1217. "Мы носим сегодня в нижнем человеке определенную взаимосвязь селезенки с печенью. Они проскаль­зывают некоторым образом одна в другую. Что сегодня является селезенкой, проскальзывает сквозь печень, до­стигает в определенном отношении другой стороны и вновь (в следующей инкарнации) появляется в организа­ции слуха".201 (9)

1808. "Когда развивается какой-либо мыслительный процесс и проникает в наше тело, то он порождает в нервах продукты распада. Но прежде чем он породит их, он отражается. В то время, ко­гда он переходит в тело и в телесную деятельность, он прежде отражается; вызывание этой деятельности есть отражение".
     "Мы слышим шум или звук. Вовне имеет место созвучие тонов. Оно входит в ухо. В слуховых нервах происходит процесс отмирания. И слышимое вами есть поэтому отброшенный тон, собственно, внутре­ннее эхо. Т.обр.,в наших повседневных переживаниях мы целиком заключены в мир отраженных образов, и наше собственное бытие воткано в этот мир отраженных образов".156 (7)

Представление — воспоминание — фантазия

1872. "Это, до некоторой степени, один полюс внешних переживаний в обычном бытии: абстрактные, су­хие, холодные идеи, на которых человек не может ни закрепиться, ни обосновать реальности собственного человеческого существа. В конце концов, новое человечество все-таки не может согреться от декартова: я мыслю — следовательно, существую, ибо, сколько ни думай, из мышления не извлечешь какого-либо бытия. Вторым полюсом внутренних переживании являются представления воспоминания. Кто всерьез занимается психологией, а не теми словосплетениями, которыми ныне в университетах занимаются под видом психологии. Тот знает, что представления воспоминания субстанционально суть то же самое, что и представления фан­тазии, которые мы можем образовывать свободно. ... Мир идей, вплетаемый нами в законы природы, таков, что мы сознаем, что наша воля в образовании мира идей не может действовать через саму себя; она должна соединяться с внутренней логикой, с соответствующим действительности сплетением идей. ... В случае дру­гого полюса, фантазии, также живущей в памяти, мы совсем ясно осознаем: там, внутри, госпосдствует наша воля... а эти фантазии охотно имеют дело с нашим Я, с нашей личностью, с тем, что составляет нашу ре­альность. Мы, конечно, можем возмущаться фантазией или фантастикой, но когда мы чувствуем, что наше Я действует там, внутри, по своему произволу, то мы в то же время чувствуем, что в этих фантазиях со­держится наше Я, наша личность. Это во-первых.
     Во-вторых: в тот момент, когда по причине какого-либо заболевания разрушается непрерывность наших воспоминаний ... в тот же момент разрушается также действительная доброкачественность нашего внутрен­него я-переживания. Таким образом, наше я-переживание, с одной стороны, оказывается не связанным с миром наших идей. С другой же стороны, — мы чувствуем, что я-переживание находится там, внутри, в том, что мы называем нашим миром фантазии, несмотря на то, что мы не можем строить на этом мире фантазии и в определен­ном отношении не должны искать сущностного Я в этом мире фантазии, хотя и знаем, что оно там деятель­но, что оно совсем не может правильным образом жить в нашем сознании, если не придет в связь с этого рода воспоминаниями". Тут большая жизненная загадка. Мир идей является нам то абст­рактно, то образно. Мы, прежде всего, используем его, обдумывая то, что действует на наши чувства: цвет, звук, тепло. Это описано в "Истине и науке" и в "Философии свободы". Но что было бы с нами, если бы чув­ственные восприятия приходили только извне? И каким образом встречаются в наших органах чувств устремляющиеся к нам извне содержания восприятий и противоудар изнутри мира идей? "Отдаваясь миру восприятий, мы, люди, жили бы в нашем эф. теле и вместе с эф. телом — в эфирном мире. Только представьте себе, как вы через глаза отдаетесь миру цвета и живете в эфирных волнах мира цвета... в волнах моря звука, которое, конеч­но, не является эфирным, но выступает таковым, если вы не противопоставляете ему мир идей. Звук в сво­ем первом выступлении для человека является эфирным. Вы плаваете в море воздуха, а потому — в сгущенном эфирном. Это также эфирное — что материально сгущается только до воздуха; звук, т.обр.,есть лишь воздухообразно-материальное выражение эфирного. То же самое относится к свойствам тепла, вкуса, обоня­ния, ко всем свойствам чувств".
