504. "Определенную противоположность к индивидуальности Луны образует индивидуальность Сатурна. Эта индивидуальность Сатурна образована так, что хотя она сама различным образом возбуждается Мирозданием, на Землю она мало что посылает из этих возбуждений. Конечно, Сатурн также освещается солнечными лучами, но что из этих лучей он отбрасывает на Землю — это не имеет никакого значения для земной жизни. Сатурн является таким мировым телом нашей планетной системы, которое целиком и полностью отдает свое собственное существо. Он излучает свое существо в мир. ... Если Луна, когда ее рассматривают, говорит, сколь иначе все обстоит в мире, то Сатурн не говорит о том, какие побуждения он получает из остального мира, но он говорит только то, чем является сам. А то, чем он является сам, раскрывается постепенно как некий род памяти нашей планетной системы.
     Сатурн являет себя как то мировое тело, которое надежно проделывает все в нашей планетной системе, но он все верно хранит в памяти, в космической памяти. Он молчит о настоящих делах Универсума. Эти современные дела универсума он воспринимает и перерабатывает в своем внутреннем душевно-духовном. Вся сумма существ, живущих в Сатурне, хотя и отдается внешнему миру, но молча воспринимает события мира в душевное и рассказывает только о прошлых событиях космоса. Поэтому Сатурн, если его рассматривать, прежде всего, космически, представляет собой некоего рода странствующую память нашей планетной системы.
     Желая исследовать мировые тайны, мы напрасно взирали бы на Луну, но нам пришлось бы самим интимно подойти к лунным существам; в отношении Сатурна этого делать не нужно. В отношении Сатурна достаточно быть открытым духу, и тогда Сатурн преображается перед духовным взором, перед душевным взором в живую историографию планетной системы. В этом рассказе он не утаивает ничего из произошедшего в планетной системе. В этом отношении он полная противоположность лунному образованию, он говорит постоянно. И он говорит о прошлом планетной системы с внутренним теплом и внутренним жаром, так что даже опасно с тем, что он говорит в Мироздании, соприкасаться интимно, ибо о прошлых событиях Мироздания он говорит с такой самоотдачей, что это прошлое Мироздания вызывает безграничную любовь. Для того, кто подслушивает его тайны, он, так сказать, оказывается постоянным соблазнителем, зовущим пренебречь земным и целиком углубиться в то, чем некогда была Земля. ...
     ... И те люди, которые имеют земную склонность к Сатурну, всегда охотно оглядываются на прошлое, неохотно идут вперед и все снова хотели бы вернуть прошлое. Таким образом приближаются к индивидуальности Сатурна.
     Иного рода опять-таки такая планета, как Юпитер. Юпитер — это мыслитель нашей планетной системы, а мышление — это, до некоторой степени, тот элемент, о котором заботятся все существа, соединенные, так сказать, на его мировой территории. Творческие, созидающие мысли Универсума лучатся от Юпитера. Юпитер содержит мыслеформы, все образующие силы для различных существ Универсума. В то время как Сатурн рассказывает прошлое, Юпитер показывает в живом изображении, в живом постижении то, что соответствует ему в Универсуме в настоящий момент. Необходимо чувственным образом постичь то, что он предлагает духовному взору. Если человек сам не развивает мыслей, то он, скажем, как ясновидец не подойдет к тайнам Юпитера, ибо тайны Юпитера таковы, что они открываются только в мыслеформах, и только если человек мыслит сам, он приходит к тайнам Юпитера, поскольку тот является мыслителем Универсума.
     Когда человек пытается какие-либо загадочные вопросы бытия постичь ясным мышлением и не может с этим справиться по причине человеческих физических и эфирных препятствий, по причине астральных препятствий, тогда выступают существа Юпитера и помогают. Именно существа Юпитера являются помощниками в развертывании человеческой мудрости". Это они при значительном напряжении мысли во время сна подсказывают ответ. "Но в определенном смысле Юпитер и его откровения остаются закрытыми, в подсознании, если человек не идет им навстречу с активным, светлым, полным света мышлением. Поэтому в древности, когда активное мышление было слабо развито, тот способ, каким человечество продвигалось вперед, постоянно зависел от того, в каком отношении Юпитер находился к Сатурну. В особых взаимных констелляциях Юпитера и Сатурна людям открывалось многое. Новому человеку более указывается на то, как брать вещи в их развитии по отдельности, т.е. память Сатурна и мудрость Юпитера ощущать раздельно в их духовно-душевном развитии.
