Праздник Михаэля и Пасха

638. "В праздничной мысли осеннего солнцеворота душа должна чувствовать свою силу, когда взывается на к ее воззрениям, а к ее вере: Восприми в себя мысли Михаэля, побеждающие ариманические силы, те мысли, которые делают тебя сильной, способной выработать духопознание здесь, на Земле, чтобы мочь победить силы смерти.
     Как пасхальная мысль направлена на воззрение, так эта мысль направлена на силу воли: Восприми силу Михаэля, т.е. восприми силу духовного познания в силы воли".
     "Пасхальная мысль: Он лег во гроб, и Он восстал. — Мысль Праздника Михаэля: Он восстал, и мож­но спокойно лечь в могилу. Первая мысль, пасхальная мысль, относится ко Христу, вторая — к челове­ку, к человеку, который постиг силу пасхальной мысли: через духопознание, когда человек всту­пает в земную жизнь современности, где его душевно-духовное умирает, может воскреснуть его душа, так что он становится живым между рождением и смертью, в земной жизни становится внутрен­не живым. Это внутреннее восстание, это внутреннее пробуждение человек может понять через Духовную науку; а тогда он может спокойно лечь в могилу".223 (2)

Габриэль, Михаэль, Орифиэль

344б. "Кто сегодня под водительством Михаэля, в его эпоху, испытывает тягу соучаствовать в духовной жизни, тот призван на служение Архангелу Михаэлю и чтобы учиться под его водительством, чтобы стать однажды зрелым правильным образом служить также грозному Орифиэлю. Жертва требуется от тех, кто желает посвятить себя высшей жизни. Лишь при таком предварительном условии должно воспринять духовную жизнь и желать пережить пробуждение, — если в ответ позже желаешь самого себя, свою волю, все поставить только на службу человечеству.
     От четырех до шести столетий будет небольшая кучка, уже сейчас готовящихся к тому людей, служить Богу Орифиэлю, чтобы спасти человечество. Если в ту эпоху духовное водительство пожелают взять на себя людей не подготовленные к тому, чтобы среди всех бурь противостоять сонмам Маммона, то они не смогут правильно служить Архангелу Орифиэлю, и человечество в таком случае не смогло бы выйти из своих страданий. Но чтобы оно все-таки смогло, должны мы сегодня работать со всей серьезностью, дабы смочь наши задачи исполнять правильно. ...
     Лишь грозными средствами можно встряхнуть человечество и побудить его к высшему развитию. Орифиэль будет назван Архангелом гнева; твердой рукой очистит он человечество". Михаэль будет править до 2400 г. Д. 67/68, с. 6-7
     "Когда придет Орифиэль, он принесет гнев Божий. В эпоху Орифиэля Христос Иисус будет вновь странствовать по земле, но совсем, совсем в ином облике. Мы должны подготовить это время. Мы специально раньше воплотимся, чтобы действовать в век Орифиэля". Габриэль подготовляет становление людей, Михаэль дает ему излиться. 266-1, с.263
     В эпоху Анаэля (Венера) совершаются великие деяния любви ради распространения Христианства. (Ирландские монахи в Европе). В эпоху Захариэля (Юпитер) силы мудрости не смогли быть поняты людьми. Правление Архангелов отступает на задний план. Дух Юпитера отвергают: собор в Константинополе, где была исключена трихотомия. По прошествии эпохи Захариэля человечество становится больным в душе. Субстанция болезни распространяется с востока на запад, угрожая Христианству, соединяя его с материализмом. В эпоху Рафаэля (X, XI вв.) мировая истерия исцелялась, но за ее кулисами, во внутреннем; тогда спасались некоторые моральные качества. За крестовыми походами стояла воля исцелить человечество от материализма, который угрожал ему как со стороны магометанства, так и католицизма. Рафаэль был инспиратором поисков духовного Востока.
     Эпоха правления Рафаэля (четвертая) связана с греко-латинской культурной эпохой. Тогда взор людей обращается на восток, чтобы там найти Мистерии Христа. Тогда жили Иоаким де Фиоре, Аланус аб Инсулис. Тогда особенно понимали Евангелие от Луки, Евангелие исцеления.
     В эпоху Самаэля выступают силы спора, борьбы. Пять встает в оппозицию к четырем. 346, с. 97-99
     В эпоху Анаэля (150 — 500 гг. по Р.Х.) на Земле развилась большая преданность, жертвенность: мученики, жизнь в катакомбах.
     В эпоху Самаэля развилась воинствующая религиозность: крестовые походы и прочее.
     "Орифиэль: решающая война". 266-1, с. 256
     "В борьбе с Христианством дело сводится именно к тому, чтобы опровергать связь духовного в Христианстве с Солнцем". Враги Христианства навязывают людям лишь физическое Солнце. "Действительно, во вторжении арабизма содержится большая опасность, что тайна Солнца как тайна Самого Христа будет забыта и всей эволюции человечества будет дан другой ход, вместо направления Михаэля..." 346, с.115
     "Земля теперь (периодически) находится под влиянием земных сил Сатурна, т.е. тех сил, которые она сохраняет от древнего Сатурна, где возник первый зачаток наших органов". (Задача Сатурна состояла в том, чтобы развить в нас первые зачатки физических органов чувств.)
