316. "Чего ждали люциферические силы от 4-й послеатлантической эпохи? Они ожидали, что в эту эпоху смогут овладеть всеми душевными силами греческого народа, которые сводились к вбиранию внутрь творений фантазии древних имагинаций халдео-египетской эпохи. Люциферические силы стремились сильно действовать на людей греческой культуры, чтобы те утончились. Тогда они мощно наполнили бы, я бы сказал, дистиллированными имагинациями всю суть греческого, чтобы греки некоторым образом целиком вошли в душевный мир в повседневном мышлении, чувствовании и волении, которые целиком состояли бы из утонченных, доходящих до фантастического созерцания истонченных имагинаций. И если бы грек не развивал в душе ничего другого, кроме этих истонченных фантазий-имагинаций, если бы он целиком наполнил себя этими истонченными чувство-имагинациями, тогда люциферические силы этого греческого человека, а с ним и большую часть человечества, вообще утащили бы из земной эволюции и включили бы в свой люциферический мир. Таково было намерение люциферических духов. Это было их надеждой с древнеатлантических времен — достичь в 4-м послеатлантическом периоде того, что не удалось в Атлантиде: вчленить человечество в космос на той ступени, которой оно достигло в то время. Люциферические силы хотели ни более ни менее как создать для себя мир, необычный, особый мир, в котором без земной тяжести люди жили бы в совершенной сверхчувственной легкости, и в этот необычный люциферический мир люди ушли бы в жизни фантазии.
     Создать планетное тело с такими существами, взошедшими из сферы человечества к высшему развитию жизни фантазии, — такова была надежда люциферических существ. И они старались вовсю, дабы греков привести к тому, чтобы они как души ушли прочь от Земли. Тогда души мало-помалу покинули бы Землю, возникающие тела пришли бы в упадок. Возникли бы лишенные "я" индивиды. Земля пришла бы в упадок, и возникло бы особое люциферическое царство. Но этого не произошло. Почему? Потому что в среду обожествленного безумия греческих поэтов — выражаясь словами Платона — примешалось гениальное величие греческой философии, греческой мудрости. Греческие философы: Гераклит, Фалес, Анаксимандр, Анаксимен, Парменид, Сократ, Платон, Аристотель, — они спасли гречество от полного одухотворения в жизни фантазии. Они удержали гречество на Земле. Они явились той властью, что даровала крепчайшие силы для удержания гречества в земной эволюции".
     Стремясь к своей цели, люциферические существа нуждались в поддержке, и им ее оказали ариманические существа. Так должно быть всегда. Под действием ариманических существ римская культура должна была приобрести совершенно определенный облик.
     "Ариманические силы рассчитывали на то, что через римство на Земле возникнет некий род окоченения в абсолютной слепой покорности, в слепом подчинении Риму. Чего хотели ариманические силы — это распространения по всей известной тогда Земле римского царства, которое должно было охватить собой всякую человеческую деятельность, которое с сильнейшим центризмом и грубейшим применением силы должно было управлять всем из Рима. В определенном смысле это была бы исходящая из Европы широко распростертая государственная машина, вобравшая в себя всю религиозную и всю художественную жизнь и подчинившая их себе. На большую государственную машину рассчитывали ариманические силы, которая истребила бы все индивидуальности, так что каждый человек, каждый народ был бы лишь элементом в том большом государственном механизме".
     Ариманическим силам противодействовали римские идеалы: юридические, политические, солдатские идеалы. Но их, конечно, было недостаточно, ибо искушения ариманических сил были повторением их искушения в атлантическую эпоху и обладали безмерной силой и мощью. И тем не менее они были преодолены. Силой, отразившей натиск ариманических сил, была бесцеремонность римлян, их жестокий эгоизм, постоянные накаты эмоциональности. Римская история — это борьба против ариманических сил. Ее хаотичность, себялюбие как раз служили нужной цели. Когда в Рим пришло Христианство, то выступившие духовные сумерки папства были попыткой ариманических сил в таком видоизмененном римстве механизировать культуру нового времени. Противодействием им здесь явилось нашествие народов с севера. Они спасли человеческое "я".171 (2)

100а. "С IV в. по Р.Х. идут поиски Царства Божия. Сначала Царство ищут в мире — римское Царство, граница.
     Претворение морального.
     Божье государство Августина.
     Потом: отказ иметь это Царство на Западе. Крестовые походы. Идет борьба за внешний моральный мировой порядок. В подосновах пребывающие турки являются разрушителями.
     Далее: враг внутри — Лютер — борьба Лютера с антиморальностью.
     Современные теософы — они видят необходимость в современном безобразном познании видеть образы, облики. В XIX в. новый закат: закат римских форм".343(II), c. 72

