69. Индус потому садится в позу Будды, сплетая ноги, что хочет воспользоваться только верхней час­тью тела, которая имеет отношение к верхним созвездиям, но он не хочет приводить в движение "солнечный глаз", то, что действует через конечности. "Он хочет развивать познавательное отношение только к ду­шевному". Но этого было недостаточно уже в древнегреческую эпоху (Хтонические Мистерии). 214 (11)

3. Хтонические Мистерии. Элевзин

     14. "Мистерии др.Греции, распались на два рода, из которых один занимался тем, что человечес­кое чувство возводило в духовные миры, к мировому водительству и мировой ориентации в духе; другой род занимался тайнами природы, господствующими в природе, пребывающими в земной власти силами и суще­ствами. При полном посвящении проходили через оба рода Мистерий. И затем ученикам говорилось, что они восприняли как тайны Отца, мистерии Зевса, так и тайны Матери, тайны Деметры. И если вы огляне­тесь на те времена, то найдете там рядом с восходящим в высокие сферы, пусть даже с некоторой абст­рактностью, но достигающим высоких сфер духовным воззрением другое, идущее вглубь, а прежде всего — что особенно важно — соединение обоих воззрений.
     На эту связь обоих воззрений, что человек определенные материи внешней природы несет в себе, а не­которые другие материи природы он в себе не несет, чему сегодня придают мало значения, — на это в Хтонических Мистериях Греции обращали глубочайшее внимание. Вы знаете, человек несет в себе железо, а также другие металлы: кальций, магний, натрий и т.д. Но иных металлов он в себе не несет ... с т. зр. внешнего исследования он в себе не несет ни свинца, ни меди, ни ртути, ни олова, ни серебра, ни золота.
     Здесь была большая загадка для посвященных греческих Мистерий ... Существовала глубокая убежден­ность в том, что человек — это малый мир, микрокосм. И тем не менее, в нем как будто бы не бы­ло таких металлов как свинец, олово, ртуть, серебро, золото.
     О посвященных др.Греции в действительности можно сказать, что их мнение об этом было таково: так только кажется. Ибо они были глубоко пронизаны знанием, что человек является истинным микро­космом, т.е. что он несет в себе все, что открывается в мире. Заглянем немного в душу греческо­го посвященного. Он, напр., воспитывался так — я должен здесь в нескольких предложениях выразить то, что было длительным воспитанием, однако вы меня поймете, — что ему говорилось: посмотри, как Земля сегодня повсюду содержит в себе железо — оно содержится и в человеке; некогда, во времена, когда Земля не была Землей, но находилась в предыдущем планетном состоянии, была еще Луной или Солнцем, она также содержала в себе свинец, олово и т.д., и все существа, принимавшие участие в предыдущем образовании Земли, принимали участие и в этих металлах и в их силах, как сегодня человек принимает участие в силе железа. Но в тех преобразованиях, которые испытал древний облик Земли, только железо осталось в такой плотности и силе, что человек смог пронизать им себя. Другие металлы хотя и сохранились в Земле, но не в таком виде, чтобы человек мог быть ими пронизан непосредственно. Однако они содержатся во всем мировом пространстве, относящемся к человеку, но в исключительно тонком состоянии
     Когда я рассматриваю кусок свинца, то это известный серый металл. У него определенная плотность, его можно взять в руки. Но этот же самый свинец встречается в Земле как свинцовая руда, в бесконечно тонком состоянии он содержится во всем относящемся к человеку мировом пространстве и имеет там свое значение. Повсюду в этом мировом пространстве, также и там, где, по-видимому, нет никакого свинца, излучаются его силы, и человек соприкасается с силами свинца, но не через свое физ. тело а через эф.тело. ... Далее ученик греческих Хтонический Мистерий узнавал, что как Земля бесконечно богата железом, так что житель другой планеты мог бы назвать ее железным царством — по богатству же­леза ей родственен только Марс, — так Сатурн богат свинцом. Чем для Земли является железо, тем для Сатурна является свинец. И было необходимо усвоить — это изучал ученик Хтонический Мистерий в Греции, — что однажды, когда произошло отделение Сатурна от всеобщего планетного образования, каким некогда была Земля ... произошло особое разделение свинца. Сатурн, так сказать, взял свинец с собой и благо­даря своим планетарным жизненным силам и своему планетарному теплу удержал его в таком состоянии, что смог всю планетную систему, куда входит ведь и Земля, пронизать этими тонко рассеянными силами свинца. ...
