1118. "Если в ближайшей земной жизни один человек причиняет мне нечто как кармическое выравнивание, то это происходит потому, что во время между смертью и новым рождением я сам заложил это в него, зало­жил часть за частью. Тогда это не было его деянием, оно стало его деянием лишь когда он низошел в земную жизнь, ...в отношении одного человека можно иметь чувство: он ненавидит тебя и из ненависти делает против тебя то или иное; в отношении другого можно иметь чувство: он должен совершить нечто против тебя, поскольку просто поступить иначе не может ... ибо он внутренне предопределен к такому к тебе отношению". Подобные вещи нужно уметь различать в жизни.236 (8)

1119. "Моральный дефект, сознание недостаточной способности вызывает (в сверхчувственном) нечто дей­ствительное; оно направляет человека по определенному пути, приводит его к сущности, которая в совер­шенстве обладает тем, что в человеке несовершенно". Или бывает так, "...что человек принужден постоянно находиться вблизи, постоянно видеть то, что является для него непрестанным упреком".138 (3)

1123. "Результаты наших моральных отношений переходят к высшим Иерархиям и в некотором отношении ос­таются там. То же, что не может быть взято (как аморальное) и продолжает работать в эф. теле и в физ. теле, оно остается на Земле, в земном процессе. Пройдя врата смерти, человек вынужден постоянно взирать на это, и в нем возникает импульс убрать его из земного процесса. На этом покоится выработка кармы между смертью и новым рождением".159 (6)

1196. "Везде, где мы теряем нашу рассудительность, осторожность, умеренность, мы отдаем силы Люциферу. Он забирает эти силы, а вместе с ними и те, которые нам нужны для органов дыхания и пищеварения. И если мы не обладаем добродетелью умеренности, то, перевоплощаясь, будем иметь эти органы больны­ми. Увлекающиеся жизнью вожделений, страстей, являются кандидатами в будущие декаденты, они станут лю­дьми, страдающими всевозможными недостатками физ. тела".
     "О человеке, который в обычной жизни обладает добродетелью мужества, говорят: у него сердце на правильном месте. ... Выражение "храбрый" также подходит для этой добродетели". Органом, который ис­пользует эта добродетель, является сердце — физическое и эфирное. В астр. теле этот орган переносит свои силы из одной инкарнации в другую, тогда как, например, мозг (орган мудрости) после смерти становится божественным продуктом и в следующей жизни и материально, и во внут­ренних силах строится заново. "Если мы стоим в жизни трусливо, то остаются бездеятельными силы, которые должны прони­зывать наше сердце. Они тогда являются семенами для Люцифера. Он захватывает их, и в следующей жизни мы их не имеем. Быть трусливым по отношению к жизни означает отдавать определенные силы Люциферу. И в следующей жизни этих сил нам тогда будет не хватать для построения нашего сердца — органа, инструмен­та мужества. Мы вступим тогда в мир с дефектным, плохо сформированным органом".159(1)

1233. "Для глубинного человеческого существа воровство представляет собой то же самое, что и ложь. Если человек ворует, то он закладывает в свое существо зародыш развития отвратительной слизистой суб­станции с омерзительным запахом, который он будет распространять вокруг себя в будущем".127(9)

1199. Моральная, интеллектуальная ошибка в одной жизни побуждает астр. тело в другой жизни глубже войти в физ. и эф. тела, пробудиться в них, а это — болезнь. Мы здоровы, когда астр. тело в нас спит. Сознание астр. тела, пробуждающегося в физ. теле, есть боль. Но это не значит, что боль и болезнь всег­да совпадают. Эф. тело может слишком глубоко опуститься в физ. тело. Тогда всплывает сознание, подобное сознанию сна или растения. Оно не ощущается как боль, а болезнь возникает. 120(6)

1200. "Если проследить жизненный путь душ, бывших на Земле в какой-то мере бессовестными, то об­наруживается, что они становятся служителями злых духов болезни, смерти и бедствий, вызывающих раннюю смерть и трудную судьбу". 140(9)

