872. "Чтобы мысль достигла цели духовного исследования, она должна умереть в душе. ... Когда мысль умирает в нас в мыслительной концентрации, то она пробуждается к совершенно иной жизни; и эта жизнь иного рода раскрывается не ранее, чем мысль умрет во внутренней острой концентрации. Нужно прекратить мысль, чтобы душевное растение, произрастающее из мысли, получило возможность прорасти из своего се­мени". Когда мысль т.обр., умирает, душу наполняет прорастающая сила, духовно-душевная сила, но свя­занная с телом, с мозгом, с нервами. Возникает вопрос: куда ушла мысль и где теперь я сам? Мысль взя­ла меня с собой, и я мыслюсь ею в духовном мире. Это потрясающее переживание себя как объекта.
     "В тот момент, когда мысли внутренне истаивают, возникает ощущение: чем больше человек выживается из собственного сознания и переходит в сознание невидимых духовных существ, которые господствуют в невидимом, тем более пробуждаются внутренние силы, которые встают в стремительную оппозицию к этому переходу из одного сознания в другое. Чувствуют, как подходит нечто такое, что не хочет того, что де­лает человек. И этот внутренний разлад, этот протест против собственного поступка превращается в тра­гическую внутреннюю войну. Каждое настоящее внутреннее исследование должно интенсивно решаться боем. Нет слов, чтобы выразить это переживание. ... та оппозиция, проявляясь, говорит: ты ведь не хочешь се­бя потерять и в то же время делаешь все, чтобы себя потерять. Ведь это смерть, которую ты себе приго­товил; ты же не живешь со своею сущностью в себе, ты стал мыслью другого, ты умираешь в себе!".
     И ес­ли удается над этой оппозицией возобладать, то из концентрации выступает нечто, соответствующее вто­рому великому духовному закону развития души. Человек тогда переживает: что вызывает во мне этот бунт? И здесь нужно суметь соединиться — как прежде соединялись с мыслью — с человеческой судьбой. Тогда мы переживаем "ее внутренний удар — будь то добрый или плохой — как бы подступающий к нам извне". И здесь необходимо уметь по-другому относиться к судьбе. Теперь человек переживает, что его су­дьба, как особое Я, от которого прежде он был отделен, как бы берет его с собой; мы врастаем в на­шу судьбу, целиком врастаем в нее, наши поступки делаются едиными с нею. Тогда мы больше не говорим, что удар судьбы постиг нас случайно. "Срастание с судьбой переживается; Я распространяется над су­дьбой. И то, что тут распространяется, — это учатся познавать как нечто совсем иное, чем мысли. ... как волю, несомую чувством". Наша воля разрастается во временные дали, делается все крепче. "Когда мы чувствуем себя одним с судьбой, то мы переживаем не умирание в мыслях, а все более и более оживающую волю". Она как бы прорастает из точечного семени в поток времени, светящий назад к тому, что нас самих в некотором роде создало. Воля, передающаяся судьбе, — это второй закон. Теряя себя в судьбе, воля делается крепче. С мыслями мы уходим в себя, с волей мы выходим вовне и через судьбу нахо­дим путь в духовные миры, где наша душа пребывала до рождения. Далее душа переживает страстное, не­оборимое желание вернуться в тело. И если его преодолевают, то это желание, как туманное образова­ние, пронизывается ясностью и в душе встает сознание высших существ; душа тогда переживает, как они поддерживают ее от рождения до смерти. Возвратясь затем в тело, душа может все это найти в себе как воспоминание. 64 с.64-102

     899. "Мы выходим из тела с намерением познать человеческую внутреннюю жизнь, и первое, что нам встречается, — это образ самого человека. ... Мы видим сначала только внешний образ, однако изменен­ный. Глаза, то, что было глазами, светят, можно сказать, как два Солнца, сверкающие, вспыхивающие и погасающие в блистании и разливающие лучистый свет, — такими являются глаза у измененного человечес­кого образа. Уши начинают, в известном смысле, звучать. Того, что мы видим в физическом мире как уши, больше нет, но мы чувствуем лишь определенное звучание. Вся кожа сияет в особых лучах, которые мы больше чувствуем, чем видим. ... Таково с духовной т.зр. физ.тело.