     Орифиэль получает свои силы из современного Сатурна. Когда наступит его эпоха, то земные силы Сатурна начнут соединяться с силами современного Сатурна и на Земле станет еще хуже. "Ужасные извращения, которые мы уже сегодня наблюдаем в половой жизни, наберут много большую силу; их могло бы вообще не быть, если бы Сатурн не овладевал Землей". 266-1, с.261-262
     В эпоху Орифиэля будут ужасным образом разражаться междоусобицы, гражданские войны; придут ужасные болезни, эпидемии . "Зарево греха будет видимо каждому отпечатленным на человеческих телах". Орифиэль придет, чтобы встряхнуть людей с помощью ужасных страданий и обратить их к их истинному предназначению. Это будет длиться 4 — 6 веков (с XXIV столетия).
     "Кто сегодня, в эпоху господства Михаэля, испытывает тягу соучаствовать в духовной жизни, тот призван к служению Михаэлю и обучается им для того, чтобы однажды оказаться зрелым служить духу также и в ужасное время Орифиэля. ...
     В течение 4 — 6 столетий совсем небольшое количество людей будет служить Богу Орифиэлю, чтобы спасти человечество; они готовятся к тому уже теперь". Им предстоит противостоять всем бурям и сонмам Маммона. "Тогда повсюду на Земле будут господствовать наихудшие силы распада и упадка. И только с помощью ужасных средств род человеческий удастся обратить к высшему. Орифиэль будет назван Ангелом гнева... И, как некогда, воссияет и тогда духовный свет и осветит тьму: Христос тогда вновь явится на Земле, хотя и в ином облике, чем в первый раз. Его воспринять, Ему служить — вот к чему призваны мы". 266-1, с. 283 — 285

349. "Аримана, толпы Аримана, их только нужно узнать. Здесь ничего не сделать тем, что считать имя Аримана презренным и толпе презренных существ давать имя Аримана. Этим ничего не достигается. Дело в том, что в Аримане перед нами прежде всего стоит мировое существо...которое уже целиком в индивидуальное восприняло интеллигенцию. Ариман по всем направлениям в высшей степени сверхинтеллигентен; ослепительной интеллигенцией владеет он, которая исходит из всего человеческого существа, кроме той его части, которая во лбу формируется человечески.
     Если Аримана воспроизвести в человеческой имагинации, то мы должны будем придать ему убегающий назад лоб и фривольно-циничную мину, поскольку все у него приходит из этих низших сил; но из низших сил приходит высочайшая интеллигенция. Вступить с Ариманом в дискуссию означало бы быть разбитым в пух и прах логической последовательностью, грандиозной меткостью, с какой он владеет аргументами. Для мира людей, так считает Ариман, должно быть сначала решено, господствовать ли в нeм уму или глупости. И глупым называет Ариман всe, что не заключает в себе интеллигенцию целиком. Ибо каждое Ариман-существо лично сверхинтеллигентно, как я вам это описал, критически отклоняет всe нелогичное, мысля с издeвкой и презрительно.
     Т.обр., если Аримана так видят перед собой, то, естественно, ощущают полную противоположность между Ариманом и Михаэлем. Ибо для Михаэля совсем не важна личная интеллигенция; для человека это составляет постоянное искушение, делать интеллигенцию личной по образу Аримана. Ариман имеет очень презрительное мнение о Михаэле, он считает Михаэля глупым, естественно, по сравнению с собой: поскольку Михаэль не хочет лично вобрать в себя интеллигенцию, но хочет и хотел в течение тысячелетий, в течение эонов управлять пан-интеллигенцией. А теперь, когда люди здесь имеют интеллигенцию, она должна снова стать управляемой Михаэлем как нечто всеобщечеловеческое, как нечто такое, что полезно всем людям, как всеобщая интеллигенция.
     Конечно, мы, как люди, правильно поступим, если скажем себе: верить в то, что умностью мы можем располагать единственно для себя, было бы глупо. Ибо мы не можем быть умными только для себя. Если мы хотим кому-то что-то доказать логически, то мы предполагаем, что для него действительна та же логика, что и для нас; также и в отношении третьего человека. Если же каждый мог бы иметь свою логику, то мы со своей логикой никому ничего не могли бы доказать. В этом заключается своеобразие настоящей эпохи Михаэля, что это вообще должно идти также и в чувства, — то, что в конце концов должно быть увидено. Итак, за кулисами бытия бушует война Аримана против Михаэлизма. И это составляет, как я говорил, задачу антропософа: иметь ощущение, что она происходит, что космос, так сказать, стоит внутри этой борьбы". Значение она приобрела уже в VIII-IX веках, но особенно актуальной стала с наступлением эпохи души сознательной, в начале XV в. 237 (8)

Габриэль и мышление эфирным мозгом

     655е. Габриэль вступил в свое правление с XVI века, и он тогда воздействовал особым образом на наш мозг, на форму лба. В голове путем управления наследственностью он выработал орган, который средствами материалистической науки открыть нельзя. Но с тех пор мозг стал отличаться от того, каким он был у людей в XIII-XIV столетии.
     "С XVI столетия мозг изменился ясновидчески отчетливо воспринимаемым образом, и человек благодаря этому стал способен постепенно научиться понимать Христианство во всем его значении".
