1739. "В человеческой способности воспоминания живет личное отражение космической силы... Но эта космическая сила деятельна еще и теперь. Она действует в подосновах человеческой жизни как сила роста, как оживля­ющий импульс. Здесь она действует своей большей частью. И она отделяет от себя лишь маленькую часть, которая вступает как деятельность в душу сознательную. Там эта часть действует как сила воспоминания. Эту си­лу воспоминания нужно увидеть в правильном свете.
     Когда в современную эпоху космического становления человек воспринимает внешними чувствами, то это восприятие есть мгновенное вспыхивание в сознании мировых образов. Вспыхивание происходит, ког­да органы чувств направлены на внешний мир; оно просветляет сознание, и оно исчезает, когда органы чувств более не обращены на внешний мир.
     Вспыхивающее в человеческой душе не смеет обладать деятельностью. Ибо если бы человек вовремя не удалил этого из своего сознания, то потерял бы себя в содержании сознания. Лишь на короткое вре­мя, в так называемых световых следах, которые так интересовали Гете, смеет жить в сознании "свечение" через восприятие. Это содержание сознания также не смеет застыть в бытии; оно должно оставаться образом. Оно так же мало смеет стать реальным, как образ в зеркале.
     В том, что изживалось бы в сознании как реальность, человек так же потерял бы себя, как и в том, что имело бы длительность благодаря себе самому. И там он больше не мог бы быть самим собой.
     Чувственное восприятие внешнего мира есть внутренняя живопись человеческой души; живопись без веще­ства живописи, живопись в становлении и прехождении духа. Как радуга в природе возникает и проходит, не оставляя следа, так возникает и проходит восприятие, без того, чтобы оно благодаря собственному существу оставило воспоминания.
     Но одновременно с каждым восприятием между человеческой душой и внешним миром протекает другой процесс. Он протекает в более глубокой части душевной жизни, там, где действуют силы роста,им­пульсы жизни. В этой части душевной жизни при восприятии запечатлевается не только преходящий образ, но и длящееся реальное отображение. ... оно, как содержание Вселенной, связано с бытием челове­ка. В то время, как это совершается, он так же мало может потерять себя, как и тогда, когда он, минуя полное сознание, растет, питается.
     Душа снова живописует, но теперь уже прошлое, живущее в собственном человеческом внутреннем. Снова не смеет в сознании, при этом живописании, создаваться что-либо длительно-реальное, а лишь возникающий и преходящий образ. Так связаны в человеческой душе воспринимающее представление и воспо­минание.
     Но силы воспоминания имеют постоянное стремление быть большим, чем они могут быть, если человек не хочет потерять себя как самосознающее существо. Ибо силы воспоминания суть остатки прош­лого в становлении человека и как таковые вступают в область Люцифера. Последний имеет стремление так уплотнить в человеческом существе впечатления внешнего мира, чтобы они постоянно светили в сознании как представления. Это люциферическое устремление увенчалось бы успехом, если бы ему не противодейст­вовала сила Михаэля. Живописуемому во внутреннем свете она не дает застыть в бытии, но сохраняет его в возникающем и преходящем образе. Избыточная сила, которая, однако, через Люцифера устремляется из человеческого внутреннего, она в эпоху Михаэля будет обращена в имагинирующую силу. Ибо постепенно во всеобщее интеллектуальное сознание человечества войдет сила имагинации.
     При этом человек не отяготит свое современное сознание длящейся реальностью: оно останется действен­ным в возникающих и преходящих образах. Но своими имагинациями человек проникнет в более высокий мир духа, подобно тому, как он своими воспоминаниями проникает в свою собственную человеческую сущность. Человек не удерживает в себе имагинаций; они начертаны в космическом бытии, и оттуда он все снова мо­жет считывать их в жизни образных представлений.
     Так принимается духовным миром то, что Михаэль во внутреннем человека охраняет от застывания. Переживаемое человеком силой сознательного процесса имагинации — становится в то же время мировым со­держанием.
     Что это может быть так — есть результат Мистерии Голгофы. Сила Христа запечатлевает в космосе има­гинации человека, сила Христа, связанная с Землей. Пока она не была связана с Землей, а извне действо­вала на Землю как сила Солнца, все импульсы роста и жизни уходили во внутреннее человека. Человек об­разовывался и поддерживался ими из космоса. С тех пор, как Импульс Христа живет с Землей, человек в своей самосознающей сущности вновь возвращается космосу. В том факте, что человек в своем мгновенном представлении живет не в бытии, а лишь в отражении бытия, в образном бытии, заложена возмо­жность раскрытия свободы. Всякое бытие в сознании — принуждающе. Однако образ не может принуж­дать. Если благодаря несомому им впечатлению нечто должно произойти, то оно должно произойти совсем независимо от него. Человек становится свободным благодаря тому, что своей душой сознатель­ной поднимается из бытия и всплывает небытийно в образности.
