537. "Часто, например, считают: углубись мистически, ищи мистически внутренней жизни, Бога в своем внутреннем, и ты найдешь Христа. Большинство наших современников — а также долгое время уже и в прошлом, — говоря таким образом, не находят Христа на этом пути. Не находят Христа и тогда, когда, подобно многим, называющим себя теософами, говорят, что нужно в своем внутреннем отдаться связанному с этим внутренним Божественному, и тогда Христос взойдет в человеческой душе. Но это не так. Если здесь что-то и взойдет, явится как внутренний свет, то это, будучи правильно понятым, ни в коем случае не может быть названо Христом, но божественным существом вообще. ...Также и философы в XIX в. и до нашего времени, воссоздавая, как часть своей системы, философию религии, полагали, что говорят о Христе. Однако... это было божественное существо вообще". (Возьмите для примера Г.Лотце).175 (10)

     411. "Кантова философия представляет собой для гегелевского мировоззрения нечто невозможное, поскольку, чтобы ответить на вопрос, как возможно познание, душа должна сначала создать познание, но тогда ей уже не может прийти на ум спрашивать о его возможности. ... Гегель хочет переживание мысли возвести на ее вершину. В высочайшем переживании мысли он находит одновременно творческий мировой принцип. Этим душа описывает круг, когда она сначала отрывает себя от мира (в древней Греции — Сост.), чтобы искать мысли. Она чувствует себя столь долго оторванной от мира, пока познает мысли только как мысли. Но она чувствует себя вновь с ним соединенной, когда в мыслях открывает первоисточник мира; и круг замыкается. Гегель может сказать: "Наука, таким образом, возвращается к своему началу"."
     "Гегель столь далеко подвинул душу, что она смогла переживать себя в мыслях. Дальнейший путь привел бы Гегеля к тому, что мысль в душе поднялась бы над самой собой и вросла бы в духовный мир. Гегель понял, как душа наколдовывает из себя мысли и переживает себя в мыслях. Он завещал миру задачу как в истинно духовном мире с живыми мыслями найти сущность души, которая не может быть в своем целом пережита в простых мыслях. ... Новое развитие мировоззрений устремилось от восприятия мыслей к переживанию мыслей. ... Мысль не должна закосневать как мысль, она должна не просто мыслиться, не только мысленно переживаться, она должна пробуждаться к высшей жизни...
     Это ощущение бессознательно и бременем ложится на души людей в середине ХVIII века. Человек усомнился в возможности исполнить это требование; однако это сомнение не достигло сознания, а выступила неспособность двигаться вперед в философской сфере. Продуктивность философских идей прекратилась".
     Людвиг Бюхнер (1824-1899). Карл Фогг (1817-1895). Яков Молешотт (1822-1893). "Если желают охарактеризовать основное ощущение этих троих людей, то это можно сделать словами последнего из них: "Если человек исследовал все свойства материи, которые оказывают впечатление на его развитые органы чувств, то он постиг также и сущность вещей. Этим он достиг своего, т.е. человеческого абсолютного знания. Другого знания для людей не существует" ... В их и последующее время таких борцов за подслушанное у природы мировоззрение обозначали материалистами".
     "Ф.Т. Фишер в 3-м томе своей работы "Старое и новое", говорит: "что т.наз. материя может производить нечто такое, чьей функцией является дух, является ведь полным доказательством против материализма. В этом смысле бессознательно и Бюхнер опровергает материализм, когда пытается доказать, что духовные процессы из глубин материальных фактов выступают перед чувственным наблюдением".
     "Что существует точка зрения, с которой материалистическому воззрению также созвучен моральный порядок мира, пытался показать Генрих Кцольбе (1819-1873). В своей книге "Границы и происхождение человеческого познания в противоположность Канту и Гегелю", появившейся в 1865г., он доказывает, что всякая теология произошла из неудовлетворенности этим миром. ... Кцольбе видит в вожделении сверхприродного мира проявление неблагодарности к природному. Философия потустороннего является для него моральной ошибкой, грехом против духа природного мирового строя, ибо она уводит от "стремления к наибольшему счастью каждого отдельного" и от исполнения долга, который следует из этого стремления, "по отношению к нам самим и к другим, без оглядки на сверхприродную награду и наказание". ...Мы встречаем здесь отрицание сверхприродного морального строя мира, исходящее из моральных оснований.
