319. Рассмотрим действие азота в человеке в процессе дыхания. В легких мы отравляемся азотом, но почки, органы пищеварения, руки, ноги нуждаются в нем; он туда поступает через кровь (см.рис.крас­ное). Даже в сердце должен отлагаться азот. Но в нас содержится еще углеродная субстанция в жидком состоянии (синее). Во всех органах, во всем теле мы несем обе эти субстанции вместе: азот и углерод; первый — в том виде, в каком он находится в воздухе, второй — в совершенно жидком состоянии. Но это состояние довольно опасное, когда углерод и азот приходят в соприкосновение, ибо они могут образовы­вать синильную кислоту, цианистую кислоту. И вы постоянно носите в себе опасность образовать это в своем организме. А поскольку в костях содержится известь, то синильная кислота может соединиться с нею; тогда возникнет циано-кальцивое соединение, а затем цианистый калий — сильнейший яд. Однако без наличия этой опасности вы не смогли бы двигать конечностями.
     "Здесь происходит нечто чрезвычайно тонкое: этот цианистый калий хочет постоянно образовываться в нас, а мы постоянно этому препятствуем! В этом состоит наша жизнь как движущихся людей. Даже движение крови связано с этим. ... И наша воля, собственно, возникает оттого, что ей постоянно приходится предотвращать об­разование цианистого калия в нас". Сила же, заключенная в том, что хочет образоваться цианистый калий, связывает человека, живущего на Земле, с Солнцем.
     "Живущее в синильной кислоте постоянно устремляется от чело­века к Солнцу ... от человека к Солнцу постоянно идет такой по­ток цианистого калия и постоянно возвращается назад. ... от Со­лнца течет то, что Солнце сделало из этого растворенного цианис­того калия". Некоего рода источником цианистого калия в нас яв­ляется костная система.
     Если бы не происходило восхождения и нисхождения цианистого калия от нас к Солнцу и обратно, то Солнце было бы для нас чуж­дым мировым телом; еще это выразилось бы в том, что перестали бы расти растения. Если где-либо на Земле растения образуют синиль­ную кислоту, то это значит, что Солнце завоевало их таким образ­ом, что они производят то, что Солнце хочет производить в чело­веке.
     Голове и легким подходит кислород, который там соединяется с углеродом и образует углекислоту (фиолетовое). "Итак, по направлению к ногам в человеке образуется синильная кислота, по направлению к голове — углекислота". Последняя также ядовита, но она нужна для нашей головы, для мышления. В го­лове углекислота приходит в соприкосновение с железом, содержащимся в крови. И это тонкое, интимное соприкосновение происходит только там, после чего углекислота несет железо по всей крови. И если этих "рандеву" в голове недостаточно, то человек страдает малокровием.
     Образующееся в голове углекислое железо, оно живое, и оно постоянно течет к Луне и обратно. В ми­ре растений это выражается в том, что они особенно хорошо растут, т.е. усваивают углерод при полно­лунии. Где на Земле текут железистые источники, там особенно сильно действует Луна. Человек обязан Луне способностью пользоваться головой.
     Некогда Солнце и Луна были соединены с Землей, и они дали нам синильную кислоту и углекислоту. Когда Солнце отделилось от Земли, то в атмосфере остался азот; Солнце подарило Земле также кальций (Юрский период). От углекислоты остался кислород, когда выделилась Луна; Луна подарила Земле уголь. Поскольку Солнце больше Луны, то азота в воздухе больше, чем кислорода.