140. "В то мгновение, когда папский импульс вынужден был выпустить из своих тенет западноевропейское народонаселение ("авиньонское пленение" пап с 1309 по 1377 год состояло в том, что папа из Рима был переселен во Францию и подчинeн королевской власти), на Западе вспыхивает сила национального начала (Жанна Д'Арк 1412-1431) и становится там формирующим, элементом". Эмансипируются от папства даже итальянцы. "В 1476 г. на территории современной Швейцарии произошло значительное сражение. Жившее тогда в душах людей, когда Карл Храбрый потерпел поражение при Муртене , особенно симптоматично выступает нам навстречу именно в этой битве... начинается искоренение тесно связанного с римским папством рыцарства, самой сущности этого рыцарства".
     "В Гусе (1369-1415) мы имеем личность человека, который, я бы сказал, всем обликом своего характера являлся подобно человеку-вулкану. В 1414 г. в Констанце начинается собор, приговоривший его к сожжению (хотя Гус имел на соборе при себе охранную грамоту короля Сигизмунда). ... Каким предстаeт Гус в новейшее время? — Как мощный протест против всей внушающей, суггестивной культуры католического универсального импульса. Сама душа сознательная вздымается в Гусе против того, что душа рассудочная приняла от силы римского универсального импульса". И это было не единичное явление. Сюда относится и Савонарола (1452-1498), и Лютер (1483-1546), и эмансипация от Рима англиканской церкви, и Кальвин (1509-1564). "Что удивляет нас в Кальвине, Лютере, если мы берeм их как историческое явление? ... Не новые продуктивные идеи, не новое, создаваемое самой душой, а сила, с которой они хотели влить старое в новую форму".
     Правомерные импульсы (Гус, Лютер, Виклиф) вступают в развитии в борьбу с неправомерным. "Симптом этой борьбы мы видим в восстании Соединeнных Нидерландов (1556 г.) против люциферо-ариманической личности испанского Филиппа. ... а также в 1588 г., когда побеждается испанская армада". 185(1)

