Антропософский календарь души

Пасха — праздник раннего утра. Когда три женщины шли ко гробу, на западе стояла полная луна, на востоке вот-вот должно было взойти солнце. Мир словно замер на весах. Такое равновесие между Солнцем и Луной, двумя великими мировыми противоположностями, есть предпосылка Пасхи. Она наступает в день весеннего равноденствия, в чуткий утренний час. В чем же суть этого события? Тело Иисуса положили в могилу. Его плоть, претерпевшая глубокое одухотворяющее воздействие солнечного Существа Христова, была прокалена, прожжена изнутри духовным огнем. Поэтому за самый короткий срок тело обратилось в прах. Тело же эфирное, жизненное, которое у обычных людей через три дня после смерти покидает телесную оболочку, наоборот, уплотнилось и восприняло в себя формообразующие силы земного тела.

Воскресший Иисус явился ученикам не просто как душа умершего. Из гроба он восстал во плоти, в одухотворенном теле, имевшем власть над физическими законами. Оттого мог он приходить в самых разных обличьях и снова исчезать, мог принимать пищу, к нему можно было даже прикоснуться. Это бесконечно важно не только для нас, но и для Земли тоже. Но об этом речь впереди.

Нам следует задаться вопросом, какое значение имеет Воскресение для всей Земли, для ее великого существа. У Земли, как у человека, есть собственная аура. Душевные настроения и жизненные состояния Земли светятся там всевозможными оттенками и сиянием особого рода.

Когда Земля приняла в себя одухотворенную кровь из ран Иисуса, распятого на кресте, аура ее изменилась. В ауре появился золотой оттенок, сделавший единственную в Космосе голубую планету еще неповторимее. Вся Земля со времени Воскресения стала другой. Ведь тело Иисуса сделалось ее частью, а оно преображено солнечным Существом Христа и дает Земле семя, способное прорасти в будущем. Как всякое растение, образующее семена, формирует в них что-то внешне незаметное, но по содержанию более важное, чем разрастающиеся стебли и листья, так и Земля, благодаря деянию Христову и его непрерывному продолжению, несет в себе нечто такое, что открывает для нее будущее.

«Календарь души» начинает отсчет года с первой недели апреля. Каждый год, в зависимости от того, сдвинута ли Пасха вперед или назад, мы укорачиваем или удлиняем сроки предшествующих и следующих за ней изречений так, чтобы в конце апреля или начале мая тексты вновь соответствовали времени.

Изречение Штайнера для этой недели называется «Пасхальное настроение».

Как трудно вспомнить себя в раннем детстве! Как, к примеру, ты воспринимал окружающее? Совсем иначе, чем теперь, уже хотя бы потому, что был намного меньше ростом. А все вокруг казалось, соответственно, большим. Если ребенком ты играл в саду, то в воспоминаниях этот сад представляется тебе громадным. Однако стоит попасть туда теперь, и ты удивляешься, какой он, оказывается, маленький.

Но трава, кусты, деревья были другими не только в размерах — они были еще и невероятно загадочны. Познавая мир, мы чувствовали тогда его божественность.

В сказке о спящей красавице рассказывается, что, когда ей исполнилось пятнадцать лет, она нашла в башне какую-то комнатку и, уколовшись там веретеном, крепко уснула, а с нею и все обитатели замка. И только принц, прибывший издалека и продравшийся сквозь колючие заросли, избавил их от этой беды.

Когда детство кончается, мы все словно поднимаемся в такую «башню», в головное рассудочное сознание, и наш опыт божественного засыпает до тех пор, пока не появится принц: Сын Божий. Зимнее время ввело нас в собственную жизнь. Теперь мы должны вновь вернуться к миру.

Слова «собственный», «свой», «своеобразный» явно неоднозначны по содержанию. С одной стороны, если человек нас чем-то удивляет, мы говорим о его своеобразии. С другой стороны. своеобразием можно называть и чудачество. От греческого «idios» (собственный, свой) происходит также интернациональное «идиот». Это значит, что, называя кого-либо или самих себя «идиотом», мы имеем в виду именно своеобразие. Но иного пути развития, чем становиться в течение своей жизни все своеобразнее, делать свой облик все более неповторимым, у нас нет. И это своеобразие легко превращается в пристрастие, несвободу, односторонность.

Из такой неволи мы высвобождаемся только при полной самоотдаче тому, чем мы сами не являемся. Как говорил Карл Ранер, любовь — это решимость целиком отдать себя другому.

К этой самоотдаче призывает нас красота начинающегося в природе годового кругооборота.

Есть великолепные мыслители, умеющие все разложить по полочкам. Слушая их, мы принуждены следовать их логике, поскольку возражать им невозможно. Но от общения с ними остается неприятный осадок: их рассуждениям не хватает тепла.

Если с таким человеком знакомишься ближе, то видишь, что у него отсутствует способность глубокого проникновения в суть вещей. Кто не может благоговеть перед малым — будь это пение птицы, фиалка или ветерок, колышущий листву, — непременно окажется чужим среди людей.

Весенняя пора, когда появляются первые цветы, когда в небе парят легкие кучевые облака, — это время, которое учит нас ценить в мире прекрасное. И тогда наряду с зимней ясностью мышления мы обретаем летнее тепло ощущений. Только это делает наше мышление истинно человеческим.