     Внешнее принятие цианистого калия теперь лишает человека всякого движения, всех жизненных сил, и даже распыляет саму душу по всему миру вместе с солнечным светом; душа получает тенденцию идти вместе с частицами тела, распространяться в азоте по всему Мирозданию. "Это действительная смерть души и духа". Каждое отравление цианистым калием разрушает Солнце, убивает Вселенную.351 (2)

Природа на службе у человека

320. "Все минеральное (как пища в человеке) должно превратиться в тепловой эфир. И в тот момент, когда в организме человека появляется нечто, мешающее минералу превратиться в тепло, человек заболевает. Человек принимает минеральное, но оно постоянно имеет тенденцию стать тепловым эфиром. Расти­тельное имеет тенденцию становиться в человеке воздушным, газообразным. Так что человек имеет в себе растительное как воздушное царство. ... И если что-то в организме мешает растительному принять воздушный облик, человек заболевает. Все животное, что человек принимает в себя или сам в себе выра­батывает как животное, должно в нем, по меньшей мере через некоторое время, принять жидкую, водную форму. ... Если же человек не в состоянии свое собственное животное или чужое животное превратить в себе в жидкость, чтобы перевести это затем в твердое, то он заболевает. И только то, что в челове­ке хранит чисто человеческую форму, что в человеке происходит оттого, что он является прямоходящим существом, что он содержит в себе импульсы к речи и мышлению, лишь то, что его, собственно говоря, делает человеком, что возвышает его над животным, должно в твердо-земном — это составляет 10% всей нашей организации, — должно в твердом, в твердом облике входить в форму. Если же что-то от животного или растительного входит в твердую форму человека, то он заболевает. ... Человеческое — единственно оно должно в человеке постоянно сохранять твердую земную форму. Такова тайна человеческой организации.
     Если исследовать обмен веществ до дыхания, то мы находим, что человек из себя образует углерод, который в нем можно найти повсюду. Этот углерод с кислородом, который человек вдыхает, и превращает­ся в углекислоту. Но до того, как произойдет выдох, углерод становится, так сказать, благодетелем человеческой природы. ... ибо, прежде чем покинуть человека, он распространяет по всему человеческому организму излияния эфира. ... Этот эфир проникает в эф.тело человека. Всегда порождаемый углеродом, он является тем, что делает человеческую организацию способной открывать­ся духовным влияниям, тем, что воспринимает астрально-эфирные действия из космоса. Этим эфиром, оставленным углеродом, притягиваются космические импульсы, которые, в свою очередь, формообразуя, действуют на человека, например, так подготовляют его нервную систему, что она может стать носителем мысли. Этот эфир должен постоянно пронизывать наши органы чувств, например глаза, чтобы они могли видеть, чтобы они могли восприни­мать световой эфир. Т.обр., мы обязаны углероду, тем, что мы эфирно подготовлены к миру, который идет нам навстречу".
     Все это подготавливается в системе обмена веществ. Но сама по себе эта система несовершенна. Ее зачатки возникли в третью очередь, на др. Луне; ранее, еще на др. Солнце, возникли зачатки нервно-чувственной системы. Все процессы, совер­шающиеся в системе обмена веществ, имеют склонность привести человека к болезни. И все болезни, кроме тех, что приходят от внешних повреждений, обусловлены тем или иным процессом в обмене веществ "Мы можем спросить каждый отдельный процесс (обмена веществ): чего ты, собственно, хочешь? — И он нам ответит: будь я один, то я бы, как процесс, сделал человека бо­льным. Ни один из процессов в человеческой природе не должен идти до конца, ибо в таком случае он сделал бы человека больным. Человек остается здоровым только тогда, когда процессы обмена веществ останавливаются в нем на определенной ступени".