     Если затем попытаться развить там, вне себя, вне тела, внутреннюю деятельность, которую можно сравнить с размышлением, (то)... мы видим эф.тело как подвижную мыслительную жизнь. Это как бы цир­куляция темных волн, душевное кровообращение. ... темные волны в световом теле... Когда же там, вне тела, пробудится соответствующая чувству внутренняя способность души, тогда начнет раскрываться ду­шевное знание. Это происходит так, как если бы пространство, где мы прежде только чувствовали себя, наполнилось неисчислимыми звездами, которые движутся и к которым принадлежим мы сами. И теперь мы знаем: мы переживаем себя в своем астр.теле; вне физ.тела мы переживаем себя так, что в своем содер­жании оживает то, что раньше только чувствовалось. ...
     Ты можешь сосредоточиться на самом себе, тогда ты увидишь свое световое тело и свое мыслительное эф.тело; если же ты можешь сосредоточиться так, что в тебя начнет изливаться внутренний звездный мир ... тогда сияние может прекратиться, тогда прекращается течение мыслей... Но тогда возникает карти­на нашего собственного существа, которая предстает нам — иначе это и не назовешь — нашей олицетворе­нной кармой... мы знаем: это ты сам, но такой, каков ты есть в твоем моральном внутреннем существе ... Это ты, каким ты стоишь в мире как индивидуальность; это вполне ты сам.
     И еще другое возникает сознание... мы видим эту олицетворенную судьбу так, что чувствуем ее в тес­ной связи со своей телесностью... Мировой порядок кристаллизовал нашу судьбу в нашей мышечной систе­ме. И в нашей мышечной системе живет дух, кристаллизованный для внешнего физического плана, дух, ко­торый без нашего явного ведома ведет нас туда, куда мы должны прийти сообразно нашей карме.
     И когда рост внутренней силы продолжается ... в человеке возникает то, что обычно в физической жи­зни, на физическом плане соответствует волевому импульсу. ... тогда человек чувствует себя не только как бы внутри звездной системы, но как бы внутри Солнца этой звездной системы, сознает себя единым с Солнцем своей планетной системы. Можно сказать, когда мы внутренне переживаем свое астр.тело, мы сознаем себя едиными с планетами нашей планетной системы; когда мы переживаем себя с нашим Я вне те­ла, мы сознаем себя едиными с Солнцем нашей Солнечной системы, к которому все направлено и все устремлено". 153(1)

     925. "Нужно иметь в виду эту разницу между "быть связанным с физ.телом и благодаря этому быть внутри физ.тела" и "не быть связанным с физ.телом и все же быть вставленным внутрь физ.тела". Здесь есть разница, и в силу ее возникает имагинативное познание, для которого необходимо оставаться внутри физ.тела, совсем не выходя из него и тем не менее быть независимым от него.
     Когда вы со своей духовно-душевной жизнью остаетесь в физ.теле, то вы его наполняете, если даже и не связаны с ним. Вы наполняете его. Я могу схематически изобразить это так. Возьмем обычное состоя­ние дневной жизни человека. Представим себе здесь физ.тело (см. рис.а, светлое), здесь эф.тело (лиловое), а здесь духовно-душевное (желтое). В этом состоянии человек повсюду связан своим эф.телом с мышцами, костями, нервами, со всем физ.телом. Эта связь существует повсюду. А теперь представим себе для сравнения следующее: вы имеете пористый глиняный сосуд и наливаете в него воду, вода заполняет поры этого глиняного сосуда, она втекает в эти поры. Но может быть и так, что у вас не пористый гор­шок и он совсем не вбирает воду: тогда вода находится только внутри горшка и не имеет никакой связи с его внутренними стенками. Таков бывает человек, находясь в имагинативном познании внутри своего тела: в этом случае эф.тело не входит в мышцы, в кости и т.д. Это можно нарисовать так: физ.тело (рис.б.); эф.тело теперь остается с самим собой, а внутри находится душевно-духовное человека. Только внутри человека эф.тело выделяется. Вследствие этого выделения оно должно стать, естественно, воспринимаемым, когда человек снова вернется в прежнее состояние, ...при этом он не только устанет, но почувствует себя тяжело, сильно почувствует тогда свое физ.тело, поскольку ему ведь придется снова вползать в него.
     Так обстоит дело при имагинативном познании, но не при инспиративном. Инспиративное познание, на­ступающее, как я это уже вам описывал, при пустом сознании, обусловливает состояние, при котором человек со своим душевно-духовным находится вне своего физ.тела. Здесь (рис.в.) духовно-душевное нахо­дится вне физ. и эф. тел.