     Ученик узнавал: наши органы чувств, а именно глаза, могли бы заполнить всего человека, не дать ему прийти к самостоятельности. Человек только бы видел, но не смог бы об увиденном размышлять, не смог бы отступить от увиденного и сказать: я вижу. Он был бы весь заполнен зрением, если бы не было этого действия свинца. Действие свинца делает человека самостоятельным в себе, противопоставляет его как Я способности воспринимать внешний мир, живущий в нем. И эти силы свинца сначала вступают в эф. тело человека, а затем оттуда некоторым образом пропитывают собой его физ.тело. Благодаря этому человек получает способность вспоминать, получает силы памяти.
     И то был великий момент, когда греческий ученик Хтонических Мистерий после того, как он научался понимать такие вещи, приводился к следующему. Ему с возможно большей праздничностью показывалась субстанция свинца. Его чувства тогда направлялись к Сатурну. Перед его душой проводилось родство Сатур­на с земным свинцом. Ему тогда говорилось: каким ты видишь свинец, таким его хранит в себе Зем­ля. Но Земля в своем настоящем состоянии не может дать свинцу непосредственно такую форму, чтобы он мог действовать в человеке. Сатурн же с его совсем другим, тепловым состоянием, с его внутренними жизненными силами излучает свинец в планетарное пространство, и благодаря этому ты являешься самосто­ятельным человеком, ты являешься человеком, способным вспоминать. Подумай о том, что ты являешься человеком только благодаря тому, что ты сегодня еще знаешь то, что знал 10-20 лет назад. Подумай то­лько о том, какой ущерб потерпело бы твое человеческое, если бы ты не носил в себе того, что в тебе было 10-20 лет тому назад. Сила твоего эго тогда бы расщепилась, если бы в тебе в полной мере не при­сутствовала сила воспоминания. Ты обязан им тому, что лучится в тебя от далекого Сатурна. Это сила, которая в земном свинце приходит к покою и в спокойном состоянии больше уже не может действовать на человека. ...
     Колоссальное впечатление производило это на ученика, когда с большой праздничностью, но серьезно, не с сентиментальной праздничностью, ему преподносились подобные вещи. А затем он также учился пони­мать: да, если бы действовали только эти силы свинца-Сатурна, если бы только силы свинца-Сатурна давали человеку я-способность, способность воспоминания, то он полностью был бы отчужден (от Земли) Космосом. ... Он стал бы в некотором роде отшельником в земном бытии, инспирируемым в воспоминаниях Сатурном.
     И здесь ученик узнавал, что этой силе Сатурна должны быть противопоставлены другие силы: силы Лу­ны. Представим себе, что эти силы действуют одна навстречу другой из противоположных направлений, сливаясь одна с другой на Земле, т.е. подступая к человеку. Что Сатурн дает человеку — это берет Луна; что Сатурн берет у человека — это дает Луна. Как Земля имеет в железе силу, которую человек может внутренне перерабатывать в себе, как Сатурн имеет силу в свинце, так Луна имеет силу в серебре.
     Также и серебро в том состоянии, в котором оно находится на Земле, не может входить в человека. Но вся сфера, которую занимает Луна, фактически пронизана тонко распределенным серебром. Луна дейст­вует тогда, когда ее свет приходит в направлении от созвездия Льва. Тогда человек через действие сил серебра получает противодействие воздействию сил свинца Сатурна и, т.обр., не отчуждается макрокосмосом, несмотря на то, что из Мироздания он милос­тиво инспирируется силами воспоминания. И то был особый праздничный мо­мент, когда в одну из ночей, когда Сатурн и Луна т.обр. стояли напротив друг друга и были видны, греческому ученику объяснялось: посмотри вверх на кругообращающийся Сатурн. Ему ты обязан тем, что является замкнутым в тебе человеком. И посмотри на другую сторону, на сверкающую серебром Луну. Ей ты обязан тем, что можешь выносить силы Сатурна, не растворяясь при этом в космосе.
     Видите ли, т.обр. — в непосредственной связи человека с космосом — в Греции занимались тем, карикатура на что позже была названа астрологи­ей. ... Затем ... когда все это глубоко вписывалось в душу ученика он, например в Мистериях Элевзина, как это вообще было принято — вы это видели при описании мною других Мистерий, напр. Гибернийских, — приводился к двум статуям. Одна их них представля­ла собой Отчее Божество, Которое было окружено планетными и солнечными знаками. Эта отчая статуя явля­ла ученику, напр., сияющий Сатурн, но сияющий так, что ученик вспоминал: да, это свинцовое сияние космоса, — как с Луной он вспоминал: да, это серебряное сияние Луны; и так в связи с каждой отдельной пла­нетой. Т.обр., в статуе, представляющей Отчее, являлось то, что как тайны сияло от планетного окружения Земли, что было родственно отдельным металлам Земли, ставшим внутри Земли непригодными для челове­ческого внутреннего.