159. "Мы видели, что уже в гречество и римство люциферические и ариманические силы излили то, что они развили в древнее атлантическое время. В измененной форме они попытались возобновить свои усилия и в 5-й послеатлантической эпохе. И я надеюсь, что для вас будет понятным, если я скажу, что сильный натиск, продолжение люциферически-ариманической деятельности Атлантиды в 5-й послеатлантической эпохе было необходимо. ... Из Атлантиды в обе стороны (в Америку и в Азию) излучились древние силы, в том числе древнеатлантические люциферические и ариманические силы.
     Из этих сил нечто было отложено и сохранено для того, чтобы как люциферические и ариманические силы действовать в 5-й послеатлантической эпохе; было также нечто сохранено из добрых сил, из правомерных в атлантическое время сил, что теперь также носит люциферический и ариманический характер. Только центр, средоточие было перенесено в другое место. Атлантида ушла. Средоточие было перенесено в Азию. ... из Азии излучается последействие древнеатлантической культуры как подготовление к 5-й послеатлантической культуре, к еe люциферизации и ариманизации. Главным образом это были потомки древнеатлантических учителей, которые действовали из средоточия Азии. Там был подготовлен один жрец, чтобы увиденное в древней Атлантиде увидеть снова, задним числом увидеть то, что атланты называли Великим духом, и от этого духа воспринять указания.
     Эти указания посвященный в них жрец сообщил юному, исключительно сильному, деятельному, способному человеку, который благодаря этим указаниям получил внутри своей общности имя "Великий властитель Земли", Чингиз-хан. И Великий дух через своего преемника, окольным путeм через жреца, дал Чингиз-хану указание все силы, которыми располагала тогда Азия, употребить на то, чтобы 5-ю послеатлантическую культуру увести назад, дать ей люциферическое обличье. Ещe больше, чем в древней Греции, были собраны и использованы силы с этой стороны. Все свободные имагинации должны были быть с этой стороны превращены в древние имагинации, в визионарные имагинации. Должна была быть произведена сильнейшая работа, чтобы человеческие души убаюкать в сумеречных переживаниях имагинаций, но не свободных, пронизанных переживаниями разума, имагинаций. Намерение состояло в том, чтобы особыми силами, сохранeнными из Атлантиды, так воздействовать на Запад, чтобы его культура стала визионарной культурой. Тогда души удалось бы оторвать от Земли и образовать для них особый континент, особое планетное место.
     Все тревоги, принесeнные монгольским нашествием, всe, связанное с ним, пришедшее в развитие нового человечества и продолжавшее действовать в 5-й послеатлантической эпохе после того, как оно было подготовлено ранее, все эти тревоги означают большую, пришедшую из Азии попытку "перевизионизировать" европейскую культуру, чтобы оторвать еe от условий идущей вперeд эволюции, чтобы некоторым образом увести еe от Земли. Восток всегда и охотно шeл на это пронизание себя визионерством, всегда хотел отчуждиться от Земли.
     Этому должен был быть создан противовес. ... должен был быть создан земно-тяжeлый противовес. Он был создан тем, что западный мир нашeл Америку со всем тем, что Америка таила в себе... Открытие Америки и всe связанное с этим, вообще вживание в материальное поле деятельности на Земле, будучи увиденным с высокой точки зрения, является противовесом деятельности Чингиз-хана. Америка должна была быть открыта, чтобы люди, придя туда, больше срастались с Землeй, становились бы материальнее и материальнее, имели тяжесть и так стремились бы к противовесу спиритуальности, пришедшей через потомков Великого духа". Наравне с нормальным расширением поля деятельности человечества, от Великого духа изошли ариманические силы и пронизали Америку из Азии через Европу и с противоположной стороны. Эти силы продолжают укореняться, их только нужно уметь распознавать, что довольно трудно, поскольку за ними не стоит определeнной личности, как это имело место в связи с Чингиз-ханом. Здесь всe распадается на отдельности. "Но вам только необходимо заметить, как ухватилась католическая, строго католическая Испания за все золотые сокровища, что были найдены в Америке, за всe, что было с этим связано. Изучите то примечательное последствие римства, которое как призрак выступило в таком владетеле, как Фердинанд Католик (1452-1516) кастильский или Карл V (l500-1558. Габсбург, с 1516 г. король Испании). ... Это сплошь история искушения (Европы), вплетeнная в нормальный ход истории.
     Я только попрошу вас не рассказывать потом, будто я сегодня представил открытие Америки как ариманическое дело; я сообщил прямо противоположное этому".171(2)

Персия—Египет—Греция—Рим—Европа

173. "... Заратустра, Зороастр, сияющая Звезда. Но в виду имелось сияющее Божество, посылающее лучи мудрости на Землю". Из самого Солнца знал Заратустра все тайны Земли, как рожденные силами Солнца.
     "Египтяне видели духовные деяния, но не духовных существ. И тoгo, кто их представлял на Земле, что человек нeс в себе как силы Солнца, древнеегипетские посвященные называли Озирисом". В древнегреческую эпоху люди уже не знали тайн Солнца, а лишь его действия в окружающем Землю эфире. "И то, что как эфир простиралось вокруг Земли, а следовательно, пронизывало и человека, — это греческие посвященные — не народ — называли Зевсом. Таковы ступени человеческого культурного развития, в ходе которого посвященные видели в Солнце божественно-духовное существо, затем, ступенью ниже, посвященные видели в Солнце силы, действовавшие на Земле и, наконец, — действие солнечных существ в земном эфире.
     Учение о трeх солнечных аспектах, о солнечном аспекте Заратустры, о солнечном аспекте Озириса, о солнечном аспекте Пифагора, Анаксагора, в позднейшие времена знал лишь тот, кто подходил столь же близко к учению о посвящении, как это было возможно в те древние времена. Об этих трeх аспектах не через созерцание, а из учения по традиции знал Юлиан Апостата, прошедший через ученичество в Мистериях. Эти аспекты так захватили его, что по сравнению с ними всe, что несло с собой Христианство, показалось ему малостью".
     В греческую экзотерическую культуру перешло многое из этого троичного учения о духовном Солнце, об элементарном Солнце и о солнечном эфире. Без этого были бы невозможны ни греческое искусство, ни философия. Однако в эпоху Рима мудрость Мистерий была профанирована, ею завладели римские цезари. И в целом Рим был не способен весь истинный блеск греческой культуры перенести в мир, в приближавшееся Христианство. По вине Рима истины древнего посвящения были отрезаны от Европы. Хотя это не следует понимать как порицание Риму. "От этого древнего знания (о трояком Солнце) во внешнем мире не осталось ничего, кроме символики тройной короны римского папы. Внешнее осталось, внутреннее" — утеряно; и только через новое посвящение можно будет оглянуться на те древние времена". 211(11)

