482. "Где-то на границе XVI в. начинается экономическое мышление. С того времени человек сознательно направляет своe внимание на явления, которые прежде переживались инстинктивно в сфере человеческих отношений". Здесь мы встречаемся сначала с воззрениями на хозяйственную и социальную жизнь меркантилистов. "Их представления целиком зависят от правовых представлений, которые люди выработали в прошлом в юридических или тому подобных отношениях общественной жизни. С помощью представлений они пытались понять возникновение и развитие индустрии". Их представления были связаны с изучением торговли, промышленности, на них влиял характер абсолютистски организованных монархий со штатом должностных лиц и особенно приток в Европу золота из открытой Америки, "вызвавший замену старого хозяйства новым, основанным на деньгах".
     Ими была сделана попытка двинуть далее старые древне-римские юридические представления, распространить законы частно-владельческого хозяйства на общественную жизнь. "Эти люди пришли к идее, что нужно создать социальную структуру, способную скопить в стране возможно больше денег. В наличии денег видели они благосостояние страны". Поэтому следовало увеличить циркуляцию денег в стране и сократить их отток за границу. Со временем этому противостали физиократы. Они считали, что благосостояние растет с увеличением товаров, а не денег. Поэтому "людей следует предоставить самим себе, дабы они свободной конкуренцией побуждались к производству как можно большего количества товаров из природной основы бытия". Перемещение людей из страны в страну должно быть свободным, ибо это способствует развитию производительных сил по всей земле, а значит — и в отдельной стране.
     Далее выступает воззрение Адама Смита: "как создать социальную структуру, подходящую для того, чтобы можно было обеспечить наибольшее благосостояние как отдельного человека, так и общества в целом? ... Его воззрение, говоря вкратце, состояло в следующем: купить что-либо можно благодаря тому, что человеком производится работа; так что ценность, товар есть некоторым образом кристаллизованная человеческая работа. И он считал, что именно благодаря этой основе народного хозяйства благосостояние наилучшим образом достигается тогда, когда людям с помощью какого-либо законодательства не мешают свободно производить. Один наилучшим образом служит целому, когда наилучшим образом служит себе".
     Итак, всe это направление мышления свелось к вопросу: как лучше построить социальную структуру, по преимуществу хозяйственную структуру? Однако каково же отношение между людьми и продовольственными товарами? Об этом впервые сознательно высказался Мальтус, и его мысли приняли рискованный оборот. Он определил, что прирост предметов питания идeт в арифметической прогрессии, а прирост населения —в геометрической. "Он пришeл к утверждению, или, по крайней мере, к нему пришли его сторонники, что забота о бедных и тому подобные занятия направлены против развития, ибо ведут лишь к перенаселeнности и потому вредны для развития человечества. ... тем, кто слаб, нужно дать погибнуть. ... он предлагал ввести т.наз. систему двух детей. ... Войны он рассматривал как необходимый атрибут развития человечества... Как видите, поистине пессимистический взгляд на хозяйственное развитие человечества встречаем мы здесь вступающим в историю. Нельзя сказать, чтобы вопрос: как человеческое хозяйство связано с природными основами? — вызывал много забот в наше время. У наших современников отсутствует даже ясное намерение проводить исследование в этом направлении. ... не встаeт вопрос: как нужно возделать землю, чтобы получить как можно больше продуктов? В большей степени спрашивают: как эти продукты следует распределять?"
     Сен-Симон, Конт, Луи Блан и др. — всем им были свойственны следующие мысли: "до сего времени общества, будучи предоставленными самим себе, развивались таким образом, что возникала большая разница между богатыми и бедными, состоятельными и неимущими. Но такое положение должно быть изменено. — Для этой цели они изучали экономические законы и высказывали много мыслей насчeт того, как произвести эти изменения, чтобы кое-что улучшить". Некоторые при этом предполагали даже учредить некий род рая на Земле. "Рикардо говорил примерно следующее: при современной социальной структуре, с присущей ей формой капитала, пролетарий не может быть вознагражден за свою работу выше определeнного максимума. Зарплата должна постоянно двигаться на определeнной высоте. Превышать еe и опускаться ниже еe она не может. Объективные соотношения создают определeнный, необходимый уровень заработной платы. ... Представьте себе, что в силу каких-либо соотношений, например, хорошей конъюнктуры, в определeнное время сильно возросла бы зарплата. Что произошло бы в данном случае? Пролетарии получили бы внезапно высокую зарплату, их жизненный уровень повысился бы, они достигли бы определeнного благосостояния. В этой связи фабричная работа стала бы более привлекательной, чем при прежней зарплате, что привело бы к возрастанию предложения рабочей силы. Кроме того, возросшее благосостояние повлекло бы за собой усиление деторождения в рабочих семьях и т.д. В результате рабочих стало бы легче нанимать, и их зарплата возвратилась бы к прежнему уровню. Так что возрастание зарплаты само вызывает явление, заставляющее еe снова понизиться. Теперь представим себе, что зарплата понизилась бы по какой-либо причине. В таком случае наступило бы обнищание рабочих, и предложение рабочей силы также понизилось бы. Рабочие стали бы раньше умирать, чаще болеть, у них снизилось бы деторождение, что вызвало бы снижение предложения рабочей силы и зарплата снова возросла бы. Таким образом, особенно далеко от неизбежного уровня зарплаты уйти нельзя.
     Естественно, Рикардо, а также Лассаль, говоря о неизбежном законе зарплаты, думали о чисто хозяйственных процессах, обусловливающих его". Ныне же пролетарии возражают, что это не так, но их возражение неправильно, ибо в том случае, когда социальная структура предоставлена самой себе, то закон заработной платы вступает в силу. А чтобы он в силу не вступал, должны быть основаны рабочие ассоциации, должно быть привлечено на помощь государство. В результате этого статус зарплаты может быть искусственно повышен; "неизбежный" уровень зарплаты может быть превышен законодательно, с помощью ассоциаций. 186(8)

