675. Древнееврейский народ был удержан в незрелом состоянии культуры до явления принципа Христа. В его среде не мог появиться Будда. Закон не мог переживаться как рожденный из собственной души. Но за счет этой задержки смог в нужное время созреть нужный плод. Отсюда понятна и роль пророков с их утверждением закона, с их сверхчувственной природой, не входящей полностью в телесность, а остающейся большей частью в духе, открытой откровению (таков, например, Илия).114 (6)

128. "Также и Иисус имел посвященных учеников, также и Он уводил их от толпы. Когда сказанное толпе в сравнениях Он пожелал сообщить трем посвященным ученикам: Петру, Иакову и Иоанну, — то Он повел их на гору Фавор. Там они созерцали просветление. Кто понимает, что такое просветление, тот узнает в нем глубочайшую Мистерию Христианства. Ученики удалены из чувственного бытия. Что предстает их глазам? Элия и Моисей. Элия — это слово, обозначающее "путь" или "цель"; Моисей — это просто духовно-научное слово для "истины", а Иисус значит "жизнь". Когда во времени им является вечное, когда те, кто давно умерли, предстают их взору, их духовному взору, то это значит, что они восходили в духовный мир. Петр сказал, что здесь хорошо и ему хотелось бы построить хижины. Выражение "строить хижину" вы можете прочесть повсюду, где ученик восходит на вторую ступень ученичества. Ему тогда говорят, что он в потустороннем мире строит хижину".54 (11)

130. (17; 12) Между Христом и учениками идет разговор об Элии, о том, что он должен вновь прийти; "они говорят здесь о перевоплощении как о чем-то само собой разумеющемся в их среде". 54 (11)

153. (8; 27-33) "Он спрашивал у окружавших Его: что говорят люди о Том, Кто есть Я? Что признают они за Я? Тогда те, кто были вокруг Иисуса, отвечали: люди говорят, чтобы Я было истинным, в нем должен жить Иоанн Креститель. Другие же говорят, что это Я должно быть пронизано Илией и что Илия должен жить в Я; иные еще говорят, что какой-нибудь из пророков должен быть понят так, что Я говорит: не Я, а этот пророк действует во мне. Он же говорит тем, которые были вокруг Него: а что скажете вы о Том, Кто есть Я? Тогда Петр отвечает: Я постигнуто так, что мы познаем Его в Его духовности как Ты (Тебя), — это есть Христос! Тогда он сказал тем, которые окружали Его: остерегайтесь говорить это обыкновенным людям! Ибо этой тайны они еще не могут понять. — Тех же, которые вокруг Него были пробуждены этими словами, Он начал учить: то в человеке, что внешне-физически выражает собой Я-Сущность (Ichheit), должно пострадать, чтобы это Я-Существо могло ожить вполне; а таким, каким оно было, оно должно было отпасть, чтобы учителя человечества, те, которые знали, что гласит священная мудрость, сказали: в своем теперешнем образе оно не пригодно, в этом образе оно должно быть умерщвлено, и, согласно обусловленному мировыми соотношениями трехдневному ритму, снова ожить в высшем образе. И они были потрясены, что Он говорил эти слова так открыто и свободно".
     Эти слова могли произносится до тех пор только в Мистериях. Было тайной, что человек в посвящении должен был пройти через "Умри и будь!" и через три дня проснуться. Этим объясняется то, что следует дальше. "Петр был потрясен; отвел Христа в сторону и убеждал Его, что подобное не должно говориться открыто и свободно. Тогда Христос Иисус обратился к нему и сказал: когда ты так говоришь, Петр, то это внушает тебе сатана; ибо то, как ты говоришь об этой истине, не относится уже к нашему времени, но принадлежит к прошлому; тогда она должна была быть замкнута в храмах. В будущем, в свете величайшей Мистерии Голгофы, она должна все больше и больше становиться достоянием всего человечества. Так решено Божественным Водительством мирового развития. И кто говорит иначе, тот говорит не из божественной мудрости, но извращает божественную мудрость в тот временный образ, какой она имела у людей в прошлом".
     Так приблизительно должны мы понимать это место, которое во всем своем выразительно-кратком величии вcтaет перед нами в Ев. от Марка. Многие должны уяснить себе, что Импульс Христа, именно в смысле Ев. от Марка, заключается в том, чтобы мы приняли Христа в наше "я" и все больше и больше осуществляли слова апостола Павла: "Не я, но Христос во мне!", — и не абстрактный Христос, а Христос, Который послал Духа Святого, конкретного Духа, действующего в человеческой душе с той закономерностью, как это было указано сегодня". 124 (8)