     В мировоззрении Кцольбе также ясно видно, какие свойства материализма сделали его столь приемлемым для человеческого мышления. Ибо, несомненно, Бюхнер, Фогт и Молешотт не были философами в достаточной мере, чтобы заложить логически ясный фундамент для своих воззрений. На них действовала сила естественнонаучных фактов. Не осмеливаясь взойти к высотам соответствующего идеям образа мышления, что считал своим долгом изложить Гете, они, как мыслители-естественники, извлекли следствия из того, что воспринимают чувства. Дать отчет в своем образе действий из природы человеческого познания не было их дедом. Это сделал Кцольбе. В его "Новом изложении сенсуализма" (1885) мы находим изложение оснований того, почему он полагает ценным лишь познание на основе чувственных восприятии. Лишь такое познание дарует отчетливые, вообразимые и наглядные понятия, суждения и умозаключения. Всякое заключение относительно невообразимого, как и всякое неясное понятие, отклоняются им. Наглядно ясным, по мнению Кцольбе, является не душевное, как таковое, а материальное, в котором духовное является как свойство. Поэтому в своей, появившейся в 1856г. книге "Возникновение самосознания. Ответ господину профессору Лотце", он старается свести самосознание к материально-наглядным процессам. Он предполагает кругообразное движение частиц мозга. Благодаря такому, возвращающемуся к себе движению, впечатление, которое вещь производит на органы чувств, становится сознательным ощущением. Примечательно, что из-за этого физикалистского объяснения Кцольбе изменяет своему материализму. Здесь на нем проявляется слабость, присущая материализму. Если бы он остался верен своим основным тезисам, то ни в коем случае не должен бы был идти со своими объяснениями далее, чем это позволяют сделать исследованные органами чувств факты. Ему бы не следовало говорить ни о каких иных процессах в мозге, кроме тех, что действительно установлены естественнонаучными средствами".
     "В еще большей мере ошибка, сделанная Кцольбе по поводу мозговых движений, выступает у гениального Карла Христиана Планка (1819-1880). Сочинения этого человека совсем забыты, хотя они принадлежат к интереснейшему из того, что создала новая философия. Столь же живо, как материализм, стремится Планк к объяснению мира, исходя из воспринимаемой действительности. Он порицает немецкий идеализм Фихте, Шеллинга и Гегеля за их односторонний поиск сущности вещей в идее. "Существует, — пишет он, — лишь одна и поистине чистая природа, так что природа, в узком смысле, и дух являются противоположностями лишь внутри одной природы в высшем и всеобъемлющем смысле" ("Вселенная"). Но у Планка выступает нечто удивительное: реальное, распростертое в окружении, он принимает за то, где следует искать объяснения мира; но при этом он не подходит к чувственному опыту, к наблюдению фактов, чтобы достичь реального, распростертого в окружении. Ибо он полагает, что человеческий разум через самого себя может проникнуть к реальному.
     Гегель совершил ошибку, дав разуму рассматривать себя так, что во всех вещах он увидел самого себя; Планк же хочет не дать разуму застояться в самом себе, а вывести его за его пределы к распростертому в окружении как к истинно действительному. Планк порицает Гегеля за то, что он дал разуму плести свою паутину из себя, он же сам достаточно смел, чтобы дать разуму сплетать объективное бытие. Гегель сказал, что дух может понять сущность вещей, поскольку разум является сущностью вещей; и разум в человеческом духе приходит к бытию. Планк объявляет: сущностью вещей не является разум; однако же он использует разум, чтобы эту сущность установить. Смело, духовно содержательно измысленная мировая конструкция, но измысленная вдали от действительного наблюдения, вдали от реальных вещей и, тем не менее, пребывающая в вере, что она целиком пропитана самой истинной действительностью, — вот что такое идейное построение Планка. Как живое взаимодействие, игру простирания и сжатия видит он мировое свершение. Сила тяжести является для него стремлением распростертых в пространстве тел стянуться воедино. Тепло и свет есть стремление тел свою стянутую воедино материю заставить действовать на удалении, т.е. стремление к распространению".