     Внешняя конфигурация должна быть, т.обр., как во время сна. Человек должен со своим Я и астр.телом быть цели­ком вне эф.тела. Только тогда впервые наступает инспиративное сознание. Но когда теперь человек возвращается в свои физ. и эф. тела, то замечает, что в них что-то находится, что эти физ. и эф. тела вовсе не таковы, ка­кими он их знал ранее, но в них нечто находится. И это очень важно. Это важно потому, что благодаря знанию об этом вырисовывается весь процесс посвящения. ...
     Вспомните, что я говорил вам вчера (лекция от 25.5.1924): когда человек оглядывается назад и перед ним встает панорама воспоминаний, а затем эта панорама воспоминаний гасится через инспиративное позна­ние, когда человек, т.обр., вступает в инспиративное познание, то в нем он воспринимает то, что находи­тся в физ.теле. Выключая панораму воспоминаний первых семи лет после рождения, время от рождения до смены зубов, человек воспринимает, что в его физ.теле было существо Ангела. Человек действительно в одном существе воспринимает третью Иерархию. Т.обр., физическое состояние здесь таково: человек выходит из своего физ.тела, возвращается в него снова как в свой дом и вот встречает там своего Ангела, когда оглядывается на время от рождения до 7 лет".
     "И опять-таки, когда человек оглядывается на время своей жизни от 7 до 14 лет, а затем возвращает­ся в свое тело, то он находит в нем существо Архангела. Это существо, естественно присутствовало там также от рождения до 7 лет. Человек не находит его там только в том случае, если смотрит на панораму этого первого семилетия. И так это бывает при обратном взгляде, когда человек затем возвращается извне в свое тело: там внутри находятся все существа высших Иерархий. Только к этому роду самопознания, что тело является носителем существ высших Иерархий, не прийти иначе, как только выйдя сначала вовне, а за­тем снова возвратившись в свое тело".
     Здесь необходимо еще сказать нечто о звездах. Все они населены духовными существами, но звезды, планеты, будь то Меркурий или Сириус, являются, так сказать, центром тяжести этих существ. "Все духовные существа космоса, имеющие хоть какое-либо отношение к Земле, не могут существовать в Мироздании так, что о них можно бы было сказать, что они населяют только Марс или Венеру. Как парадоксально это ни звучит, я все же должен сказать: божественные существа, принадлежащие к Земле и населяющие Марс, Венеру, Юпитер и т.д., а также жители Солнца, были бы слепыми, если бы только населяли Солнце или Марс, или Юпитер. Они были бы так же слепы, как бы­ли бы слепыми мы, не имея глаз. Они присутствовали бы здесь, они действовали бы так, как можем ходить и брать мы, будучи слепыми, — это, естественно, мыслится в божественном роде, — но они не воспринимали бы через определенные способности восприятия того, что происходит в космосе. Но вы тогда поставите вопрос: а где же находятся глаза, способность восприятия у богов? Где она? Видите ли, эта способность восприятия богов находится вблизи Луны, нашей соседки в космосе. Все божественные существа Солнца, Меркурия,Марса, Юпитера, Сатурна имеют в Луне свои глаза". Луна же некогда была связана с Землей. "И тогда глаза богов были связаны с Землей. Боги смотрели с Земли в Мироздание. Поэтому также великие пра-учителя мудрости смогли тогда дать ее человечеству. Ибо когда они жили на Земле, то глазами Богов смотре­ли в космос, поскольку Луна была связана с Землей. А когда Луна ушла прочь, то в течение некоторого времени они могли видеть из воспоминания, видеть то, что тогда было увидено глазами человечества, мог­ли поучать богов, а затем смогли найти свой путь к Луне и основали там колонию, где они пребывают и поныне, дабы мочь видеть глазами богов.
     Подумайте также о другом: Ягве управлял иудейским сердцем, иудейской душой с Луны, и те великие пра-учителя человечества, принимали участие в культе Ягве, в Ягве-учении, они приходили в связь с Ягве на Луне, чтобы его глазами смотреть в космос. Луна некогда снова соединится с Землей. Тогда чело­век снова обретет на Земле возможность глазами богов смотреть в космос. Все это, как видите, факты, которые могут дать человеку истинное познание природы Мироздания. Впервые лишь тогда человек правильно смотрит на Луну, когда т.обр. смотрит на мир.
     А теперь мы получаем обоснование того, почему на Земле может развиваться свобода. До тех пор, пока Луна была связана с Землей и пока древние пра-учителя из своего воспоминания учили людей и в Мистериях сохранялось то, чему учили древние пра-учителя — а это сохранилось до ХIV христианского столетия, — до тех пор вся мудрость виделась глазами богов. Впервые лишь с 1413 г. Земля полностью утратила возмож­ность смотреть глазами богов. Тогда, с началом развития души сознательной, для людей возникла возмож­ность развивать свободу.
