402a. "Что в земном оживляет минеральное, — это его возможность зреть для бытия Юпитера.
     Будет образован род вязких минералов; эта субстанция под влиянием человека придет к тому, что возникнет некий род органа восприятия для Космоса". Д.19, с.3
     "Люди, подпавшие влиянию Люцифера, на Юпитере будут могущественными существами; но это будет иметь вид как бы сгорания их Я в мудрости без любви".
     "На Юпитере человек будет жить в свете, вдыхать свет, как мы сейчас вдыхаем воздух..." 266-1, с. 147, 149
     "На Юпитере не будет никакого экзотерического знания".266-2, с.175

Лазарь — Иоанн

230. (11; 4) "Правильный перевод: болезнь эта не к смерти, но чтобы Бог открылся во внешнем явлении, чтобы Он смог открыться также и для органов чувств". 57, с.135

880. "Мы, люди, проходя через смерть, несем в себе мысли, жажду стать миром. Воля же, которую мы развиваем в жизни, она несет в себе жажду стать человеком". Имагинативно можно наблюдать, как уже во время сна воля, находящаяся вне человека, жаждет вернуться назад, чтобы образовать себя человекоподоб­но, простираясь в физ. тело. "В Полночный час бытия (после смерти) происходит ритмическое преобра­зование: мысленная жажда нашего существа стать миром после того, как она утомлена, сменяется жаждой вновь стать человеком, пойти вниз.
     В тот же самый момент, когда мысль начинает жаждать снова стать человеком, происходит и преобразование воли. ... Воля расширя­ется; она становится миром, она становится космической. Благодаря тому, что она расширяется, она при­ближается к тому природному потоку, который через линию наследования образуется в ходе поколений. Т.обр., то, что как воля действует в духовно-физическом космосе, что как воля в Полночный час бытия на­чинает испытывать жажду стать миром, — это живет также и в последовательности поколений". 207 (4)

1286. "Чувство "я", чувство мысли, чувство слова, слух, чувство тепла, зрение, чувство вкуса направ­лены более вовне. ... Чувство жизни, чувство движения, чувство равновесия, осязание, обоняние в большей мере образуют область внутреннего человека (см.рис.).

Эти чувства более открыты вовнутрь и через восприятие нашего внутреннего опосредуют наше отношение к космосу (штриховка)".
     "Когда мы движемся в мире, глядя физическими глазами, но при этом... через глаза покидаем свою телесность, то приходим в ту область, где гос­подствуют имагинации (см.рис.). И когда мы действительно в состоя­нии, благодаря инициации, именно через глаза проникнуть в духовный мир, то мы обретаем чистые имагинации... имагина­ции-образы, которые ткут и живут в ду­шевно-духовном. Окрашенными последними остатками материального бытия являют­ся образы, когда мы через орган вкуса проникаем вовне. ... имагинации прямо­-таки поддерживаются материальностью. Мы получаем не чисто воздушные образы, как это бывает в радуге, но нечто окрашенное, что в некотором роде в образе содержит нечто в виде последнего остатка материального: мы получаем призраков, настоящих призраков, когда через орган вкуса покидаем физ. тело".
     "Когда мы через чувство тепла выходим вовне, то также получаем имагинации, но имагинации, действу­ющие душевно, действующие с симпатией и антипатией, действующие с душевным теплом или холодом".
     "Инспирации принадлежат более к душевно-духовному внутреннему, чем имагинации. Мы сильнее захватываяемся ими, и не только как аффектами, но чувствуем себя телесно пронизанными воздухом, который вдыхаем. Так чувствуем мы себя душевно пронизанными инспирациями в той области, которой мы достигаем, покидая наше тело через чувство слуха".
     Чувству речи в нас соответствует столь же реальный орган, как и тот, который соответствует чувству слуха. "Когда через этот орган душевно-духовное покидает физ. тело, то инспирация окрашивается внутрен­ним переживанием, чувством себя в единстве с чужим существом".
     "Человек некоторым образом вытеснен из духовного мира. Стоящее позади чувств он воспринимает, лишь покидая свое тело духовно-душевно. Но этот мир отпечатывается через его чувства. Интуиции являются нам через чувства "я" и мысли, но только в своих отпечатках; инспирации — через чувства слова и слуха, но опять-таки в отпечатках; имагинации — через чувства тепла, зрения и немного через чувство вкуса, но приглушенно, превращенными в чувственное".
     "На определенной границе происходят восприятия мира чувств (см.след. рис.; красное); если же челове­ку удается выйти за эту границу своим духовно-душевным, то он проникает в духовный мир (желтое) через имагинацию, инспирацию и интуицию. Само имагинативное, инспиративное, интуитивное находятся там, вовне. Но когда они проникают в нас, то становятся нашим миром чувств.
     Поэтому: там, вовне, нет атомов, как об этом фантазируют материалисты, но там, вовне, — мир имагинативного, инспиративного и интуитивного. И когда этот мир воздействует на нас, то возникают его отпечат­ки во внешних чувственных восприятиях. ... Человек, проникая через свои чувства во внешний мир, когда переступает Порог, который, как вы видели, находится совсем близко, попадает в объективный духовно-душевный мир. Именно этого мы стараемся достичь с помощью Духовной науки: проникнуть в объективный духовно-душевный мир. Мы приходим к высшему, проникая через наши внешние чувства в то, что внутри мира чувств закрыто от нас покровом".199 (3)