172. (3; 2-18) "Из самого Евангелия мы знаем, что Креститель есть вновь воплощенный Илия (Мф 17; 10-13)". Но у Илии "я" лишь меньшей частью пребывало в теле, а большей — в духе. Нечто подобное было с Крестителем. Нирманакайя Будды, пребывавшая "по ту сторону" земного и осенявшая натанова Иисуса, теперь извне действовала также и в силе "я" Иоанна Крестителя, подобно прежнему воздействию духовных сил на Илию. "Проповедь Иоанна Крестителя есть прежде всего вновь пробудившаяся проповедь Будды". 114 (6)

276. "Элия был тем, кто принес людям весть о колонне силы, а Моисей — о колонне мудрости. "Моисей" означает мудрость, или истину, "Элия" означает ...указующую силу, которая дает направление, импульс". 104 (9)

419. "Душа Иоанна Крестителя, душа Илии, делается (после казни) групповой душой двенадцати (апостолов), и она живет в двенадцати дальше".139 (6)

Троичность

766. "Древние представляли себе, например, наверху Асгард, царство богов, внизу — Ётунхайм, царство великанов; в середине находится человек — это Митгард. Все это есть не что иное, как выраженное германо-среднеевропейским образом представление древних персов об Ормузде и Аримане. На нашем языке мы должны здесь говорить о Люцифере и Аримане. Мы должны об Ормузде говорить как о Люцифере и не просто как о добром Боге. Большое заблуждение возникает оттого, что устанавливают некий дуализм между только добрым Богом Ормуздом и его противником Ариманом, злым богом. Отношение же здесь скорее подобно тому, которое имеется между Люцифером и Ариманом". В IX в. была известна одна поэма, посвященная Людовику Немецкому, возникшая, несомненно, много ранее под названием "Muspilli". В ней Илия борется с антихристом, и из его ран течет кровь. Эмоционально, пророчески Илия в поэме поставлен в люциферическое царство, поскольку Христа тогда хотели поставить в Митгард — в среднюю сферу. Тогда еще имели правильное чувство о противоположности между Люцифером и Ариманом. Перед европейским человечеством стоит задача от двойственности, дуализма прийти к принципу троичности, к особой Троице: "Христос уравновешивает Ормузда и Аримана".205 (15. VII)

59. "Имя Илия означает Путь Божий, цель". 97 (1)

60. Согласно духовно-научному исследованию, "...в библейском Навуфее следует видеть физического носителя духовной индивидуальности Элии" (3 Цар.). После смерти Элии-Навуфея его дух действовал в Елисее.61 с. 202

61. Илия (в Ветхом Завете) объявил войну служителям Ваала. За это царица Иезавель решила убить его, но убит был Навуфей. "Великий дух Илии невидимо приходил в царство Ахава, а иногда действовал через душу Навуфея, так что Навуфей — это физическая личность Илии, и если мы говорим о Навуфее, то мы говорим о физическом облике Илии в царстве Ахава. Илия — невидимый образ, в смысле Библии, Навуфей — его видимый отпечаток в физическом мире. ... В Илии выступает весь дух древнееврейского народа. ...Илия слишком велик, чтобы жить полностью в душе земного существа Навуфея. ... он проходит как элемент природы по всей стране и действует в дожде, в солнечном свете. ... Через Илию духовно дается помощь народу, например, и против засухи и др". "Лучше всего можно познать, что действует в духе Илии, если дать воздействовать на себя 104-му Псалму..." 139 (3)

Христианство

1265. "В Илии жила индивидуальность, уже в древние времена наполненная тем, что должно было прийти в будущем. И затем мы видим, как эта индивидуальность делается инструментом, чтобы подготовить понима­ние Импульса Христа. Мы видим, как индивидуальность Илии вновь воплощается в Иоанне Крестителе. ... Позже мы видим эту индивидуальность способной то, что должно действовать в будущем, излить в формы, ко­торые были возможны только под влиянием 4-ой послеатлантической культуры. Так выступает эта индивидуаль­ность, как бы удивительно это ни казалось, в Рафаэле, и соединяет то, что как Импульс Христа должно дей­ствовать во все времена, с удивительными формами гречества в живописи. ... Время же могло дать только такое тело, которое под действием мощной силы Илии должно было разбиться. Поэтому Рафаэль умер рано. ... Затем эта индивидуальность выступает как Новалис. В нем уже действительно живет своеобразие всего того, что теперь дается через духовную науку".126 (6)