времени, с недоверием к душевным силам человека работает эта пролетарская теория. Пролетарий видит себя бессильным, переданным предпринимательству. У него есть понимание теории, которая не претендует на то, что он должен сам себе помогать, поскольку экспроприация экспроприатора сама собой вызывает то, что должно привести к социализации средств производства. Современный способ производства ударяется с необходимостью в свою противоположность. ... Если хотят выработать понимание психологии этого пролетариата, его ощущения, то необходимо принять во внимание, что именно это абсолютное неверие в душевные силы стало значительнейшим приводным колесом в победном шествии марксистского мышления через мир. Марксизм — это вообще не догма, марксизм — это метод наблюдения мира, и именно единственно доступного пролетариату мира — мира хозяйственного строя, хозяйственного развития. Я бы сказал — и думаю, что это соответствует действительности, — пролетариат не верит в какую-то силу мысли — хотя Карл Маркс сказал: философы с помощью мыслей только объясняли мир, однако задача состоит в том, чтобы с помощью мыслей его изменить, — он не доверяет мыслям и их силе, действительности мыслей в каком-либо устройстве, а только опирающемуся на самого себя процессу в хозяйственном строе. ...
     Можно сказать: опирались почти на апокалиптическую надежду, что экспроприация экспроприаторов, необходимая социализация средств производства должна прийти с большим кризисом. ...В этой надежде, с твердой верой работает современный пролетариат. В это верят как в скалу. Вы видите здесь, что марксизм отбрасывает просто теоретические воззрения, ибо они есть идеология, или надстройка, которая, в свою очередь, также может действовать, но первоначально возникает из хозяйственного строя. И тем не менее, в целом это также теория. Невозможно отрицать, что это тоже теория, и как теория — также побиваема; люди ее произвели, и она принесла им определенную веру. И было примечательно: по мере того, как вера буржуазии, которая вовсе не была новой, но лишь старой, традиционной, все более и более меркла, опускалась, — возникала просто материалистическая вера, вера в апокалипсис хозяйственного строя, твердо укоренившаяся в пролетариате. — Ну, а если взглянуть на силу веры, просто на напор веры? Тогда можно сказать: совершенно очевидно, что даже в первых общинах христиан не было столь непоколебимой веры, чем сила веры современного пролетариата в апокалипсис хозяйственного развития: в экспроприацию экспроприатора. ... Вероисповеданием стало это для пролетариата".
     Воспользовавшись гегелевским мышлением, Маркс объекты наблюдал в Англии, где была уже развита промышленность, а следовательно — и пролетариат. Германия же была в то время аграрной страной и социалистические учения, представленные в ней в то время Вайтлингом (1806-1871), Карлом Марло (настоящее имя Винкельблех; 1810-1865), Карлом Робертусом (1805-1875), были поистине мелочью по сравнению с воззрением Маркса. Свое воззрение он выработал в Англии и затем принес в Германию, где как раз зарождался индустриализм. В его учении мышление Гегеля было низведено в экономическую сферу и здесь сделано понятным. Потому все это так прижилось на немецкой почве. "Когда человек берет Гегеля... он может затем думать, но в руках у него ничего не остается. Маркс уже под влиянием Британской империи, индустриализма Британской империи, так изменил мышление, что пролетариату оно было представлено в таком виде: когда придет кризис, ты получишь все, что имеют те люди, которые тебя высасывают. Тебе необходимо лишь думать так, и тем ты уже сделал достаточно. Имей лишь понимание: локомотив едет, лишь слегка подталкивай его, чтобы он ехал побыстрее. Это единственное, что ты можешь. То, что ты думаешь, естественно, есть лишь идеология, но это действует в свою очередь. Они произошли из хозяйственной жизни — твои мысли, а здоровое хозяйственное мышление не возникает через изучение, только благодаря тому, что человек является пролетарием, ибо лишь из этого класса приходит хозяйственное мышление. Итак, ты пролетарий. А поскольку ты пролетарий, то ты мыслишь правильно в смысле современности. Здесь развивается твоя идеология, которой ты можешь воздействовать в свою очередь. Этим ты даешь пинок локомотиву".
     Свое учение Маркс фабриковал в Англии, но в самой Англии оно не подошло, т.к. там не было необходимой противоположности между предпринимателями и рабочими; там они стояли друг к другу ближе. Это можно доказать. Маркс работал с острым гегелевским мышлением, которое в некотором роде есть немецкое мышление. И его система нашла полное понимания отношение в немецком пролетариате. Но вот, к примеру. Эдуард Бернштейн также долго изучал отношения в английской промышленности, но не владел особенно гегелевской диалектикой, а больше старался вжиться в само английское пролетарское мышление. И его воззрение было воспринято как т.наз. социалистический ревизионизм, т.е. как ухудшенное, уже не марксистское мышление; его и понимали мало в пролетарско-социалистической партии, а больше — в различных профсоюзных группах, т.к. оно несколько удобнее для правящих сил, чем марксизм. "Вы видите, здесь перед вами живое доказательство: один приспособился к английскому пролетарскому мышлению и не пришел к марксизму, каким его воспринял непосредственно немецкий пролетариат, поскольку этот марксизм хотя и изготовлен в Англии, но там он не нашел почвы, не нашел почвы в людях. Он нашел ее прежде всего в немецких рабочих. Отсюда он затем разошелся по разным направлениям. Но не в той ортодоксальной неподвижности, жесткости, с той безграничной силой веры, как в немецком пролетариате. ... Вы видите, это теория, как я сказал — хотя все теории объявлены просто идеологией, — теория, проникшая в сердца и души, развившая колоссальную интенсивность веры. Но когда она, как теория, становится фактом, то как факт она развивает определенную неподвижность теории". Немецкий пролетариат обучен, наполнен марксизмом, но элементарных вещей, если они не созвучны со ставшим фактом марксизмом, он понять не может. Например, пролетариат никогда не протестует против того, что он производит: пушки или что-либо другое.
     Диалектический процесс мстит и самому марксизму. "Ведь он исходит из того, что хозяйственная жизнь подлежит самоуправлению, так что то, что должно произойти, происходит само по себе; нужно лишь подталкивать локомотив. А когда будут свергнуты старые правящие силы, он встанет на их место, т.е. он стремится к власти, исходящей от людей. Он хочет делать то, что должно происходить. Он апеллирует, опять-таки, к человеку, к тому, что он сам взойдет наверх и получит власть, которую раньше имели другие. Так обстоит дело в теории. А на практике действует, я бы сказал, как месть диалектики марксизму, эта современная ужасная военная катастрофа, которая внезапно на больших пространствах земли дала возможность взять власть более или менее в руки пролетариата не из хозяйственного строя, а совсем из другого строя, лучше сказать, из нестроя, беспорядка. Это примечательный, очень примечательный процесс. И он станет еще более примечательным, этот процесс, когда распространится на отношения по всей Земле". 185-а(6)