1312. "Греки зеленое обозначали словом сhloros. И странно, что этим словом, которым мы обоз­начаем зеленое, они называли желтый мед, желтые листья осенью, а также желтую смолу. Греки употребля­ли одно слово для обозначения цвета темных волос; и тем же словом они называли камень ляпис-лазурь, синий камень. Ведь нельзя же подумать, что у греков были синие волосы. Можно со всей убедительностью доказать с помощью подобных вещей, что греки попросту не отличали желтого от зеленого, синий цвет видели иначе, чем мы, что все они видели живо в красноватом и желтоватом. Это подтверждается также римскими писателями, которые рассказывают, что греческие художники рисовали только четырьмя красками: черной, белой, красной и желтой".
     Греки видели синее не в зеленых нюансах, а в желтых. Все окружающее имело для них более огненный вид. Так протекает метаморфоза развития человечества. "Духовное видение являет со всей очевиднос­тью, что греки весь цветовой спектр имели сдвинутым в красную часть и не воспринимали синей и фиоле­товой части. Фиолетовое грек видел более красным, чем мы. Глядя глазами грека, нам пришлось бы со­всем в иных цветах рисовать ландшафт". "Развитие человечества идет через метаморфозу, и существенно при этом, что в то время, когда выступил интеллектуализм, когда человек начал размышлять — греки не размыш­ляли, греки жили предметно в природном мире, — в то самое время ощущения перешли к темным цветам, к синему, к сине-фиолетовому. Изменилось не только одно внутреннее души, но изменилось также и то, что из души изливается в чувства".
     "В то время, когда из эмоций, из симпатий и антипатий, из самой телесности восходили спиритуальные силы в виде голода, жажды, насыщения, то эти силы изливались вплоть до органов чувств. А изливающие­ся в некотором смысле из подтелесного в органы чувств силы, они для чувства зрения являются тем, что оживляет желтые и красные цветовые нюансы, оживляет способность воспринимать эти цветовые нюансы.Те­перь же мы вступаем в эпоху, когда прямо противоположное составляет серьезную задачу человечества. Греки были еще так организованы, что их прекрасное мировоззрение настолько обусловливалось чувствами, что в эти чувства изливалась, их одухотворяла органическая жизнь. Мы как человечество подавили на про­тяжении столетий эту проодухотворенную органическую жизнь. И мы должны душой, духом вновь ее оживить. Мы должны овладеть способностью проникать в душевно-духовное, как этому хочет способствовать Духовная наука.
     ... и тогда мы идем противоположным путем. У греков было так, что от телесности шел некий поток и изливался через глаза (см. рис.1, красное); у нас — все наоборот. Мы должны образовывать душевно­-духовное (синее), поток должен от этого душевно-духовного простирать­ся на организацию человека, и мы должны от духовно-душевного получать потоки в глазах и других чувствах... Мы врастаем в восприимчивость к синей части спектра.
     Схематически это можно нарисовать так: грек был восприимчив к красному, он жил в красном (рис.2). ... мы должны вживаться в другую часть спектра (рис.2,справа), но по мере вживания в эту часть мы должны наши органы чувств полностью переметаморфизировать, преобразовать.
     Органы чувств в их тонких структурах должны стать чем-то совсем другим, чем они были прежде. И вливающееся в органы чувств, является тем, что постепенно естественным путем образует, например через глаза, имагинацию, через уши — инспирацию, через чувство тепла — инту­ицию. Итак, через глаза должна быть образована имагинация, через уши — инспирация, через чувство теп­ла — интуиция".
     "Мы дожны одухотворить, одушевить интеллектуализм. Тогда то, что образует в нас духовное и душев­ное, станет действовать вплоть до человеческой организации. А если мы этого не сделаем?" Всякий ор­ган чувств, оставаясь без употребления, отмирает. "Рассмотрите свои глаза: в них надлежит вмешиваться тому, что в будущем человечества должно изливаться сверху вниз как спиритуальная жизнь. А если это не будет изливаться, тогда глаза обречены на заболевание. Через их собственную природу глаза человека станут больными, а также и уши, и чувство тепла". 198 (1)

