BDN-STEINER.RU

ANTHROPOS
Энциклопедия духовной науки
   
Главная / Именной указатель / /

БРУНО Джордано

Ошибка! Фрагмент 301980 не найден.
     Перейти на этот раздел

  

Действие Плеромы. Шаманизм, сатиры и фавны

343. "Духовный мир в течение многих столетий как милость посылал человечеству сверху откровение Плеромы. Человечество видело этот полный свет, этот в свете и через свет открывающийся в идеях мир. И вот перед этим миром был распростeрт своего рода покров. Лишь в Азии остались декадентские остатки — знание о том, что было за покровом. Перед Европой покров простирался вертикально от земли до неба. Его нижнее основание проходило по Уралу, по Волге, через Чeрное море до Средиземного моря. Представьте себе, что здесь для Европы возведена "обойная" стена колоссальных размеров, проходящая по пути, который я показал, стена, через которую нельзя видеть, а позади неe, в Азии, развиваются последние декадентские остатки видения Плеромы. В Европе этого больше не видят, поэтому здесь развивается внутренняя мыслительная практика, без видения в духовном мире. ... По ту сторону "обойной" стены, на Востоке, возникла культура, которая таковой вовсе не является, которая наколдована в земно-физических формах в подражание тому, что должно в ткании духа переживаться плероматически. Господство и ткание духовных существ в Плероме должно некоторым образом нисходить на Землю — в камни, в куски древесины; и вот, в воздействии их одних на других стали искать нечто от такого духовного действия, стали, если я могу так выразиться, подгонять это под действие и бытие духовных существ в Плероме.
     Что, собственно говоря, лишь боги делают между собой, мыслилось как деяние физически-чувственных идолов. Служение идолам стало на место служения богам. И то, что может быть названо худшим действием восточной, северо-азиатской восточной магии, — это является неправомерным перенесением в чувственное фактического мира Плеромы, к которому некогда человек поднимал душевный взгляд. Магическое колдовство шаманов и их отзвук в средней и северной Азии — южная Азия, конечно, также заражена этим, но одновременно остаeтся и сравнительно свободной от этого — это упадочные формы древнего воззрения на Плерому. Физически-чувственное колдовство выступило на место участия человеческой душевной деятельности в божественном мире Плеромы. Что душа должна делать и некогда делала — этого пытаются достичь с помощью чувственно-физических колдовских средств. Целиком ариманической стала деятельность Плеромы на Земле в том, чем здесь стали заниматься. ... Т.обр., если перемещаться от Урала и Волги далее на восток, то мы там находим примыкающий к человеческому земному миру астральный мир, где в столетия от позднего средневековья и до настоящего времени практикуется ариманизированная магия некими духовными существами, которые в своeм эфирно-астральном строении хотя и стоят над человеком, но своим душевным и духовным строением остаются ниже человека. Через всю Сибирь, через Среднюю Азию, через Кавказ, повсюду там в мире, непосредственно граничащем с земным, ужасные ариманические эфирно-астральные существа занимаются коренящимся в астральном и земном ариманическим колдовством. И это действует заражающе на людей..."
     Исходя из духовного созерцания природы, греки говорили о фавнах и сатирах, вотканных в земное свершение. "Те фавны и сатиры, примерно на переходе от III-го к IV-му христианскому столетию, все перебрались в области Урала и Волги и на Кавказ. Это стало их родиной. Там они проделывали своe дальнейшее развитие". По другую (европейскую) сторону этого космического занавеса развивались только мысли, диалектика, логика, идеальные понятия о земном мире, "всe то, что означает человеческое наслаждение, человеческое удовольствие, хорошее самочувствие в чувственном бытии. В чистое употребление рассудка, который развивался, примешивались земно-человеческие, люциферические вожделения.
     Но благодаря этому рядом с тем, что развивалось как стремление к разуму и идеальному праксису, непосредственно на границе земного мира развился другой, астральный мир: развился астральный мир, который, так сказать, находился среди тех, кто так чисто, как Джордано Бруно или Галилей, а также и те, кто был позже их, стремились к выработке земного мышления, стремились к земным мыслительным максимам и мыслительной технике. Среди них возникли существа астрального мира, которые теперь вбирают в себя всe это, а также и религиозную жизнь. ... И так постепенно чисто мыслительные стремления получили чувственно-физический характер. ... Земные удовольствия людей (в XVIII в., особенно в XIX в.), ставшие рафинированными, связанные с рафинированным познанием благодаря мыслительной технике, развили в людях элемент, ставший питанием для неких астральных существ; этот элемент исходил из мышления, ставшего необыкновенно острым, но обращенного на простое пронизание чувственного мира.
     Возникли такие теории, как марксистская, которая вместо того, чтобы мышление возвышать в спиритуальное, ограничивается простым плетением чувственно-физических сущностей, чувственно-физических импульсов. Это было чем-то таким, что постоянно увеличивало возможности для определeнных люциферических существ, ткущих на этом астральном плане, захватить человеческое мышление. Мышление людей стало насквозь пронизанным тем, что тогда мыслили некоторые астральные существа, которыми западный мир был столь же одержим, как Восток — наследниками шаманов.
