460. "Мы оставляем после себя, подобно хвосту кометы, проходящую через всю жизнь утонченную духовную ауру, которая в жизни фантомообразно составлена из нашего морального и интеллектуального достояния и излучается в мир... Раньше это фантомообразное существо, которое излучал человек, было более летучим. Но оно стало плотнее, приобрело более четкий образ после Мистерии Голгофы. И человек примешивает как основной характер к этому фантомообразному существу то, что убивает в себе, например луч света, проникший в глаз и умерщвленный (дабы возникло чувство зрения). ...В некотором роде это мертворожденный духовный ребенок, это земно-духовное существо, которое излучает человек, т.к. он передает ему свою смерть". И если бы Христос не пришел, то "...эти плотные образования могли бы перейти с Земли на Юпитер. Человек обрек бы Землю на смерть. Мертвая Земля родила бы мертвый Юпитер"!
     "В то, что отделяется от нас как объективный грех, как объективная вина, что мы не несем далее в своей карме, туда проникает живой Логос, Христос, и оживляет это. И когда Он это оживляет, то живая Земля развивается в живой Юпитер. Таковы последствия Мистерии Голгофы".155 (9)

464. "Все то событие, которое вместе с распятием и воскрешением мы называем Мистерией Голгофы, включает в себя еще три других события. Оно является в некотором смысле исполнением, последним завершением трех других. Одно из тех других событий произошло в древнюю Лемурийскую эпоху, еще одно — ближе к началу и, наконец, третье — ближе к концу Атлантической эпохи. Те три первых события таковы, что они произошли не на физическом плане, а в духовном мире".
     "В Лемурийскую эпоху человек был воплощен таким образом, что в существенном имел задатки к развитию органов чувств. Но мы также знаем, что в Лемурийскую эпоху люциферические силы оказали влияние на человеческую эволюцию. Эти люциферические силы простерлись на все в человеческой организации. И если бы не произошло ничего, кроме того что человек в Лемурийскую эпоху был введен в земную инкарнацию и затем подпал люциферическому влиянию, то наши чувства стали бы совсем иными, чем они есть теперь. Эти чувства стали бы, можно сказать, сверхчувствительными, сверхсенситивными. Они стали бы такими, что... например, красный свет так действовал бы на глаз, что он ощущал бы совершенно реальную боль от этого" ...как бы высосанным чувствовал бы себя глаз от синего цвета. И таковыми были бы и другие чувства... Так было бы при наличии влияния одного лишь Люцифера. ...В Лемурийскую эпоху то Существо Христа, Которое через крещение в Иордане соединилось с телом Иисуса из Назарета, соединилось с существом, рожденным позже как натановский мальчик Иисус, которое в то время было в духовных мирах. ...и через все, что последовало из этого деяния, было устранено нездоровье человеческих чувств. Человечество было как бы осияно из духовных миров ... и оттого его чувства в дальнейшем уже не воспринимали так болезненно, так сверхсенситивно. Здоровью чувств послужило первое подготовительное событие Мистерии Голгофы. И тем обстоятельством, что теперь мы с нашими чувствами можем странствовать в мире, мы обязаны первому Событию Христа.
     ...Под воздействием люциферического и позднейшего ариманического влияния человеческая природа стала бы такой, что так называемые семь жизненных органов ... стали бы такими, что мы опять-таки как люди не смогли бы проходить через мир, как это происходит теперь. Человек испытывал бы не просто симпатию и антипатию, но дикую алчность и ужасное отвращение ко всему, чем он наслаждается с помощью своих жизненных органов, что может служить ему пищей. Также и все происходящее в органах дыхания он ощущал бы либо как дикую алчность, либо как глубокое отвращение. ...И тогда произошло второе Событие Христа, опять же в сверхчувственных мирах. Благодаря ему, жизненные органы человека получили возможность быть в определенном смысле умеренными, сдержанными. ...Но еще третье несчастье поджидало человека. Оно относилось к его астр. телу, к обособлению мышления, чувствования и воления. ...Когда мышление, чувствование и воление несоразмерно действуют друг в друге, то человек либо впадает в ипохондрию, либо доходит до состояния безумия. ...в конце Атлантической эпохи произошло третье Событие Христа. Вновь произошло одушевление Христом пребывающего в сверхчувственных мирах натановского Иисуса. — Следствием этого было установление соразмерной гармонии в душевных силах человека, в мышлении, чувствовании и волении".
     "Нам всем известен образ, выражающий сверхчувственное событие: Архангел Михаэль или Св. Георгий, убивающий, преодолевающий дракона. Это образное выражение 3-го события Христа: Святой Георгий или Архангел Михаэль (в данном случае) как позднейший натановский мальчик Иисус, проодушевленный Существом Христа. Действительно существует архангелоподобный образ в духовных мирах. И преодоление дракона означает подавление в человеческом мышлении, чувствовании и волении — также и в природе вожделений человека — того, что эти мышление, чувствование и воление стремятся смешать в кучу, привести в беспорядок".
     "Греки представляли Христа, проодушевляющего позднейшего натановского мальчика Иисуса, как Аполлона. И глубоко значительным образом, в самом, можно сказать, космосе представлен Святой Георгий с драконом у греков. У греков был Кастальский источник у Парнаса, где из распахнувшейся пропасти восходили испарения. Эти испарения змееобразно окутывали гору... в них видели образ диких, бурных человеческих страстей, приведших в беспорядок мышление, чувствование и воление. Над пропастью, около того места, где восходили эти змееобразные испарения, в которых жил Пифон, был возведен оракул, посвященный Пифии. Пифия сидела на треножнике над этой пропастью и вводилась восходящими испарениями в визионарное состояние. И все, что она вещала в таком состоянии, люди считали высказываниями самого Аполлона. Искавшие совета приходили к Пифии и через ее уста выслушивали совет самого Аполлона.
     По греческому воззрению, Аполлон представлял собой действительное существо. Теперь мы знаем это существо. Оно есть проодушевленный позднейший натановский мальчик Иисус. Он отбирает у того, что восходит из земли в душе Пифии, люциферически-ариманическое действие. И поскольку в испарениях восходит жертва Аполлона, то они больше не сбивают с толку, но мудро организуют все мышление, чувствование и воление греков". 148 (11)

61. "И как вы имеете в себе печень, которая постоянно наблюдает, разглядывает деятельность вашего пи­щеварения, так имеется в вас и мыслительная деятельность, о которой вы не знаете. Эта мыслительная деятельность... которая пользуется восприятийной деятельностью печени так же, как мозг использует восприятия, полученные глазом. Она совершается, как удивительно это ни звучит, почками, системой почек. ... Почки также стоят в связи с мышлением, совершаемым с помощью мозга, и когда деятельность этого мышления не в порядке, то не в порядке и деятельность почек". (Например, если заставлять ребенка слишком много учить наизусть, то это может привести к болезни почек.) Если почки не в порядке, человек видит злые сны. Это стоит в Ветхом Завете.
     "Печень смотрит, почки думают; они думают деятельность сердца и вообще могут думать все, что ни увидено печенью. Печень видит всю деятельность пищеварения и как млечный сок входит в кровь. Но далее, когда он уходит с кровью, он должен думаться. И это делают почки. Так человек имеет в себе как бы второго человека". Римляне выражали двоякое зрение, глазами и печенью, в виде двуликого Януса. Янус же — январь — взят потому, что летом печень и почки исполняют более внешние свои функции, зимой же сис­тема пищеварения становится более душевно-духовной. В январе деятельность души в печени и почках наи­более сильная. 347 (5)