     369. "Примечательную противоположность Огюсту Конту образует Шеллинг. Он характерен для утренних сумерек 5-й послеатлантической эпохи". С большой энергией он ищет моста между идеальным и реальным, идеальным и материальным. "Однажды он сказал себе: на почве новой учености люди приобрели лишь такие понятия, с помощью которых можно понять лишь внешний строй природы. Но то, что стоит за этим строем природы, где можно построить мост между идеальным и реальным, для этого мы не имеем никаких понятий. Ему представлялось, что в последние столетия ученые люди как будто заключили тихий договор: исключить из мировоззрения всякую глубину. Поэтому Шеллинг обратился к Якову Беме, найдя в нем то спиритуальное углубление, которое наложило печать на теософский период его творчества, когда были написаны прекрасные работы о свободе человека: "О Богах Самофракии" (1815), "Исследование существа человеческой свободы" (1809), "Философия мифологии, философии и откровения"." В этот период жизни Шеллинг особенно искал понимания Мистерии Голгофы в человеческой истории. Он понимал, что с новой ученостью не проникнуть к пониманию жизни, когда произошла Мистерия Голгофы. И если Конт искал католическую церковь без Христианства, то "Шеллинг искал в своем воззрении Христианство без церкви. ... Он искал христианизации современной жизни, чтобы все, что человек мыслит, чувствует и волит, было бы пронизано Импульсом Христа". Таковы противоположности. 184(1)

     388. "Августин ищет твердого пункта в идеализме, Огюст Конт... — в реализме, а такая индивидуальность, как Шеллинг, хочет построить мост от идеального к реальному. Таковы тенденции, предшествовавшие развитию, в котором мы теперь стоим". 184(1)