     Августину был известен семичленный состав человека, хотя он и называл это иначе, чем в теософском учении. Для него и некоторых других (Фома) это было возможно благодаря отпечаткам эфирного и астрального тел Христа, которыми они были одарены. Поэтому они со святым настроением говорили об эф. или астр. теле. Они понимали, что это знание они получают как дар свыше, который своим Я они постичь не могут. Но благодаря Габриэлю в XVI веке в переднем мозге был развит орган, сделавший человека в XIX веке, с наступлением эпохи Михаэля, способным понимать Духовную науку, значение Мистерии Голгофы. 266-1, с. 482-483
     С помощью особого управления рождением Архангел Габриэль "... развил постепенно в человеке орган, расположенный в лобной пазухе над корнем носа. ... если бы было можно произвести анатомическое сравнение современного трупа с трупом человека, например, XII века, то можно бы было обнаружить различия в строении, в извилистости мозга в указанной части. Этот орган Архангел Габриэль готовил в человеке постепенно, чтобы тот смог воспринять весть Архангела Михаэля, сменившего правление Габриэля в 1879 году.
     Михаэль будет через этот новый орган напечатлевать человеку послание теософии, но не непосредственно. Через великую Белую Ложу он даст ей струиться в эф. тела людей, а оттуда человек может сам дать ей самосознательно вливаться в созданный для нее орган, а потом действовать в эф. теле.
     Габриэль действовал на людей в период между зачатием и рождением. Мозг человеческий прежде был иным; он, так сказать, получал свежие побуждения. Теперь он их не получает; вместо этого имеется новый орган, который человек должен развивать по собственной инициативе. ...
     Те, кто не желают пользоваться этим органом, приводят его к иссыханию; он дегенерирует, если им не пользоваться".
     Воспринимать ту весть означает соучаствовать в развитии мира и человечества. Кто такой работы не совершает, за того ее сделает духовный мир. Дело заключается в одухотворении Земли и претворении ее в эон Юпитера. Не желающие пользоваться новым органом образуют из части Земли небольшое иссохшее ядро. С ним они окажутся связанными в бытии Юпитера.
     Благодаря новому органу человек может в медитации выделять эфирную часть головы, и на нее тогда воздействует Михаэль. 266-1, с. 487-489
     Орган для действия спиритуальной мудрости находится во лбу; он сформировался в эпоху Габриэля (до 1879 г.) и теперь им нужно воспользоваться, иначе он иссохнет, станет источником болезней, эпидемий.
     Если бы господство Габриэля, преобразовавшего мозг так, что он стал пригоден для восприятия высшей науки, продлилось и далее, то мыслительная деятельность выродилась бы в арабесках.
     "При Габриэле духовная наука должна была сохраняться в тайне; он есть ангел тайны. При Михаэле эта наука должна изливаться вовне открыто".

     266-1, с.258-261
     Эзотерическая жизнь с XIV столетия до ноября 1879 года протекала совсем иначе, чем в наше время. Тогда вся оккультная жизнь шла в величайшем покое и потаенно от внешнего мира... под водительством Архангела Габриэля".
     Архангел Габриэль во время своего правления, влияя особым образом на рождение, выработал в мозгу у людей особый орган для понимания духовных истин. Еще в XVI веке его не было, и теософии тогда люди понять просто не могли. Если теперь этот орган остается без употребления, то человек попадает под влияние противника Михаэля — Маммона, бога препятствий; под его влиянием возникают бациллы болезней. В будущем это примет вид ужасных эпидемий нервных болезней. Дети будут приходить в мир с разрушенной нервной системой. 266-1, с.282, 414
     "Все эфирные мозги людей более разнообразны, чем листья на дереве. Светящиеся точки в эфирном мозгу напоминают фотографию звездного неба". 266-2, с.111

     220. "Наше мировоззрение не может быть обновлением гнозиса, ибо гнозис был связан с раскрытием души ощущающей. Наше мировоззрение должно в свете деятельности Михаэля, из души сознательной по-новому развить понимание мира и Христа. Гнозис был сохраненным из древних времен родом познания, который лучше всего мог приблизить к пониманию людей Мистерию Голгофы в момент ее наступления". 26(161)

     221. "Можно сказать: путь Михаэля, — а можно сказать: путь духовнонаучного познания. Это, по сути, одно и то же". 195(2)

     1229. "Габриэль совершенно смущен тем, что современный образованный человек делает содержанием своих представлений. Михаэль, будучи особенно родственным силам Солнца, может свою деятельность по крайней мере направлять на то, что человек вырабатывает в мыслях, которые являются импульсами для его свободных действий. Михаэль может врабатываться во все то, что, например, в моем "Очерке Тайноведения" названо свободным, чистым мышлением, которое в новое время для индивидуальной воли челове­ка может в свободе стать собственным импульсом. И такие действия, проистекающие из импульсов любви, особенно родственны Михаэлю. Поэтому он является посланцем богов и должен некоторым образом подхва­тить сверху то, что проистекает из эмансипированного (от богов) знания и перевести его в одухотво­ренное знание. Наука, которая как антропософская Духовная наука вновь одухотворяет пространственные суждения, вновь делает их сверхчувственными, работает снизу вверх, чтобы протянуть руки вверх и взяться за протянутые сверху вниз руки Михаэля. Ибо тогда будет создан мост между людьми и богами. Михаэль — Регент нашей эпохи на том основании, что он должен воспринять снизу то, что хотят воспри­нять оттуда боги, а именно: что люди просто пространственные представления могут присовокупить че­рез временные представления к знанию богов. ... Если бы люди вырабатывали одно пространственное знание и не одухотворяли его, если бы они остались в дальнейшем с антропологией и не захотели при­йти к Антропософии, тогда эпоха Михаэля прошла бы мимо них. Тогда Михаэль отступил бы от своего господства и богам принес бы весть: человечество желает отпасть от богов. — Если же Михаэль должен принести правильную весть в божественный мир, то он должен сказать: люди в мою эпоху выработанное ими отдельно от божественно-духовного мира в чисто пространственных суждениях возвысили в сверх­чувственное, и мы можем снова принять людей, ибо свое мышление, свои представления они связали с нашим мышлением, с нашими представлениями. ... Люди постарались в пространственное внести временное, сверхчувственное и благодаря этому те из них, которые не желают просто таращить глаза на простран­ственное, которые не желают принимать лишь ту наглядность, которую они любили в начале ХХ в., могут свою жизнь связать непосредственно с жизнью божественной.