231. Все, что человек видит глазами, он воспринимает с помощью души ощущающей. "Душа ощущающая простирается повсюду, где нечто воспринимается извне. И то, что она воспринимает, есть не душа ощу­щающая, а видимость тела ощущений. ... Между "спереди" и "сзади" происходит взаимодействие души ощущающей и тела ощущений. И когда два потока сталкиваются, образуется некое скопление, и так нечто приходит к явлению, — внешняя телесность". Тело ощущений действует извне вовнутрь, душа ощущающая на­оборот. Слева направо действует поток физ.тела, справа налево — эф.тела. На месте их соприкосновения возникает чувственно воспринимаемое физ.тело. Снизу вверх идет поток астр.тела, сверху вниз — поток Я. Так взаимодействием шести потоков в их центре образуется видимый образ физ.тела. Лицо строится душой ощущающей. То, что удерживается в нижней части, есть тело ощущений. Сверху струится Я, и там, где оно особенно сильно, менее всего оттесняется противоположным потоком, душа рассудочная обра­зует свой орган. Совсем сверху душа рассудочная расщепляется и образует душу сознательную, которая формирует извилины в сером веществе мозга.

115 (3)

456a. Мы воспринимаем свет благодаря каме, астральному телу. Планетарное существо является подателем света. Так то, что в нас действует в направлении к центру, там действует по радиусу круга. Наш круг восприятия вогнут снизу вверх. (Схема). Действующий свыше вогнут вниз.
     Готовность человека воспринимать предполагает существование дающей камы, камы любви. Также обстоит и с Буддхи, благодаря которому нам открывается познание. Планетарный Дух должен быть дающим мысли, а человеческое Буддхи — воспринимающим их. "Так что планетарный Дух является противоположным и завершающим по отношению к человеческому духу".

Д.78, с.27

557. Физическая организация человека духовно подготовляется в духовной жизни до рождения, а затем, как духов­ная организация, она нисходит вниз прежде чем туда сойдет Я человека. "Эта духовная организация в существенном продолжает действовать в течение всей физической земной жизни, только не выражается каким-либо внешне видимым образом. Внешне видимое отторгается при рождении, ибо это те оболочки, в которые в эмбриональном состоянии был облечен человеческий зародыш: хорион и водная оболочка зароды­ша, зародышевая пленка... Т.обр., мы содержим в себе невидимого человека, который находится в силах нашего роста, а также в тех сокрытых силах, благодаря которым осуществляется питание, которые содер­жатся во всем том, куда не простирается сознательная деятельность человека. Но также и в эту бессоз­нательную деятельность, вплоть до деятельности сил роста, вплоть до повседневного восстановления сил благодаря питанию, проникает это действие. Оно, по сути, является последействием доземного бытия, ко­торое в земном бытии становится силовым телом, действующим в нас, но не доходящим до осознаваемого откровения. ... Зто можно изобразить схематически.
     Также и невидимый человек имеет Я (желтое), астральную органи­зацию (красное), эфирную организацию (синее), т.е. силовую стро­ящую организацию, и физическую организацию (белое). Естественно, физическая организация коренится у рожденного человека в другой физической организации. ... Эта физическая организация у невиди­мого человека захватывает только процессы питания и роста, все то, что мы обычно называем нижним человеком обмена веществ и ко­нечностей. Все течения, все действия сил у этого невидимого чело­века идут так, что они исходят из я-организации и входят в астральную, эфирную и в физическую организации, а затем распространяются в физической организации (см. стрелку). У человеческого зародыша то, что здесь называется физической организацией, содер­жится в оболочках эмбриона, в хорионе, в зародышевом мешке и пленке. У рожденного человека все названное здесь физичес­кой организацией, содержится в тех процессах, которые во всем че­ловеке совершаются как процессы питания и восстановления. Т.обр., вовне одна физическая организация не отделена от другой физической организации, но соединена с нею (см. правый рисунок).
     В человеке есть также поток, идущий из Я непосредственно в физическую организацию (минуя эфир­ное и астральное). "Для организма это разрушительно. Ибо дух тогда входит прямо в физическую мате­рию. И повсюду, где дух входит непосредственно в физическую материю, происходит разрушительный про­цесс, так что вдоль нервных путей (желтое), исходящих от органов чувств, имеет место тонкий процесс умирания, распространяющийся по человеческому организму.
     Течение, которое в невидимом человеке идет в астр.,эф. и физ. телах, мы можем его проследить, исследуя пути крови, доходящие до органов чувств (см. далее рис.1, красное). И тогда, исследуя чело­века, каким он стоит перед нами, мы можем сказать: в крови движется Я, но так, что сначала его силы проодушевляются астральной организацией, эфирной и физической организацией. Я течет — взяв с собой астральную и эфирную организацию — через физическую организацию в крови снизу вверх. Т.обр., весь невидимый человек струится в процессе крови как строящий, как вызывающий рост процесс, заново порождающий человека путем переработки средств питания. Этот поток струится в человеке снизу вверх, изливается в органы чувств, т.е. достигает кожи и идет навстречу тому потоку, в котором Я захватывает непосредственно физическую организацию. Но в действительности дело об­стоит, конечно, еще сложнее. Необходимо еще принять во внимание процесс дыхания.
     В процессе дыхания Я течет до астр.тела, а затем с помощью воздуха — прямо в легкие. Так что в основе процесса дыхания также лежит нечто от сверхчувственного человека, но иначе чем в случае нервно-чувственного процесса, где Я захватывает физическую организацию непосредственно. Здесь Я еще пропитывается астральными силами, захватывает кислород и только тогда, не как чистая я-организация, но как я-астральная организация, овладевает организмом с помощью процесса дыхания (рис.1, третья стрелка). Итак, можно сказать: процесс дыхания — это ослабленный процесс разрушения, ослаб­ленный процесс смерти. (Сам процесс смерти —нервно-чувственный процесс). ... Ему противостоит тот процесс, где Я усиливает себя тем, что его течение достигает эф.тела и только там воспринимается (четвертая стрелка). Этот процесс во многом про­текает в сверхчувственном, поэтому обычная физиоло­гия не может его исследо­вать. Внешне воспринимаемо он действует в пульсе. Этот процесс не так силен, как дру­гой, идущий через обмен веществ, но это как бы ос­лабленный процесс восста­новления. И он встречает­ся с процессом дыхания".

