250. "В моральной сфере Антропософия есть воспитательница долга правдивости". 155 (5)

     251. Криминалистика открыла, что у людей с преступными наклонностями малы затылочные части моз­га. Тогда, если быть последовательным, нужно было бы признать: человека вешают за малый размер за­тылочной части мозга. Духовная же наука говорит, что если эти части малы, то их эфирную часть можно выработать необходимым образом, вызывая те либо иные чувства, если мы заметили нездо­ровые задатки. И человека можно спасти. А в следующем воплощении эти части мозга будут выработаны особенно гармонично. Такова моральная сторона Духовной науки. 168 (2)

     297. "Быть сегодня духоиспытателем — это в большей мере вопрос мужества, чем интеллектуальности. Это, по сути говоря, есть нечто моральное, поскольку оно должно противостоять моральному грехопадению". "Самоотверженность необходима для действительной Антропософии". 220 (9)

     310. "Усиленное стремление к познанию углубляет душевную жизнь до той области, где нас подстерегают высокомерие, переоценка себя, безучастность по отношению к другим людям и многое другое. Кто меньше стремится к познанию, тот все равно входит в эту область, но в меньшей степени. Ему тогда предоставляется возможность спать в глубине души. Подвижная жизнь познания тревожит этот сон. ... Антр. Общ. должно бы было существовать для того, чтобы путем ухода за благородной жизнью чувств и ощущений противодей­ствовать подстерегающим опасностям. В природе человека заложены инстинкты, вызывающие страх перед по­знанием; и он чувствует подобные связи. Но кто из-за этого позволяет дремать своим стремлениям к по­знанию, поскольку их культивирование приводит к брожению некрасивые чувства, тот этим отказывается от намерения развить в себе истинного человека. Это недостойно человека — парализовать понимание (проницательность) из страха перед слабостями характера". 37 с.54

     313. "Антропософия менее всего присутствует здесь для того, чтобы наполнять головы мыслями. Антро­пософия присутствует здесь для того, чтобы всего человека наполнить прозрением относительно Вселенн­ой, наполнить поклонением, почитанием Мироздания. Во все предметы и все процессы мира должно быть во­влечено, я бы сказал, внутреннее душевное жертвенное служение человека. И это жертвенное служение до­лжно стать познанием". 243 (3)

     329. "Кто воспринимает духовнонаучные истины из каких-либо личных интересов, напр., потому, что он хочет принадлежать к какому-либо обществу и не нашел пока ничего более подходящего, чем Антропософс­кое Общество, кто вообще вносит прежде всего личные интересы в это Общество, тот обнаружит, что духо­внонаучные истины в первую очередь будят в нем низкие инстинкты, может быть даже самые низкие инстинк­ты". 177 (3)

     434. "Не столь важно как можно большему числу людей сообщать теософские знания, сколь постоянно, беззаветно и серьезно работать в ветвях, работать гармонично, с обоюдной преданностью и в согласии. Благодаря этому Майстеры Мудрости и Созвучия Ощущений получают возможность давать своим силам изли­ваться в такие центры. И можно не сомневаться, Майстеры Мудрости и Созвучия Ощущений дадут своим си­лам излиться в такие ветви, примут участие в их жизни, если в них постоянно будут работать с предан­ной самоотверженностью и в гармонии". В наше время все хотят соединяться в общества (географические, философские и др.) и союзы. Но у антропософов это обстоит иначе. "Там, где антропософы со­единились (в группу), они не хотят быть объединенным всеобщей истиной, всеобщим убеждением, догмой, но они хотят соединиться в том, к чему может проникнуть рассудок, интеллект и сердце, которое однов­ременно способно любить. Теософы хотят наполняться общей жизнью. В их душах, когда они соединяются, должна течь общая спиритуальная жизнь. ... Дело не в том, что говорит тот или другой на таких собра­ниях, много или мало он изучил, является ли он тем или другим, но в том, наполнены ли те, кто соеди­нились вместе, этой правильной спиритуальной жизнью, которая из их средоточия устремляется вовне, чтобы во все большей мере быть понятой современным человечеством". 264 с.402