175. "Изречение на скульптуре (Изиды) в Саисе означает, собственно говоря, следующее: кто не имеет никакого желания постигать спиритуальную жизнь души, тот не должен поднимать покров Изиды; однако это смеет сделать тот, кто спиритуальную жизнь постигает, кто — выражаясь в смысле древних египтян, сегодня это звучит иначе, — кто себя как "смертного" превращает в "бессмертного". ... В эпоху, когда египетская культура уже пришла в упадок... жрецы преобразовали мистериальный принцип в принцип власти и профанам, не жреческой массе, пытались показать, что они, жрецы, бессмертны, а те, кто не является жрецами, те смертны, и, таким образом, все стоящие вне жречества не могут поднимать покров Изиды. Следует сказать, что в период упадка египетской культуры возникла эта надпись: Я есмь всe, я есмь прошлое, настоящее и будущее; моe покрывало смеет приподнять только жрец. — И жрецы называли себя в это упадочное время "бессмертными".
     Впоследствии это изречение осталось в употреблении для людей, всецело живущих на физическом плане. Так, во Французской академии, в продолжение египетского жреческого принципа, особенно значительных людей делали "бессмертными" как своих членов. Это следует вспомнить в наши дни, поскольку как раз теперь во Французской академии хотят возвести в ранг "бессмертных" Бергсона, плагиатора Шеллинга и Шопенгауэра. Эти вещи остались от давно прошедших времeн, когда их ещe понимали, теперь же, как понятия, идеи и просто слова, они далеко отстоят от места своего происхождения. ... Это говорится ради характеристики времени, а не ради его критики". 180(11)