     Исцеляющие процессы заложены в человеческой системе циркуляции. Можно сказать, что если пациент родился на др.Луне, то врач — на др.Солнце. Человек совершает в сутки примерно 25 920 дыханий. — Сто­лько лет длится платоновский год. Пульс же бьется в четыре раза быстрее. "Дыхательная ритмика соответствует общению человека с внешним миром. Этот ритм дыхания должен постоянно связываться ритмом циркуляции, чтобы человек оставался, так сказать, на своих двоих. Ритм циркуляции не регулярный — 103 680 ударов пульса в сутки. Этому нет соответствия в космосе. Обмен веществ вырывает человека из всего космоса, делает его чуждым космосу, а ритм дыхания соединяет с космосом. В этом делении и свя­зывании ритма циркуляции с ритмом дыхания вы видите пра-процесс исцеления, который постоянно совер­шается в человеке. Но в каждом случае, когда необходимо совершить внутреннее исцеление, нужно тонким образом процесс дыхания, проходящий во все тело, использовать так, чтобы он повсюду в человеке связал процесс циркуляции, оттеснил его ко всеобщим отношениям в космосе. ... Этот процесс исцеления, совер­шающийся в нас, вызывает удовольствие высших Иерархий". В этой связи обратимся к граничной плане­те нашей Солнечной системы, к Сатурну. "Там в середине стоит то, что таит в себе силы, которые, если мы их представим себе сконцентрированными на Земле, были бы силами, вызывающими болезнь, а во­круг вращаются силы оздоровления, исцеления. И кто обладает чувствительностью к подобным вещам, тот смотрит на кольца Сатурна ... и видит в них кругообразующееся исцеление, здоровье". Таким образом, в Сатурне представлен тот же процесс, который постоянно разыгрывается через нашу систему обмена веществ и организм циркуляции. Но, обращая взор к Сатурну, мы видим также высшие Иерархии, которым доставляет удоволь­ствие оздоровление болезненного. "И это удовольствие является силой в Мироздании. Это удовольствие высших Иерархий пронизывает затем сис­тему наших нервов и органов чувств и образует в них силы духовного развития человека. Это силы, которые некоторым образом расцветают из исцеления, постоянно совершающегося в человеке. Так мы приходим к третьему — к духовному развитию.

     1. Обмен веществ — питание.
     2. Циркуляция — исцеление.
     3. Нервно-чувств.орг. — духовное развитие.

     ... В человека входит минеральное (как пища) и через жидкость и т.д. превращается в нем вплоть до теплового эфира. ... Этот тепловой эфир обладает огромной склонностью воспринимать в себя то, что как силы излучается, струится из мировых далей. Он, т.обр., вбирает силы Мироздания. И эти силы Мироздания, ко­торые он вобрал, они теперь образуются как духовные силы, проодухотворяющие здесь тепло-эфирную зем­ную субстанцию; а затем отсюда с помощью тепла эфирной земной субстанции впервые в тело проникает то, в чем оно нуждается для образования своего облика.
     Т.обр., если в старом смысле слова мы назовем тепло огнем, то мы можем сказать: взятое человеком в себя минеральное доходит до огненной природы. Огненная природа склонна воспринимать в себя влияния высших Иерархий; и этот огонь тогда снова струится во все человеческие внутренние органы и образует, снова отвердевая, то, что в человеке субстанционально составляет основу отдельных органов. Ничто из того, что человек принимает в себя, не остается таковым, как оно есть. Ничто не остается земным; все приходящее, в первую очередь из минерального царства, превращается так основательно, что может воспринять в себя духовно-космическое, а с помощью духовно-космического оно снова отвердевает до земного. Возьмите из кости частицу сернокислой извести — она не такая, какую вы встречаете во внешней природе или получаете в лаборатории".
     Если организм не может довести, например, сахар до состояния теплового эфира, то он оседает в ор­ганизме в ином состоянии, и возникает диабет. В отношении каждой материи нужно представить себе, ско­лько ее человек способен превратить в тепловой эфир, сколько он в состоянии поднять неживого. Иначе воз­никает отложение этой материи. Когда человека окружает чрезмерный внешний холод, холодный ветер, то он может оказаться не в состоянии достаточно быстро мировое тепло превращать в свое собственное, и тогда он может взять внешнее тепло от отдельных мест своей кожи и сделать его своим собственным. В таком случае возникает простуда. "Именно в этом заключается простуда. Простуда — это отравление внешним теплом, которое не взято организмом в свое обладание.
     Вы видите, все находящееся во внешнем мире — это яд для человека, настоящий яд, пока человек им не овладеет, не сделает его приемлемым для себя своей собственной силой. Только тогда от человека идут силы, идут человеческим образом к высшим Иерархиям, тогда как вовне они были у элементарных су­ществ природы, у элементарных духов. В человеке должно совершиться удивительное превращение, чтобы элементарные духи в его организации могли передать свою работу высшим Иерархиям. И все это касается только минерального, когда минеральное целиком и полностью превращается в тепловой эфир.