Мы говорим о человеке и человечестве. Точно так же мы можем говорить о богах (или Ангелах, Архангелах и пр.) и о Божестве. Противоречия здесь нет. Даже освободившись от материалистических предрассудков, мы не можем полагать, будто окружающая нас природа во всем своем величии возникла сама по себе. То, что мы видим вокруг себя, — творение духа; за многообразием природы угадывается многообразие созидающего духовного мира.

Или, к примеру, такая, вот уже четверть века не теряющая популярности тема, как защита окружающей среды. Уже в формулировке этой проблемы лежит серьезное непонимание: ведь мы называем «средой» царство природы. Если бы мы воспринимали ее одушевленной и одухотворенной, у нас не было бы «проблем среды». Кому бы, скажем, пришло в голову выбрасывать все отходы в Рейн, если бы мы осознавали сущность «Отца Рейна», как величают его до сих пор в песне.

Вот случай, происшедший с одним австралийским геологом. Его пригласили в Таиланд, чтобы оценить месторождение меди. В группе, отправившейся в джунгли, был медиум — человек, умевший общаться с деревьями так, как велят местные обычаи. Когда джип добрался до нужного места, пришлось вылезти из машины и отправиться пешком к огромному старому дереву. Там знахарь принес свои дары и изменившимся голосом начал говорить: «Вы нашли того человека, который нужен. Вы можете пройти мимо меня». Отправившись дальше, они достигли месторождения, и геолог исследовал его на предмет промышленной значимости. На обратном пути процедура общения с деревом повторилась. Дух дерева говорил с людьми через медиума и разрешил брать медную руду.

Этот случай, напоминающий нам о прошлом, показывает, однако, к чему можно прийти, если мы современным путем, уже без медиума, достигнем переживания духа в природе. Мы не стали бы тогда больше говорить о «духе вообще», а находили бы во всем, что нас окружает, действие конкретных духовных существ.

Как найти себя? Этот вопрос волнует сегодня многих. В прежние времена условия жизни были проще и понятнее, сегодня все усложнилось. Трудности начинаются при выборе профессии. Подросток, знающий, кем он хочет стать, — это уже, пожалуй, исключение из правила. И не всегда находит он возможность учиться, чтобы работать именно там, где ему хотелось бы. Таким образом, взросление растягивается порой до тридцати лет, а некоторые вообще никогда не становятся по-настоящему совершеннолетними. Часто думают, что можно найти себя, если больше заниматься собой, но это вообще не так. Скорее, станешь законченным эгоистом. На самом деле, чтобы найти себя, надо внимательно всматриваться в мир и учиться все глубже понимать его.

Ведь человек — это совокупность всего, что есть в мире. Если я обращаюсь к миру, то я обращаюсь к себе. Мир же начинается с самих близких людей; вспомним слова заповеди: «Возлюби ближнего своего, как самого себя», то есть учись как можно глубже чувствовать, что твой ближний — с тобою одно. Стань с ним одним целым, тогда ты соединишься с собой. К такому переживанию мира, подводящему нас все ближе к самим себе, обращает нас штайнеровский «Календарь души».

«Когда нам снится сон, что мы видим сон, то мы близки к пробуждению» (Новалис).

Наше сознание ежедневно путешествует по различнейшим состояниям. От глубокого сна без сновидений проходит оно через разные стадии полузабытья к дневному бодрствованию. Иногда посреди сна мы вдруг понимаем, что это только сон. Но в так называемом бодрственном сознании можно вдруг почувствовать, что бывает еще более ясное пробуждение. Поглядим, например, на опушку леса. Наше внимание может быть сосредоточено на переливах и многообразии зеленых тонов. Нам кажется тогда, что здесь есть что-то, чего мы не видим. И очень важно остаться с этим ощущением, удержать его. Иначе начинается обычное «восхищение природой», и мы теряем себя в случайной смене чувств. Но если такое ощущение удержать, оно постепенно приводит нас к высшему пробуждению, и мы начинаем видеть мир творящих духов.

Каждый горожанин бывает рад вырваться изредка на природу, где можно «слушать» тишину. Лес и луна — пиршество для глаз. При этом можно даже почувствовать, что видимое и слышимое нами реально питает нас, если внимаешь ему целиком.

Оно дарит нам себя как свежий хлеб, который мы едим.

И можно действительно показать, что наши чувственные впечатления нам жизненно необходимы.

В летнее время этих впечатлений становится гораздо больше. И мы с радостью ощущаем, как поздоровели, как укрепилось в нас сознание собственного «Я». С другой стороны, летние переживания приводят нас к некоторой односторонности. Наша способность забывать себя во внешних впечатлениях растет, эти впечатления захватывают нас, увлекают за собой. И в той же мере слабеет способность трезвого рассудительного мышления. Нельзя получить одно, не пожертвовав в большей степени другим. Душа, дышащая вместе с Землей, колеблется между противоположностями: растворением в другом человеке и собственной деятельностью — как маятник поднимается в одну сторону, чтобы с большей силой качнуться в другую. Итак, лето — время, требующее от нас самозабвенья.

Нам свойственна тоска по освобождению от самих себя. В русской пословице говорится, что выше головы не прыгнешь (немецкая переводится так: «свою тень не перепрыгнуть»). Но следовало бы научиться, как минимум, переползать через свою тень.