     Чтобы лучше постичь сказанное, привлечем на помощь антропософское знание о человеке. Известно, что в глазу "...притекающая, кровь разветвляется (рис.2, красное) и охватывает нервный процесс (желтое), идущий в другом оправлении. Процесс крови всегда идет к периферии, он центробежный в человеке. Нерв­ный, разрушительный процесс всегда центростремительный, идет к внутреннему человека. И все процессы, совершающиеся в человеке, суть метаморфозы этих двух процес­сов". Нарушения между процессами пульса и дыхания нарушают соотношение между верхним и нижним чело­веком. Тогда преобладает процесс разрушения: в организме скапливается нечто чуждое, родственное внешней физической природе, что не может быть правильно переработано. — Образование опухолей вызывается неправильной деятельностью Я в эф.теле и т.д.
     "Человек может родиться т.обр., что его физ.тело окажется захваченным невидимым человеком, а описанный здесь невидимый человек откажется необходимым образом вступить в процесс крови. Тогда дух человека не сможет подступить к процессу крови, и следствием этого явится то, что такой человек уже с детства окажется бледным, худым или, благодаря преобладающим силам роста, быстро пойдет в рост. В таком случае душевно-духовное не может правильно вступить в организм". И тогда становится необходимым ослабить чрезмерную деятельность эф.тела, дать телу тяжесть, "...чтобы кровь, например путем восприятия определенного содержания железа, получила необходимую тяжесть, а эф.тело менее действовало бы вверх". Представим себе, что в нас попало постороннее тело (заноза, осколок; рис.3, желтое). Отношение нашего тела к нему может быть двояким.
     "Вокруг него совершается строящая деятельность текущей крови (красное). Она собирается вокруг посто­роннего предмета, но со своего места вытесняется. Это ведет к тому, что тотчас же начинает преобладать деятельность нервов. Вокруг предмета начинает выделяться эксудат (синее). Посторонний предмет замыкается в оболочку". Далее, на место постороннего предмета не может вступить эф. тело, и образуется пузырь, наполненный лишь эфирным (красн. штрихи), которое не организовано физически. Благодаря этому астр.тело внутри пузыря, оболочки, делается столь сильным, что без помощи физ.тела может действовать в частице эф. тела.
     В таком случае лежащее выше физ.тела делается столь сильным, что может действовать в небольшой части человеческого организма без физического. Замкнутое в оболочку образование делается родственным разрушительным силам, которые выделяются, локализуются в части тела, и туда вчленяется целящее эф.тело, которое должно быть поддержано правильным обращением с астр. телом и Я.
     Но может развиться и иной процесс, когда в наше тело вонзается заноза (рис.4, желтое). "Вокруг нее усиливается нервная деятельность и начинает преобладать над деятельностью крови. Тогда возбуждается нервная деятельность, где Я, усиленное астр.телом, действует внутри и возбуждает нервно-чувственную деятельность, которая проходит через все тело, и деятельность крови не может образовать эксудат; тогда образуется гной (белое). А поскольку нервы толкают вперед (стрелки), то гной, толкаемый разрушающей деятельностью, идущей по нервным путям, выгоняется из тела, а с ним и заноза, а затем все зарубцовывается. Если же заноза сидит слишком глубоко и не может быть вытолкну­та, то она тогда облекается оболочкой".221 (6)

1056. "Если вы закрываете глаза, то ваше астр. тело несколько втягивается внутрь головы, оно тогда больше принадлежит самому себе. Если вы определенно смотрите вовне, то астр. тело втягивается в глаза и (через них) принимает участие во внешнем мире. Когда оно полностью выходит из вас, вы засыпаете. Отдача себя в чувствах внешнему миру является ... этапом на пути к засыпанию в отношении сознания, во сне весь человек принимает участие во внешнем мире".219 (7)

1230. "Если человек хорошо видит, то, значит, в предыдущей жизни он мыслил в строгих формах (мате­матических) и то мышление в формах взял с собой, а в период между смертью и новым рождением этим бы­ло особенно хорошо вычеканено его зрение".135 (1)

1284a. "Мы потому имеем органы чувств, что наше астр. тело стало достаточно сильным, чтобы отгородиться от втекания в нас потоков, исходящих от богов. Мы убиваем их излияния на периферии нашего астр. тела. И оттого, благодаря задержанию потоков, возникают цвет и звук". Ценой отвращения от влияния богов получили мы восприятия чувств.266-1, с. 424 — 425

1292a. "Процесс дыхания совершается не только в легких, но и в глазах. Только там вдыхается и выдыхается не воздух, а тепло. При виде красного (оранжевого, желтого) тепло вдыхается. Видя холодные цвета — синий, индиго, фиолетовый, глаз выдыхает. Что лежит в основе глаза эфирно, есть тепло — физическую основу легких образует воздух, — которое вдыхается и выдыхается. По сути говоря, в каждом органе чувств совершается процесс дыхания".
     Высшие существа не обладают человеческим зрением или речью. "Они направляют тепло в какое-либо место, и там вспыхивает цвет. Так выражают они свою суть и говорят друг с другом". Твердый цвет, переживаемый достаточно живо на материальных объектах, вызывает чувство боли, как, впрочем, и весь физический мир. Боль прекращается, когда мы цвета ощущаем морально. "Тогда красное ощущают как наказание за эгоизм, синее — как вознаграждение за преодоление эгоизма. Тогда цвета начинают говорить языком, на котором в будущем заговорит и человек".
     На Юпитере органы дыхания и речи не будут так разделены, как теперь. Соединятся зрение и чувство тепла. Для развития Я все это некогда разделилось. "В будущем человек начнет воспринимать связь между сказанным словом и цветом. Слыша безразличные (для себя) вещи, человек будет переживать зеленый; желтый вспыхнет, когда заговорят эгоистически; в красном цвете выразится преодоленный эгоизм^*.
     Становление органов единством будет возможным лишь через понимание Мистерии Голгофы. Ибо лишь в этом случае мы делаемся способными всю природу переживать морально. Глядя на облака, на пронизывющие их молнии, люди со временем будут видеть в них Христа в Его эфирном облике. "На облаках", т.е. с элементами приходит Христос".

1304. В чувстве слуха участвует эф. тело. Но эф. тело сейчас еще не в состоянии что-то отдавать. По­этому Ангелы посылают в человека свою астральную субстанцию. Она входит в нас и выходит из чувства слу­ха в соответствии с приходящим тоном. "На крыльях этих существ вступаем мы во внутреннее, в душу вещей так, что можем их познавать". Если бы мы подсознательное в чувстве звука сделали сознательным, то имели бы не чувственное восприятие, а суждение, образование понятия. Если бы в мелодии можно было сдвинуть тона во времени и воспринять ее всю в один миг, ее будущее перенести в настоящее, то тогда мы сознательно из мелодии сделали бы гармонию. Но чего мы не можем сделать сознательно, происходит факти­чески в чувстве звука бессознательно. Когда я слышу "а", "и", то через бессознательную деятельность ме­лодия мгновенно превращается в гармонию. Такова тайна звука — превращать мелодию в гармонию. Но для этого еще необходимы обертоны. В гармонии мы слышим обертоны. В гармонии мы слышим не только отдельные тона, но и обертоны, и, сжимая мелодию в гармонию, мы сжимаем и обертоны. "В силу бессознательной работы душа, слушая звуки, должна отвлечься от основного тона мелодии и схватить лишь гармонию обертонов. Звук возникает благодаря тому, что мелодия превращается в гармонию, основной тон отступает и схватываются только обертоны. Эти обертоны затем оказываются звуком "а" или "и" и т.д.". Подобно этому в глазу пре­ломляются разные лучи, которые лишь задним числом одновременно приходят к сознанию.115(2)