     "В отношении совместной жизни людей Планк не приходит к реальному взаимодействию личностей, но мечтает об отрегулированной разумом, служащей всеобщей воде народной общности с верховной правовой властью". 18(10)

6. Идеалистические мировоззрения в конце XIX — начале XX столетия

     428. "Благодаря трем мыслителям во 2-ой половине XIX столетия естественнонаучный род мышления был трижды сплавлен с идеалистическими традициями 1-й половины столетия в мировоззрения, носящие совершенно индивидуальный характер. Этими мыслителями были Герман Лотце (1817-1881), Густав Теодор Фехнер (1801-1887) и Эдуард фон Гартман (1842-1906)".
     "Выступив в 1867г. со своей "Философией бессознательного", Эд.фон Гартман имел в виду мировоззрение не столь считающееся с результатами современного естествознания, сколько желающее поднять на более высокую ступень идеи идеалистических систем 1-й половины XIX в., которые во многих пунктах казались ему не удовлетворительными, которые он желал очистить от противоречий и оформить всесторонне. Он считал, что как у Гегеля, так и у Шеллинга, а также и у Шопенгауэра мысли содержат правильное ядро, которое лишь нужно довести до зрелости. Человек не может удовлетвориться наблюдением фактов, если хочет познать вещи и процессы мира. Он должен от фактов продвинуться к идеям. Эти идеи не могут быть чем-то таким, что через мышление может быть произвольно присовокуплено к фактам. В вещах и событиях нечто должно соответствовать им. Это соответствующее им в вещах не может быть сознательной идеей, ибо таковая возникает лишь через материальные процессы человеческого мозга. Без мозга нет сознания. Поэтому необходимо представить себе, что сознательным идеям человеческого духа в действительности соответствует бессознательное идеальное. Как и Гегель, Гартман рассматривает идею как действительное в вещах по сравнению с просто воспринимаемым, доступным чувственному наблюдению. — Но одно идейное содержание вещей ни в малейшей степени не может проникнуть к действительному свершению в них. Идея одного шара не может толкнуть идею другого шара. ... Действительное вершение предполагает действительную силу. И чтобы получить о ней представление, Гартман опирается на Шопенгауэра. Человек в собственной душе находит силу, благодаря которой он своим собственным мыслям, своим намерениям дарует действительность, — это воля. То, как воля проявляется в человеческом организме, предполагает наличие человеческого организма. Через организм осознается воля. Если мы хотим мыслить в вещах силу, то мы можем представить ее себе лишь подобной воде, единственной, непосредственно знакомой силе. Только, опять-таки, необходимо отказаться от сознания. Таким образом, вне нас в вещах господствует бессознательная воля, которая дает возможность идее осуществиться. Идейное и волевое содержание мира в соединении образуют бессознательную основу мира. — Но если мир, ввиду своего идейного содержания, являет в общем логичную структуру, то своим действительным бытием он все же обязан нелогичной, внерассудочной воле. Его содержание разумно; основание того, что это содержание является действительностью, находится во внеразумном. Господство неразумного выражается в существовании боли, которой мучаются все существа".
     "Эти сочинения (Эд.фон Гартмана) содержат в себе духовное достояние огромного значения, ибо Гартман, трактуя отдельные вопросы науки и жизни, не позволяет их основным мыслям тиранизировать себя, но непредвзято рассматривает вещи". 18(15)
     "Я действительно могу назвать самым образованным человеком современной (последней трети XIX в.) цивилизации Эдуарда фон Гартмана, философа бессознательного. ... Он был естествоиспытателем философии". Если мы не можем нашим душевно-духовным существом правильно соединиться с телом, то это вызывает чувство боли. Утром мы спасаемся от нее, входя в физ. и эф. тела своим Я и астр. телом; Эдуард фон Гартман не был посвященным, но он просто в мыслях постиг существование этого феномена. В результате этого он пришел к безысходному пессимизму, который выразил в философии бессознательного: цель мира в самоуничтожении. 225(9)

     431. "...честный философский Степа-растрепа Лотце". 30 с.421

     446. "Воззрение В. Дильтея (1833-1911) таково, что оно считает мысле-представление, образованное в душе человека, не способным установить, соответствует ли воспринятое органами чувств независимому от человека существу. Все мысле-, представление образное, чувственно ощутимое есть образ, и мир, окружающий человека, должен быть сном об образах его собственного чувства, а не независимой от него действительностью. Однако в душе открываются не только эти образы. В ней открывается жизненная взаимосвязь в воле, стремлении, чувстве. ... Воля и чувствуя, душа переживает себя как действительность".