Часто в трудной ситуации человек превосходит свой обычный уровень. Тогда он оказывается способен на то, о чем раньше не мог и думать.

Поскольку желание превзойти самого себя сильно в человеческой душе, существует много способов его реализовать. Чего мы только не напридумывали, чтобы сделаться на всевозможные лады героями!

Круговорот года возвышает нас над самими собой в то время, когда в природе больше всего света. Мы доверяем свету. Наше самозабвенное обращение к красоте природы укрепляет нас в нас самих. В этом проявляется основной закон душевной жизни: только в том случае, если мы действительно бодрствовали днем, ночной сон будет глубоким. Только человек, способный быть по-настоящему серьезным, обладает истинным юмором. Жизнь перетекает от одной крайности к другой. Следовать за этим течением — означает жить на самом деле.

Никто не возражает, что свои мысли и ощущения следует облагораживать, делать более возвышенными, преодолевая силы, тянущие вниз. При этом какая-либо задача, стоявшая перед нами, оказывается вдруг совсем легкой. Совершенно очевидно, что душевная тяжесть не преодолевается раз и навсегда. Эта работа предстоит нам вновь и вновь. Однако, когда мы ее делаем, сопротивляться силе тяжести становится все легче. С древних времен предполуденный час, когда солнце поднимается по небосклону, было преимущественно временем для молитвы. И правда, человеку достаточно тогда лишь присоединиться к происходящему вокруг него. Хотя, с другой стороны, именно в эти часы мы особенно сильно переживаем, что сила тяжести держит нас в плену и не дает подниматься вместе с солнцем.

Ребенок спрашивает, почему лягушки квакают так сильно вечером, а не днем. И сам же себе отвечает: «Ну конечно, я знаю, они молятся». Мать-Земля молится летом и медитирует зимой. Мы, ее дети, можем учиться этому, подражая ей. Идти поздним летним вечером между полей — невыразимо прекрасное переживание. Звенят цикады, может, и перепел закричит, а в кустарнике таинственно мерцают светляки. Над головой летние созвездия. Кажется, будто Земля растворяется во Вселенной. «Пустыня внемлет Богу», как сказано у Лермонтова.

В этих переживаниях отражается происходящее летом растворение души Земли в космических далях! И нам дается возможность сопереживать вместе с этой душой, возможность слиться со всеми существами царства природы.

Мы слишком привыкли переделывать мир сообразно своим потребностям. Ради нашего удобства изменяются русла рек, осушаются болота, леса перерезаются автомагистралями, поля превращаются в аэродромы.

При этом мы совершенно разучились замечать, насколько красива природа сама по себе.

Но ведь красота отображает в мире духовное. Теряя чувство прекрасного, мы теряем и дух. Мир перестает открываться сухому, филистерскому рассудку, умеющему только разрушать, в чем мы и преуспели.

Нам надо учиться внимать мировым явлениям с чувством, открытым прекрасному. Тогда мы начнем видеть связь этих явлений между собой, осознавать целое. Мы начнем понимать место каждого явления и их зависимость друг от друга. Путь к экологии — путь творческий. Холодному рассудку этот путь закрыт. У нас должны вырасти крылья, позволяющие нам устремиться ввысь и с новых высот увидеть эти взаимосвязи.

Дух Иоанна может стать нашим проводником на этом пути, и его слова «Измените свое постижение мира!» следует понимать и так: «Учитесь, пользуясь внешними чувствами, открывать мир в его красоте!»

Изречение Штайнера для этой недели называется «Настроение Иоанна».

Время летнего солнцестояния связываются в христианской традиции с образом Иоанна Крестителя. Рождение Иоанна празднуется 24 июня, как раз напротив Рождества в годовом круге. На старых изображениях мы видим его порой с крыльями, как могучего ангела, гения этого времени года, времени поворотного.

И точно вопиющий в пустыне, он взывает: «Измените свое постижение мира!» Мне, человеку, можно отдаваться внешнему миру лишь постольку, поскольку я постигаю в нем откровение духа. Год привел меня к вершине света. Теперь, однако, год начинает клониться во тьму, чтобы я мог постичь дух во мне самом. Каждое такое движение маятника должно продвинуть меня на шаг вперед по этому пути.

Изречение Штайнера для этой недели дает нам повод воспринимать колебание маятника между высотами внешнего восприятия и глубинами духа.

Все, что мы делаем без чувства меры, получается однобоким и выводит нас из равновесия, из живой средины жизни. Если быть не в меру бережливым, становишься жадным. Чересчур щедрый превращается в мота и расточителя. Так и в самозабвении, границы которого не обозначены, человек терял бы себя безвозвратно и словно погружался в сон.

В последние недели мы видели, как год словно побуждает нас всем нашим существом предаться внешнему чувственному миру. Теперь, когда день постепенно становится короче, начинается настоящее лето. И если мы вглядимся повнимательнее, то уловим в июльском апогее лета признаки неизбежной зимы. Уже прекращается рост растений, зреют плоды. В процессе же созревания есть качество, которое отчетливо проявляется в умирании. Яснее, чем у других растений, оно видно на примере поспевающих злаков. Когда зерно наливается, колос теряет жизнь, высыхая сверху вниз, и наконец осенью остается только золотистая солома и на ней спелые зерна, ожидающие жатвы. Процесс же умирания, в свою очередь, всегда связан с появлением сознания. И именно поэтому в середине лета внешний мир побуждает наше сознание пробудиться.