Сознание как отражение и омертвение

1806а. "Человек рефлектирует духовный свет точно так же, как любой предмет рефлектирует солнечный свет. ... Все, окружающее нас, есть отражение духовного мира. В прадревние времена, до так называемого грехопадения, человек не смотрел вовне, как теперь. Он тогда видел внутренне, духовно. Происходило это так: он вдыхал духовную субстанцию, которая его окружала, и бывшее вовне становилось его внутренним; оно тогда отражалось в нем. Например, там, где позже возник глаз, находился маленький духовный светильник, и т.д. Благодаря этому он получал внутренние познания. А современного зрения у него не было. Так было это и с другими развившимися позже органами чувств. Таково было райское состояние человека. Внутренний рай имел человек и потерял его из-за люциферического влияния. Он тогда начал видеть себя извне, физически, когда глаза его открылись вовне. И его охватил стыд перед Богом за то состояние, в котором он пребывал. Он оказался как бы нагим перед Богом".265, с.355,356

1807. "Сознание, которым вы обладаете, представляет собой отраженные вашим волевым организмом душевные переживания. Те из них, которые входят в ваше Я, в ваш газообразный организм, жидкий орга­низм, вы сначала не переживаете. И лишь когда происходящее повсюду как духовная жизнь в теп­ле, в газообразном, в жидком, отражается, подобно лучам света от зеркала, вы впервые переживаете то, что является душевным. Поэтому в вас находится внутреннее зеркало, живущее внутри как представления".212 (3)

1846. Представим себе душевную жизнь в виде сферы, вратами в которую служат органы чувств. Как бы из средоточия душевной жизни внутри этой сферы восходят вожделения — так это представляется обычному наб­людению — которые затем ведут к любви и ненависти. Но не вожделения следует искать первыми в душе. Они возникают у врат чувств. Во время восприятия внешнего мира у врат чувств вожделения соприкасаются с этим внешним миром и получают от него как бы печать. "В том, что противостоит чувственному переживанию извне, образуется отпечаток, и образовавшееся в собственной душевной жизни как отпечаток — это берется внутрь. Не цвет, не тон берется внутрь, а полученное переживание любви, ненависти, вожделений".
     "Имеются душевные факты, непосредственно доказывающие, что вожделения постоянно че­рез врата чувств выбиваются наружу, воспринимают ли цвет, запах или звук. Такими фактами является внимательность. При обычном глазении на предмет впечатление слабо и не сохраняется в душе. Сила внимания вызывает в душе представление воспоминания".
     "Чувственное впечатление возникает благодаря тому, что способность суждения, как таковая, выключа­ется". В тоне, восприятии цвета, запаха лежат только вожделения, засвидетельствованные вниманием; суж­дения остаются подавленными. Чувственное впечатление и чувственное восприятие — это разные вещи. В чувственные впечатления заложены одни вожделения, проявленные через внимательность. Так что вниматель­ность — это особая форма вожделения. Но когда мы говорим: "это красное", то мы уже высказали суждение.
     Чувственное ощущение есть модификация вожделения. Оно возникает на границе душевной жизни и внешне­го мира, во вратах чувств. Но если сила вожделения не достигает этой границы, а принуждена в себе са­мой отказаться от себя, то возникает ощущение, чувство (рис. 3). "Внутреннее ощуще­ние возникает тогда, когда вожделение не отталкивается непосредственно при соприкосновении с внешним миром, но где-либо внутри души отталкивается самим собой. Т. обр., и чувство с т. зр. душевной субстанции есть вожделение".
     Нетерпение — это поток вожделений в душе, ищущий завершения, оканчивающийся удовлетворе­нием. Сила суждения при этом не действует. В надежде кроме вожделения действует сила сужде­ния, ищущая решения. Но оба элемента здесь находятся в равновесии. Если же стремящееся к удовлетворе­нию вожделение связано с суждением, не способным прийти к решению, то мы переживаем сомнение. И так во всех чувствах находим мы эти два элемента.
     Чтобы воспоминания приходили легче, необходимо представлениям придать нечто от основных элементов душевной жизни: вожделений и суждений. От вожделений мы можем отдать только вожделения. Это мы можем сделать, пронизав представления любовью, а следовательно — и интересом. Кто не способен потерять себя в представлении, тот его легко забудет. С другой стороны, "... представление легче приходит на память, если оно во­спринято через душевную силу суждения, чем просто приложено, добавлено к душевной жизни".
     "Если мы стремимся к мыслительным плодам души, то мы работаем внутри души с материалом, перед кото­рым вынуждена постоянно капитулировать способность вожделений. Вожделения ведь постоянно капитулируют перед могуществом истины. Но когда они это делают вынужденно, то дело не обходится без ущерба для здо­ровья душевной жизни. Постоянное стремление к мыслительной сфере, когда вожделения капитулируют посто­янно, иссушает в конце концов человеческую душу". Хорошо, когда мера суждений удовлетворена мерой удовлетворенных вожделений. А стремление к истине есть долг, необходимость. Способность иметь суждения можно назвать размышлением. Но одно размышление не ведет к решению. Истина лежит вовне, и решение есть сое­динение с истиной Поэтому решение — это чуждый душе элемент. Но и происхождение вожделений также следует искать вне души. Т. обр., и вожделение, и решение вступают в душевную жизнь извне. Внутри же душевной жизни разыгрываются удовлетворение и борьба за истину, идущая до выработки решения. В отношении суждения — мы борцы, в отноше­нии вожделения — потребители. Конец вожделения (удовлетворение) находится в душе, наполняет всю душу. Чувство, как окончание вожделения (удовлетворе­ние), есть лишь один его род. Другой род чувств возникает благодаря тому, что вожделение не удовлетворяется. Вожделение в этом случае действует на душу болезненно, т.к. сохраняется отношение между душой и неким "ничто".
     Возь­мем для примера глаз. В нем вожделение (поперечные линии) и суждение (верти­кальные линии) достигают лишь его границы и целиком совпадают в отношении чувственного впечатления. Вожделение тогда, возвра­щаясь назад, приносит с собой суждение. И это может быть только эстетическое суждение, связанное с искусством, с прекрасным. Возвращается не вожделение произведения искусства, а удовлетворенное суждением вожделение: это прекрасно! Вожделение совпадает с суждением, и решение приходит через добровольную остановку вожделения на границе душевной жизни. Поэтому пережива­ния прекрасного приносят большое удовлетворение. Душа оздоровляется.
     "Поиску истины человек должен отдать себя полностью, тогда обратно он получит истину. Эстетическому суждению, поиску переживания прекрасного мы также отдаемся полностью. ...Но если ... истина приносит нам назад суждение (от границы нашей души), то эстетическое суждение прино­сит нам назад также наше Я, как подарок. В этом состоит особенность эстетической жизни: она содержит истину, т.е. бескорыстие в себе, и в то же время — доказательство внутреннего господина в душевной жизни".115 (7)