     Перейдем далее к Марсу. В нем мы имеем планету, которая — воспользуемся таким термином — является в нашей планетной системе более всего говорящей. ... Это самая болтливая планета в нашей планетной системе, он постоянно рассказывает. И он особенно деятелен, например, в тот момент, когда люди говорят во сне. Ибо он, по сути, страстно желает постоянно говорить, и если ему становится доступным что-либо в человеческой природе, способное говорить, то он возбуждает в этом болтливость. Эта планета менее мыслитель, а более говорун. Ее духи постоянно караулят, что возникает там либо здесь в Универсуме, и начинают говорить о том с большой самоотдачей и воодушевлением. Марс является тем, кто различным образом в ходе развития человечества побуждает людей делать высказывания о мировых тайнах. Он имеет хорошие и менее хорошие стороны. У него есть свой гений и свой демон. Гений действует так, что люди получают от Универсума импульс к речи. Но во всяких злоупотреблениях речью действует демон. Он является — в некотором смысле — агитатором Мирозда-ния. Он хочет уговаривать, тогда как Юпитер хочет только убеждать.
     Иную позицию занимает Венера. В определенном отношении Венера — как я должен выразиться иначе? — отказывается от всего Универсума. Они не доступна Универсуму. Она не хочет ничего знать об Универсуме. Она рассматривает Универсум так, что если бы она его не удерживала на расстоянии, то через этот внешний Универсум она, я бы сказал, потеряла бы свою "невинность". Она бывает ужасно шокирована, когда какое-либо впечатление из внешнего Универсума хочет подойти к ней. Она не желает Универсума и отказывает каждому "танцору" из внешнего Универсума. Все это трудно выразить на земном языке. Зато она исключительно восприимчива ко всему, что идет от Земли. В определенном смысле Земля является действительно возлюбленным Венеры. В то время как Луна повсюду отражает весь Универсум, Венера не отражает Универсума, не хочет знать о нем, но с любовью она отражает все, что приходит с Земли. Человек еще раз получает всю Землю с ее душевными тайнами, когда душевными глазами подсматривает тайны Венеры.
     Дело обстоит так, что люди, по сути, не могут подступать правильно к тайне своей души, если дело, которым они занимаются, не отражается им Венерой. Она только смотрит людям глубоко в сердце, ибо это интересует ее, и этому она дает подступить к себе. Итак, все интимнейшее, живущее на Земле, человек еще раз встречает на Венере в удивительном отражении. В отражении она все преобразует так, как человеческий сон преобразует внешние события физической жизни. Она берет земные события и превращает их в образы сновидений. Поэтому, собственно говоря, весь ход Венеры вокруг Земли, вся сфера Венеры является сновидением. И во многих образах сновидений живут сновидчески преображенными земные тайны людей. Венера имеет много дела также с поэтами. Только поэты об этом, естественно, не знают. ...
     И еще одно примечательно. Я сказал, что она отклоняет весь остальной Универсуму; и это так обстоит в общем. Но не одинаковым образом она отклоняет все, что идет из Универсума. ... Она вслушивается со всем вниманием в то, что говорит Марс. Она преобразует, пронизывает светом свои сновидческие земные переживания в связи с тем, что сообщается ей из Универсума через Марс.