Есть такое увлекательное занятие подробно рассматривать какой-нибудь ландшафт, как рассматривают картину. Это можно делать и одному, и с друзьями. При этом мы подряд называем все, что видим. Или устанавливаем порядок перечисления, например, с переднего плана и постепенно добираемся до заднего. При этом выясняется, что на многое мы не обращали внимания, пока оно не было названо. Мы замечаем также, как богат, оказывается, оттенками зеленый цвет. Нам не хватает слов, чтобы их назвать. Рассказывают, что на одном из островов южных морей есть племя, имеющее примерно двести слов для обозначения зеленых тонов. Возможно, и нам удастся придумать хотя бы пару.

После того как мы более-менее разглядели подробности ландшафта, мы пробуем описать присутствующее в нем настроение. И напоследок задаемся вопросом: как бы мы назвали такую картину? Вполне вероятно, что это название созвучно началу изречения этой недели.

Наше самочувствие, ощущение того, что мы существуем, возникает в нашем теле, ведь именно телом мы взаимодействуем с вещами. Маленький ребенок старается поэтому прижаться к взрослому: так он ощущает свое бытие. Взглядом мы тоже словно ощупываем поверхность окружающих вещей. Тем самым в нас снова и снова освежается предметное сознание: вот он — я, а там — предмет. Именно в то время, когда мы получаем больше всего внешних впечатлений, возбуждаются в человеке силы «Я» — в той мере, в какой «Я» связано с телесностью.

Наше самочувствие связано с состоянием нашего тела самым непосредственным образом. Уже повышение температуры на каких-нибудь 2-3 градуса может вызвать у нас лихорадочный бред. Сильные внешние впечатления оказывают на нас порой такое воздействие, что мы находимся потом под их впечатлением всю жизнь. Печаль действует сходным образом, усиливая наше внутреннее самоощущение.

Когда наш глаз видит перед собою некий ландшафт, он как бы ощупывает его со всех сторон. Мы ощупываем деревья, горы, озера, реки, одновременно ощущаем свое собственное бытие, то есть бытие того, кто прикасается и соприкасается с окружением. Такое самоощущение, самочувствие дается нам извне, как дар мира. Наша задача — углубить это ощущение, довести его до зрелости с помощью света мыслей, пока наконец не возникнет плод, способный развиваться.

Типичный вопрос современного естествознания гласит: «Что это?» Чтобы подробнейшим образом на него ответить, изобретены микроскопы и телескопы, водолазы спускаются на морское дно и спутники запускаются в космос. В результате мы накопили горы знаний, но вещи не открыли нам своих тайн. Разве роза с ее совершенной красотой, ее цветом и запахом стала понятнее оттого, что мы так много знаем о ее биохимическом составе? Но можно ведь задавать вещам вопросы и другого рода, а именно: «Как говоришь ты со мною?» Мерцание звезд, плывущие по небу облака, шум леса, краски цветов — все это слова отчетливой речи, к которой можно прислушаться, приникнуть ухом. Тогда существа природы постепенно рассказывают нам свои тайны. Простейшие явления начинают интересовать нас все больше.

Может статься, что человек лежит больной в постели и видит только один луч солнца. Но этот луч рассказывает о космических далях, измеренных им на пути сюда, о любви к земле, которая под ним зеленеет.

Давайте исполнимся этих далей, наполнимся мировым словом. Оно избавит нас от всего мелкого, что в нас было.

Характер душе придает то, с чем она вступает в связь. Если оглянуться на прожитую жизнь, мы обнаруживаем длинную цепь переживаний и событий, сделавших нас тем, что мы есть. Но при этом видишь и многое, что по нашей вине прошло мимо. Мы встречали величественные и прекрасные явления, но душа была не готова к тому, чтобы их воспринять. Если посмотреть повнимательнее, то окажется, что прекрасное и значительное находится вокруг нас в любой момент. Встретиться же с ним, дать ему на нас подействовать мы способны далеко не всегда. Конечно, в век механизмов, рекламы и тому подобных человеческих изобретений вокруг нас достаточно безобразия, от которого следует держаться подальше. Тут уж ничего не поделаешь. Если с наивной доверчивостью открываться всем впечатлениям большого города, они раздерут душу на части. Мы оказываемся перед необходимостью понимать, как и когда открывать душу внешнему миру, как и когда отгораживаться от него. Перед каждым человеком сегодня поставлена задача найти здоровый ритм такого закрытия и раскрытия.

Вокруг нас на самом деле гораздо больше красоты, чем мы замечаем. Эта красота нами просто не осознается. Однако у нас есть возможность остановиться, направить свое внимание в ту или иную сторону. У кошки нет такой возможности: когда она видит мышь, внимание ее обязательно приковано к мыши. Мы же способны освободить свое внимание и, сделав паузу во внешних занятиях, направить его куда хотим. Например, обратить мысленный взор на то, как проходит наша жизнь. В наших воспоминаниях, однако, переживания приобретают новый облик. Неуловимое духовное, что живет между строк, легче воспринимается именно нашей памятью. Оно выступает на передний план и оказывается, собственно, самой существенной частью переживания. Многое, слепившее нам при восприятии глаза, в воспоминании исчезает. Зато проявляется то, что раньше вовсе не переживалось нами сознательно.