     И так, наконец, возникли фигуры, которые были одержимы такими астральными существами, которые в остроумно-чувственное земное мышление ввели человеческие вожделения. Так возникли те существа, которые с астрального плана делали одержимыми собой ,i>Ленина и других его товарищей. ... На восток и на запад от Урала и Волги, на астральной территории Земли интенсивнейшим образом стремятся к некоему космическому браку существ. Жизненный воздух одних из них образует люциферическое мышление Запада, а у существ с востока до Урала, на примыкающей к тем областям астральной территории, жизненный элемент образует заземлeнная магия прошлой деятельности Плеромы. Эти существа ариманической и люциферической природы стремятся соединиться. И на Земле имеется совершенно особая астральная территория, на которой люди живут и имеют задачу всe это прозревать. И если они эту задачу исполняют, то исполняют нечто такое, что грандиозным образом возложено на них во всеобщем развитии человечества.
     Но если они отворачивают от этого свой взгляд, то изнутри, душевно становятся всем этим одержимыми, одержимыми тем пылким браком, который в космическом смысле заключают между собой азиатские ариманические существа и европейские люциферические существа, которые со всем космическим вожделением стремятся к соединению и порождают ужасно душную астральную атмосферу, делают людей одержимыми собой. Так постепенно на восток и на запад от Урала и Волги возникла астральная область, поднимающаяся непосредственно от земной поверхности, которая является земной астральной областью для существ, которые суть метаморфизированные фавны и сатиры.
     Когда мы сегодня смотрим на восток Европы, то видим не только людей, если хотим видеть всю действительность, но видим и то, что на протяжении средних веков и в новое время стало некоего рода раем для фавнов и сатиров, проделавших свое развитие, метаморфозу. ... нижняя часть их тела козлиная, совершенно по особому одичавшая, так что наружу она выступает, благодаря вожделениям как светящаяся, блестящая козлообразная форма, в то время как вверху она имеет необыкновенно интеллигентную голову, голову, обладающую некоторого рода блеском, но которая является отображением всевозможного люциферического, рационалистической рафинированности. Облик — средний между козлом и медведем, рафинированный в вожделениях, и к нему притянуто невероятно умное физиономически человеческое. Таковы эти существа, населяющие рай сатиров и фавнов. ... И надо всем таким вот образом происходящим, я бы сказал, танцует отставшее человечество со своими притупленными понятиями и описывает только земное, тогда как в земном развeртываются подобные вещи, которые поистине не менее принадлежат этой действительности, чем те, которые человек видит чувственными глазами и может понимать чувственным рассудком.
     Что разыгрывается между Азией и Европой, впервые можно понять, лишь поняв это в его астрально-духовном аспекте, можно впервые понять, рассмотрев то, что как упадочный шаманизм осталось от действительности в Средней и Северной Азии, что там как современный декадентский магизм вожделенно стремится к космическому браку с тем, что на внешнем основании получило имя большевизм. Да, к западу и к востоку от области Урала и Волги стремятся к браку магизм и большевизм. Что разыгрывается там, является человечеству потому непонятным, что оно принимает своеобразную форму мифа, потому что люциферически-духовное большевизма соединяется со ставшими совершенно декадентскими формами шаманизма и переходит в области, лежащие за Уралом. С запада на восток, с востока на запад разыгрываются, т.обр., события, являющиеся, по сути, событиями рая сатиров и фавнов. ... Внешне, можно сказать, это выглядит так, что скопляются облакообразные духовные облики, чем далее они проникают на восток к Уралу и Волге; при этом нижняя часть их тела остаeтся неразличимой — впечатление такое, что эти облики, скопляясь, выглядят вожделеющими, рафинированными головами, как если бы человек утратил остальное тело и стал одной головой. С др. стороны, с востока, к области Урала и Волги идут метаморфизированные сатиры и фавны, чья козлиная природа стала медвежьей природой, и которые чем дальше идут на запад, тем больше теряют головы; и в астральной сфере совершается их брак. ... Так возникают эти метаморфизированные, снабженные сверхчеловеческой головой образования, так возникают в астральной сфере эти метаморфизированные сатиры и фавны. Они жители Земли, как и физические люди. Они движутся внутри того мира, в котором движется и человек. Они соблазнители и искусители физических людей; поскольку могут делать людей одержимыми собой. Тогда случается так, что люди верят, будто всe, что они делают, происходит от их собственного существа, тогда как в действительности они это делают в этой области потому, что внутренне, в крови, они пронизаны такими существами с медведеобразными телами, идущими с востока, и со сверхчеловеческими метаморфизированными европейскими головами.
     Подобные вещи сегодня подобает постигать с той же силой, с какой некогда формировались мифы. Ибо лишь когда мы сможем сознательно войти в область имагинативного, мы сможем сегодня понять то, что мы должны понять, если хотим и должны сознательно стоять в развитии человечества". 225 (7)