     Смотри, говорилось ученику, здесь перед тобой Отец Мира. Отец Мира несет в Сатурне свинец, в Юпи­тере — олово, в Марсе — родственное земным существам железо, но совсем в другом состоянии, в Солнце — сияющее золото, в Венере — сияюще-текущую медь, в Меркурии — сияющую ртуть, в Луне — сияющее серебро. Ты несешь в себе только то из металлического, что смог усвоить из планетарных состояний, в которых Земля пребывала ранее. В настоящем состоянии ты можешь усвоить только железо. Но, как земной чело­век, ты не являешь собой целого. То, что показывает тебе Отец, встающий перед тобой в металлах, — это не может существовать в тебе сегодня в земном бытии, ты должен это получать из космоса. В Отце ты имеешь свое другое, когда ты берешь себя как человека, проходящего через планетарные преобразования Земли. Только тогда ты являешься целым человеком. Здесь, на Земле, ты стоишь как часть человека. Другое несет Отец вокруг Своей головы и в Своих руках перед тобой. Ты являешься лишь тем, что несет Тот, Кто стоит здесь перед тобой. ... Те металлы, которые ты теперь знаешь на Земле, являются трупами прежних сущностей металлов. ... И в духе, как в реальном видении, статуя истинных Мистерий Элевзина станови­лась живой и протягивала (другой статуе) женскому облику, который стоял рядом, то, чем тогда были ме­таллы. Женский облик брал эти прежние облики металлов — в видении ученика — и обволакивал их тем, что Земля, как таковая, может дать из себя.
     Так созерцал ученик этот удивительный процесс: здесь сияла, опять-таки, символически, из рук Отчей статуи, металлическая масса, а к ней подступало то, чем была Земля: например, известь и т.п. камни вы­ступали навстречу тому, что здесь сияло, и окружали металлические излияния земной субстанцией, когда с любовью протянутые руки Материнской статуи принимали то, что Отчая статуя протягивала как ме­таллическую силу Материнской статуе. Переживание производило огромное, потрясающее впечатление, ибо в нем человек видел взаимодействие космического с земным в ходе эонов. И человек учился правильным образом ощущать то, что являет Земля.
     Рассмотрите однажды металлическое, находящееся в Земле. Оно кристаллизовано, окружено некоего рода корой, происходящей из Земли. Металлическое приходит из космоса; идущее от Земли приемлет с любовью приходящее из космоса. ... Таков один из аспектов "матерей", к которым нисходит Фауст. Он нисхо­дит в то же время в доземные времена Земли, чтобы видеть то, как материнская Земля воспринимала в себя отчее даяние Космоса. Через все это в учениках Элевзинских Мистерий внутренне возбуждалось сочувствие с Космосом, внутреннее сердечное знание того, чем, собственно, в действительности являются природные продукты и природные процессы на Земле. ...
     Когда греческий ученик проделывал все это, когда совершалось подобное душевное углубление перед Отчей и Материнской статуями, где в его душе представа­ли идущие навстречу друг другу силы Космоса и силы Земли, тогда он вводился, так оказать, в сокровен­нейшее святилище. Там перед ним вставал образ: женский облик с младенцем, сосущим грудь. И тогда его вводили в понимание слов: и это есть Бог Якхос, который однажды придет. Так греческий ученик учился заранее понимать Христианство.
     Опять-таки, Христос спиритуально представлялся посвящаемым в Элевзине. В то время Христа дол­жны были познавать как Грядущего, как Того, Кто был еще ребенком. Мировым ребенком и должен был снача­ла возрастать в Космосе. Телестами называли посвящаемых: теми, кто должен смотреть на цель зем­ного развития. А затем пришел большой перелом. Пришел перелом, со всей остротой выразившийся также и в истории в переходе от Платона к Аристотелю". 232 (10)

     15. "Eleusis представляет собой лишь речевое преобразование слова Elosis, что означает: место, где пребывают грядущие, те, кто хотят нести в себе будущее. Элевзис означает: грядущее. А Telesten — это грядущие, элевзинские посвященные, идущие. ... Телест берет будущее авансом, берет то, что постепенно реализуется лишь в будущем. Так в Элевзинских Мистериях идущие, или грядущие, из несовер­шенных людей дорабатывались до совершенных. Они были телестами". 225 (6)

4. Мистерии Митры и Аттиса

     19. "Через моральный процесс стал человек смертным, через заложенное в мистериальных словах о наследственном грехе. Но он стал смертным в том же смысле, что и животные. Он стал смертным не через естественнонаучные мыслительные процессы ... а моральные. Из души человек стал смертным.