Процессы в организме и память

1870.
"Все происходящее в физических глазах является чем-то косвенным. Происходящее там есть, собственно, игра процессов в Я и астр.организме. Я хочу изобразить это желтым, как пронизание глаза Я — что, естественно, идет затем далее в организм, — а красным — пронизание организма астраль­ным". Теперь рассмотрим систему почек (темно-синее). Она состоит из водного элемента и твердых частей (воды 90%). "Система почек является исходным пунктом водного, которое существует не только в виде выделений почек, но проходит через весь организм и среди прочего входит также и в глаза. ... это не мертвое водное, но живое водное. Вы бы получили совершенно ложное представление о том, что в человеке является жидким, водным, если бы пожелали представить себе в живом человеческом организме (синее) водное наподобие того, как оно течет в ручье. В ручье мы имеем дело с мертвой водой, в человеческом организме — с живой жидкостью. Жива не только плазменная жидкость, но жи­во все жидкое в человеческом организме. И в этом жидком повсюду тонко рас­творены твердые составные части, о которых было сказано ранее; как бы на волнах жидкого они несутся в разные места, в том числе и в глаза. Опять­-таки, на волнах внутренней жидкости излучается эфирный организм человека в глаза. В глазах встречается двоякое. Эфирный организм человека (синее) на­полняет глаза и глазной нерв; и то, что теперь струится в этой наполненной эфирным организмом жидкости, есть астральный образ, возникающий в челове­ческом астр. теле (красное). А это (желтое) является тем, что возникает благода­ря Я. Это струится сюда и далее.
     В результате в человеческом глазу, а также и в глазном нерве сходятся впечатления, идущие извне, которые сначала возникли в Я и в астр. теле, а оттуда выступили внутри физ. и эф. тел".
     "Голова образована как отображение тех космических переживаний, которые человек проделал в доземном бытии и удержал в виде пластических формообразующих сил. От головы ребенка исходят все пластические, формирующие облик мира силы. Из нее из­лучается в остальной организм то, благодаря чему человек во время роста пластически соответствующим образом формирует свои органы.
     Итак, исходящее из головы — это вообще лишь пластические формирующие силы. И когда в голову прони­кает нечто такое, что выступает в процессе зрения, то тотчас же это воспринимается как образующая сила, которая хочет формировать. Что здесь входит через глаза — это хочет в человеке внутренне принять об­лик. Прежде всего оно хочет нервы, систему нервов образовать так, чтобы некоторым образом во внутреннем человека возникал род отображения того, что было здесь как внешнее впечатление. ... сверху вниз, от чувств внутрь идет образующая сила. Она хочет человека неким тонким образом превратить в статую. ... Этому противится иная сила (снизу вверх). ... Она постоянно растворяет то, что хочет сформироваться. ... Постоянно имеет место некий род влияния, которое солевую субстанцию, в ином случае растворяющую­ся, определенным образом спекает, так что она хочет стать твердой солью. Итак, постоянно имеется тен­денция к образованию облика. А снизу идет тенденция, растворяющая его.
     Этот процесс, совершающийся через встречу астрального с эфирным, приходящим на волнах жидкого на­встречу астральному, он неизмеримо важен, в нем заключена, по сути говоря, вся человеческая жизнь. Ибо представьте себе, вам сегодня что-то сообщили. Это является впечатлением. Оно пришло иным чувст­венным путем, чем тот, на котором вы видите красную поверхность, но оно также является впечатлением. Что вам сообщено — это хочет, опять-таки, стать в вас обликом. И если оно станет обликом, то оно останется в вас как воспоминание. И если ваша голова особенно способна осоливать все впечатления, то тогда вы об­ладаете удивительной памятью. Вы можете, как автомат, регистрировать все, что вам когда-либо сообща­лось. Но у большинства людей это не так, поскольку у них сильна тенденция все снова растворять. Что как жидкостное излучение противостоит с эф. телом пластическим формирующим силам, оно постоянно раст­воряет их. Это теплый поток, который постоянно растворяет".
     Если человек запоминает как автомат, то он не самостоятелен, тогда вспоминает не он. В действите­льности это хорошо — когда происходит растворение, — что впечатление проникает в жидкое, но не созда­ет твердых образований. Тогда все остается в астр. теле. Человек засыпает, выходит с астр. телом и Я, и снова просыпается, и снова засыпает. Так происходит 3-4 раза. "Впервые лишь после четвертого сна растворяющие силы ослабевают, и тогда твердо оседает то, что этот пластический образ, который там внутри больше не растворяется, делает основой для представлений-воспоминаний, для памяти".
     "Если вы вспоминаете только вчерашнее, то это дело вашего астр. тела. "Но если человек забыл что-то на 4-й день, то, значит, растворяющая сила была достаточно крепкой и на 4-й день, и тогда она растворила все". Тогда мы забудем непременно.
     В трехчленном человеке (головы, ритма и конечностей) развитие в голове идет наиболее медленно. И если для какого-либо впечатления нужна, скажем, секунда, то со стороны системы почек успевает прийти четыре атаки растворения. Это выражается в том, что за одно дыхание наш пульс делает четыре удара. "Дыхательная система является тем, что, действуя из ритмической системы в голову, приносит ей в четы­ре раза замедленный темп. ... И в том, как это выражается через в четыре раза более медленный темп головы, в этом заложено все оплотневание. что в состоянии превратить человека в статую". Встреча впечатлений, идущих извне и из системы почек, совершается в ритмах дыхания и циркуляции крови. Потому и приходится на каж­дое впечатление четыре растворяющие атаки снизу, и потому же необходимо четыре сна, чтобы импульс из­вне достаточно окреп.
     "Если человек закроет глаза, сознательно притупит мозг и посмотрит на то, что струится от почек, то обнаружит имагинации, плывущие по живой воде; так предстает в имагинации собственное внутреннее". Если почки нездоровы, то слишком сильное излучение идет в живую воду, и тогда в имагинации выступает субъективное, выражающее заболевание почек.
     "Глазной нерв способен постоянно создавать в глазу контурные образования. Сосудистая оболочка с кровью хочет их постоянно растворять.
     Происходит это не так грубо, как обычно себе представляют, но так, что артерии глаза идут своим пу­тем, а потом вчленяют в себя вены, и не бывает так, чтобы одно примыкало к другому. Именно в глазу ар­терии проходят так, что кровь некоторым образом изливается из них, а затем вбирается венами; в глазу возникает некое легкое протекание и вбирание назад. Это ложное и грубое воззрение, когда считают, что артериальная кровь непосредственно приходит в венозную. Это не так. Возникает тонкое излияние и снова втягивание. И в том, что здесь возникает как такое излияние, вибрирует ритм циркуляции; а в нерве, который сюда подходит, в нем вибрирует ритм дыхания. В глазу же одно переходит в другое.
     Итак, зрение состоит в том, что эти два ритма сталкиваются в глазу. Если бы они были одинаковы, мы не могли бы ви­деть". Это подобно тому, как если бы вы пошли медленнее, чем идет повозка, и почувствовали, что ее что-то тянет. Свое Я вы чувствуете потому, что голова движется в 4 раза медленнее, чем остальной организм. Нарушение этого ритма 1: 4 обусловливает болезни. Одни из них вызываются чрезмерным преобладанием процесса растворения, другие — затвердения. Возникают, например, судороги. (Далее дано опи­сание причин возникновения некоторых детских заболеваний. — Сост.).
     В замедленном ритме действует ариманическое, в ускоренном — люциферическое. Это представлено в де­ревянной скульптурной группе. Ариман там находится в отвердевших формах, Люцифер — в закругляющихся.218(3)