     Рудольф Эйкен (1846-1926). "Он находил, что естественнонаучный род мышления приходит в противоречие с самим собой, поскольку хочет быть большим, чем способом рассмотрения лишь одной стороны бытия. ... Чтобы объяснить природу, человек должен привлечь то, что дух может пережить лишь через самого себя и никак не может извлечь из внешнего наблюдения. ... В том, что душа переживает, творит, действуют силы из духовного мира, к которому они принадлежат. Этот духовный мир переживается в душе как непосредственно действительный, когда душа осознает себя единой с ним. Так, в смысле Эйкена, душа видит себя несомой живым в себе, творящим духовным миром. — Эйкен придерживается взгляда, что мыслеобразное, интеллектуальное не достаточно сильно, чтобы исчерпать глубины этого духовного мира".
     "Мысленное направление Лотце нашло энергичных представителей в Вильгельме Виндельбанде, Генрихе Риккерте (род. в 1863 г.) и др. Эти философы придерживаются взгляда, что в рассмотрение мира вступает элемент, от которого естественнонаучный род представлений отскакивает. Это происходит, когда внимание обращают на "ценность", которая в человеческой жизни является определяющей. Мир — это никакой не сон, а действительность, когда обнаруживается, что в переживаниях души живет нечто, независимое от нее самой. Действия, стремления, волевые импульсы души не являются вспыхивающими и гаснущими искрами в море бытия, если узнать, что ценность им дает нечто независимое от души. ... Деяния, воления человека выступают не просто как факты природы; о них следует думать с точки зрения правовой, нравственной, социальной, эстетической, научной ценности. ... Позицию философии ценности в развитии мировоззрения можно понять в том случае, если подумать о том, что естественнонаучный род представлений имеет склонность претендовать на все познание бытия. Тогда философии остается нечто иное, чем исследование бытия. И это иное видят в "ценностях". Нерешенным вопросом встает это познание у Лотце: возможно ли вообще остановиться на определении ценности, а при познании форм бытия от ценности отказаться?".
     "Многие новые направления мышления представляют собой попытку в самосознающем "я", которое в ходе развития философии ощущало себя во все большем отрыве от мира, найти нечто такое, что снова привело бы к связи с ним. Дильтей, Эйкен, Виндельбанд, Риккерт и др. предпринимают попытки такого рода. Они хотят считаться и с естествознанием, и с душевной жизнью, чтобы наравне с естествознанием оказалось возможным духопознание. К подобной же цели стремились Герман Коген (1842-1918), Пауль Наторп (1854-1924), Август Штадлер, Эрнст Кассирер (1874), Вальтер Кинкель и др.". Эти философы надеются в высочайшей мыслительной деятельности, вне деятельности восприятия, постичь самосознающее "я" как достояние души. Их стремление к чистому мышлению следует считать плодотворным.
     "Как мировоззрительное стремление остаться связанным с окружностью "я", без возможности познать путь из этой окружности туда, где это "я" могло бы связать свое бытие с мировым бытием, выступает образ мышления А.Леклера, Вильгельма Шуппе, Иоганна Ремке (род. в 1848 г.), Шуберт-Зольдера и др. Их философии различны, однако для них характерно направлять взгляд, прежде всего, на то, что человек все, что он может причислить к окружающему миру, сначала должен открывать в области своего сознания". Весь мир этому воззрению представляется пребывающим внутри границ сознания.
     "Противоположным полюсом этому воззрению является воззрение Карла Дюпреля. Он считал, что материализм не вправе называть себя мировоззрением ("Загадки человека"). Право исследовать сверхчувственное он признавал за теми, кто существо души искал не в области чувственного. Через тело душа живет в чувственном сознании. В гипнозе, при внушении чувственнее сознание выключается, в действие вступает душа. Таким образом, душевная жизнь простирается дальше сознания. (Воззрения Дюпреля на гипноз не верны, но в данной связи это не имеет значения)".
     "Дюпрель чувствовал необходимость указать, как душа познает сверхчувственное не только в теле, но и вне тела, может его пережить. Этим воззрением он вооружился против воззрений Эйкена, Дильтея, Когена, Кинкеля и других защитников духовного мира. ... Дюпрель указал на путь, идя которым можно достичь сверхчувственного. Но он оставил открытым вопрос относительно правильных средств, которые должны быть применены на этом пути". 18(16)