     Если человек из духа науки посвящения действительно занимается Антропософией, то это является его заботой — думать о делах космических, о том, как дела человеческие привести в созвучие с божественным миром. В нашу эпоху решается многое. И многое зависит от того, желаем ли мы посеять семена того, что станет истинной совместной жизнью с божественно-духовным миром, или не желаем посеять эти семена". 219(6)

     1255. "В такую эпоху (Михаэля) космополитическое, интернациональное стремление идет через мир. Национальные различия кончаются. В эпоху Габриэля национальные импульсы были основаны в евро­пейской цивилизации и в ее американском придатке. В наше время Михаэля, в течение трех столетий, эти импульсы будут полностью преодолены. В каждую эпоху Михаэля через человечество проходит всеоб­щее стремление, всеобщечеловеческое стремление в противовес специальным интересам отдельных наций и человеческих групп. В эпоху правления Михаэля на Земле до Мистерии Голгофы это выразилось в том, что из отношений, господствовавших тогда в Греции, возникла та колоссальная тенденция, приведшая к по­ходам Александра, в которых греческая культура и цивилизация гениальным образом были распространены в Азии, в Африке и среди таких народностей, которые до того жили совершенно в ином. Колоссальное деяние нашло свое завершение в том, что было основано Александром: космополитический поход, содержав­ший стремление духовные силы, собранные в Греции, дать всему цивилизованному миру того времени.
     Такое происходит и происходило под действием импульса Михаэля. И те существа, которые принимали участие в таких земных деяниях, совершавшихся как служение Михаэлю, они во время Мистерии Голгофы не были на Земле. Все те существа, принадлежавшие к царству Михаэля, безразлично, были ли это чело­веческие души, пришедшие в духовный мир через врата смерти после окончания эпохи, развоплощенные человеческие души, или такие, которые никогда не были воплощены на Земле, — все они были связаны между собой в совместной жизни в сверхчувственном мире в то время, когда на Земле разыгралась Мисте­рия Голгофы. ... Жители Земли имели переживание, что Христос, высокий Дух Солнца, пришел к ним. Но они мало что знали о том, к чему ведет соответствующая оценка этого события.
     Тем больше сознавали это развоплощенные души, проходившие в окружении Михаэля через жизнь в сфере Солнца. Они могли оценить это событие в другом аспекте, из надземного мира. Что тогда свершилось для мира, они могли оценить с Солнца. И они пережили, как Христос, Который до того действовал в сол­нечной сфере, так что достичь Его могли только из Мистерий, когда возносились в сферу Солнца, поки­нул Солнце, чтобы на Земле соединиться с земным человечеством.
     Для тех существ, принадлежавших к общине Михаэля, это было потрясающим, ни с чем не сравнимым событием, потому что эта община Михаэля имела особую связь со всем тем, что является исходящей от Солнца космической судьбой. Они должны были расстаться с Христом, занимавшим до того Свое место на Солнце, Который должен был занять Свое место на Земле. Таков этот другой аспект". С этим было свя­зано еще нечто другое. В прошлом человек получал духовное содержание через откровение. Сегодня че­ловек мыслит о вещах; прежде мысли приносились душевным впечатлением, они были инспирированными. Управлял космической интеллигенцией Михаэль. Такой человек, как, например, Александр Великий, рас­сматривал себя не иначе как миссионером, инструментом Михаэля, он сознавал, что мысли приходят к нему на пути Михаэля (хотя он носил тогда другое имя). Все это давало силу воли в действиях.
     "С нисхождением Христа на Землю было связано то, что Михаэль со своим окружением наблюдал не то­лько нисхождение Христа с Солнца, но прежде всего то, как постепенно от него, Михаэля, ускользает господство над космической интеллигенцией. С Солнца тогда было совершенно ясно видно, что впредь веши с интеллигентным содержанием будут приходить к человеку не из духовного мира, но человек должен будет сам завоевывать свою интеллигенцию на Земле. Это было впечатляющее, значительное событие — видеть, как интеллигенция устремляется на Землю. ...
     На Земле с VIII, IХ столетий началась эпоха интеллигенции и люди стали образовывать собственные мыс­ли. В школе Шартра еще некоторое время по традиции продолжали распространять то, что открывалось в космической интеллигенции, а затем управление интеллигенцией на Земле перешло к отдельным членам ордена доминиканцев.