1529a. "Сверхчувственное самосознание не пронизано способностью восприятия". Д.45, с.12

1684. Если мы на пути света поставим предмет, то образуется тень. Она возникает в результате исклю­чения света на некоем пространстве, и она подобна предмету. Нечто подобное происходит в отношении по­нятий. Они есть исключение сверхчувственной действительности. Они подобны тени, подобны сверхчувствен­ному миру, поэтому с их помощью мы получаем чувственно-сверхчувственный мир. Где восприятие сверхчувс­твенного выступает в чувственном, там возникает теневой образ. Но в теневых образах понятий столь же мало сверхчувственной действительности, как в тени — самого предмета. Так что понятия — это граница между двумя действительностями, но происходит она от сверхчувственного.
     В диалектическом методе мы сплетаем понятие с понятием. Все движущиеся сами собой понятия, приспо­сабливающиеся к обоим мирам — чувственному и сверхчувственному, — называются в широком смысле "катего­риями". В сущности говоря, вся сеть человеческих понятий составлена из одних лишь категорий. Можно да­же сказать: все понятия есть категории; все категории есть понятия. Хотя традиционно категориями на­зывают узловые, родовые понятия (вслед за Аристотелем). Логика Гегеля — это учение о категориях. Чем меньше понятие, тем больше его объем. Возьмите, напр., "бытие". Истинно диалектический метод состоит в том, что человек живет лишь в понятиях и при этом в состоянии дать вырастать одним понятиям из других. Тогда живут в сфере, отвлеченной от чувственного мира и от стоящего за ним сверхчувственного мира.108 (16)