1203. "Еще одним образом может быть исследована жизнь в трех, следующих одна за другой инкарнациях. И тогда может выявиться, например, следующее. Мы наблюдаем душу, которая в существенном, скажем, с известным фанатизмом, с известным эгоизмом, черствостью удовлетворяет свои душевные потребности в том, чему она посвятила себя. Некую, можно сказать, религиозно-эгоистическую душу наблюдаем мы. Такие души сегодня имеются и имелись всегда в ходе развития человечества на Земле, души, которые, так ска­зать, являются верующими, инстинктивно верующими по той причине, что из душевного эгоизма ожидают в потустороннем некоего рода вознаграждения, компенсации за земную жизнь. Ведь это ожидание вообще-то эгоистично и может быть связано с фанатической черствостью по отношению ко всему, что как духовная наука о высших мирах, как мудрость Мистерий вступает в среду человечества. Сколь много видим мы сегод­ня людей, которые на вид как будто бы твердо придерживаются духовного мира, но с фанатической черст­востью отклоняют все, что не составляет непосредственного направления их исповедания, в котором они родились, были воспитаны. Такие души часто лишь из удобства вообще узнают что-либо о духовных мирах. Глубокий эгоизм может корениться в этих душах, хотя они и являются верующими в потустороннее душами. Все, что связано с подобного рода верой в потустороннее, указывает,опять-таки, на то, что человек не нашел правильного пути в жизни между смертью и новым рождением, что он не смог правильным образом принять дары существ высших Иерархий. Эти дары так подступили к нему, что когда через ближайшее ро­ждение он снова вступил в земную жизнь, то хотя и смог работать в своей телесности, а также строить свою карму, но — неправильно. И он выработал свою телесность так, что стал, например, ипохондриком, сверхчувствительным человеком; уже благодаря всей телесности он стал предрасположен к тому, что под воздействием внешнего мира сделался брюзгливым, угрюмым, недовольным. И таким он шествует через жизнь и этой жизнью захватывается так, что чувствует себя все более обиженным, травмированным этой жизнью. ...
     Итак, в эгоистическом смысле фанатичное утверждение признания потустороннего может привести человека к тому, что он неправильно пройдет через сферу между смертью и новым рождени­ем, а затем будет неправильным образом ощущать свою телесность в следующей земной жизни. Когда же он затем снова пройдет врата смерти, то окажется — это открывается ясновидческому исследованию, — что на его душу глубоко влияет все ариманическое. И все силы, которые человек собирает между смертью и новым рождением, окрашиваются тогда ариманическим и получают такой облик, что, внеся их в следующую земную жизнь, человек в своих представлениях, ощущениях делается эгоистичным, черствым, не способным непредвзято смотреть на мир. Существует немало людей вокруг нас, которые обладают опреде­ленной черствостью, узостью сердца, они не в состоянии выйти со своими мыслями из определенной узости, схвачены некоторым образом обручем страха и даже в свободном, ненапряженном состоянии остаются до глу­пости упрямыми. — Обязаны они этим карме описанных отношений".
     И чтобы еще больше прояснить сообщаемое здесь, возьмем один пример. Есть один весьма и весьма добропорядочный, правоверный человек. Он пишет о религиозном воспитании детей. "При этом он пользуется следующей логикой. Он говорит: не следует давать детям религиозного воспитания, ибо это противоестественно. Если дать ребенку вырасти, не давая ему религиозных понятий и идей, не приви­вая ему религиозных ощущений, то он сможет прийти к ним затем сам; поэтому противоестественно навязы­вать человеческой душе такие понятия и идеи, ибо в таком случае они прививаются извне. — И совершенно очевидно, что считающие себя сегодня свободомыслящими, с энтузиазмом принимают подобные мысли и находят их даже глубокими. Но достаточно лишь обдумать следующее. Хорошо известно, что если человече­ское дитя, до того, как научится говорить, оказывается среди дикой природы и вырастает там без людей, то оно не умеет говорить! Отсюда следует, что человек сам по себе не в состоянии научиться говорить, это должно прийти к нему извне. Доброму, свободно религиозному проповеднику следовало бы попробовать запретить своим слушателям учить говорить своих детей, чтобы они затем сами развивали свою речь. Мы видим, таким образом, как нечто, выглядящее очень логичным и принимаемое определенными кругами как весьма глубокомысленное, является логически просто бессмыслицей; ибо стоит лишь на миг выйти за пре­делы таких мыслей, как их логика рассыпается. Таковыми находим мы людей, стянутых обручем страха. Примеры подобного рода встречаются в современной жизни на каждом шагу. Как раз сегодня исключительно часто встречаются люди, стянутые таким обручем страха, которые, на первый взгляд, как будто бы разви­вают свою душевную деятельность, но как только им приходится выступить за пределы некоего круга, в который они были вовлечены, они всё забывают; они попросту не видят ничего, лежащего за пределами этого круга; и если мы такого человека исследуем в его прошлом, то обнаружим у него две инкарнации, обра­зованные вышеописанным образом. Отсюда мы можем судить о том, что за будущее ждет такую человеческую душу, из соображений удобства, эгоизма причисляющую себя к позитивному исповеданию". "Сегодня в челове­ческом развитии наступило время, когда души в определенной мере отстают и в следующей инкарнации бу­дут неполноценными, если не пожелают раскрыть глаза на то, что из духовных миров может сегодня широко подступать к ним".140(14)