1145. "Предположим, что человек, благодаря прочим свойствам своей организации и остающейся карме, а также тому, что он приобрел болезнью, может успешно справляться с остающейся ему жизнью. В этом слу­чае исцеление имеет смысл, и оно наступает. ... Преодолев болезнь, он получил более совершенные си­лы там, где имел силы несовершенные".
     "Решение об излечимости или неизлечимости болезни является делом более высокой разумности, чем та, которой мы можем понять повседневное. ... Нашим высшим сознанием мы, конечно, способны стать на точку зрения, которая даже смерть принимает как дар высших духовных сил. Но тем сознанием, которое должно помогать и активно проявлять себя в жизни, мы не должны отваживаться становиться на эту высшую точку зрения. Тут легко ошибиться, посягая на область, в которую мы таким образом не должны вторгать­ся: в сферу человеческой свободы. ... И если была оказана действительная помощь, то мы этим предоста­вили индивидуальности человека применить свои силы, и врачебная помощь в этом случае только поддержит его. Тогда она не влияет на человеческую индивидуальность". Не помогая человеку или даже способствуя неизлечимости, мы бы навязали индивидуальности нашу волю. "Все соображения, направленные на исцеление, вытекают из сознания, правильного для нашей Земли; другие соображения вышли бы за пределы земной сферы. Тут должны были бы вмешаться силы, неподведомственные нашему повседневному сознанию". 120(4)

1146. Если мы делаем человеку прививку, скажем, против оспы, то мы обязаны духовным вос­питанием изменить его материалистический характер. Иначе мы касаемся лишь внешней стороны кармы. Прививки не вредят тому, кто затем получает духовное воспитание.120(8)