Наша жизнь протекает не по прямой, а кругами. В конце каждого прожитого круга, прежде, чем начнем следующий, необходимо обернуться и вспомнить его. Настроение свободного от работы вечера приглашает нас к такому рассмотрению прожитого дня. Субботний вечер будто специально создан для того, чтобы вспомнить прошедшую неделю. Вечер перед Новым годом призывает вспомнить о минувшем годе. А когда к закату подходит жизнь, мы совершенно естественным образом начинаем просматривать все прожитые годы. В этом уже предощущается долгий обратный просмотр, предстоящий нам после смерти.

Так и идущее на убыль лето подсказывает нам, что пора взглянуть на все, что мы пережили в его разгар. В воспоминании опыт впервые становится нашей собственностью.

Каждый ребенок рано или поздно решает испробовать, в состоянии ли он задержать дыхание. Довольно скоро он с шумом хватает воздух и очень рад, что можно опять дышать вволю. Мы, взрослые, повторив это упражнение, легко уясним себе, насколько сильно мы зависим от внешнего мира. Палец останется пальцем лишь в том случае, если он связан с рукой. Так и мы остаемся людьми лишь до тех пор, пока связаны с миром. На этот аспект проблемы окружающей среды обращают слишком мало внимания, а ведь то, что угрожает этой среде, напрямую угрожает нашему человеческому бытию. Отравленным воздухом дышать мы не сможем. Уничтожая свое окружение, мы уничтожаем, собственно, самих себя.

Конечно, верно и обратное. Особенно радостно видеть, как посреди исчезающей культуры деревенской жизни из нового духа возникают новые фермерские сообщества. И как при любовном уходе за землей заново расцветает в этих общинах человечность. Одна такая ферма, называемая «Радость Софии», расположена неподалеку от Киля в Германии. Она возникла из следующей идеи: мы все владеем землей своей страны. А поскольку мы ее владельцы, значит обязаны ухаживать за ней. Рассчитав, сколько гектаров приходится в стране на каждого жителя, можно узнать, сколько земли выпало под личную ответственность. В соответствии с полученной цифрой и была основана община из десяти человек. Люди, окультуривающие, культивирующие свою землю, исходя из такого чувства ответственности, создают новую культуру: культуру, имеющую корни. О взаимной связи человека и мира говорит изречение Штайнера для этой недели.

Двадцать третьего августа вступает в свои права знак Девы. Каков его характер? Женское движение — одно из самых интересных в нашем веке. Там, где женщины не ограничиваются стремлением перестать отличаться от мужчин, в них проявляется сила, способная ввести нас в новую эпоху истории человечества. Разумеется, надо иметь в виду, что эти женские качества есть также и в каждом мужчине, и он может их развить.

Характер знака Девы заключен в способности внимательного наблюдения. К этому времени года в той или иной степени прекращается всякая внешняя жизнь, всё прорастание и разрастание растений заканчивается. Начинают зреть плоды.

Если мы успокаиваем свои нетерпеливые желания, если мы останавливаем взгляд на текущем момент, то в этом проявляется настроение знака Девы, которое мы можем встретить, принять и терпеливо ждать его плодов. Даже в средневековой заповеди «ora et labora» (молись и работай) заложена мужская односторонность. Здесь не хватает третьего: неспешности, свободного времени. Только оно позволяет перевести дыхание, найти ритм вдоха и выдоха.

Все лето изливало на нас солнце неиссякаемые потоки света. Мы живо ощущали, что мы жители не только Земли. Дали Вселенной наполняли нас все новыми жизненными силами. И мы тем лучше можем удерживать их в себе, чем больше осознаем их в ходе регулярного воспоминания, обратного просмотра.

Так внешний солнечный свет становится светом душевным. Он светит в глубокие основы бытия, где наше существо корениться и, зрея, стремиться к своей цели. И может статься, все это приведет нас к размышлению о цели нашего человеческого становления.

В солнце мы видим некий центр мира. Центром же нашего собственного существа является «я», «самость». Поначалу эта самость еще самочинна, мутна. Как приблизиться ей к божественному прообразу? Не в активном ли интересе к миру, в прилежном усвоении богатства мировых явлений состоит путь к преодолению тусклого эгоизма? Тогда жизнь в гармонии с годовым ритмом могла бы придать нашей человеческой самости солнечный характер.

По календарю осень начинается 22 сентября, но на самом деле, конечно, все переходы постепенны, и уже позднее лето окрашено совершенно осенними тонами. Так же как и старость начинается не ровно в шестьдесят пять лет, а тогда, когда мы начинаем вспоминать прожитую жизнь. Мы рассматриваем, как взошло все, что мы за свою жизнь посеяли: что-то выросло и дало плод; многое же осталось лежать в земле. Мы страдаем, обнаруживая упущенные возможности. И в самом деле, то, что угнетает нас в старости, — это не страх смерти, а сожаление, что мы мало, то есть вяло, жили. За летнюю половину года нам досталось много разных впечатлений. Вспомнить хотя бы расточительное великолепие солнечных закатов! Что за богатство изливается при этом на нас! Достаточно ли мы приняли из предложенных нам даров? Или мы многого не заметили, поскольку не хотели в этот момент отвлекаться от срочных дел?