     Обратимся к растительному миру. Растение в действительности содержит для человека множество волшебного, когда он начинает глазами духа рассматривать растительный покров Земли".
     "Духовная природа желания, я бы сказал, погруженная в благочестие природа желания прорастает в каждом весеннем цветке (фиалка, ландыши, желтый нарцисс)". Затем приходят более поздние цветы. Например, уже осенью появляется зимовник (дикий шафран) — можно ли смотреть на него без легкого чувства стыда? Не предостерегает ли он нас от нечистых чувств, поскольку наши чувства пронизываются различными недостойными вещами? Зимовник со всех сторон как бы шепчет нам: посмотри на мир желаний, о человек, как легко ты можешь стать грешником. Мир растений — это внешнее природное зеркало челове­ческой совести, если мы умеем правильно на него смотреть. Тогда мы увидим, что цветы тоскуют по ми­ру света в Мироздании, корень же постоянно хочет отвоевать их у Неба и приспособить к Земле. Когда Луна еще была соединена с Землей, то она стремилась растения превратить в один корень, и они прорас­тали вверх лишь в виде тоненьких волосков. Выход Луны означал для них освобождение, они смогли раз­вивать цветы.
     "Земля образована из духа. И посмотрим на растение. — Оно несет в своем облике живое воспоминание об эволюции. Оно несет в своем корневом становление земного, становление физически-материального. По­смотрите на корень растения, и он вам скажет, что смог возникнуть только благодаря тому, что из духовного развилось земно-материальное. И едва только Земля освободилась от лунного бремени, растения устремились назад, к далям света.
     И когда человек употребляет растительное в пищу, то он дает ему возможность продлить то, начало чему оно положило вовне, в природе: вернуться не только в световые, но в духовные дали космоса. Поэтому, как я сказал, растительное мы доводим в себе до воздухообразного, до газообразного, чтобы растение могло следовать своей тоске по световым, духовным далям. ... Когда человек ест растение, то происходит следующее. ... корень, поскольку он живет в земле, освобождается от нее и устремляется вверх; его устремление к духу самое сильное, и он оставляет за собой стремление цветов. ... Растение полностью выворачивается наизнанку. В себе самом оно организовано так, что верхнее является нижним, а нижнее — верхним. Что подвинулось до цветов, оно, так сказать, в материальном стремлении насладилось све­том, донесло материю до света. За это оно должно потерпеть наказание и остаться внизу. Корень был рабом земного, но зато он — это вы находите уже в метаморфозе растений у Гете — несет в себе сово­купную природу растения. Он устремляется вверх.
     Да, если человек стал закоренелым грешником, то ему таковым хочется и оставаться. Корень же рас­тения, пока он скован Землей, похож на упитанного банкира, но как только человек его съест, он видо­изменяется и устремляется вверх, тогда как то, что принесло материю к свету, — цветы, должно ос­таваться внизу. Т.обр., в корне растения мы имеем нечто такое, что, будучи съедено, в силу своего собственного существа устремляется в голову человека, тогда как то, что находится ближе к цветам, остается в нижних областях. Оно вступает в общий обмен веществ и не доходит до головной организации.
     ... У растений, сильно пронизанных астральным, например, употребленный в пищу стручковый плод, оста­ется в нижних областях, не хочет подниматься к голове, поэтому от них бывает глухой сон, а голова после пробуждения — тупая. Пифагорейцы, желая оставаться чистыми мыслителями и не желая привлекать пищеварение в функции головы, отказывались от питания бобовыми. ...
     И когда мы переходим к животному, то нам должно быть ясно, что животное само обладает пищеварени­ем, само принимает в себя растительное. ... и это опять-таки очень сложный процесс, ибо, принимая в себя растительное, животное не может противопоставить ему человеческий облик. Поэтому животное не может перевернуть растение сверху вниз и снизу вверх. Позвоночник у животного параллелен земной по­верхности. Поэтому то, что хочет совершиться при пищеварении животного, приходит в полный беспоря­док. Верхнее хочет стать нижним, нижнее — верхним, и все дело застопоривается в самом себе. ... Вследствие этого в животном растению делается запрет: довольно тосковать по мировым далям! — Но за­прет не действует, и растение отбрасывается назад, к Земле.