     Вся схоластика представляет собой борьбу людей за ясность в отношении струящейся вниз интелли­генции. Нет ничего удивительного в том, что главный интерес тех, кто был вокруг Михаэля, обратил­ся именно к тому, что на Земле разворачивалось как схоластика. В том, что делали Фома Аквинский* и его ученики, а также другие схоластики, видели земной отпечаток того, что было тогда течением Михаэля. А течение Михаэля — это управление интеллигенцией, полной света, спиритуальной интеллиген­цией. ... Прошло несколько столетий с тех пор, как в IX в. по Р.Х. Михаэль увидел нисходящим на Землю то, что ранее было космической интеллигенцией. И он видел, как она продолжала струиться на Землю и вот устремилась в схоластику. Это было внизу. Но он собрал тех, кто принадлежал к его цар­ству, в области Солнца, он собрал как души, которые находились в жизни между смертью и новым рожде­нием, так и тех, кто, принадлежа к его царству, никогда свое развитие не проходили в человеческих телах, но которые имели определенную связь с человечеством. Там были, как вы понимаете, те человече­ские души, о которых я вам рассказал как о великих учителях Шартра. Особенно значительным среди тех в воинстве Михаэля, кто совершал свои деяния в начале ХV столетия в сверхчувственных мирах, был Аланус аб Инсулис. Но также и вое другие, кого я вам называл как принадлежавших к школе Шартра, были соединены с теми ... кто происходил из ордена доминиканцев. Души, принадлежавшие к платоновскому течению, были сердеч­но соединены с теми душами, которые принадлежали к аристотелевскому течению. Все эти души прошли именно через Импульс Михаэля. Многие из этих душ жили так, что Мистерию Голгофы они сопереживали не в земном аспекте, а в аспекте Солнца. И тогда, в начале ХV в., они были в духовном мире в зна­чительном положении.
     Здесь возникло под водительством Михаэля нечто такое — мы ведь должны употреблять земные выра­жения, — что можно назвать сверхчувственной школой. Что некогда было Мистерией Михаэля, что возве­щалось в древних Мистериях Михаэля посвященным и что теперь должно стать другим, поскольку интелли­генция нашла свой путь из космоса на Землю, — это в исключительно значительных чертах резюмировал сам Михаэль для тех, кого он собрал в той сверхчувственной школе в начале ХV в. Тогда в сверхчувст­венном мире снова ожило все то, что некогда в Солнечных Мистериях жило как мудрость Михаэля. Тогда грандиозным образом было резюмировано то, что существовало в аристотелевском продолжении платонизма и через Александра Великого было перенесено в Азию, перенесено в Египет. ... И все души, которые всегда были связаны с тем потоком, о котором я рассказываю в ряде лекций, те души, которым было пре­допределено принадлежать к антропософскому Движению, которые в своей карме содержали задачу образо­вать антропософское Движение, все те души приняли участие, как ученики, в той сверхчувственной школе. Ибо все, чему там учили, учили с той точки зрения, с какой в другом роде в человеческом развитии внизу следует учить михаэлически через собственную интеллигенцию человеческой души". Там учили, как в последней трети XIX в. Михаэль вступит в свое правление на Земле в ряду семи Архангелов, что он снова найдет космическую интеллигенцию, которая ушла от него. "Но он найдет ее в особом состоя­нии; он найдет ее в сильнейшей мере подверженной действию ариманических сил. Ибо в то же самое вре­мя, когда интеллигенция погружалась из космоса на Землю, все более и более возрастало стремление ариманических сил космическую интеллигенцию, когда она становилась земной, отнять у Михаэля, дать ей проявляться только на Земле, отдельно от Михаэля.
     Это большой кризис, длящийся от начала ХV в. и по сей день, кризис, внутри которого находимся и мы, кризис, выражающийся как борьба Аримана против Михаэля, как такая борьба, в которой Ариман ис­пользует все, чтобы оспорить у Михаэля господство над интеллигенцией, ставшей теперь земной. Миха­эль же стремится всеми импульсами, которые он имеет после того, как от него ушло господство над ин­теллигенцией, снова вместе с началом его земного правления в 1879 году овладеть ею на Земле". Ари­ман же хочет, чтобы интеллигенция продолжала, как в эпоху Габриэля, оставаться делом человеческого кровного родства, делом цепи поколений, сил размножения. "Быть антропософом, кроме всего прочего, означает: хотя бы до определенной степени понимать эту борьбу (Михаэля с Ариманом). Она повсюду явля­ет себя. Ее настоящий облик встает за кулисами исторического свершения..."
     И еще нечто видели те души, что находились в сверхчувственной школе Михаэля в начале ХV в. "Они смогли видеть нечто такое, что лишь через многие-многие столетия повторяется в космическом стано­влении: было увидено при взгляде на Землю, как Серафимы, Херувимы и Троны, т.е. высшая, первая Иерар­хия, исполняли колоссальное деяние. ... В ту эпоху земных потрясений, в которую на Земле действовали розенкрейцеры, в которую совершались разные примечательные вещи, которые вы можете исследовать в истории, в ту эпоху Земля являла себя, для духов в сверхчувственном, бушующей от колоссальных мол­ний и громов. Это Серафимы, Херувимы и Троны переводили космическую интеллигенцию в тот член челове­ческой организации, который является нервно-чувственной организацией, головной организацией.
     Свершилось событие, которое сегодня еще не проявляется отчетливо, ибо оно проявляет себя в ходе столетий и тысячелетий, и оно состоит в том, что человек был полностью преобразован. Ранее он был человеком сердца. После того он стал человеком головы. Интеллигенция стала его собственной интеллиген­цией. С точки зрения сверхчувственного это было чем-то бесконечно значительным. Было увидено все то, что как силы и мощь пребывает в царстве первой Иерархии, в царстве Серафимов, Херувимов, Тронов, кото­рые потому вовне явили свою силу и мощь, что они правят духовным не только в духе, как Динамис, Эксузиаи, Кириотетес, но духовное вносят в физическое, духовное делают творческим в физическом. Серафимы, Херувимы и Троны, они совершили деяния, которые повторяются лишь через эоны. И можно сказать: чему Михаэль учил своих в то время — это возвещалось среди молний и громов внизу, в надземном мире. Это должно быть понято, ибо эти молнии и громы, дорогие друзья, должны стать воодушевлением в сердцах и душах антропософов!