В сказке братьев Гримм «Живая вода» ищущий лекарства принц встречает маленького человечка, который спрашивает его: «Куда ты торопишься?» — «Глупый малыш, тебе незачем об этом знать», — отвечает ему принц. Но вскоре попадает в такое узкое ущелье, что застревает там, не в силах двинуться ни взад, ни вперед. «Вот так бывает с гордецами», — учит нас сказка.

Достаточно ли внимательны к мелочам были мы на дороге? Если нет, то остается утешаться перспективой следующего лета. Через год мы больше откроемся впечатлениям. Не так ли происходит и в жизни? И в ней после осени и зимы вновь наступает лето. Таким образом, годовой круг может стать для нас образом самой жизни.

В предыдущих главах мы рассматривали, какое значение для человеческой души может иметь ее сопереживание хода года. Но поставим перед собой и другой вопрос: что означает годовой круговорот для самого Мирового Духа? Можно, конечно, испугаться такого вопроса или счесть его неуместным. И все же попробуем его немного рассмотреть.

Мировой Дух действует, творит и созидает в зародышах, побегах, цветах и плодах мира растений. Он чувствует, страдает, ликует и празднует в песнях птиц, в жизни и впечатлениях мира животных. Но там, где к мировым явлениям обращен удивленный, восхищенный, благоговеющий и ищущий смысла взор человека, — там Мировой Дух находит себя как бы отраженным в зеркале. Ведь наше человеческое мышление — это тоже часть мира. Когда в области этого мышления вспыхивает свет истинного познания, то часть мира светлеет.

Если так посмотреть на наше сопереживание круговороту года, то оно оказывается одним из событий мира. Мы чувствуем тогда свою ответственность перед Мировым Духом, ищущим света нашего познания.

Мы привыкли начинать отсчет месяца с первого числа. Однако по своему характеру каждый месяц начинается 22-24 числа предыдущего месяца, когда происходит смена знака Зодиака.

Знак октября — Весы, но он начинается с 22 сентября. Порой даже можно заметить, что именно в это время часто характерным образом меняется погода.

Итак, в четвертую неделю сентября наступает время Весов. Что это значит? Весы — атрибут Архангела Михаила. Он — могущественный ангел, которого мы встречаем, умирая. Он — ясность, перед которой отступают все иллюзии. Он помещает человека на весы духа, показывает ему, сколько весит каждый на этих мировых весах. Настроение осени — серьезность и ясность. С одной стороны, мы вправе вернуться к себе, с другой стороны, нам становится ясно, сколь слабы еще наши силы. Наша натура дремлет, но мы должны пробудиться, чтобы не проспать импульсы нашей эпохи. Михаил зовет нас стать современниками.

Что, собственно, поддерживает нас в жизни? С одной стороны, добрая мать-природа. Она питает нас и освежает во сне. Великодушно прощает наше невнимание. Мы тяжело огорчаем ее своей жадностью, желанием получать от нее все больше и больше. И все же она не перестает дарить нам наше бытие. Ее доброту мы можем почувствовать в каждом своем вздохе. Чуть-чуть задержишь вдох, и сразу понимаешь, насколько в нем нуждаешься. В традиционных верованиях природу называют Мать-Земля и почитают ее наравне с Отцом Небесным.

С другой стороны, нас поддерживают обычаи и традиции, та культура, в которой мы живем. Налицо, однако, факт, что в течение XX века эта поддержка исчезает, вначале в Европе, а затем и во всем мире. Можно ужасаться, горевать о том, насколько пришли в упадок старые добрые порядки. Но нет худа без добра: здесь есть и положительная сторона, поскольку человек все чаще оказывается в состоянии определять ход своей жизни по своей воле. Миллионы людей имеют возможность жить так свободно и самостоятельно, как раньше жил только узкий круг высшей знати.

Но только тут оказывается, что свобода — не без подводных камней. Пользоваться ею нелегко. Научиться этому — означает научиться искусству жить. А искусство — это умение пробудить в своей душе дремлющие творческие силы. Эта внутренняя активность просыпается лишь в том случае, если мы начинаем по-настоящему мыслить. «В древних школах мудрости ту власть, от которой исходят мысли о вещах, обозначали именем Михаила. И это имя может быть за нею сохранено» (Рудольф Штайнер). Чем решительнее начинаем мы мыслить самостоятельно, тем больше связываем мы себя с Михаилом, властью, защищающей человека от внешнего и внутреннего принуждения. И мы становимся все крепче, чтобы удерживать, нести самого себя.

«Сколько я себя помню, осенью я всегда ощущаю подъем, освобождение, а весной — печаль и упадок». Удивительно, что раньше, еще в XIX веке, все песни и стихи славили весну, а осень оплакивали как горькое время умирания. И вдруг в нашем столетии все оказывается наоборот. Не только Мария Луиза Кашниц, высказывание которой мы привели выше, но все больше людей нашего времени ощущают особую любовь к осени. Это время ясного неба, пронзительной голубизны, разноцветных листьев и таинственной печали явлено нам, как лик вопрошающего ангела. Имя Михаил — еврейского происхождения и означает буквально: МИ ХА ЭЛ, то есть «Кто как Бог».