614. "С VIII столетия до Р.Х. до XV столетия по Р.Х. греко-латинский элемент стал постепенно господствующим в мире: сначала как Римская империя, затем как Римское папство, достигшее вершины своего господства именно в XIII веке и в начале XIV столетия; это в то же время является уже началом 5-ой послеатлантической эпохи; это также есть начало крушения римско-папского господства. В этом времени берут начало импульсы, под влиянием которых стоят трагические события наших дней. И, по сути говоря, никому не понять происходящего сегодня, если не рассмотреть вещи в больших взаимосвязях ... не увидеть импульсы, подготовлявшиеся давно и ныне нашедшие способ впервые излиться. ...Вспомним, что у южных, итало-испанских народов в том, что они вырабатывали как государство, представлено последействие 3-й послеатлантической эпохи с включением, разумеется, всего наследия 4-ой послеатлантической эпохи. Вам нужно только исследовать всю структуру итало-испанского развития, каким оно явило себя на повороте от 4-ой к 5-ой послеатлантической эпохе, чтобы увидеть, как там коренится то, что было правомерным и современным для 3-ей, египто-халдейской эпохи. Именно в роде и образе того, что исходит из Рима и Испании, заявляет о себе заимствованный египто-халдейский культ как религия. ... Этот культово-иерархический церковный элемент, в который преобразовалось римство, устремившееся в Европу в виде романского католицизма, является импульсом, который последействует как отставший импульс через всю 5-ю послеатлантическую эпоху, в особенности через еe первую треть. Вы могли бы даже высчитать, сколь долго это будет длиться. Вы ведь знаете, что послеатлантические эпохи длятся примерно по 2160 лет, 1/3 составляет 720 лет. Так что начиная с 1415 г. до 2135 г. будет длиться действие иерархического романизма. ...
     До XIII столетия его действие было ещe правомерным, поскольку тогда была 4-я эпоха; но затем всe изменилось и приняло вид отставшего импульса. И он стал искать путей для своего распространения. Распространялся он, конечно, значительно. Ведь мы видим, что возникающие постепенно в новое время государственные образования пронизываются этим романским католицизмом. Мы видим, как вызревающее английское государство в начале 5-ой послеатлантической эпохи сначала целиком оказывается добычей романо-иерархо-культового элемента. Если мы хотим охарактеризовать, что же, собственно, здесь живeт, то мы должны сказать: существует стремление Рима этим иерархическим церковным элементом пропитать, целиком пронизать всю культуру Европы вплоть до того вала, который он сам себе создал на востоке Европы. Но примечательно, как такое стремление, будучи отсталым импульсом, принимает внешний характер. У него больше нет сил развивать внутреннюю интенсивность, поэтому он принимает внешний характер. ... Сила романского церковного элемента идeт вширь, но христианское настроение в исходной точке излучения подтачивает себя. Это можно показать вплоть до частностей, и это значительная истина: явление уничтожает само себя в своей исходной точке".
     "Если попытаться найти определение того, что французский государственный элемент вносит в 5-ю послеатлантическую эпоху, то можно будет сказать: это универсально-дипломатический элемент. ... Не случайно до сего времени французский язык принят как дипломатический. И вплоть до мелких подробностей освещается каждый исторический штрих, если найти, как из Рима и Испании излучается универсально-теократическое, а из Парижа — универсально-дипломатическое. ... Также и французский элемент подточен с момента своего возникновения. ... Рассмотрите, каким образом старые импульсы пересаживаются в политико-дипломатическое, как большие французские государственные мужи — Ришелье, Мазарини и т.д. — торжественно инагурируют мировую политику. ... Как результат изначальной подточенности встаeт революционное возмущение народа и ведeт к прямой противоположности того, что как раз подходит французскому государству: королевства.
     Испано-итальянский элемент не имеет такого параллельного явления, как революции. ... Но можно сказать: именно в революции проявляется, как контрастно действует во французском элементе забота о европейской дипломатии и беззаботность в отношении собственной страны (аналогично: сила римского католицизма в Европе и слабость самой Италии)". Желая играть роль в мире, Франция развивала свой флот. Но революционные события разрушили всe. "И когда французский элемент от республиканских времeн вновь вернулся к тому, что ему подходит — к цезаризму в лице Наполеона, — то именно в лице Наполеона развивается значительная оппозиция третьей стороне... Англии. ... Противоположность Франции и Англии подготовлялась давно, но именно в лице Наполеона она приняла иной характер по сравнению с прошлым". Наполеону не хватало чего-то в том наследии, которое пришло от революции. И это была морская сила. Имей он еe, он не потерпел бы поражения от англичан на море, и вся история пошла бы по-иному.
     "Английскому элементу соответствует коммерц-индустриальное, в котором человеческая душа целиком изживает себя на материальном физическом плане. Здесь мы должны отметить значительные различия: с претензией на мировое господство папство могло выступить, только имея на то определeнное основание. Видите ли, вот 4-ая послеатлантическая эпоха (это рисуется); теперь появляется первый член А 5-ой послеатлантической эпохи — папско-иерархический элемент. Он стремится к некоторого рода универсальной монархии на том основании, что является в некотором роде продолжением римского универсального государства. Б — культура души рассудочной. Она также стремится к чему-то универсальному; но ее универсальное имеет сильно идеальный характер, и важнейшее в распространении французского элемента есть не завоевание, которое выступает лишь как сопутствующее явление, а пронизание мира политическим духом, политически-дипломатическим мышлением и чувством, тем дипломатически-политическим мышлением, которое живeт не только во французской дипломатии и политике, но также в литературе и даже в остальных частях французского искусства. Если же хотят говорить об универсальной монархии и т.п., то это всe же лишь разговоры о некоего рода универсальном сне (мечте). И марширование на острие цивилизации как раз и выражает очень точно этот сон.
     Когда же мы приходим к В, то это созвучно всей 5-ой послеатлантической эпохе. ... Поэтому британский элемент рождает претензию на универсально-коммерчески-индустриальное господство. ... Подобные вещи следует признать как заложенные в мировой карме. И то, о чeм люди могут говорить и думать в данной связи, — это только о раскрытии духовных сил, стоящих за всем этим. Поэтому не следует надеяться, что британская политика станет моральной и из-за каких-либо особых соображений откажется от претензии заполучить мир в свои руки на индустриально-коммерческой основе. Поэтому нечего удивляться, что видящие эти вещи основывают общества, стремящиеся к осуществлению только одного; и к осуществлению с помощью средств духовных. И здесь мы встречаемся с началом недозволенной игры. Ибо, само собой разумеется, оккультные законы, оккультные средства, оккультные импульсы не должны использоваться как приводы именно в 5-ю послеатлантическую культуру, которая должна быть чисто материальной культурой. ... Но стремятся основать мировое господство с помощью импульсов оккультизма, импульсов, лежащих в мире сокровенного и способствующих культуре. Оккультными средствами работают не для оздоровления всего человечества, а для оздоровления группы. Теперь соедините эту обзорную точку зрения, которую я вам дал исходя из углублeнного познания, с событиями повседневности, и многое вы поймeте основательно". 174(20)