     Кто испытывает действительную тягу к Антропософии — сегодня еще бессознательную ... тот несет в своей душе последействие того, что тогда в кругу Михаэля он воспринял ту небесную Антропосо­фию, которая предшествовала земной. Ибо учения, данные Михаэлем, были такими, что они подготовили то, что должно было стать на Земле Антропософией".
     Так двояко: в школе Михаэля и в сверхчувственном культе в начале ХV в., были подготовлены те, кому затем на Земле надлежало подойти к тому, что станет действовать здесь как Антропософия. Это были те, кто учил в Шартре, кто действовал в схоластике и те две группы душ, которые я вам опи­сал ранее. Одни из них с началом эпохи Михаэля сошли на Землю, но остались связанными с теми, кто как учителя Шартра — Бернард Сильвестрис, Аланус аб Инсулис и др. — должны еще оставаться в сверхчувственном. "Но те, кто сегодня с истинной внутренней сердечной преданностью может воспри­нять Антропософию, имеют в себе импульс того, что они пережили в сверхчувственном в начале ХV в. и в начале XIX в. совместно со всеми другими, которые с тех пор еще не сходили вниз и долж­ны появиться на Земле в конце XX столетия. До того времени через антропософскую спиритуальность будет подготовляться то, что из общности должно будет осуществляться как полное откровение того, что было подготовлено сверхчувственно через указанные течения.
     Мои дорогие друзья, антропософу следовало бы воспринять это в свое сознание, уяснить себе, ка­ким образом он призван подготовлять уже теперь то, что должно все более и более распространяться как спиритуальность, пока оно не придет к кульминации, где истинные антропософы снова должны бу­дут быть здесь, но соединенными с теми другими, быть здесь в конце XX столетия. Истинные антропо­софы должны иметь сознание, что сегодня дело заключается в том, чтобы принять участие, видя, по­могая Михаэлю, в борьбе с Ариманом. Только благодаря тому, что такая спиритуальность, которая хо­чет течь через антропософское Движение, соединится с другими духовными течениями, Михаэль найдет те импульсы, которые снова соединят его со ставшей земной, но принадлежащей ему интеллигенцией.
     Моей же задачей является показать вам, какими рафинированными средствами Ариман хочет помешать этому, в какой острой борьбе находится этот XX век. Понимание серьезности времени, мужество, не­обходимые для того, чтобы правильным образом войти в спиритуальные течения, может человек из всех этих вещей внести в свое сознание. Но когда человек берет в себя все эти вещи, когда он говорит себе: ты, душа человека, ты можешь, если поймешь это, быть призванной к соучастию в укреплении господства Михаэля, — то в это время может возникнуть то, что можно назвать жертвенным внутренним ликованием души от возможности стать настолько сильной. Но настроение для этой полной мужества силы, для этого сильного мужества найти необходимо. Ибо над нами, написанная сверхчувственными письменами, стоит надпись: Осознайте, что вы снова придете перед концом XX столетия и в конце этого XX столетия, вы для этого подготовлены! Осознайте, как может сформироваться то, к чему вы приготовлены!
     Осознать себя в этой борьбе, осознать себя в этом решении между Михаэлем и Ариманом, — это есть нечто такое, дорогие друзья, что можно назвать антропософским энтузиазмом, антропософским вдохновением". 237(7)

_____________________________________________
* "Фома Аквинский, будучи маленьким ребенком, получил астр.тело Христа Иисуса. Оно низошло на него как блеснувший луч и убило лежавшую вместе с ним в колыбели сестру; астр. же тело Фомы, восприняв высокое астр.тело, сделалось эластичным". 264 с. 226

     1257. "Можно входить в различные объединения — судьба человека этим особенно глубоко не затра­гивается. Но если человек честно, будучи глубоко захваченным этим в душе, вступает в Антропософ­ское Общество, то это вступление оказывает глубокое влияние на его судьбу. Это выступает особенно отчетливо, если рассматривать вещи, я бы сказал, с правильным прицелом. ... Намного более значи­тельной является разница между тем, кто находится в Антропософском Обществе, и тем, кто в нем не находится, чем между людьми, находящимися в разных других обществах. Это два различных рода свя­зей. Наша жизнь проходит так, что исполняется все, что я описывал, она проходит во время колосса­льно больших решений, так что это стояние рядом людей, связанных с антропософией и не связанных с ней, является сегодня чем-то решающим. Дело теперь заключается либо в ликвидации старой кармы теми, кто находятся в Антропософском Обществе, либо в прядении новой кармы теми, кто в него не входит. И это большая разница.
     Представим себе, что антропософ находится рядом с неантропософом. Тогда между ними могут сло­житься отношения такого рода, что антропософ прежде всего изживает старые кармические связи с неантропософом, или они могут сложиться так, что неантропософ создает с антропософом кармические связи для будущего. По крайней мере, мне приходилось наблюдать два этих случая, образованных, естественно, по-разному, и между этими двумя случаями нет ничего другого. А отсюда следует, что речь идет о времени больших решений: действие этих связей на неантропософов бывает либо таким, что они приходят к общине Михаэля, либо, не принадлежа к общине Михаэля, они еще более от нее удаляются. Это время больших решений, того большого кризиса, о котором говорят священные книги всех времен; этот кризис, по сути говоря, относится к нашей эпохе. Ибо особенность Импульса Михаэля заключается в том, что он является решающим, и он является решающим именно в наше время. Люди, которые в настоящей инкарнации через Антропософию воспринимают Импульс Ми­хаэля, они подготовляют этим — воспринимая Импульс Михаэля — все свое существо к тому, что оно далее войдет во все те силы, которые в ином случае определены просто через расовые и народные связи".
