BDN-STEINER.RU

ANTHROPOS
Энциклопедия духовной науки
   
Главная

Предметный указатель





ЧЕЛОВЕК - см. также ЭОНЫ,- коренные расы и по названиям = их преодооление

Искушения и борьба с ними

713. "Человек поставлен между люциферическим и ариманическим. От этого не уйти, но это теряет силу, когда мы о нем знаем. Такова особенность духовного мира: когда человек о чем либо знает, оно теряет силу, которой делало человека одержимым. Люцифер и Ариман невидимы. Когда мы получаем о них представ­ление в пространстве и времени, то они теряют свою силу над нами".159 (10)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

714. "Мы не должны ни ненавидеть Аримана, ни бояться Люцифера, ибо эти силы оказываются враж­дебными в мире лишь там, где действуют не в своей сфере".158 (6)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

Сон и бодрствование

725. "В астр. теле существенным является сознание. Мы обладаем двумя сознаниями: обычным, бодрственным, и сонным. Обычное бодрственное сознание ... в этом состоянии мы особенно сильно отдаемся внешнему миру. ... Так происходит потому, что бодрственное находится под сильным влиянием, господством Аримана. Бодрственное сознание — это Ариман. ... В сон­ном сознании ... мы все делаем только для развития нас самих. Мы тогда целиком в себе и с такой си­лой в себе, что всякое сознание выключается. В сонном сознании верх одерживает Люцифер. Сонное сознание — это Люцифер. ... Равновесие возникает тогда, когда мы видим сны...", подвижное равновесие.158 (6)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

Физический организм и Я

243. "То, благодаря чему Я, главным образом в интеллектуальном смысле, проявляется в человечес­кой физической природе, есть обозначенная системой ганглиев нервная система, та нервная система, что исходит из солнечного сплетения (см.рис.). Оно развивает деятельность, которая вначале с тем, что можно в материалистическом смысле назвать жизнью нервов, казалось бы, не имеет особой связи. И, тем не менее, это, собственно, и есть точка приложения для действительной я-деятельности". То обстоятельство, что человек, когда он начинает оккультно видеть себя, центр Я ощущает в голове, не противоречит сказанному. В голове мы имеем дело с я-членом человека, с чем-то сверхчувственным, и точка, в которой человек переживает Я, иная, чем точка приложения деятельности Я. ... Значение слов: Я имеет точку прило­жения своей деятельности в солнечном сплетении ... заключается в следующем. Само Я человека наделено довольно смутным сознанием. Я-мысль — это нечто иное, чем Я. Я-мысль в некотором роде подобна волне, ударяющей в сознание, но я-мысль не является действительным Я. Действительное Я, как пластичная восприимчивая сила, через солне­чное сплетение вступает во всю организацию человека.
     Можно, конечно, сказать, что Я распределяется по всему телу. Но его главный пункт приложения, где оно особенно вмешивается в человеческую восприимчивость, пластику, в человеческую организацию, — это солнечное сплетение или, лучше сказать — система ганглиев; это в подсознании живущий нервный про­цесс, который разыгрывается в системе ганглиев. Система ганглиев здесь сообусловливает всю циркуляцию крови; и это не противоречит тому факту, что Я выражается в крови. В таких вопросах сказанное необходимо брать совершенно точно. Одно дело, когда говорится: через систему ганглиев Я вступает в строящие силы и во все жизненные отношения организма, и иное — когда го­ворится о том, что кровь с ее циркуляцией является выражением Я в человеке. ... Но каково отноше­ние Я к системе ганглиев и ко всему, что связано с ней? ... Тут дело обстоит так, что когда чело­век находится в здоровом, нормальном состоянии, то Я как бы сковано в солнечном сплетении и во всем, что с ним связано. ... Что это значит? Я дано человеку как дар в ходе эволюции Земли Духами Формы, ведь и оно было, как мы знаем, подвержено люциферическому искушению. То Я, каким его имеет человек, будучи зараженным люциферическими силами, должно бы было быть носителем злых сил. .... Оно заражено всевозможным эгоизмом. ... А то, что как система ганглиев, как солнечное сплетение, живет в человеке, перешло из лунного развития и представляет собой некий род дома для Я, в который оно низошло. Но оно должно было быть там затворено, сковано. Так что имеет место факт: Я из-за люциферической инфекции имеет постоянную тенденцию рождать коварство, ложь, выставлять себя в свете, а других в тени; но это сковывается нервной системой нижней части тела. Здесь это должно быть отбито. Через нервную систему нижней части тела силы правильного развития, прошедшие через др.Сатурн, Солн­це, Луну, принуждают Я не быть демоном в злом смысле слова. Т.обр., мы носим в себе наше Я скован­ным в нижних органах тела".
     Теперь представьте себе, что нижние части тела нездоровы, находятся в ненормальном состоянии. Быть в ненормальном состоянии означает для них не желать полностью принять в себя то, что хочет в них вой­ти духовно, что духовно к ним принадлежит. Я тогда может до некоторой степени оставаться свобод­ным в своей деятельности, когда нижние органы тела не совсем здоровы ... Я до некоторой степени отпускается во внешний мир, тогда как в обычном случае оно сковано. И когда Я ведет себя свободно, то человек становится больным, развивает свойства люциферически зараженного Я: тогда выступают злые качества Я. Человеку, поистине, потому нет нужды быть материалистом, что связь духа, т.е. Я, с физическими органами в жизни между рождением и смер­тью — но в более высоком смысле, чем представляет себе материалист — полностью видна, а также видно, как можно отделаться от черта, освободиться от его оков. Так в одном случае мы имеем дело с физичес­ким нездоровьем.
     Когда выступает свобода Я, дело может не дойти до действительного заболевания нижней части тела, но некото­рым образом может прекратиться ее регулярная деятельность. Это в большинстве случаев имеет место при сомнамбулизме. Тогда система ганглиев с ее функциями в нижней части тела подготавливается так — либо через саму природу, либо через всевозможные влияния магнетического рода, — что она не может удержать Я полностью в своей власти. Тогда Я обретает возможность свободно связаться с окружением. Будучи не закрепленным в системе ганглиев, оно тогда может использовать те каналы связи с миром, которые позволяют ему в пространстве и времени видеть нечто вдали, что при его нормальной связи с системой ганглиев видеть невозможно. Поэтому важно знать: существует оп­ределенная связь между сомнамбулизмом и "...некоторыми формами безумия, когда через некую деформацию, заболевание, отключаются определенные органы нижней части тела. ... Я тогда чувствует себя связанным не с телом, но с духовными окружающими силами, как это имеет место в случае сумасшествия. Поэтому при определенных формах безумия выступают такие свойства, как коварство, лживость, лукавство, хит­рость, т.е. все, что приходит с люциферическим заражением, — потребность выставлять себя на свет, а других в тень и т.п.
     Теперь вы можете понять, что от всего строения корпуса, "футляра", в котором сковано Я, зависит физическая конституция. Чтобы не обижать человека, приводя его в пример, сравним льва, свирепого пожирателя плоти, с тельцом или быком. Несомненно, есть разница между львом с его групповым Я и че­ловеком с его индивидуальным Я, но мы все же воспользуемся этим сравнением. ... у льва то, что соответствует групповому Я, менее сковано; через стремительную деятельность того, что соответствует органам нижней части тела, групповое Я оказывается свободнее, более отпущено окружением, тогда как у вегетарианца быка групповое Я более сковано в нижних органах тела. Поэтому бык живет более в себе. Так вы видите, что человеку неплохо быть вегетарианцем, если, разумеется, он того хочет. ... При вегетарианском питании нижняя часть тела делается еще более склонной сковывать Я, и человек благодаря этому становится более кротким. Его злой демон более уходит в него и менее изживает себя в окружении. Только не следует никого при этом убеждать, будто бы некто поэтому со­всем не имеет злого демона. Он имеет его, только запертым внутри. Перекрестный эксперимент легко мо­жет это показать.
     Сравним голодного вегетарианца с человеком, употребляющим мясо. Когда человек голоден, то вообще нечто в нем более расковывается, и легко может случиться, что именно голодный вегетарианец, посколь­ку он привык иметь более скованным то, что должно быть сковано, с особой свирепостью выразит это ос­вобождение. Ибо голод состоит в том, что нижние органы тела меняют свою деятельность и не сковывают Я в той же мере, в какой оно сковывается в сытом состоянии. ... Но я говорю только: вегетарианец в голодном состоянии более свиреп, чем в сытом, по сравнению с тем, кто ест мясо, не вообще свире­пее последнего. ... Во всяком случае, должно быть сказано, что вегетарианец должен заботиться о том чтобы избегать сильного недоедания. Ибо, если он недоедает, то вредит себе: оковы, темницу для своего черта, для того, кто коварен, лжив и т.д. он ослабляет, и тогда тот либо освобождается от ок­ружающих оков и окружение имеет с ним много хлопот, либо человек имеет хлопоты с самим собой, не справляется с собой, поскольку ... его обуревает страсть изживать различ­ные плохие качества Я. ... Благодаря этому возникают всевозможные неудовлетворительные состояния души".
     "В нашей человеческой природе многое должно быть сковано. Мы в определенной степени дьяволы, и лишь благодаря тому, что мы, проходя регулярное развитие через Сатурн, Солнце и Луну, получили от правильно идущих вперед божественно-духовных сил устройство, которое сковывает в нас дьявола, лишь благодаря этому мы до некоторой степени порядочные люди, к чему мы сами, в силу различных искушений, не испытываем большого расположения". 174 (19)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