1739. "В человеческой способности воспоминания живет личное отражение космической силы... Но эта космическая сила деятельна еще и теперь. Она действует в подосновах человеческой жизни как сила роста, как оживля­ющий импульс. Здесь она действует своей большей частью. И она отделяет от себя лишь маленькую часть, которая вступает как деятельность в душу сознательную. Там эта часть действует как сила воспоминания. Эту си­лу воспоминания нужно увидеть в правильном свете.
     Когда в современную эпоху космического становления человек воспринимает внешними чувствами, то это восприятие есть мгновенное вспыхивание в сознании мировых образов. Вспыхивание происходит, ког­да органы чувств направлены на внешний мир; оно просветляет сознание, и оно исчезает, когда органы чувств более не обращены на внешний мир.
     Вспыхивающее в человеческой душе не смеет обладать деятельностью. Ибо если бы человек вовремя не удалил этого из своего сознания, то потерял бы себя в содержании сознания. Лишь на короткое вре­мя, в так называемых световых следах, которые так интересовали Гете, смеет жить в сознании "свечение" через восприятие. Это содержание сознания также не смеет застыть в бытии; оно должно оставаться образом. Оно так же мало смеет стать реальным, как образ в зеркале.
     В том, что изживалось бы в сознании как реальность, человек так же потерял бы себя, как и в том, что имело бы длительность благодаря себе самому. И там он больше не мог бы быть самим собой.
     Чувственное восприятие внешнего мира есть внутренняя живопись человеческой души; живопись без веще­ства живописи, живопись в становлении и прехождении духа. Как радуга в природе возникает и проходит, не оставляя следа, так возникает и проходит восприятие, без того, чтобы оно благодаря собственному существу оставило воспоминания.
     Но одновременно с каждым восприятием между человеческой душой и внешним миром протекает другой процесс. Он протекает в более глубокой части душевной жизни, там, где действуют силы роста,им­пульсы жизни. В этой части душевной жизни при восприятии запечатлевается не только преходящий образ, но и длящееся реальное отображение. ... оно, как содержание Вселенной, связано с бытием челове­ка. В то время, как это совершается, он так же мало может потерять себя, как и тогда, когда он, минуя полное сознание, растет, питается.
     Душа снова живописует, но теперь уже прошлое, живущее в собственном человеческом внутреннем. Снова не смеет в сознании, при этом живописании, создаваться что-либо длительно-реальное, а лишь возникающий и преходящий образ. Так связаны в человеческой душе воспринимающее представление и воспо­минание.
     Но силы воспоминания имеют постоянное стремление быть большим, чем они могут быть, если человек не хочет потерять себя как самосознающее существо. Ибо силы воспоминания суть остатки прош­лого в становлении человека и как таковые вступают в область Люцифера. Последний имеет стремление так уплотнить в человеческом существе впечатления внешнего мира, чтобы они постоянно светили в сознании как представления. Это люциферическое устремление увенчалось бы успехом, если бы ему не противодейст­вовала сила Михаэля. Живописуемому во внутреннем свете она не дает застыть в бытии, но сохраняет его в возникающем и преходящем образе. Избыточная сила, которая, однако, через Люцифера устремляется из человеческого внутреннего, она в эпоху Михаэля будет обращена в имагинирующую силу. Ибо постепенно во всеобщее интеллектуальное сознание человечества войдет сила имагинации.
     При этом человек не отяготит свое современное сознание длящейся реальностью: оно останется действен­ным в возникающих и преходящих образах. Но своими имагинациями человек проникнет в более высокий мир духа, подобно тому, как он своими воспоминаниями проникает в свою собственную человеческую сущность. Человек не удерживает в себе имагинаций; они начертаны в космическом бытии, и оттуда он все снова мо­жет считывать их в жизни образных представлений.
     Так принимается духовным миром то, что Михаэль во внутреннем человека охраняет от застывания. Переживаемое человеком силой сознательного процесса имагинации — становится в то же время мировым со­держанием.
     Что это может быть так — есть результат Мистерии Голгофы. Сила Христа запечатлевает в космосе има­гинации человека, сила Христа, связанная с Землей. Пока она не была связана с Землей, а извне действо­вала на Землю как сила Солнца, все импульсы роста и жизни уходили во внутреннее человека. Человек об­разовывался и поддерживался ими из космоса. С тех пор, как Импульс Христа живет с Землей, человек в своей самосознающей сущности вновь возвращается космосу. В том факте, что человек в своем мгновенном представлении живет не в бытии, а лишь в отражении бытия, в образном бытии, заложена возмо­жность раскрытия свободы. Всякое бытие в сознании — принуждающе. Однако образ не может принуж­дать. Если благодаря несомому им впечатлению нечто должно произойти, то оно должно произойти совсем независимо от него. Человек становится свободным благодаря тому, что своей душой сознатель­ной поднимается из бытия и всплывает небытийно в образности.
     Тогда возникает важный вопрос: не теряет ли человек бытия, покидая его частью своего существа и впа­дая в небытие? Здесь снова имеет место один из моментов, когда при рассмотрении мира стоишь перед од­ной из великих загадок. Переживаемое в сознании как представление, возникло из космоса. В от­ношении космоса человек впадает в небытие. В представлении он освобождает себя ото всех сил космоса. Он живописует космос, вне которого он находится. Однако, если бы было только это, то в челове­ческом существе на один космический момент вспыхнула бы свобода, и в этот же момент человеческая сущность растворилась бы. Но становясь в представлении свободным от космоса, человек все же в несоз­нательной душевной жизни причислен к своим предыдущим земным жизням и к жизням между смертью и новым рождением. Как сознательный человек, он находится в образном бытии, а своим бессознательным он пребыва­ет в духовной реальности. В то время как он в современном Я переживает свободу, его прошлое Я удерживает его в бытии. По отношению к бытию человек в представлении совершенно от­дается тому, чем он стал благодаря космическому и земному прошлому.
     В человеческом развитии здесь указано на бездну "ничто", через которую человек перепрыгивает, стано­вясь свободным существом. Деятельность Михаэля и Импульс Христа делают возможным этот прыжок".26 (162-164)

Органы чувств и лотосы

1346. "Понятие останавливается перед внешним; обоняние — перед внутренним". Но есть еще 11,12 и 13 чувства. "Эти три астральных чувства вводят нас в подосновы внешних вещей". 115 (1)