Представление — воспоминание — фантазия

1872. "Это, до некоторой степени, один полюс внешних переживаний в обычном бытии: абстрактные, су­хие, холодные идеи, на которых человек не может ни закрепиться, ни обосновать реальности собственного человеческого существа. В конце концов, новое человечество все-таки не может согреться от декартова: я мыслю — следовательно, существую, ибо, сколько ни думай, из мышления не извлечешь какого-либо бытия. Вторым полюсом внутренних переживании являются представления воспоминания. Кто всерьез занимается психологией, а не теми словосплетениями, которыми ныне в университетах занимаются под видом психологии. Тот знает, что представления воспоминания субстанционально суть то же самое, что и представления фан­тазии, которые мы можем образовывать свободно. ... Мир идей, вплетаемый нами в законы природы, таков, что мы сознаем, что наша воля в образовании мира идей не может действовать через саму себя; она должна соединяться с внутренней логикой, с соответствующим действительности сплетением идей. ... В случае дру­гого полюса, фантазии, также живущей в памяти, мы совсем ясно осознаем: там, внутри, госпосдствует наша воля... а эти фантазии охотно имеют дело с нашим Я, с нашей личностью, с тем, что составляет нашу ре­альность. Мы, конечно, можем возмущаться фантазией или фантастикой, но когда мы чувствуем, что наше Я действует там, внутри, по своему произволу, то мы в то же время чувствуем, что в этих фантазиях со­держится наше Я, наша личность. Это во-первых.
     Во-вторых: в тот момент, когда по причине какого-либо заболевания разрушается непрерывность наших воспоминаний ... в тот же момент разрушается также действительная доброкачественность нашего внутрен­него я-переживания. Таким образом, наше я-переживание, с одной стороны, оказывается не связанным с миром наших идей. С другой же стороны, — мы чувствуем, что я-переживание находится там, внутри, в том, что мы называем нашим миром фантазии, несмотря на то, что мы не можем строить на этом мире фантазии и в определен­ном отношении не должны искать сущностного Я в этом мире фантазии, хотя и знаем, что оно там деятель­но, что оно совсем не может правильным образом жить в нашем сознании, если не придет в связь с этого рода воспоминаниями". Тут большая жизненная загадка. Мир идей является нам то абст­рактно, то образно. Мы, прежде всего, используем его, обдумывая то, что действует на наши чувства: цвет, звук, тепло. Это описано в "Истине и науке" и в "Философии свободы". Но что было бы с нами, если бы чув­ственные восприятия приходили только извне? И каким образом встречаются в наших органах чувств устремляющиеся к нам извне содержания восприятий и противоудар изнутри мира идей? "Отдаваясь миру восприятий, мы, люди, жили бы в нашем эф. теле и вместе с эф. телом — в эфирном мире. Только представьте себе, как вы через глаза отдаетесь миру цвета и живете в эфирных волнах мира цвета... в волнах моря звука, которое, конеч­но, не является эфирным, но выступает таковым, если вы не противопоставляете ему мир идей. Звук в сво­ем первом выступлении для человека является эфирным. Вы плаваете в море воздуха, а потому — в сгущенном эфирном. Это также эфирное — что материально сгущается только до воздуха; звук, т.обр.,есть лишь воздухообразно-материальное выражение эфирного. То же самое относится к свойствам тепла, вкуса, обоня­ния, ко всем свойствам чувств".
     И вот, представьте себе, вы живете в эфирном море как эфирные существа. И, живя так, вы никогда не пришли бы к той человеческой конституции, в которой пребываете между рождением и смертью. И лишь смягчая тон этого эфирного, надламывая его, вы приходите к этой конституции.
     "Но чем мы надламываем эфирное? Чем мы его убиваем? — Противоударами идей. Это действительно происходит так: извне в живой эфирности приходит содержание мира восприятий (см.рис., красное), и мы, как эфирные существа, плавали бы в ней, если бы изнутри не возникал противоудар ми­ра идей (синее), каким он пребывает в нас между рождением и смертью.
     Он убивает эфирное, и мир является нам как физический. Мы имели бы вокруг себя эфирный мир, если бы не убивали его миром идей, не сбрасы­вали его (вниз) до физического облика. Мир идей, каким мы его имеем, как люди, связывается во всей нашей организации со свойствами чувств; он надламывает эти чувственные свойства и низводит их к тому, что мы переживаем как физический мир".
     Такое действие мира идей на эфирный мир приводит к тому, что между рождением и смертью мы пережива­ем мир идей как восходящий изнутри, а не в его истинном облике. В реальности мира идей мы живем до рож­дения и после смерти. "Но что дают нам Боги, посылая нас через рождение в этот мир? — Они дают нам те­невой образ той экзистенции, которой мы обладаем между смертью и новым рождением. Этот теневой образ есть идеи, и они служат нам здесь, чтобы мы вообще могли стать физическими людьми; без этого мы остались бы эфирными существами, плавающими в эфирном море. Мы убиваем нашу эфирную жизнь теневыми об­разами нашей жизни между рождением и смертью".
     Теперь еще раз обратимся ко второму полюсу и спросим себя: "что представляет собой сумма наших вос­поминаний, фантазий-представлений, развивающихся внутри нас? Она представляет собой не что иное, как преобразование того, что жило в нас как сила роста, прежде чем оно метаморфизировалось в силу воспоми­нания, в силу фантазии. Что внизу, в теле, живет как сила роста, становится духовно-душевной силой вос­поминания, когда оно эмансипируется от телесности. Вы ведь знаете, что до 7 лет, до смены зубов в че­ловеке является та сила, которая позже образует в душевной памяти хорошо очерченные воспоминания; она работает формообразующе над телом. Что, наконец, растут зубы — это то же самое, что живет в нас как способности воспоминаний-представлений. Короче говоря, живущее в нас как фантазмы является той же самой силой, что вызывает наш рост, лежит в основе нашего органического становления".
     Но мы вырываем эту фантазмообразующую силу из нашего организма. Если же мы оставили бы ее там, то все, над чем мы госпосдствуем нашим Я, перекатывалось бы в нас волнами. "Вы не смогли бы сказать: я хочу, — но вы чувствовали бы, как катится в вас кровь; вы не говорили бы: я беру ручку, — но вы чувствовали бы механизм мускулов вашей руки. Вы чувствовали бы себя живущими внутри мира, если бы не могли оторвать мир фантазмов от вашего организма. Вы потеряли бы самостоятельность. Что жило бы, двигалось в вас, было бы лишь продолжением внутри вашей кожи того же, что пребывает вне ее. Человек мог бы сказать себе: вне моей кожи из определенных сил растет трава, внутри моей кожи растут моя селезенка, печень; но я не ощу­тил бы здесь разницы, не будь я в состоянии вырвать мои фантазмы из того, что организующе действует во мне. Вовне я ничего не разрываю, там я воспринимаю существ в их целостности. Внутри моей кожи я отделяю мир моих фантазмов. Благодаря этому я прихожу к самостоятельности. Благодаря этому вообще становится возможным найти ложе, подоснову для самости в человеке. Таков другой полюс внутренних переживаний.
     Мы должны умерщвлять жизнь наших чувств миром идей, чтобы быть в состоянии поставить себя в физичес­кий мир, т.к. иначе, подобно спектрам, мы плавали бы в эфирном мире. С др.стороны, мы должны внутренне мир фантазмов отрывать от нашего органического свершения, т.к. в противном случае мы попросту стали бы членами природы, подобно растущему дереву ... Как одним полюсом, идейным полюсом, мы связаны с перио­дом до рождения, так другим — полюсом фантазмов, в котором живет воля, мы связаны с посмертным. С нерожденностью мы связаны миром идей, с бессмертием — миром фантазмов ... которые, когда мы проходим врата смерти, слагаются в организованный космос, и в нем мы затем ткем, живем после смерти".198 (13)