287."Той жизнью (см.рис., четырехугольник), из которой лишь подобно тени поднимается мышление, чувство и воля (треугольник), той жизнью наших инстинктов, потребностей, нашего темперамента мы ку­да более связаны с действительностью (чем заключенным в треугольнике). Подобно тому, как наша душевная жизнь трехчленна, та действи­тельность четырехчленна и таковой всегда представлялась посвященными. И если, т.обр., рассматривать всего человека, то мы получаем семичленное существо. Только низшие члены — те, в которых человек не­которым образом повторяет животное — более интенсивно содержат в себе характер действительности, чем теневым образом дистиллированные абстракции мышления, чувства и воли".
     Мир четырехугольника должен быть облагорожен, иначе он станет миром зла. И это можно сделать сверхчувственным познанием. "Когда человек погружается в материальное, то (многое) зависит от того, погружается ли он чисто этически, со свободным образом мыслей, или это происходит с нечистым, неморальным, несвободным, т.е. с эмоциональным, инстинктивным, животным настроением".198 (15)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

294. Односторонности, которые грозят идеалистам и материалистам в 5-й послеатлантической эпохе:
     "Идеалисты:
Представления могут легко стать люциферическими; мечтательность, фантастичность, фанатизм.
Воля может легко ариманизироваться; деспотичность, тирания.
     Материалисты:
Представления могут легко ариманизироваться; рассудочность, филистерство, сухость, мещанство.
Воля может легко люциферизироваться: животность, вожделения, нервозность, чувстви­тельность, истеричность. ...
     Односторонне ни материалист, ни идеалист не могут правильно пойти вперед, если ни тот, ни другой не имеют доброй воли с пониманием проникать в материальную действительность, а с другой стороны — позволять духу правильным образом освещать себя".190 (4)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

400. "Становиться старым в определенном смысле означает — это один из аспектов — духовное впрессо­вывать в земное. Этим мешают расчетам Аримана. Благодаря этому Ариман не может продолжительно и интенсивно так действовать на людей, что полностью могло бы исчезнуть мнение, что идеалы имеют какое­-либо значение".183 (9)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

404. Люциферические духи хотели сохранить человеческую голову направленной вверх, как это бы­ло на др.Луне. И важно знать, какая физиологически-космическая истина лежит в основе того, что по­просту выражается как "задирать нос кверху". Под влиянием Солнца голова на Земле была повернута горизонтально (на 90o ). "Ноги человека целиком принадлежат земному развитию. Руки же в их нормальном разви­тии таковы, что человек, просто следуя земному развитию, должен держать их опущенными вниз. Подни­мая же их вверх, он направляет их к лунному развитию, т.е. каждым поднятием придает им люциферический характер. ... Наклоненная голова выражает противодействие люциферическим действиям в голове. Поднятые руки вносят в себя люциферическое. Но когда положением рук привлекают Люцифера, а опущен­ную голову лбом опирают на руки, то этим освобождается сила Люцифера, текущая через руки, освобож­дается силой Христа, действующей в опущенной голове. Человек как бы освобождает Люцифера в руках через Христа в голове. ... Человеческие жесты есть выражение всей жизни мира, духовной жизни мира". 156 (6)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

338. В VIII-IX христианских столетий выступило искушение от люциферических ангелов в виде идеи о единой форме истины для всей Земли. "Они хотели победить. Они хотели заставить человека впасть в заблуждение и поверить, будто бы по всей Земле должна господствовать единообразная, однозначно звучащая догматическая истина. И всe снова и снова встаeт среди человечества это ужасное заблуждение догматического монизма. ... ариманический принцип выступил в XIX в. Носителем, земным носителем его был Наполеон. От Наполеона в Европе изошло то заблуждение, что всe должно исходить от национального принципа, что люди делятся на группы по национальностям. На службе у Аримана действовал Наполеон, и оттуда исходит то, что живeт и поныне: группирование людей на земной территории в строго национальных границах". Прикрывается это лозунгом о свободе и равенстве наций. С другой же стороны провозглашают: одна истина для всех!
     "Импульс Христа поставил себе задачу создать противоимпульс тому, что некоторое время действовало в двух ложных направлениях. Это означает: дать нормально развитым Ангелам большую силу, чтобы они могли противодействовать люциферически развитым ангелам, преследующим ложную цель единства. На место ложно-монистической единой природы всякого знания выступает теперь то, что проистекает из правильно понятого Христианства: понимание, а не навязывание того, что человек думает сам, поиск истины в другой человеческой природе. И если это есть в человеке, то в нeм есть Импульс Христа, укрепляющий нормально развитого Ангела. Этим, опять-таки, людям и каждой эпохе ставится идеал: искать на Земле индивидуально образованную истину, искать не из совершенно загнанного Люцифером в тупик интеллекта, а из души, из сердца, искать то, что истинно; до некоторой степени каждый человек на свой лад ищет то, что истинно. Слова: истина пребывает в каждой человеческой душе, — глубоко христианские, что я не раз объяснял. В их основе пребывает укрепление природы Ангела, который таким образом может одержать победу над люциферическим ангелом, желающим по всей Земле распространить единую догматику как равномерную сеть однозначной интеллектуальности, не допускающей множественности понимания. А с другой стороны, должна быть укреплена сила правильно развитого Архангела, чтобы он всe более и более мог побеждать тех духовных существ, которые вводят разделение человеческих групп, влюбляют эти группы в их языки и так вгоняют их в фанатизм обособления. Через Импульс Христа должны укрепляться правильно развитые Ангелы и Архангелы. ... Христос пребывает здесь не только для людей, но и для Ангелов и Архангелов. Ибо Христос — это космическое Существо, вошедшее в земное развитие через Иисуса из Назарета". 162(2)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