     Перейти на этот раздел

  

1313. "Когда совершается инспирация (народным Духом) души ощущающей, тогда наступает то, что мы встречаем в Джордано Бруно. Со всеми страданиями монах вчувствуется в то, что открыл Коперник, переживая весь мир оживленным".
     "Декарт родился в характерный момент развития, когда с французским народом соединился народный Дух. Каждая его строка ... являет действие инспирации народного Духа на душу рассудочную".
     "Почитайте Локка, Юма или других английских философов вплоть до Милля и Спенсера, повсюду вы увидите инспирацию (народного Духа) в душе сознательной".
     "Лессинг, Шиллер, Гете — эти немецкие философы целиком коренятся в немецком народном Духе. И характерно, что все философы, жившие в Германии в период с 1750 но 1830 г., обладали этой особенностью".
     "Яков Беме, хотя его и называют "тевтонским философом", не зависит от Духа своего народа". Почитайте Фихте с его вращением в самом Я, и вы увидите инспирацию(народного Духа) в Я. 159(8)

     Перейти на этот раздел

  


     211
. Средневековый человек видел единство законов мироздания и человеческой природы. "Так что не существовало никакого разделения между тем, что называется моральным требованием, и объективными законами в природе". Достаточно обратиться к монизму Джордано Бруно. 51 (18)

     Перейти на этот раздел

  