1347. Имагинативное (11-е) чувство связано с 2-хлепестковым лотосом, который имеет образ двух аст­ральных щупальцев. В обыденном случае эти два луча направлены внутрь мозга и там перекрещиваются (у посвященного они простираются вовне). Когда имагинативное чувство изливается вовнутрь, возникают внешние ощущения и внешние восприятия. Но ощущение, например цвета, не то же, что видение его. В последнем случае мы говорим: это красное; в первом — это прекрасный или ужасный цвет. Астр. тело может развить силу не только оттеснять внешнее (звук,обертоны), но и своей внутренней силой выталкивать вовне астральную субстанцию, щупальца. При этом возникают духовные органы восприятия. Когда это происходит в области головы — выдвигаются два щупальца (луча), — то образуется 2-лепестковый лотос; таково имагинативное, одиннадцатое, чувство. В об­ласти гортани образуется 16-тилепестковый лотос — инспиративное, двенадцатое, чувство; в области серд­ца — 12-тилепестковый лотос, а с ним — интуитивное, тринадцатое, чувство. Таковы три астральных чувства. Над ними есть еще более духовные чувства.
     "Вся жизнь чувств есть деятельность инспиративного органа (12-го чувства, связанного с 16-тилепестковым лотосом), изливающего свою деятельность вовне". Если интуитивное чувство изливается вовне, то возникает мышление, образование мыслей. "Мы имеем про­цесс: вначале человек получает ощущение вещи, затем — чувство, и, наконец, образует мысли о ней".115 (2)

1348. "Шестое чувство — это свет Кундалини в излучающемся чувстве тепла"^*. 93-а (9)

Умершие и социальная жизнь

543. "Умершие теперь чаще подходят к отдельному человеку и вырабатывают в нeм то, что более годится в детском и юношеском периоде, тогда как всe то, что человек в наше материалистическое время вырабатывает в более зрелый период жизни, более или менее отделено от деятельности умерших. Часто незаконченными, фрагментарными остаются в наше время таланты по той причине, что умершие могут более подходить к отдельным душам, чем к тому, что живeт сегодня в человечестве социально. У умерших есть большое стремление подойти к социальной жизни человечества, но в нашу эпоху это очень трудно для них". "Резко очерченные понятия, которые неподвижны, не живут, их не любят умершие".
     "В сферах духа теперь, в 5-ой послеатлантической эпохе, содержится больше земного — вы должны представлять это себе, естественно, имагинативно, образно, — больше земных закономерностей в субстанциональности умерших, чем раньше. Умерший сегодня является в облике более образованном земными отношениями, чем раньше, является, я бы сказал, человекоподобнее, чем прежде. Поэтому умершие сегодня действуют на живущих здесь более или менее парализующе. Потому так трудно приблизиться сегодня к умершим, что человек ими легко оглушается. Здесь, на Земле, господствуют материалистические мысли; в духовном мире, как кармическое следствие этого, господствует определенное "оземление" спиритуальной телесности умерших. По этой причине умершие, так сказать, перегружены силой (uberkraftig) и действуют оглушающе. И сегодня, лишь усвоив силы через возможно более сильные духовно-научные ощущения, можно выстоять против этого оглушения. Это трудность из трудностей — вступить сегодня в отношения с духовным миром". 174(22)

     395. "Для животных мы, люди, обладаем действительно сверхчувственным, призрачным бытием; и если бы животные имели лишь те восприятия, которые есть у нас, то они не видели бы людей, они были бы для них столь же невидимыми, как для нас царство Ангелов ... но они имеют некий род сновидческого ясновидения" Благодаря этому они также видят особенности почвы (низшие животные). Минеральное царство они видят пронизанным мерцанием сил; одни им симпатичны, другие — нет. "Животные воспринимают элементарное царство". 159 (9)

     399. Если бы мы могли воспринимать солнечным сплетением, то мы пришли бы в интимную связь с жизненным эфиром, со всем миром. Этим свойством обладают беспозвоночные животные. "Всеобщая Душа Земли творит беспозвоночных животных как свои уши и глаза, чтобы смотреть и слышать в мире". 93-а (1)