349. "Аримана, толпы Аримана, их только нужно узнать. Здесь ничего не сделать тем, что считать имя Аримана презренным и толпе презренных существ давать имя Аримана. Этим ничего не достигается. Дело в том, что в Аримане перед нами прежде всего стоит мировое существо...которое уже целиком в индивидуальное восприняло интеллигенцию. Ариман по всем направлениям в высшей степени сверхинтеллигентен; ослепительной интеллигенцией владеет он, которая исходит из всего человеческого существа, кроме той его части, которая во лбу формируется человечески.
     Если Аримана воспроизвести в человеческой имагинации, то мы должны будем придать ему убегающий назад лоб и фривольно-циничную мину, поскольку все у него приходит из этих низших сил; но из низших сил приходит высочайшая интеллигенция. Вступить с Ариманом в дискуссию означало бы быть разбитым в пух и прах логической последовательностью, грандиозной меткостью, с какой он владеет аргументами. Для мира людей, так считает Ариман, должно быть сначала решено, господствовать ли в нeм уму или глупости. И глупым называет Ариман всe, что не заключает в себе интеллигенцию целиком. Ибо каждое Ариман-существо лично сверхинтеллигентно, как я вам это описал, критически отклоняет всe нелогичное, мысля с издeвкой и презрительно.
     Т.обр., если Аримана так видят перед собой, то, естественно, ощущают полную противоположность между Ариманом и Михаэлем. Ибо для Михаэля совсем не важна личная интеллигенция; для человека это составляет постоянное искушение, делать интеллигенцию личной по образу Аримана. Ариман имеет очень презрительное мнение о Михаэле, он считает Михаэля глупым, естественно, по сравнению с собой: поскольку Михаэль не хочет лично вобрать в себя интеллигенцию, но хочет и хотел в течение тысячелетий, в течение эонов управлять пан-интеллигенцией. А теперь, когда люди здесь имеют интеллигенцию, она должна снова стать управляемой Михаэлем как нечто всеобщечеловеческое, как нечто такое, что полезно всем людям, как всеобщая интеллигенция.
     Конечно, мы, как люди, правильно поступим, если скажем себе: верить в то, что умностью мы можем располагать единственно для себя, было бы глупо. Ибо мы не можем быть умными только для себя. Если мы хотим кому-то что-то доказать логически, то мы предполагаем, что для него действительна та же логика, что и для нас; также и в отношении третьего человека. Если же каждый мог бы иметь свою логику, то мы со своей логикой никому ничего не могли бы доказать. В этом заключается своеобразие настоящей эпохи Михаэля, что это вообще должно идти также и в чувства, — то, что в конце концов должно быть увидено. Итак, за кулисами бытия бушует война Аримана против Михаэлизма. И это составляет, как я говорил, задачу антропософа: иметь ощущение, что она происходит, что космос, так сказать, стоит внутри этой борьбы". Значение она приобрела уже в VIII-IX веках, но особенно актуальной стала с наступлением эпохи души сознательной, в начале XV в. 237 (8)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

359. "По сути, человек таков: в верхней его половине пребывает мир космических мыслей, в нижней — мир космической воли. И постоянно человек является объектом нападения для Люцифера со стороны воли и Аримана — со стороны мысли. Ариману постоянно хочется сделать человека одной головой. Люциферу постоянно хочется лишить его головы, чтобы он не мог думать, чтобы всe восходило окольным путeм, через сердце, в тепле, чтобы его целиком затопила мировая любовь, чтобы он весь излился в мир как мировая любовь, как космически-мечтательное существо". В наше время особенно интересно действует Ариман. В этой связи австрийский поэт Герман Роллет высказал такую мысль, что если бы всe пошло в духе нашей эпохи и далее, то мы утратили бы подвижность наших конечностей, мы бы двигались только механически и вообще стали бы одной головой. И надо сказать, что если с физической головой этого и не совсем просто достичь, то с эфирной головой такое может удасться.
     "В то время, когда мы живeм на Земле, в нас происходит постоянное взаимодействие между волей и мыслями. Воля завладевает мыслями, и этот состав воли и мыслей мы должны пронести через смерть. Ариману хотелось бы нам в том помешать. Ему хотелось бы обособить волю, чтобы в нас по-особому вырабатывались одни мысли: тогда мы потеряли бы свою индивидуальность, если бы действительно случилось так, как хочет Ариман. Мы бы полностью потеряли нашу индивидуальность. С чрезмерно интенсивно выработанными мыслями мы бы подходили к моменту смерти, но удержать их мы бы не могли, и Ариман мог бы ими овладеть и напечатлеть их остальному миру, так что эти мысли действовали бы далее в остальном мире. Это фактически, как вы видите, судьба, которая угрожает человечеству, если оно продолжит современный материализм: ариманические силы так укоренятся, что Ариман станет похищать у людей мысли и вчленять их в Землю в их действительности, так что Земля, которая, собственно, должна исчезнуть, будет консолидирована. Ариман работает над консолидацией Земли, чтобы Земля, как таковая, продолжала существовать. Ариман работает против слов: "Земля и Небо прейдут, но Мои слова не прейдут". Он хочет отбросить слова, а Землю и Небо оставить. Такое могло бы быть достигнуто кражей мыслей у людей, их де-индивидуализацией.
     Если бы Ариман мог и дальше действовать так, как это ему удаeтся с 1845 г., то человеческий мозг становился бы всe жeстче и жeстче, и люди жили бы как бы среди навязчивых идей, среди материалистических мыслей. ... Это особенно выразилось бы в воспитании, где всe велось бы так, чтобы исчезли подвижные мысли, чтобы люди, достигая определeнного возраста, имели абсолютно фиксированные мысли. Но спросите себя: разве это уже не произошло в значительной степени? ... Ариман старается постоянно сделать мысли навязчивыми, принудительными, и действительным продуктом таких навязчивых идей является атеизм в науке". В ариманической тенденции имеется намерение упразднить школы и с помощью некой материи, а таковая вообще-то существует, прививать человеку в определeнном возрасте всe необходимое сразу. Но это сделало бы его автоматом, хотя и очень умным. "С помощью прививки такой материи достигалось бы то, что эф.тело было бы заперто в физ.теле. А когда эф.тело запирается в физ. теле, то игра между Универсумом и эф.телом исключительно оживляется; но человек становится автоматом, если его физ.тело здесь, на Земле, не воспитано духовной волей". Противодействуя этому, мы должны развивать образные мысли, которые у врат смерти способствуют развитию мира. 205(3.VII)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

370. "Правила, руководства и т.д. помогают человеку противостоять люциферическому искушению, но он почти не вооружeн в наше время против Аримана, против неистинного. На этом основании Гeте по праву изобразил в "Фаусте" Аримана, а не Люцифера". 170(11)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