     157
. "Первая эпоха философских воззрений начинается в греческой древности. Ее можно исторически явственно проследить до Ферекида Сиросского и Фалеса Милетского. Она кончается в то время, на которое приходится основание Христианства. В ту эпоху духовное стремление человечества являет существенно иной характер, чем более ранние эпохи. Это эпоха пробуждающейся жизни мысли. До нее человеческая душа живет в образных (символических) представлениях о мире и бытии. При непредвзятом рассмотрении невозможно признать правоту тех, которые хотят видеть жизнь философской мысли в догреческом периоде. Необходимо видеть начало истинной, выступающей в форме мысли философии именно в Греции. То, что в размышлениях о мире на Востоке и в Египте подобно элементу мысли, перед подлинным размышлением является не истинной мыслью, но образом, символом. В Греции рождается стремление познать мировые соотношения с помощью того, что можно назвать в настоящее время мыслями. До тех пор, пока человеческая душа представляет себе при помощи образа мировые явления, она чувствует себя еще тесно с ними связанной... Грек ощущает мысль так, как в настоящее время человек ощущает какое-либо восприятие, как он ощущает красное или желтое... В подобном переживании мысли начинается развитие, идущее от Ферекида и Фалеса и достигающее своей высшей точки в Платоне и Аристотеле и затем постепенно угасающее вплоть до своего конца в эпоху основания Христианства. Из подоснов духовного развития жизнь мысли льется в человеческие души и порождает в них философские системы, воспитывающие эти души для ощущения своей самостоятельности по отношению к внешнему миру".
     "В период возникающего Христианства начинается новая эпоха. Человеческая душа уже не может ощущать мысль как восприятие внешнего мира. Она чувствует ее как порождение своего собственного (внутреннего) существа. Из подоснов духовного становления в душу излучается импульс гораздо более могущественный, чем жизнь мысли. Лишь теперь пробуждается самосознание внутри человечества. ... Этот характер философского стремления сохраняется приблизительно до Скотта Эригены (880 г. по Р. Х.). Философы этого времени совершенно погружаются философским мышлением в религиозные представления. С помощью таких представлений человеческая душа, совершенно предоставленная самой себе, в пробужденном самосознании стремится прийти к осознанию своей принадлежности к жизни мирового организма".
     "Следующая эпоха носит совершенно иной характер. ... Каким образом может в жизни мысли выразиться нечто такое, что помыслено не только душой? — Это становится вопросом философов этой эпохи. Духовные течения номинализма, реализма, схоластики, средневековой мистики вскрывают основной характер этой эпохи. Человеческая душа хочет испытать характер действительности жизни мыслей. С окончанием третьей эпохи меняется характер философского устремления. Самосознание души окрепло благодаря длившейся в течение веков внутренней работе, состоявшей в испытании действительности жизни мысли".
     "Каким нужно представлять себе мир, чтобы в нем могла быть помыслена человеческая душа? Как она должна быть помыслена в смысле самосознания? Таков вопрос, который при непредвзятом рассмотрении можно найти в основе философии Джордано Бруно (1548-1600) и на который совершенно явственно ищет ответа Лейбниц (1646-1716). Представлениями образа мира, возникающими из подобного вопроса, начинается четвертая эпоха развития философских мировоззрений. Наша эпоха является приблизительно серединой этого периода". "В четвертую эпоху расцветающее естествознание ставит рядом с философским образом мира природный образ, который постепенно самостоятельно завоевывает себе собственную основу".
     "В первую эпоху человеческая душа начинает отделяться от внешнего мира и развивать такое познание, которое обращается к собственной жизни души. Эта собственная жизнь души находит силу в пробуждающемся элементе мысли. В четвертую эпоху выступает природный образ, который отделился от собственно душевной жизни. Возникает стремление представлять себе природу так, чтобы в представления о ней не примешивалось ничто из того, что душа черпает из себя, а не из самой природы. Таким образом, в эту эпоху душа со своими внутренними переживаниями оказывается обращенной на самое себя. Ей угрожает необходимость признать, что все, что она может познать о себе, и значение имеет только для нее самой и не содержит указания на тот мир, в котором она коренится своим истинным существом, ибо она не может найти своих следов в природном образе". 18(1)

     Перейти на этот раздел

  


     337
. "Оправдания я-сознания в бытии мира — в совершенно ином смысле, чем Спиноза, — ищет Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716). Его исходная точка зрения аналогична точке зрения Бруно, поскольку он мыслит душу, или "я", как монаду. Лейбниц находит в душе самосознание, т.е. знание души о самой себе, т.е. откровение "я". В душе может мыслить и ощущать лишь она сама. Ибо каким образом могла бы душа знать о себе нечто, если бы познающее было чем-либо иным? Но она может быть лишь простым, а не сложным существом. Ибо части ее могли и должны были бы знать друг о друге; душа же знает о себе лишь как единая о единой. Таким образом, душа есть простое, замкнутое в себе, представляющее существо, монада. Но в эту монаду не может войти ничто существующее вне ее. Ибо в ней может быть действенной лишь она сама. Все ее переживания, представления и т.д. есть результат ее собственной деятельности. Иную деятельность в себе она могла бы воспринять, лишь сопротивляясь этой деятельности, т.е. в своем сопротивлении она восприняла бы лишь самое себя. Таким образом, в эту монаду не может войти ничто внешнее. Лейбниц выражает это так: монада не имеет окон. Согласно Лейбницу, все действительные существа суть монады. И поистине существуют только монады. Только эти различные монады обладают различной интенсивностью душевной жизни. Существуют монады с совершенно смутной внутренней жизнью, которые как бы спят, такие, которые как бы грезят, затем бодрствующие, человеческие монады, вплоть до высшей степени напряженности внутренней жизни божественной первичной монады. Если человек в своем чувственном созерцании не видит монад, то это происходит оттого, что он не видит их наподобие того, как он бывает иногда неспособен отличить рой мух вдали от облака тумана. Что видят чувства человека, есть как бы туманный образ, создаваемый находящимися рядом друг с другом монадами.
     Внутренние жизни монад совпадают подобно тому, как часы показывают одинаковое время, несмотря на то, что не действуют друг на друга. Таков образ мира, к которому приходит Лейбниц, ибо он должен построить его так, чтобы в нем могла утвердить себя, как действительность, самосознающая жизнь "я". Это образ мира, целиком созданный из самого "я".
     Согласно Лейбницу, чувственная жизнь человека создана таким образом, что душевная монада вступает в связь с другими монадами, обладающими более смутным, сновидческим, сонным самосознанием. Суммой таких монад является тело; с ним связана единая бодрствующая душевная монада. В смерти эта центральная монада отделяется от других и продолжает самостоятельное бытие". 18(15)

