958. "Ребенка или молодого человека в действительности не теряют (со смертью), т.к. после смерти они остаются здесь. Они остаются здесь на том основании, что после смерти выказывают живую потреб­ность действовать в нашем пробуждении в наше пробуждение посылать вести. ... Часто возрастает благочестие людей, у которых есть умершие в раннем возрасте. Это результат их деятельности, их указаний. ... юные души мы не теряем, они остаются с нами; пожилые умершие души не теряют нас, они берут нечто от наших душ с собой. ... они больше притягивают нас к себе, тогда как рано умершие больше тянутся к нам. Поэтому в момент засыпания мы больше должны обращаться к пожилым умершим".
     Обряд погребения ребенка или рано умершего человека должен всегда носить культовый характер, не­сти в себе нечто всеобщее. В случае ранней смерти необходим какой-либо вид культа". Особенно здесь подходит культ католической церкви, который целиком годится только для рано умерших, ибо здесь речь об умершем не носит индивидуального характера.
     Печаль о рано умершем есть рефлексия в нашей душе самого существа ребенка, который остается вбли­зи нас. Мы живем жизнью ребенка, наш траур есть сочувствие с ним. По отношению к поздно умершему такой траур был бы эгоистичным. Мы должны его носить более в мыслях, оставаться связанными с ним че­рез индивидуальные мысли. "Мы остаемся с ним, но мы налагаем на него бремя, если ему приходится вла­чить нас без того, чтобы в нас возникали такие мысли, которые он может соединить с собой, которые он может соответствующим образом духовно созерцать".
     "Мы окружены умершими как воздухом. В будущем это станет реальным ощущением: если кто-то умер в зрелом возрасте, то ты не должен становиться для него кошмаром; а ты станешь кошмаром, если будешь носить в себе мысли, которые он не может воспринять в себя".181 (3)