406. "Как внешняя наука становится ариманической, так высшее развитие внутреннего человека просто люциферизируется, когда он это внутреннее, каким он его принeс через рождение, углубляет мистически. В каждом человеке, который не берeт в руки своe самовоспитание так, как это описано в моей книге "Как достигнуть познания высших миров?", чтобы углубить мистически заложенное в нeм, пробуждается люциферическое, люциферическое делается особенно сильным. В каждом человеке, если он сегодня вообще только начинает ломать голову над внутренним, выступает люциферическое. Это люциферическое ужасно сильно в современном человечестве. Это люциферическое сегодня отпечатывается в эгоизме, которого большинство людей совсем не замечает". Как часто люди сегодня, сделав дело так, что не могут себя ни в чeм упрекнуть, бывают совершенно удовлетворены. Но такая установка люциферична. Ибо в жизни дело не заключается в упрeках или в их отсутствии, а в объективном созерцании мира и объективного хода фактов, развития вещей.
     "Поэтому именно на почве Духовной науки должна быть подчeркнута объективность вещей, когда мы говорим, что Ариман подготовляет свою инкарнацию, как он еe подготовляет, и как человек должен к ней относиться! В подобных вопросах дело совсем не заключается в том, чтобы говорить себе: мы сделали то, либо это, и теперь нам не в чем упрекнуть себя, — но мы должны познавать суть дела объективно. Мы должны познавать то, что действует в мире, и в соответствии с ним строить наше отношение к миру ради мира". "Судить правильно человек сегодня может лишь в том случае, если скажет себе, что он ходит между двух крайностей: между ариманическим ослеплением наукой и люциферическим галлюцинаторным переживанием внутреннего. ... Дело заключается в том, чтобы ариманическое и люциферическое рассматривать, как две чаши весов, обе должны присутствовать. Коромыслом же весов, которые пребывают в равновесии, должны быть мы сами. В этом всe дело.
     Но как нам себя воспитать для этого? — А так, что, когда в нас выступит ариманическое, мы должны сильно пронизать его люциферическим элементом. Что ариманически выступает в современном человеке? — Познание внешнего мира. Наиболее ариманическим является материальное познание внешнего мира, ибо это лишь простой обман чувств. Но если мы можем этим одухотвориться, развить к этому интерес, ужасно заинтересоваться тем, что за иллюзии встают перед нами из химии, физики, из астрономии и т.д., тогда нечто такое, что должно бы принадлежать Ариману, мы уносим от него благодаря нашему собственному люциферическому интересу.
     Но этого-то люди и не могут делать. Они слишком ленивы. И многие, убегающие от внешнего материального знания, пренебрегают своей задачей и подготовляют Ариману наилучшим образом инкарнацию в земном бытии. А то, что наливается во внутреннем современного человека, это опять-таки носит сильно люциферический характер. Как нам правильно воспитать себя с этой стороны? —Мы можем это сделать, когда именно с нашим собственным ариманическим входим в себя, т.е. пытаемся избежать всех иллюзии на счет своего собственного внутреннего, и когда мы занимаемся собой так, как в иных случаях занимаемся внешним миром, т.е. рассматриваем себя так, как в иных случаях рассматриваем внешний мир. Современный человек должен бы пережить, насколько необходимо ему воспитать себя в подобных вещах. Кто научился в какой-то мере осмысленно наблюдать подобные вещи, тот часто может натолкнуться в жизни на следующий случай.
     Один человек приходит к другому и рассказывает, как он возмущeн человеком А, человеком В, человеком С, многими-многими людьми. Он описывает очень точно, чем его возмутил А, чем — В, чем — С и т.д. И он ни в малейшей степени не подозревает, что всe рассказанное им есть его собственные качества! Об этом люди не подозревают! Это свойство людей никогда не было столь распространено, как теперь. И те, кто думает, что им это не свойственно, обладают этим качеством в наибольшей мере. Задача здесь заключается в том, чтобы фактически с ариманическим хладнокровием, с ариманической трезвостью человек сегодня приблизился к своему внутреннему. Достаточно горячим оно оказывается и в охлажденном виде, это собственное человеческое внутреннее! Нечего бояться переостудить его. Современному человечеству необходимо, чтобы занять правильную позицию к будущей ариманической инкарнации, стать объективным по отношению к своему внутреннему, а ко внешнему — намного-много более субъективным, но не фантазировать, а с интересом, вниманием, самоотдачей, особенно с интересом и самоотдачей подходить к вещам в жизни, в непосредственно окружающей жизни".
     Леность в занятиях самовоспитанием и внешними делами расчищает путь Ариману. Множество людей находят скучным разбираться в условиях биржевой игры, двойной бухгалтерии и т.д. Они не могут найти точку, с которой ко всему этому можно разбудить пламенный интерес. Но если его разбудить, то тогда сухой классный учебник может оказаться столь же интересным, как "Орлеанская Дева" Шиллера или "Сикстинская Мадонна" Рафаэля. "Всe дело заключается в том, чтобы найти точку, с которой всe в жизни становится интересным".
     "Важно не то, что мы субъективно отклоняем или акцентируем вещи, но что мы объективно познаeм, в какой мере в том или ином присутствует ариманическое или люциферическое, так что коромысло весов может сильно склониться в ту или другую сторону. Найти нечто интересным или справедливым ничего не означает само по себе, это означает лишь то, что человек развивает внутреннюю силу, чтобы соединиться с соответствующим объектом и направить его в правильный фарватер".
     "Либо современное цивилизованное человечество найдeт для себя удобным воспринимать самостоятельную духовную жизнь (в социальной трехчленности), либо современная цивилизация должна будет закатиться, и из азиатских культур должно будет быть взято что-то для будущего человечества.
     Кто сегодня не верит, что дела обстоят столь серьeзно, тот способствует подготовлению будущей инкарнации Аримана. Сегодня, по сути дела, уже многие внешние вещи и факты человеческой жизни подтверждают истину этих слов. Аримановой инкарнации будет особенно благоприятно, если люди откажутся основать свободную духовную жизнь и духовная жизнь и впредь останется вчлененной в хозяйственный кругооборот или в государственную жизнь. ... ибо в дальнейшем сращении духовной жизни с хозяйственной и правовой жизнью заинтересована именно ариманическая власть. Ариманическая власть ощущает свободную духовную жизнь как некий род тьмы. А интерес людей к свободной духовной жизни ариманическая власть ощущает как обжигающее пламя, как душевное, но сильно жгущееся пламя. Поэтому людям как раз надлежит основать свободную духовную жизнь, чтобы найти правильную позицию, правильное отношение к аримановой инкарнации в будущем. Однако сегодня имеется сильная склонность именно факты, о которых говорилось вчера, скрыть. Огромное число людей скрывают эти вещи, поскольку просто не хотят смотреть на истину, на действительные вещи, хотят, чтобы их вводили в заблуждение словами, лежащими в стороне от действительности". 191(12)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

395. "Ариман в настоящей эпохе только тогда имеет сильное влияние на человека, когда этот последний имеет какие-либо отклонения в сознании". 237(9)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

396. "Пока человек бодрствует в своeм сознании, пока его сознание ничем не помрачается, не надламывается, до тех пор ни Ариман, ни Люцифер не могут к такому сознанию подойти. Если же оно помрачается, так что приходится пользоваться формулой: я потерял рассудок, — то в этот момент Ариман со своим воинством вступает в мировое свершение. Тогда совершаются вещи, не записанные в дипломатических документах". 177(1)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

