579. "Все убранство сна в летнюю ночь, сна Иоанновой ночи, является тем, что осталось в позднейшие времена от удивительного оформления, некогда осуществлявшегося из человеческих имагинаций в отношении всего, что духовно-душевно пронизывало вершину лета и что в большом и малом бралось как духовно-божественно-моральное откровение космоса в человеке. И мы должны сказать, что в основе этого лежит следующее представление: в вершине лета божественно-духовный мир открывается через моральные импульсы, насаждаемые человеку в просветлении (см. схему). И то, что человек здесь совершенно по-особому ощущал, что здесь действовало на человека, он это ощущал как, я бы сказал, сверхчеловеческое, входившее в человеческий порядок. Он осознавал из соощущения этой праздничности, что он, каким он был в то древнее время, может подняться над самим собой в сверхчеловеческое, что Божество в это время в некотором роде протягивало ему руку". Осенью с увяданием природы божественно-духовный мир отступал. Листья, деревья минерализовались. Все склонялось к смерти года. Человек врастал в природу. Если на современном языке выразить ощущавшееся тогда человеком, то можно сказать: "Человек переживал этот переход так, что направлением своего мышления, родом своих ощущений он находил переход от духопознания к природопознанию. ...Так что осенью мы больше не имели моральных импульсов, а — познание природы. Человек начинал размышлять о природе".
     В те времена, когда человек ощущал себя существом внутри космоса, было бессмысленно говорить летом о природопознании. "Лето приходит, чтобы привести человека в связь с духовным в мире. Когда начиналось время, которое теперь мы называем временем Михаэля, то говорили: из всего, что человек ощущает вокруг себя в лесах, в деревьях, в растениях, исходит к нему побуждение заняться природопознанием. ...Так человеческая жизнь переходит от просветления к познанию. Это было время познания, восходящего познания".
     В более ранних, еще догреческих. Мистериях в вершине лета ученик получал изречение: "Восприми свет. — Под светом при этом понималась духовная мудрость. Так обозначалось то, внутри чего сияло, собственно, человеческое Я".
     Осенью душа призывалась: "Смотри вокруг себя". Зимой человек чувствовал себя как бы омываемым силами Земли. "Он чувствовал себя так, как будто его волевая природа, природа его инстинктов, потребностей чем-то пронизывается, через нее течет сила тяжести, сила разрушения и другие силы, находящиеся в Земле". Нам зимой просто холодно; в древности чувствовали, как с морозом идет тьма, из земли исходит темнота и облаками окутывает до середины тела. То переживание можно выразить так: "В вершине лета я стою перед светом, который струится в земной мир как небесно-сверхземное, теперь же земное струится вверх. ... Человек чувствовал, как одновременно с этой чернотой, что обволакивала его подобно облаку, его опутывали силы, противящиеся моральному. Он чувствовал тьму змееобразно восходящей из земли и обвивающей его". Но одновременно с этим он чувствовал, как его рассудок укрепляется.

     "Это четыре платоновских понятия добродетели (см. схему): мудрость, мужество, рассудительность, справедливость". "На протяжении всего будущего бывшее праздниками даяния станет или должно стать праздниками воспоминания. Монументальное слово, которое должно составить основу для всех праздничных мыслей, также и для тех, которые еще возникнут, это монументальное слово следующее: это делается для моего воспоминания". Чтобы продолжалось живое действие Импульса Христа, праздники должны сохраняться. А поскольку человек меняется, то праздники должны претерпевать метаморфозу.223 (5)

1100. "Действительно личных оснований бранить мир не существует ни в малейшей степени".115 (12)
     Следует знать, сколь плохи мы. "Но мы не должны подавлять себя знанием о нашей плохости, ибо ошибки, приготовленные предыдущим ходом жизни, заложены в нашей карме".266-2, с. 188

1467. "Раскаяние не имеет ценности. Нужно хорошо поступать; это сокращает Камалоку".95 (приложение)

1468. "При совершении плохого поступка осознание этого поступка мутится, ослабляется и его в подобных случаях нужно прояснить. Всякое наказание имеет смысл в том, чтобы пробудить в душе силы, рас­пространяющие сознание на те случаи, куда оно ранее не распространялось... В этом же заключается и задача раскаяния. Раскаяние должно состоять именно в том, чтобы своей силой поднять поступок до со­знания и так прояснить все соотношения в сознании, чтобы в следующий раз оно не могло выключиться".166 (4)

     556а. "Раскаяние — эгоистическое чувство. Раскаивающийся хочет быть лучше. ... Мы должны хотеть не быть лучше, а становиться лучше. ... Если мы совершили что-то плохое ... то должны задуматься: тогда я, собственно, был не способен поступить иначе, но теперь могу и хочу делать это лучше. В отношении каждого дневного события следует спрашивать себя: правильно ли я поступил? А не мог ли я поступить лучше?"
     "Мы никогда не должны вредить другим: ни действием, ни мыслью, ни словом. Не следует также извиняться, что мы навредили ненамеренно. Это одно и то же: вредим мы намеренно или ненамеренно". Исключить чувство ненависти, иначе оно станет являться в виде страха. "Страх есть подавленная ненависть". 266-1, с. 200, 452
     Кто лжет в повседневной жизни, " ... у того ложное устремляется в пространство вместе с эф. телом и потом отражается назад видимыми (в ясновидении) образами"... Прекрасные, ангелоподобные явления начинает видеть человек, но они вызваны ложью. "И нет никакого средства ограничить эти ложные образы, помешать им являться". Лишь постоянно работая над собой, искореняя лживость в себе, можно избавиться от них.
     "Мы должны победить в себе честолюбие и жажду высших истин". 266-2, с. 186-187