     Душа животного, как групповая душа, бессмертна. Она воплощается в отдельные животных, которые смертны благодаря своим (физическим) органам. Групповая душа выходит из смертного животного так же, как и воплотилась в него, а животная организация, как индивидуальная организация, отмирает. В человеческой организации то, что заложено в ней как групповая душа, как человеческая групповая душа, выражаясь в каждом отдельном человеке, делала бы его бессмертным как внешнюю человеческую организацию. Смертным человек становится благодаря душе, благодаря моральным поступкам. ... Этого не понять абстрактно. ... Во времена перед Мистерией Голгофы, когда праздновались те древние Мистерии, существовало интенсив­ное знание: своей душе обязан человек своей смертью. Душа человека находится в постоянном развитии. ... она все более и более разрушает организм ... все более участвует в той коррупции, что действует на организм уничтожающе. Человек в древние времена взирал вверх и говорил себе: однажды произошло моральное событие, благодаря которому душа, приходя через рождение в тело, умерщвляет его; но благодаря этому душа между рождением и смертью не живет так, как она жила бы, если бы оставляля тело бессмер­тным. И придет момент, когда душа (напечатлев телу слишком много смерти) не найдет никакой возмож­ности, проведя свое бытие в теле от его рождения до смерти, найти обратный путь в духовный мир.
     Этого момента в древние времена ждали с ужасом и дрожью. Говорили себе: проходят поколение за поко­лением, и однажды придет поколение с такими душами, которые настолько разрушат тела, настолько интен­сивно будут напечатлевать им смерть, что станет невозможным вновь найти путь к Божественному. Такое поколение придет! И люди хотели знать, насколько это время близко. ... (В Мистериях Аттиса и подоб­ным им) как бы испытывали, много ли божественного еще остается в человеческой душе. ... И жрец возве­щал: Утешьтесь. Бог еще в вас".
     "Фирмикус (Firmicus Maternus, ум. в 347 г. по Р.Х.) рассказывает, напр., в одном письме к сыну Кон­стантина о фригийском празднестве: образ Аттиса, как некоего бога — нам нет нужды вдаваться в вопрос, какого бога, — был прикреплен к древесному стволу. В полночь вокруг пня совершалось ритуальное шествие и затем справлялась служба по страдающему богу: при этом возле пня ставили агнца. На следующий день праздновалось воскресение бога. И если в предыдущий день бог был привязан к стволу и, т.обр., был как бы предан смерти, что сопровождалось ужасными ритуальными стенаниями, то на следующий день стенания внезапно превращались в неудержимую радость праздника воскресшего бога. В другом месте, как рассказы­вает Фирмикус, образ бога Аттиса погребался. Ночью, когда печаль достигала вершины, внезапно вспыхи­вал свет, могила открывалась и бог воскресал. Жрец произносил слова: Утешьтесь, благочестивые, бог спа­сен, так будете спасены и вы".
     "Подобные ритуалы справлялись за столетия до Мистерии Голгофа, что теперь дает повод для утвержде­ний, будто бы древние обычаи были просто переписаны в Новый Завет". "Сознание того, что человек не рождается для смерти и тем не менее умирает, — это как таинственный импульс проходит через те древние Мистерии, к которым относятся и указанные Мистерии Аттиса. В этих Мистериях искали всевозможного по­нимания того, почему человек умирает, когда он рождается не для смерти. — Мистерии должны были опреде­ленным образом дать ответ на эту тайну. Почему возникли эти Мистерии? Они возникли из стремления к тому ... что человек хотел слышать, хотел воспринимать, проделывать в своей душе, давать высказы­ваться каждый год. Он хотел говорить себе, что еще не пришло время, когда действительно серьезно мож­но будет взглянуть на туманную смерть. Чего, собственно, ожидал верующий от жреца Аттиса? ... некогда на Землю придет такое время, в которое со всей серьезностью можно будет взирать на непонятную смерть. И когда жрец совершал службу по страдающему и воскресающему богу, то эта служба была утешением: еще не пришло время, когда можно будет серьезно обращаться с понятием смерти". 175 (9)