397. "Люциферические существа стремятся не к чему иному, как к отрыву мира от божественных существ. При этом нельзя сказать, чтобы люциферические существа стремились в первую очередь присвоить себе мир. ... не это составляет их главную задачу... но: отделять мир от божественных существ, которых человек ощущает как своих, сделать мир свободным от них. ... Ариманические существа имеют намерение человечество и всe к нему принадлежащее постепенно втянуть в свою сферу власти. В нашем космосе, в который мы вплетены как люди, происходит война между постоянно стремящимися к свободе, универсальной свободе, люциферическими существами и стремящимися к власти и силе ариманическими существами. Эта борьба пронизывает всe, в чeм мы находимся". Мы сами образуем центр равновесия. Такова троичность. Можете представить себе, что в интересах люциферических и ариманических сил эту тайну троичности желают утаить, поскольку проникновение в эту тайну дает человечеству способность установить равновесие между люциферическими и ариманическими силами". 194(1)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

987. "Вредные для человека силы теряют свою вредоносность, когда внимание обращается на то место, где они действуют, когда мы не смотрим бессмысленно на машину и не говорим: машина есть машина, — но: это место обитания демонически-ариманических существ". 157(5)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

988. "С заявляющей ныне о себе фразой и проистекающей из неe ложью человек справляется только в том случае, если говорит себе: это действует люциферическое существо... а в отношении материалистических убеждений: ... здесь действует ариманическое существо". 197(1)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

990. "Почти всe из того, что теперь через технику действует в культуре и во что человек в высшей степени вплетeн своей жизнью, — не природа, а подприрода. Это мир, который высвобождает себя от природы вниз.
     Для развития души сознательной человеку требовалось отношение только к земному. И вот в новейшее время появилась тенденция повсюду, также и в человеческой деятельности, осуществлять то, во что дол­жен вжиться человек. Но, вживаясь только в земное, человек встречает ариманическое. Он должен своим собственным существом поставить себя в правильное отношение к ариманическому.
     Однако в развитии технической эпохи от него всe ещe ускользает возможность найти правильное отно­шение и к ариманической культуре. Человек должен найти стойкость, внутреннюю силу познания, чтобы Ариман не осилил его в технической культуре. Подприрода должна быть понята как таковая. Это может произойти только тогда, когда человек в духовном познании поднимется к внеземной сверхприроде, по крайней мере настолько, насколько в технике он опустился в подприроду. Эпоха требует познания, пере­ходящего за природу, ибо она внутренне должна справиться с опасно действующим жизненным содержа­нием, погрузившимся в подприроду. Конечно, здесь говорится не о том, что нужно снова вернуться к бо­лее ранним состояниям культуры, а о том, чтобы человек нашeл путь к приведению новых культурных ус­ловий в правильное отношение с собой и с космосом.
     Ещe очень немногие чувствуют, какие важные задачи открываются тут для человека. Электриче­ство, которое после его открытия прославилось как душа природного бытия, должно быть познано в его способности уводить от природы в подприроду. Но человек не смеет соскальзывать вместе с ним.
     В то время, когда ещe не было независимой от природы техники, человек находил дух в природовоззрении. Делаясь независимой, техника заставила человека уставиться взором в механически-материальное как в то, что теперь для него становится научным. Но там ныне отсутствует всe Божественно-духовное, связанное с происхождением и развитием человечества. Чисто ариманическое властвует над этой областью. В Духовной науке создаeтся теперь другая область, где вовсе не присутствует ариманическое. И как раз через познающее принятие той духовности, к которой не имеют доступа ариманические власти, человек укрепляется для того, чтобы выступить в мире против Аримана". 26(183-185)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     549
. "Всякое развитие, идущее вперед, затем отступает. Всякое восхождение сменяется нисхождением, и всякое восхождение несет в себе задатки нисхождения. Это одно из опаснейших заблуждений нового человечества, что оно потеряло связь между эволюцией и деволюцией, развитием и упадком. ... и где восходящее развитие начинает отступать, там физическое переходит в духовное развитие. Ибо, как только физическое начинает отступать, для духовного развития освобождается место". Этот принцип выражен и в капителиях Гетеанума: от 1-й к 3-й — развитие восходит, 4-я стоит в середине, а в 5-й развитие нисходит, формы упрощаются.
     Увлечение одним прекрасным — односторонне. Человек так попадает в люциферический фарватер. "И если мы хотим действительно постичь искусство, то нам не следует забывать, что художественное в мире есть взаимодействие, явление себя в борьбе прекрасного с ужасным. И когда мы смотрим на развитие, протекающее между прекрасным и ужасным, то мы пребываем в действительности не односторонне".
     "В Греции ... можно было односторонне посвятить себя красоте, поскольку тогда все человечество еще не было захвачено нисходящим развитием Земли, по меньшей мере в лице самих греков. Но позже человеку уже не следовало бы ... культивировать просто прекрасное. Это было бы бегством от действительности. Он должен смело и крепко противостоять реальной борьбе между прекрасным и ужасным. Он должен в военной игре с благозвучием в мире ощущать, со-чувствовать, со-переживать диссонансы". 194 (3)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     178
. "Если мы хотим весь мир объяснить как единство, то Ариман хватает нас за одно ухо; если мы становимся монадистами, односторонними монадистами, объясняем весь мир как состоящий только из многих-многих атомов, или монад, без единства, то Люцифер хватает нас за другое ухо". "Чего следует искать — это состояния равновесия, единства во множественности и множественности в единстве". 184(8)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     379
. "Мировоззрение Гегеля распадается на три части. Первую часть Гегель называет логикой. Но логика для него — это не субъективное человеческое мышление, а сумма всех идей, которые деятельны в мире. Гегель именно в идеях видит не только то, что мерещится в человеческой голове. Для него это только наблюдение идеи. Идеи для Гегеля суть некоторые силы, которые сами деятельны в вещах. И он не идет в вещах дальше идей, так что в своей логике он как бы хочет дать сумму всех идей, которые содержатся в вещах. Идеи, которые не проявляют себя в природе творчески, идеи, достигающие отражения, познания в человеке, суть идеи в себе, которые в мире. Я очень хорошо знаю, что вы из сказанного мною не особенно много можете понять; но это люди утверждают уже давно, что они не понимают Гегеля, поскольку не могут себе представить, что может существовать чистое идееобразование. Гегель же в этом чистом идееобразовании видит Бога до творения мира. Бог для Гегеля является, собственно, суммой или, лучше сказать, организмом из идей, и именно в форме, в какой эти идеи должны были существовать до того, как возникла природа, и до того, как на природном основании развился человек. Так пытается Гегель представить идеи в чистой логике. Это — Бог до сотворения мира. Бог до сотворения мира является, таким образом, чистой логикой.
     Можно было бы сказать, что весьма плодотворно было бы для духовной жизни человека, если бы некто представил все идеи, которые были здесь, безразлично, были бы они идеями живого Бога или лишь как идеи, которые подобно паутинам, носились в воздухе (которого тогда еще не было); в любом случае это было бы приобретением для человеческой души. Но если вы воспримите эту чистую логику Гегеля — и в этом заключается причина того, что столь немногие ее воспринимают, — то вы найдете, опять-таки, не что иное, как построение, составленное из идей. Начинается с простейшей идеи, с чистого бытия. Затем идет восхождение к небытию, затем — к бытию и т.д. Вам, таким образом, предлагается поставить перед душой сумму всех идей, которые человек вырабатывает в мире — к которым он обычно не возвращается из-за лености, — от чистого бытия до целесообразного построения организма, не говоря уж о внешнем мире. Здесь вы получаете сумму идей, но абстрактных идей. И живое человеческое чувство, естественно, несколько отстраняется от этой суммы или этого организма из абстрактных идей. Некто мог бы здесь возразить: это пантеистический предрассудок Гегеля — верить, будто идеи существуют как таковые; я стою на точке зрения, что Бог, существовавший до сотворения мира, имел эти идеи и согласно им создал мир. Но попытайтесь представить себе однажды разум и душевную жизнь Бога, который не имел в себе ничего, кроме гегелевских идей, который постоянно только размышлял о том, что живет между бытием и целесообразной организацией, который имел бы в себе только идеи наивнешней абстрактности!... И тем не менее, для Гегеля сумма этих абстрактных идей Бога является не только разумом Бога, но самим Богом до сотворения мира! Существенное здесь заключается в том, что Гегель в действительности не выходит за абстрактные идеи, но именно абстрактные идеи рассматривает как Бога.
     Затем он переходит ко второму: к природе. ... Логика содержит, согласно Гегелю, идеи и для себя. Природа содержит идеи в своем внешнем явлении. Что вы, таким образом, обозреваете как природу, есть также идея, есть, собственно, не что иное, как то, что содержит и логика, но только в другой форме: бытие вне себя, или инобытие. Затем Гегель берет природу от простой механики до изложения биологических растительных, животных отношений. Он пытается, где природа предлежит человеку, доказать наличие в ней идей: в свете, в тепле, в других силах, в силе тяжести и т.д. Осмысленному восприятию читателем его абстракций Гегель хочет помочь именно свойственной ему наглядностью и образностью. Однако эта наглядность и образность Гегеля несколько опасны для понимания того, чего он, собственно, хочет. Однажды я защищал Гегеля перед одним профессором. И он сказал: "ах, оставьте меня в покое с этим Гегелем; если человек называет кометы сыпью неба, то кто станет принимать его всерьез?"
     Затем Гегель восходит к третьему: к духу. "В духе он видит идеи в бытии для себя, т.е. здесь они не только такие, какими были до сотворения мира, не только в их в-себе-бытии, но здесь они пребывают для себя. Идеи живут в человеческой душе, затем вовне объективно, и кроме того — еще для себя, для людей. Но поскольку человек есть идея, ибо все есть идея, то это — идея в ее бытии для себя. Здесь Гегель опять пытается исследовать идеи, какими они присутствуют в душе отдельного человеческого индивидуума, затем — как они присутствуют — если сделать скачок — в государстве. В душе человека идея работает во внутреннем; в государстве она вновь разобъективируется; там она живет в законах, в учреждениях. Во всем этом живут идеи, здесь они становятся объективными. Затем объективно они развиваются далее в мировой истории. Государство, мировая история! Здесь, в мировой истории, регистрируется все, что вызывает поступательное развитие человечества на физическом плане. Все, что в идеях живет в душе, государстве, мировой истории, нигде не выводит из физического плана, нигде не обращает внимания человека на то, что является сверхчувственным миром, ибо сверхчувственный мир для Гегеля — это лишь сумма идей, живущих во всем: однажды в бытии в себе, до сотворения мира, затем в бытии вне себя (инобытии) — в природе, и в бытии для себя — в человеческой душе, в государстве и в мировой истории. Затем идеи развиваются к наивысшему, в некий последний миг становления приходят к себе в искусстве, религии и философии.