     Тогда возникает важный вопрос: не теряет ли человек бытия, покидая его частью своего существа и впа­дая в небытие? Здесь снова имеет место один из моментов, когда при рассмотрении мира стоишь перед од­ной из великих загадок. Переживаемое в сознании как представление, возникло из космоса. В от­ношении космоса человек впадает в небытие. В представлении он освобождает себя ото всех сил космоса. Он живописует космос, вне которого он находится. Однако, если бы было только это, то в челове­ческом существе на один космический момент вспыхнула бы свобода, и в этот же момент человеческая сущность растворилась бы. Но становясь в представлении свободным от космоса, человек все же в несоз­нательной душевной жизни причислен к своим предыдущим земным жизням и к жизням между смертью и новым рождением. Как сознательный человек, он находится в образном бытии, а своим бессознательным он пребыва­ет в духовной реальности. В то время как он в современном Я переживает свободу, его прошлое Я удерживает его в бытии. По отношению к бытию человек в представлении совершенно от­дается тому, чем он стал благодаря космическому и земному прошлому.
     В человеческом развитии здесь указано на бездну "ничто", через которую человек перепрыгивает, стано­вясь свободным существом. Деятельность Михаэля и Импульс Христа делают возможным этот прыжок".26 (162-164)

     895. "В обычном состоянии сознания человек, засыпая, выходит из своего физ. и эф. тел; обладая имагинативным познанием, он это делает в бодрственном состоянии. Но область, в которую он сначала вступает, я бы сказал, первая область, в которую он при этом попадает, вступая в духовный мир, открывающийся за­тем в имагинациях, ее ощущают сначала как абсолютно пустое, темное пространство, и невозможно войти в духовный мир, миновав эту пустую тьму".
     "Если нет истинной гармонии, если духовно-душевное или телесно-физическое развиваются слишком односторонне, так что обе стороны не могут прийти к полному выражению, то наступает болезнь. С од­ной стороны, выступает болезнь, когда человек туда, где для него должна быть пустота, изливает свое собственное существо. Он тогда начинаете жить в этом пустом существе, а именно в мире своих видений и галлюцинаций.
     Это именно то, что должно быть преодолено правильным оккультным обучением: видения и галлюцинации. Ибо неустанно должно подчеркиваться: это болезнь. В оккультном обучении развиваются силы, противостоящие силам, выступающим во время галлюцинаций и видений". Многие люди проходят через жизнь с ви­дениями и очень горды этим, тогда как в действительности это лишь их собственная анормальная вегета­ция, излитая в пустоту; хотя некоторые даже утверждают, что они "посвященные".
     "Но если мы переживаем пустоту, то затем в нее входит — абсолютно так же, как через наше чувство действует внешний мир — то, что я уже обозначил как ткущий, действующий мир Иерархии Ангелов. Вокруг нас действует ткущий мир Иерархии Ангелов". Этот мир находится не вне человеческой жизни, а вне об­ласти обычного сознания. С этим миром связано наше Я; мы можем в него вступить лишь с укрепленным сознанием, иначе мы заснем, впадем в нем в бессознательность. "Переживаемое там, если не высту­пает болезненно, должно оставаться внутри человека. Человек не должен впускать это в свое обычное сознание. Он должен эту область оставить внизу, там, где она обычно бывает бессознательной. Это зна­чит, что человек должен эту область, которая ведь находится в эф.теле, не пускать в свое обычное со­знание, но свое обычное сознание он должен низвести в эф.тело. Находящееся там, внизу, не должно про­никать в обычные представления, но обычные представления должны проникать туда". В том мире также ко­ренится человеческое зло. И если туда проникают, будучи недостаточно укрепленными морально, то риску­ют открыть этому злу путь в сознание, заразить им жизнь представлений.
     "В этой связи можно было бы спросить: но тогда зачем подобное находится в человеке? Однако зада­вать такой вопрос, — все равно что спрашивать: почему растение не перестает расти, когда у него распу­скаются листья? — Оно продолжает расти благодаря своей собственной силе. Мы носим в себе процесс уми­рания, который развивает наше мышление. Этот процесс в какой-то мере осознается, хотя он должен оста­ваться в бессознательном. Если бы он прекратился, то наши мысли ни в коей мере не могли бы настолько консо­лидироваться, чтобы в нас возникли воспоминания, чтобы в нас позже вновь могли всплывать мысли, всплы­вать переживания, сопутствующие мышлению. Итак, должен совершаться процесс отмирания, чтобы мы могли иметь воспоминания. А существа, которым мы, как люди, обязаны воспоминаниями, суть те же самые, которые выступают и в тех случаях — но тогда выступают неправильно — когда в человеке всплывают мотивы зла. В некоторой степени склонность определенных людей ко злу является духовно-душевной "отрыжкой" — простите, что я пользуюсь таким выражением — того, что должно оставаться внизу и заботиться о вос­поминаниях". Область, где пребывают наши воспоминания, — это область первой Иерархии. 206 (14.VIII)