     Но человек на Земле обладает лишь чувственными восприятиями и рассудочным познанием, поскольку это связано с чувственно-физическим телом. В действительности дело обстоит так: если мы представим себе человека (см.рис.) — я должен это заштриховать красным, — то лишь в отношении своих органов чувств и рассудочного познания он возвышается над Иерархиями, которые в нем живут, в то время как все, что ле­жит за его рассудком, наполнено третьей Иерархией (светлозеленое). В отношении всего, что лежит за его чувствами, он наполнен второй Иерархией (грудь, оранжевое), а в отношении всего, что лежит за волей, он наполнен первой Иерархией (туловище, желтое )".
     "Нашими чувствами и рассудком мы выступаем из моря деятельности Иерархий. ... Так находим мы чело­века как жилище богов.
     Отсюда проистекает дальнейшее, дорогие друзья: если боги хотят смотреть космически, то они смотрят через Луну. Если боги сегодня хотят с Земли рассматривать космос — а это совсем иной аспект, — то они должны смотреть из человека. И род человеческий — это другой глаз богов. ... Через инициацию, через то, что осознается при возвращении в тело: что это ведь боги наполняют его, — человек учится через человеческие глаза рассматривать мир. Т.обр., инициация дает то же самое, что раньше давало богам использование ими глаза Луны.
     Все, что мы делаем в обычном сознании, намерения, которые мы реализу­ем с обычным сознанием, зависит от нас; но наша карма зависит от Иерар­хий, которые нас сформировали и образовали. Здесь вы имеете, т.обр., ис­тинных образователей совершенно иного миропорядка, того миропорядка, ко­торый исходит от морально-душевного. Это другая сторона человека, иерар­хическая сторона.
     Пока остаются с имагинативным познанием и оглядываются на собственную земную жизнь, до тех пор бывают полностью убеждены, что человек, как та­ковой, представляет собой единство; бывают также полностью убеждены в том, что определенные действия в жизни являются свободными, поскольку их совершают из единой человеческой природы. Человек мало замечает свою карму при простом имагинативном познании. Когда же наступает инспиративное познание и человек снова возвращается в тело, то он чувствует себя разделенным по мирам бесчисленных иерархий. Человек возвращается назад в тело и поначалу не знает, кто он есть. Является ли он Ангелом или сущес­твом из Иерархии Динамис, Эксузиаи и т.д.? Человек разделен в мире существ. Он распылен на множество своих сущностей, поскольку составляет со всеми этими сущностями единство.
     Через соответствующие упражнения человек может стать настолько сильным, что и в данном случае про­явит единство. Но тогда он также увидит — ведь это последействие жизни между смертью и новым рождением, — как сформирована карма через взаимодействие столь многих существ, которые находятся в нем. Бес­счетное число существ соучаствует в формировании кармы; бессчетные божественные существа действуют здесь. Т.обр., можно действительно сказать: человеческое существо только в отношении рассудочной дея­тельности и деятельности органов чувств приводится к земной жизни; в отношении же деятельности чувств и воли человек живет совместно с божественной жизнью. И даже в отношении лежащей далеко позади, со­кровенной мыслительной деятельности человек живет совместно с божественной жизнью. В отношении сокро­венной мыслительной деятельности он живет жизнью Ангелов, Архангелов, Архаев; в отношении сокровенной жизни чувств — жизнью Эксузиаи, Динамис, Кириотетес; в отношении воли человек живет жизнью Херувимов, Серафимов, Тронов. И все это, называемое человеческой судьбой, является поэтому делом богов и должно трактоваться как дело богов.
     Но что это значит для земной жизни? Если человек, поскольку это для него неудобно, не может раз­вить определенной невозмутимости в отношении своей судьбы, если он зол на свою судьбу, если он, исхо­дя, естественно, из самого себя, не удовлетворен своей судьбой, если он с субъективными решениями вме­шивается в свою судьбу, то этим он постоянно мешает Богам в построении его судьбы. Человек только то­гда может жить в своей судьбе, когда принимает жизнь с невозмутимостью. И ощущать, как действует су­дьба, — это относится к вещам, связанным с сильнейшим испытанием человеческой природы. И если человеку действительно удается серьезно принять свою судьбу, то именно из переживания своей судьбы он может получить большие побуждения воспринять сильнейшие импульсы, чтобы жить совместно с духовным миром. И тогда человек прежде всего получит ощущение, из жизни получит ощущение того, каковы связи судьбы". 236 (15)