     Когда все три: искусство, религия и философия — выступают в человеческой душе, то они стоят над государством, над мировой историей, но тем не менее они суть лишь воплощение чистой логики, воплощение абстрактных идей. В искусстве эти идеи, что как логика существовали до сотворения мира, предстают в чувственном образе, в религии — через чувственное представление, и в философии идея, наконец, выступает в ее чистом облике, в человеческом духе. Человек наполняет себя философией, оглядывается на все остальное, что человечество и природа произвели в идеях, и чувствует теперь себя наполненным Богом, который, со своей стороны, есть идея, которая оглядывается на все ее предшествующее становление. Бог видит в человеке самого себя. Но собственно идея созерцает саму себя в человеке. Абстракция созерцает абстракцию". Нельзя гениальнее думать о человеческих абстракциях, и нельзя смелее объявить что высшее есть идея, что вне идеи нет Бога.
     "В философии Гегеля от начала до конца отсутствует всякий путь, который вводил бы в сверхчувственный мир. ... когда человек умирает, то в смысле гегелевской философии, поскольку человек есть лишь идея, он переходит во всеобщий поток мировых идей. И только об этом потоке мировых идей можно что-либо сказать. Нет никакого отдельного понятия — в этом именно заключается грандиозность гегелевской философии, — которое трактовало бы о чем-то сверхчувственном. Все, что выступает нам навстречу как философия Гегеля — конечно в ледяных абстракциях, — само есть сверхчувственное, но именно абстрактно сверхчувственное. Это оказывается совершенно непригодным для восприятия чего-либо сверхчувственного; это оказывается пригодным для восприятия в себя чувственного. Через сверхчувственное одухотворяется чувственное, конечно, только в абстрактных формах; и в то же время все сверхчувственное отклоняется поскольку сумма идей, данных от начала до конца, отнесена именно только к чувственному миру. Так этих идей Гегеля — я бы сказал — особенно не касается сверхчувственный характер, ибо их сверхчувственное относится не к сверхчувственному, а только к чувственному.
     Я хотел бы на это обратить ваше особое внимание, что тенденция мышления нового времени выражает себя в том, чтобы со всей основательностью отклонить сверхчувственное; не с помощью поверхностного материализма, а с высшей силой духовного мышления. Поэтому Гегель нисколько не материалист, он объективный идеалист. Его объективный идеализм представляет собой воззрение, что объективная идея есть сам Бог, основа мира, — все.
     Кто продумывает подобный духовный импульс, тот ощущает в этом измышлении определенное внутреннее удовлетворение, которое отводит его взор от того, чего не достичь. Кто подобную систему мыслит не изначально, а во вторую очередь, тот тем сильнее может ощущать ее неудовлетворительность, недостаточность. Об этом я писал в "Загадках души".
     А теперь представьте себе человека, не такого, как Гегель с его внутренним сверхчувственным импульсом, но такого, который воспринимает, сплетает эти мысли подобно Гегелю, однако обладает лишь чувством материального, как это и было в случае Карла Маркса. Тогда идеалистическая философия Гегеля становится как раз побуждением все сверхчувственное, а вместе с тем и все идеалистическое отбросить. Так это произошло у Карла Маркса. Он усвоил себе гегелевскую форму мышления. Однако он не рассматривал идеи в действительности, но рассматривал действительность так, как она сама себя постоянно ткет как простую внешнюю материальную действительность. Он понес импульс гегелизма далее и материализовал его. Так основной нерв современного социалистического мышления коренится в заострении современного идеалистического мышления. В том факте, что лично и всемирноисторически наиабстрактнейший мыслитель соприкоснулся с наиматериалистичнейшим мыслителем, была внутренняя необходимость XIX в., а также и его трагедия; это в своем роде впадение духовной жизни в свою противоположность.
     Гегель шествует вперед в абстрактных понятиях. Бытие ударяется в небытие, не может с ним примириться и через это делается становлением. Так шествует понятие через тезис, антитезис, синтез далее к некоему внутреннему трезвучию, которым Гегель так грандиозно пользуется в сфере чистой идеи. Карл Маркс переносит это внутреннее трезвучие, которое Гегель искал для логики, природы и духа во внутреннем движении идей, на внешнюю материальную действительность, когда он, например, говорит: из новой частнособственнической капиталистической формы человеческой общности развиваются, как у Гегеля из бытия небытие, тресты, капиталистическая социализация частно-капиталистического хозяйства. Когда тресты сконцентрируют все больше и больше средств производства, то частно-капиталистическая собственность превратится в свою противоположность. Возникнут кооперативы — противоположность единичного хозяйствования. Это превращается в свою противоположность, в антитезис. Затем приходит синтез. Все в целом еще раз изменяется, как небытие в становление, и спайка частных хозяйств в тресты превращается в нечто еще большее, что, в свою очередь, упраздняет тресты, — в хозяйство обобществленных средств производства. Так вступает в трезвучие чисто внешняя экономическая действительность. Карл Маркс все это продумал на манер Гегеля, только Гегель со своим мышлением двигался в элементе идей, Карл Маркс — в жизни внешней экономической действительности. Так сходятся крайности: как бытие и небытие".