     Все такие вещи имеют свою физическую сторону. От этих вещей идут импульсы ко всему тому, что творится в мире, что возникает в мире. И в том, что здесь разыгрывается — Солнце, конечно, находится там же и вносит во все порядок, — когда Венера воспринимает все идущее от Земли и постоянно подслушивает Марс — она не хочет его знать, но хочет его подслушивать, — из всего этого образуются те силы, которые лежат в основе органов, образующих человеческую речь. Если человек хочет познать в космосе импульсы для образования человеческой речи, то он должен посмотреть на эту удивительную жизнь и ткание, что совершается между Венерой и Марсом. И для развития речи какого-либо народа большое значение имеет то, как Венера стоит по отношению к Марсу: речь становится более внутренне углубленной, полной душевности, когда Венера, например, стоит в квадратуре к Марсу. Зато язык становится бездумным, пустозвонным, когда Венера стоит в соединении с Марсом, и это имеет влияние на определенный народ. ...
     ... Затем мы имеем Меркурий. Меркурий — это планета, которая, в отличие от других планет, интересуется всем, что имеет не чувственную, но такую природу, что с нею можно комбинировать. На Меркурии находятся мастера комбинирующего мышления, на Юпитере — мастера полного мудрости мышления. И когда человек из доземного бытия вступает в земное бытие, то импульс Луны является тем, который дарует силы для физического бытия. Венера дарует силы для всего того, что составляет задатки характера и темперамента. Меркурий же дарует силы для всего того, что в человеке составляет рассудочные и разумные задатки, прежде всего рассудочные задатки. В Меркурии основываются мастера комбинирующих сил познания.
     И опять-таки для человека существует примечательное отношение между этими планетами. Луна, которая содержит в себе строгих, целиком обращенных в себя духов, лишь отражает все то, что к ней излучается из Универсума; она, собственно, строит внешнее, тело человека. В этом построении телесности она соединяет силы наследственности. В ней пребывают те духовные существа, которые в полной замкнутости, я бы сказал, космически размышляют над тем, что от поколения к поколению наследуется в физическом. Поэтому люди современной науки, баррикадируясь от лунных существ, ничего не знают о наследственности. По сути говоря, глубокому взгляду открывается, что в современности, когда кто-либо говорит научно о наследственности, то на космическом языке о нем можно сказать: он покинут Луной, но зато околдован Марсом, ибо под влиянием демонических сил Марса он говорит о наследственности, но он стоит совсем далеко от тайны наследственности.
     Венера и Меркурий в большей мере несут душевно-духовное кармы в человеке и приносят это в его душевные задатки, в его темперамент. Зато Марс, а особенно Юпитер и Сатурн, когда человек стоит в правильном к ним отношении, имеют нечто освобождающее. Они отрывают его от предопределенной судьбы и делают его свободным существом.
     Несколько перефразируя библейские слова, можно сказать: Сатурн, верный хранитель памяти Универсума, однажды сказал: Сделаем человека в его собственной памяти свободным. — И тогда влияние Сатурна ушло в бессознательное, человек получил свою память, а с нею подоснову, залог личной свободы.
     Таким же образом внутренний волевой импульс, лежащий в свободном мышлении, является милостивым даром Юпитера. Юпитер, собственно говоря, может господствовать над всеми мыслями человека. Он является тем, у кого человек находит современные мысли всего Универсума, если делает их доступными для себя. Но и Юпитер отступает в сторону, дает человеку мыслить как свободному существу. А свободный элемент находится в речи по милости Марса. ... Между деяниями и импульсами планетарных индивидуальностей стоит Солнце, творя гармонию между тем, что освобождает человека и что определяет его судьбу. ... Лишь тот понимает, что содержится в пылающем солнечном свете, кто видит эту сплетенность жизни судьбы и свободы. ... в раскаленном жаре выступает необходимость судьбы, а в пламени судьба растворяется в свободу, и снова свобода, если она неправильно употребляется, уходит по кругу к действующей субстанциональности Солнца. Солнце — это некоторого рода пламя, в котором свобода фосфорически является во Вселенной, и оно, в то же время, является субстанцией, в которой собирается зола неправильно использованной свободы как судьба, которая может действовать далее, пока эта судьба не сможет снова перейти в фосфоресцирующую в пламени свободу". 228 (1)