327. Всю греко-латинскую эпоху можно разбить на три периода: первый — от 747 г. (основание Рима) до 27 г. до Р.Х.; второй — от 27 г. до 693 г. по Р.Х.; третий — от 693 г. до 1413 г. "В первый период человеческие души развивались из внутренних основ человеческого развития (имеются в виду люди, жившие в бассейне Средиземного моря), так что как души они теряли связь со всеобщим духовным миром". Предыдущее развитие души ощущающей в египетскую культуру эту связь переживало постоянно. "И в отношении этого космического чувства в VIII столетии до нашего летоисчисления наступил кризис, настоящая катастрофа в среде человечества". Иссякло старое ясновидение, а с другой стороны восходила греческая культура, в основе которой лежало переживание человеком самого себя как обособленного существа, а не как члена космоса. Человеческую всеобщность, всеобщую человеческую жизнь переживал он теперь в себе.
     "С одной стороны, мы имеем поток живущего в той культуре человечества, а с другой — тот поток, внутри которого разыгралась Мистерия Голгофы. Оба они протекают некоторым образом рядом один с другим. Такое могло происходить благодаря тому, что в то время, как совершалось божественное событие, человек, культурный человек, отпал от богов, жил жизнью, не имевшей никакой непосредственной связи с духовным. ...
     Такое отношение проходящих рядом друг с другом внешней культуры и мистериального события было немыслимо ни в один из предыдущих культурных периодов человечества... всегда протекавших в тесной связи с Божественно-духовным".
     Во второй отрезок времени (27-693 гг.) профаническая культура Средней Европы приняла Событие Христа, но чисто внешне, так что продолжала держаться вдали от внутреннего понимания Мистерии Голгофы. "Все, что могло вести к пониманию Мистерии Голгофы, объявлялось ересью; и при этом пытались облечь в тривиальные формулы то, что в эти формулы ни в малейшей степени облечься не может".
     Понять этот период можно в том случае, если иметь в виду, что "человечеству была определена вера, что все человеческое познание, все человеческие ощущения годятся лишь для чувственного, посюстороннего". Кончилось все тем, что в VIII, IX вв. над европейским человечеством простерся род затмения в отношении связи человеческой души со сверхчувственным. И такое явление, как Бернард Клервоский (1091—1153), типичное для того времени, являет нам полное энтузиазма стремление остаться по ту сторону физически-чувственного. "Он говорит: меня может постичь грех; правильное же есть нечто такое, что протекает само для себя, что некоторым образом протекает по ту сторону потока, в который вылетела (упала) человеческая душа".
     Весь 3-й отрезок греко-латинской культуры проходит в стремлении доказать, что с человеческими идеями и понятиями не следует стремиться понять, что происходит в духовной действительности. Это следует передать откровению. Так образовалась сила церкви: не просто из теологических импульсов, но через направление сил познания, собственных сил души лишь на физически-чувственную жизнь, а не на познание сверхчувственного. Понятие веры образовалось не в первые столетия, а позднее. "Это понятие веры означает: в Божественно-духовное можно только верить, но знание о нем невозможно". Наследием такого представления мы живем и поныне.
     В 5-й послеатлантической эпохе эта тенденция вообще вылилась в отрицание сверхчувственного. "Развилась вера, что сверхчувственное вообще лишь измышлено человеком и никакой реальностью не обладает. Если действительно хотят понять происхождение материализма исторически-психологически, то его следует искать в церкви. Естественно, церковь также есть лишь внешнее выражение более глубоких, действующих в развитии человечества сил, но действительное познание человеческого развития поймут лишь тогда, когда совсем точно увидят, как одно действительно возникает из другого. Правоверные в 4-й послеатлантической эпохе говорили: человеческая способность познания предназначена лишь для понимания чувственных взаимосвязей; сверхчувственное должно быть предоставлено откровению, о нем нечего говорить, ибо всякие разговоры ведут к ереси, к заблуждениям. — Современный марксист, современный социал-демократ, они являются верными сыновьями того воззрения и последовательно выводимы из католицизма предыдущих столетий. Они говорят: всякая наука, достойная этого звания, может трактовать лишь только о чувственно-физических событиях; духовной науки быть не может, т.к. нет никакого духа; духовная наука есть не более, чем наука об обществе, о человеческой совместной жизни".
     "Людям говорили: ваши человеческие силы должны ограничиваться едой и питьем, а что сверх того происходит в мире — это живет над вами. Но так поступать в Западной Европе не могли; так могли поступать в Восточной Европе, и в этом состоит смысл раскола церкви на западную и восточноевропейскую. В Восточной Европе человек действительно был ограничен чувственным миром и в нем должен был развивать силы. А в мистериалъных высях, совершенно не касаясь чувственного, должно было развиваться то, что затем вело к ортодоксальной религии. Здесь было действительно строго разделено то, что человек выносил из своего человеческого, и то, что действительно было духовным миром, что как одно-единственное веяло и жило в парящем над людьми культе.
     И что могло здесь развиться? В различных нюансах здесь должно было развиться ощущение: значением, действительностью обладает, собственно, только чувственно-физическое. Можно сказать: силы которыми не пользуются, но обращаются с ними так, что запирают их в себе, не развиваются, чахнут. И если человек столетиями удерживается от того, чтобы в своем духе постигать сверхчувственное, то его силы остаются без употребления и исчезают полностью. И это полное их исчезновение мы находим в современном социалистическом мировоззрении. Несчастье состоит не в социализме, а в том, что он полностью отклоняет духовно-сверхчувственное и вынужден поэтому ограничить себя одной только социальной структурой животного в человеке. Эта социальная структура животного в человеке подготовлена надломом сверхчувственных сил в человеке. Она возникла благодаря тому, что люди были вынуждены сказать себе: мы совсем не хотим, познавая и переживая, наши души связывать с тем, что, собственно, составляет поток их жизни как таковой, который вызывает наше блаженство и в который вплетена Мистерия Голгофы.
     С чем это связано? Это связано с тем, что в 4-м послеатлантическом периоде с совершенно особой силой действовали люциферические силы. Они отделили людей от космоса; ибо эти силы постоянно стремятся изолировать человека эгоистически, отделить его от всего духовного космоса также и в знании о его связи с физическим космосом. Поэтому не было никакого естествознания в эпоху наивысшего расцвета этого отделения. Там господствовало люциферическое. И можно сказать: то, что тогда действовало в разделении чувственного знания и сверхчувственной догматики, было люциферического рода. Люциферическому противостоит ариманическое. Это два врага человеческой души. Отдача сверхчувственных человеческих сил умиранию — что затем привело к животной форме социализма, который теперь, опустошая и разрушая, должен охватить человечество — возводима к люциферическим силам. Новое, что развивается в наш век, имеет иную природу; оно более ариманической природы. Люциферическое хочет изолировать человека, отделить от духовно-сверхчувственного, предоставить его переживаниям в себе иллюзии всеобщности. Ариманическое же, напротив, нагоняет страх перед духовным, не позволяет подойти к духовному, создает иллюзию, будто бы духовное для человека недостижимо. Если люциферическое удержание человека от сверхчувственного носит более воспитательный, культурно-воспитательный характер, то ариманическое удержание от сверхчувственного, основанное на страхе перед духовным, в эпоху с XV в. прорвалось более природным образом. Люциферическое отделение от духа в жизни в большей степени смогло выступить под покровом ортодоксального Христианства на Востоке, ариманическое... — на Западе... в элементе американской культуры.
     Подобные истины, может быть неудобны, но... порядок в нашем хаосе восстановят лишь тогда, когда различные течения распознают в их истинном виде". 181 (20)

