289. "Здесь на Земле мы имеем весомые, твердые вещи, а к этим весомым, твердым вещам некоторым образом прикреплены цвета: красный, желтый, — т.е. то, что мы воспринимаем на вещах. Когда мы спим, то желтое парит как свободное существо, красное парит как свободное существо; они не связаны с условиями тяжести, но парят свободно. То же и относительно звука: не колокольчик звенит, но звучание ткет. ... в этих свободно парящих цветах имеется тенденция уйти в дали мира, они обладают противотяжестью. Земные вещи стремятся к центру Земли, те же хотят свободно улететь в дали мирового пространства.
     Нечто подобное имеет место в отношении меры. Представьте себе маленькое красное облачко, окруженное мощным желтым образованием. И человек мерит, но не по масштабу, качественно; сильно светящимся красным он мерит слабо светящееся желтое образование. И как масштаб говорит вам: это 5 метров, — так говорит вам красное: если бы я распространилось, то пятикратно перешло бы в желтое. Я должно распространиться, я должно становиться мощнее, тогда я также стану желтым. — Так совершается здесь измерение". Труднее объяснить природу счета. "Если здесь вы имеете какой-либо "один", то он требует четырех или пяти других, в соответствии с конкретным случаем. Один всегда имеет внутреннее отношение к другому, и здесь число — реальность". 228 (3)

     290. "Время эластично, оно может растягиваться вперед и назад. Время играет строго определенную роль лишь в ариманических вещах, происходящих в мире; то, что происходит от добрых Богов, безусловно, допускает сдвиги во времени вперед и назад". 166 (4)