     403. "В Иммануиле Германе Фихте, сыне Иоганна Фихте, выступает мыслитель, пытающийся в духовное проникнуть глубже, чем его отец, чем Шеллинг и Гегель. ...Точка зрения мировоззрения Гегеля, делающая духовную сущность мира идей основополагающим убеждением, является исходной точкой также и для Иммануила Фихте. Однако, как слабость этого мировоззрения, он рассматривает то обстоятельство, что со своей сверхчувственной точки зрения оно смотрит лишь на то, что открывается в чувственном. Кто переживает воззрения Иммануила Фихте, тот может ощутить их основной тон как следующий. Душа переживает саму себя сверхчувственным образом, когда от чувственного созерцания она поднимается к тканию царства идей. При этом она не только способна чувственный мир созерцать иначе, чем его видят органы чувств — это соответствовало бы мировоззрению Гегеля, — но более того, она получает благодаря этому самопереживание, которого она не в состоянии получить нигде в чувственном мире. Она тогда знает о чем-то таком, что само является в ней сверхчувственным. Это "нечто" есть не просто "идея" ее чувственного тела. Нет, это должно быть чем-то живым, сущностным, пребывающим в основе чувственного тела таким образом, что это последнее образуется в смысле своей идеи. Так Иммануил Фихте от чувственного тела восходит к сверхчувственному телу, и последнее из своей жизни образует первое. Гегель шествует от чувственного созерцания к мышлению и далее за чувственное созерцание. Фихте в человеке ищет сущность, которая может переживать мышление как сверхчувственное. Гегель вынужден, если он желает в мышлении видеть нечто сверхчувственное, приписать самому этому мышлению способность мыслить. Фихте это не подходит. Он должен сказать себе: если нельзя чувственное тело само рассматривать как порождающее мысли, то тогда мы вынуждены принять стоящее за ним сверхчувственное. Исходя из такого воззрения, Фихте рассматривает человеческое чувственное тело естественнонаучно (физиологически) и находит, что такое рассмотрение, будучи достаточно непредвзятым, вынуждено в основу чувственного тела положить сверхчувственное. Об этом он пишет в своей "Антропологии", в §§118,119: "Основное постижение человеческого существа возвышает "Антропологию" в ее конечных результатах до "Антрософии"." 18(8)

     404. Игнац Пауль Трокслер. Из его произведений особенно следует отметить "Лекции по философии". "Трокслер, как и Иммануил Фихте, чувствовал себя стоящим с мышлением в сверхчувственном мире. Но он также ощущал, что человек, если он устранит силу, связывающую его с органами чувств, окажется не только перед миром, который в гегелевском смысле мыслим, но через это отстранение он переживет внутри себя расцвет чисто духовных средств познания, благодаря которым увидит духовный мир так же, как органы чувств видят мир чувственный. О "сверхдуховных органах чувств" говорит Трокслер".

Законы

     655б. "Задача современного человека заключается в том, чтобы все больше освобождаться от мешающих влияний окружения и подобные влияния не производить из самого себя". Грубое заблуждение — надеяться, что в повседневности к нам могут звучать голоса из потусторонности и подсказывать, что делать. "Где речь идет о повседневном, там Майстеры молчат. Лишь там, где человек возвышается над своим существованием к великим мировым законам, лишь там, где речь идет об эволюции мира и человечества, можно воспринять их голос". 266-1, с. 363
     "Эволюция состоит в том, что различные потоки в Универсуме развиваются с разной скоростью. Одни уходят вперед, другие отстают... возникают противоположные интересы в мире; это важный оккультный закон". Д. 67/68, с. 35
     Все вещи мира являются выражением планетарного Духа, они постоянно излучаются вовне; его Буддхи обращен вовне как свет ("да будет свет!"). "Открывающийся Манас является законом". Что в Макрокосме выпукло, в микрокосме — вогнуто, и наоборот. "Человеческая жизненная сила проявляется в том, что стягивает в себе к центру материю". Материя и сила в человеке центростремительны, изнутри строят человека. В предметах же материя действует вовне, проявляется через закон (ибо саму ее воспринять нельзя), мысли, выраженные в ней; материя оказывает сопротивление действию, оказываемому на нее. Д. 78, с. 29
     Дойдя до берега пруда, мы должны поплыть, если желаем двигаться дальше. "Так и в Антропософии, — достигнув определенной точки, с нею нельзя идти далее, пользуясь абстрактными понятиями, образуя и дальше идеи, но становится необходимо войти в образы. Сами идеи начинают требовать, чтобы человек начал выражаться в образах. ...
     Если сама Вселенная действует не просто логически, но также и художественно, то и рассматривать ее следует, конечно же, художественно. ... природа творит не просто согласно одним лишь законам природы, но и согласно формам". 342, с. 37
     "Смерть морального — ибо наследственный грех перенесен в сознание.
     Закон спасает мир, но не человека". 343 (II), с. 73
     Во всех циклах развития человек в первой их половине берет, а во второй отдает. "Этим обусловливается в высшей степени наше этическое отношение. Все, что необходимо усвоить, мы должны брать, чтобы позже вновь это отдать". Восприятие подчинено закону взятия, деятельность — отдавания.
     Человек попеременно то воспринимает (берет), то действует (отдает). "Но закон творца (художника) есть закон откровения. Его деятельность называется деятельностью откровения". Она упорядочивает мир согласно мере, числу, весу, согласно симпатии и антипатии, разделению на добро и зло и т. д. Все творчество такого рода совершали иерархические существа, а теперь и человек. Д. 69/70, с. 20-21
     "Абсолютное единство действует через троичность во внутреннем: мера, число, вес.
     "Один есть откровение Абсолюта, божественного бытия. Три представлены (в человеке) бровями (Их рисунок напоминает цифру три. — Сост.)".
     Мера — это Храм Бога в человеческом духе". 266-1, с. 500