     И вот, представьте себе, вы живете в эфирном море как эфирные существа. И, живя так, вы никогда не пришли бы к той человеческой конституции, в которой пребываете между рождением и смертью. И лишь смягчая тон этого эфирного, надламывая его, вы приходите к этой конституции.
     "Но чем мы надламываем эфирное? Чем мы его убиваем? — Противоударами идей. Это действительно происходит так: извне в живой эфирности приходит содержание мира восприятий (см.рис., красное), и мы, как эфирные существа, плавали бы в ней, если бы изнутри не возникал противоудар ми­ра идей (синее), каким он пребывает в нас между рождением и смертью.
     Он убивает эфирное, и мир является нам как физический. Мы имели бы вокруг себя эфирный мир, если бы не убивали его миром идей, не сбрасы­вали его (вниз) до физического облика. Мир идей, каким мы его имеем, как люди, связывается во всей нашей организации со свойствами чувств; он надламывает эти чувственные свойства и низводит их к тому, что мы переживаем как физический мир".
     Такое действие мира идей на эфирный мир приводит к тому, что между рождением и смертью мы пережива­ем мир идей как восходящий изнутри, а не в его истинном облике. В реальности мира идей мы живем до рож­дения и после смерти. "Но что дают нам Боги, посылая нас через рождение в этот мир? — Они дают нам те­невой образ той экзистенции, которой мы обладаем между смертью и новым рождением. Этот теневой образ есть идеи, и они служат нам здесь, чтобы мы вообще могли стать физическими людьми; без этого мы остались бы эфирными существами, плавающими в эфирном море. Мы убиваем нашу эфирную жизнь теневыми об­разами нашей жизни между рождением и смертью".
     Теперь еще раз обратимся ко второму полюсу и спросим себя: "что представляет собой сумма наших вос­поминаний, фантазий-представлений, развивающихся внутри нас? Она представляет собой не что иное, как преобразование того, что жило в нас как сила роста, прежде чем оно метаморфизировалось в силу воспоми­нания, в силу фантазии. Что внизу, в теле, живет как сила роста, становится духовно-душевной силой вос­поминания, когда оно эмансипируется от телесности. Вы ведь знаете, что до 7 лет, до смены зубов в че­ловеке является та сила, которая позже образует в душевной памяти хорошо очерченные воспоминания; она работает формообразующе над телом. Что, наконец, растут зубы — это то же самое, что живет в нас как способности воспоминаний-представлений. Короче говоря, живущее в нас как фантазмы является той же самой силой, что вызывает наш рост, лежит в основе нашего органического становления".
     Но мы вырываем эту фантазмообразующую силу из нашего организма. Если же мы оставили бы ее там, то все, над чем мы госпосдствуем нашим Я, перекатывалось бы в нас волнами. "Вы не смогли бы сказать: я хочу, — но вы чувствовали бы, как катится в вас кровь; вы не говорили бы: я беру ручку, — но вы чувствовали бы механизм мускулов вашей руки. Вы чувствовали бы себя живущими внутри мира, если бы не могли оторвать мир фантазмов от вашего организма. Вы потеряли бы самостоятельность. Что жило бы, двигалось в вас, было бы лишь продолжением внутри вашей кожи того же, что пребывает вне ее. Человек мог бы сказать себе: вне моей кожи из определенных сил растет трава, внутри моей кожи растут моя селезенка, печень; но я не ощу­тил бы здесь разницы, не будь я в состоянии вырвать мои фантазмы из того, что организующе действует во мне. Вовне я ничего не разрываю, там я воспринимаю существ в их целостности. Внутри моей кожи я отделяю мир моих фантазмов. Благодаря этому я прихожу к самостоятельности. Благодаря этому вообще становится возможным найти ложе, подоснову для самости в человеке. Таков другой полюс внутренних переживаний.
     Мы должны умерщвлять жизнь наших чувств миром идей, чтобы быть в состоянии поставить себя в физичес­кий мир, т.к. иначе, подобно спектрам, мы плавали бы в эфирном мире. С др.стороны, мы должны внутренне мир фантазмов отрывать от нашего органического свершения, т.к. в противном случае мы попросту стали бы членами природы, подобно растущему дереву ... Как одним полюсом, идейным полюсом, мы связаны с перио­дом до рождения, так другим — полюсом фантазмов, в котором живет воля, мы связаны с посмертным. С нерожденностью мы связаны миром идей, с бессмертием — миром фантазмов ... которые, когда мы проходим врата смерти, слагаются в организованный космос, и в нем мы затем ткем, живем после смерти".198 (13)