     Подумайте, сколь сильно человек еще определяется своим национальным. Сколь много можно ска­зать о человеке, зная только, что он русский, француз, англичанин, турок и т.д. "Тот же, кто се­годня с действительной внутренней силой души, с сердечной импульсивностью принимает Антропософию как свою глубочайшую силу ... когда он снова низойдет на Землю ... придет не из какого-либо на­рода или расы, но будет как бы выросшим из всех рас и народов. ... О таком человеке должны будут сказать, что в предыдущей земной жизни он тяготел к тому, чтобы в михаэлическом смысле обращаться к духовному. Так что непосредственно физически-творчески формируя физический облик выступает то, что находится под влиянием Михаэля.
     А это, в свою очередь, является тем, что глубоко-глубоко входит в карму отдельного человека. По­этому такова судьба тех, которые являются честными антропософами: они не могут достаточно хорошо сп­равиться с миром и, в то же время, им необходимо серьезно, со всей серьезностью подходить к ми­ру".
     "Михаэлиты захватываются в своей душе силой, которая из духа хочет действовать во всем че­ловеке вплоть до физического. Характеризуя это вчера, я говорил: эти люди сбрасывают расовое, что из природного бытия дает человеку определенный отпечаток... А если человек в этой земной ин­карнации будет захвачен спиритуальным, если он теперь здесь станет антропософом, то он подготовит­ся к тому, что больше не будет определяться подобными внешними знаками, а тем, что он собой пред­ставлял в своей настоящей инкарнации. В определенный момент дух укажет на человека — примем это со всей скромностью, — какой физиогномический облик, какой человеческий облик он может иметь.
     Ничего подобного в мировой истории до сего момента указать нельзя. До сего времени из своих народных подоснов, из фактического люди образовывали свою физиономию". 237(9, 10)

     1260. "Мир прежде управлялся самой божественной сущностью, а теперь его ведет ставшее объективным Божественное откровение, за которым Божест­венная Сущность проходит следующую ступень Своего собственного развития.
     И опять Михаэль управляет космическим разумом, поскольку тот через откровения космоса течет в строе идей.
     Третья фаза развития есть дальнейшее отделение космической интеллигенции от своего первоисточ­ника. В звездных мирах современный строй идей уже более не действенен как божественное открове­ние: звезды движутся и строятся согласно заложенному в них в прошлом строю идей. Михаэль видит, как то, чем он управлял в космосе — космическая интеллигенция, — все больше направляется к земно­му человечеству. Но Михаэль видит также, как для человечества все усиливается опасность подпасть ариманическим властям. Он знает: для себя он всегда будет попирать Аримана, но будет ли это также для человека? Михаэль видит, как наступает величайшее событие Земли: из царства, которому служил сам Михаэль, опускается в область Земли Сущность Христа, дабы быть там, когда интеллигенция впол­не будет у человеческой индивидуальности. Ибо тогда человек сильнее всего ощутит побуждение отдаться силе, которая без остатка, наиболее совершенным образом сделала себя носителем интеллекту­альности. Но там будет Христос; путем Своей великой жертвы Он будет жить в той же сфере, где жи­вет и Ариман. В развитии человечества мир сможет найти путь Христа.
     Таков космический опыт Михаэля в отношении того, чем он должен управлять в космосе. Дабы оста­ться с объектом своего управления, он вступает на путь из космоса к человечеству. На этом пути он находится с VIII в. после Рождества Христова, но лишь в последнюю треть XIX в. дошел он, собствен­но, до своего земного служения, в которое превратилось его космическое служение.
     Михаэль ни к чему не может принудить людей. Ибо принуждение прекратилось именно благодаря то­му, что интеллигенция совсем вступила в область человеческой индивидуальности. ... Он может при­вести к явлению то, как действие этой интеллигенции прошлого в настоящем является правдивее, прекраснее и добродетельнее, чем все, что в непосредственной интеллигенции настоящего в лживом соблазнительном блеске изливается от Аримана. Он может показать, что для него Ариман всегда будет низшим духом, попираемым его ногами.
     Люди, созерцающие ближайший к чувственному сверхчувственный мир, воспринимают описан­ным образом Михаэля и его воинство. ... Если таким людям удастся путем своего видения раскрыть также сердца и помыслы других людей, дабы круг людей знал, как теперь Михаэль живет среди людей, то тогда человечество начнет праздновать праздники Михаэля, исполненные истинного содержания, во время которых души дадут ожить в себе силе Михаэля. Тогда Михаэль будет действовать среди людей как реальная власть. Человек тогда будет свободен и в то же время в сердечном общении с Христом будет проходить своим духовным жизненным путем через космос".
     "Полное осознание деятельности Михаэля в духовном соотношении Вселенной есть решение загадки человеческой свободы, исходя из косми­ческих соотношений, поскольку это решение необходимо земному челове­ку. Ибо "свобода" дана непосредственно как факт каждому человеку, который понимает самого себя в настоящем отрезке развития человечества. Никто, если он не хочет отрицать очевидного факта, не может говорить: свободы нет, хотя можно найти противоречие между тем, что дано фактически, и собы­тиями в космосе. Это противоречие отпадает при рассмотрении посланничества Михаэля.