Отовсюду поступает к нам это требование: ты, человек, должен сделаться отображением Бога. Его облик отпечатался в тебе. Все искажения этого образа исправлены Сыном Божиим, явившимся на Землю. Насколько связан ты с Ним через свое понимание? Христос умер и воскрес. Если ты нашел к Нему дорогу, то можешь без страха идти навстречу смерти.

Так и в осени можем мы найти некоторый отклик Пасхи. Умирание мира растений открывает небо над нашей головой. Но это побуждает нас измерить глубину собственного существа. Что найдем мы внутри себя?

«Сложнейшая загадка для человека — он сам». В этих словах немецкого поэта Новалиса заключена истина, знакомая, вероятно, каждой глубоко чувствующей душе. Ибо что мы знаем о себе самих? Откуда мы пришли, куда идем, кто мы такие в действительности — ничего этого нам, собственно, не известно. Одно из самых разрушительных последствий примитивно-материалистических воззрений на человека состоит, по-видимому, в том, что нам с детства вкладывают в подсознание готовые ответы на эти вопросы. И судьба вынуждена снова и снова встряхивать нас, чтобы мы перестали их бормотать, оказываясь наедине с самим собой. А может, именно для этого, чтобы мы наконец проснулись и избавились от подобных материалистических заблуждений, и прошли бурные события нашего века, которые потрясли все человечество?

Михаил борется с драконом. Легенды и сказки изображают этого дракона многоголовым. Разве это не красноречивый образ удесятеренного хитроумия, у которого готов ответ на всякий вопрос, ответ слишком быстрый? Победить такое «чудовище» можно лишь отрубив ему все головы.

Осень побуждает нас к углубленности, когда усвоенное разумом умолкает, чтобы заговорило сердце. А где говорит сердце, там струится тепло, там пробуждается солнечное существо.

Успокоиться полностью — тяжелый труд для многих людей. Отмести все переполняющие нас заботы, ничего не желать, преодолеть всякое вожделение — это способность, которую можно обрести только регулярным упражнением. Чем беспокойнее окружение, тем больше требуется от нас для этого сил. Но сила, создающая покой, невероятно важна, целительна в нашем торопливом мире. Владея ею, мы можем помочь очень многим людям. В озере, где неспокойная вода, не может ясно отразиться облик звездного неба. Но утихает волнение, и звезды видны в нем отчетливо и точно. Так и мы, приходя в состояние спокойного созерцания делаемся способны к ясному мышлению. Что именно созерцать — не особенно важно. Главное — это чтобы наши впечатления вызывали в душе интерес и искреннее удивление. Затем мы постепенно учимся наблюдать свои мысли как бы изнутри, делая их при этом все яснее и яснее. Вот так и показывает нам собственное переживание, что мысли не менее действительны, реальны, чем то, что доступно зрению. Мы в буквальном смысле слова становимся ясновидящими, ибо внутренний мир, где раньше ничего невозможно было разглядеть, делается нам все яснее и яснее. Это отчетливое мышление и есть свет, открывающий внутренний мир для нашего восприятия. О нем говорят слова Штайнера, предназначенные для этой недели.

Сознание всегда связано с процессом умирания, начиная с первого вдоха, с которым кислород входит в нашу кровь и начинает окислять ткани, то есть сжигать их. Проведя день в достаточно бодрственном состоянии, мы устаем и ложимся спать, чтобы истраченные телесные силы восстановил сон.

Наивысшего уровня сознания достигает человек в тот момент, когда его тело отмирает целиком. К настоящему времени накопилось уже много сообщений от людей, переживших клиническую смерть и с нею одновременно и полное сознание, в котором они видели перед собой всю прожитую жизнь целиком, а иногда и предыдущие жизни. Впечатляющий пример такого описания — книга Георга Ричи «Возвращение утра». Отчетливо показывает он, как усилившееся сознание преодолевает границы пространства и времени. Автору потребовалось всего несколько минут, чтобы побывать в далеких краях и других эпохах. И только ощущение, что он не сделал еще в жизни ничего важного, вернуло его в оставленное тело, к прежней ограниченности земного существования.

Процессы отмирания растительного мира поглощают нас каждую осень. Сама земля пробуждается, а мы переживаем это пробуждение вслед за нею. И как можем мы радоваться, ожидая в своем умирании пережить высший уровень сознания, так же и зиму можем мы встречать, предвкушая время, богатое душевными переживаниями. Об этом говорит изречение этой недели.

Знак Скорпиона несет в себе особые черты. В старых преданиях его называли еще и Орлом, и в этой двойственности заключена противоречивая природа мышления. С одной стороны, вкусив от древа познания, человек принес в мир смерть, и в этом смысл знака Скорпиона. С другой стороны, Орел означает способность мышления подниматься над бытием, способность, благодаря которой мы можем почувствовать себя свободными существами.

Земля сама становится во время этого знака — примерно с 21 октября по 21 ноября — Скорпионом и Орлом. Она пробуждается, отмирая, и особенно щедро одаряет нас несущей ввысь силой ясного мышления. Вот уже две недели могли мы переживать это со всей интенсивностью. Но ведь это именно умирание; и в ходе ноября мы убеждаемся в этом все отчетливее. Даже дневной свет бледнеет и теряет силу. Теперь все зависит от нас самих.