     "Можно сколько угодно спорить на темы идеализма, материализма, реализма и т.д., и без всякого результата. Человек может быть понят одним-единственным путем, если вы помыслите о современной троичности: Человек в середине; один предел — люциферическое, это с одной стороны; с другой стороны — ариманическое, ариманический предел. Ариманический материализм, люциферический спиритуализм — это два предела, а человек — центр равновесия. Если вы хотите прийти к истине, то вы не можете быть ни идеалистом или реалистом, ни материалистом или спиритуалистом; вы должны быть как тем, так и другим. Вы должны искать дух с такой интенсивностью, чтобы находить его как дух также и в материи, и вы должны смотреть сквозь материю и так вновь находить дух. Такова задача нового времени: не спорить более о спиритуализме и материализме, но находить состояние равновесия. А что касается обеих крайностей: гегелевского люциферизма и марксова ариманизма, — то они обе изжили себя. ... Состояние равновесия может найти только антропософски ориентированная Духовная наука. Здесь, конечно, также необходимо восходить к чистому мышлению, как этого достиг Гегель, но это чистое мышление должно быть употреблено для проникновения в сверхчувственное. Не нужно искать логику, или организм из идей, который затем может быть обращен только на чувственный мир; необходимо в том месте, где открыта логика, из чувственного пробиться в сверхчувственное. Это не удалось сделать Гегелю. Поэтому человечество было отброшено назад.
     Что появился социализм без указания на что-либо духовное — это связано в определенной мере с чистейшим, благороднейшим, к чему могло подняться мышление нового времени. Во внутреннем ходе развития человечества содержится трудность для социалистического мышления подойти к духовному мышлению. Однако эта связь должна быть увидена, из этого будут почерпнуты силы спасения".
     "По-настоящему принимать философию Гегеля — значит желать ее продолжать. Она есть лишь этап в развитии XIX века". 189(8)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     239
. "Когда людей пронизывает то, что приходит от спиритуальной мудрости, то для ариманических сил это оборачивается большим страхом, тьмой и сжигающим огнем. Ариманические ангелы живут в головах, наполненных ныне ариманической наукой; но подобно пожирающему пламени, подобно большому страху темноты ощущаются ариманическими ангелами те головы, которые пронизываются спиритуальной мудростью.
     ... для оздоровления мира учреждаем мы места сжигающего жертвенного огня, места, из которых страх тьмы простирается над вредоносным ариманическим". 177 (10)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     262
. Умирающие во время войны жертвенно ставят неиспользованные силы своих эф.тел на служение че­ловечеству. Собрать эти силы иным путем было бы геркулесовой работой. Но если эти небесные силы приходят через человека, то они освобождаются от законов, по которым живут в космосе. "На Земле эти силы, если их возжечь Духовной наукой, могут послужить прогрессу земного развития. Но если материа­лизм поглотит всю духовность, или широко распространится национализм с его вожделениями, то эти силы поставят на службу себе Люцифер или Ариман; тогда земной прогресс ничего от этих сил не получит. ... Чтобы жертвенные силы в правильном смысле были использованы для развития, необходимо, чтобы отдель­ные люди, способные да это, поняли, какого рода образ мыслей исходит из Духовной науки... Образ мыс­лей, "встающий для нас из Духовной науки, слагается в молитвенную формулу, которая звучит следую­щим образом: Позволь, о Мировой Дух, пронизать нам себя духовнонаучным образом мыслей, дабы мы не упустили того, что может послужить оздоровлению Земли, развитию Земли, будучи вырванным из рук Люцифера и Аримана в правильном смысле!" 159 (12)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     268
. "Речь не идет о том, чтобы избегать в жизни противоречий, но о том, чтобы противоречия познавать и принимать во внимание.
     Ариман и Люцифер могут что-то сделать только в том случае, если противоречие остается незамеченным, если у нас нет сил и воли противоречие вскрыть. Повсюду, где мы запутываемся в противоречии и не рас­познаем его как таковое, а просто принимаем за жизненно верное содержание, Люцифер и Ариман получают возможность завладеть нашей душой". Вот пример такого противоречия. Недавно я читал вам отрывок из письма одной дамы, где она пишет, что желает иметь не учение и не учителя, а человека; а далее она пи­шет, что ненавидит человека, который не сдерживает своих обещаний, но не имеет ничего против учения и т.д. В конце концов она приходит к выводу: учение хорошее, а человек плох! 254 (6)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     373
. В 1000-м году до Р.Х. строился храм Соломона. "В 1000-м году по Р.Х. могло прийти нечто новое. Оно должно было возникнуть не из полярного действия Люцифера и Аримана". "Мы видим тогда своеобразные деревянные строения норманов в Скандинавии, в Западной и Ср.Европе. Но то, что они хотели выразить, не получило своего развития. Там возникают некие линии, но ариманическое влияние не дало этому хода. Вместо этого возобладала культура мавров, архитектура Кордовы, Гренады: подковообразная и стрельчатая арки, которые потеснили поистине христианскую круглую арку романской архитектуры. В мавританской куль­туре можно самым непосредственным образом видеть антихристианский импульс в сходящейся на острие арке, которой, вообще говоря, надлежало бы быть круглой. Это знак Аримана. Так действовал Ариман, как анти­христ, в строительном искусстве... и он же не дал развиваться искусству норманнов. ... Ныне для нового тысячелетия должна быть создана новая архитектура. Теперь мы должны дать возникнуть тем круглым линиям, которые Ариман подавил в строениях норманнов. ... тогда наше дорнахское строение можно будет рассматривать как истинное продолжение средневековых построек норманнов". Но человечество Европы стоит перед ужасными временами. Особенно неистовство­вать против нас будут те, кто называет себя христианами, но от истинного Христианства не имеет в себе ни малейших следов. И с приближением 2000-го года "от нашего дорнахского строения не останется камня на камне. И мы будем взирать на это из духовного мира". Но к 2086 году наступит золотой век для строе­ний типа Гетеанума. 284 с.167-8