Первые века Христианства

526.Апостолы смогли понять Мистерию Голгофы лишь в III-м столетии. Тогда возникает инспирирование ими первых отцов церкви. "В III столетии современники Христа стали зрелы для понимания. В IV столетии это понимание возрастало, но возрастали и трудности в инспирировании людей. В VI столетии они возросли еще больше, и так продолжалось до того времени, когда Римом был учрежден строй, воспротивившийся... этой инспирации человечества духовными тайнами Мистерии Христа".184 (11)

527. В первые столетия по Р.Х. и до VIII-IX столетия лучшие души в Западной Европе в большей степени были служебными членами Импульса Христа, чем захвачены Им в своем глубочайшем существе. Было необходимо, чтобы Христианство они восприняли как одеяние, и это одеяние Христианства носили так, чтобы оно было в эф., а не в астр. теле. ... Это означает, что они были христианами в бодрственном сознании, но не могли взять Христианство с собой, когда выходили из эф. и физ. тел. ...проходили через врата смерти. ...В новом земном воплощении они были вынуждены забыть Христианство. Ибо о том, что является лишь одеянием, в позднейшей земной жизни не вспомнить".157 (4)

От Оригена до Экхарта. Кризис в понимании Христа

529.Ориген, Климент Александрийский — они уже не могли различать, где в человеке физическое, наследственное, а где духовно-душевное. "С исчезновением знания о человеке перестали понимать и Богочеловека. Знание об Иисусе и знание о Христе разошлись".
     "С одной стороны, начинаются рождественские игры (IX-XII вв.): ищут как только могут Иисуса внешне, и именно в самом внешнем представлении. Мистики (Таулер, Экхарт) ищут Христа, ищут так развить душу, чтобы она узрела входящего в нее Христа; совершенно преобразованного, совершенно далекого от мира, чисто духовного Христа искали они и желали постичь в своих душах". — Это с другой стороны. "Иисуса и Христа искали на двух различных, далеко отстоящих один от другого путях, в одно и то же время. Что у Оригена было теоретической трудностью, невозможность свести Иисуса со Христом, в деревнях это выступало внешне".165 (4)

392. "В мире нужны люциферические силы, чтобы мы не дела­лись стариками уже в три года. В мире нужны ариманические силы, чтобы мы не оставались постоян­но детьми. Эти два рода противо­положных сил должны быть в че­ловеке.
     Дело заключается лишь в том, что эти противоположные силы должны быть уравновешены".

	Ариманическое	Люциферическое
телесно:	отвердение обызвествление	размягчение омоложение
душевно:	педантизм филистерство материализм сухой рассудок	фантастика мечтательность мистика теософия
духовно:	пробуждение	засыпание

     "Быть христианином — значит искать равновесия между ариманическим и люциферическим. ... Быть хри­стианином в телесном смысле означает: я усваиваю знания о человеке". Человек заболевает плевритом: это означает, что в нем слишком много люциферического, легкого, и ему для восстановления равновесия необходимо добавить тяжести, ариманического. (Нужен порошок, приготовленный из березовой коры).349 (13)