622. "Индусы различали 4 касты; 4 состояния различали древние греки. Один за другим они возникали в ходе 2-ой, 3-ей и 4-ой послеатлантических эпох; в 5-ой послеатлантической эпохе должно сложится четвeртое состояние — совместная жизнь, всеобщечеловеческое. Не все могут стать духовенством, но духовенство может стремиться к власти, к господству. Мы видим это в 3-ей послеатлантической эпохе, мы видим это вновь оживающим в иерархо-теократической романской силе. Вторая каста, королевская, как элемент второй послеатлантической культуры, оживает в политико-дипломатическом ... во Франции. ... Во Франции в действительности правит король, который лишь случайно является адвокатом, ведшим когда-то румынский процесс. Суть в деле, а не в названии. ...
     Третье состояние (каста) известно как элемент индустриальный, коммерческий в Египте и Греции. Оно вновь оживает в британском королевстве и хочет господствовать над 4-ым элементом, всеобщечеловеческим. (В этом 3-м элементе построен марксизм с его тремя учениями: истмат, прибавочная стоимость и классовая борьба.) ... Всеобщечеловеческое, представленное 4-ой кастой, или состоянием, не может стремиться к господству ... должно быть лишь построено отношение человека к человеку, и никакие теории не нужны". 174(20)

Нации и Страж Порога

1510."Подготовляющееся, может быть понято, если на него посмотреть в свете сверхчувственного сознания ... с помощью тех способностей, которые дает сверхчувственное сознание. Ибо не существует путей для чувственного сознания понять, что инстинктивно несут в себе как образ человеке люди Запада и Востока. Чтобы выработать это понимание, вам необходимо познакомиться с двумя вещами, с двумя совершенно различными обликами, в которых перед Стражем Порога инстинктивно, но вполне определенно, выступает нечто, пребывающее в человеке, чем он бывает одержим. Ибо как на Западе, так и на Востоке человек бывает этим одержим. И до тех пор, пока это остается инстинктивным, человек бывает этим одержим. Когда же он приходит к ясному сознанию, то одержимость прекращается. ...
     Двояким образом переживает человек перед Стражем Порога это нечто, которое волнуется в его подсознании и которое не является им самим, т. к. он сам является только тем, что постигает сознанием. ... Иными словами, когда подходят к Порогу, то нечто, делающее человека инстинктивно одержимым, выступает либо в одном, либо в другом облике. Один облик имеет вид призрака. ... Это лишь галлюцинация... перед Стражем Порога, где кончается все инстинктивное, где все познается в полном сознании и свободно вчленяется в духовную жизнь. Это инстинктивно живущее в человеке может выступить перед Стражем Порога в виде призрака. Но тогда оно перестает быть инстинктивным. Не следует бояться, когда нечто выступает в виде призрака, ибо только таким путем это можно познать, сделав объективно созерцаемым вовне. ... Другая форма, в которой выступает указанное инстинктивное, есть кошмар. Эта форма не является внешним восприятием, а подавляющим ощущением или также видением, в котором выражаются последствия того, что подавляет, имагинативным переживанием, которое, однако, ощущается как кошмар".
     "Если вы попробуете описать американца — наиболее ярко выраженного, — описать ощущаемое им как образ настоящего человеческого достоинства, если вы затем этот образ, оккультно переработанный, донесете до Стража Порога и перед Стражем Порога произведете с ним опыт, то он выступит перед вами как призрак. А если вы попробуете описать азиата или образованного русского, описать то, как он представляет себе образ человека, то это, будучи донесенным до Стража Порога, выступит перед вами как кошмар".
     "Народы Запада: британцы, французы, итальянцы, испанцы, американцы — лишь из определенных исторических импульсов, конечно не с полным ясным сознанием, а инстинктивно, в процессе своего развития от древности до современного состояния укореняли в своих сердцах тот образ человека, который и охарактеризовать можно правильным образом, только исходя из исторических импульсов. Этот образ как на Западе, так и на Востоке должен быть заменен тем образом, который может быть найден путем духовного исследования и который лишь один должен быть положен в основу социальной организации, а не призрак или кошмар. ... В инстинкте, который привел к образу человека в западных областях, а в самое последнее время привел к т. наз. "вильсоновской программе мира" (14 пунктов), вызвавшей так много поклонения, — в основе этого инстинкта лежит призрак древней Римской Империи. ... Несомненно, в культуре Запада имеется мало такого, что не имеет никакой связи с романизмом ... но речь идет об образе человека, поскольку он должен быть внесен в социальную структуру. Во всех указанных странах инстинкт сегодня ощущается и находится под влиянием того, что образовалось внутри романской культуры. Он целиком и полностью есть продукт латинского образа мышления 4-ой послеатлантической культуры. Он не является тем, что живет, но — призраком отмершего. ... Призрак романизма бродит по странам Запада". Особенно интенсивно с ним связаны французы, и в силу их инстинктов, темперамента и характера им не избавиться от него.
     "Живущее сегодня в Восточной Европе с ее азиатскими окраинами не является тем образом, который некогда в будущем будет естественным путем развит людьми и который они уже сегодня должны развивать из познания. Но живущий там ныне образ, если с ним подойти к Стражу Порога и там его разглядеть, оказывается кошмаром.
     Этот образ оказывается кошмаром по той причине, что инстинкты, заявляющие о себе на Востоке, питаются, когда определяется этот образ, еще не совершенной силой. Только в будущем, в 6-й послеатлантической культуре, разовьются они до полной высоты. Но сила для их развития нуждается в импульсах, которые бы ее поддерживали. Она нуждается — прежде чем проснется сознание, а оно должно проснуться именно на Востоке — в инстинктивной опоре. А эта инстинктивная опора ... действует как кошмар, когда формирует образ человека. ... Но образ человека должен быть там совершенно таинственным способом освобожден от этой опоры; и когда кошмар там будет преодолен и отброшен, когда люди поймут, как он действует, когда они проснутся от него, тогда они поймут, что же, собственно говоря, с ними происходило. Сила, распространяющая свое действие на Востоке, отжила свой век, но именно в современности по-настоящему деятельна. Это есть та сила, что происходит из британской мировой державы. Подобно тому, как на Западе образ человека превращается в призрак импульсами романизма, так на Востоке образ человека отпечатлевается в душах людей таким образом, что при этом становится кошмаром то, что еще долго будет действовать в мире как устремления британской мировой державы.
     Эти две вещи являются причиной того, что бывшее сознательным в Римской Империи переживается с другой стороны, на современном Западе, как призрак, а то, что подготовляется, что деятельно именно в современности — импульс британо-американской мировой державы, — это для того пребывает в мире как кошмар, как опора кошмара, чтобы привести людей на Востоке к сознательному рождению соответствующего образа человека. Подобные вещи сегодня неудобно высказывать, а людям неудобно их выслушивать". Но без объективного познания дело в мире дальше не пойдет". 186(1)