     "Образ развития человеческого духа. В начале человек есть Бог. В конце человек есть подобие Божие.
     Мир является спиралеобразным движением. Всякое закручивание должно превратиться в раскручивание. ... Человек должен быть спиралеобразным движением.
     Все, совершающееся в спиралеобразном движении, является магией". (Спиралеобразное — в смысле показанного на рис. — Сост.) Д. 67/68, с. 17
     Выворачивание или некоего рода переплетение (проглатывание) совершают в своем движении силы в природе. Луна совершает кругообразное движение вокруг Земли, а в кругообороте года движение Луны винтообразно.
     "Истинный взгляд на четвертое измерение связан, в определенной мере, с тем, что алхимики называли "превращением"." 324а, с. 27-28, 58
     "Объектом называется лишь то, что является нашим органам чувств в пространстве и включается во всеобщее понятийное содержание мира... Таким образом, в познании пространственно-временного объекта нам видимым образом дано не что иное, как понятие или закон". Д. 63, с. 6
     "С человеческой конституцией внутренне связан закон повторения и вариационного повторения". 324а, с. 132
     "К каждой мысли добавляй противоположную! — Кто соблюдает это правило, сможет постепенно начать жить в живой спиритуальности".
     "Только воление, которого ты не хочешь, открывает Я; только мысль, которую ты не мыслишь, возвещает дух". 266-1, с. 50, 359
     "Ритм тела есть оккультный закон". 266-1, с. 120