Чувство слуха

1302. Ангелы производят действия в воздухе (отсюда слух). Архангелы вызывают действия в соках, дают направление их протеканию. Это делает возможным чувство звука. "Соки по-разному протекают в людях, так что весь организм действует иначе, соответственно Архангелу народа, к которому он принадлежит; течения соков происходит через определенное чувство слова".115(2)

1303. "Слышание звука опосредуется ухом, восприятие слова опосредуется другим органом, который также физической природы, как и орган слуха. Но мы проникаем глубже в сущность внешнего, когда по­нимаем благодаря чувству слова, чем когда только слышим внутреннюю суть в звуке".199(3)

1317. "Когда мы смотрим, то это эфир совместно с нашими глазами обусловливает наше видение. Эфир постоянно идет в наши глаза. Поэтому мы видим". 349 (7)

     342. "В астральном теле возникло вожделение воспринимать с помощью зрения. Оно воздействовало на эф.тело и сформировало в нем эфирные глаза, а позже они стали физическими. Эфирный противообраз при этом возник в минеральном царстве, и этот бесстрастный противообраз есть хризолит... он воздействует на определенные глазные болезни". Далее, взаимосвязаны: слух и оникс (в основе их лежит один звуковой эфир); осязание — сердолик; вкус — топаз; обоняние — яшма; выработка рассудка — берилл; возникновение образных представлений — карбункул (легенда о карбункуле, который выпал из диадемы Люцифера, когда он был низвергнут на Землю); с солнечным сплетением, связанным с бессознательными движениями человека, возник смарагд; одновременно с задатками к человеческому физ.телу возник алмаз; опал — легкие; рубин — орган интуиции в мозгу; сапфир — ступни ног. 97 (29)

     568б. "Головная организация в основном обусловлена тем, что в нее проникает внешний мир и повсюду застопоривается. Все, что из мира проникает в голову, отражается в ней, и воспринимаемое нами вовне и есть отраженное..." Вся система органов чувств в той или иной мере ограничена с внутренней стороны и что-то отражает.
     Но система конечностей и обмен веществ обусловливаются действием, приходящим извне. Здесь ничто не отталкивается, но застаивается, запруживается внутри, в легких. "Легкие — это орган-запруда, где внешнее мира образует себе формы. Орган слуха является, собственно говоря, легкими на более высокой ступени". Орган слуха построен иначе, чем глаз. Глаз построен извне вовнутрь. Орган слуха в своей видимой части образован так, что мы видим две спирали. "Одна из них отвернута назад, отражается, возвращается, собственно, в себя; другая образует организм, форму и идет навстречу первой, и они сталкиваются (рис.) и так, что все, идущее извне вовнутрь, отражается здесь и обусловливает обычную память, например, запоминание увиденных картин.
     В отличие от этого, возводимое человеком является движением... формами вибрации, проходящими сквозь него". В человеке 92 % — вода, а, значит, — движение. Что человека организует благодаря движению, есть слово. Он действительно есть Слово, ставшее плотью. "В первую очередь мы образованы визуальным, благодаря процессу отталкивания, отвержения; а затем нас образует слышимое ... в слова оформленный звук, который запруживается в ухе, услышанный звук". Человек осознает внешний мир через прямо или косвенно видимое. Звук, музыкальное оплодотворяется в человеке через сферу оптического, видимого. Наше тело есть воплощенная музыка. И в нас входит и отражается свет (рис.).
     Музыкальная память возникает благодаря запруживанию текущих звуков, "...здесь человек отбрасывает назад в себя собственную природу. Так что музыкальное, действующее в человеке, есть его наивнутреннейшая природа". Когда видимое соединяется со слышимым (например в культе), то на человека воздействуют сразу оба мировых принципа, ибо он есть творение света и звука.
     "И если, например, не музыкальное, световое в культе используется для того, чтобы доставить нам мировое чувство, то музыкальное призвано наше я-чувство углубить до Божественного. И было бы идеалом до определенной степени пользоваться световым, а затем переходить в музыкальное, совершенно органично дать всему перейти в музыкальное. Благодаря этому человека в его конституции можно было бы в ходе культа воспроизводить вновь". 342, с. 130-132