     406. "Бентам (1747-1832) весьма характерен для мышления своего народа. Его воззрение должно быть обозначено как утилитаризм в глубочайшем смысле этого слова. Основной принцип в отношении идеального строя мира, лежащий в основе мышления Бентама, заключается в — как это называют — максимализации человеческого блаженства. ... Доброе — идеал для человеческих стремлений — состоит в наибольшем счастье для наибольшего числа людей на Земле. ...Таков главный нерв философии утилитаризма.
     Но следует принять во внимание, что этот принцип не самим Бентамом и его последователями, а теми, кто стоит на спиритуальной почве, обозначен как абсолютно ариманический. Оккультисты его страны говорят о Бентаме, что он выставил совершенно дьявольский тезис... "Ибо, если бы добро состояло в наибольшем счастье наибольшего числа людей, то зло должно было бы состоять в наибольшем счастье для наименьшего числа людей". ... Значит зло и счастье могут сосуществовать, но спиритуалист не может это принять ни при каких условиях".
     "Гетеанизм, контизм (от Конта) и бентамизм — эти три воззрения стоят в разном отношении к спиритуальным стремлениям человечества. Немецкий гетеанизм, как таковой, так устроен, что из него может развиться спиритуализм; французский контизм устроен так, что рядом с ним может развиваться спиритуализм, как у Конта и Сен-Симона рядом с позитивистской философией выступала мистика; у английского утилитаризма, у Бентама возможно не что иное, как острая оппозиция со стороны спиритуализма народному воззрению. Это лежит в основе самого развития. Французская суть может развиваться так, что идеализм и реализм, мистика и позитивизм могут идти рядом; в Англии, в британской сути все в большей мере умы, становящиеся там спиритуальными, будут самым резким образом противостоять своему собственному народу, т.е. тому, что народность высевает как философские цветы". "Спиритуализм встает в безграничную оппозицию к внешним мировоззрениям. Это значительно в высшей степени". 184(2)
     "Спиритуально чувствующие там (в Англии) преодолеют народную культуру, преодолеют ее вплоть до уничтожения". Человечество сейчас стоит в 4-ом, минеральном царстве. Потому каждый может обнести себя стенами. В будущем, на Юпитере, человек перейдет в 5-ое, растительное царство, где счастье одного станет невозможным без счастья других, как в организме болезнь одного органа лишает покоя весь организм. Философия Бентама говорит о счастье, которое в будущем невозможно, потому она побивается спиритуальным стремлением в самой Англии". 184(3)

8. Марксизм — бессилие философии

     470. "Противоположность миропостижению Ницше, в материалистическом понимании истории и жизни, наиболее выразительно выступила через Карла Маркса (1818-1883). Маркс отрицал всякое участие идеи в историческом развитии: "бытие определяет сознание"."
     "Что Огюст Конт получил из естественнонаучных представлений — понимание общества на основе фактических событий жизни, — к этому Карл Маркс хотел прийти путем непосредственного наблюдения хозяйственного развития. Марксизм — это смелейшее оформление духовного течения, берущего за исходную точку доступные в наблюдении внешнему непосредственному восприятию исторические явления, чтобы таким путем понять духовную жизнь, все культурное развитие человека. Это является современной "социологией". Она ни в каком отношении не берет человека как отдельное существо, но как элемент социального развития. ...Прежде спрашивали: какие права подобают отдельному человеку благодаря его собственному существу (естественное право) или: как человек познает согласно своему индивидуальному разуму? Социологическое же течение (Маркс, Лассаль и др.) спрашивает: какие правовые представления, какие познавательные понятия закладывают социальные связи в отдельного человека? Что я образую некие представления о вещах — зависит не от моего разума, а является результатом развития, из которого я рожден. В марксизме самосознающее "я" полностью смещает свое собственное существо; оно загоняется в море фактов, которые разыгрываются по законам естествознания и социальных отношений. В этом мировоззрении бессилие нового философствования в отношении человеческой души достигает своего предела. "Я" — самосознающая человеческая душа... боится не найти в собственных глубинах того, что дает ему бытие и сущность. Оно хочет из внешней сути, пребывающей вне его, получить свое собственное существо. ... Хотят философию образовать естественнонаучно, однако при этом образовании теряют смысл философской постановки вопросов". 18(16)