     В моей "Философии свободы" показана "свобода" человеческого существа как содержание сознания в современную мировую эпоху; в изображении миссии Михаэля, данном здесь (в антропософских тези­сах), становление этой "свободы" обосновывается космически".
     "Лишь в одном углу арены действия богов можно заметить что-то вроде человечества. Оно — лишь часть действия богов. Михаэль — это та духовная сущность, которая с самого начала обратила свой взор на человечество. Это он, до известной степени, так распределяет действия богов, что в одном углу может существовать человечество. И его образ действия при этом сродни той деятельности, ко­торая позднее проявляется в человеке как интеллект; но только он проявляется как сила, протекаю­щая через космос в строе идей, обусловливая действительность. В этой силе действует Михаэль. Его служение есть управление космической интеллигенцией. В своей области он стремится к дальнейшему движению вперед, которое может состоять лишь в том, чтобы в человеческой индивидуальности позднее сконцентрировалось все то, что действует через весь космос как интеллигенция. Так в миро­вом развитии наступает время, когда космос живет уже своим прошлым, а не настоящим разумом. Сов­ременная интеллигенция пребывает в потоке человеческого развития.
     Михаэлю хотелось бы все время сохранять связь между тем, что развивается в человечестве как интеллигенция, и божественно-духовными существами".
     "Михаэль получает глубочайшее удовлетворение от того, что ему удалось посредством человека еще сохранить непосредственную связь между звездным миром и Божественно-духов­ным. Когда, свершив жизнь между смертью и новым рождением, человек опять вступает на путь к ново­му земному бытию, тогда, при нисхождении к этому бытию, он ищет установить гармонию между ходом звезд и своими земными жизнями. Эта гармония раньше подразумевалась сама собою, ибо Божественно-духовное действовало в звездах и там же был и источник человеческой жизни; но теперь, когда ход светил лишь продолжает деятельность Божественно-духовного, этой гармонии не было бы, если бы ее не искал сам человек. Свое из прошлых времен сохраненное Божественно-духовное он приводит в отношение к звездам, в которых Божественно-духовное имеется лишь как продолжающееся воздействие бы­лого. Благодаря этому в отношение человека к миру входит Божественное, соответствующее прежним време­нам, но выявляющееся в позднейших. Что это так — это дело Михаэля. И это дело дает ему такое глубокое удовлетворение, что в нем он обретает часть своего жизненного элемен­та, своей жизненной энергии, своей солнечной, жизненной воли. ... Человечество будет раскрываться в ходе развития мира; Божественное духовное, из которого происходит человек, как космически расширяю­щаяся сущность человека, может пронизать светом космос, который пока существует лишь в отображении божественно-духовного.
     Тогда через человечество засияет не та же самая сущность, которая некогда была космосом. Божественно-духовное, про­ходя через человеческое, будет порождать сущность, которой оно ранее не про­являло. Против такого хода развития восстают ариманические силы. Они не хотят, чтобы первоначальные божественно-духовные власти давали свет Вселенной в ее дальнейшем движении; они хотят, чтобы впитан­ная ими космическая интеллигенция пронизала весь новый космос и чтобы человек продолжал жить в этом ариманизированном и интеллектуализированном космосе.
     При такой жизни человек потерял бы Христа. Ибо Христос вступил в мир с точно такой интеллигенцией, какая некогда жила в Божественном, когда оно своей сущностью еще образовывало космос. Когда теперь мы говорим так, что наши мысли могут быть и мыслями Христа, то мы противопоставляем ариманиче­ским силам нечто такое, что охраняет нас от подпадения им.
     Постигать смысл миссии Михаэля в космосе — значит уметь говорить так, как того требует этап разви­тия души сознательной. Нужно мочь воспринять чисто естественнонаучный образ мышления. Но следовало бы также научиться говорить о природе таким образом, ощущать ее так, как это свойственно Христу. И языком Христа мы должны научиться говорить не только об освобождении от природы, не только о душе и Божественном, но и о космосе.
     Если внутренним, сердечным чувством мы целиком вживемся в то, чем является среди нас Михаэль и его воинство в их деяниях, в их миссии, то мы придем к тому, что наша человеческая связь с первоначаль­ным Божественно-духовным сохранится такой, чтобы мы научились говорить о космосе языком Христа. Ибо понять Михаэля — значит найти в настоящее время путь к Логосу, Христос Которого живет на Земле среди людей.
     Антропософия должным образом ценит то, как естественнонаучный образ мышления научился говорить о мире за последние четыре-пять веков. Но кроме этого языка она говорит о сущест­ве человека, о развитии человека и о становлении космоса еще и на другом; она хотела бы говорить языком Христа-Михаэ­ля.
     Ибо, если будут говорить на обоих языках, тогда развитие не оборвется и не перейдет к ариманическо­му прежде, чем будет найдено первоначальное Божественно-духовное, чисто естественнонаучный способ вы­ражения соответствует отъединению интеллигенции от первоначального Божественно-духовного. Если миссия Михаэля не будет принята во внимание, то эта интеллигенция может перейти в ариманическое. Этого не случится, если освободившийся интеллект силой праобраза Михаэля вновь найдет себя в отделившейся от человека, ставшей по отношению к нему объективной первоначальной космической интеллигенции, лежащей в источнике (происхождения) человека и сущностно появившейся в пределах человечества в Христе после того, как она ушла из человека ради развития его свободы". 26(109-112)