1311. "Процесс зрения... представляет собой не что иное, как метаморфозу процесса оплодотворения; и наоборот".323 (7)

1312. "Греки зеленое обозначали словом сhloros. И странно, что этим словом, которым мы обоз­начаем зеленое, они называли желтый мед, желтые листья осенью, а также желтую смолу. Греки употребля­ли одно слово для обозначения цвета темных волос; и тем же словом они называли камень ляпис-лазурь, синий камень. Ведь нельзя же подумать, что у греков были синие волосы. Можно со всей убедительностью доказать с помощью подобных вещей, что греки попросту не отличали желтого от зеленого, синий цвет видели иначе, чем мы, что все они видели живо в красноватом и желтоватом. Это подтверждается также римскими писателями, которые рассказывают, что греческие художники рисовали только четырьмя красками: черной, белой, красной и желтой".
     Греки видели синее не в зеленых нюансах, а в желтых. Все окружающее имело для них более огненный вид. Так протекает метаморфоза развития человечества. "Духовное видение являет со всей очевиднос­тью, что греки весь цветовой спектр имели сдвинутым в красную часть и не воспринимали синей и фиоле­товой части. Фиолетовое грек видел более красным, чем мы. Глядя глазами грека, нам пришлось бы со­всем в иных цветах рисовать ландшафт". "Развитие человечества идет через метаморфозу, и существенно при этом, что в то время, когда выступил интеллектуализм, когда человек начал размышлять — греки не размыш­ляли, греки жили предметно в природном мире, — в то самое время ощущения перешли к темным цветам, к синему, к сине-фиолетовому. Изменилось не только одно внутреннее души, но изменилось также и то, что из души изливается в чувства".
     "В то время, когда из эмоций, из симпатий и антипатий, из самой телесности восходили спиритуальные силы в виде голода, жажды, насыщения, то эти силы изливались вплоть до органов чувств. А изливающие­ся в некотором смысле из подтелесного в органы чувств силы, они для чувства зрения являются тем, что оживляет желтые и красные цветовые нюансы, оживляет способность воспринимать эти цветовые нюансы.Те­перь же мы вступаем в эпоху, когда прямо противоположное составляет серьезную задачу человечества. Греки были еще так организованы, что их прекрасное мировоззрение настолько обусловливалось чувствами, что в эти чувства изливалась, их одухотворяла органическая жизнь. Мы как человечество подавили на про­тяжении столетий эту проодухотворенную органическую жизнь. И мы должны душой, духом вновь ее оживить. Мы должны овладеть способностью проникать в душевно-духовное, как этому хочет способствовать Духовная наука.
     ... и тогда мы идем противоположным путем. У греков было так, что от телесности шел некий поток и изливался через глаза (см. рис.1, красное); у нас — все наоборот. Мы должны образовывать душевно­-духовное (синее), поток должен от этого душевно-духовного простирать­ся на организацию человека, и мы должны от духовно-душевного получать потоки в глазах и других чувствах... Мы врастаем в восприимчивость к синей части спектра.
     Схематически это можно нарисовать так: грек был восприимчив к красному, он жил в красном (рис.2). ... мы должны вживаться в другую часть спектра (рис.2,справа), но по мере вживания в эту часть мы должны наши органы чувств полностью переметаморфизировать, преобразовать.
     Органы чувств в их тонких структурах должны стать чем-то совсем другим, чем они были прежде. И вливающееся в органы чувств, является тем, что постепенно естественным путем образует, например через глаза, имагинацию, через уши — инспирацию, через чувство тепла — инту­ицию. Итак, через глаза должна быть образована имагинация, через уши — инспирация, через чувство теп­ла — интуиция".
     "Мы дожны одухотворить, одушевить интеллектуализм. Тогда то, что образует в нас духовное и душев­ное, станет действовать вплоть до человеческой организации. А если мы этого не сделаем?" Всякий ор­ган чувств, оставаясь без употребления, отмирает. "Рассмотрите свои глаза: в них надлежит вмешиваться тому, что в будущем человечества должно изливаться сверху вниз как спиритуальная жизнь. А если это не будет изливаться, тогда глаза обречены на заболевание. Через их собственную природу глаза человека станут больными, а также и уши, и чувство тепла". 198 (1)

1329. При обонянии душа сознательная так воздействует на астр. тело, что оно простирается за пре­делы организма, покидает организм и погружается в вещь, переживает нечто в самой вещи, а не только в себе, когда газообразная субстанция касается слизистой оболочки носа. Процесс обоняния — это само­оборона против приближения материи, которая есть внешняя воля . Ей навстречу устремляет­ся наша внутренняя воля. Это побудило Шопенгауэра основать философию воли, которая является ложной метафизикой ибо указанный процесс имеет место лишь при обонянии.115 (2)

     302. Гетевское учение о цвете ввело совершенно новый метод естественнонаучного рассмотрения. "С самого начала там идет речь о так называемых субъективных цветах, о физиологических цветах; и там очень внимательно исследуется, как человеческий глаз получает живое переживание от окружения, как это переживание длится не просто до тех пор, пока глаз экспонирует внешний мир, но обладает также определенным последствием. Вы все знаете простейшие явления в этой области. Вы смотрите на границу, например, красной поверхности, затем быстро отводите взгляд и смотрите на белую поверхность: вы видите красный цвет, дополненный зеленым. Это означает: глаз в определенном смысле находится под впечатлением того, что он пережил.
     ... Мы имеем здесь дело с переживанием на периферии нашего человеческого тела. Глаз находится на периферии человеческого тела". Переживание должно отзвучать в глазу, тогда он может обратиться к другому переживанию. По этому принципу работает весь организм. Когда весь человек экспонирует переживание, то последействие переживания выступает годами в форме образов воспоминания.
     "В голове вы имеете противообраз, полярный остальному человека. У остального человека органы целиком направлены внутрь организма. Голова свои существенные органы открывает вовне". Из инкарнации в инкарнацию тело метаморфизируется в голову, и то, что действовало вовнутрь, начинает действовать вовне. "Послеобраз имеет отношение к узнаванию". Поэтому глаз метаморфизируется из того, что прежде в организме способствовало воспоминанию. "И весь человек, когда он открывает органы вовнутрь, становится органом воспоминания". Именно эти органы служат воспоминанию. Мозг подготовляет подставления, чтобы их восприняли остальные органы тела. Наука, не желающая считаться с этим, отвергающая духовность в мире, есть не что иное, как продолжение старого аскетизма. 201 (7)