     437. Об антропософских собраниях: мы "не должны спрашивать, насколько скучно они про­текают, но: насколько ленив был я сам? Мы сходимся не для того, чтобы учиться, но мы работаем с душой, с духом, когда творим мыслеформы, которые оказываются созвучными (для присутствующих). Каждое антро­пософское собрание, каждая ветвь должна быть аккумулятором силы. ... Сила такой ветви таинственными волнами идет затем в мир". "Мы не берем — мы даем".
     "Нам следует осознать, что плохая мысль, с которой я встречаю своего ближнего, мысль с антипатией, ненавистью, является для его души тем же самым, что и пощечина". Лишь поняв это, можно стать антропософом, ибо лишь тогда только мы признаем, что дух есть действительность.
     Когда современные люди собираются, скажем, всемером, то у них имеется 13 мнений и они готовы раз­биться на 13 партий. Антропософия противопоставляет этому идею братства. Мы лишь тогда "вполне пой­мем эту идею братства, когда будем в состоянии братски пребывать вместе при наличии самых широких различий в мыслях. Мы хотим не просто быть внимательными, ценить личность ближнего и признавать впол­не его человеческое достоинство, но хотим проникнуть во внутреннее души нашего собрата, признать его как душу. Вот тогда мы и сможем сидеть и оставаться с ним вместе, если даже имеется большое расхождение во мнениях. Никому не следует уходить из антропософского братства, сообщества из-за раз­личий во мнениях. ... Пока мы братски не найдем друг друга, мы будем не в состоянии проходить через основополагающие антропософские идеи. В ином же случае мы сможем из собственных душ извлекать глубочай­шие тайны, которые там дремлют...". 264 с.370, 373-375

     443. "И когда мы полностью живем в нас самих, но не для нас самих, а для всех людей, то это и есть истинная духовная терпимость". 121 (II)

     444. Необходимо быть терпимым по отношению к заблуждениям. "Но упражняться в терпимости озна­чает не принимать заблуждения, а обращаться с ними любовно; иначе был бы совершен грех против Духа Святого". 284 с.159
     "Люди, действующие совместно в братских отношениях, совершают волшебство, ибо в их круг входит высшее существо. Если мы соединяемся в братство, то это соединение, это вступление в общность закаля­ет, укрепляет наши органы. И когда мы потом как члены такой общности действуем или говорим, то гово­рит или действует в нас не отдельная душа, а Дух общности (общины). В этом заключена тайна прогресса будущего человечества, которое будет действовать исходя из общности. ... Лишь тот действует наилуч­шим образом, кто желает выражать не одно лишь свое мнение, но то, что он видит в глазах своих собра­тьев, кто исследует в области мыслей и чувств своих ближних и делает себя их слугой. В этом кругу лучше всех действует тот, кто способен действовать практически и не щадить своего мнения. Если мы та­ким образом стремимся понять, что наши лучшие силы проистекают из соединения, объединения и что объ­единение базируется не на просто абстрактной основе, а прежде всего действенно в антропософском смыс­ле при каждом усилии в каждый момент жизни, тогда мы пойдем вперед. Только ни в коем случае не следу­ет быть нетерпеливым в этом движении вперед".
     "Никто не сомневается, что оскорбляет человека, вредит ему, когда бросает ему в голову камень. Но что хуже того действует чувство ненависти, еще сильнее вредит душе человека, кому она адресована, чем брошенный камень, об этом люди не думают".
     "Быть терпимым в духовнонаучном смысле означает ... уважать свободу мысли другого. Спихнуть чело­века с его места — это хамство, но если то же самое делают в мыслях, то никому не приходит в голову, что он делает недозволенное. Мы много говорим о необходимости ценить чужое мнение и не склонны заста­влять себя делать это. ... Требуется значительно больше сил выслушать другого с пониманием, чем его прервать. ... Кто прерывает другого, не дает ему высказаться, тот, если это рассмотреть духовнонаучно, совершает нечто, подобное подножке". 54 (8)

     473. Антропософов не миллионы, а тысячи. "Это значит, что они должны во всех отдельных случаях развивать в себе больше мужества, больше энергии, больше терпения, больше терпимости и прежде всего большую правдивость".
     "Антропософия в себе является невидимым человеком, который ходит среди видимых людей, по отноше­нию к которому человек имеет величайшую ответственность. Она должна быть действительно принята как не­видимый человек, как некто реально существующий, у которого нужно спрашивать, что он думает об отде­льных поступках в нашей жизни". Все в нашей работе должно быть обосновано перед ним. "Это относится к условиям жизни: Антропософию рассматривать как живое существо. Оно должно отмереть лишь тогда, ко­гда число сторонников Антропософии безмерно возрастет. Итак, необходимо: настоящая серьезность должна возрастать с каждым днем. Тогда можно будет не сомневаться, что все, совершаемое нами, будет правильным образом освещаться и вестись далее". 258 (7)