     Однако благодаря тому, что в животном организме растительное отбрасывается назад, к Земле, в животное тотчас же вместо мировых духов, как это имеет место в человеке, где растение переворачивается, вторгаются элементарные духи. И эти элементарные духи: являются духами страха, носителями стра­ха. Так это открывается духовному наблюдению: животное само вкушает пищу, вкушает с внутренним удо­вольствием; и в то время, как с одной стороны идет поток питания, с другой — идет поток страха от эле­ментарных духов страха. Постоянно в направлении к пищеварению, через пищеварительный тракт животного идет поток удовольствия от принятия пищи, а навстречу ему идет ужасный поток элементарных духов страха". И когда животное умирает, то в нем оживают существа, полностью состоящие из страха. "Вместе с животным умирает, т.е. оживает, страх. Плотоядные животные вкушают этот страх вместе с пищей. Хищ­ник разрывает свою добычу и получает удовольствие, вкушая плоть. А навстречу этому удовольствию от поедания плоти устремляетcя страх, который травоядное животное выделает из себя в момент смерти. На хищника он устремляется уже при жизни. Такие животные, как львы, тигры, в своем астраль­ном теле пронизаны страхом; после смерти он прогоняет их на­зад по цепи полученных при жизни удовольствий; так что хищники некоторым образом живут после смерти в своей групповой душевности, но эта жизнь представляет собой кошмарнейшую из всех, какие только проходит человек, Камалоку... Но, естественно, это происходит в ином сознании".
     Что я здесь говорю, не является агитацией за вегетарианское питание, ибо Антропософия вообще ни за что не агитирует, она имеет дело только с поиском истины. Когда человек вкушает минера­льную субстанцию, то она в нем превращается в тепло. Ребенок еще не имеет достаточно сил для преоб­разования минерала в тепло, поэтому он питается молоком, где он получает нечто в подготовленном виде, что легко превращается в тепловой эфир, быстро изливается в голову и оттуда развивает формообразующие импульсы, ибо вся организация ребенка исходит от головы. Но если эти формообразующие силы действуют в более позднем возрасте, т.е. если затянуть питание грудным молоком, то это уже плохо. "Ибо то, что у младенца идет в голову и через силы головы, действующие до смены зубов, оказывается в со­стоянии, формообразуя, изливаться во все тело, — этого в дальнейшем в человеке больше не существует. Позже весь остальной организм должен излучать формообразующие силы". Для их развития нужно иное пи­тание; эти силы необходимо побуждать извне. Мы должны тогда прибегнуть к чему-то такому, что подоб­но молоку, но производится не во внутреннем человека, а вовне. Голова человека замкнута со всех сторон. В этой голове находятся детские импульсы для формирования тела. В остальном теле кости на­ходятся внутри, а формирующие силы — вовне. И вот эти силы должны прийти извне. В природе есть нечто такое, что являет собой голову без черепной коробки, где извне действуют те же силы, которые действуют внутри головы, когда она нуждается в молоке. И это есть улей.
     Пчелы делают то же самое, что голова делает внутри себя, только у пчел это производится извне. "Внутри улья уже под внешним духовным влиянием происходит то же самое, что и в голове под внутренним духовным влиянием. В улье мы имеем мед, и когда мы едим мед как пожилые люди, то он дает нам для того, что теперь более извне должно поставлять формообразующие силы, ту же силу и власть, какую нам в детстве давало в голове молоко.
     Будучи ребенком, мы возбуждаем в голове пластические силы, питаясь молоком; нуждаясь в этих си­лах в позднем возрасте, мы должны есть мед, но вовсе не в больших количествах. ... Вы видите, пони­мание человека предполагает понимание природы; понимание природы дает основу для понимания человека".230 (II)