     Перейти на этот раздел

  


     491
. "Страстным стремлением Гердера было поставить человека во всю природу и оттуда понять его" Это настроение жило и в Дж.Бруно, и в Гете, что один и тот же принцип в растении образует цветок, а в человеке развивается в гуманизм. 51(18)

     Перейти на этот раздел

  

Новое естествознание

     316
. "В основе расцвета естествознания нового времени лежит то же искание, что и в основе мистики Якова Беме. Это выявляется в Джордано Бруно (1548-1600) — том мыслителе, который вырос непосредственно из духовного течения, которое через Коперника (1473-1543), Кеплера (1571-1630), Галилея (1564-1642) и др. привело к первым великим естественнонаучным достижениям нового времени. Рассматривая то, как он учит об образовании мира из бесчисленного множества малых одушевленных и душевно переживающих себя первичных существ — монад, не возникших и непреходящих и в своем взаимодействии созидающих явления природы, можно было бы сопоставить его с Анаксагором, по мнению которого мир состоит из гомойомерий. И все же между ними имеется огромное различие. Для Анаксагора мысль о гомойомериях раскрывается в то время, как он рассматривает мир; мир дает ему эту мысль. Джордано Бруно чувствует, что лежащее за явлениями природы может быть осмыслено так, что существо "я" окажется возможным в картине мира. "Я" должно быть монадой, иначе оно не могло бы быть действительным. Таким образом, принятие монад необходимо. И так как только монада может быть действительной, то истинно действительные существа суть монады с различными внутренними качествами. В глубине души такой индивидуальности, как Джордано Бруно, происходит нечто такое, что не доходит до полного ее сознания. В Джордано Бруно "я" борется за свое бытие в мире, и выражением этого является воззрение: "я" — это монада, она не возникает и не преходит.
     Сравните, насколько различными путями Аристотель и Джордано Бруно приходят к представлению о Боге. Аристотель рассматривает мир. Он видит прекрасное в природных процессах. Он отдается этому прекрасному; также и в природных процессах раскрывается ему мысль "перводвигателя этих процессов". Джордано Бруно в своей душевной жизни прорабатывается к представлению о монадах; природные процессы как бы погашены в том образе, в котором, действуя друг на друга, выступают бесчисленные монады; и Бог становится силовым существом, действующим за всеми процессами воспринимаемого мира, живущим во всех монадах. В страстной вражде Джордано Бруно к Аристотелю выражается противоположность между мыслителями Греции и нового времени". 18(5)

     Перейти на этот раздел

  


     317
. "Джордано Бруно, до которого дошло новое воззрение Коперника на природу, не мог понимать дух в мире, изгнанный из него, в старой форме, иначе, как мировую душу. Если углубиться в сочинения Бруно (особенно в его глубокомысленную книгу "О причине, о начале и об Едином"), то возникает впечатление, что он мыслил вещи одушевленными, хотя и в различной степени. Он не пережил в себе духа в действительности и потому мыслил его наподобие человеческой души, в которой единственно дух выступал перед ним. Говоря о духе, он понимал его таким образом: "Универсальный разум есть самая внутренняя, самая деятельная и наиболее свойственная ей способность и потенциальная часть мировой души; он есть нечто тождественное, наполняющее все и озаряющее Вселенную и научающее природу производить роды ее существ, какими они должны быть". Правда, в этих словах дух изображается не как "газообразное позвоночное животное" (Геккель), однако все же как существо, подобное человеческой душе. "Как бы мала и ничтожна ни была вещь, в ней есть часть духовной субстанций, которая, найдя подходящий к тому субстрат, тянется стать растением или животным и организуется в любое тело, которое обыкновенно называется одушевленным. Ибо дух находится во всех вещах, и нет ни одной самой маленькой частицы, которая не принимала бы в себе такого участия, чтобы оживить себя". Джордано Бруно не пережил в себе дух действительно как дух и потому мог смешивать жизнь духа с внешними механическими приемами, при помощь которых Раймунд Луллий (1235-1315) в своем т.наз. "Великом искусстве" хотел снять покров с тайн духа. ... Не будем несправедливы к человеку, которого католическая церковь заставила искупить смертью его опередивший эпоху образ представлений. Хотя Бруно и мыслил еще чувственное душевным, все-таки нужно было невероятно многое для того, чтобы все небесное пространство включить в то же миросозерцание, которое обнимало до тех пор лишь земные вещи". 7(7)