Именно мы должны давать миру то, чего в нем больше нет от природы. Мы призваны творить культуру. Йозеф Бойс сказал: «Каждый человек — художник», и он был прав. Материал для наших произведений искусства предоставляет нам сама жизнь. Каждый день, каждый час, каждая ситуация, в которой мы оказались, призывает нас дать ей определенность, придать ей облик.

Ноябрь же востребует наши творческие силы особенно сильно. Вместо того, чтобы предаваться унынию, мы должны собрать всю силу воли и начать действовать творчески.

Итак, ноябрь предъявляет к человеку особые требования. Все зависит именно от человека, его исходящее из ясного суждения творчество становится жизненно важной силой. Ибо заблуждения нашего времени зашли очень далеко. Вот только один пример: в 1988 году Международная организация по стандартизации издала рекомендацию: отсчитывать неделю не с воскресенья, а с понедельника. Естественно, почти все население согласилось без долгих размышлений. Но вот тут-то и началась путаница! Если первый день — понедельник, то название среды становится фальшивым: ведь она должна быть серединой недели. Это только один из многих непродуманных случаев. Гораздо масштабнее пример с гонкой вооружения. Потому что это уже настоящее безумие: изобретать все более изощренные средства уничтожения, когда имеющимися можно разрушить шестьдесят таких планет, как Земля. Только одно наше отдельно взятое государство держит под ружьем полмиллиона солдат и отчисляет на военные нужды пятьдесят миллиардов в год. Неужели их нельзя израсходовать иначе? Было бы намного лучше, если бы пятьсот тысяч молодых парней за те же деньги занялись восстановлением окружающей среды и помощью голодающим. Насущных проблем, над которыми следует задуматься, нам хватает. В своей личной судьбе каждый тоже может обнаружить достаточно несообразностей, взывающих к разуму. Вполне вероятно, что масштабное безумие складывается из малых трений и разладов в работе, в семье, во внутреннем мире. Так что сознательное сопереживание хода года может внести свой тихий посильный вклад в оздоровление современного мира.

Когда читаешь описания путешествий по Германии первых христианских миссионеров и обнаруживаешь, что в то время, около тысячи лет назад, более или менее продвигаться можно было только по рекам, остается только догадываться, какие непроходимые леса стояли вокруг. Земля была необузданным живым существом, и никому не снилось, что она может настолько состариться, даже умереть. Становится понятно, почему люди, стремившиеся жить духовной жизнью, часто постились. Человеческое тело было так же наполнено жизнью, как и Земля, и для ясности мыслей эти жизненные силы требовалось ослабить. Например, фарисеи постились два дня в неделю: каждый вторник и четверг. Теперь все иначе. Радостное изумление вызывает у нас овес, который весной взял и все-таки зазеленел, мы благодарны цветку, у которого хватило сил распуститься на краю измученного искусственными удобрениями поля. Мы знаем, что Земля постарела.

Уходящий ноябрь — это конечная точка естественного, природного годового цикла. Пока это был не последний год Земли. Начинается следующий. Но когда-то закончится и последний. Что же будет после него? В одном из писем Рильке написал примерно следующее: цветы на обочине страстно хотят быть увиденными, чтобы в бессмертной человеческой душе жить дольше. Выходит, человек живет не только ради себя. Все творения хотят, чтобы он обратил на них свое внимание, ибо он есть игольное ушко, через которое должен пройти весь старый мир, чтобы сделаться миром будущего.

Человек — существо становящееся. Замечательно выразил эту мысль Герман Гессе в своем замечательном стихотворении «Ступени»:

Увянет цвет, и молодость увянет,

И мудрость — все пройдет; любое благо

По истеченью срока перестанет,

Ничто не может бесконечно длиться.

Потребна сердцу легкость и отвага:

Проститься весело, начать сначала

Другую, незнакомую страницу.

Раз жизнь зовет, то, значит, ей виднее.

Началу же и благодать пристала;

И помощь, и защита вместе с нею.

Нам на пути не стоит приживаться,

Пространство за пространством оставляя.

От Духа мирового нам такая

Задача: по ступеням подниматься.

В каком-то круге стоит засидеться —

Привычка угрожает и сонливость.

Без сожаленья надо сняться с места,

В котором мы случайно приютились.

А смерть, когда в нее точней всмотреться,

Опять началом, может, обернется,

И жизни зов вовек не оборвется…

Простись и выздоравливай же, сердце!

Давние, давно прошедшие времена лежат за нами и в нас, их загадочный отзвук долго еще ведет нас по жизни. Но однажды наступает такой момент, когда мы чувствуем, что необходимо сделать новый шаг. Нарастает напряжение этой необходимости, напоминая то ощущение, когда тебе уже мало минутной стрелки часов и ты начинаешь следить за секундной. Время Адвента — четыре недели перед Рождеством — каждый год заново создает такое напряжение. Что-то должно случиться, это чувствуют все. Должен быть сделан новый шаг в развитии. И как раз в это время мы развиваем самую лихорадочную активность в банальных делах: взглянув со стороны, видишь, что это повальное бегство от реальности. Предрождественская суматоха не по душе очень многим, но одолеть ее можно только тогда, когда пробудится новое понимание праздника Рождества. Мы попытаемся хоть в какой-то степени сделать это на ближайших страницах.