     568б. "Головная организация в основном обусловлена тем, что в нее проникает внешний мир и повсюду застопоривается. Все, что из мира проникает в голову, отражается в ней, и воспринимаемое нами вовне и есть отраженное..." Вся система органов чувств в той или иной мере ограничена с внутренней стороны и что-то отражает.
     Но система конечностей и обмен веществ обусловливаются действием, приходящим извне. Здесь ничто не отталкивается, но застаивается, запруживается внутри, в легких. "Легкие — это орган-запруда, где внешнее мира образует себе формы. Орган слуха является, собственно говоря, легкими на более высокой ступени". Орган слуха построен иначе, чем глаз. Глаз построен извне вовнутрь. Орган слуха в своей видимой части образован так, что мы видим две спирали. "Одна из них отвернута назад, отражается, возвращается, собственно, в себя; другая образует организм, форму и идет навстречу первой, и они сталкиваются (рис.) и так, что все, идущее извне вовнутрь, отражается здесь и обусловливает обычную память, например, запоминание увиденных картин.
     В отличие от этого, возводимое человеком является движением... формами вибрации, проходящими сквозь него". В человеке 92 % — вода, а, значит, — движение. Что человека организует благодаря движению, есть слово. Он действительно есть Слово, ставшее плотью. "В первую очередь мы образованы визуальным, благодаря процессу отталкивания, отвержения; а затем нас образует слышимое ... в слова оформленный звук, который запруживается в ухе, услышанный звук". Человек осознает внешний мир через прямо или косвенно видимое. Звук, музыкальное оплодотворяется в человеке через сферу оптического, видимого. Наше тело есть воплощенная музыка. И в нас входит и отражается свет (рис.).
     Музыкальная память возникает благодаря запруживанию текущих звуков, "...здесь человек отбрасывает назад в себя собственную природу. Так что музыкальное, действующее в человеке, есть его наивнутреннейшая природа". Когда видимое соединяется со слышимым (например в культе), то на человека воздействуют сразу оба мировых принципа, ибо он есть творение света и звука.
     "И если, например, не музыкальное, световое в культе используется для того, чтобы доставить нам мировое чувство, то музыкальное призвано наше я-чувство углубить до Божественного. И было бы идеалом до определенной степени пользоваться световым, а затем переходить в музыкальное, совершенно органично дать всему перейти в музыкальное. Благодаря этому человека в его конституции можно было бы в ходе культа воспроизводить вновь". 342, с. 130-132

Явления мира красок

     581. "Гете представлял себе, что свет и темнота соотносятся между собой подобно северному и южному полюсам магнита. Темнота может своим действием ослаблять свет. И наоборот, свет может ограничивать энергию темноты. В обоих случаях возникает цвет. Физикалистское воззрение, мыслящее темноту как нечто абсолютно пассивное, не может говорить об этом взаимодействии. Оно поэтому вынуждено выводить цвета из одного лишь света. Подобно свету, темнота для наблюдателя есть также явление. Темное в том же смысле составляет содержание восприятия, как и светлое. Только одно является противоположностью другого. Глаз, вглядывающийся в ночную тьму, опосредует реальное восприятие темноты. Будь темнота абсолютным ничто, никакого восприятия возникнуть не могло бы, сколько бы мы ни вглядывались в мрак. Желтое — это темнотой приостановленный свет; синее — ослабленная светом темнота".
     "Свет и темнота, желтое и синее суть противоположности. Как воспринимает эти противоположности глаз? В природе глаза должна быть заложена способность ощущать также и отношения между отдельными восприятиями. Ибо "своим бытием глаз обязан свету. Из безразличных вспомогательных органов животного свет вызвал к жизни подобный ему самому орган; и так глаз образовался из света для света, чтобы внутренний свет выступил навстречу внешнему". (Гете).
     "Если мрак, через который проходит свет, постепенно усиливается, то желтое переходит в желто-красное, и затем — в рубиново-красное. Если же мгла, через которую проходит темнота, уменьшается, то голубой цвет переходит в индиго и затем в фиолетовый. Желтый и синий — это основные цвета. Они возникают благодаря взаимодействию светлого и темного с мглистой средой. Оба могут усваивать красноватый тон: первый — благодаря увеличению, второй — благодаря уменьшению мглы. Красный, следовательно, не основной цвет. Он присутствует как цветовой тон в желтом или в синем. Желтый с его красными нюансами, которые могут возрастать вплоть до чисто красного цвета, стоит ближе к свету, тогда как синее с его оттенками — ближе к темноте. Если смешать синее и желтое, возникает зеленый, а при смешивании усиленного до фиолетового синего с затемненным до красного желтым, возникает пурпуровый цвет.
     Эти основные явления Гете исследовал в самой природе. Солнечный отблеск кажется желтым, если на него смотреть сквозь завесу мглистой дымки. Темное мировое пространство, увиденное сквозь пронизанную дневным светом блестящую пелену атмосферы, представляется синевой неба". "Горы также представляются нам синими, ибо когда мы смотрим на них в таком удалении, что не можем видеть локальных цветов и никакой свет от их поверхности не воздействует более на наш глаз, то они действуют на нас как некий совершенно темный предмет, который представляется синим благодаря выступающей между нами и горами светлой дымке". (Гете).
     "Желтое возникает благодаря самой мягкой умеренности света. Синее указывает на темное, действующее в нем. Поэтому оно вызывает ощущение холода, как бы "напоминает тень". Красно-желтое образуется благодаря нарастанию желтого в сторону темноты. Через это усиление растет энергия. Веселое, оживленное переходит в восхитительное, блаженное. Если нарастание продолжается дальше от красно-желтого до желто-красного, то радостное блаженное ощущение превращается во впечатление насильственного. Фиолетовое есть стремящееся к ясности синее. Покой и холод синего благодаря этому переходят в беспокойство. Дальнейшее повышение переводит это неспокойное в сине-красное. Чистое красное стоит в середине между желто-красным и сине-красным. Ураган желтого утихает, мирный покой синего оживляется. Красное оставляет впечатление идеального удовлетворения, примирения противоречий. Чувство удовлетворенности возникает также благодаря зеленому, представляющему собой смешение желтого и синего. Но поскольку здесь веселое настроение желтого не нарастает, покой синего не нарушается красным тоном, то удовлетворение от зеленого цвета чище, чем то, которое вызывается красным.
     Глаз, если ему предложен какой-либо цвет, тотчас требует иного. Если он видит желтое, то в нем возникает вожделение к фиолетовому; если он зрит синее, то томится по оранжевому; если смотрит на красное, то жаждет зеленого. Это понятно, что возникает чувство удовлетворения, когда наряду с одним цветом, который предложен глазу, ставят другой, к которому он стремится по своей природе. Из самого существа глаза проистекает закон цветовой гармонии. Цвета, которых наряду друг с другом требует глаз, действуют гармонически. Если одновременно выступают два цвета, один из которых не требуется другим, то глаз возбуждается к противодействию. Сопоставление желтого и пурпурного имеет нечто одностороннее, но оживленное и пышное. Глаз хочет фиолетового рядом с желтым, чтобы иметь возможность проявить себя сообразно с природой. Если на место фиолетового поставить пурпур, то предмет заявляет претензию обратить на него внимание. С требованием органа он не связан. Такого рода сопоставление служит тому, чтобы указать на самое значительное в вещах. Оно не ставит своей задачей удовлетворение, а только характеризует. К таким характерным связям относятся цвета, которые не находятся в полной противоположности друг к другу, но также и не переходят непосредственно друг в друга". 6(9)