5. Империум Романум

Цезари и Христианство

311. Значение такой необычной фигуры, как первый римский император Август, неизвестно истории. "Ибо император Август стоял в средоточии римских стремлений, которые совершенно сознательно искали осуществления такого состояния мировой культуры, которое должно было затмить перед человечеством всe, что несло душу рассудочную, или характера, чего люди в культуру, начавшуюся в 747 г. (до Р.X.; 4-ая культура), должны были достигать путeм собственной работы. Люди в первую очередь должны были, согласно этим намерениям, быть ограничены тем, что они выработали до этой эпохи души рассудочной, тем, что было приобретено в эпоху души ощущающей, в древнеегипетскую культуру.
     Если позже, в 666 г. (по Р.Х.) мудрецы академии Гондишапур позднейшее хотели внести в более раннее время, то во времена императора Августа человека лишали того, что он мог выработать в своe время. Но зато он должен был в древней славе, в древнем значении иметь то, что было свойственно человечеству в прежнее время, в эпоху древней Персии, в эпоху египетско-халдейскую ".
     "Во-первых, хотели законсервировать смысл, ощущение смысла древних культов, тех культов, которые были тысячелетия тому назад у египтян и в передней Азии, а также и ещe далее в Азии. ... Хотели некоторым образом выключить человеческий рассудок, сделать бездейственным человеческий интеллект, вырабатывать одну душу ощущающую путeм ввода грандиозных, потрясающих культов, которые были действенны в древности, когда человек ещe не пришeл к интеллекту, которые были действенны во времена, когда из души ощущающей должен был возникнуть культ богов, дабы люди не остались без богов. То были большие, значительные культы, которые должны были заменить размышление, которые в полугипнотическом состоянии, в соответствии с древней, атавистической нравственностью должны были оживлять в душах сознание богов и божественное блаженство. В Риме вновь хотели оживить это ощущение... Этого ощущения, которое император Август с его мощными, обращенными назад импульсами посвящения хотел ввести в Риме, не было в Греции. Греки не хотели возвращаться к прошлому. Грек хотел иметь перед собой то, что сам мог понять, с чем мог соединиться. И если бы не пришeл христианский импульс ... если бы вскоре христианский импульс не начал действовать против намерений Августа и его последователей, то из Рима изошли бы ещe более блестящие культовые действия, чем те, которые там имели место. ... Из Рима должен был изойти могучий культ и затуманить весь мир, лишив его возможности освоить душу рассудочную и последующую душу сознательную. И если академия Гондишапур должна была дать человечеству душу сознательную, чтобы лишить его всего последующего ... то исходившее из Рима должно было вообще не допустить прихода души сознательной". 184(15)