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     971
. Люцифер перенес человеческую самостность с др.Луны на Землю. "И то изменение, которое про­исходит во время оккультного развития в нашем астр.теле и Я, связано с тем, что мы чувствуем себя ночью как бы в обществе Люцифера". И гораздо разумнее познать Люцифера, чем полагать, что его не существует и нести в себе незримое действие его сил. "Днем мы также имеем его в себе. Но зло не в том, что Люцифер находится с нами ... а в том, что мы его не знаем".
     "Это имеет свое дополнение. Ибо нельзя увидеть ночью Люцифера без того, чтобы днем не увидеть его спутника — Аримана. ... Человек узнает. напр., что желание, исходящее из внутреннего, — люциферично, а то, которое приходит извне, т.е. все, что извне влечет к наслаждению, — во всем этом человек ощущает присутствие Аримана ... (также и) в том, что нас страшит. ... Это как бы два полюса: наслаждение и страх". 145 (9)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     1226
. "В тот момент, когда мы познаем его отражательный характер (нашего мира мыслей), мы апел­лируем к другому источнику действительности в нас. Об этом хочет говорить нам Михаэль. ... мы тог­да работаем против люциферического развития, которое хочет в мысли излить субстанцию, отразить об­манчивое видение, будто в нашем мышлении пребывает субстанция. Но это не субстанция, а всего лишь образ. Субстанцию же мы должны почерпнуть из других, глубоких слоев нашего сознания. Это одно. Нам лишь необходимо сознание, что наши мысли делают нас слабыми, — тогда мы апеллируем к силам Михаэля, ибо он есть тот Дух, который указывает, что в нас является более сильным, чем наши мысли, тогда как учась через новую цивилизацию, мы смотрим на мысли и этим ослабляемся, т.к. принимаем их за не­что действительное. Если мы отворачиваемся от просто абстрактной интеллигенции, то это лишь видимость, ибо мы, как современные люди, ужасные рабы интеллигенции, и из глубоких слоев нашего сущест­ва мы не в состоянии посылать в мысли то, что там должно быть.
     Второе заключается в том, что в наши желания, а вместе с тем и в нашу волю мы вносим то, что сле­дует из реальности, которую мы признаем как сверхчувственную. ... Таким образом, нам указывает­ся на двоякое, к чему мы должны идти навстречу. Во-первых, в непосредственном чувственном мире, т.е. в мире человека, животного и растения, познавать сверхчувственное — это путь Михаэля. И его продол­жение: в том мире, который мы сами познаем как сверхчувственный, находить Импульс Христа". 194(3)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     1261
. "В будущем Михаэль-Христос будет стоять как направляющее Слово в начале пути, по которому человек сможет космически правильно пройти между люциферическими и ариманическими властями и достиг­нуть мировой цели. ... "Философия свободы" подготовляет к тому, чтобы о свободе знали то, что потом может быть узнано на духовном, проходимом совместно с Михаэлем пути".
     "Переживаемое человеком в свободе не смеет каким бы то ни было образом действовать на его эф. или физ.тело. Если бы это случилось, то человеку пришлось бы совершенно выйти из того, чем он стал в резу­льтате этапов своего духовного развития под влиянием божественно-духовной сущности и божест­венно-духовного откровения.
     Переживаемое человеком посредством того, что есть лишь божественно-духовное творение в его окружении, должно влиять лишь на его духовное — на его Я. На его физическую и эфирную организацию может иметь влияние только то, что в потоке развития — не в его окружении, а внутри самой его сущности — является продолжением того, что имело свое начало в сущности и откровении Божественно-духовного. Но в человеческой сущности это отнюдь не смеет действовать совместно с тем, что живет в эле­менте свободы.
     Но благодаря тому, что из пра-древнего прошлого развития Михаэль переносит нечто, дающее людям связь с Божественно-духовным, которое в настоящее время более не вмешивается в физический и эфирный процесс образования; внутри миссии Михаэля развивается почва для общения человека с духовным миром, общения, отнюдь не вторгающегося в природное.
     Возвышающе действует созерцание того, как через Михаэля сущность человека поднимается в духовную сферу, в то время как бессознательное и подсознательное, раскрывающиеся ниже сферы свободы, все глубже срастаются с материальным.
     Положение человека относительно существа мира будет становиться для него в будущем все непонятнее, если помимо своих отношений к природным существам и к природным процессам он не согласится признать еще таких отношений, как его отношение к миссии Михаэля.
     Отношение к природе научаются познавать как нечто, созерцаемое извне; отношения к духовному миру ис­ходят из чего-то такого, что является, до известной степени, внутренним разговором с сущностным, доступ к которому открывают себе благодаря принятию сообразного духу рассмотрения мира.
     Итак, чтобы смочь пережить импульсы свободы, человек должен быть в состоянии не подпускать к своему существу известных воздействий природы, которые действуют на его существо из космоса. Это недопущение происходит в подсознательном тогда, когда в сознании действенны силы, которые именно и представляют жизнь Я в свободе. Для человеческого внутреннего восприятия существует сознание действия в свободе; для духовных существ, которые из других мировых сфер связаны с человеком, это представляется иначе. ... Человек отталкивает от себя космические силы, которые хотят строить его дальше, которые хотят дать его я-организации необходимые физические подпорки, как они давали их ей до века Михаэля.
     Михаэль, как существо из Иерархии Архангелов, получает свои впечатления с помощью существ из Иерар­хии Ангелов. Он посвящает себя задаче описанным здесь образом доставлять человеку из духовной части космоса силы, которые могут заменить подавленные силы, идущие из бытия природы. Он достигает этого тем, что приводит свою деятельность в полнейшее созвучие с Мистерией Голгофы. В деятельности Христа внутри земного развития лежат силы, нужные человеку при действии в свободе для уравновешивания подав­ленных импульсов природы. ... Человек будет чувствовать себя пронизанным "духовным теплом", переживая "Христа в себе". Ощущая себя в этом пронизании, он скажет себе: это тепло освобождает твое человече­ское существо от уз космоса, в которых оно не смеет оставаться. Для того, чтобы ты завоевал свободу, божественно-духовное бытие пра-древности должно было привести тебя в области, в которых оно не смог­ло оставаться с тобою, но в которых оно дало тебе Христа, дабы Его Силы вручили тебе, как свободному человеку, то, что некогда тебе давало божественно-духовное бытие пра-древности на пути природы, кото­рый был тогда и путем духа. Это тепло приводит тебя снова назад к Божественному, из которого ты про­исходишь. ... Так же состоит дело и с духовным светом. Человек может вполне прочувствовать себя в сво­ей человеческой сущности всецело наполненным духовным светом, осознавая себя как свободную индивиду­альность. Но с этим все-таки связано некое помрачение. Божественно-духовное пра-древности больше уже не сияет. В свете, который Христос приносит человеческому Я, снова присутствует пра-свет. В таком со-бытии со Христом всю душу может солнечно просиять дающая блаженство мысль: снова вернулся древний дивный божественный свет; он сияет, хотя его сияние и не природное. И человек в настоящем соединяется с духовными космическими силами и с сиянием прошлого, в котором он еще не был свободной индивидуально­стью. И в этом свете он может найти пути, правильно ведущие его человеческую сущность, если в своей душе сознательно соединится с миссией Михаэля.
     Тогда человек почувствует в духовном тепле импульс, так переносящий его в его космическое будущее, что в нем он сможет остаться верным пра-дарам божественно-духовных сущностей несмотря на то, что в их мирах он развился в свободную индивидуальность. И в свете духа он ощутит силу, которая приведет его, воспринимающим при все повышающемся и ширящемся сознании, к миру, где он как свободный человек вновь окажется вместе с богами своего происхождения".
     "В таких областях, где человек чувствует, что его взгляд на внешний мир духовно падает на Михаэля, а взгляд внутрь души духовно падает на Христа, — там зреет та душевная и духовная уверенность, через которую он сможет пойти тем космическим путем, где, не утрачивая своего происхождения (первоисточника), он найдет свое правильное завершение в будущем". 26(115-118)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

  Оглавление          Именной указатель Предметный указатель    Наверх
Loading


      Рейтинг SunHome.ru    Рейтинг@Mail.ru