     422. "Чем более идет к концу XIX в. ... тем философия становится все менее и менее содержательной и все более подпадает требованию оправдывать свое бытие". Этим, например, занимается остроумный философ Отто Либман, а Рихард Вале, наоборот, остроумно пытается доказать, что философии не существует. 206(5.VII)
     "Попытка на основе одной строгой науки выработать всеобщий взгляд на мир и жизнь, была предпринята в течение XIX века во Франции Огюстом Контом (1798-1857). Эта попытка дать всеобъемлющий образ мира, сделанная Контом в его 6-титомном сочинении "Курс позитивной философии" (1830-1842), стоит в резкой противоположности к идеалистическим взглядам Фихте, Шеллинга, Гегеля, что касается 1-й половины XIX века, а также в не меньшей степени, но более отчетливо — ко всем настроениям мысли, происходящим от идей развития Ламарка-Дарвина. ... У Конта математическая голова. Все, что выражается не столь прозрачно и просто, как математические проблемы, для него является научно незрелым. Конт совершенно не ощущает того, что человек тем больше нуждается в полных жизни идеях, чем выше он восходит от чисто механических и физических процессов к высшим образованиям природы, к человеку. Благодаря этому его мировоззрение приобретает мертвенный, застывший отпечаток. Весь мир предстает в нем как сцепление колес в машине. Конт повсюду умышленно не видит живого; он изгоняет жизнь и дух из всех вещей и объясняет в них лишь то, что является механическим, машинообразным. Полная содержания историческая жизнь людей принимает в его изложении понятийный образ, который астроном набрасывает в отношении движений небесных тел". 18(14)

     423. "Огюст Конт является представителем большой части мировоззрительной жизни современности". По Конту человечество прошло через три стадии развития. На первой стадии представления людей склонялись к демонологии; за явлениями природы тогда представляли себе духовных существ. На второй стадии перешли к метафизике: измышляли определенные понятия и связывали их со своей жизнью; и с помощью таких понятий полагали проникнуть к праосновам вещей. На третьей стадии люди придерживаются чувственной действительности, позитивистской науки. Христианство он рассматривает как последнюю фазу демонологии. "К чему-то действительно реальному, дающему человеку достойное его существа бытие на Земле, его впервые привела позитивистская наука, — так думал Конт. Поэтому он хотел основать церковь на основе позитивистской науки, привести людей к такой социальной структуре, которая опиралась бы на позитивистскую науку". Конт немало носился с этой идеей церкви. В ней должен был быть введен особый календарь. В большее число дней года там следовало концентрироваться на идеях Ньютона, Галилея, воздавать им хвалу; в другие дни следовало поносить таких людей, как Юлиан Апостата и Наполеон. "Если изучить тот образ, какой Конт хотел придать этой позитивистской церкви, то, фактически, можно получить впечатление, что структура этой церкви совершенно точно соответствует структуре католической церкви... в ней лишь нет Христа. И это примечательно. ... Конт ищет католическую церковь без Христа. И это есть самое существенное у Конта.
     Конт мыслит как человек, целиком пронизанный романтизмом, и в то же время — как человек 5-й послеатлантической эпохи с ее антиспиритуальным характером. Так Конт и его учитель Сен-Симон оказываются в высшей степени характерными фигурами для утренних сумерек 5-ой эпохи". 184(1)

     424. "Это удивительно, что Огюст Конт отворачивается от своего учителя и руководителя Сен-Симона, поскольку тот становится для него слишком мистическим; последователи Конта отворачиваются от Конта, поскольку под старость тот делается совсем мистическим. В этом заключен удивительный факт, что как Сен-Симон, так и Огюст Конт, с одной стороны, совершенно непосредственным образом стоят на почве ариманической научности, в эпоху индустриализма совершенно сознательно встают на почву ариманической научности, а с другой стороны — становятся мистиками! Это просто удивительно!" Огюст Конт в конце жизни пришел к признанию троичности. "Он почитал троякое: великий Фетиш, великого Медиума и великую Сущность. И он говорил: Великий Фетиш — это материнское лоно человечества в пространстве; пространство есть Медиум и в него человечество входит из материнского лона; великая Сущность — это само человечество на Земле in abstracto. Такую троицу признал Конт". 184(2)