312. "Римские цезари, заставившие посвящать себя, дабы проникнуть к определeнным тайнам духовного мира, благодаря этому посвящению более или менее предчувствовали всеобщие, огромные, далеко идущие последствия Импульса Христа. Разумеется, среди римских цезарей были и такие, которые несмотря на посвящение, полученное путeм принуждения, мало что понимали в тайнах; но были и другие, которые понимали настолько много, что могли почувствовать действенность, силу Христовой Мистерии. И именно наиболее одарeнные, проницательные из этих посвященных цезарей начали проводить определeнную политику по отношению к распространявшемуся Христианству. Это начал делать Тиберий, первый после Августа император. На это могут возразить: да, но ведь в это время Христианство ещe не имело никакого распространения. Но такое возражение неосновательно. Ибо Тиберий, посвященный в известном смысле в древние Мистерии, именно осознал, что речь идeт о чeм-то значительном, когда ему сообщили из Палестины о том, что пришло в мир как Импульс Христа. И мы уже можем различить, как при Тиберии начинается та политика, которой следовали по отношению к Христианству посвященные римские цезари. Именно Тиберий объявил свою волю, которая состояла в том, чтобы воспринять Христа как Бога среди других римских богов".
     У римлян было обыкновение, одержав победу над каким-либо народом, переносить к себе в Рим их богов, которым следовало поклоняться. "И, как правило, перенималась не внешняя экзотерическая религия; в римских местах посвящения воспринимались также тайны чужих Мистерий и соединялись с мистериальным культом древней Римской Империи. В то время было распространeнным воззрение, что без духовной силы, представленной богами, нельзя и не должно управлять; это разумелось само собой. Тиберий хотел, таким образом, силу Христа, какой он еe себе представлял, попросту присоединить к импульсам, исходившим из божественных сил, признаваемых им и другими его народами. Сенат воспротивился этому требованию Тиберия, и оно не осуществилось. Но посвященные римские цезари всe вновь пытались это осуществить, например, Адриан. И всe вновь противились этому сановники, имевшие влияние на политику посвященных цезарей". 175(13)

323. "В тот момент, когда произвольная метафизически-юридическая римская сущность войдeт в духовнонаучную, интуитивную инспирацию, она вновь сольется с тем, что в древности было инстинктом и мы придeм к жизни, которая так урегулирует общественный строй, что он сможет существовать". 192(15)

     207. "Греки развили высокую мудрость именно благодаря ариманическому вторжению, которое заявило о себе в их искусстве как люциферический элемент. Эта мудрость приняла очень индивидуальный, человечески индивидуальный характер. Однако в своей большей части она, по сути, освещалась из древних времен тем, чему учили людей сами духовные существа. ... Инспирировали, инициировали их из духовных миров. ... Анаксагор, Гераклит — последние носители божественной мудрости, уже перенесенной в идеи и понятия. ... "Познай себя" — было мистериальным изречением. Но это древнее человеческое знание сообщалось окольным путем через Люцифера, и человек приобретал его через ариманические силы. Оно целиком и полностью было связано с состоянием равновесия между ариманическими и люциферическими силами. ... Когда пришла Мистерия Голгофы, ариманические силы были особенно велики. И именно они погнали душевную жизнь человека к абстракциям вплоть до того, что затем выступило в римской сути, которая насквозь абстрактна". И без Мистерии Голгофы человеку больше не приобрести бы представления, ощущения самой человеческой личности. 184(11)