     Перейти на этот раздел

  


     318
. "Как лирический поэт говорит Джордано Бруно о Мироздании. И есть нечто музыкальное, завораживающее в словах, которыми он украшает современную науку. Происходит это оттого, что всем своим существом он еще придерживается способа, которым древние внутренне ощущали мир; но его рассудок говорил ему, что в том положении, к которому все пришло, человеческий дух должен принимать концепции Коперника. Он понимал эту необходимость, которую человечеству предписывала его эволюция. ... Атомизм у него еще является Духовной наукой, а атомы чем-то живым; совокупность космических законов является как бы душой, хотя он не мог уже, как прежние мистики, разделять вплоть до мелочей живую реальность этой души и видеть в математических законах космоса намерения Духа". 326(4)

     Перейти на этот раздел

  


     156
. В конце ХVI столетия состоялась конференция, на которой Христиан Розенкрейц соединился с две­надцатью индивидуальностями, которые участвовали в его посвящении в ХШ в. Туда были приглашены и дру­гие значительные для человеческого водительства индивидуальности, пребывавшие тогда как на физическом плане, так и в сверхчувственном мире; был среди них и Будда. Сначала Христан Розенкрейц собрал боль­шой круг, потом малый, дабы дать приглашенным подумать о встающих перспективах развития. Он сказал примерно следующее: "Посмотрим на будущее мира. Мир тяготеет к практицизму, к индустрии, к железным дорогам и т.д. Люди становятся подобными вьючным животным. А те, которые этого не хотят, делаются, подобно Франциску Асизскому, непрактичными в жизни и живут только для внутреннего развития. — Христиан Розен­крейц объяснил тогда своим слушателям, что на Земле нет средства, способного помешать образованию этих двух классов людей. ... Помощь может прийти, если будет создан некий род воспитания ... между смертью и новым рождением.
     В это время человек стоит в связи с другими планетами". От них он приносит силы в свое земное бытие. Особую роль здесь играет Марс. И такие люди, как Коперник, Джордано Бруно, получили свои силы до воплощения от Марса. "Культура Марса переживала глубокий кризис в ХV и ХVI столетиях Земли. ... он был подобен кризису Земли перед Мистерией Голгофы. Как в эпоху Мистерии Голгофы было рождено собственное Я человека, так на Марсе было рождено то духовное направление, которое, будучи насажденным людям, выражалось в коперниканстве. ... и большим вопросом перед Христианом Розенкрейцом и его уче­никами встало: как дать Марсу импульс, который повел бы его вверх? ... Существа Марса ничего не знали о том, что может послужить их исцелению, об этом можно было знать только на Земле. На конференции было провозглашено, что Гаутама Будда... перенесет свою деятельность на Марс. Он был туда как бы послан Христианом Розенкрейцом. ... и в 1604 г. индивидуальность Гаутамы Будды совершила на Марсе деяние, по­добное Мистерии Голгофы на Земле".
     "Каждый человек, желающий проходить эзотерическое развитие, несмотря на свою связь с практической жизнью, может достичь своей цели благодаря тому, что Будда действует с Марса, а не с Земли. Т.обр., и силы для здоровой эзотерической жизни проистекают от Будды".
     "Можно поставить судьбе вопрос: могу ли я удостоиться чести быть учеником Христиана Розенкрейца? Это можно сделать следующим образом. Следует поставить перед душой образ великого Учителя нового вре­мени Христиана Розенкрейца среди его двенадцати, как он в начале ХVII столетия посылает в мировое пространство Гаутаму Будду для выполнения следующего шага после того, что произошло в VI в. до Рождества Христова в результате проповеди в Бенаресе.
     Если поставить перед душой этот образ во всем его значении, если почувствовать, как из образа, про­изводящего потрясающее впечатление, исходит нечто, рождающее в душе слова: "О человек, ты не просто земное, ты космическое существо!" — тогда можно с уверенностью сказать себе: я могу стремиться стать учеником Христиана Розенкрейца. — Важным медитативным материалом является этот образ ... ". 130 (20)

     Перейти на этот раздел

  

  Оглавление          Именной указатель Назад    Наверх
Loading
      Рейтинг SunHome.ru    Рейтинг@Mail.ru