     147. "Исключительно интересно, чему учили в тех небольших школах (средневековых розенкрейцеров), Обучение касалось и глубоко спиритуального. Ученику говорилось: посмотри, человек — это микрокосмос; своей организацией он имитирует то, что происходит в Мироздании. ... И внимание ученика направлялось на то, как Луна проходит через первую четверть, полнолуние, последнюю четверть, новолуние, как она, т. обр., проделывает от 28 до 30 фаз". Затем человек смотрел на свой позвоночник с 28-30 позвонками и понимал, как движение Луны и ее сил связано с тем, что в нем эмбрионально вырабатывается как позвоноч­ник» Подражание месячному движению Луны видел человек в своем позвоночнике с его 28-30 нервами, идущи­ми во весь организм.
     Далее внимание ученика обращалось на глаз. От главного нерва внутрь глаза идет 28-30 нервных воло­кон. "Т. обр., опять маленькая организация позвоночника из мозга через глазной нерв входит в глаз. Когда боги в пра-древние времена — так говорил средневековый учитель ученикам — формировали бытие человека, то он получил от них тридцатичленность позвоночника и нервной системы. Но в своем глазу, смотрящем в чувственный мир, он сам создал отображение этой системы; спереди, в головной организации, он создал отображение того, что из него сделали боги. Так обращалось внимание ученика на отношение позвоночной организации к Луне. Но, в свою очередь, через особое отношение Луны к Солнцу год имеет 12 месяцев, и от человеческого мозга в различные части организма идут 12 нервов, 12 основных головных нервов. Здесь человек через свою головную организацию является микрокосмосом по отношению к связи Солнца с Луной. В облике человека отпечатлена имагинация процессов во внешнем Космосе". А если ученик обращался к изу­чению нервов, идущих от мозга в нос и связанных с обонянием, то оказывалось, что здесь в малом воспро­изводится весь мозг. "Как глаза подражают позвоночно-нервной системе, так орган обоняния подражает всему мозгу, когда обонятельный нерв разделяется на 12 частей, 12-ю нитями идет в нос. Т. обр., спереди у человека расположен поистине маленький человечек (см.рис.). И внимание ученика затем обращалось на следующее: этот маленький человечек обозначен анатомически. И хотя здесь одно как бы срослось с другим, как этому учит краткое анатомическое исследование, однако все обстоит так, как это показано. В астр. же теле все образовано совсем по-другому". И далее ученику рекомендовалось живо переживать эти особые участки. В восточном воззрении в этой связи говорят о концентрации на корне носа, о концентрации на точке между бровями. "В действительности же это концентрация на маленьком человечке, пребывающем здесь внутри и постигаемом астрально. И если он постигается астрально, то медитация образуется фактически так, что человек постигает нечто в той области, где маленький че­ловечек внутренне, хочет образоваться как бы эмбрионально. Так в указанных маленьких школах ученик по­лучал наставление, как в сильно концентрированных мыслях в некотором роде эмбрионально выработать этого маленького человечка.
     Таким путем ученики, кто имел к этому способности, формировали двухлепестковый цветок лотоса. Затем им говорилось: животное развивается в направлении книзу, к тому, что является тепло-электромагнитным флюидом. Человек также развивает находящееся здесь, что лишь в грубой форме выступает как обоняние, но в это он еще вносит способность, деятельность глаз, и вырабатывает он это место в астральном. Зато благодаря этому он получает способность не просто следовать за тем флюидом, но постоянно вызывать взаимодействие с астральным светом и воспринимать с помощью двухлепесткового цветка лотоса то, что он постоянно в течение всей своей жизни вписывает в астральный свет. Собака обоняет только то, что оста­лось, что находится здесь. Человек поступает иначе. Когда он движется со своим двухлепестковым цвет­ком лотоса — также и тогда, когда он им не воспринимает, — он постоянно вписывает все, находящееся в его мыслях, в астральный свет. И это только и делает его способным воспринимать, исследовать записан­ное, а также воспринимать и нечто другое: он становится способным различать добро и зло. ...
     И еще одно совершенно определенное учение добавлялось к тому, что т.обр. давалось учителем ученикам в тех маленьких кругах. Ученику объяснялось: когда он пользуется органом, который является поднятым в астральный свет органом обоняния, то он научается познавать истинную материальность своей костной сис­темы, а через это, в единстве, — истинную геометрию мира, род и образ, каким боги вписывают силы в мир, он тогда научается познавать то, что как форма действует в вещах.
     Если ты хочешь познать кварц в его материальности — так говорилось ученику, — то смотри на него двухлепестковым цветком лотоса. Если ты хочешь познать его кристаллическую форму, как материя в нем сформирована, то ты должен понять форму, исходя из космоса, вместе с тем, что ты можешь понимать, живо вступая во внутреннее своей костной системы. — Или ученику объяснялось: когда ты пользуешься сво­ей головой, то ты учишься познавать, какова субстанциональная структура, характер у растения. А если ты учишься переживать внутреннее своей костной системой, то ты при этом учишься познавать, как опреде­ленные растения растут, почему у них та или иная форма листьев, тот или иной порядок листьев, почему они так или этак распускают цветы". И это различение формы и материи мы находим и у Аристотеля, то­лько в Европу оно пришло в абстрактной форме; внутреннее переживание этого ушло вместе с аристотелизмом в Азию. 233 (14)

     692. "Своим астральным существом человек сегодня наполовину принадлежит астральному миру. Его аст­ральная кожа наполовину разорвана, и он воспринимает физический мир чувствами. Когда он будет спосо­бен жить на астральном плане, как теперь он живет на физическом, научится делать там наблюдения подоб­но тому, как он их делал в физическом мире, тогда восприятия астрального плана он перенесет на арупа-план ... и еще выше, до плана Буддхи. Достигнутое им сегодня благодаря медитации и концентрации на рупа-плане он возьмет с собой на арупа-план и передаст это затем еще выше". 93-а(11)